Глава 30
Ночная гостья
Не успел я лечь на кровать, как тут же погрузился в царство снов. Мне снилось что-то повседневное. Обычная рутинная работа, которую я выполнял каждый день в своей цитадели. И как обычно по окончании тяжёлого дня я побрёл в свои покои. Родные стены и гобелены на них, большие окна, просторный балкон. Прохладный воздух с пьянящим сладким ароматом, что доносил ветер с цветущих полей. За окном тёплый летний вечер, слышно, как девушки веселятся в саду под звуки играющих музыкальных инструментов. Их звонкий смех просто услада для ушей. Может, стоит к ним присоединиться? Приказать принести бочку хорошего вина, не то, что в современной империи, а действительно добротного вина, и провести вечер в компании молодых и строптивых? — Люциус… — до боли знакомый голос. Я обернулся, но никого не было рядом. — Люциус, милый… — по такому имени меня называли не многие люди. Мало кому позволялась такая честь. Голос — нежный, заботливый, родной… Женский голос звал меня, и я не мог найти ту, чей глас я слышу. — Сынок, проснись, — кто-то заботливо гладил меня по голове, аккуратно перебирая короткие пряди. Нехотя открываю глаза, в полумраке комнаты надо мной нависает силуэт женщины. Лица почти не видно, словно тени специально его скрывают. — Здравствуй, мой Блестящий. — даже сквозь все эти непонятные тени и мрак я чувствовал улыбку женщины. Такие знакомые мне очертания. Я видел их. Незнакомка, что посетила меня этой ночью, была такой родимой для моей души. Её речи, её голос и даже то, как она гладила меня по голове. Словно друг старинный явился в тени из далёкого прошлого. Я знал её, это точно! Но кто она? Блестящий… Так меня называли очень давно и только один человек. Если Люциус — моё давно позабытое имя, которое я уже не использую, то Блестящим меня называла только… Мама?! — А волосы всё такие же непослушные, — женщина сидела на краю кровати и, немного наклонившись надо мной, гладила меня то по лицу, то по голове. — Как и ты. — тихо выдохнула она. — Мама?.. — едва слышно раздался мой голос. — Я думала, ты меня уже позабыл. — её улыбка сияла, я знаю это, но не вижу! Почему я не могу увидеть её лицо? Я собирался уже подняться, включить свет и заключить столь родную женщину в объятиях. Но она лишь мягко остановила меня, положив мне руку на грудь. — Не надо. Я ненадолго. Хочу тебе кое-что передать. Мама что-то вложила в мою правую руку. Объёмная фигурка или, может быть, игрушка, я так и не понял. Женщина сжимала мою ладонь с вложенным предметом в неё. — Люциус, — тон стал серьёзным, но всё равно говорила она ласково. — У меня мало времени. Я привела тебе Молниеносного, ты же помнишь его? В голове тут же отчётливо вспыхнула картина, как на зелёном лугу пасётся пегас с белыми чулками и затейливым узором во лбу. Белые тонкие линии от пятна проходили через глаза, создавая узор, словно молнии из тучи. Чёрные вороньи крылья, блестящие грива и хвост, мокрые, будто после дождя. Невероятной красы конь, что был у меня в далёком детстве. Или всё же это было моё воображение? Помню, как однажды мамина подруга, что зашла к нам в гости, спросила меня: — Люциус, ты знаешь какой сегодня день? Я взглянул в единственное маленькое окно. — Туманный. — ответил я, а гостья лишь рассмеялась. — Сегодня у тебя день рождения. Та женщина очень редко посещала нас, рано по утру, когда были непроходимые туманы. Таинственная гостья подарила мне игрушку пегаса, а когда я спросил, как его зовут, она пожала плечами и сказала, что я сам могу дать ему имя. Я назвал его Молниеносный. Смеялся, что он будет летать так же быстро, как молнии в небе. Таинственная женщина лишь непонятно улыбнулась, погладила меня и добавила: «Так тому и быть». Помню, как постоянно играл с деревянной фигуркой. По правде говоря, это была моя единственная игрушка, и я ей очень дорожил. Однажды внук старосты деревни отнял её у меня, сказав, что я её украл, ведь мы слишком бедны для таких дорогих вещей. А деревянный пегас и вправду выглядит, как настоящий. Таких игрушек ни у кого в окрестности не было. Я подрался с тем наглым мальчуганом и его компанией, смог отнять своё сокровище, хоть и был сильно избит. Деревенские ребята со мной больше не играли. Зато у меня был Молниеносный, лучший пегас на свете! Я часто играл с ним в поле, один, друзей у меня не было. В деревне мы были изгоями. Бедные и одинокие, у нас с мамой никого не было кроме нас самих и, пожалуй, той самой маминой подруги, что приходила к нам. У нас была одна коза и несколько кур. Небольшой огород, где мама трудилась постоянно. Ещё мама работала в полях. Приходила с них очень уставшая. Я часто