***
Добрались мы до столицы, когда на улице уже смеркалось. Первым делом зашли в лавку Эльхарда, чтобы скинуть наше барахло на хранение. Не думаю, что он откажет в этом, да и ведь не попрешься же с этим баулом в замок верно? Там нас вновь встретил дурацкий колокольчик, что вызывает лютое желание где-нибудь его закопать, и дядя, что занимался сортировкой товара, что-то недовольно бормоча себе под нос. Заметив нас, он встрепенулся, а его лицо сначала вытянулось в доброжелательной улыбке, что быстро сошла на нет, когда он оглядел внимательнее. — Ну и потрепало же вас… — с крайне угрюмой миной хмуро поприветствовал он нас, слегка покачав головой. — На волне все было настолько плохо? Видок у нас был и правда далеко не самый лучший. У меня отсутствовал наплечник, плащ был изодран и покрыт запекшейся кровью, которую я так и не смог оттереть полностью, да и нагрудник изобиловал вмятинами, шлейфами, царапинами и даже небольшими трещинами. Стеганка Рафталии выглядела также не лучшим образом, да и сама енотка была весьма помятой и оружия лишилась при этом. И только броня героя была более-менее целой, да и на нем самом не было ни царапины. Вот что значит божественная защита, что дает святое оружие. — Да, дядя, это был кошмар наяву… — Рафталия подавлено кивнула в ответ, а я натянул бледную ухмылку и, дотронувшись до шрама на лице, сказал: — Главное, что мы выжили в этом аду, а остальное не важно. — Дядь, мы оставим у тебя это? — перешел к делу герой, тряхнув оружием на плече, решив, что лучше не обсуждать то, что было на волне, с чем я был, на самом деле, солидарен с ним. Дядя недоуменно поднял левую бровь. — Это вы с волны столько оружия набрали? — Ага, — кивнул герой. — Ты ведь купишь у нас его потом? — невозмутимо произнес герой, слегка ухмыльнувшись. Дядя аж поперхнулся от его слов. — Парень ты… Ты как всегда — тебе лишь бы заработать, — уже немного хохотнул он. — Кидайте в угол, завтра с этим разберемся. — Мы кивнули и сгрузили наши вещи в ранее указанное место. Кучка получилась весьма внушительная в итоге. Мне даже стало немного жаль дядю, ведь сколько ему нужно будет времени, чтобы отбить сумму, которую он нам выдаст? — Куда сейчас направляетесь? В таверну отдохнуть после битвы и залатать раны? — поинтересовался кузнец. — Нет, в замок. Там устраивают бал и выдают героям награду, — пояснил герой, морщась будто съел целый лимон с солью, а мы с ентокой в это время разминали изрядно затекшие плечи. — Вот оно как, — понимающе покивал дядя. — Тогда не буду вас задерживать. На такие мероприятия лучше не опаздывать. — Мы пошли к выходу. — Спасибо, дядь, что разрешил оставить у тебя наши пожитки, — с благодарностью сказал я. Дядя махнул рукой. — Да не за что, парень, — на этом мы с ним распрощались и отправились к замку.***
Несмотря на наш статус в обществе, стражники все же пустили на бал, не упустив возможности поиздеваться. — Пф, и эти оборванцы — герои? Что за бред, — презрительно долетело до моих ушей. Я покривился и продолжил путь, не сбивая шаг. — Хвала вам за ваши подвиги, великие герои! Благодаря вам жертв ужасного бедствия стало в разы меньше! Так отметим же сей триумф этим пиром! — величественно вещал король на небольшом пьедестале, держа дорого украшенный кубок с чем-то в одной руке, а металлический посох с фиолетовым камнем на навершии в другой. Будто таким образом он хотел еще сильнее подчеркнуть свою власть в этом замке. — ДА! — взорвалась толпа. — Ага, благодаря им, как же, — раздраженно буркнул я, сильнее натягивая капюшон. Тц, если бы не награда, в жизни бы сюда по своей воле не пришел. Мы с героем пристроились в дальний угол помещения, чтобы местный контингент лишний раз не кидал презрительные взгляды на нас и не нервировал. Место было довольно удачным, мы видели почти всех гостей, а вот нас наоборот было видно не очень хорошо. Многие гости вовсю общались с героями, поднимали за них тосты и благодарили за то, что они сражаются на благо мира. Краем глаза я заметил, как тот трусливый рыцарь-командир и вовсе бахвалился перед группой аристократок, мол, он сразил огромного зомби в одиночку и сражался как лев с полчищами чудовищ, тактично умолчав, что он первым начал паниковать на поле боя. Другого от этого пса режима глупо было ожидать. Набивает себе цену и пытается выглядеть куда лучше, чем он есть на самом деле. Сам же «пир на костях» впечатлял, чего не говори. Музыканты играли различную музыку, что подчеркивала здешнюю праздничную атмосферу, столы ломились от огромного количества самой разной еды, которую я, вероятнее всего, вижу в первый и последний раз, да и толпа гостей была довольно большой и разномастной. Вот только мне было на это решительно плевать. Музыка, как и присутствующие гости, все равно донельзя раздражали и нервировали, а аппетита не было как такового. Я хотел лишь поскорее забрать награду и свалить в гостиницу, чтобы завалиться спать, дабы хоть немного отдохнуть. Задерживаться здесь дольше необходимого совершенно не хотелось. — Чего есть не идешь? Рафталия, вон, за обе щеки уплетает, — сухо задал вопрос герой, тыкая пальцем по менюшке. Я хмыкнул. — Нет аппетита, — после чего снова уткнулся в окно статуса, пытаясь отвлечься от не самых лучших мыслей. Глядя на енотку, я искренне удивляюсь тому, с каким аппетитом она наяривает деликатесы, учитывая, что недавно мы посетили местный филиал ада. Хотя, может быть, она просто абстрагируется от пережитого, поглощая вкусняшки в огромном количестве? Кто знает. В психологии я не силен, чтобы сделать определенный вывод на этот счет. Лениво водя пальцами по менюшкам в окне статуса и оглядывая зал, мне вспомнилось. — Где за ложь восхваляют, а за правду, проклиная, бьют… да? — задумчиво прошептал я слова, что как нельзя кстати подходят для положения, в котором мы оказались. — Где же я это уже слышал?.. — уже совсем тихо добавил, глядя в потолок, будто ощущая, что я что-то еще вспоминаю. Герой машинально покивал в ответ на мою фразу, не отрывая взгляд от окна статуса. По прошествии некоторого времени к нам подошла Рафталия. — Господин Наофуми, Гил, здесь столько еды, которой я прежде никогда не видела! — с сияющими глазами пролепетала енотка. В её руках была тарелка, доверху наполненная различными деликатесами. — Давайте поедим вместе! — Не хочу, — сказал как отрезал герой. — А ты, Гил, будешь? — Прости, но у меня нет аппетита, — не отрывая взгляд от окна, буркнул я. — Но ведь это вкусно! — улыбаясь, сказала енотка, подойдя к нам вплотную, тем самым несколько удивив. — Я же сказал, что не хоч… — начал Наофуми, но был тут же перебит. — Деньги сэкономим, — я беззлобно усмехнулся. Енотка выставила просто железобетонный аргумент, я считаю. Герой вздохнул и попробовал кусок мяса. — И как? Разве не вкуснотища? — энергично вопросила Рафталия. — Увы, нет… — угрюмо ответил герой. — Вот как… — Рафталия грустно улыбнулась из-за этого. Я посмотрел на героя, и в его глазах читалось лишь смирение с его травмой. — М? — Я краем глаза заметил, что к нам с перекошенной от злости харей несется… Мотоясу. — Что этому напыщенному придурку нужно на сей раз? — вопросил я. — Эй, вы! — указал он на нас пальцем, когда подошел, прожигая взглядом. Я, не скрывая недовольства и презрения, прошипел: — Чего надо, Китамура? — Она — ваша рабыня! — сказал он и положил руку на плечо Рафталии. Она скривилась и, судя по всему, у нее пропал аппетит. А толпа тем временем загомонила: «Раб у героев? Они держат у себя рабыню?» И все в таком духе. — А какое тебе до этого дело? — раздраженно бросил герой и небрежно сбил руку копейщика с плеча енотки. — И, поправочка, она моя рабыня, а не наша, так что не смей её трогать больше! — Д… Да как ты вообще