Рецепты доктора Моро

Я люблю свою лошадку, Причешу ей шёрстку гладко, Гребешком приглажу хвостик И верхом поеду в гости. Веннен, перевод А. Барто.

      Под утро Моро опять видел необычайно четкий и реалистичный сон. Теперь это была не операционная, а ординаторская, где он проводил утреннюю пятиминутку. Ничего особенного — доклад о том, как прошла ночь, обсуждение плановых операций, напоминание о порядке ведения документации строгой отчетности да жалобы на приемный покой, что так и норовит приволочь в отделение непрофильных больных. Рутина, короче.       Только после таких снов думать не хотелось категорически. Моро и не думал. На чистых инстинктах, но с конским аппетитом похрумкал овса и покатался в опилках. Впрочем, в последнем пришедший конюх заподозрил злой умысел. Но, ничего не поделаешь, вычистил извалявшегося коня и лишь после этого выпустил в леваду побегать.       Чем Моро занялся с превеликим удовольствием. Несколько кругов размашистым галопом прибавили бодрости. Вообще, сегодня он чувствовал себя практически здоровым. После пробежки игриво подрулил к чинно прохаживающейся Соне и ласково потерся о ее холку. Дама не возражала. Настроение еще больше улучшилось. Для полного счастья не хватало короткохвостого. Но его не вывели. А затевать драку с более крупным линарцем не хотелось. Не то сегодня у Моро настроение, чтобы серьезные разборки устраивать, а по мелочи с белым не обойдется.       Восхищаясь собственным миролюбием, Моро неспешно порысил вдоль ограды. Рассматривать окрестности сегодня показалось любопытным. Особенно его заинтересовала длинная, наполненная водой поилка. Пробегавший мимо Моро как раз рассуждал о том, что Сона — кобылка разумная. Она должна понимать, белые лошади только на картинках красивые. Вороные куда симпатичней. Интересно, он чисто черный, или на лбу звездочка есть? За этой мыслью он у поилки и очутился. Только рассмотреть себя в отражении как следует никак не получалось.       — Эй, смотрите-ка, Моро в воду как в зеркало смотрится!       Собравшиеся конюхи сперва просто наблюдали за конскими ухищрениями. Потом кто-то со смехом приволок небольшое зеркало и поднес к морде мориска. Моро заплясал на месте с новой силой. Белой отметины на лбу не обнаружилось. Но теперь захотелось рассмотреть пусть не всего себя целиком, но хотя бы морду. Только рассчитать расстояние от зеркала так, чтобы голова в него поместилась, никак не получалось.       — Что здесь происходит?       Герцог Алва лишь удивленно поднял бровь, слушая доклад конюхов.       — Ты действительно хочешь посмотреть на себя со стороны?       Теперь лицо Монсеньора стало совершенно серьезным. Моро как мог, подтвердил угаданное желание: довольно заурчал и ковырнул землю копытом.       — Седлайте, поехали подходящее зеркало искать!       А? Что? Едем?! Ура! Моро нетерпеливо заплясал на месте в предвкушении прогулки. Если повезет, они с Человеком окажутся в парке, или за городом, где можно скакать во весь опор, ни на кого не оглядываясь. После болезни даже обычно ненавистное удило возражений не вызвало. Главное — вперед.       В парк они не поехали, но прогулка все равно получалась приятной. Рана совсем не беспокоила. Наездник мелочным управлением не заморачивался, позволяя коню самому выбирать оптимальный скоростной режим и необходимые перестроения в потоке. Мог бы просто адрес назвать, а дорогу в королевский дворец или особняк Марианны Моро и сам знает. Но нет, ехали они куда-то совсем не туда. Впрочем, район оказался вполне респектабельным. Моро погрустнел. Похоже, его Человек собрался в гости. Значит, ему — коню, верному другу и транспортному средству — стоять в чужой конюшне и ждать.       Стоило пересечь ворота особняка, как привратник метнулся им навстречу с явным намерением принять коня у всадника. Моро привычно прижал уши и рыкнул на чужака. Не всерьез, а так — чтоб место свое знал и страх помнил. Но Монсеньор неожиданно спрыгивать из седла отказался и проследовал верхом мимо привратника прямо на крыльцо. У высокой лестницы Моро вопросительно скосил глаз на Человека. Тот ободряюще похлопал коня по шее и легонько пустил вперед.       