Маленький, как слон

      Всё начинается по чистой случайности, как обычно и бывает с Изуку.              Справедливости ради, он ведь не искал приключений на одно место, когда всё случилось. Не в этот раз. Приключения нашли его сами, как мотыльки, летящие на свет. Он на все сто процентов невиновен.              Ну. Почти.              Сегодня пятница, а значит вечером класс смотрит фильм. Раз в неделю они собираются все вместе, раскидываются по диванам и расслабляются перед телевизором. Каччан готовит вкусный ужин, к которому прилагаются даже кексы, чтобы каждый нашёл себе что-то по вкусу.              Иногда к их ночёвкам присоединяется кто-то из учителей. Чаще всего на так называемых «Дружеских посиделках А-класса» можно застать Всемогущего, и он даже разрешает девочкам заплести ему волосы, пока идут приготовления.              В общем, вечер пятницы особенный для всех и каждого. Учитывая, что на первом году старшей школы их на каждом шагу преследуют неприятности и полный хаос, такая редкая возможность расслабиться за просмотром фильма приобретает большую ценность.              Как минимум для Изуку.              Поэтому, когда во время проверки ящик с попкорном оказывается пуст, Изуку первым вызывается сбегать до магазина. Пообещав вернуться до начала кино, он отправляется на поиски Айзавы.              Такое происходит не впервые, хотя обычно не так поздно, и Изуку уже практически помнит наизусть ту речь, которую он слышит каждый раз, обращаясь за разрешением покинуть территорию школы. Ответы у него уже тоже наготове: «да, сенсей, я справлюсь!» и «нет, сенсей, мой телефон заряжен! Я буду на связи и вернусь до отбоя!».              Обычно разговор проходит примерно так.              Чего Изуку не ожидает, так это того, что учитель мельком смотрит на часы, со вздохом встаёт с дивана и говорит, что сходит с ним.              Сам Изуку ещё не в курсе, но это стало его первой ошибкой. Надо было настоять на своём, потому что Айзаве не стоило тратить время на поход до соседнего магазина, но опомнился он слишком поздно.              Они уже выходят на улицу, где к этому времени весьма прохладно, и направляются в сторону магазина; Изуку машет Урараке и догоняет учителя.              (Почему он так быстро идёт? Магазин ведь никуда не денется! Хотя для самого Изуку такой темп ходьбы вполне привычен. Вот бы ему ещё ноги подлиннее…)              Ни облаков, ни звёзд на ночном небе видно не было. Где-то высоко поблёскивала лишь луна и пара далёких спутников. Изуку смотрит на них, а потом переводит взгляд на Айзаву, самую малость подпрыгивая.              — Сегодня мы смотрим «Лиса и пса», сенсей! Хотите с нами? Мультик выбрал Токоями, и я бы даже не догадался, что это он, — Изуку увлекается и начинает жестикулировать. — А он, оказывается, любит «Дисней»! Я пару недель назад впервые увидел его комнату, и вы знали, что у него под кроватью есть тайная коллекция всяких диснеевских штук — прям куча старых книг и мультиков? Это так круто! Я даже не знаю, откуда он умудрился всё это собрать, а когда я спросил, он не ответил. Может, застеснялся, хотя как по мне, так зря! Нет ничего такого в том, чтобы любить что-то для детей.              Учитель молча слушает его словесный понос, уткнувшись подбородком в свой шарф для захвата, и Изуку замечает, как он внимательно поглядывает по сторонам. Айзава никогда не выходит на улицу без своего оружия, чтобы всегда быть готовым к неожиданностям.              Профессиональные герои всегда на службе. Особенно учителя.              — Даже Каччану нравится «Дисней», — Изуку невольно продолжает говорить, чтобы чем-то заполнить тишину. — Хотя он никогда не признается. В детстве мы постоянно смотрели те муль… ой! Только не говорите ему, что я рассказывал об этом! Он опять попытается меня убить.              Айзаву уже даже не удивляет слово «опять». Он просто зевает и кивает в ответ, на мгновение напомнив Изуку кота.              Тут у него болезненно отдаёт в груди, и Изуку смотрит на телефон, соображая, что уже вообще-то и впрямь очень поздно. Айзава, наверное, устал за день.              — Вам не обязательно было идти со мной, сенсей. Честно! Я мог бы и сам сбегать!              — Мне нужно купить кошачий корм, — отвечает Айзава, косо глянув на Изуку. — К тому же, лучше быть осторожнее. Ты вообще магнит для неприятностей. Не забывай, что случилось на твоей прошлой вечерней вылазке в магазин без сопровождения.              У Изуку чуть ли не загорелись щёки. Едва ли он мог забыть, но там всё-таки ситуация была совсем другая! Сейчас всё совсем иначе, но Изуку понимает, что говорить об этом смысла нет.              — Я бы захватил и кошачий корм, сенсей! Вы ведь заняты.              Когда Изуку постучался к нему, он сидел за ноутбуком и явно работал. Об этом говорили очки для чтения — Айзава надевал их только тогда, когда ему нужно было всерьёз над чем-то сосредоточиться. Может, он вносил оценки в систему, планировал уроки или делал ещё что-то учительское, раз у него появилась свободная минутка. Как бы там ни было, он явно был чем-то занят.              Но Айзава лишь пожимает плечами в ответ.              — Всё нормально, Мидория. Мне нужны физнагрузки.              Тут Изуку хмурится, потому что уж что-что, а физнагрузки Айзаве были явно не нужны. Он каждый день и занимается, и растягивается вместе с учениками и явно поддерживает отличную физическую форму. Изуку и сам тренируется дополнительно, но здесь речь не об этом. Изуку нужно больше тренироваться, потому что он попросту недостаточно силён. А вот учителю поздние «физнагрузки» в виде десятиминутной прогулки до магазина уже явно ни к чему.              Айзава вздыхает, и только тут Изуку замечает, что начал бормотать. Он резко закрывает рот и мысленно замыкает его на замок, выбросив ключ. Оказывается, сила воображения иногда помогает ему и впрямь избежать ненужного бормотания.              Изуку пытается избавиться от этой привычки. Не может же он бормотать из-за стресса посреди задания, ещё и перед злодеями, так что над этим нужно работать.              Ему казалось, что даже что-то получалось, но теперь он не так уверен.              Обычно он довольно быстро доходит до магазина, но тут время почему-то тянулось и тянулось.              Изуку почему-то слегка крутит живот от непонятных нервов, и за ним будто следят со всех сторон. Он невольно смотрит на Айзаву, но тот выглядит совершенно спокойным, так что Изуку заставляет себя расслабиться и сосредоточиться на своей задаче.              