смеешь брать кого-то в рабы?! — вскипел Мотоясу. — Мы герои из иного мира, и такое поведение для нас недопустимо! — Я издевательски рассмеялся ему в лицо. — Да неужели? А ложно обвинять людей в преступлении, которое они не совершали, допустимо «героям» из иного мира? Хотя да, о чем это я, ведь ты же лучше знаешь, что мы делали, а что нет, ведь ты же «Великий Герой Копья», что спас бедную и несчастную девушку от двух насильников, — с литрами едкого сарказма издевательски проговорил я. Он непонимающе смотрел на меня, но я продолжил, не дав ему сказать что-либо. — Впрочем, неважно, переубеждать тебя все равно бессмысленно, — наплевательски махнул я рукой. — И хоть ты вряд ли мне поверишь, но в этой стране рабство официально разрешено, и им пользуются очень многие люди, в том числе и аристократы. Мог бы хоть немного узнать о стране, в которой живешь, и поэтому иди со своей претензией на хуй. Я. Ясно. Выразился? — сквозь зубы отчеканил я, недобро щурясь. — Гил все верно говорит, — подала голос енотка, поддерживая меня. — Да плевать, разрешена или нет! — вновь взорвался он, пропустив мою тираду мимо ушей. — Люди не являются чей-то собственностью, неважно в какой стране они живут, и потому мы, герои — защитника мира, не должны так поступать! — гордо сказал он, звучно стукнув копьем о пол. Я приложил ладонь к лицу, не веря в то, что услышал. Какой же ты все-таки тупой — герой копья. С таким союзником и враги не страшны. — Пф, это лишь твое мнение, на которое мне плевать, и поэтому, будь добр, свали куда подальше с глаз моих, — скрестив руки на груди, холодно высказался герой, а Рафталия несколько раз сделала жест «кыш отсюда». И тут Мотоясу бросил под ноги героя перчатку. — Я вызываю тебя на дуэль! Если я выиграю, ты её отпустишь! —…Чё? — я, герой и енотка одновременно крайне недоуменно протянули, глядя сначала на брошенную перчатку, а несколько секунд спустя дружно перевели взор на копейщика. Он вызывает на дуэль того, кто не способен атаковать в принципе? Даже такой идиот как он должен понимать, что это не имеет никакого смысла. — Ты… Это серьезно? — вопросила Рафталия с хорошо ощутимыми нотками неверия — Не бойся, Рафталия-тян! Когда я выиграю, тебе больше не придется терпеть их пытки и издевательства! Ты станешь свободной и сможешь счастливо улыбаться, избавившись от страха! — с лучезарной улыбкой произнес Китамура, подойдя к ней вплотную. И что это еще за «тян»? Мой переводчик начал барахлить после того, как я вспомнил, что умер, или же это просто потерянные знания постепенно возвращаются? — Чего-о?! — охренев, протянула Рафи. — Ты сам-то вообще понял, что сказал? Надо мной никто не издевается и уж тем более не пытает. Так что отвали от меня! — Рафталия его крайне раздраженно пихнула от себя, на что копейщик состроил лицо, полное вселенского непонимания. Я же позволил себе злорадно оскалиться, глядя на действия енотки. Как же приятно смотреть на его ошарашенное лицо. Видно, до этого ему никто не отказывал ввиду того, что он герой копья, а тут раз и облом. — Похоже, Рафталии не требуется твое «спасение», так что вали-ка отсюда, — в голосе Наофуми появилась пригоршня угрозы. — Я уверен, что вы оба её просто запугали, чтобы она так сказала! — взвился пуще прежнего Китамура, прожигая нас взглядом полным презрения и ненависти. — Ведь в здравом уме никто не вступит к вам в группу! И потому я требую дуэли с тобой! — Да твою мать… — приложил руку ко лбу Нао, сокрушенно вздохнув. — Ну и что же будет, если я выиграю в этой идиотской дуэли? — с неохотой спросил герой, сдавшись перед непроходимой тупостью копьеносца. — Господин Наофуми, зачем вы это спрашиваете? — непонимающе спросила Рафталия. — Потому что, похоже, он не отстанет от меня, — последовал лаконичный ответ, сопровождаемый тяжелым вздохом. — Ха, если случится так, что ты выиграешь, в чем я сомневаюсь, то Рафталия-тян так и останется твоей рабыней. — Ну уж нет, — фыркнул я. — Если выиграет Наофуми, то ты отдашь нам всю награду за волну, а Рафталия, само собой, останется с ним. Хотя… Наофуми, ты серьезно хочешь с ним сражаться? — недоуменно задал я вопрос, вот только начал говорить не Наофуми, а принцесса. — Ха-ха-ха! И каким же образом он сможет победить Господина Мотоясу, объясни-ка мне, фальшивка, — с надменным превосходством в голосе рассмеялась красноволосая шлёндра, что стояла за спиной копейщика. Это вновь меня задело за живое. — Слушай ты, тварь… — Я все слышал, — властно сказал король, глядя на нас. — Герой, что использует раба. Я не удивлен, что это преступный герой щита вновь отличился. Ситуация многократно ухудшилась, когда к нам подошел коронованный подонок в сопровождении десятка королевских рыцарей, что быстро взяли нас в кольцо. Один из них быстро заломил руки Рафталии за спиной и всунул кляп в рот. Мы тут же взорвались с героем. — Что это значит?! — Отпусти её немедленно! — я потянулся к рукояти меча, на что гвардия отреагировала незамедлительно и вытащила свое оружие, преградив нам дорогу. — В отличие от вас, преступники, Господин Мотоясу ─ сострадательный и добрый человек, что не оставит никого в беде. Засим я одобряю дуэль и приказываю тебе принять бой! — А мне плевать на твои приказы! Я не обязан участвовать в этом идиотском фарсе лишь потому, что этот придурок посчитал, что я пытаю Рафталию! — указал герой на Мотоясу. Рафталия все безуспешно пыталась вырваться из плена, но её сил явно для этого не хватало. Король повернулся к ней и с напускной жалостью проговорил: — Бедная девушка, видимо, проклятие доставляет ей немыслимую боль, когда она вдали от своего владельца. Но, не переживай, скоро оно будет снято. — Да это просто бредятина! — крайне возмущенно воскликнул я. — Ты сам разрешил работорговлю в этой стране, но какого черта, когда Наофуми купил Рафталию, это сразу стало незаконным, а?! Это все потому, что он герой щита, да?! — гневно выпалил с перекошенным от злости лицом. — Хо, не думал, что ты наберешься такой наглости после еще одного преступления, что ты недавно совершил, фальшивка. — Чего? Еще одного? — не понял я. Король указал кивком советнику и тот развернул свиток и начал зачитывать сухим и безэмоциональным голосом. — Фальшивый герой обвиняется в жестоком убийстве трех граждан Мелромарка, что было совершено несколько дней назад, посему он будет заключен под стражу, ибо его преступление было доказано, и даже особая ситуация связанная с его силой святого героя не снимает с него вину за произошедшее. Однако сие наказание также не снимает с него обязанности по защите мира, и в момент, когда волна разрушения вновь настанет, на этот период осужденный будет выпущен на свободу в сопровождении гвардии. На тот случай, если он помыслит сбежать, на него будет нанесена особая метка, что не позволит осужденному сотворить задуманное. Мои глаза округлились в неверии от происходящего, к тому же меня пробило на холодный пот, и я был не в силах и слова вымолвить в свое оправдание. Они узнали, что я убил тех троих бандитов, но… Но как?! Неужели за мной следили?! То есть те смазанные тени, что я не раз и не два видел, были шпионами, а не порождением моей паранойи?! — Убийство?! Да что ты несешь?! Гилу незачем было этого делать! — вступился за меня герой. — Связать преступника, — коротко приказал король. Ко мне начали подступать гвардейцы. — Н…не подходите ко… Кхы, — прохрипел я, и меня повело в сторону из-за тупой вспышки боли, что прошлась по ребрам. «Что за хрень?!» — с перекошенным лицом подумал я. Стражи воспользовались этим, и моментально меня схватили, заломив руки за спиной. В этот же миг все тело будто окутало огнем и пронзило сотней игл — О-ОТПУСТИ МЕНЯ! А-А-А! — безумно завопил я, корчась от невообразимой боли, пытаясь вырваться из хвата. — Гил! — Наофуми хотел рвануть ко мне, но был остановлен выставленным перед ним копьем гвардейца. — Что это с ним такое?! — недоумевая, спросил Мотоясу. — Неважно, заткните его. — И после этих слов я видел лишь стремительно приближающийся кулак к моему лицу и темноту…***
