Черный Герой

Глава 29

Буйство ведьмы

      Домой мы мчались с невероятной скоростью. На руках у меня была Аврора, которая то приходила в сознание, то снова лишалась чувств. Калеб не выпускал Весперию с рук. Она настолько крепко спала, что ей ничего не мешало. Меня не особо сейчас беспокоило то, о чем без умолку трещала Мира или как Ахерон пререкался с Христофором, а Каин вступался за брата.       Добрались мы за полночь, девочек привели в порядок, уложили в мою постель. Я же от неё и не отходил почти до самого обеда. Мысли одна за одной крутились в голове, я то и дело ходил по комнате из угла в угол.       Утром пришёл Христофор, и из спальни смог вытащить меня в гостиную. Я всё время не мог понять: почему я поддаюсь вечно на его уговоры? Голова гудела, паладин же лишь сочувствующе смотрел на меня. Такой у него странный был взгляд. Тело и разум требовали отдыха, а я не мог даже присесть и на минуту. Мне нужно было двигаться, нужно что-то делать. Я был безумно рад тому, что случилось, даже перестал задумываться о силуэте и его мощи. Аврора снова со мной — огромный, тяжелый камень будто свалился с души. Дышать было легче, но я всё равно беспокоился, как я ей всё объясню? Что сказать по поводу Астры? Если девочка имеет тело девушки, а разум так и остался ребёнка? Все эти и многие мысли не давали мне покоя.       — Люцифер, можешь подойти? — Христофор что-то осматривал в вещах, лежавших на диване, которые я вчера ночью туда скинул.       Я лишь подошёл к нему, но в силу своей панической задумчивости Христофору удалось провести меня, и одним рывком он закинул меня на диван. Как подло использовать против меня те приёмы, которым я его учил. Я тут же попытался встать, но паладин придавил меня к дивану всеми силами. А у меня после прикосновения незнакомого силуэта и последующего дня и бессонной ночи после не было ни магических, ни физических сил.       — Христофор, — ядовито прошипел я, стиснув зубы и упираясь в паладина руками, дабы спихнуть его с меня. — Живо слезь!       — Нет. — невозмутимо сказал паладин, продолжая давить на грудь. — Ты себя изводишь.       Я лежал на диване, одна нога была опущена на пол, Христофор же сидел рядом, навалившись на меня корпусом. Мои руки он прижимал ко мне и вдобавок придавливал собой.       — У тебя сейчас, как не странно, всё прекрасно. Они спят, твои так горячо любимые дочери просто спят. Потому что устали. Девочки не при смерти, не болеют, а спят. И тебе надо. Они проснуться, а ты тут бродишь, как неприкаянный с видом безумца. — Христофор говорил совершенно спокойно, лицо его кроме собственной правоты ничего не выражало. Как бы я не пытался вырываться или же отводить взгляд от приставучего паладина, у меня не выходило. — Послушай, мы сейчас встанем, я отведу тебя в комнату, ты примешь ванную и ляжешь спать. А я побуду тут и подежурю за тебя. Если что-то случится, то я тебя обязательно разбужу. К тому же тут Тина, ты же ей доверяешь?       Я не мог справиться ни с тем, что говорил Христофор, ни с его действиями. И отрицать его слова я тоже не мог. Я действительно измотан, даже сейчас чувствую, что готов провалиться в сон в любую минуту. Мне оставалось лишь согласиться с паладином. Я безвольно кивнул. Христофор поднялся и резко дернул меня за собой, не говоря ни слова, насильно вытолкал в холл.       От сильной головной боли я туго соображал, обнаружил себя в ванной, сил не было даже для того, чтобы обслужить себя. Я лишь прикрыл глаза и позволял себе помочь. Спустя какое-то время я всё же оказался в мягкой кровати, в спальне были плотные шторы, и царил полумрак. Я так нуждался в отдыхе, но уснуть всё равно не мог, я думал о том, как же мне объяснить всё Авроре и чувство вины перед Весперией.       Спальня казалась мне странной, она будто не была гостевой. Христофор появился словно из ниоткуда с чашкой пряного, травянистого чая. Он почти насильно залил его в меня, и я забылся. Он опоил меня сон-травой? Предатель!       Но несмотря на сон-траву, проснулся я через пару часов. Вместо того, чтобы спать до глубокой ночи или до утра, я пялился в одну точку, но почему-то словно ничего и не видел. Моё тело требовало отдых, слабость никуда не ушла. Я просто валялся в постели, вдыхая её запах, и старался ни о чём не думать. Крепко прижимая к себе подушку, я ощущал её аромат. Запах казался очень знакомым. Пахло хвойными деревьями и костром. Аромат его ощущался не как противный дым, а скорее, как тлеющие угольки — едва заметно. Но и об этом думать тоже не хотелось.       Я перевернулся на спину и стал разглядывать саму комнату. По размерам такая же, как и та, в которой я жил. Обставлена она была по-другому. Стоял большой письменный стол у окна, с набором перьевых ручек и прочей канцелярской принадлежности. К столу был приставлен стул с высокой спинкой и мягкой обивкой, на вид выглядел удобно, на самой спинке висел плащ. Стол и стул были выполнены в едином стиле и смотрелись аккуратно. Детально было сложно его разглядеть в полумраке занавешенных штор и отблеске, проникающем сквозь щель солнечного света.       Над камином висел небольшой портрет в скромном багете, на нём был изображён мужчина с знакомыми очертаниями лица. Под самим портером на каминной полке стояла красивая и дорогая серебряная подставка под меч. Узорная и лёгкая на вид, словно языки пламени. Подставка держала меч и его ножны по отдельности. Меч с ножнами были достойны не только отдельного места, но и внимания.       Не сдержав любопытства, я не выдержал и, вскочив, раскрыл шторы, подошёл разглядеть тот меч, что так таинственно блистал в дневном полумраке спальни. Красивые, кожаные, белые ножны с красной золотистой вышивкой, такая же вышивка была и на ремне, что крепила орудие к бедру. Сам меч был особо хорош собой, в середине на доле, почти до самого острия шёл узор языков пламени. Узор был немного позолочен, но не настолько, чтобы бросаться в глаза, скорее едва, чтобы можно было его разглядеть.       Но больше всего меня привлекла надпись почти у самого основания: «Вассал удачи полагается на меч». Интересная фраза. Я бы сказал, с глубоким смыслом даже.       Гарда была сделана особо искусно. Красивая защитная дужка разветвляющихся к крестовине меча, заходя за неё, создавала свой узор. Гарда была широкой и защищала хорошо кисть руки. Переплетённая ручка в тон кожаным ножнам. Навершие было инкрустировано камнями. Тонкая и отличная работа. Я долго разглядывал её, но в руки так не взял. Хотя соблазн был очень велик. Всё же я пересилил себя и перевёл взгляд на портрет.       Мужчина, ещё не стар, но и не молод. В нём не было ничего необычного или же красивого. Обычный такой человек. Ухоженный, в дорогой одежде, с красивыми пуговицами и интересной вышивкой. Суровое лицо, через бровь шёл бледный шрам. Примерно такой же тонкий и бледный шрам был ещё и на левой щеке, ближе к уху, и шёл почти до самой шеи. Но глаза у мужчины были добрые, даже ласковые. Короткая стрижка и светло-русый цвет волос. С правого плеча свисал плащ. Плащ Христофора… Это был Джозеф. Всё же паладин был больше похож на мать, как и Каин. Интересно, характер Христофор наследовал у кого? Почему-то я был уверен, что из рыцаря в паладины Христофора посвятили благодаря учениям отца. Настоящего отца, а не Корнелиуса.       — Спасибо за достойного сына… — сказал я портрету, но в душе понимал, что говорил это покойному Джозефу.       Я вознёс молитву о сбережении ушедших душ Джозефа и Йентель Богине Гроз. Да пусть они не входили в её храм, пусть они под покровительством Бога Солнца, но чертоги равны для всех.       Стоя перед портретом, я всё продолжал думать о том, что было бы, если бы сложилась пара отца и матери паладина. Наверное, это был бы сильный союз. Каин и Христофор были бы счастливыми детьми, выращенные, как цветы в руках любящего садовника. Само графство процветало бы ещё больше, чем сейчас.       Джозеф мне казался человеком чести и дела. Тот, кто не бросал слов на ветер и нёс с гордостью, как свою добродетель, так и все свои грехи. Йентель с самого начала, когда я узрел её на портрете, показалась мне нежной и любящей женщиной. Каин отзывался о ней, как о прекрасной, заботливой и любящей матери. Графу повезло, он успел запомнить её при жизни, в отличие от Христофора. Джозеф, как и полагается любящему мужчине и отцу, научил своего сына чтить и любить хотя бы память о своей матери. Только одно это было достойно уважения.       Я вспомнил то, что наговорил Христофору, тогда, у ручья. Мы сильно подрались из-за моей глупой провокации. Мне стало невероятно стыдно. Стыд был это не столь перед паладином, сколько перед его покойными родителями. Такие гадости я сказал про тех людей, о ком даже не имел и капли представления! Мысленно я попросил прощения и за это перед ними. Весперия, наверное, как всегда была права, говоря о невероятной сильной любви рыцаря и графини.       Ещё немного я постоял у камина в раздумьях, после перевёл взгляд на письменный стол паладина. На спинке стула аккуратно висел его драгоценный плащ. На самом столе были записи, читать я их не стал.       В свете дня комната выглядела иначе. Здесь уже не присутствовали светлые, белые и бежевые оттенки, как во всех других помещениях замка. Сразу чувствовалась рука Христофора. На одной стене, напротив письменного стола, висело множество разных сувениров с разных земель империи. О таком хобби паладина я не знал. Даже представить себе не мог, что Христофор коллекционирует народные безделушки.       Тут было много разных предметов, и даже маленькие гербы разных домов вырезаны из дерева и выкрашенные в краски. Только по одной этой стене можно было рассказать как историю, так и географию Соляриса. В центре всего убранства висела и сама карта земель империи, точно такая же, как и в зале советов во дворце в Илиаде, только её уменьшенная копия. Даже герб моего дома был.       Отчего-то именно эта деталь заставила меня улыбаться, да и в целом подняла настроение. На стене, где была дверь, висели полки с книгами и статуэтками, полагаю, это тоже была часть его коллекции. У камина стояло пару кресел и банкетка для ног. Такая же банкетка у изножья кровати, только длиннее. Между креслами в уровень подлокотникам стоял овальный столик с невысоким бортиком. Вся комната пестрила разными красками, порой они даже не сочетались между собой. Но всё это давало ей свой собственный шарм. Здесь хотелось находиться. В отличие от всех тех помещений в замке, где я был, тут присутствовала жизнь.       