Вторая ошибка.              Несколько месяцев назад на уроках им рассказывали, что в вечера пятницы преступления совершали чаще обычного. Наверное, Изуку поэтому охватила какая-то паранойя. Просто нервы. Вот и всё.              Айзава придерживает для него дверь, и Изуку проскальзывает внутрь; он делает глубокий вдох, чтобы немного успокоиться, и направляется прямо к закускам.              (Но только после того, как он погладил кота хозяина магазина. Он гладит её каждый раз, когда приходит, потому что Лихо заслуживает всего внимания Изуку. Пятнистая кошка лишь дёргает хвостом и фыркает в ответ, лениво моргнув.              Миссия выполнена.)              Добравшись до попкорна, Изуку вспоминает, что Урараке нравится бренд «Movie Popcorn». Мине нравится тот, где масла побольше, а Каминари и Шоджи — кукурузный. Так какой ему взять? Блин, надо было спросить, но он так быстро вышел из общежития.              Взять простой, чтобы угодить большинству? Но тогда ведь кто-то не обрадуется.              Изуку думает взять солоноватый, который любит Каччан, но в итоге решает взять каждого по одному. Да, выйдет подороже, но зато останется на следующую пятницу.              Айзава явно всё ещё ищет кошачий корм в другом конце магазина, поэтому Изуку решает заглянуть в отдел конфет. От одной мысли о шоколаде у него текут слюни. Он давно не ел шоколад.              Может, Урарака тоже захочет…              У дверей звонит колокольчик — кто-то зашёл в магазин.              А Ииде можно захватить «Smarties». Он только эти конфеты и ест!              Изуку хмурится, задаваясь вопросом, какие конфеты ест учитель. Айзава любит желе, а они обычно сладкие, так что и конфеты тоже должен любить, по идее. Но разве его кто-то хоть раз видел с конфетами? А ведь Изуку мог спросить его, раз они всё равно в магазине. О-о, или можно было купить ему несколько разных, чтобы он попробовал! Но одобрит ли Айзава?              Ну, не откажется же? Грех отказываться от купленного, и Изуку ему просто не позволит.              Тайная миссия: купить учителю конфет!              Изуку хватает несколько разных пачек, включая какие-то зефирки с Сущим Миком на упаковке, и пытается аккуратно всё удержать. Он забыл взять корзинку, поэтому приходится нести всё в руках.              И ничего! Для такого он и тренируется у лучших из лучших.              Изуку пытается выбраться из отдела и встать в очередь, и тут у него вибрирует телефон в кармане. Чёрт. Свободных рук у Изуку не было, так что кто бы там ему ни звонил, им придётся подождать.              Может, они решили начать без нас. Уже и так поздно.              Стоя в очереди, Изуку задумчиво смотрит на улицу через большие окна. По идее, его мама уже должна спать, но Изуку подозревает, что она на очередной поздней смене. Она недавно звонила ему и говорила, что скучает, просила заехать домой, но этим всё и ограничилось.              Изуку старается не расстраиваться. Его мама работает пуще прежнего, чтобы вовремя оплачивать все счета, и у неё на себя-то времени не хватает, не говоря уже об Изуку.              Их дурацкая управляющая компания упорно поднимает квартплату, и они пытаются найти, куда можно переехать, но пока безуспешно.              Изуку радуется, что теперь он хотя бы не живёт дома постоянно. С ним маме было явно тяжелее экономить и планировать бюджет.              Очередь чуть шевелится, и Изуку тоже шагает вперёд, думая о своём. Лихо не на своём месте. Куда она делась?              Впереди у касс намечается какая-то шумиха, и Изуку возвращается с небес на землю. Очередь сегодня была подозрительно длинная. Странно. Сюда редко заходит так много людей. В магазине почему-то будто становится жарче, и кожу Изуку покалывает. Он переступает с ноги на ногу.              — Вы ведь шутите?              Изуку моргает и наклоняется вбок, чтобы разглядеть, что происходит в начале очереди.              — Похоже на шутку? — спокойно, тихо отвечает один из покупателей. Он обращается к кассиру, который смотрит на него с неприкрытой паникой, явно не веря в происходящее. — Пошевеливайся.              До Изуку доходит через секунду-другую, и он невольно моргает от удивления. Раз, другой. И тут он резко выпрямляется и переходит в боевую готовность. Люди в очереди начинают пугливо пятиться назад, сталкиваясь с ним. Ограбление? В магазине, который буквально в одном квартале от геройской школы?              Если бы люди вокруг не были в опасности, Изуку аж фыркнул бы от усталости и какого-то раздражения. Но некоторые гражданские в магазине двигались явно не в противоположном направлении, и это — его главная проблема. Ему нужно обезопасить их.              Изуку успевает сделать лишь один шаг вперёд, чтобы разглядеть, что происходит, как внезапно кто-то кладёт руку ему на плечо.              Айзава-сенсей не говорит ни слова. Он лишь устало качает головой и пихает Изуку в ближайший отдел, поставив рядом с ним кошачий корм и остальные свои покупки. Он всем своим видом говорит: «Я разберусь». Изуку хочется возразить, но у него всё-таки вовремя включается инстинкт самосохранения.              Всё происходит очень быстро. Ситуация разрешается секунд за десять, а потом спустя ещё где-то пятнадцать всё летит к чертям собачьим.              (Почти.)              Изуку бросает свои покупки рядом с вещами учителя и оттаскивает некоторых напуганных покупателей вглубь магазина подальше от выхода, куда некоторые из них хотели ломануться. Там грабитель, поэтому хуже варианта не придумаешь. Им нужно быть осторожными и не подвергать себя опасности, чтобы не мешать Айзаве делать его работу.              Грабитель умудряется почувствовать тихое приближение Айзавы и резко поворачивается. Он безо всяких сомнений достаёт из кармана куртки что-то блестящее: наверное, пистолет.              Предполагайте, что преступник не настроен на переговоры, думает Изуку, наблюдая за ситуацией, как в замедленной съёмке. Только его мозг работает ускоренно, вспоминая уроки Всемогущего по самозащите. Он может тут же перейти к стрельбе. Главное — обезоружить его.              Айзава к этому готов. Оружие для захвата летит к преступнику ещё до того, как он успевает полностью достать пистолет, и волосы Айзавы приподнимаются с его плеч. Шарф охватывает руку мужчины и выдёргивает из неё пистолет; тот отлетает в сторону и падает рядом со стеклянными дверьми. Изуку напрягается, чувствуя, как его собственная причуда невольно реагирует на новую опасность.              