Герой Щита был в ярости. Каждая клетка его тела была вне себя от произвола, что здесь происходит. Его собственность, что сражалась для него, вот так просто отобрали, а человека, что был подставлен как и он сам, и вовсе хотят заключить в темницу за очередной надуманный повод. Будто сама вселенная хочет, чтобы он лишился своих союзников и в одиночку противостоял волнам. — Дуэль, где ты будешь побежден, пройдет в дворцовом саду, — с явным превосходством произнес пожилой правитель страны. Брыкающуюся рабыню и седоволосого юношу, что был без сознания, потащили в направлении указанного сада. — Отпусти их сейчас же! — с бессильным гневом оторопело воскликнул герой щита вслед королю. Он слегка повернул голову в сторону Щита и лишь надменно хмыкнул. Герой щита сжал кулаки, стиснув зубы, обреченно, но с хорошо ощутимой ненавистью и отчаянием в голосе перешел на крик: — Да хоть попытайся выслушать меня! — Неужели ты хочешь отказаться от дуэли? — скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал герой копья. — Ха! Да ты просто жалкий трус! — с усмешкой указал он на Наофуми копьем. Герой щита резко перевел свой острый взор на Мотоясу, в его глазах пылала нечеловеческая ярость, ненависть и жажда убийства. Если бы взглядом можно было убивать, то герой копья уже был бы мертв. Копейщик даже невольно отступил на полшага. Он был не из пугливых, просто не ожидал такого, вот и все. «Да что это за взгляд?» — невольно подумал копейщик. — Хорошо… — холодно и мрачно сказал щитовик. — Раз ты так хочешь дуэли — ты её получишь… И если выиграю я, то Рафталию и Гила отпустят. — Пф, вот только, если выиграешь, — с насмешкой сказал Китамура, после чего направился к арене в обнимку с принцессой. В зале тем временем начали активно обсуждать эту сценку, насмехаясь над героем щита. — Ха, герой щита против героя копья? Серьезно? — Щит в жизни не победит. — И как он собирается победить? — Это просто бред. Наофуми просто сгорал от бессильной ненависти ко всем окружающим, ведь они уже считают его проигравшим лишь потому, что он герой щита, что способен лишь защищать. «Как же я вас всех ненавижу!» — про себя проговорил герой. Иватани, скрипя зубами, направился к месту дуэли. Ведь иного выбора у него не было, ибо слишком многое стояло на кону…***
— Дуэль между Героем Копья и Героем Щита вскоре начнется! — раздался торжественный голос королевского глашатая. — Поражение дуэлянта будет засчитано, если он признает поражение, либо более не способен будет сражаться. Яркие факелы, что были расставлены по краям арены, прекрасно освещали местность теплым оранжевым сиянием, а вместе с ней и всех присутствующих зрителей, которые были уверены в том, как именно закончится бой. На трибунах собрались десятки аристократов, спутники героев и даже парочка отличившихся авантюристов с волны затесалось. У всех гостей были насмешливые лица, ведь для них это будет веселое шоу, где героя щита вновь унизят. Лишь герои лука и меча наблюдали за этим с хорошо ощутимым скепсисом, особенно после того, как седоволосому юноше предъявили это очень странное обвинение. — Судьями выступят Король Мелромарка и Архиепископ Церкви Трех, посему эта дуэль признана официальной, — прозвучало от глашатая. — Господин Мотоясу! Удачи! — пролепетала первая принцесса, помахав рукой копейщику. Навстречу герою щита гордо и уверенно вышагивал копейщик, приветливо махая рукой зрителям с лучезарной улыбкой на лице, будто он уже был победителем в этой дуэли. Герой щита же был мрачнее тучи, а в его глазах пылала неприкрытая ненависть и ярость к своему оппоненту. Когда до соперников осталось несколько метров, они остановились. Герой щита грубо размял пальцы и шею, попутно переключаясь на самый бронированный щит. Дуэлянты, не убирая уверенности со своих лиц, прожигали друг друга взглядом, каждый, будучи уверенным в своей победе. Копейщик заговорил с явным превосходством в голосе, осматривая зрителей: — Знаешь, ты мог всего этого избежать, просто освободив Рафталию-тян, однако теперь, — Китамура указал копьем на Иватани, — не жди пощады! Я одолею тебя ради нее! — Все сказал? — хмуро и грубо буркнул герой, вставая с боевую стойку. — Да начнется битва! — прозвучало от глашатая. — Хаотичный выпад! — выкрикнул копейщик, и вдруг его оружие разделилось на несколько иллюзорных копий, которые, впрочем, могли наносить более чем реальный урон. Наофуми, видя опасность, не сбивает шаг, нет, он наоборот решил пойти на отчаянный ход, дабы лишить главного преимущества героя копья, а именно дистанции атаки его оружия. Вот только ранений ему избежать не удалось, как бы он ни старался блокировать и отклонять фантомные удары. Плечо и бок были распороты, а из ран полилась кровь, растекаясь по полу арены вычурными узорами. Герой щита болезненно прорычал от этого, но все же раны были не самые серьезные. Его спутнику досталось куда сильнее на волне. Герой копья проводит стремительный выпад своему врагу, что оказался возле него с желанием пустить кровь, вот только Наофуми не стал принимать удар на щит, а уклонился от удара и, с некоторым трудом схватив древко оружия, подтянул к себе Мотоясу. Не теряя ни секунды, щит Наофуми влетает в скулу Мотоясу, немного рассекая её. Удар вышел сильный и хорошо подготовленный. Не зря герой щита учился драться у кузнеца, что в прошлом был могучим воином. — Кха! — глухо вскрикнул Мотоясу, не ожидая такой боли, и, попытавшись вырвать свое оружие, получает еще один удар, но уже в челюсть. Пока герой копья дезориентирован, герой щита проводит подлый, но эффективный удар. — Получай! — хищно оскалившись, он совершает пинок в пах своему врагу. Китамура не мог ожидать такой подлости и отшатнулся на пару метров назад, держась за поврежденное место. Вот только герой щита явно не хотел давать своему врагу отдыха, нет, он взял короткий разгон и плечом опрокинул копейщика на пол, после чего буквально сел на его грудь и начал нещадно лупить щитом в лицо, сменив его заранее на самый дамажный. Герой щита наносил удар за ударом с особым остервенением, рассекая лицо героя копья все сильнее и сильнее, расплескивая небольшие капельки крови. Даже то, что Китамура закрывал свое лицо руками, не особо помогало, а нанести удар копьем он банально не мог, слишком уж близко он находится к своему врагу. Удар кулака в лицо героя щита тоже не принес особого урона, лишь еще сильнее распаляя ярость Иватани. — Признай свое поражение, Мотоясу! И так понятно, что я победил! — с хищным оскалом прорычал герой щита, нещадно лупя кулаками по лицу своего оппонента. — Ни-никогда! — ответил Китамура. — Что он творит? — Остановите дуэль! — Казните Щита немедленно! Загомонила толпа аристократов, что была в бешенстве от происходящего. Они думали, что Щит проиграет практически сразу же, но он не только не проиграл, но еще и смел избивать героя копья, словно он груша для битья! Для знатных особ это было чем-то из ряда вон выходящим. Однако король и архиепископ наблюдали за этим зрелищем весьма флегматично. — Ваше Величество, может, стоит остановить дуэль? — робко спросил советник у своего короля. Король надменно хмыкнул и произнес: — Ты сомневаешься в победе Господина Мотоясу? — он сказал это спокойным, но очень властным тоном, отчего у советника все сжалось внутри, ибо он понял, что ничего более он говорить не должен, дабы не навлечь на себя гнев государев. — Н-нет, что