Даже старый комод с зеркалом смотрелся куда более интересно, пусть он и не вписывался в весь антураж комнаты, но то, что на нём стояли разные безделушки и настольные часы, аккуратно исправляли положение. А в резной раме зеркала были вставлены детские рисунки Евы и Весперии. Как это похоже на Христофора. Хранить память о дорогих ему людях. Даже на полке была собрана модель парусника, смею предположить, что собрал её Адольф.       Я присел на банкетку у кровати и продолжил разглядывать покои паладина. Тут же я нашёл несколько вязаных изделий, подаренных Адель. На стене висела рамка с билетами на концерт Майи на самые лучшие места. Хотелось думать, что сестра сама их дарила паладину.       Меч, скорее всего, подарил отец, плащ — от матери. Интересно, а что-то есть от брата? Я стал более пристально разглядывать предметы. Нашёл подарки от Миры, в них виднелся её вкус и дороговизна, что могла позволить себе принцесса империи. Дорогая подставка для опоры книг и сама коллекция исторических томов. Не удивлюсь, что эти книги были в единственном экземпляре, слишком уж богатая и искусная обложка и корешки, что собой образовали рисунок, если они стояли впритык. Конечно, составной рисунок изображал герб страны.       Тут же на полке была и странного рода статуэтка от принца, скорее всего, он привёз её из-за моря. С какого-нибудь острова с чудаковатым народом. Даже подкова Ахерона висела над входом. Этот момент меня тоже позабавил. Почему-то мне тоже захотелось сделать ему памятный подарок в его коллекцию. Но подарок, которой мог бы сделать Каин, я всё ещё не нашёл.       Я рассматривал всё вместе и по отдельности, каждую деталь. Как долго я искал подарок от Каина, я сказать не могу, за часами на комоде я не следил, пока не понял, что они и есть подарок от брата. Ведь они единственные выделялись на общем фоне и были как раз в вкусе графа. На них тоже была надпись. Красивым размашистым каллиграфическим почерком. Всё же часы были Йентель. Тут я ошибся, что часы подарил ему брат. Скорее всего, они решили, чтобы никому не было обидно, каждый возьмёт себе часы матери. Каину достались её карманные часы, Христофору настольные с маятником, который крутился по кругу. Они стояли в стеклянной колбе с большим циферблатом, на котором и была та надпись: «Смерти нет».       Рядом с часами стояла каменная шкатулка. Глубокая, из белого мрамора и на вид очень тяжёлая. Меня распирало любопытство, что же в ней хранил Христофор. Он не был любителем различных украшений, хотя таковые у него были. Как бы я не старался, пересилить своё любопытство на этот раз я не смог.       Открыв шкатулку, в ней я обнаружил ни что иное, как множество обычных камушков. Таких, которые валялись вдоль дороги или же на берегу реки. Мне стало интересно, зачем же они ему? На крышке шкатулки с внутренней стороны тоже была гравировка: «Будь взрослым и сильным, но не забывай, что ты младший! Я всегда буду рядом.» Милая фраза, прописанная затейливым шрифтом. Забавно то, что это был почерк Каина. Я его узнал. Было бы здорово, если бы граф собственноручно изготовил эту шкатулку для своего брата.       И всё же, для чего там были эти камушки? Стоило только мне закрыть шкатулку и отойти от комода, как в комнату с напуганным и ошарашенным видом ворвался её хозяин. Христофор выглядел растерянно и немного потрёпанно, словно он сюда мчался от Северного Края. Растрёпанные волосы и немного безумный, напуганный взгляд.       — Что случилось? — сердце замерло у меня от такого вида паладина.       — Там Аврора буянит, довела до слёз служанку, до истерики старшую няньку и до психоза сейчас доведёт Каина. — тут же отчеканил он.       Я немедленно помчался в свои покои, где разбушевалась старшая дочь, следом за мной Христофор.       — Что с Весперией? — не оборачиваясь спросил я.       — Она в саду с Майей, Евой и Адель, Тина успокаивает Миру, а Ахерон и Калеб ушли в город. — продолжал докапываться паладин.       Мы быстро домчались до покоев и то, что там происходило, действительно можно было назвать буйством или же безумием. На диване стояла Аврора в тонкой рубашке, которая ей явно была велика, даже с учётом того, что она заправила её в штаны с высокой талией. Распущенные волосы, а в них запутался… огромный ворон? Нет, чёрная птица постоянно прыгала с одного плеча на другое и громко то каркала, то вторила одну и туже фразу «И грянет гром!», девиз моего дома. Откуда ворон его знает? Аврора и вовсе ругалась со старшей нянькой, грозясь ей выжечь лицо за то, что она просила Каина поджечь птичку, что пряталась на плечах девушки. Каин же пытался поймать то ли Аврору, то ли ворона на её плечах. Но дочь легко от него уворачивалась и отпрыгивала.       И на очередную попытку графа схватить её за плечи девушка легко запрыгнула на спинку дивана и, балансируя на тонком деревянном каркасе, не переставала пререкаться и грубить женщине и Каину.       — Господин, выжгите эту тварь! — брюзжала старая нянька, которая в своё время, как мне кажется, успела воспитать почти всех детей этого дома.       — Только посмей тронуть Деймоса, и я за себя не вручаюсь! — Аврора была настроена серьёзно: в демонстративно приподнятой руке сверкали молнии.       — И грянет гром! — всё твердил ворон, подстрекая хозяйку перейти от угроз к действию.       — Этой птице в доме не место! — вскочил за Авророй на диван Каин.       Как только он снова потянулся к ведьме, та, не удержав равновесие, начала падать спиной со спинки дивана. Вовремя подскочивший к ней паладин успел поймать её и удержать у себя на руках. Ворон, который служил причиной раздора, вспорхнул вверх и теперь летал под потолком.       — А ты шустрый, Огонёк! — Аврора щёлкнула Христофора по носу пальцами, но всё также невозмутимо продолжала сидеть у него на руках, болтая в воздухе ногами и сложив руки на груди. Враждебно смотрела на графа, который стоял на диване и буравил ведьму своим строгим взглядом в ответ. — Огонёк, твой братец меня обижает. Ты же всех принцесс защищаешь или только избранных?       Аврора словно бросала вызов сразу двум братьям. Каина она провоцировала на действия, а Христофора на защиту от первого.       — Прекращайте балаган! — не вытерпел я всей этой неразберихи. И только сейчас на меня обратили внимание присутствующие. — Оставьте ворона в покое.       Откинув голову назад, Аврора взглянула на меня через плечо паладина с горящими и радостными глазами. Каин спрыгнул с дивана, а служанка учтиво поклонилась. Христофор так и продолжил держать бунтующую ведьму на руках. Ворон удобно устроился на люстре и наблюдал за нами.       — Папа разрешил! — радостно воскликнула дочь, продолжая махать ногами. — Значит, Деймос остаётся! Ты же не станешь спорить с герцогом и королём, а, граф?       В интонации Авроры не было слышно ни надменности, ни провокаций, скорее любопытство. Каин посмотрел на птицу, которая облюбовала дорогую люстру с хрустальными подвесками.       — Король! Король! — твердил ворон сверху.       — Будь по-вашему. — вздохнул Граф.       — Но, господин! — начала было уже нянька, но после того, как Каин смерил её своим холодным взглядом, та тут же умолка.       Аврора громкого и радостно засмеялась. Это была её победа, она отстояла своего подопечного. Но откуда у дочери резко появился ворон и почему она знает о моём, а также и о своём нынешнем положении, для меня оставалось загадкой. Если про то, кем я являюсь сейчас, ей могли рассказать братья Хамбл, то о невесть откуда взявшейся говорящей птице, да ещё знающий девиз нашего дома, я и вовсе ума не мог приложить…       — А у вас тут принято гостей кормить? Или вы нас не очень-то и жалуете, а, граф Каин? — нотки весёлого озорства не пропали в голосе ведьмы.       — Накройте на стол, — устало кинул Каин через плечо няньке. Та поспешно удалилась. — Моя принцесса желает ещё чего-нибудь? — неожиданно Каин и сам заговорил в тон Авроре.       Почему-то именно это обращение и именно от Каина меня выбесило, как и то, что Христофор всё продолжал держать мою дочь на руках.       — Пока нет. Ты меня отпускать не собираешься? — обратилась девушка к паладину. — Нет, я, конечно, не против, если ты целый день будешь носить меня на руках. Но боюсь, Огонёк, ты устанешь. — расплывшись в самой обезоруживающей улыбке, сказала Аврора.       Я понимал, что улыбалась она не Христофору, а мне, ведь смотрела она на меня. Христофор тут же мягко отпустил девушку на пол и отошёл на несколько шагов назад. Я заметил, как он покраснел и стыдливо старался смотреть куда угодно, но не на меня и не на мою старшую дочь. Каин же стоял с непонятной усмешкой на лице. Он всё больше и больше меня раздражал.       — Как я выгляжу? — Аврора заставила обратить на себя моё внимание и не только моё…       Она, расставив руки, крутанулась на одной ноге вокруг себя, показывая наряд. На ней была моя новая, белая рубашка и зауженные в голени штаны с высокой посадкой. Я их специально заказал для сапог, чтобы удобнее было носить. Но на дочери они смотрелись как-то иначе. То ли дело было в том, что она стояла босиком, то ли в том, что ей просто шло такое сочетание. Рубашка была великовата, но штаны, которые мне так неудачно пошили, оказались в самый раз и подчёркивали её осиную талию и стройность ног.       Каин откровенно рассматривал, я бы даже сказал, любовался юной ведьмой, а его брат же постоянно отводил глаза и старался не смотреть, но всё же всё время возвращал свой взор к девушке.       — Ты прекрасна… — смог только выдохнуть я, смотря на то, как сияют её малиновые глаза.       Стоило мне только произнести эти слова, как дочь тут же кинулась мне на шею с объятиями. А я словно этого и ждал. Сердце трепетно забилось где-то в груди. Я обнимал её, уткнувшись в распущенные красные волосы. Странно как-то, ведь раньше они были рыжие… Теперь красные с зелёными прядками. Красными были ресницы и даже брови. Но ей это шло, особенно в сочетании с её малиновыми глазами. Прямо как у её матери. От этой мысли я прижал её ещё сильнее, а дочь едва заметно ойкнула и стала сжимать меня крепче в своих объятиях.       