Грабитель вопит, задирая колено и пытаясь зацепиться за что-то рукой. Но Айзава не даёт ему такой возможности, дёрнув за шарф и отправив мужчину прямо к своему кулаку. Того откидывает назад, и он немедленно теряет сознание.              Айзава подхватывает его шарфом и аккуратно кладёт на грязный кафельный пол. Он раздражённо фыркает, выключает свою причуду и поворачивается к Изуку и остальным гражданским. Выглядит он ещё более уставшим.              — Оставайтесь там, — говорит он и сперва достаёт из кармана свой телефон, а потом начинает обыскивать грабителя. — При нём может быть что-то ещё.              Изуку уныло догадывается, что учитель только что заработал себе кучу бумажной волокиты. Остаётся надеяться, что ему не придётся пропустить киновечер с остальными. А то…              Шевелись.              Мысль появилась у него в голове из ниоткуда, и Изуку аж передёргивает от неожиданности. Что?              Подбери! Возьми, возьми его немедленно!              Изуку переводит вгляд на пистолет на полу. Сердце болезненно сжимается в груди, и ноги сами несут его к оружию. Он шагает вперёд, но покупательница сзади хватает его за плечо.              — Тот мужчина сказал ждать тут! — испуганно говорит она, и Изуку лишь отстранённо качает головой.              — Нет, нет! Всё в порядке, я только…              Шевелись!              Он чуть ли не выдёргивает руку из её крепкой хватки и устремляется за пистолетом; Айзава с недовольным видом поворачивается к нему, явно собираясь его отчитать, но…              Поздно.              Входные двери взрываются, повсюду разлетаются осколки стекла. Изуку отбрасывает назад, и он впечатывается в стену.              Кто-то кричит, и Изуку немедленно подскакивает на ноги, пытаясь разглядеть хоть что-то в сером дыму. «Это была серия ограблений, — подсказывает что-то Изуку. — Грабитель, которого задержал Айзава-сенсей, наверное, был частью какой-то группировки, и они собирались забрать его с награбленным».              Твою мать.              Замечая какое-то движение, Изуку тут же срывается с места, оставляя позади зелёные искры. Он хватает гражданского и отпрыгивает в сторону, туда, где дым не такой густой. Где-то в конце магазина в кучке сидят ещё три покупателя, и Изуку быстро подводит мужчину к ним.              — Эй! — испуганно выкрикивает одна из них — та самая, что первая заговорила с Изуку. Она показывает куда-то назад, где дым всё ещё густой, но Изуку соображает быстро.              Он резко разворачивается и хватает свою новую противницу за запястье, едва увернувшись от удара в живот, и с силой выворачивает ей руку. Блестит лезвие, и её клинок подлетает куда-то вверх. Изуку видит, как она напрягается и хочет его перехватить, и понимает, что не может этого допустить.              Используя её слегка согнутые колени в качестве ступени, он подпрыгивает и ударяет её коленом в подбородок, одновременно схватив нож между пальцев. Приземлившись, он тут же подкидывает его и берёт в более безопасную хватку и разворачивается для хорошего пинка.              Она не успевает отреагировать, и близкое знакомство со стальной обивкой его кроссовок вырубает её так же эффективно, как и кулак Айзавы-сенсея.              С содроганием выдохнув, Изуку снова резко поворачивается, проверяя, всё ли в порядке с покупателями; те с изумлением смотрят на него.              — Спасибо! — выкрикивает он женщине, что его предупредила.              Иногда численное преимущество идёт на пользу, иногда нет. Пожалуй, это — один из тех редких первых случаев.              Быстро удостоверившись, что с ними всё в порядке и они не пострадали от взрыва, Изуку выбегает к дверям в качестве подмоги, всё ещё сжимая в руке нож. Наносить колотые раны он не собирается, но рукоятка вполне может сработать в качестве тупого предмета для самозащиты.              Изуку слышит явные звуки драки. У дверей крики звучат ещё громче, но к тому моменту, как дым развеивается, он видит ещё двух связанных шарфом учителя преступников.              Айзава связывает ещё одного, хотя тот всё ещё в сознании.              Он задержал троих секунд за пять. Обалдеть!              Расслабившись, Изуку подходит поближе, и Айзава быстро оглядывает его сверху донизу.              — С гражданскими всё нормально? — спрашивает он, и Изуку быстро кивает.              — Да! — он хочет добавить, что где-то в отделах должна быть пятая грабительница, тоже без сознания, как вдруг замечает кое-что.              Буквально за несколько секунд до.              Вход в магазин теперь огромный, и кто-то бежит за ним. Причём быстро. Этот человек запрыгивает внутрь через остатки разбитого стекла и устремляется за чем-то на полу.              И вот тут всё катится к чертям. На Изуку лежало какое-то проклятье всё портить (или, может, своего рода «причуда»), так что и повода удивляться особо нет.              Заскочившая в магазин женщина с кудрявыми бирюзово-чёрными волосами пытается подобрать лежащий на полу пистолет. Тот самый, который Изуку хотел поднять секунд пятнадцать назад. Тот самый, который и Айзава наверняка собирался поднять, но не успел, потому что его отвлекли.              Плохое предчувствие внезапно охватывает Изуку пуще прежнего, и его чуть не парализует от ужаса, потому что Айзава ещё её не заметил.              У неё в руке окажется пистолет, наверняка заряженный и готовый к стрельбе. Она будет стрелять, и из героев ближе всего к ней стоял Айзава. Стоял к ней спиной. А значит, учитель мог погибнуть.              Изуку сам толком не знает, что произошло: он стоял где-то в паре метров от неё, пытаясь выкрикнуть имя учителя, но буквально мгновение спустя оказался прямо перед ней с занесённым для удара кулаком. Вокруг него и в его глазах полыхают изумрудные искры, и дальше всё вокруг будто замедляется.              Он оказывается прямо напротив и практически слышит, как ей спирает дыхание от удивления. Он видит в её глазах своё отражение, и у него по спине пробегают мурашки в тот же момент, как Айзава чуть сдвигается с места позади него.              И Изуку понимает, что поступил глупо. И очень опасно. Потому что он загородил Айзаве обзор. Учитель не видит девушку из-за него и не может стереть её причуду.              И это плохо, потому что одно из их главных правил гласит следующее: не попадать в поле зрения Айзавы, если в ситуации задействована неизвестная переменная. Нужно дать ему избавиться от неё.              