вы, Ваше Величество… И в мыслях не было… — промямлил он, отходя в дальний угол трибуны. «Как же ты меня достал, чертов преступник!» — про себя выругался герой копья, начав зачитывать заклинание, сдерживая удары, пытаясь не потерять при этом концентрацию. — Как источник силы я, герой копья, повелеваю: Расшифруй законы мироздания и опали сие волной огня. Фест Фаер Вейв! — Со свободной руки Мотоясу, что была направлена прямо в лицо Иватани, сорвалась волна красно-рыжего пламени, что немного подпалила волосы и лицо героя щита, не нанеся в итоге особого вреда. Но это было и не нужно, важно то, что Иватани был на пару секунд дезориентирован, что и позволило копейщику его с себя сбросить. «Когда он успел изучить магию?!» — пронеслась мысль, наполненная непониманием. Благо, что Щит вовремя успел среагировать, отскочив в сторону на пару метров, и встал на ноги, дабы ему не засчитали поражение. «Спасибо старик», — криво усмехнувшись, поблагодарил герой кузнеца за уроки. — Эрст Джавелин! — не став ждать, пока противник придет в себя окончательно, копейщик швырнул свою пику в Иватани, что успел выставить блок, и снаряд отклонился вправо, оставив в стене внушительную трещину. Следующий стремительный выпад копьеносца герой успешно заблокировал, а затем… — Эрст Шилд! — между героями возник зеленоватый щит, что позволил щитоносцу разорвать дистанцию. — Не уйдешь! Секонд джавелин! — с рук вновь сорвалось копье, что герой щита отклонил, однако это было ни что иное как уловка. С руки копейщика уже устремился огненный шар размером с футбольный мяч в сторону противника. Щит хоть и не жаловался на реакцию, но ожидать, что Китамура отправит в него фаербол, не мог. А зря. Сгусток огня влетел прямо в середину нагрудника, моментально нагревая его докрасна, слегка оплавляя и попутно опаляя всю одежду. На лице героя застыла гримаса неожиданности. Но, к счастью, это лишь отшатнуло щитовика на несколько шагов назад, не нанеся весомого урона здоровью благодаря высокому показателю защиты от магии. Герой щита с перекошенным от лютой злости лицом спешно тушил одежду, прожигая своего оппонента взглядом, наполненным гневом, готовился к следующей его атаке. Он знал, что у копейщика еще есть тузы в рукаве, иначе босса волны он бы не смог победить. — Тебе конец! Копье гро… — Нет, тебе. Шилд призон! — Не успел герой копья приготовить свой сильнейший навык, как Щит, криво ухмыльнувшись, заключил его в щитовую темницу и стремглав понесся на него с единственной целью — сбить его с ног и наконец избить до потери пульса, чтобы этот фарс наконец-то прекратился, и его спутников освободили. Набрав максимальную скорость, он отменяет навык и влетает в Мотоясу, что был не готов контратаковать, словно пушечное ядро, сбивая того с ног. Тело героя копья протащило пару метров от силы удара, и он глухо вскрикнул, несмотря на его броню. Она могла спокойно защитить от разного рода оружия и монстров, но перед законами физики она была бессильна. Вот только планам героя щита не суждено было сбыться. Как только он занес ногу для мощнейшего пинка, предвкушающе скалясь, его слегка пошатнуло волной сжатого воздуха, отчего он потерял равновесие, но не упал. «Что за черт?!» — ошарашено воскликнул про себя герой, пытаясь понять, что произошло. Он спешно огляделся, и его взгляд зацепился за принцессу, что высунула ему язык, а после её лицо искривилось в презрительно высокомерной усмешке. Сейчас её лик был больше похоже на мордочку мерзкой и коварной змеи, нежели на лицо прекрасной принцессы. — СУК-А-А-А-А-А-А! — во все горло завопил герой щита, вкладывая просто немыслимое количество ненависти в голос. В следующий миг он чувствует сильный пинок в свою голень и болезненно падает на спину, прокряхтев, а в опасной близости рядом с его головой вонзается копье. — Ха… Победа за мной! — немного измученным, но торжествующим голосом проговорил герой копья, вскинув руку вверх, смотря в лицо героя щита, на котором застыл шок, неверие и непонимание. Презрительно хмыкнув, он отправился к той, которую так сильно хотел освободить. — Благородный героя копья победил! — торжественно объявил глашатай. Зрители взорвались аплодисментами и торжественный гул заполнил всю арену, ведь копейщик оправдал их ожидания и победил ненавистного герой щита. — А ну стой! В нашу дуэль вмешались! — рявкнул герой щита, вставая с пола. — Ха? Что ты несешь? Ты проиграл, потому что оказался слишком слаб, вот и все, — с нотками высокомерия произнес Мотоясу. «Что? Я слаб? Да этот ублюдок не смог даже в подставной дуэли без помощи выиграть, а слаб в итоге я?!» — возмущался герой щита у себя в мыслях. — Проклятая принцесса вмешалась в наш поединок, использовав магию ветра, и поэтому я… — Проиграл, да? Хватит искать оправдания своей слабости. Такие неудачники как ты только и могут, что ныть, — усмехнувшись, проговорил герой копья, стирая кровь с лица платком. — Прекрати нести бред, ублюдок! Все это видели! — сердито закричал Иватани и указал на трибуны, на которых сидели зрители. — Они не могли не видеть! — Это правда, что в нашу дуэль вмешались? — вопросил Мотоясу, пройдя по трибунам взглядом. Разумеется, все видели, что в дуэль вмешались, но никто ничего не говорил. Конечно, у некоторых аристократов, несмотря на отношение к Щиту, был свой кодекс чести, и вмешательство в дуэль им было противно как явление, но все они, понятное дело, тоже молчали, боясь навлечь на себя немилость короля и церкви. — Они же точно это видели, так почему?.. — герой щита не мог поверить, что зрители отрицают столь явный факт нарушения в дуэли. — Не слушайте этого преступника, Господин Мотоясу! Все, что он говорит, наглая ложь! — властно заявила первая принцесса, что уже обняла руку копейщика. — Воистину все так, как сказала моя прекрасная дочь! — в голосе короля проступили нотки гордости и удовлетворения за своего ребенка. — Вы победили в этом бою, Господин Мотоясу! — Вы были великолепны, Господин Мотоясу! Я верила в вашу победу! — восхищенно пролепетала принцесса, а герой копья как-то неловко почесал затылок. — Идемте, Господин, нужно обработать ваши раны и освободить ту девушку. — Да, пожалуй, ты права, Малти, — ободряюще улыбнувшись, ответил Китамура и прошел к дальнему углу, где уже стояли маги. — Черт, черт… — потерянно прошептал герой щита, сломленный поражением, растирая лечебные пилюли о раны. Пока они колдовали, залечивая раны Китамуры, принцесса подошла к Щиту и словно змея начала: — Похоже, ты себя неважно чувствуешь. Жаль, но, похоже, тебе придется сражаться в одиночку, Щит. Впрочем, быть одному ─ это удел для такого как ты. Ха-ха-ха! — она начала надменно смеяться, идя к своему возлюбленному. Кулаки героя щита сжались до предела, и лишь то, что он находится в замке, удерживало его от того, чтобы придушить эту змеюку. — Так как герой копья победил в дуэли, то рабыня героя щита отныне свободна, а фальшивый герой отправится под стражу! — объявил глашатай. — Пф, и зачем вообще призвали героя щита? — Три героя и без него вполне справятся. — Нужно казнить его вместе с фальшивкой и дело с концом. — Верно, лишите их жизни. Аристократы с презрением, хотя нет, с неприкрытым омерзением обсуждали несчастного героя. «Эти твари… Эти твари спланировали все с самого начала! Меня, героя щита, обвинят в изнасиловании принцессы, а герой копья её спасет, как рыцарь на белом коне! Он будет олицетворением добра и справедливости, что победил ужасного героя щита! И история о том, как благородный герой копья освободил несчастную рабыню из рук подлого героя щита, будет передаваться из поколения в поколение. Очередная сопливая сказка о том, как добро побеждает зло, где зло это… я?» — разразился гневной тирадой