По лестнице – значит по лестнице. В холл с колоннами? А почему бы и нет! На второй этаж? Крутовато, конечно, и мрамор скользкий, а у нас подковы не шипованные, но где наша не пропадала! Чтобы показать, что ему сам кот не брат, Моро походя сожрал цветок из стоящей в нише кадки. Невкусный, между прочим. И зачем такие во дворцах держат?       На входе в длинную как гвардейская конюшня анфиладу с волнением справиться не удалось. В результате на паркете образовалась свежая куча. Одновременно с нею появился богато одетый господин в алом. Судя по семенящей сзади челяди, хозяин дома.       — Доброе утро, дорогой Ги, — поднял руку к шляпе так и не спешившийся Монсеньор.       — Герцог Алва! Что! Что вы себе позволяете?!       — Видите ли, граф Ариго, — тон гостя сделался холодно официальным, — я к вам с деликатным поручением.       — К-каким?       — Моро хотел бы побывать в вашей знаменитой зеркальной зале. Он никогда не потревожил бы ваш покой. Но в моем доме просто нет зеркала подходящего размера, чтобы мальчик мог увидеть себя целиком и в движении.       — Кто?       — Мой конь.       — Вы шутите, сударь.       — Ни в коем случае.       Легкое шевеление поводом. Можно и не намекать. Моро и сам догадался, что надо действовать. Второй раз почти цирковой поклон и шарканье ножкой вышли куда увереннее. И впечатление произвели просто феерическое. Ужимкам Грато люди улыбались. От Моро Ги Ариго попятился, словно перед ним возник повелитель кошек. Монсеньер легонько сжал бока коня, и тот бодро принялся обходить препятствие, как в бою — слева.       Копыта гулко цокали по паркету, заставляя Моро нервно дергать ушами. Но вот анфилада кончилась. Они оказались в круглой зале с большими окнами. Пространство же между окнами занимали зеркала. Огромные, почти в два конских роста. Теперь Монсеньор спешился, ласково хлопнув Моро по крупу.       — Ну, гляди.       Моро завертелся перед зеркалами, становясь то так, то эдак и перебегая от одного к другому, чтобы оценить увиденное в разном освещении. Увиденное впечатлило. О том, что он красив, Моро раньше не догадывался. Знал, что все кобылы Олларии — его, а кто покусится на его мужское право, получит с двух задних. Но и только. Теперь же аж еще одну кучу сделал от восторга. Навоз — дело естественное. А что естественно, то не безобразно. Но сейчас сделалось неловко. Когда вернувшийся граф Ариго наступил в кучу с разбега, даже спрятаться за Монсеньора от смущения захотелось. Впрочем, вопреки конским опасениям, претензии граф предъявлял не накосячившему Моро, а его ни в чем не повинному Человеку.       — Что все это значит, герцог? Чего вы добиваетесь?!!       — Уже добился. Смотрите же, как счастлив Моро! Разве оно этого не стоит?       — Не несите чушь, сударь! Сьентифики и клирики едины во мнении об отсутствии у лошади души! Она не способна на осознание и оценивание самое себя. Это выше ее понимания.       — Его. Моро — парень. К тому же разве вы не видите, что этот парень весьма высоко себя оценивает?       — Вздор! Умелая дрессировка — и только! Если вы и дальше станете уподобляться ярмарочным циркачам, то ваш жеребец и таблицу умножения «выучит».       А чего ее учить? Он ее и так знает. Хорошо, что скандалист-граф на этом зацикливаться не стал и продолжил развивать собственные домыслы.       — Дрессировка вышей лошади — ваше личное дело. Но извольте объясниться: зачем вам это потребовалось?       — Мне нечего добавить к уже сказанному. Если вас не удовлетворил мой ответ, то извольте: завтра в семь у Нохи.       – Вы меня не так поняли, герцог, — вмиг сбавил обороты Ариго.       — Вот и славно. Тогда удовлетворите мое любопытство: куда это вы надумали переезжать?       — Переезжать? Откуда такое предположение?       — Пока Моро смотрелся в зеркало, я смотрел в окно. А там ваши слуги грузили на телеги сундуки. Судя по размерам и осторожности, вашу коллекцию фарфора. О, вот сейчас гобелены понесли.       — Вот вы о чем, — скривился хозяин. — Это не переезд. Всего лишь небольшой ремонт.       — Даже небольшой ремонт сродни пожару, — задумчиво промолвил вскочивший в седло Рокэ Алва, посылая коня рысью. — Надеюсь, новая планировка предусматривает личные апартаменты для вашего ручного ворона? Желательно без решеток на окнах.       Ги Ариго едва не сел там, где стоял. Все-таки его Человек круче всех в Олларии! Настоящий косячный жеребец. 