Но видя, как преступница сжимает в руке пистолет, Изуку не может заставить себя пожалеть об этом. «Стирание» не может «стереть» оружие или изменить траекторию пули.              Изуку целится в место под горлом, которое пару недель назад им показал Всемогущий, подметив, что удар туда может помочь при быстром задержании. Его снова охватывает удушающая паника, но на этот раз не своя — паника девушки.              Она в отчаянии.              В тот момент, когда его костяшки касаются её кожи, из глаз преступницы разливается белый свет, буквально за секунду ослепив Изуку. Он чувствует резкую боль в пояснице, а потом какой-то отвратительный холод внутри, от которого его резко передёргивает, и он невольно прогибается в спине.              Морозящее ощущение быстро переходит в жар, окончательно сбивая его с толку.              И когда Изуку понимает, что не может больше терпеть, когда из него вырывается чуть ли не животный крик и он чувствует привкус крови во рту, земля будто пропадает у него из-под ног, и он устремляется в никуда.

* * *

             Он приходит в себя от каких-то вибраций.              По телу Изуку будто ходит ток, от кончиков пальцев до самых ног и обратно. Он не ожидал, что ток будет холодный (тот, что испускает Каминари, совсем не такой), но это вовсе не самое странное ощущение, что Изуку сейчас испытывает, поэтому он решает на нём не зацикливаться.              Он открывает глаза, чуть проморгавшись, и видит какой-то красивый цветок прямо перед носом. Изуку чихает, и ветер подхватывает сорвавшиеся жёлтые лепестки.              Он приподнимает голову и пытается вспомнить, какого чёрта вообще произошло. Изуку чувствует остаточные эффекты боли и жара по всему телу, но не может толком собрать мысли в кучу и осмыслить произошедшее.              И почему тут так холодно?              — О, ты проснулся.              Изуку вовсе не вскрикивает и чуть не впечатывается лицом в землю в попытке подскочить на ноги. Нет, даже не близко. Его охватывает странное чувство, будто он только что родился, потому что всё вокруг ощущается как-то резко. Свет горит ярче обычного, и все его чувства будто обострились до невозможного. Он отчётливо чувствует запах травы и почвы, как никогда раньше.              — Сенсей! — зовёт он, поворачивая голову к его голосу. — Я!..              Заметив Айзаву, Изуку неволько замолкает. Он так и не закрывает рот, а его глаза распахиваются до размера блюдец, и он секунд десять только пытается сообразить, на что вообще смотрит.              Потому что это явно не Айзава-сенсей.              Вместо него рядом с ним сидит большой кот. У него пушистая, длинная чёрная шерсть, и он прикрывает хвостом свои лапы. Его уши заострены, а на кончиках торчат кисточки, и Изуку откровенно таращится на него по двум причинам: а) кот огромный, просто нереально, и б) почему шерсть на его груди и шее тёмно-серая, как какая-то грива?              — Мидория, — произносит кот, и вау, Изуку понимает, что это всё-таки кот говорит с ним.              Ага. Он сходит с ума. Похоже, его нехило так шарахнуло той причудой.              Изуку моргает раз-другой, пытаясь подобрать слова. Ну, была не была.              — Сэр, вы… вы, э-э, странно выглядите?              Не-Айзава не сводит с него тёмных глаз.              — Кто бы говорил, парень. На себя посмотри.              Доходит до Изуку не сразу, но потом резко падает снегом на голову. Блин.              Смотреть страшновато, но куда деваться. Быстро, как сдёргивая пластырь. Снизу он видит маленькие серые лапки с белыми носочками, и тут его осеняет окончательно: обострённые чувства, ясность, боль, его крошечные размеры — и он просто пищит.              Он снова пытается подскочить на ноги (лапы?), но опять падает. Изуку утыкается мордой в землю и пытается всё осмыслить. Тут он чувствует что-то ещё: что-то на себе. Часть себя. И она шевелилась.              Он догадывается, что это хвост. Видимо, он превратился в кота, как и Айзава, и у него тоже появился хвост, но это всё равно не мешает ему запаниковать от совершенно незнакомых ощущений чего-то лишнего на своём теле.              Изуку аккуратно оглядывается с широко распахнутыми глазами и ахает. Да, на другом конце его тела виднеется что-то похожее на пипидастр. Там шерсть Изуку выглядит пушистее всего, и вдоль хвоста у него есть тёмная полоска, за которой почти не видно светло-серую шерсть.              О да, это явно хвост. Обалдеть можно. Переварив это, Изуку понимает, что он может им шевелить силой мысли. Прям как с мышечной памятью! Он приподнимает голову, и хвост приподнимается следом торчком. Изуку пригибается к земле, поджимая и уши, и хвост, и внезапно ему очень, очень нужна его тетрадь.              Пока он пытается привыкнуть к четырём лапам, хвосту и шерсти по всему телу, над него внезапно опускается большая тень.              Он резко смотрит наверх и пытается выпрямиться. Изуку почти забыл про Айзаву.              — Сенсей! Мы…              — Коты, да, — совершенно монотонно выдаёт он, и Изуку резко притихает. — Ты спал около часа, — Айзава чуть наклоняет голову вбок, и Изуку невольно замечает, какие длинные у него усы. — Ты помнишь, что произошло?              Изуку пытается собрать полноценную картину из отрывочных воспоминаний. Он пересказывает всё, что вспоминает, и заканчивает, когда Айзава одобряюще кивает.              «Проверяет меня на сотрясение или потерю памяти, — соображает Изуку. — И удостоверяется, что у причуды не было никакой побочки, наверное».              С трудом поймав равновесие на четырёх лапах и выпрямившись, Изуку понимает, что это не Айзава такой уж огромный, просто Изуку прям совсем крошечный. Поэтому учитель в сравнении выглядит гигантом.              Даже в их нормальном человеческом обличье Айзава не настолько больше Изуку. Сенсей просто такой пушистый, или у него реально кость крупная? Или причуда накосячила. Чтобы разобраться, Изуку нужно было знать всё о силе противника и…              Учитель куда-то пошёл. Он лёгкой трусцой устремился глубже в лес, и вау, лес? Они успели оказаться в лесу!              Тут нос Изуку начинает подрагивать от богатства и насыщенности окружающих его запахов. Он чувствует вкус воздуха, очень земляной. Совсем не похожий на воздух в городе, хотя Изуку всё равно слышит нотки бензина и людей.              