в мыслях герой щита. Мир перед глазами героя будто начал меркнуть, а взор начали застилать помехи как у неисправного лампового телевизора. Цвета стали блеклыми и тусклыми, будто все краски в мире закончились, а люди имели лишь очертания презрительно усмехающихся теней. Но даже это было не так странно, как постепенно чернеющий святой камень в щите. Будто он впитал всю ту ярость, ненависть и отчаяние, что испытывал герой, а от самого щита начала расползаться темная, едва заметная и очень зловещая дымка. — Это все из-за щита, да?.. — с тихой ненавистью сказал Иватани себе под нос. — ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО Я ГЕРОЙ ЩИТА?! — возопил герой во все горло рухнув на колени и глухо удаврив щитом о каменную кладку арены. Наофуми даже не пытался сдержать свои эмоции ибо его рассудок уже пошатнулся. — Почему… Почему я?.. — дрожащим голосом вопросил Иватани. — Итак, пора снять проклятие с этой девушки, — прозвучал приглушенный голос. — Рафталия?.. — герой поднял голову и увидел, как привели его рабыню. Ту маленькую и замученную девочку, что он заставлял сражаться. — Начинайте! — ей слегка оттянули край рубахи на груди и полили её жидкостью, что начала шипеть, стирая проклятую печать раба, оставляя после себя лишь чистую кожу. — Эй! Прекратите! — герой вскинул руку, будто хотел дотянуться до рабыни, но пред его глазами появилось окно, что окончательно его сломило. [Рафталия. Контракт с рабом был расторгнут] — Нет, не может быть… — Теперь ты свободна. Поблагодари Господина Мотоясу за то, что он сделал для тебя, — раздался мягкий приглушенный голос. Рафталия, смотря в глаза герою, что-то проговорила, но он видел лишь движения её губ, после чего она отвернулась от Иватани. — Н-нет… — на глазах героя выступила влага от предательства Рафталии. Помехи начали усиливаться, полностью загораживая обзор, а протяжный треск уже начал больше походить на перетянутую струну. «Этот мир… Просто ад… Точно… Мне… Плевать если его уничтожат!» — закричал про себя герой искаженным голосом, и пред его глазами появилась зловещая надпись. [Проклятая Серия: Требования к Щиту… выполнены] Черная злоба и бездонная ненависть героя ко всему миру открыли доселе неизвестный щит, использование которого неизвестно чем обернется. — Рафталия-тян, ты теперь свободна! — герой копья, который ободряюще улыбался, спешил к освобожденной рабыне, дабы заключить её в свои объятья. Вот только вместо приятных обнимашек, он получил порцию тупой боли. В тот миг, когда копейщик оказался рядом, кулак бывшей рабыни, которая была в бешенстве, глухо влетает в челюсть Мотоясу. От такой неожиданности он падает на пятую точку, простонав, а из его рта потекла струйка крови. Он со вселенским непониманием смотрит на Рафталию, явно недоумевая, за что он схлопотал этот удар. — Ты — тупой придурок! — с перекошенным от злобы и раздражения лицом чуть ли не прокричала Рафталия с которой наглым образом сорвали её доспехи. У присутствующих едва глаза на лоб не полезли от такой вольности бывшей рабыни. «Что? Почему она так…» — взор Наофуми слегка прояснился после слов енотки, что со всей ненавистью ударила копейщика. — Т-ты что творишь, зверолюдская шваль?! — крайне возмущенно взвилась принцесса. Рафталия перевела свой острый, наполненный раздражением взор на нее, и Малти инстинктивно попятилась и замолчала. — Р-рафтлия-тян… Ты чего? — Ты трус и мошенник, что победил благодаря вмешательству со стороны! — указала она на него пальцем с явным упреком в голосе. — И я тебе говорила, что меня не нужно спасать, но ты меня просто отказывался слышать! — Н-но… Рафталия-тян, они ведь издевались над тобой и заставляли сражаться против твоей воли! Из-за них у тебя теперь отвратительный шрам на лице! — Надо мной никто не издевался, пойми ты уже наконец! — не сдержав своей ярости, выкрикнула енотка, махнув рукой. — Господин Наофуми лишь раз использовал проклятие, и то только для того, чтобы я смогла перебороть свой страх! А если бы не Гил, то я бы так и осталось бесполезной рабыней, что не может сражаться! — В этом все и дело! — суетливо проговорил Китумура, поднявшись с пола. — Никого нельзя принуждать делать то, что он не хочет! — Не тебе говорить, что можно делать, а что нельзя. Особенно после того, что ты сотворил, — презрительно прошипела Рафталия и пошла в сторону Наофуми. — Рафталия-тян, одумайся! Эти двое будут тебя использовать, пока ты в итоге не сломаешься, если раньше сами не убьют! Если насчет Наофуми я не уверен, то этот седой явно может такое сотворить! — выпалил Мотоясу, преградив путь енотке. Вообще насчет Гила Мотоясу был прав. Разумеется, полуседой юноша не станет устраивать массовую резню без причины, но человека, что посягнет на его жизнь, убьет без колебаний и сожалений, что он собственно уже продемонстрировал в переулке в тот дождливый день, когда он вспомнил свою смерть. Однако на Рафталию у него рука вряд ли поднимется. С чего ему её убивать? Она не его собственность, да и не предавала, в отличие от принцессы. — Господин Наофуми и Гил никогда так не поступят, я уверена. А теперь уйди с дороги! — Быть такого не может! Я ни за что в это не поверю! Они только и могут, что причинять боль беззащитным! — герой копья явно не поверил в слова енотки. — Скажи, ты бы смог протянуть руку помощи грязному и умирающему рабу? — задала вопрос енотка с вызовом в голосе. — Э? Ч-что?.. — Мотоясу недоуменно хлопал глазами, не понимая резкой смены темы. — А вот Господин Наофуми и Гил смогли. Они столько всего для меня сделали. Господин Наофуми был рядом со мной, когда меня мучили кошмары, лечил меня дорогими лекарствами, покупал все, что я хотела, и давал отдыхать, когда я уставала. Он дал мне оружие и смысл жизни. А Гил искренне обо мне заботился, будто я для него сестра, хотя и сам этого наверняка не осознавал. Он научил меня сражаться и сделал сильной! А ты бы смог дать кому-то такую заботу, а?! — выдала на одном дыхании енотка, будто от этой речи зависела её жизнь. И было видно, что от её речи, наполненной искренностью и благодарностью, на уголках глаз проступили слезы. «Что… Почему она это говорит? Нет, я слышу её слова, но не хочу вдумываться в их смысл… Я просто хочу исчезнуть как можно скорее… Верните меня домой…» — Герой щита не хотел принимать эти слова за чистую монету. Особенно от той, что его предала. — К-конечно! Я бы смог! — с запозданием уверенно он ответил. — Так иди и сделай, если можешь, — покачав головой, утвердительно сказала Рафталия с пригоршней презрения в адрес Китамуры. Он только и мог, что открывать и закрывать рот будто выброшенная на берег рыба, не находя слов. Эта девушка его морально уничтожила. Чуть пройдя, Рафталия остановилась у Гила, что висел без сознания в хвате гвардейцев. С уголка его рта стекала небольшая струйка крови, а щека опухла и слегка посинела от удара рыцаря. Она мягко и нежно улыбнулась, потрепав его по голове. И только теперь она спешно направилась к герою щита, которому была нужна её помощь, но Мотоясу, видя резкую перемену настроения, все не унимался, вновь преградив дорогу девушке. — Рафталия-тян, я… — договорить он не успел, получив еще один удар по лицу. На некогда симпатичном лице расцвел еще один синяк. — Я тебе говорила — не стой на моем пути, — сказала она, обращаясь к герою копья как к мусору. Лицо принцессы раздраженно скривилось, и она начала: — Да как ты вообще смеешь прикасаться к Господину Мотоясу, грязный получеловек! Ты… — Малти, я бы хотел поговорить о вмешательстве в дуэль с твоей стороны, — спокойно сказал подошедший герой лука. — Вмешательстве? — не понял Мотоясу. — Не понимаю, о чем вы говорите, Господин Ицуки, — включила дурочку Малти, обиженно