Путь без имени

Во дворце драконов стояла почти идеальная тишина, что случалось крайне редко. Королева Грольди почти всегда проводила время за шумными приемами или подготовкой к очередному отъезду, придворные драконы и простые слуги бегали на грани потери сознания, а чернотелая Агатис прогуливалась по красочным коридорам, что, казалось, не имеют конца. Сегодня же из всех привычных деталей на своем месте оказалась лишь драконья принцесса, погруженная в омут своих размышлений. Агатис, по своему обыкновению, неторопливо ступала по сероватым мраморным плитам, покрытым царапинами от многочисленных когтей, что касались их на протяжении долгих лет. Поверхность пола отдавала легким холодом, что приятно отзывался в драконьем теле, заставляя подрагивать кончики когтей. Но физические ощущения сегодня почти не радовали красавицу принцессу. Несмотря на скромный трюк с загадочным пленником, который был отправлен на поиски сбежавшей из дворца Беллиры, Агатис находилась не в лучшем расположении духа. Принцесса то и дело сдвигала надбровья, придавая своей физиономии задумчиво-хмурый вид, какой бывает при поисках решения очевидного, но при этом не самого приятного вопроса. Мысли о беглянке раздражали принцессу, но отнюдь не являлись её первостепенной заботой. Она не видела в Беллире достойной угрозы. Не теперь, когда по всему дворцу, точно молния, пронеслась весть, что со дня на день из своего двухнедельного отъезда должна вернуться домой сама королева. Эта новость не отпускала сознание властолюбивой принцессы, вцепившись в него мертвой хваткой и вытряхивая всё содержимое. Агатис едва только начала наслаждаться своим положением, как вдруг ее вновь объявляют вторым номером. Как унизительно! А ведь отъезды грозной матери случаются не так уж и часто. Во всяком случае, гораздо реже, чем этого желала бы Агатис. Хочешь того или нет, а теперь придется подвинуться и уступить королеве ее законное место, чтобы вновь развлекать её величество исполнением роли послушной наследницы. Грольди всегда считала Агатис недостаточно прилежной дочерью, вопреки всем стараниям чернотелой принцессы. Пускай это лишь притворная маска, но Агатис довела её практически до совершенства, свято исполняя каждое приказание строгой матери и соблюдая мельчайшие правила этикета. Она прочитала огромное количество книг и научных свитков, заучивая некоторые отрывки наизусть. Она часами наблюдала за тренировкой солдат и стражи, иной раз порываясь присоединиться к ним, несмотря на окрики наблюдателя, что таскался за ней вторым хвостом всё детство. Она никогда не опаздывала и всегда являлась по первому зову королевы, часто бросая все свои дела. Но Грольди смотрела на своё дитя с непонятным презрением и даже отвращением, едва оно появилось на свет. Принцесса искренне не могла понять, чем заслужила такое пренебрежение к себе. И с ранних лет, стоило в ее голове появиться первым осознанным мыслям, она тихо возненавидела королеву. Но кроме новости о возвращении королевы, случилась ещё одна. Правда, значимость этого известия несколько затмевалось тенью предыдущего. Из поселения Безымянное пришло короткое послание, в котором говорилось, что немногословный господин, как отправитель решил обозначить Странника, недавно посещал трактир, где общался с хозяином. Письмо сообщало, что предметом разговора была некая фигура, скрывающая свое лицо и посетившая одним вечером трактир. Однако отправитель поспешно оправдывался, что не сумел расслышать все детали разговора, упоминая лишь Город рыбаков. Агатис даже не сомневалась, что речь идет о Беллире. Наверное, беглянка решила отправится в Город рыбаков, чтобы скрыться за морем. Что ж, тем лучше. Город-порт, конечно, не самое удобное место для облавы, тем более что находится далеко от драконьих земель, но послать туда шпиона и хотя бы разузнать, куда и какие отплывали корабли, было бы совсем не лишним. Возможно, шпиону удалось бы даже перехватить беглянку! Впрочем, Агатис старалась оградить себя от чрезмерных иллюзий и для начала метить на более реальные цели. Сложить все обстоятельства и угадать намерения беглой драконицы казалось для чернотелой принцессы не такой уж и сложной задачей. И потому, останавливаясь рядом с одной из висевших в коридоре картин, где изображались двое дерущихся драконов, Агатис не стала сдерживать хищную улыбку предвкушения. Если ей удастся схватить Беллиру, то королева не посмеет не заметить её успеха. И первый шаг к истинному восхождению чернотелой Агатис будет совершен. *** Юная дракониха сидела у окна, разглядывая часы. Подаренный торговцем счётчик времени отдавал веселыми золотистыми бликами, играя светом от дрожащего пламени свечи, что с аппетитом поедало свою восковую пищу. Драконица осторожно наклоняла лапу, то подставляя часы поближе к огню, то, наоборот, пряча их в полутьме. Маленький предмет не давал покоя желтоглазой драконице с тех самых пор, как