Может, это просто остаточный запах Мусутафу от меня с Айзавой. Видимо, нас превратили в котов и куда-то телепортировали, да? Не могли же нас так быстро увезти в какую-то глушь. Опять же, зачем вообще кому-то…              — Ты идёшь?              Изуку отвлекается от своих рассуждений. Айзава дожидается его где-то в десяти метрах поодаль, проводя хвостом по покрытой листьями землёй. Лес за ним выглядит ещё глуше. Похоже, изначально они оказались на каком-то небольшом лугу. Шерсть Изуку успела сильно нагреться под лучами солнца, но там, где стоит Айзава, вроде, приятный тенёк.              Нас отправили просто куда подальше или в какое-то заранее выбранное место?              Он бежит вслед за учителем, и, хотя смена ракурса ощутимо сбивает его с толку, добежать получается нормально — только не затормозить. В итоге он в третий раз за три минуты оказывается с полным ртом земли, и когда Изуку видит, как Айзава молча за ним наблюдает, он чуть не горит со стыда. Медленно моргнув, Айзава разворачивается и отправляется глубже в лес, не удостоив падение Изуку никакой реакцией.              Класс. Просто великолепно.              Изуку нервно усмехнулся и снова подскочил на лапы, стараясь нагнать Айзаву.              Два шага Айзавы — практически шпагат, ну или прыжок для Изуку, и непохоже, что учитель собирается замедлиться ради него, так что надо пошевеливаться.              — Вы знаете, где мы? — спросил Изуку, глядя на Айзаву и стараясь не выдать, как он запыхался. Получается не очень, но, если Айзава и заметил, к счастью, он это никак не комментирует.              — Судя по тому, как высоко солнце, прошло как минимум часов четырнадцать с нашего похода в магазин. Если не больше, — он прищурился. — А за это время мы могли оказаться где угодно. И подсказок вокруг особо нет.              Получается, неважно, телепортировали их или просто куда-то увезли. По времени они всё равно никак не сориентируются.              — Я никогда не видел такие деревья возле Мусутафу, — подмечает Изуку, оглядывая морщинистую кору окружавших их деревьев. Они намного толще тех, что растут вокруг школы — наверное, старые. Неподалёку с одного дерева слетает крупная птица, и Изуку невольно содрогается и старается идти поближе к учителю. — Да и на парк вроде не похоже. Может, заповедник? Возле Мусутафу есть заповедники?              Айзава хмыкает, но звучит как какой-то зычный ропот из его груди.              — Подозреваю, что мы где-то на окраине центральной Японии. Этому лесу не видно конца и края, и я не припомню таких больших лесов в Шизуоке.              Что-то больно укалывает Изуку в сердце.              — А что… а что, если мы вообще не в Японии?              Он не заметил, как переключился практически на шёпот, и Айзава прекращает поглядывать по сторонам, поворачиваясь к Изуку.              — Сомневаюсь, что какая-то причуда отправила нас аж за границу, Мидория. И не думаю, что кто-то стал бы так напрягаться и увозить нас туда собственноручно. Скорее всего мы просто в другой префектуре. Или за какой-нибудь горой.              — Горой? — выдаёт Изуку. — Но ведь ближайшая гора к Юэй…              — Где-то на одной пятой пути к противоположному побережью Японии.              Ужасно, конечно, но… всё-таки круто!              Айзава как-то странно смотрит на него, и Изуку понимает, что какие-то мысли явно сорвались у него с языка. Он тут же пытается исправиться.              — Я-Я про причуду! Про саму телепортацию! Превратить двух людей в котов и потом ещё и телепортировать? Это очень круто.              Последние слова звучат тихо и мягко, но, к счастью, Айзава вроде не собирается его ругать.              — Не уверен насчёт телепортации, — говорит он. — Превращения и телепортация слабо связаны. Скорее, это отдельные причуды, так было бы логичнее.              — Но ведь рядом с нами было только два человека в сознании, так? И вы стёрли их причуды.              — Были ещё гражданские, — напоминает ему Айзава и приподнимает нос, к чему-то принюхиваясь.              — Они остались сзади и вряд ли видели нас, сэр. Если у кого-то из них случайно активировалась причуда дальнего действия, по идее, здесь бы оказались не только мы?              Айзава снова хмыкает. Он перепрыгивает большое упавшее дерево, и Изуку останавливается, уставившись на препятствие. И как он должен это перепрыгнуть? Он ещё толком ходить-то на лапах не научился!              Изуку пытается решить, прыгнуть ему или как-то обойти дерево. Как бы поступил Всемогущий?               Изуку практически решается послать всё на фиг и попробовать перепрыгнуть, потому что он никогда не отступится от испытания, но тут он замечает небольшое отверстие между землёй и изогнутым стволом. Пожалуй, он вполне мог там пролезть.              Так он и поступает, сперва просунув голову, а затем плечи — вот только лапы застревают под его телом. Он дрыгается, как умирающая рыба, и раздражённо стонет. Почему последнее время у него всё идёт наперекосяк? Что он сделал не так?              Яростно отталкиваясь задними лапами, Изуку умудряется протолкнуться вперёд и освободить одну из передних лап. Он толкается сильнее и вылезает из-под дерева, как новорождённый котёнок. Изуку чувствует мимолётный прилив радости и гордости.              Он догоняет Айзаву и ведёт себя так, будто и не застревал нигде, молча поражаясь тому, с какой лёгкостью учитель привык к своему новому обличью.              Изуку всё ещё старается не выдохнуться, когда Айзава снова заговаривает — ровным голосом, как обычно:              — Кассир прятался под стойкой. Я не стёр его причуду, и он явно всё видел. В теории он мог нас телепортировать, — учитель встряхнул ухом. — Или эти кошачьи превращения на его совести.              «Что-то непохоже, что вы сильно расстроились, сенсей».              Изуку качает головой.              — Я знаю того кассира. Их причуда позволяет менять цвет любого неживого объекта, покуда его объём не превышает полутора кубических метров. Причуда очень интересная, хотя отходит потом не очень.              Учитель приподнимает бровь.              — И он тебе сам всё это рассказал?              — Да! И даже показал пару раз. Он постоянно меняет цвет ошейника его кошки. Кажется, ей больше всего нравится зелёный.              Изуку хмурится, вспомнив о Лихо. Перед нападением кошку не было видно. Остаётся надеяться, что она укрылась где-то в безопасности. Изуку не хотелось думать о том, что она могла пострадать.              