фыркнув. — Именно. Благодаря вмешательству ты и победил в этой дуэли. Из-за заклинания ветра, что было очень сложно заметить, Наофуми и потерял равновесие в решающий момент, — поддержал своего коллегу по геройскому ремеслу герой меча. — Что? Что ты такое говоришь, Рен? — не понял копейщик. — Вот, вот. Вам наверняка это показалось. Ведь зрители ничего не сказали на этот счет, — натянув невинную улыбку, произнесла принцесса, будучи уверенной в своей правоте. — Разумеется, они ничего не сказали. Они боялись навлечь на себя немилость короля, — с укором в голосе сказал лучник, глядя на заметно нахмурившегося правителя. — Я считаю, что победа Мотоясу незаслуженная, и эта девушка вместе с Гилом должны быть освобождены. — Поверить не могу, что в священную дуэль вот так нагло вмешались, — хмуро произнес мечник. — Хм… — пробухтел король, глядя на героев и девушку-енотку. — Будь по-вашему. Но если девушку я готов отпустить, то фальшивка все равно отправится в тюрьму! Убийце нечего делать на свободе! — властно проговорил король, хотя в голосе четко прослеживались нотки раздражения. — Убийце ли? Вы так просто его обвинили в столь тяжком грехе, даже не предоставив весомых доказательств. Не было ни свидетелей убийства, ни родных убитых, — вступился лучник за седого юношу. — Поверьте, Господин Ицуки, его вина полностью доказана благодаря надежным людям, — уверенно проговорила Малти. — И все же, мне с трудом в это верится. Если в тот день, когда его клеймили, были хоть какие-то доказательства его вины, то теперь же только слова, которые ничем не подкреплены. И к тому же ему незачем ухудшать свое и без того тяжкое положение, — продолжил напор лучник. — Согласен, — кивнул Рен. — Получается, что вы можете обвинить их в чем угодно без каких-либо доказательств. — Толпа аристократов начала чересчур громко переговариваться, да и архиепископу что-то шепнули на ухо. — Тогда может… — герой меча не договорил, как его перебил король: — Я понял вас, уважаемые герои… — сдался король перед героями, прекрасно понимая, что продолжать этот фарс бессмысленно. — Фальшивка так же как и получеловек будет освобожден. — Ицуки довольно кивнул, ведь справедливость восторжествовала. И только теперь Рафталия спешно отправилась к Иватани, и тот отшатнулся от нее как от огня — НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! «Не смей ко мне прикасаться… Вы все… только и хотите меня предать и унизить» — Прочь! Ты ведь теперь свободна благодаря добряку Мотоясу, что освободил бедную и несчастную тебя! — выпали Наофуми голосом на грани истерики. — Или же ты хочешь получше разглядеть лицо неудачника? — уже куда тише он добавил, закрыв свою голову руками, прячась от всего мира. Видя, в каком состоянии Наофуми, рабыня пошла на отчаянный шаг. Слабо улыбнувшись, но с печалью в голосе она начала: — Вы вместе с Гилом однажды рассказывали мне, почему к вам так относятся. Мол, вы изнасиловали своего товарища, но… — героя копья вновь решил вставить свои пять йен в речь Рафталии. — Это чистая правда! Ведь даже ты оказалась жертвой в их руках! — Рафталия лишь посмотрела на него многозначительным взглядом, что будто говорил «ты идиот или да?», и не удостоила ответом. — Господин Наофуми, несмотря на слухи, я верю вам, — уверенно она сказала и протянула ему руку, но герой щита её откинул. — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, ЖЕНЩИНА! — возопил он, — Я… Не сделал ничего плохого… — из его глаз полились горькие слезы обиды и отчаяния. Он даже не пытался сдержать их, ведь его боль просто разрывала душу на куски. «Все в этом мире лишь хотят предать меня…» — Скажите, Господин Наофуми, как я могу получить ваше доверие? — Доверие? Ты говоришь доверие?! Да как я могу доверять тому, кто предал меня?! — Но ведь я вас не предавала. Я верю вам! — Ты лишь притворяешься, чтобы снова предать меня… Как и Гил… и весь этот гребаный мир… — Это не… — ЗАТКНИСЬ! — Наофуми горько всхлипнул и продолжил: — Никто… Никто в этом поганом мире не примет меня из-за этого куска железа. Никто мне не поверит! А-А-А! — Иватани попытался отодрать щит, но безуспешно. Святое орудие даже не шелохнулось. Рафталия нежно взяла ладонь героя щита вот только он начал её вырывать и кричать: — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, ЖЕНЩИНА! — Но Рафталия и не думала отпускать его, наоборот она постепенно приближалась к герою. — Прошу, Господин, усмирите свой гнев, — мягко сказала она. — НЕТ, ОТПУСТИ МЕНЯ! — Прошу вас, выслушайте меня и позвольте вновь обрести ваше доверие. Если вы верите лишь рабам, то я готова вновь им стать ради вас, — Рафталия говорила очень мягким, но уверенным голосом, что будто проникал в душу героя. — ЗАМОЛЧИ! — вновь возопил герой, вырываясь. — Даже если весь этот мир сделает вас своим врагом и будет обвинять во всех грехах, то я буду говорить, что это ложь, столько раз, сколько потребуется, ведь вы не делали этого. Я верю вам, Господин Наофуми, и пойду за вами до самого конца. «Что?.. Этот голос будто пробивается в мою душу…» — Нет… Ты лжешь… Ты снова меня предашь… Как и все остальные… — герой не верил рабыне, но что-то в её словах было… Желанное. — Вовсе нет. Я никогда не предам вас, и я ни за что не поверю, что вы способны на то, о чем говорят слухи, ведь вы — не такой человек. — Рафталия крепко обняла героя. Эти слова пробили ту тьму, которой был окутан герой, и его взгляд прояснился. И то, что он увидел, была не та измученная девочка, нет. Пред его взглядом предстала очаровательная девушка лет восемнадцати с чертами лица, что были как у Рафталии, но куда красивее. От больной и потрескавшейся кожи не осталось и следа, а фигура представляла собой не кожу да кости, а тело молодой девушки, пышущее здоровьем. Вместо сальных, ломких и спутанных волос была аккуратная стрижка, представлявшее из себя подобие каре с двумя хвостиками спереди, что лишь придавало еще большей красоты этой девушке. Её глаза которые некогда представляли собой океан наполненный отчаянием и в котором можно было легко утонуть, теперь были наполнены жизнью и непоколебимой волей. И лишь шрам на переносице слегка омрачал её образ. Будто Рафталия в мгновение ока повзрослела, что было просто невозможно, по мнению героя. «Я не знаю эту девушку», — понял Наофуми, ошарашено оглядывая мягко улыбающуюся девушку. — Я верю в вас, Господин Наофуми! — А… Что… Кто ты… такая?.. — робко спросил герой, не веря своим глазам. Рафталия беззлобно посмеялась, глядя на замешательство героя. — Это я — Рафталия. — Что?! Рафталия?! Она ведь ребенок, а не… Не взрослая девушка? — Боже… вы все еще считаете меня ребенком? — с некоторым упреком произнесла Рафталия, но чуть улыбнувшись, начала объяснять: — Дело в том, что, когда полулюди быстро набирают уровни в детстве, их тела начинают стремительно взрослеть, — она чуть вздохнула. — Именно поэтому нас считают монстрами. Наофуми хлопал глазами, но Рафталия просто взяла и утопила голову героя в своей груди, и начала нежно гладить, словно маленького ребенка. — Я верю вам, Господин Наофуми, — вновь начала Рафталия, — ведь вы великий героя щита, что спас меня от жалкой смерти и дал смысл в этой жизни. Вам больше не нужно нести свою боль в одиночку. Поделитесь ею со мной и Гилом. «Эти слова… Я всегда хотел, чтобы мне их кто-нибудь сказал. Нет… Мне уже говорили их, но я не хотел слышать. Не хотел вдумываться в их смысл». Перед глазами начали всплывать разные воспоминания, которые герой щита игнорировал до сего момента. — Я верю в вас, Господин Наофуми! Вы не могли такого совершить! — Я тоже вам верю! Господин Наофуми, Гил! Что бы ни произошло, я всегда буду на вашей стороне! — И все же я поверить не могу, что с вами так поступили! Была еще пара-тройка сцен, где герой видел, что она действительно всем сердцем верит ему. Хотя… не только она. Его спутник, что прошел вместе с ним через тот ад. Несмотря на его отношение к Наофуми, он не предавал его и верит ему. — Ошибаешься. Я тебе верю, в отличие от остальных. — Кхы… К-у-у… — герой щита, вцепившись в Рафталию, разрыдался, дав волю своим чувствам. Сейчас его никто не осудит и не упрекнет в этом. А в это время один седоволосый юноша уже начал приходить в себя…***