Долгожданного обеда долго ждать не пришлось. Нам быстро накрыли стол всё в той же гостиной моих покоев, где мы и были. Аврора с жадностью поедала мясо и вообще всё, что ей попадалось на глаза. Аппетит, я бы сказал, не детский, а зверский! Каин с удивлением смотрел, как на вид хрупкая и лёгкая девушка с жадностью вгрызалась в куриную ножку. Ещё немного, и точно грозно зарычит. Аврора ела бесцеремонно, руками. Христофор почему-то такому факту глупо улыбался. Стараясь не смущать девушку своим взглядом, чаще старался смотреть то на меня, то на своего брата.       — Какой хороший аппетит, такому аппетиту позавидует любой, — или попытался уколоть девушку Каин, или же неуместно пошутил, но всё же в тарелку ей положил хороший кусок свинины. — Попробуй это. — ласково улыбнулся он.       — Просто невероятная забота! — не отрываясь от поедания сочной куриной части, проговорила Аврора. — Ты не волнуйся, у меня совести хватит взять со стола то, что я хочу.       — Совести? — весело переспросил Христофор. — Мне кажется, это не совесть, а что-то наследственное.       Паладин перевёл на меня свой странный взгляд. Глаза его блестели, а на устах играла улыбка. Давно я его таким не видел, граф же любопытно разглядывал меня, а дочь лишь вопросительно подняла брови вверх. Даже мимика лица у Авроры была от Астры.       — Когда мы добрались до герцога Цветущих Долин, а буквально за несколько часов до этого впервые встретили Люцифера, — начал пояснять паладин. — Нас вечером пригласили на ужин и… — Христофор начал смеяться, прикрывая рот тыльной стороной кисти руки. — Он примерно также всё поедал, а Анна, герцогиня Анна, всё делала ему замечания и говорила, что наш герой прибыл из голодного края.       Христофор всё-таки не выдержал и засмеялся своим воспоминаниям, опустив голову вниз. Плечи паладина дрожали в такт его смеху, смотря на неожиданное поведение своего брата, Каин тоже стал отпускать смешки и переводить взгляды на всех, кто сидел за столом.       — Не умничай, Огонёк, давай мы тебя куда-нибудь пристроим лет так на триста, потом посмотрим, как ты будешь есть все эти вкусности. — вступилась за нас Аврора, жадно обводя стол глазами в поисках чего-нибудь ещё съесть.       — Я думаю, моя принцесса, брат имел в виду схожесть Вас и Вашего отца. Христофор ни в коем случае не хотел оскорбить вашего достоинства. — отпив немного вина из фужера, расплылся в улыбке Каин.       То, как он говорил и улыбался Авроре, выводило меня из себя. Я поймал немного растерянный взгляд Христофора. В его взоре, обращённом на брата, читалась то ли грусть, то ли тоска. Но вскоре он тоже нашёлся и, обращаясь ко мне, стал извиняться.       — Я действительно хотел отметить лишь схожесть. Причём не только в аппетите, но и в характере. — попытался улыбнуться паладин.       — Знаешь, было бы странно, если бы у моей дочери был другой характер. — саркастически подметил я.       Аврора лишь рассмеялась, а на спинку стула к ней спустился её ворон. Который с таким же любопытством стал разглядывать стол. Ворон нагнулся вперёд и поравнялся своей головой с лицом юной ведьмы. Та, в свою очередь, заметив его взгляд, обращённый в тарелку, и вопросительный кивок, а не угостят ли его чем-нибудь вкусным, тут же оторвала кусочек поданного ей графом мяса и скормила его птице. Деймос, почуяв, что здесь вкусно кормят, перебрался на плечо хозяйки, а она лишь стала щедро его кормить, не забывая и про себя.       — И всё же я не понимаю, неужто не нашлось птицы посимпатичнее? Попугая, к примеру… В конце концов, принцессе больше пошло бы держать канарейку или соловушка, породистого голубя, да даже воробушка, но никак не ворона. — смотря с интересом на ворона, проговорил граф.       — Они тупые. Тупые! — замотала головой птица — Ворон умный и красивый!       Птица прыгнула на стол и с вызовом глядела на Каина, тот лишь вскинул брови вверх. Граф, наверное, не ожидал, что птица станет с ним спорить.       — А ворон будто умнее? Что же ворон может делать такого, что не может, скажем, канарейка? — Каин не унимался и начал спорить со странной птицей.       — Помогать королю! — выдал Деймос, после взглянул на меня. — Приглядывать за принцем, следить, докладывать.       Помогать мне и приглядывать за принцем? Но сын погиб после Авроры, до «Вековых оков». Как же тогда… Кому докладывал ворон?       — Летать над страной высоко, там, где орлы, — продолжал перечислять свои достоинства ворон. — Следить за границей без короля. Говорить с принцем, нести ему траву. Они не могут, я могу!       Я, Христофор и Каин лишь удивлённо переглядывались.       — А может, ворон помолчит? — вдруг серьёзно сказала Аврора. — В отличие от тебя канарейка не болтливая.       — Нет благодарности! — запрыгал по столу Деймос. — Король! Король, нет благодарности! — подскочил ко мне ворон и, закивав головой, стал жаловаться. — Я работаю много. Нет благодарности, король! Вредному коту была благодарность! Противному псу блестяшки дарили! А я? — птица подскочила к хозяйке — Нет, нет благодарности!       — А это он сейчас про кого? — у Христофора в глазах горел интерес.       — У мамы был рыжий кот, а у брата — пёс по кличке Лопух.       Да, у сына был такой пёс с глупой кличкой. Но вот у Астры никогда не было кота. По крайней мере, пока я с ней жил.       — Не ври, не было у Астры кота. — мягко сделал я замечание дочери.       — Если ты его не видел, это не значит, что его не было. — усмехнулась юная ведьма. — Мама знала, что ты не терпишь животных в доме, едва собаку то сносил. Поэтому при тебе Хвостик особо-то около дома не крутился и жил на чердаке. И, как видишь, успешно не попадался тебе на глаза. — с чувством достоинства ответила она на моё замечание.       — Нечестно! Пёс противный в доме жил, вредный кот в тепле сметану ел. А я зимой на дереве. Холодно! Зимой! Холодно, король! — продолжил свою жалобу Деймос. — Нет благодарности. — ворон снова подскочил к хозяйке.       — Какая тебе благодарность нужна? — не выдержала Аврора. Было видно, что птица начала её раздражать своей болтовнёй.       — Блестяшка. — протянула птица и подняла лапку, на которой было кольцо из тоненьких веточек.       Обычно ручным птицам на лапку вешали опутенки. Они могли быть разными и сделаны из разных материалов, начиная от простой верёвки, заканчивая золотом, инкрустированным драгоценными камнями. Всё зависело от статуса хозяина и дороговизны питомца.       — Ты что, сорока? — возмутилась Аврора. — Зачем тебе блестяшки?       — Нет благодарности! — вновь завторил Деймос.       — Тебе так сильно нужно что-то блестящее? — с интересом спросил паладин.       Ворон подскочил к Христофору и утвердительно закивал. Его чёрное оперение красиво переливалось множеством оттенков. На вид птица была очень ухожена и упитана. Крупный ворон с чистым клювом и лапками. Даже когти Деймоса сияли чистотой.       Паладин на секунду задумался и снял со своего пальца простое серебряное кольцо.       — Как насчёт такой? — Христофор положил кольцо перед вороном.       Серебряное, полированное кольцо блестело в свете дня. Ворон радостно приподнял крылья, издал непонятный звук и, схватив кольцо лапкой, подлетел к хозяйке. И стал лапкой тыкать в кольцо, демонстрируя его юной ведьме.       — Блестяшка. Благодарность! — радостно вопил Демос. — Нет благодарности у ведьмы. У Огонька есть! Огонёк ценит мою помощь. Буду с Огоньком.       После Деймос взлетел и сел на плечо Христофора, всё также не выпуская из лапы драгоценный подарок. Паладин лишь боязливо старался отстроить своё лицо от большой птицы. С явным виноватым видом смотрел на то, как надулась и обиделась Аврора на своего питомца.       — Предатель. — смерила взглядом девушка то ли ворона, то ли паладина.       — Нет благодарности у ведьмы! — загаркал ворон. — Рыцарь кормил ворона и маленькая ведьма тоже. Рыцарь жалел ворона. Ворон – птица благодарная, знает, рыцарю нужны камушки. Ворон приносил камушки.       Камушки из шкатулки? Их принёс Христофору Деймос? Но когда успел? Так много вопросов и так мало ответов. Что же за птица-то такая, этот Деймос?       — Ворон носил цветы и травы. Рыцарь кормил свежим хлебом. Рыцарь делился мясом. Король вредный! Кричал, всегда кричал и на ворона, и на рыцаря. Ёж — герой! Укусил короля за палец. — ворон издавал звук, напоминающий смех.       Ворон стал рассказывать то, что происходило в походе. Он следил за нами? Птица неприметная и водится на всём белом свете. В таком облике легко за кем-то следить.       — А почему ты думаешь, что мне нужны камушки? — задумчиво спросил Христофор.       — Рыцарь играл с братом в камушки. Давно! Добрая мать научила графа, граф брата, брат — маленькую ведьму. — пояснил ворон.       — Откуда ты это знаешь? — лицо Каина вытянулось в удивлении, как и моё, и паладина.       — Смерти нет у ворона. Много сезонов ждал короля по просьбе ведьмы. Ворон следил за всеми. Дом недалеко. Ворон жил тут. — пояснил Деймос, указывая клювом или на стол, или в целом на помещене. — Ворон носил ромашку и мяту в чай, когда граф болел. Добрая мать кормила и чесала ворона.       Деймос, получается, ждал моего появления триста лет тут? Ждал по просьбе Авроры. Но любое живое существо умерло бы за это время. Аврора — ведьма, а Деймос ей служит несмотря на то, что показывает свой характер и обижается на неё. Получается, ворон — фамильяр… Вот откуда он знал столько подробностей. Всё то, что он видел, он докладывал Авроре, поэтому она так спокойно реагирует на новый для неё мир. Несмотря на все мои опасения, её рассудок соответствовал её телу и возрасту. Но если Деймос, будучи даже за пределом, не впал в сон на почти триста лет, получается, и Аврора не спала. Это вполне объясняет её внешний вид.       — Ворон всем помогал. Принцу, друзьям короля, королю. Но ворона не видели. Мать жалко стало. Одна! Совсем одна. Ворон помогал. Дружили. Ворон любовные письма носил. — Деймос резко крутанул головой так, что чуть не попал клювом в глаз Христофору. — Ворон дружил с принцем. Пёс противный за крыло цапнул, — демонстративно расправил крыло Деймос — Принц Дар…       — Заткнись! — не выдержала Аврора.       Ведьма швырнула в ворона спелым яблоком. Но фамильяр вовремя соскочил с плеча паладина и, торжествующе смеясь, вылетел в окно. А яблоко в аккурат прилетело Христофору в лицо. Должен заметить, что Аврора не слабо так швырнула фрукт. Паладин качнулся на стуле и тут же ухватился за ушибленную часть лица рукой. Прошипев что-то себе под нос, и вовсе склонился к столу, попавший под горячую руку ведьмы несчастный Христофор.       — Вот же балабол. Знала бы, крысу завела. — крикнула вслед Деймусу Аврора.       — Крысы тупые! У маленькой ведьмы крыса. Она не может летать, не может следить, как я! — вернулся ворон и уселся на окне в относительной безопасности. — Ворон обиделся и теперь служит рыцарю.       — Сам ты крыса! У Весперии ласка, а не крыса. — встала из-за стола Аврора и подошла к Христофору, который всё также держался за ушибленное лицо.       — Обидно! Нет благодарности! — с этой фразы Деймос вылетел в окно.       Каин сидел, ошарашенно смотрел в окно, в которое улетел ворон, словно не верил в происходящее. Аврора отстранила руку Христофора от лица и стала рассматривать, как расплывался синяк под глазом у паладина. Глаз даже успел немного заплыть. Сильно яблоко прилетело Христофору.       — Он твой фамильяр? — спросил я у дочери, смотря, как она аккуратно водила пальцами по синяку паладина.       Христофор смотрел на ведьму, словно на пришествие богов. Будто в мире больше ничего не существовало. Аврора нежно водила кончиками подушек по очертанию синяка, и тот растворялся под её пальцами в нежном малиновом цвете. Едва уловимое сияние её чар. Астра также лечила мои раны. Все раны залечила мне ведьма и на лице, и на теле, и в душе. Наложила письмена и печати, с тех пор многое заживало само собой. Нет, шрамы всё же местами оставались после её смерти. Наверное, её ворожение ослабло. Но переломы и лицо всегда заживали полностью. Также, когда повреждались внутренности. Астра позаботилась о том, чтобы мне не изуродовали лицо и я не стал калекой после битв. Интересно, а конечность отрастёт? Теперь её место занимала Аврора, достойная дочь своей матери. Внешностью она была похожа на неё, местами даже превосходила. Характер и многие повадки у дочери были мои. Особенностью теперь её считается, что Аврора такая же ведьма, как и маг. Такие случаи я ещё не встречал. Слышал, что такое бывает, но с взрослением остаётся у девушки одна способность. Но Аврора обладала и моей, и матери.       — У каждой уважающей себя ведьмы есть фамильяр. — улыбнулась девушка, осматривая результаты своей работы. — У мамы был кот Хвостик. У меня — Деймос, у Весперии — ласка. У бабушки — лесная рысь. — Аврора обеими руками обхватила лицо Христофора и стала пристально рассматривать, медленно поворачивая из стороны в сторону, а тот, кажется, забыл, как дышать. — Помнишь бабушку?       Я содрогнулся лишь при одном упоминании старой ведьмы. Пусть и видел я её несколько раз, но мне этого хватило с лихвой. Я лишь радуюсь, что до сих пор её не встретил. У ведьм есть множество способов продлить свою жизнь. Некоторые утверждают, что они и вовсе бессмертные. Янтарь же отличалась как силой, так и скверностью характера. Страшная женщина во всех пониманиях этого слова, пожалуй, кроме внешности. В природе в целом, наверное, сложно найти уродливую ведьму или же просто непривлекательную.       — В принципе, ничего страшного же не случилось, правда? — Аврора ласково заулыбалась паладину. — Я не хотела причинить тебе вред. Просто Деймос начал лишнее болтать.       Аврора права. Нельзя никому знать о том, кем был мой сын и как его звали. Если ворон проболтается, будет много проблем.       — Всё хорошо… — едва выдохнул паладин, не сводя глаз с юной ведьмы.       Каина же наоборот злило чрезмерное внимание Авроры к Христофору и, наверное, он бы сейчас хотел оказаться на его месте.       — Думаю, нам стоит последовать примеру Калеба и демона. Пойти в город, дабы прикупить наряды нашей принцессе. — попытался он вернуть внимание ведьмы.       Наблюдая за этой картиной, я вспомнил про наследственность двух братьев. Их отцы тоже не смогли поделить одну женщину, и из-за этого страдали все трое.       — На рынок? — оживилась Аврора и отошла от Христофора. Тот лишь разочарованно проводил её взглядом, потом укоризненно посмотрел на брата. — Папа, мы же пойдём? — горящими глазами и с полной надеждой в голосе спросила она, облокотилась на стол и вопросительного посмотрела на меня.       — Ну, не поедешь же ты в столицу в моих вещах. Да и не только наряды, наверное, надо купить. — я вспомнил, как раньше всегда по возвращении домой привозил своим ведьмам всевозможные подарки с новых завоёванных земель. От нарядов до украшений и прочего туалета. — Город посмотришь, и я тебя кое с кем познакомлю.       Нужно было заглянуть к Хаддату и справиться о делах и моём заказе. Я прикинул, сколько всего нужно будет купить этой очаровательной юной особе и ещё деньги вернуть за Ахерона принцу. Если по поводу демона я не сильно беспокоился о тратах, то Аврора может сегодня разорить меня на приличное состояние. Я никогда не был в силах ей отказать в чём-либо и безобразно баловал её. Да и не только Аврору, Весперии я тоже не в силах отказать в приобретении чего-либо, как и для сына не жалел средств. Я всегда баловал своих детей, несмотря на возражение их матерей. Всегда отшучивался, что дочь всегда нужно баловать. На любые возражения, что же с ней делать, когда она вырастет и как тогда удовлетворять её капризы, я отвечал, что это будет не моя головная боль. Дальше о ней должен был заботиться муж.       С сыном обстояли дела иначе. Несмотря на все свои многочисленные подарки и то, что я спускал с рук его многие проделки, я знал, что, даже не беря в счёт его болезнь, он знает, что такое труд и какой кровью достаются многие вещи, подаренные ему. Он ценил подарки и бережно относился ко всем своим вещам. А шалости ему прощались, потому что все дети балуются. В этом и есть смысл детства. Я всегда желал своим детям лучшего. С ужасом представлял, что было бы, случись им пройти то, через что прошёл я в их возрасте.       — Ты ещё тут? — я смотрел на то, как ласково мне улыбается дочь, на душе словно первоцветы цвели. — Давай, собирайся в темпе. — махнул я рукой, принуждая Аврору к действию.       — Я быстро, даже моргнуть не успеешь. — засмеялась Аврора и удалилась.       Я смотрел вслед девушке, которая вышла из гостиной. В ней словно ничего не изменилось, всё то же детское озорство, невинное ребячество, и с тем же она казалось взрослой и самостоятельной.       — М-да, занятная птичка у нашей принцессы. — протянул Каин, смотря на своего брата. — Будь поаккуратнее, а то в следующий раз можешь так легко и не отделаться.       Последнее прозвучало как угроза. Каин просто пытался прожечь Христофора своим взглядом, а тот в ответ спокойно выдерживал его взор. Христофор делал вид, что ни тон, ни взгляд брата его не касаются. Хотя по глазам было видно, что паладину обидно такое отношение со стороны брата.       — Значит, так, — воспользовался я тем, что мы остались втроём наедине. — Если вы и дальше продолжите такое общение и между собой, и с Авророй, то я устрою вам весёлую жизнь. Я прекрасно понимаю, вы прежде и не встречали такой красоты, — на секунду я задумался: а стоит ли им говорить всё то, что хочу? — Не забывайте, Аврора — моя дочь, и я не позволю её обижать. К тому же, у вас есть яркий пример перед глазами, что будет если враждовать двум братьям из-за женской красоты. — намекнул я братьям Хамбл о их семейной трагедии. — Я подобного ни наблюдать, ни терпеть не желаю. Да и подпускать вас, оболтусов, до дочери тоже не стану. Можете оставить свои попытки в завоевании её внимания. С ней я тоже проведу беседу, не переживайте. — хоть во мне всё и кипело, но я старался говорить максимально спокойно. — Надеюсь, я был услышан.       Не дожидаясь ответа, я встал и покинул гостиную. Мне тоже нужно было перевести себя в порядок и немного успокоиться. Да и Каину с Христофором есть, что обсудить. Надо найти Весперию и пригласить её с нами. Думаю, это будет увлекательная прогулка. Христофор сказал, что она в саду. Погрузившись в свои мысли, я пошел за младшей дочерью.       Значит, и у Авроры, и у Весперии есть свои фамильяры. Также свой дух-помощник был и у Астры. Как много я о ней не знаю? Прожив с ней пять лет, привозил ей сына, доверил ей вырасти дочь. А сам даже ничего не замечал…       Сколько раз я ей доверял свои раны? Пил её всевозможные отвары. Просил лечить и моих верных соратников. А что, если Астра всё это время была не та, за кого себя выдавала? Она жила с отцом и мачехой. Янтарь её оставила в семье отца, несмотря на все законы ведьм. Астра хоть и занималась своими ведьмовскими делами, но не особо охотно делала это для людей. Янтарь я же видел несколько раз и то, очень недолго она у нас гостила. А я лишь с облегчением выдыхал, когда она покидала мой дом.       Аврора была без ума от своей бабушки. Янтарь по-своему баловала внучку. Хоть ведьмы и не особо жалуют своё потомство, особенно тех, что воспитываются и отцами. Но несмотря на всю свою ненависть ко мне, она терпела меня, и лишь её лесная рысь вечно пыталась меня сожрать. Янтарь приходила, когда меня не было дома, стоило мне вернуться, как она исчезала с первыми лучами солнца. Астра и Аврора после этого долго вели себя странно. Мне казалось, что Янтарь пыталась натравить их на меня, но настолько же, насколько Аврора любила свою мать и бабушку, она любила меня и своего брата.       Если Весперия была права, и Астра покинула тис почти сразу, то, скорее всего, за ней пришла Янтарь. Но Аврора отказалась, и сама себя обрекла на мучительное существование в виде дерева. С её слов она ждала меня. Со слов Деймоса она оберегала мой край и его население. Но как? Неужели Аврора настолько сильная ведьма, что даже заключённая душой и телом в дереве могла что-либо делать?       — Ты опять ушёл в себя? — Весперия преградила мне путь, широко расставив руки.       — Долго меня звала? — я опустился на колено для того, чтобы быть на одном уровне с ребёнком.       Весперия утвердительно кивнула и подошла ко мне поближе. Она была одета тепло: в кофточку, куртку, штаны и высокие сапожки с небольшим каблучком. Волосы были собраны в косу, в неё были вплетены травы. Я коснулся тёмных длинных волос, аккуратно поглаживая их.       — Аврора постаралась? — Астра всегда вплетала себе в косы травы и Аврору научила.       — Тебе не нравится? Мне расплести? — Весперия коснулась своей косы, готовая немедленно её распустить. Она так по-детски насупилась. — Просто Аврора так старалась…       — Не надо. Ты поедешь с нами в город по магазинам? — Весперия после недавних событий для меня тоже теперь загадка.       — Нет. Мне надо помочь в организации праздника. — она радостно качнулась на каблуках. После вытащила из куртки кармана сложенный листок. — Мы составили список того, что нам нужно докупить. Вы всё равно сейчас вчетвером поедете в город. Купишь?       Девочка протянула мне листок. Я бегло прошёлся по списку, ничего такого впечатляющего в нём не было.       — Ты уверена, что не хочешь с нами? — убрав листок, я всё же решил уговорить младшую дочь на поездку. — Купим тебе то, что захочешь. Будет весело.       — Тебе уж точно. — засмеялась маленькая ведьма. — Нет, я после послушаю ваши истории. Тебе и так будет не до меня. К тому же, у меня всё есть, а покупать лишнее не вижу смысла. Потом таскаться со всем этим. — она задумчиво отвела взгляд в сторону. — Всё же за столь короткое время, проведённое здесь, я могу, наверное, назвать это место единственным своим домом. — задумчиво и грустно сказала Весперия. — Будет жалко отсюда уезжать. Я порой стараюсь не думать о том, что тут происходило, и воображаю, что мы одна большая семья.       — Весперия, если тебе есть, что рассказать, то лучше говори это сразу и напрямую. — я взял девочку на руки и поднялся. Стоять в холле и быть услышанным мне не хотелось.       Ребёнок ласково обняла меня и положила свою голову мне на плечо. Я вышел на просторный балкон и устроился удобно на уличном кресле. Весперия сидела у меня на коленях, не прерывая своих объятий. На улице была осенняя прохлада. Солнце уже не так грело, а по небу плыли причудливые кудрявые облака. Ветер доносил далекий шум города.       — Если бы я могла всё взять и рассказать, то я бы так поступила. — младшая дочь подняла на меня свои прекрасные васильковые глаза. — Я и так много лишнего говорю, — грустно вздохнула она. — Я не имею права вмешиваться в жизненные пути. Могу только направить или подсказать. Понимаешь?       Жизненные пути — загадочная и удивительная вещь, подвластная не всем. Учения богов, которые смогли сохранить только ведьмы, демоны, первые маги, записали их в свои письмена, они же древние. Остальным не постичь столь тонкой сути.       — Хорошо. Тогда можешь ответить мне на несколько вопросов? — предпринял я попытку.       — Смотря что за вопросы. Может, ответ на них ты и сам знаешь. — пожала плечами маленькая ведьма.       — Силуэтом у Грозового Придела был Ахерон? — первое, что меня тревожило.       — Не совсем, но отчасти да. По этому поводу больше сказать не могу. — тут же осекла меня Весперия. — Не стоит об этом волноваться. — поспешила успокоить меня дочь.       Я долго не мог сформулировать свой вопрос по поводу Авроры, уж слишком много их было.       — Если хочешь спросить по поводу Авроры, то тебе лучше побеседовать с ней. Так будет правильней, она — твоя кровь, она всё поймет. В конце концов, не просто так же она осталась тебя ждать и оберегала твои земли всё это время. Помогала в их поднятии. — Весперия отстранилась и смотрела мне прямо в глаза. — Ты же не думаешь всерьёз, что мёртвая земля зацвела за год лишь благодаря твоим дождям и молитвам народа?       Я догадывался, что было стороннее вмешательство, но то, что это всё дело рук Авроры, и в мыслях не было.       — Ты такой наивный, — ласково протянула девочка с очаровательной улыбкой на устах. — Не волнуйся. Всё в нашем доме будет хорошо. — Весперия снова положила голову мне на плечо, а я прижал её крепче к себе. — Со всеми. Всё у нас будет хорошо.       Спорить с Весперией я не стал. Хочется мне в это верить. Тревоги стали пропадать сами собой. С другой стороны мне безумно повезло спасти от жестокого наказания ребёнка, видящего жизненные пути, а после завоевать её доверие и принять в свой дом. В то же время у меня есть и старшая дочь с неведомой для меня силой. Аврора своим ватманским даром смогла помочь мне поднять целую страну из пепла и на протяжении трёхсот лет поддерживать собственную жизнь в независимости от Грозового Придела. Меня распирает гордость с одной стороны, с другой — меня пугают собственные дети и их дары. Они достаточно сильные и самостоятельные, чтобы не нуждаться во мне. Скорее всего, я нуждаюсь в своих дочерях, нежели они во мне. В противном случае Весперия давно бы предприняла какие-либо действия, а Аврора ушла бы вместе с матерью. Но они рядом со мной. Зачем? На этот вопрос я ответить не мог, и задать его им я не находил в себе смелости.       Мы продолжали дальше так сидеть в обнимку на балконе и дышать свежим прохладным осенним воздухом. Тревоги уходили сами собой. «Всё у нас будет хорошо», мысленно повторял я себе слова своей младшей дочери. Даже сам начал в них верить, но в душе был холодок. Может, это всё же холодное дыхание осени?       — Может, всё же поедешь с нами, думаю, праздник и без тебя организуют. — ещё раз попытался уговорить я дочь на вылазку в город.       Весперия громко рассмеялась, так по-детски и весело, и пока я слышу её детский смех, пропадает и моя печаль.       — Участвовать в этой авантюре я точно не буду. — Весперия слезла с моих коленок. — Я оставлю это, пожалуй, сестрице, она с этим лучше справиться. По правде, я бы ей и список отдала, если бы она умела читать. Думаю, тебе стоить эти заняться. — улыбнулась девочка.       — Предполагаю, что эти двое ничего не поняли из того, что я им сказал, верно? — какая-то горькая ухмылка отразилась на моём лице.       — У Каина свои планы. — пожала плечами Весперия. — Думаю, он нас всех обведёт вокруг пальца.       Каин лицемерит? Неужто всё это время была маска… В конце концов, он сын своего отца. Корнелиус не лучший пример для подражания.       — Не стоит ломать над этим голову. — поспешила она меня успокоить видя, как я нахмурился. — Наш граф слишком привязан к неким… — Весперия на мгновение задумалась, подбирая нужное слово — Мирским ценностям. Или как бы ты выразился: «Тяжкий груз душевной обители». — она смешно скривилась и попыталась изобразить не только мой голос, но и выражение лица. — Не беспокойся о графе. В любом случае, наберись терпения. И про список не забудь.       Быстро чмокнув меня в кончик носа, Весперия весело и вприпрыжку ускакала по своим делам. Я ещё немного посидел на балконе, пытаясь усвоить новую информацию, но прохлада загнала меня обратно в тёплые просторы замка.       Аврора и братья Хамбл уже давно были собраны и ждали меня у конюшни. Я же неспешно оделся и всё никак не мог посчитать примерную сумму, которую нужно собой взять. По итогу решил, что в случае чего сделаю запрос в банк на дополнительную выплату из счета. Принцесса почти с самого начала нашего знакомства заставила меня сделать документы, удостоверяющие мою личность и открыть счёт.       «Опасно с собой возить такие большие суммы денег, да и не практично», — заверяла она меня. Со временем я в этом убедился.       Город гудел, заявляя всем и каждому, что сегодня выходной. Первым делом мы пошли в салон за платьями и прочими женскими принадлежностями. Работницы салона, а также портнихи просто окружили несчастную и растерянную Аврору. Все хлопотали, что леди непристойно ходить в мужском костюме и на все её отговорки, что это удобно, лишь недовольно цокали и громко вздыхали. Конечно, Авроре любезно предложила свои платья принцесса Мира и Майя с Адель, но дочь от них решительно отказалась. Мы же с графом и паладином устроились в зале ожидания на небольших диванах в окружении несколько служанок и множеств манекенов, наряженных во всевозможные женские образы.       Нам любезно были предложены разные напитки и закуски к ним. Каин чувствовал себя очень уверенно, словно рыба в воде. Христофор лишь изредка на меня поднимал виноватый взгляд. Интересно, успели они обдумать мои слова? Порой к нам выходила портная для уточнения некоторых деталей. Мы ждали Аврору, которая должна была предстать перед нами в разных одеждах на невысоком подиуме в окружении зеркал.       Дочери подогнали несколько платьев прямо в салоне, некоторые нужно было ждать. Пока мы ожидали хоть одного платья, Каин успел отлучиться с одной из служанок вглубь салона, а после вернулся с самодовольной рожей. Христофор метнул гневный взгляд в сторону брата.       Всё это время мы между собой не разговаривали. Наконец, нам показали юную ведьму во всей её красе. Авроре для удобства примерок собрали волосы на голове в легкую на вид модную причёску. Лишь передние локоны непослушно выбивались из общего положения. Показывали её нам начиная с самых простых платьев, медленно переходя на более яркие и парадные платья, украшенные бантами, бисером, вышивками и прочими женскими аксессуарами.       На Авроре любое платье смотрелось хорошо. Каин, не стесняясь, обсыпал девушку всевозможными комплиментами, а та без капли смущения красовалась перед нами. Христофор и вовсе покраснел, но глаз не отводил. Лишь, как ему казалось, незаметно вздыхал. Хотя каждый его вздох я слышал отчётливо. Порой мне казалось, что он вообще не дышал.       — Они все какие-то неудобные, — не заканчивала жаловаться дочь. — В них не наклонишься, не побегаешь, в некоторых даже дышать нельзя.       — Милая, что значит бегать в платье? — удивлённо возмущалась хозяйка салона. — Леди не подстало так себя вести!       Юная ведьма лишь закатывала демонстративно глаза. Замечания её не касались, у неё было свое мнение на всё. Она не отрывала взгляда от зеркал, стоя на подиуме, и оценивала очередное платье.       — А можно на нём сделать надрез, вот тут? — она указала на бедро, пальцем показав какой надрез она хочет. От бедра до самого подола платья. — И убрать все подъюбники? Так хоть удобно будет и на бёдра не будет так давить. — задумчиво склонила юная ведьма голову.       Женщины от возмущения заохали. Христофор, смущаясь собственного воображения, прикрыл рот рукой, а его брат, наоборот, подался вперёд и, опираясь на колени, хищно ухмыльнулся.       — Леди не носят такие разрезы. Это удел дам полусвета. — строго отдёрнула хозяйка салона.       Женщина годилась Авроре в матери. Одета в изящное платье, но без излишеств, из украшений серьги, кулон на цепочке и несколько колец, всё это в совокупности с её причёской выглядело строго, но элегантно. Всё время показа она стояла рядом с нами и записывала в свою книжку наши замечания или пожелания по поводу того или иного наряда. К каждому платью Авроре подбирали аксессуары и обувь. К некоторым — шляпки, и почти ко всем сумочки.       — Кого? — обернулась Аврора в нашу сторону и непонимающе нахмурила брови.       — Куртизанок. — пояснил я дочери.       Хозяйка салона посмотрела на меня с неким возмущением. Я же поднялся на круглый подиум к дочери.       — А, тех, что у тебя пол замка бродят со стороны восхода солнца? — засмеялась дочь. — Сколько их у тебя, сотни две?       — Пять, — кратко вздохнул я. — А если быть точнее, то пятьсот сорок четыре. — я смотрел на отражение Авроры в зеркале, думая, как бы ей перешить платье так, чтобы угодить ей.       — Сколько? — то ли с возмущением, то ли с недоверием переспросил граф.       — Если плохо со слухом, обратись к лекарю. — порекомендовал я. Аврора лишь хихикала, прочие женщины и вовсе смотрели на меня с недоверием. — Думаю, если расшить вот тут и сделать разрез от колена, то будет неплохо. — я указал на нужные места и посмотрел на дочь.       — Ну хоть так. Вспомнила! — неожиданна воскликнула юная ведьма. — Помнишь, ты маме привёз такой костюм лёгкий и почти прозрачный, штаны и верх такой интересный…       Девушка стала показывать на себе как выглядел костюм.       — Помню, — задумчиво пробубнил я. — Сатиновый из страны Песков. Тебе такой не подойдет, да и мать твоя его надевала только для меня. Замуж выдам, тогда проси у мужа.       — Пятисот сорок четыре… — всё задумчиво произносил Каин себе под нос, — Это полтора года каждую ночь с новой женщиной. — мечтательно граф прикрыл глаза.       — А мне кажется, лучше с одной, но любимой… — пробухтел Христофор.       — Нас с тобой, братец, об этом не спросят. Все те девушки, увы, принадлежат не нам. — лицо Каина трагически скривилось.       — Граф, у тебя денег не хватит на их содержание. — Аврора вызывающе посмотрела на Каина.       — О, моя принцесса, вы так не уверены во мне? Может, и на всех этих девушек моего богатства и не хватит, но для вас, поверьте, я на многое готов.       На лице паладина отобразился оскал, который он пытался спрятать за равнодушной улыбкой. Меня и вовсе перекосило от его фамильярства.       — Раз так, тогда все наряды оплачивать вам. — Аврора хищно улыбалась. — Ну и всё, что к ним в комплекте — тоже.       — Вы, наверное, будете удивлены, но уже всё давно оплачено, вместе с доставкой и дополнительным комплектом тканей. Для ремонта, на всякий случай. В столице многое что может случиться. Званые ужины, различные мероприятия, концерты, театры, балы. У меня в Илиаде много друзей. — Каин просто расплылся в улыбке и больше походил на кота, которого перекормили сливками.       — Какое счастье. — саркастически протянула девушка. — Тогда мы можем покинуть столь душное место. Я уже задыхаюсь от этого запаха. — Аврора круто развернулось, и шпильки, не выдержав нагрузки густых волос, упали на пол. Девушка торжественно ушла с разлохмаченной прической.       — По поводу оплаты, — обратился я к хозяйке салона.       — Граф Хамбл уже любезно всё оплатил. — захлопала она глазами.       Каин надменно улыбнулся и встал с дивана, следом поднялся паладин. Позволить оплачивать Каину покупки я не мог, и у нас начался спор по этому поводу. Аврора успела переодеться в женский утончённый наряд и лёгкое пальто. По приглашению Христофора они вышли из салона, пока мы проводили дебаты с графом по поводу оплаты. С Каином спорить оказалось очень тяжело, учитывая, что он и так всё в тихую оплатил. Пришлось ему тут уступить. Какие-то наряды подогнали по размеру сразу, и их нам запаковали и погрузили в экипаж, на котором, собственно, мы и выехали в город.       — Ну и где они? — возмутился Каин, когда мы вышли из салона, а на улице не было видно ни юной ведьмы, ни огненного паладина. — Из-за тебя потратили лишнее время.       — Послушай, ты, — я резко развернул графа к себе. Я крепко держал его за плечо и сильно сжимал. — У вас как с слухом? Нормально всё? Может, я плохо объясняю?       — Руку убери, — прошипел Каин. — Мы тебя внимательно выслушали. Не переживай. Ни тебя, ни твою дочь обижать никто не собирается! — Каин дёрнул плечом и освободился из моей хватки.       Моё раздражение росло с каждым вдохом. Желание устроить несчастный случай, где братья переломают себе конечности, становилось всё сильнее. Но зная свою дочь, она обязательно их бы излечила. Уж очень она любит всякую живность, не брезговала и скотину лечить. Так что не вариант, убивать их мне не выгодно. Но и терпеть их сил нет.       Мы стояли в молчании и думали куда пропали наши спутники. Моя злость равнялась раздражению Каина. Мы уже собирались разойтись на поиски, как они внезапно появились в поле зрения. Паладин и юная ведьма, весело смеясь, вышли из бутика на конце улицы. На последней ступеньке Аврора, которая ещё не успела привыкнуть к современной обуви на каблуках, подвернула ногу. У Христофора, оказывается, прекрасная реакция на падающих девушек. Вовремя подхватив девушку за талию, он не дал ей упасть. Громко смеясь и пытаясь удержать в руках не только ведьму, которая целый день норовит обнять землю, но и коробки с покупками, паладин торжествующе взглянул на брата.       Каин одарил меня своим самым грозным и уничтожающим взглядом. Не прошло и минуты, как к нам чуть ли не вприпрыжку подскочила Аврора, а за ней и паладин. Христофор загрузил в экипаж несколько коробок с покупками, что в них было я и ума приложить не мог. А дочь воодушевлённо рассказывала про магазинчик, который им удалось посетить. Каин же расстроился, что магазин различных безделушек девушке понравился больше, чем дорогой и модный салон одежды, где он так сильно раскошелился ради внимания Авроры.       — Никогда бы не подумала, что покупать наряды и ещё кое-какие предметы такое изнурительное занятие. — Аврора весело улыбалась.       К нам присоединился и паладин. Аврора терла руки друг о друга у лица в попытке согреть их, иногда дышала на них. Руки девушки побледнели от холода, а кончики пальцев напротив, немного покраснели. Но несмотря на это, глаза юной ведьмы сияли, а с уст не сходила игривая улыбка.       — Тут недалеко есть чайна. Предлагаю пойти туда и согреться. — Каин расплылся в улыбке и галантно предложил Авроре свою руку.       — А чай на травах будет или на фруктах? — девушка охотно приняла приглашение и позволила графу вести себя.       — Как пожелает моя принцесса. — его слащавый голос меня уже не просто раздражал, а выводил из себя.       Христофор виновато взглянул на меня. Но добродушная улыбка не сходила с его лица. Лишь пожав плечами, он поплёлся следом за удаляющейся парой графа и юной ведьмы. Мне ничего не оставалось делать, как идти за ними следом.       — Христофор, а ты случайно не хочешь стать графом? — невзначай спросил я паладина.       Паладин резко остановился и посмотрел мне в глаза. Выражение лица из добродушного резко стало серьёзным. Такое поведение Христофора насторожило меня.       — Люцифер, прошу, давай без каких-либо трагедий и случайностей. Да, Каин не подарок, но калечить его или лишать жизни за то, что он уделяет внимание, Авроре не стоит.       — Я ничего такого не говорил, даже и не думал. — усмехнулся я. — Христофор, ты всерьёз думаешь, что я способен на такое? — продолжил я идти следом за дочерью и её кавалером. — В твоих глазах я настолько жесток?       — Нет, я просто понимаю тебя отчасти. Ты беспокоишься за Аврору. Вот только как ты мы не сможем выманить её на спор. — невеселый смешок издал паладин. — Да и ты сам как страшный и непобедимый дракон, сторожишь своих принцесс. Увы, нам не хватит ни смелости, ни сил пойти против тебя. Даже если мы объединимся между собой и до кучи принца возьмём.       — Вот вроде мозги у тебя на месте, в отличие от Каина. Убивать и калечить вас просто так я не собираюсь. Боги с вами, с дураками. — сдался я наконец. — Я просто не хочу, чтобы вы поубивали друг друга из-за Авроры. Как минимум я буду мучиться угрызениями совести, что породил на свет столь прекрасный цветок. — выдавил я из себя улыбку для паладина.       — Не волнуйся, мы договорились между собой. — настроение Христофора улучшилось. — У нас был перед глазами неверный пример, думаю, мы поступим правильно.       — Договорились? — я удивлённо повернул голову, чтобы лучше разглядеть выражение лица паладина.       — Да. Если коротко, то убивать друг друга и подставлять мы не будем. Как и пакостить, вставлять палки в колёса тоже. Просто всё решит сама Аврора. Но мы останемся без претензий к брату. И если понимаем, что выбор очевиден в пользу одного, второй просто отступает и не вмешивается. При всем этом между собой мы будем сохранять прежние отношения, хотя бы попытаемся приложить к этому все усилия. Богам лишь видано, может, в Илиаде найдётся тот, кто покорит сердце твоей дочери, и мы останемся вне дел. — пожал плечами Христофор.       — Хоть тут сообразили. Ладно, позволю вам этот спор. Но лишь одна слеза моей дочери из-за вас — с землёй сравняю ваше графство и в пепелище вас закопаю заживо! — предупредил я паладина. — Может, ещё что пострашнее придумаю, буду судить по ситуации.       — Надеюсь, до этого не дойдет. Думаю, если мы несём угрозу для Авроры, и тебя, и нас, как и саму Аврору, уже бы предупредила наша вечерняя звёздочка. — слабая улыбка на лице Христофора вселяла хилую надежду на совесть семьи Хамбл.       — Ну, вы долго? — поторопила нас Аврора, стоя у дверей чайной.       Мы прибавили ходу и вскоре всё дружно зашли в теплое помещение. Прислуга любезно предложила забрать нашу верхнюю одежду и проводить нас до свободного столика. Чайная оказалась в два этажа. Весьма популярное место, где собирались все, кто имел статус и толстый кошелек. У официантов и прочей обслуги была даже своя форма. В воздухе витал приятный аромат заваренного чая, трав, фруктов и сладостей. Тёплые оттенки зеленого, множество различных картин, торшеров и различных люстр делали это место особо интересным. Нас проводили на второй этаж. На полу, как и на лестнице, была ковровая дорожка. Всё было очень чисто и опрятно. На круглом столе была дорогая скатерть, сам стол уже был сервирован. И стоял подальше у окна.       Христофор поспешил придвинуть стул Авроре, я же тут же занял место рядом с дочерью, не успел Каин среагировать, как ему пришлось сесть напротив ведьмы, ведь по другую её руку место уже занимал паладин. На этот раз виду он не подал.       — А здесь приятно. — Аврора с интересом разглядывала интерьер и цветы, что были повсюду.       — Одно из самых лучших мест нашего города. — гордо заявил граф.       Вскоре принесли меню, мы сделали заказ. Играла тихая и ненавязчивая музыка, было едва слышно беседы завсегдатаев-посетителей, что с интересом порой бросали на нас краткие взгляды. Больше мужчины, и чаще на мою дочь. С окна открывался обзор на торговый ряд и расстилающийся за ним большой рынок.       Аврора всё также пыталась согреть свои руки.       — Давай согрею. — Христофор улыбался, наивно и по-детски.       Аврора, лишь усмехнувшись, протянула ему руки сложенными друг к другу ладонями. Паладин накрыл руки девушки своими. Он бросил свой взгляд сначала на Аврору, после смущённо отвел взгляд в сторону.       «Девственник», — пронеслась у меня мысль. Почему-то в моей голове это звучало даже презрительно.       — Ого! — удивлённо смотрела на руки ведьма. — А как так?       — Ну, этому я научился благодаря Люциферу. — на лице паладина заиграл смущённый румянец. — Причём вынужденно и сам того не подозревая. — немного усмехнувшись, добавил он.       — Ты думаешь, я просто ради забавы обливал тебя ледяной водой на рассвете? — догадавшись, о чём говорит Христофор, начал я подтрунивать над ним. Каин лишь непонимающе переводил на нас взгляд. — Всё, что я делаю имеет смысл. От закалки тела до закалки духа. Если мозгов хватит, то сообразишь, остальное меня не должно касаться.       — У тебя всегда были своеобразные методы в обучении, папа, даже брата не сильно ты жалел. Чем старше он был, тем суровее они становились. — Аврора смотрела на меня с укоризной.       — Поспешу заметить в защиту твоего отца, чем суровее уроки были, тем доходчивее они становились. За короткое время я смог научиться тому, чему за много лет не смог обучиться в лучшей академии. Конечно, не Элитная Гвардия, но ничем не уступала нашей академии. А в походе уже Люцифер нашёл проблески моих знаний и по-своему их заполнил. Думаю, что твой брат, воспитанный так с рождения, обладал просто невероятными физическими и магическими способностями. — неожиданно встал на мою защиту Христофор. Даже Каин удивился вместе со мной.       — И всё же я не понимаю такой жестокости. — вздохнула дочь, всё также грея руки в ладонях паладина.       Христофор был прав: методы были жестокими, но доходчивыми. Поначалу он не понимал для чего его вечно обливали водой. После он стал поднимать температуру своего тела, чтобы быстрее просохнуть, и до него стало доходить. Теперь для паладина любой холод был не страшен до тех пор, пока в нем теплились магические силы. Он свободно мог управлять своим телом вплоть до того, что регулировал его температуру в отдельных конечностях. Как и вода ему уже не была не страшна. За всё время наших тренировок он сильно вырос как маг, на несколько уровней уж точно.       Нам принесли чай и сладости к ним. Аврора, взяв из рук официанта чайник и открыв крышку, вдохнула аромат свежего заваренного чая. Перечислив все травы, на котором он был заварен, попросила официанта принести другой и заварить его на тех, на которых она попросила, и перечислила их. Каин и Христофор смотрели на девушку с неподдельным удивлением. Аврора лишь самодовольно улыбнулась и сказала, что для каждого есть свои травы.       Время за чашкой ароматного чая и весёлой беседой пролетело незаметно. На улице уже начало смеркаться. В кузню я решил зайти завтра. А пока буду наслаждаться компанией своей дочери. Ведь никому не известно насколько исстрадалась моя душа по ней. Разве что все мои горькие мольбы об ушедших детях слышала Богиня Гроз.       Вечером я намеревался собрать всю свою семью и провести время только с ними. Я лишь благодарил свою богиню и не смел думать о большем даре, что она могла бы мне преподнести, как семейное счастье. Может она, услышав то, как я изливал свою душу и светлую зависть Корнелиусу, и сжалилась надо мной? В любом случае я ей ужасно благодарен. Наблюдая за своей красавицей-дочерью и ловя множество восхищённых взглядов на ней, я не верил своему счастью. Знал, что вечером меня ждёт ещё и не менее красивая младшая дочь, которая тоже была отмечена благодатью Богини Гроз. Ведь не прошло много времени после ритуала в храме, как Весперия стала похожа на меня, словно две капли воды, да ещё и стала обладать той же силой, что и я. Большего я желать не мог, разве, что только чтобы и сын однажды составил нам компанию в наших вечерних посиделках. И смотрел на нас своим странным, но весёлым взглядом.       Мы вышли из чайной и направились немного ещё прогуляться по вечернему городу. На этот раз Аврора шла под мою руку и крепко прижималась к моему плечу. Я же чувствовал себя воодушевлённо. Братья Хамбл уже не так бойко боролись за внимание юной ведьмы. Может, устали или же поняли, что отцу и дочери нужно тоже внимание друг друга.       Мы шли вдоль торговой улицы и болтали о разном, рассказывая Авроре обо всём на свете. Несмотря на тяжёлую ночь и сумбурный день, начало вечера было просто великолепным. Мысль о том, что сам вечер я проведу с дорогими мне женщинами, и вовсе грела душу. Под старческий и безобидный бубнёж Тины и весёлый и озорной смех Весперии и Авроры с ворчания старухи. Думаю, для полного счастья нашу компанию должна дополнить Адель. Я более чем уверен — она будет слушать весёлые перепалки и стачки поколений и не упускать возможности повеселиться со всеми.       Уже на обратном пути к экипажу мы наткнулись на цветочную лавку, ту, где я покупал ромашки Адель. Аврора, оторвавшись от меня, уверенно пошла в её сторону, я бы сказал, даже побежала, за ней тут же рванул Христофор, Каин же лишь пожал плечами, мол, не успел. Паладин и юная ведьма долго стояли и выбирали цветы в лучах вечерних фонарей. По итогу Христофор купил чуть ли не пол лавки. Набрав огромную охапку различных цветов, они вернулись к нам. После мы добрались до экипажа и отправились домой. Из кареты доносились смех молодого графа, паладина и ведьмы, я же по своей манере поехал верхом.       Покупки, порученные мне Весперией, и кое-какие подарки для неё же тоже были в экипаже.       Мы быстро добрались до дома братьев Хамбл и, переодевшись, пошли на праздник, который решила устроить Адель. Со слов Каина, она сильно воодушевилась семейной и дружеской посиделкой у кузнецов и решила, что непременно нужно сделать нечто подобное и у себя дома. Своим умением интриговать и с разрешения старших братьев она включила в эту авантюру и своих сестёр, а также младшего брата и мою маленькую дочь.       «Праздник семьи», как в шутку мы дружно его назвали, состоялся в саду в тёплой беседке. Её украсили цветами и травами, фонариками и яркими лентами. На столе уже стояли всевозможные яства и напитки. Из неё доносился шум голосов и весёлая игра скрипки. В беседке уже собрались все, включая Ахерона. Принцесса Мира и Принц Калеб, как представители семьи императора и друзья. Майя, Адель, Ева и Адольф были принимающей семьёй, для полной картины им не хватало старших братьев, которые провели день со мной и моей старшей дочерью. Тина, Ахерон с Весперией уже ждали меня с Авророй.       Вечер обещал быть весёлым. Мы пили, шутили, и давно забыли про титулы. Ахерон быстро нашёл общий язык с Калебом, Мира и Каин лишь настороженно на него косились и не более. В своей человеческой форме он не утратил своих больших размеров. Он на голову был выше меня. широк в плечах и чрезмерно мускулист. С длиной чёрной и густой косой. Грубое лицо, с шеи на тело плавно переползали непонятные узоры и письмена. Смуглая кожа, а на ней местами виднелись бледные шрамы и тёмные глаза, да такие, что было непонятно есть ли у него зрачки. Калеб за утро успел прикупить демону целый гардероб, так что Ахерон почти ничем не отличался от других людей. Я более чем уверен, что истосковавшийся по весёлой компании принц успел затащить не менее изнурённого демона в интересное заведение.       Поведение и глупые шутки их выдавали, как и остатки хмеля. Я был рад наблюдать друга в таком приподнятом расположении духа. Может, оно и к лучшему, что вечер мы проведём вот так, все дружно и вместе. А со своей семьей я ещё успею побыть наедине. Вся зима впереди.       Время пролетело быстро, ночь сменила вечер. На улице похолодало, а нам было всё нипочём: кого грели объятия, иные спасались пледом, некоторое налегали на алкоголь. Вскоре в тёплой беседке зажгли очаг, и холод вовсе перестал чувствоваться. Одни темы сменяли другие, то мы делились на маленькие группы по интересам, то объединялись для общих дебатов. Танцевали под аккомпанемент скрипки Майи. Я лишь сидел, наблюдая за общим настроением, и в озорные пляски со всеми не пускался, хотя даже приземистая и сварливая Тина подарила принцу несколько танцев.       Весперия удобно устроилась между своими лучшими друзьями — принцем и демоном, Аврора же не лишала себя внимания графа и паладина, а те не упускали возможности посоперничать между собой и поухаживать за юной ведьмой. Я же нашёл себе компанию рядом с принцессой Мирой. Даже ворон был в саду, и порой я ловил его тёмный силуэт. Тина же приглядывала за младшими детьми, Адель и Майя на правах хозяек вечера и организаторов смотрели за тем, чтобы всем было комфортно и уютно. Командуя прислугой, девушки не допускали, чтобы хоть кто-то был обделён.       — Зря ты так думаешь про меня, граф! — возмущалась Аврора, повернувшись к Каину вполоборота, к сожалению, начало диалога я пропустил. — К твоему сведению я добрая, тихая, красивая, умная, а главное…       — Скромная… — подшутил над юной ведьмой Христофор. Аврора медленно и демонстративно повернулась к паладину, граф же едва сдерживал свой смех.       — Ты что, Огонёк, шутить умеешь? — вскинула она брови верх. — Вот это да! Вы знали? — обратилась она к никому. — Что ж ты раньше-то не говорил об этом?       Всё же характер у дочери был мой. И это меня забавляло, как и предоставляло повод для гордости. Все мои дети унаследовали его.       — Не было возможности. — улыбнулся Христофор.       — Ну, тогда ладно, мы тебе прощаем твою нудность, Огонёк. — засмеялась Аврора.       