Его настроение тут же падает, и Изуку смотрит на Айзаву в надежде отвлечься.              — Сэр? А как вы телепортировались со мной? По… По-моему, причуда активировалась от прикосновения, потому что свет из глаз девушки появился, когда я задел её. Но тогда я должен был оказаться тут один, так?              Айзава провожает взглядом непонятного пушистого зверька. Изуку понятия не имеет, что это.              — Ты, наверное, не почувствовал, — начинает Айзава, — но я попытался ухватиться за тебя, пока то облако не поглотило тебя окончательно. Я схватил тебя за запястье.              «Чтобы вытащить тебя оттуда» — Айзава этого не произносит, но Изуку всё равно это слышит, особенно в том, с каким напряжением в голосе он продолжает говорить.              — Тебе не стоило вмешиваться, Мидория. И я отчётливо помню, что я сказал тебе ждать в отделах. Это был приказ.              Изуку смотрит на землю под лапами, чувствуя, как его уши прижались к голове. «И если бы я остался, что случилось бы с вами? Вы всерьёз думали, что я буду просто стоять и смотреть?».              Герои так не поступают.              Айзава вообще видел пистолет? Или он не заметил, в какой опасности оказался? Действия Изуку были оправданы. Он уверен в этом. Было ли это безрассудно? Да. Но необходимо! Если бы он не вмешался, случилось бы что-то намного хуже.              «Хуже этого?» — слышится предательская насмешка здравого смысла, и Изуку трясёт головой из стороны в сторону. Всемогущий гордился бы им, обнадёживает себя он. Он бы поступил так же, так ведь? Хотя, нет — он был бы быстрее. Он бы успел добраться до преступницы ещё до того, как она активировала свою причуду.              Несмотря на колкое раздражение и возмущение в собственную сторону, Изуку молчит. Едва ли учитель прислушался бы к его словам, особенно в такой опасной ситуации. Сейчас не до споров. Вместо этого Изуку надеется, что с гражданскими всё хорошо. Кассир наверняка нажал тревожную кнопку, так что к тому моменту, как Айзаву с Изуку либо вырубило, либо телепортировало, подмога должна была быть близко.              Но добралась ли она до магазина вовремя — вопрос на миллион.              Не выдерживая тишины, Изуку бормочет извинение и чувствует, как взгляд Айзавы чуть ли не прожигает его шерсть.              Учитель устало вздыхает.              — Сейчас нет смысла на этом зацикливаться; нам нужно выбираться. Но в следующий раз, Мидория, я ожидаю, что ты будешь слушаться меня — особенно посреди драки. В реальной жизни нет места безрассудству.              Последняя фраза была практически его девизом. Изуку слышал её раз десять на уроках Айзавы. Он кивает, чтобы показать, что всё услышал, и его настроение падает ниже некуда. Становится холоднее, и Изуку смотрит, как листья и ветки покачиваются на ветру. Деревья потоньше скрипят, какие-то из них явно на грани.              Лес усеян множеством оттенков оранжевого, жёлтого и коричневого. Нижний ярус усеян ежевикой и колючими кустарниками, и Изуку приходится внимательно смотреть под ноги. Айзава держится где-то на метр впереди, быстро и уверенно.              Он проснулся раньше Изуку, так что, возможно, успел изучить окрестности.              Чёрт. Неужели я не могу как-то помочь?              Изуку чувствует себя беспомощным, следуя за учителем и с трудом оставаясь на лапах, пока они пытаются выбраться. Так как ни телефонов, ни одежды при них не оказалось, им нет смысла оставаться на одном месте. Отследить их никто не может. К тому же, они не могут тратить драгоценное время.              Они в глухом, опасном лесу. Кто знает, что поджидает их меж деревьев? Они в очень уязвимом положении.              Когда они забираются на вершину холма и Изуку останавливается рядом с учителем, он наконец замечает кое-что ещё: когти. У него есть когти.              Острые чёрно-белые когти впиваются в почву, чтобы он не скользил, и как тут не таращиться на них. Изуку даже не заметил, что он их выпустил. Оно само!              Они были маленькими, но всё же очень острыми и блестящими. Изуку приподнял лапу и с восхищением уставился на них, внезапно задаваясь вопросом, а какие когти у Айзавы. Большие, наверное. Намного больше.              С пары попыток у него получается втянуть когти, и ещё с пары — выпустить их обратно. Когда начинает получаться, он пробует их в действии, прыгая на стволы и шаткие поваленные деревья. Он как бы тренируется, но не совсем, и это весело! Напоминает ему те времена, когда он только получил Один За Всех — ну, разве что минус искалеченные конечности.              Погодите-ка. К слову об Одном За Всех, а мог ли Изуку воспользоваться им в таком виде? Он не видел, чтобы Айзава пользовался своей причудой — получается, не может? Или просто не пробовал?              Изуку собирался было призвать причуду, как вдруг заметил что-то блестящее впереди. Он тут же заинтересованно встрепенулся, поражаясь этой новой остроте зрения. Человеком он бы даже рядом вряд ли заметил эту блестяшку.              Изуку проносится мимо учителя, который принюхивался к каким-то следам на земле, и закружил вокруг блестяшки. Она начала убегать от него, и вскоре Изуку соображает, что это целый краб.              «Чего?». Хвост Изуку резко встаёт торчком, и он старается не зацикливаться на странном ощущении. «Откуда он тут взялся? Рядом ведь нет воды!».              — Сенсей! — Изуку оглянулся через плечо, едва сдерживая восторг. — Смотрите! Тут краб! С клешнями! — тут он начинает тихо бормотать. — Я давно не видел живого краба. Интересно, сколько ему лет. Выглядит не очень здоровым.              Айзава лениво подбегает к нему и оглядывает краба, обходя вокруг него, но не задерживается.              — Наверное, птица уронила. Пошли.              — Вау! Если он упал с большой высоты, то, наверное, его уберёг панцирь, — краб прекращает двигаться, и Изуку присаживается перед ним. На уровне земли он кажется таким большим. И страшным. На него вытаращились два чёрных глаза, как бусинки, и Изуку аж передёрнуло, а шерсть на спине немного привстала.              — Мидория! — зовёт Айзава.              — Ох, я иду! — и он собирается уйти, но краб до сих пор не шевелится, и Изуку неуверенно тычет в него лапой, проверяя, насколько быстро он среагирует. Может, краб уже умирает? Или спит? Изуку внезапно задаётся пугающим вопросом: дремлют ли крабы? Может, это он задремал сейчас?              