1 Так что третью кучу внизу лестницы Моро сделал вполне осознанно. Знай наших!       Возвращаемся столь же неспешно. Каждый думал о своем, но, кажется, об одном и том же. Моро уверен в наличии у себя осознания и оценивания самое себя, но готов признать, что и то, и другое появилось у него после падения. Значит ли это, что конь обзавелся человеческой душой? И, если да, то что с этим делать?       Стоило им оказаться на безлюдной улице, как Монсеньор потрепал друга по шее, угостил куском сахара и заговорил.       — Неужели в тебе, приятель, и верно зародился разум? Забавно… Только мэтр Паоли связывает феномен человеческого мышления не с душой, а деятельностью мозга.       Моро навострил уши. Вот именно! А он как раз головой ударился! Закрытая черепно-мозговая травма. Или не ударился, а странное состояние есть выражение самозарождающегося разума? Материя — есть объективная реальность, данная нам в ощущениях. Вот он и ощущает… Как проверить? Известное дело: практика — критерий истины. Значит, проверяем у себя наличие свободной воли. Ибо именно она позволяет во имя мечты совершать поступки, противоречащие здравому смыслу и рефлексам. Вот и проверим экспериментально. На человеке эксперименты ставить нехорошо? Но в распоряжении Моро нет подходящей крысы. Да и до осмысления проблем научной этики конский разум не дорос еще.       В общем, сказано — сделано. Моро осторожно покосился на седока, то ли извиняясь, то ли прося разрешения, да и свернул тихонько к ведущему в парк очередного заброшенного монастыря переулок. Алва хмыкнул, но возражать не стал. В результате конь оказался на безлюдных дорожках, которые очень удачно образовывали круг в десятую долю хорны. Моро запрокинул голову, заставляя трензель соскользнуть на жевательные зубы. Теперь удила закушены, сколько повод не дергай — все без толку. Конечно, чистоту эксперимента это несколько портит. Но при всей сдержанности Монсеньора в работе с поводом выйти может по-всякому, а иметь порванные губы будет лишним.       Ничего криминального Моро не задумал. Он просто бежал по им самим определенному кругу правильной рысью, не меняя ни аллюра, ни маршрута, что бы не происходило вокруг.       Собственно, первые несколько кругов ничего не происходило. Рокэ Алва позволил своему коню делать, что тому вздумалось, и с интересом наблюдал за происходящим. Но очень быстро герцогу это наскучило, и он попытался выслать мориска в галоп. Обычно Моро исполнял этот приказ с радостью. И сегодня коню потребовалось немало усилий чтобы перебороть желание сменить аллюр. Удивленно хмыкнувший Алва аккуратно тронул повод в одну сторону, в другую — рулевое управление не работало. Моро продолжал рысить по кругу. Работа шенкелями имела тот же стремящийся к нулю эффект.       Моро должен отдать своему Человеку должное: друг в панику не впал и заполошно дергать руками-ногами, орать благим матом либо пытаться соскочить на ходу не стал, хотя попытки навязать свою волю не оставил. Просто сейчас это не противостояние человеческой воли и конского норова, а столкновение двух воль.       Чего Моро добивался? Признания собственно личности. Зачем ему это надо, конь сформулировал бы едва ли. Но коли Человек начал понимать суть произошедшей с мориском перемены, то надо закрепить полученный результат. Что именно счесть положительным результатом, Моро до конца не решил, понадеявшись на человеческую сообразительность и всеобщий авось.       Первый маршал Талига не подкачал.       — Давай-ка поедем домой. Хорошо?       Голос Монсеньора звучит без повелительной интонации. Фраза лишена слов-команд и не подкреплена движением повода или шенкеля.       Моро остановился, повернул ухо к всаднику, но к выходу не побежал. Потому что волшебное слово где? Впрочем, человеческая сообразительность превзошла все ожидания. Он конские мысли читать умеет?       – Пожалуйста.       Герцог Алва словно бы пробовал непривычное слово на вкус. Рука осторожно потрепала конскую гриву. Моро покладисто повернул к выходу из парка.       — Давай пробежимся до ворот во всю прыть.       Вновь Монсеньор сумел избежать повелительной интонации, знакомых команд и высылающих в галоп движений. Что ж. Алва тоже экспериментирует. Имеет право. Моро прыжком перешел в кентер, чтобы на линии ворот без дополнительной команды вернуться на рысь.