— Мхм… — болезненно простонал я. Черт… В голове все гудит, челюсть дико ломит, да и кровь во рту явственно ощущается. Но почему?.. Что вообще было до этого? Помню, как мы пришли в замок, как Китамура начал на нас наезжать, как Рафталию связали, и как мне предъявили обвинение в убийстве, а потом меня схватили, и затем… Я резко распахнул глаза и запоздало обнаружил, что все еще в захвате. — О-отпу… — хотел я завопить из-за боли, что прошлась волной по телу от приступа, но мне заткнули рот. — Да заткнись ты! — презрительно сказали гвардейцы и бесцеремонно швырнули меня. Я болезненно рухнул на колени и обнял свои плечи, дрожа, будто осиновый лист от приступа, пытаясь хоть как-то выровнять дыхание. — Твари… — просипел я. — Необязательно было его швырять, — упрекнул солдат Рен, кажется. Я услышал, как со мной рядом кто-то проходит и услышал надменный голос подонка. — Живи, фальшивка, — я начал скрежетать в бессильной злобе, понимая, что ничего ему не сделаю. — Когда-нибудь твое везение кончится, — докинула шлюха крайне раздраженным голосом. Будто я для нее пустое место. Хотя для нее так и есть на самом деле. — Я… у-убью тебя… — дрожащим голосом я прошептал, еще сильнее вцепившись в свой плащ. Наверняка я выгляжу жалко со стороны, но… плевать… О пол что-то звонко ударилось, и послышался голос Мотоясу, что был преисполнен злостью и отчасти неверием: — Я… Я не ошибался и не сделал ничего плохого! Ведь эта девушка и сейчас под его контролем! — Что? О ком это он? Подняв свой взгляд, я осмотрелся и увидел Наофуми, что был в объятиях Рафталии и… рыдал? Наофуми? Рыдал? Это… Неожиданно. Сама же енотка нежно гладила его по голове и повернулась в мою сторону, будто чувствуя, что я на нее смотрю. Она печально улыбнулась, как бы говоря, что не может мне сейчас помочь. — Мотоясу… Ты серьезно можешь так говорить, глядя на них? — ошарашенно произнес лучник. — Я просто поражаюсь тебе, — докинул мечник. — Он и эта фальшивка промыли ей мозги, поймите уже наконец! Такие преступники как они не могут быть добрыми! — презрительно бросил копейщик. Кто-то из героев тяжело вздохнул и проговорил: — Посмотри на них. Ты все еще уверен в том, что они могли так поступить? Их боль и искренность невозможно подделать. Особенно у Гила, что сейчас страдает. — Согласен. На него просто больно смотреть, а ты говоришь такое, — с укором в голосе сказал Рен. — Я уверен, что он просто притворяется! — Урод… Кха… — прошипел я с перекошенным лицом и, чересчур резко встав, подошел к Китамуре невзирая на тупую боль в ребрах. — Чего те… — Ха! — Он не договорил, потому, как мой стремительно летящий кулак разбил ему нос в этот момент. Кровь брызнула во все стороны, а он застонал, но я не дал ему передохнуть и со всей ненавистью и остервенением ударил еще раз уже левой рукой, окончательно доламывая носовой хрящ с приятным хрустом. — Ай, больно!!! — закричал он и отошел на пару шагов назад, держась за кровоточащий нос. Я даже видел, как у него проступили слезы, что меня несказанно порадовало. Китамура с перекошенным от гнева лицом вскинул пику над правым плечом, а я отошел на пару шагов назад, готовясь уклоняться. — Эрст джа… — Не смей, Мотоясу, — серьезно сказал Ицуки, встав между нами. — Ха?! Ты что творишь, Ицуки? Ты на чьей стороне вообще?! — возмутился копейщик, голос которого звучал забавно из-за разбитого носа. — На стороне справедливости. За твои слова ты сполна заслужил эти удары, — все так же серьезно и уверенно сказал герой лука. — Заслужил?! Что ты такое говоришь, Ицуки? Он напал на меня без причины! — взвился копейщик. Рен покачала головой и сказал: — Нет, причина была. Подумай сам, какая? — Да не было никакой причины! Он напал на меня и теперь за это ответит! — взорвался копейщик, встав в боевую стойку. Глаз раздраженно дернулся и, взявшись за оружие, я хотел сорваться на этого идиота, окончательно потеряв самообладание, но Рен выставил передо мной меч и отрицательно покачал головой, мол, «не надо». — Хватит, Мотоясу, ты и без этого им много боли нанес сегодня, — хмуро сказал лучник. Почему он вообще решил мне помочь? Копейщик прожигал его гневным взглядом и через некоторое время, нехотя убрав копье за спину, нарочито недовольно фыркнул, уходя восвояси: — Будь по-твоему, Ицуки. А ты, седой, еще об этом пожалеешь! — сказал он напоследок угрожающе, держась за нос. — Это мы еще посмотрим, — хмуро сказал я, массируя челюсть что ныла. — Это было близко, — сказал Ицуки и повернулся ко мне с едва заметной улыбкой. Вот ведь… А я ему обязан, получается. По сути, он предотвратил мой необдуманный поступок. — Ха-а-а… Хоть я и не просил тебя об этом, но… спасибо, — я попытался натянуть благодарную ухмылку и кивнул ему. — Пустяки, ведь в итоге справедливость восторжествовала! — энергично проговорил он. Так вот она причина помощи. Нда, такая глупая и серьезная одновременно. — Справедливость, да? — прошептал я, чуть ухмыльнувшись от его наивности. — Ты что-то сказал? — спросил Ицуки. Махнув рукой, я ответил: — Нет, ничего такого. — Постарайся в следующий раз не попадать в такие ситуации, — посоветовал мне Рен, разворачиваясь в сторону выхода с арены. — Это уже не от меня зависит, — хмуро буркнул я, на что герои предпочли не отвечать. После этого инцидента Рен и Ицуки ушли по своим делам, посчитав, что их помощь больше не нужна, оставляя нас наедине. — Вот ведь… — я повернул голову в сторону Наофуми и Рафталии. Они сидели на полу, крепко обнимая друг друга, не обращая внимания на весь остальной мир. — Я… не могу представить, как тяжело вам было, но теперь вам не нужно нести эту боль в одиночку. Поделитесь ей со мной, нет — с нами, — нежно сказала Рафталия, гладя все еще рыдающего Наофуми по голове. Было видно, что у нее самой текут слезы. Видеть его таким оказалось неожиданно… больно. Будто я смотрел на себя в тот день, когда вспомнил, что умер в своем мире. Сломленный, опустошенный и без силы идти дальше человек, которому осталось просто рыдать от горя. И я испытывал еще что-то, что, увы, не могу описать. Печаль, зависть, обиду, горечь оттого, что у него появился тот, кто ему поверил и стал для него опорой, а у меня никогда не будет никого, кто бы меня понял и поддержал. Или же сочувствие, сострадание, беспокойство и радость, что хотя бы он перестанет страдать? Может быть, все сразу, а может, и ничего из этого. Разобраться с этим вихрем спонтанных чувств, вертешиеся калейдоскопом в голове, было чересчур сложно для меня. Но все же боль, которую испытал Наофуми, я могу понять как никто другой. То чувство, когда весь мир решил пойти против тебя, обвинив во всех смертных грехах. От этого становится невыносимо тяжело, вот только… «Потому как, если человек занят лишь одной мыслью, что гложет его, он перестает замечать все вокруг. Весь мир для него становится незначительной вещью». Всплыли в голове слова, что я запомнил на всю свою жизнь. — Вот как… — с легкой ухмылкой прошептал я. Кажется, я начал понимать, что старик имел ввиду. Не одному мне было тяжело и больно в этом мире, нет. Наофуми тоже страдал, как и я, но я в упор этого не замечал, виня его во всех своих бедах и даже ненавидя. Разумеется, я и сейчас его виню, но глядя на него в сей