Ответ он получает тут же: Изуку наклоняется к крабу, чтобы мягко пихнуть его носом, и краб тут же хватается за этот самый нос своей клешнёй. И сколько бы там Изуку ни тренировался, тут он невольно взвизгивает.              Завопив от боли, Изуку встаёт на задние лапы и спотыкается, падая на спину. Он катается по земле, пытаясь сбросить краба, но он никак его не отпустит, и, ладно, может, Изуку всё это заслужил, не послушавшись Айзаву и не оставив животное в покое. Этого можно было избежать.              Давно он так сильно о чём-то не сожалел.              Где-то рядом раздаётся мягкий стук лап о почву, и внезапно краба хватают чьи-то большие челюсти. Его срывает с носа Изуку и отбрасывает куда-то в сторону, в кусты ежевики. Может, конечно, это просто ветер подул, но Изуку клянётся, что он услышал, как краб дал дёру.              Айзава? Как он оказался рядом так быстро?              Изуку тяжело дышит и пытается выпрямиться, чтобы не растерять те жалкие остатки достоинства, что ещё были при нём. Он зажимает нос лапами и потирает его, едва сдерживая стоны от боли. Он и не думал, что защемить нос может быть так больно!              — Боже, парень. Тебя и на три секунды оставить нельзя, а? — фыркнув, Айзава встаёт напротив. — Покажи нос.              Изуку опускает лапы и даёт ему осмотреть себя. Нос всё ещё пульсирует от боли, и Изуку не знает, насколько там всё плохо.              — Кровь не идёт, это хорошо. Если не будешь трогать, само заживёт. А теперь пошли, у нас мало времени. Нужно выбраться из леса до темноты. Нас уже скоро будут искать.              Изуку хочется подметить, что они не знают, насколько этот лес большой и сколько времени у них уйдёт на то, чтобы выбраться отсюда, но он сдерживается; не хватало ещё больше раздражать Айзаву, он и так уже наверняка не в духе.              И они снова отправляются в путь; Изуку стыдливо идёт вслед за учителем. Пожалуй, резкость Айзавы была оправдана. Они в неизвестном опасном месте, так что для него это не просто очередное задание — речь идёт о выживании. Вопрос жизни и смерти.              Изуку нужно взять себя в руки (лапы?). Он должен максимально помочь учителю и не усложнять его работу.              Поэтому на протяжении следующих долгих часов ходьбы и нюханья Изуку держится поближе, чтобы не волновать его, и старается лишний раз не открывать рот. Все эти крутые птицы и грызуны вокруг? Все растения, о которых он хочет узнать поподробнее? Он завязывает целую кучу мысленных узелков на будущее и молчит. Может, когда-нибудь потом Айзава и ответит на его вопросы. Или он сам погуглит, если они выберутся отсюда.              Когда Айзава в очередной раз останавливается, чтобы проверить, куда они идут, лапы Изуку уже готовы отвалиться. Солнце опустилось весьма низко, наступают сумерки.              Изуку плюхается на землю и пытается незаметно перевести дыхание. Айзава, этот счастливый герой, даже не напрягается. Он ни разу не высказал недовольства, и Изуку старается следовать его примеру. Разумеется, он знает, как переживать сложные условия, но ситуация всё равно полный отстой.              Из-за коротких лап ему тяжело поспевать за Айзавой, и пускай Изуку не жаловался на свои силу и выносливость, ему никогда не доводилось проходить полосу препятствий на несколько часов. Именно это и представляет из себя лес: полоса препятствий. Причём не весёлая.              Вот бы воспользоваться причудой. Она явно бы помогла им обоим. Изуку мог сбегать на разведку и двигаться как минимум раза в три быстрее! Но несколько часов назад он спросил у Айзавы, стоит ли попробовать, и учитель практически не дал ему закончить вопрос, тут же прервав его: «Даже не вздумай. В кошачьем обличье тебе явно лапы поотрывает».              Изуку заметил, что может и не поотрывает, ведь они не узнают, пока не попробуют, но Айзава был непреклонен. Сам Изуку не считает, что отдача будет такой сильной. Он уже неплохо освоился с Одним За Всех в человеческом теле, так? По идее контроль должен остаться при нём даже после превращения?              По идее, а как на деле?              Изуку пытается перелезть через какой-то обрубок, и его желудок громко урчит. Айзава оглядывается на него с хребта холма, на который они забрались, и Изуку чувствует, как под взглядом учителя нагревается его шерсть. Кажется, у него где-то между предполагаемыми бровями появляется что-то похожее на морщинку.              — Ты… голоден?              Блин.              — Э-э, да, сэр! Но совсем немного. Всё нормально, мы можем идти дальше!              — Нет, — Айзава оглядывается и чуть щурится на солнце. Вскоре он взмахивает хвостом. — Пошли. Тут рядом есть ручей.              Удивительно, но в этот раз Айзава даже дожидается Изуку, и они вместе добираются к единственному источнику свежей воды поблизости. Всё это время он идёт на шаг позади Изуку и подталкивает его, когда он спотыкается или падает — хоть и стыдно, но это и впрямь помогает.              Вскоре Изуку изучает своё отражение в воде, вдоволь напившись. Вода была ледяная и очень вкусная. Изуку хочется взять немного с собой, но он понимает, что им всё равно придётся держаться воды по пути в никуда.              Чаще всего вода ведёт к цивилизации. Для них это лучший вариант.              Жажду они утолили, а что насчёт голода? Тут вариантов и того меньше. Изуку заметил кусты с ягодами по пути сюда, но они оба не знают, что это за ягоды, и рискнуть с надеждой на лучшее слишком опасно. Ягоды могут оказаться ядовитыми.              Изуку не заметил никаких съедобных растений, о которых им рассказывал Снайп-сенсей, так что тут тоже мимо. А что ещё?..              Изуку слышит всплеск и резко поворачивается в сторону, видя Айзаву с дёргающейся в его зубах зелёной рыбой. Он подбегает обратно к деревьям и кладёт рыбу в небольшое углубление в земле, а потом возвращается на берег. Изуку с восхищением наблюдает, как Айзава снова прыгает в воду и выныривает обратно с рыбой поменьше, на этот раз голубовато-серебристой.              Глаза Изуку, наверное, похожи на блюдца. Он встаёт на лапы и подходит к учителю. «Как круто. Он ведь ни разу не промахнулся. Поймал их как нечего делать».              Блин, да Изуку даже не видел рыбу в ручье, пока пил.              — Придётся довольствоваться этим, — объявил Айзава. — Мы не можем тратить много времени на поиски еды. Нам ещё нужно успеть найти укрытие, чтобы поспать, если не успеем выйти из леса.              — Сэр, — выдыхает Изуку, глядя на уже мёртвых рыб и совершенно игнорируя все его слова. — Как вы это сделали!              