помогал ей во всём. Пока она трудилась в поле, я трудился дома. Вечером же мог играть в своё удовольствие. Был один день и, увлёкшись своей детской игрой с Молниеносным, не заметил, что прошёл вечер, и густой туман окутал деревню. Мне было страшно, и я побрёл домой. Конечно же, в густом тумане, где ничего не видно на расстоянии вытянутой руки, я заблудился. Тогда мне помогла мамина подруга. Я наткнулся на неё совершенно случайно. Вернее, она одёрнула меня за плечо. — Ты снова играл один? — её голос звучал словно гром, но она не ругалась. Просто громко говорила. Я рассказал ей про то, что меня обвинили в воровстве, про драку, и показал даже синяки на лице. Она внимательно меня выслушала. Добавил я и про то, что даже отметил свою игрушку и что если бы я умел писать, то непременно на брюхе написал кто её хозяин. Тогда женщина наклонилась, забрала у меня пегаса и на брюхе своим длинным ногтем написала две буквы. Сказала, что первая буква — это главная буква моего имени, а вторая — имя пегаса. «ЛМ» было там написано. Женщина проводила меня до дома и попросила передать корзину матери. После будто растворилась в тумане. Радостный я рассказал обо всём своей матери, та лишь хмурилась и осматривала содержимое корзины. Свежий хлеб, сладкие булочки и много мяса, сыр и масло. То, что себе мы не могли позволить даже на праздники. Женщина была очень богатой, и почему она дружила с матушкой для меня до сих пор загадка. Видел я её не часто. Она приходила рано утром, а я спал, редко захаживала, когда был дождь. В дорогих одеждах и украшениях. Её волосы вечно были влажные, но аккуратно собраны и подколоты большой, ажурной, серебряной заколкой, пряди свисали с одного плеча. Гордо она держала голову, осанка, как у царицы, и длинные пальцы с белыми ногтями. На её руках не было мозолей. Бледная кожа, ухоженная, и пахла она не как мама или сельские женщины. А как горный воздух или запах цветов после дождя, как утренний, морозный туман. Лица я её не помню. Мама тоже была красивая, но на её фоне и вовсе терялась. Обычная крестьянка в единственном платье, перешитом множество раз, короткие, толстые пальцы, грязные волосы и чернота под ногтями. Таинственная незнакомка всегда приносила что-то. Однажды мама заболела, и она три дня жила у нас. Правда, я тоже болел и от этого постоянно спал и не помню, что она делала и говорила. Честно говоря, я был влюблён в эту женщину. Она казалась мне просто невероятной, самой красивой, умной и сильной. Может, тот далёкий образ и повлиял на мой вкус во взрослой жизни. Я везде искал её, но не мог найти и близко похожих, разве что смутно её напоминала Лилия. Нет, у меня не было вожделения к ней, скорее, любопытство. Я часто её вспоминал, её доброту, что она к нам проявляла. Я ждал её визита, когда был маленький, но никогда не мог предсказать её появление. Таинственная женщина появлялась так же внезапно, как и исчезала. Я думаю, что это была баронесса, жена барона, на чьих землях мы жили, а дружила она с мамой, потому что она когда-то была дочерью старосты. Дедушка выгнал её из дома после того, как появился я. Порочное дитя… Поэтому с нами не общались и не помогали, из-за это местные дети дразнили меня и издевались. Самое интересное то, что однажды я забыл свою драгоценную игрушку в поле, когда за мной пришла мама. Вспомнив о ней, я тут же вернул её, хорошо, что ушли мы недалеко. Но в поле я не нашёл своего деревянного пегаса. Вместо него стоял настоящий. Чёрный, красивый. Он пасся на лугу, но когда увидел меня, то тут же подошёл ко мне. Я сразу понял, что это и был мой Молниеносный. Вся деревня гудела. Все нам завидовали, предлагали купить. Даже пару раз пытались воровать, но пегас прилетал обратно. Вскоре слухи поползли о моём Молниеносном. Летать на нём мне было запрещено, мама сильно боялась, что я сорвусь и упаду. Но кто будет слушать нравоучения, когда у тебя настоящий пегас! Я летал на нём, Молниеносный и правда был очень быстрым. Без седла и уздечки держался за его гриву и цеплялся босыми лодыжками за основание крыльев. Мы летали среди облаков в горах, вдоль рек, гуляли по утёсам. Порой, когда поднимались высоко и собирались грозовые облака, среди них был силуэт. Там летал ещё кто-то, я слышал ржание. Но однажды среди облаков я заметил аликорна, вернее, его голову и размах крыльев, но он тут же исчез. Складывалось впечатление, словно за нами следили, будто нам было нельзя летать или же наоборот, чтобы с нами ничего не случилось. Наша связь с Молниеносным крепчала с каждым днём. Все хотели теперь дружить со мной, но мне уже никто не нужен был, у меня был верный друг. Мы всё время проводили