миг, это выглядит… Неправильно? Неуместно? Подло? Не знаю. Я просто не знаю, что сейчас чувствую, глядя на эту парочку… Голова просто напросто раскалывается от мыслей, а решения, что мне делать, нет. «Нужно успокоиться», — сказал я себе, тяжело и понуро вздохнув, дабы привести мысли хотя бы в подобие порядка. — Может… мне все же попытаться им довериться, как и сказал старик, и больше не нести этот груз в одиночку?.. — прошептал себе под нос я, спрашивая у пустоты и поднимая голову к ночному небу. «Уже стемнело», — пришла столь очевидная мысль. Покачав головой, я все же решился на этот шаг. Возможно, в будущем я пожалею об этом, но… Была не была. Я подошел к Наофуми и Рафталии и присев на корточки, похлопал рыдающего героя по плечу. — Все хорошо, Наофуми… Все закончилось… — сказал я, вложив максимум искренности и дружелюбия в голос, хотя и сам не верил в свои слова до конца, но поддержать его было нужно. — Спасибо, Гил, — Рафталия улыбнулась мне и нежно положила руку на плечо, отчего я даже не вздрогнул. Забавно, а ведь еще недавно я боялся её касаний как огня. Хех, видимо, я еще не до конца потерян. «Наконец-то этот проклятый день кончился…» — только и мог я подумать, облегченно вздыхая и почему-то слабо улыбаясь.***
Банкет уже закончился и гости разошлись, а мы все сидели на полу дворцового сада. Наофуми, проревев около десяти минут, так и продолжил нежиться в объятиях Рафталии, пока я сидел и лениво пялился в окно статуса, подмечая для себя некоторые мелочи. Можно было, конечно, попытаться ему сказать, мол, уже стемнело, и нам пора в таверну, но это откровенно не хотелось делать, да и не гнал нас никто. И вот, когда Наофуми соизволил встать, к нам подошел страж и сказал следовать за ним в комнату, где мы будем отдыхать сегодня. Как оказалось, мы не можем покинуть замок, потому как мы обязаны присутствовать завтра с утра на выдаче награды героям. Можно подумать, нам её кто-то выдаст. В итоге нас привели в небольшую давно заброшенную комнатушку для слуг, где вся утварь покрылась чуть ли не сантиметровым слоем пыли. Да даже в самой задрипанной таверне и то было бы лучше ночевать. Эх… У меня уже просто нет сил удивляться тому, насколько мразотный характер у короля и принцессы по отношению к нам. Потратив на уборку около часа, мы наконец-то смогли отдохнуть. Рафталия на какое-то время удалилась на кухню за едой, аргументировав это тем, что мы с Наофуми так толком и не поели. И отказы на этот счет она не принимала, да. Мы сидели на крайне жесткой кровати, и каждый думал о своем. Нда уж, наверняка у героев хоромы будут получше чем у нас. Что-то я не о том думаю… У меня взгляд наверняка был как обычно хмурый и уставший, а вот у Наофуми во взгляде появилась непоколебимая уверенность. Вероятнее всего из-за Рафталии, что подтверждает его едва заметная улыбка. Я беззлобно ухмыльнулся, глядя на него, и задал как по мне самый глупый вопрос в такой ситуации: — Ты как, Наофуми, в порядке? — Он скептично изогнул бровь, глядя на меня. — Ты впервые подобное спрашиваешь у меня. — Разве? — искренне удивился я. Кивок в ответ. — Ну, мне действительно это интересно знать, ведь мало ли какие последствия будут у тебя после пережитого. — Беззлобная ухмылка в ответ, и Наофуми перевел взгляд к потолку. — Я в порядке, Гил. Теперь в порядке… — Это хорошо. Ведь все могло кончиться куда как хуже. — Ага. Могло… — покивал он и, переведя взгляд, на меня поинтересовался. — Ты сам-то как? Тебе ведь тоже неслабо досталось, — указал он на мою щеку с нотками беспокойства в голосе. — Ну… — протянул я неопределенно, помассировав челюсть. — Честно говоря, плохо, но я справлюсь как-нибудь, так что не переживай. — Я положил руку на место, где было клеймо. «Верно... у меня есть цель, к которой я должен идти несмотря ни на что» — подумал я. — Вот как… — Наофуми с толикой вины в голосе сказал, глядя на это. Он тяжко вздохнул и, покачав головой, сказал: — Эх… Наконец-то этот день закончился. — Ага. Наконец то… — машинально покивал я, и разговор как-то заглох. — Гил. — М? — Скажи, то, о чем говорил подонок… Ты бы мог так поступить? — осторожно поинтересовался герой. — Ты имеешь в виду убийство? — уточнил я. Он кивнул. — Да, смог бы, — прозвучал мой сухой ответ практически моментально. Для меня убийство человека не было чем-то ужасным или аморальным, просто это способ защитить себя вот и все. Герой заметно нахмурился и сказал: — Тогда… Стоп, только не говори, что то, о чем он говорил, правда? — в его голосе явственно чувствовалось неверие. Я потер переносицу, думая, сказать ли ему правду или нет. Взвесив все за я против, я слегка вздохнув и вложив максимум убеждения в голос, сказал как ни в чем не бывало: — Нет, я этого не делал. Я хоть и не страдаю человеколюбием, но мне банально незачем было кого-то убивать просто так. Я ведь еще не до конца с катушек съехал, в конце то концов, — развел я руками, немного ухмыльнувшись. Взгляд смягчился, что значило, что он мне поверил. Ну или же просто хотел именно это услышать от меня. Да, я поступаю в какой-то мере неправильно, скрывая от него правду о себе, но лучше пусть пока думает, что на моих руках нет чужой крови, и я лучше, чем есть на самом деле. Однако я почему-то уверен, что рано или поздно он и сам пройдет через это, и мне лишь остается гадать, как он на это отреагирует и что будет чувствовать. — Я так и думал, что это просто ложное обвинение от королевской семейки, — облегченно сказал он. — А зачем тогда спрашивал? — изогнул я бровь вопросительно. — Убедиться окончательно, — лаконично ответил он пожав плечами. — Ясненько… — протянул я, ставя точку в этом разговоре. Через некоторое время вернулась Рафталия с тремя бутербродами. — М-м-м, получилось хуже, чем я ожидала, — посетовала енотка, пробуя еду. — Съедобно и то ладно. — пожал я плечами. Вкус у бутера был самый обычный, но тут случилось настоящее чудо. — Я… Я чувствую вкус! — ошарашено воскликнул герой, укусив свой бутерброд. И мне показалось… Нет не показалось. У него на уголках глаз даже слезы выступили от счастья и неверия. Он продолжил уплетать бутерброд, будто для него это вкуснейший деликатес. Ну, здесь я и правда рад за него. — Это ведь замечательно! — восторженно воскликнула енотка. — Значит, мы сможем вместе наслаждаться вкусной едой впредь! — О, это отличная новость, Наофуми, — я злодейски ухмыльнулся. — Хе-хе… Значит, опробуешь мою «великолепную» готовку. — Наофуми отчего-то резко побледнел, и Рафталия вопросительно наклонила голову. Видимо, вспомнил момент, когда я ногу кроля жарил, и сам чуть не умер от нее. — Я… Откажусь, пожалуй, — неопределенно протянул он, продолжив жевать свой бутерброд, но уже без былого удовольствия. — Да ладно, я же просто шучу, — выставил я руки в примирительном жесте поняв что неудачно пошутил, — У меня и в мыслях не было тебя кормить этой отравой. — Наофуми слегка недовольно хмыкнул, а Рафталия хихикнула в кулачок. Когда еда кончилась, мы наспех обсудили наши планы на завтра. И что нужно хлам у дяди продать, и то, что доспехи купить, а главное сменить место фарма. — Господин Наофуми, Гил! Давайте хорошенько постараемся! — энергично сказала Рафталия с огнем в глазах. Наофуми ухмыльнулся и уверенно ответил: — Обязательно! — Ну, почему и нет, собственно, — легко согласился я, пожав плечами, и переполз на свою кровать. — Спасибо, — тихо сказал герой и поцеловал Рафталию в щечку. Это не мое дело что будет у них, и смотреть на это мне вовсе не обязательно, потому я отвернулся к стене, заваливаясь спать. День был чересчур тяжелый, пожалуй, но… мы выжили и он закончился лучше чем мог бы, а потому мы и впредь сможем идти вперед несмотря ни на что, и однажды я вернусь домой…