Вскоре мы снова переключились на беседы между собой. Аврора же и вовсе вышла из беседки и устроилась на качелях недалеко, в руках у неё что-то блестело. Сначала я подумал, что всё же братья Хамбл смогли как-то её обидеть, и хотел уже было вступиться за дочь, как за ней вышел паладин. Они о чём-то говорили за общим шумом, я, увы, не слышал о чём… Сначала, глупо улыбаясь, Христофор покачивал Аврору на качелях, но с каждым её словом он всё больше и больше становился обеспокоенным и то и дело кидал настороженные взгляды в нашу в сторону. Аврора потянула к нему руку и, взяв за грудки, наклонила к себе и, указывая на блестящий предмет в руке, кивала в сторону беседки. Выпрямившись, паладин утвердительно кивнул и вернулся к нам, Аврора и вовсе пропала из виду.       Христофор что-то шепнул Тине на ухо, та лишь посмотрела на него и кивнула. Всё это меня начинало настораживать. Не хотелось заканчивать этот весёлый вечер чем-то омрачающим. Вскоре Тина заявила, что уже поздно и детям пора ложиться спать. Несмотря на возмущение Адольфа и Евы, она всё же увела их, Весперия со всеми попрощалась и пошла с Тиной, напоследок подмигнув принцу. Калеб лишь улыбался ребёнку вслед. До меня только сейчас дошло, что он давно уже знал о способностях моей младшей дочери, по крайней мере до того, как мы попали в Грозовой Придел. Ведь там он единственный, не считая Ахерона, кто вёл себя крайне спокойно, будто понимал в чём суть. Сразу же сдружился с Ахероном или же это всё из-за того, что он привык бывать в сложных ситуациях и не поддаваться панике? Калеб для меня теперь был загадкой. Если раньше я считал его открытым и простым, то теперь он меня настораживает.       — А куда ушла Аврора? Неужто с малышами спать? — заметил отсутствие юной ведьмы принц. — Христофор, ты в курсе?       — Сказала, что скоро вернётся. Наверное, за новой шалью пошла, она, вроде как, марлевая. Может, заблудилась в саду? — Христофор уже поднялся на поиски Авроры. — Не составите мне компанию, принц? — неожиданно позвал его паладин.       Калеб молча поднялся из-за стола и пошёл в сторону той тропы, по которой ушла Аврора. Христофор же выждал немного времени и пошёл следом. Поначалу я решил, что это его привычка идти в несколько шагов поодаль от имперской особы. Но то, что вытворил Христофор, повергло в шок всех, даже меня и Каина.       Паладин выждал время и, отдалившись на достаточное расстояние от беседки, одним резким движением заключил принца в огненный круг, не давая возможности выбраться оттуда и на корню пресекая все его попытки. Христофор не испугался даже его гневных угроз. Мы же всей толпой выскочили из беседки, дабы остановить Христофора. И что только на него нашло?       Калеб исходился кашлем и задыхался в дыму, Христофор же сужал круг огня, делая стену пламени всё толще и толще. Принцесса Мира уже не то, что ругалась, а кричала и бранила паладина, но тот её не слушал. В принципе никого не слушал, ни брата с сёстрами, ни принцессу с принцем. Ахерон вёл себя чрезмерно спокойно. Мира, не стерпев издевательств над братом, кинулась на его защиту, но Ахерон лишь одной рукой прижал хрупкую девушку к своему мощному телу, не давая той даже лишний раз пошевелиться.       — Не мешайте ему, иначе останемся и без паладина, и без принца. — прогудел бас демона.       Все с недоумением смотрели на него, но демон больше ничего не говорил. Христофор же продолжал мучить принца в огненном кольце. Калеб перешёл на внушительные угрозы и уже не стеснялся в выражениях. Христофор стоял спиной к нам, и я не видел выражения его лица. Но стоял он уверенно, все его движения были точны. Калеб смолк и буквально в этот же миг начал вопить нечеловеческим голосом, что-то писклявое и в тоже время басистое, словно два, а то и больше голосов смешались в нем. Словно из ниоткуда выскочила Аврора и кинула в огонь нечто, отчего тот заиграл разными цветами, но вскоре стал прежним.       — Туши! — приказала ведьма паладину.        Аврора стояла с травами в руках, прикрывая лицо от жаркого пламени, на ней уже не было вечернего платья, она снова вырядилась так же, как и утром, только поверх накинула незнакомую мне куртку. По команде Авроры огонь тут же погас, оставляя за собой лишь след из золы. Калеб стоял на четвереньках и извергал что-то мерзкое и склизкое. Несоизмеримое по человеческому желудку. Мерзкие противные звуки, издаваемые принцем, будоражили, и моё нутро просилось наружу, но я упорно сдерживал позыв. Мира сдержаться не смогла. Её стало жутко рвать, демон лишь поддерживал её с невозмутимым лицом. Майя от увиденного и вовсе лишилась чувств, благо Каин был рядом и успел подхватить сестру. На лице Адель отражалось полное непонимание происходящего. Оно и к лучшему, что она сейчас не видит.       Аврора подошла к паладину и что-то закрепила за ухом у него. После осторожно, словно кошка на охоте, стала подходить к страдающему в жутком позыве принца. Он по-прежнему что-то извергал из себя, и оно было цельное и живое… От этого осознания мне стало ещё хуже.       Каина вовсе перекосило, и он отвернулся. Миру от этого зрелища закрыл собой Ахерон, но сам смотрел, не отрываясь. Как всё это терпел Христофор для меня было загадкой.       Через какое-то время всё было закончено. Нечто живое едва ползало по земле, толстое, как упитанный кот, внешне больше напоминало короткого дождевого червя с его мерзкими склизкими кольцами. И в длину было как собака норной породы — на коротких лапах с длинными ушами. Вот только создание имело лазурный цвет и изнутри подсвечивалось, словно солнцем, и в позднем вечернем полумраке светилось как фонарь своим полупрозрачным телом. Тварь издавала непонятные жалостливые звуки. Как такое толстое и огромное существо могло быть в человеке? От одной лишь мысли становилось дурно.       Калеб судорожно дышал, Аврора окропила дрянь непонятным порошком, та лишь мерзко запищала и свернулась колечком. Христофор оттащил измученного принца из круга пепла на траву и дал тому продышаться. Ведьма понаблюдав за существом с любопытством, всё же отстранилась от него и пошла к паладину. Присев на корточки рядом с принцем, она схватила Христофора за кисть руки.       — Подожги. — ровным тоном попросила ведьма.       Огненный паладин тут же исполнил приказ, и руку охватило пламя. Не отрывая свой руки, девушка повела рукой паладина по телу принца, дойдя почти до самого низа живота, отчего принц снова стал кашлять и извергать из себя остатки. Это больше уже походило на слюни и желчь, нежели на то, что вышло в первый раз.       Христофор даже не поморщился. После отстранив руки паладина, Аврора стала лечить Калеба сама. Водя своими холодными руками у него под рубашкой. Тот лишь облегчённо вздыхал, держась на локтях и запрокинув голову.       — Всё! — встала на ноги Аврора и с облегчением выдохнула. — Тащи его в беседку.       Христофор снова безукоризненно исполнил приказ ведьмы и, подняв принца, потащил его на себе в тёплую беседку. Я подскочил и помог паладину. Усадив Калеба на прежнее место, мы стали наблюдать, как все остальные стали осторожно заходить в внутрь, но держаться от принца на расстоянии, лишь Ахерона ничего не беспокоило и, усадив Миру, он подошёл к нам. Майя же пришла в чувства, и её сильно трясло. Аврора лишь продолжала молча наблюдать за нами.       Вскоре к нам присоединилась и сама Аврора. В руках у неё был таз, в самом тазу то мерзкое создание.       — Вот тебе и морские ведьмы. Чего ты к ним только попёрся, ума не приложу. — весело хохотнула она. — Ты что, сказок не слушал или тебе их вовсе не читали? Говорили же, привяжут они к себе — страдание, смерть и всё такое. — Аврора говорила так, словно ничего вовсе и не случилось.       Юная ведьма взяла кувшин с водой и залила таз до краёв. Существо оживилось и стало в нём барахтаться, тогда Аврора туда стала рвать и сыпать некоторые цветы, что купил ей Христофор, да ещё какие-то травы. Тварь притихла.       — Я думал… — тяжело дышал Калеб. — Думал, что смогу откупиться…       — Скажи ещё клубникой, — надменно усмехнулась Аврора, упираясь руками об стол. Но видя, как принц изменился в лице, добавила: — Балбесы вы, моряки. Вроде здоровые, взрослые и достаточно умные моряки, а всё в чушь верите. Сдох бы ты весной, и никто бы не понял. А душеньку твою ведьма бы прибрала и был бы ты у нее на посылках. Сука сильная. — задумчиво добавила она.       Такого от своей дочери я не ожидал, нет, дело не в сквернословии, тут не мне её судить. Но не думал я, что Аврора обладает достаточными навыками, чтобы поселенцев изгонять, к тому же от загадочных морских ведьм.       — Глупая смерть! — раздался голос Деймоса.       Ворон влетел в беседку, держал в клюве какое-то растение и, кинув его в таз, уселся на плечо Христофору.       — Ведьмы страшны, но красивы. Мужики не в силах устоять. Ведьма будет пользоваться. — выдал ворон.       — Не все, но большинство. Ладно, с этим завтра разберёмся. — ведьма кивнула на таз.       Стоило Авроре сделать шаг, как она покачнулась и чуть не упала. Девушку с двух сторон моментом подхватили граф и паладин.       — Что-то я сегодня устала, — хрипло засмеялась она.       Я только сейчас заметил, как она была сильно измотана. Побледнела, и уже не совсем весёлая и добродушная улыбка была на её лице. Скорее подобие, маска. Глаза смотрели устало.       — Вот скажи мне, граф, ты же тоже способен на подвиги, не только же деньгами сорить горазд, — измотанно произнесла девушка, когда её усадили на стул, — Соверши один подвиг для меня.       — Любой подвиг, который сделает тебя счастливой. — моментально отчеканил Каин.       Аврора передала ему записку.       — На рассвете пойдёшь на рынок, сам, один, ни с кем не разговаривай и купи всё строго по списку. Всё должен сделать сам. Мне не важно, где и у кого ты это купишь, но к закату всё должно быть в доме. Насорили тут у тебя, а нам с сестрёнкой убирать. — выдохнула Аврора. — Вы как хотите, но я спать. Тварь можете тут оставить, пока она в воде, то безобидна.       Аврора нашла всё же в себе силы и пошла в наши покои, вслед за ней пошли и все остальные. Решив, что расспросы оставить надо на утро. Калеб всё равно едва дышал, Миру продолжало трясти, она постоянно кидала на брата обеспокоенный взгляд.       Все же вечер закончился ужасно. Но, думаю, дочь сделала хорошее дело, хоть и не предупредила нас, только Христофора. И почему она дала ему это дурацкое прозвище? Огонёк…