вместе. Пришла осень, а у нас был гнилой сарай, и я боялся, как же я его прокормлю и обогрею зимой. После понял, что зря переживал… Не прошло и месяца, как пришли солдаты и главный человек из дворца нашего короля. Они хотели забрать пегаса. Я отчаянно вырывался из объятий рыдающей матери, а Молниеносного уводили рыцари. Я кричал, что он всё равно прилетит ко мне, что никто не смеет его оседлать, тогда тот мужчина, что командовал всем тем ужасом, засмеялся: — Сломанные крылья не поднимут его в небо. А королю достаточно ездить и по земле. Услышав это, я будто приобрёл силы и всё же вырвался из объятий матери и смог вырвать уздечку у рыцарей. — Улетай! — я отчаянно кричал и повторял одно и то же. — Ну же, улетай, они сломают тебе крылья! Молниеносный улетел, и я его больше не видел. Нас с матерью высекли, забрали всё имущество. Даже гнилую картошку. Тогда впервые моей спины коснулся кнут, я не помню ничего из-за боли. Знаю, что долго лежал в постели, и к нам зашёл староста деревни, ругался на мать, а в конце добавил, что я сдохну от ран, что лечить меня бесполезно. Мама оклемалась быстрее меня, а я долго не мог прийти в себя. Молниеносного я больше не видел. Никогда… Заканчивалась осень, впереди была суровая зима… Деревенские от нас отвернулись, и никто нам в ту голодную и холодную зиму не помог. После того, как солдаты забрали абсолютно всё, мы начали побираться. Если до этого мы сводили концы с концами, то теперь этот самый конец наступил для нас. Мама бралась даже за самую тяжёлую и унизительную работу, как и я. Забрали даже дрова и хворост, что мы собирали с весны. Мы выжили чудом благодаря той самой женщине. Правда, один раз заехал мужчина и привёз дров, нам их хватило на всю суровую зиму. Он остался у нас на ночь. Мне не хочется думать, чем расплачивалась мать за те дрова. Вспоминая всё это, я понял, что находилось в моей руке — та самая игрушка пегаса. — Матушка, ты сохранила его? Спустя столько лет? — я как-то горько рассмеялся своим воспоминаниям, что смешались с моим детским воображением. Наверное, я потерял игрушку и придумал ту историю с тем, что мне пришлось его прогнать. — Я могу задать тебе один вопрос? — Конечно, мой Блестящий. Но у меня мало времени. — всё твердила она. И обеспокоенно оглядывалась во мраке комнаты. — Мой сын… Он с тобой? — спросил я. — Поэтому я к тебе и явилась. Люциус, его нет среди мёртвых и среди живых тоже нет. Мы искали его везде и не можем найти. Он очень… Послышался шум и шуршание за дверью. Мама боязливо огляделась на неё, из дверной щели стал сиять свет. Тени распространялись по комнате. Голоса неразборчивые словно глушили. Меня словно пригвоздили к кровати, тело стало невыносимо тяжёлым, было сложно пошевелить даже головой. — Это за мной… Слушай внимательно! Найди его, он очень важен для… — шум нарастал, и я упускал то важное, что говорила мне мать. — Богиня Гроз его ищет, и не только она, он стал… — снова шум из-за двери и возгласы. Свет становился всё ярче. — Бог Солнца его тоже ищет, а вместе с ним и… — мама обеспокоенно сжимала своими руками мою ладонь, в которую была вложена игрушка, то и дело боязливо оглядываясь на дверь. Я же не мог ни пошевелиться, ни говорить, как бы я не старался. — Не доверяй… — шум постоянно её перебивал, а я не мог даже подняться с кровати, отчаяние завладевало мной. — Они опасны в… Столица… Не по… Доверия к другим. — я слышал лишь отрывки её слов. — Я люблю тебя, Люциу… Найди его! — последние она уже кричала. Дверь словно выбил яркий, солнечный свет. Грохот и звон битой посуды. Почувствовав силы, я всё же вскочил на кровати. За окном было утро. В комнате светло, а все тени и мать исчезли. Сон? Я отбросил одеяло и понял, что в моей руке лежит игрушка, у Пегаса на брюхе было «ЛМ». Что всё это значит?.. Без конца прокручивал всё в голове. Я ничего не понимаю. Нет ни среди живых, ни среди мёртвых. Мне нужно найти сына. Но ведь он… Он прыгнул в разлом, что отделял мир демонов от мира людей. В той битве он закрыл его собой. Если нет сына среди мёртвых, значит, он жив, но его не могут найти? Что за бред? «Надо меньше пить…», — подумал я, державшись за больную голову. Ведь пил я немало, хотя старался держаться, особенно после сближения с Весперией. Христофор тоже постоянно мне об этом упоминал. Но деревянный пегас говорил о том, что странный сон был явью… В гостиной суетились служанки, новенькая рабыня разбила сервиз. Покрутил игрушку в руках — может, Весперия забыла в моей постели? На брюхе было нацарапано две буквы. Несомненно, это была моя игрушка. Значит, всё, что было, было наяву.Нужно найти сына во что бы то ни стало!