Айзава пихает к нему голубоватую рыбу и присаживается, косо поглядывая на Изуку.              — Повезло.              — Здесь явно дело не только в удаче! Не поверю! — Изуку смотрит на него чуть ли не с блеском в глазах, и Айзава прикрывает свои лапы хвостом, будто пытаясь немного успокоиться. — Это было шикарно!              Айзава в ответ лишь небрежно хмыкает.              — Надеюсь, сойдёт за еду. Люди могут есть сырую рыбу, так что, думаю, котами нам тем более ничего не грозит. Проблема может быть в самом процессе.              Тут восторг Изуку резко сбавляет градус. Он невольно морщится. Обычно он не сильно придирчив к еде, но это? Он никогда не ел сырую рыбу в её самом что ни на есть сыром виде — чешуя тоже всё ещё при ней, и она будто таращится на него. Он знает, что котам тоже лучше не есть сырую рыбу (не постоянно, по крайней мере), но Айзава в чём-то прав. Кто знает, остался ли при них человеческий иммунитет?              Как бы там ни было, выбирать всё равно не из чего.              Кажется, Айзава замечает его недовольное выражение лица, и он подпихивает к нему камень.              — Если хочешь, можешь попытаться содрать чешую, чтобы есть было проще, только не порежься. Чешуя острая.              Чем дольше Изуку смотрит на рыбу, тем больше ему хочется отказаться, но, когда Айзава начинает вгрызаться в свою добычу, Изуку удерживает свои мнения при себе. Он берёт камень в зубы и аккуратно елозит им по рыбе туда-сюда, стараясь содрать как можно больше чешуи. «Поверить не могу, что делаю это».              Убрав большую часть чешуи, он тем же камнем разрезает рыбу, чтобы было проще добраться до мяса. Он уже разделывал рыбу с мамой, причём не раз, так что примерно понимал, что делал, но всё же.              Изуку задумчиво смотрит на бледную плоть, но тут Айзава тоже делает первый укус, и Изуку неуверенно наклоняется поближе, следуя его примеру.              Он как-то долго разжёвывает и глотает мясо, но в итоге оно оказывается на удивление… неплохим. Не прямо вкусным, но и не ужасным. Съедобно! Почему-то от неё даже не пахнет морепродуктами, странно. Может, у него просто нюх сейчас по-другому заточен?              Так или иначе, Изуку снова вгрызается в рыбу. Он ест быстрее, но старается не проглотить мелкие кости. Интересно, что чем дольше он ест, тем вкуснее становится рыба.              К его удивлению, Изуку доедает быстрее Айзавы; заметив это, учитель одаривает его непонятным взглядом, а потом подталкивает остатки своей рыбы к нему.              — Держи, — говорит он, тут же вставая. Изуку резко поворачивается к нему.              — Ох, нет! Не нужно, сенсей, спасибо! Вам нужно поесть.              — Мидория, всё нормально. Моя рыба была больше твоей, я уже наелся, — Айзава широко зевает, и Изуку замечает большие, острые, белые зубы. — Ешь.              — Но, сенсей, вам же нужно восстановить силы…              — Ешь, — приказывает он, ясно давая понять, что больше спорить не намерен. Его усы явно дёрнулись, будто он усмехнулся. — Ты всё равно крошечнее меня, тебе нужно больше еды, чтобы вырасти.              Изуку снова горит от смущения и неуверенно подбегает к рыбе Айзавы, нюхая её.              — Не такой я и крошечный, — бормочет он, а потом благодарит учителя. Он доедает то мясо, что оставил после себя Айзава, и в конце облизывает лапы и вытирает лицо, повинуясь каким-то инстинктам.              Айзава снова изучает окрестности, и его чёрный, невероятно пушистый хвост поднят высоко вверх. «Похож на пипидастр, — внезапно думает Изуку. — Или на очень объёмное растение».              Он максимально тихо подбирается поближе, сам того не замечая. Изуку избегает сухих папоротников и опавших листьев, чтобы Айзава его не заметил. Он опускается ниже, но не касается животом почвы, и внимательно следит, чтобы его собственный хвост случайно что-то не задел.              Он — мастер маскировки.              Хвост выглядит таким мягким. Изуку уверен, что он мягкий. Прошёл целый день, но Айзава по-прежнему выглядит достаточно ухоженным, так что и хвост у него однозначно мягкий. Оказавшись позади учителя, Изуку пытается поймать хвост лапой, но Айзава отходит в самый неподходящий момент, продолжая изучать окрестности. Блин.              Изуку крадётся следом и пробует снова, но Айзава опять шагает вперёд как раз не вовремя.              Нужно действовать быстрее.              Всё это повторяется ещё пару раз, и в итоге Изуку решает плюнуть и поймать хвост зубами, чтобы он больше не двигался. Задним числом он понимает, что идея была явно не из лучших.              Айзава шипит и резко поворачивается назад, злобно глядя на Изуку. Тот лишь испуганно таращится на него в ответ с мягким (да, очень даже мягким) хвостом в зубах, выглядя максимально виноватым. Он выплёвывает шерсть и нервно смеётся, присаживаясь и хлопая лапами по земле.              — Не знаю, что на меня нашло! Простите, сенсей!              Айзава прищуривается, глядя на него.              — Держи когти и зубы при себе, парень, если не хочешь, чтобы я укусил тебя за хвост.              Изуку с содроганием вспоминает острые белые клыки и тут же активно кивает. Нет уж, он ещё не готов прощаться со своим хвостом, а то учитель явно мог его попросту откусить, если захотел бы. Кошмар какой, даже думать страшно.              Когда они собираются идти дальше, у Изуку начинает сводить желудок. Когда он смотрит на то, что осталось от рыб, они уже не кажутся ему такими вкусными. Да и вообще, быть котом не так весело, как казалось с утра, когда он только проснулся. Если рассуждать логично и профессионально, он прекрасно понимает, насколько всё серьёзно. Но когда он только понял, что превратился в кота — ну как тут немного не обрадоваться? Однако сейчас все плохие чувства возвращались по новой.              Неужели Айзава чувствовал себя так постоянно? Когда они начинают идти, он не сдерживается и задаёт вопрос, чтобы немного придержать свои пессимистичные мысли:              — Кассир должен был вызвать полицию, так что они должны были задержать тех злодеев… и нас смогут вернуть в нормальный вид, правда? Раз они поймали того, кто превратил нас?              Айзава шумно, устало выдыхает через нос.              — Ну, сначала нам надо выбраться отсюда.              Не услышав желанного ответа и нахмурившись, Изуку поднял взгляд на небо, едва видневшееся из-за густой листвы над их головами, и задумался, а смогут ли они вообще отсюда выбраться.