её лапа впервые коснулась гладкой крышки часов. И вот, придя к себе домой, бедняжка до сих пор не могла оторваться от них. Ей хотелось вернуть часы старому торговцу, так легкомысленно предложившему их в качестве подарка. Пару раз она порывалась исполнить эту затею, но произнесенные лавочником слова всё не выветривались из головы чешуйчатой, продолжая звучать в её ушах. Старик хотел, чтобы его запомнили. Запомнили хотя бы за одну добрую глупость, сделанную для незнакомой покупательницы. И, скорее всего, старик прекрасно понимал, что он делает и как это дело незначительно в масштабе если не всего мира, то как минимум одного рядового поселения. И что больше всего печалило драконицу – вряд ли старый торговец рассчитывал на новые встречи. Почему-то осознание приходило медленно, но большими порциями, загоняя желто-розовую драконицу всё глубже в темные мысли. Быть может, торговец просто решил уехать? Тогда объяснение его щедрого жеста представляется куда менее мрачным, чем при опоре на одни лишь произнесённые лавочником слова. Внезапно за окном раздался оглушительный раскат грома, разорвав ночную тишину. Будто молот невероятных размеров ударил небеса, подобно звучанию колоссального колокола. Крылатая бедняжка содрогнулась всем хрупким телом, съежившись и широко распахнув глаза. Ее симпатичный хвост боязливо обвил лапы, а голова спряталась под бледно-красными крыльями, словно ожидая удара. Прежде чем драконица поняла причину страшного грохота, по стеклу забарабанили крупные капли дождя, разбиваясь на тысячи мелких брызг. Желтоглазая всё ещё тяжело дышала, приоткрыв рот, когда дождь перерос в жуткой силы ливень, потратив на превращение всего пару минут. Постепенно страх перед внезапной стихией начинал угасать, и драконица рискнула приблизиться к окну, блеснув в свете свечи желто-розовой чешуей. За окном творился настоящий потоп. Вода за считанные мгновения размыла грязь, образовав целые озера темного месива, разгоняемые нарастающим ветром. Ни одно живое существо, находящееся в здравом уме, не согласиться выйти за порог при таком ненастье. Однако, вглядевшись в импровизированный театр теней, драконица увидела движение. Это движение, несмотря на царивший мрак, никак не могло принадлежать деревьям или очередной луже. Кто-то живой приближался к дому юной драконицы. Отскочив от окна, желтоглазая замерла и стала прислушиваться к малейшему шороху, ожидая предсказуемого стука в дверь, ведь других домов поблизости не было. В самом деле, спустя несколько минут монотонной дроби дождя и едва различимого дыхания драконицы в крепкую деревянную дверь постучали. Коротко и ясно выражено. Драконица застыла в нерешительности, вопросительно уставившись на дверь. И кого же могло принести в её дом при столь зверской погоде? Но не получивший ответа гость снова заявил о себе громким стуком, начиная терять терпение. Желтоглазая всё же набралась смелости, глубоко вздохнув, и протянула лапу к ручке двери. Не успела желтоглазая открыть дверь, как порог тут же переступила драконья фигура в грязном плаще, слегка толкнув желто-розовую драконицу. Та со страхом и удивлением глядела на незнакомца, с чьего тела стекала вода. - Прошу простить меня за столь дерзкое вторжение, но творящееся на улице непотребство невыносимо! – произнёс низкий женский голос, и изящные пальцы отточенным движением сняли капюшон, обнажая треугольную темную голову, украшенную парой изогнутых рогов. Взглянув на недоумевающую желтоглазую, ночная гостья приветливо улыбнулась. - Если вас не затруднит, то позвольте переждать дождь в вашем жилище, – вежливо попросила незнакомка. – Я оставлю вас, как только утихнет буря, и буду очень благодарна! - Конечно, будьте как дома, – пробормотала желтоглазая, всё ещё не отделавшаяся от остатков впечатлений. – Я не откажу своему гостю. Ответив признательной улыбкой и получив пригласительный кивок, незнакомка прошла к деревянному столу, где всё также горела свеча, и устроилась на свободное место, устремив взор во мрак окна. Воспользовавшись моментом, наша желто-розовая драконица, старательно изображая поиск неведомого предмета в буфете, принялась разглядывать дракониху в плаще. Уже одно наличие предмета одежды привлекало к себе внимание, хотя некоторые драконы любят подражать человеческим привычкам, разумно признавая изобретенные людьми удобства или же хвастаясь перед друзьями. Но сильнее прочего в глаза бросалась черная, словно ночь, чешуя, выглядевшая очень гладкой и красивой, несмотря на засохшие в некоторых местах следы грязи. Должно быть, путница уже не первый день направляется в далекие края, чтобы повидать мир. А может быть, эта дракониха простая бродяга, ищущая одноразовый ночлег? Вряд ли. Бродяги не способны держать столь изящную осанку и сохранять поразительную невозмутимость во взгляде, наблюдающим за каплями дождя, текущими по стеклу. Есть в этой особе та величественная частичка, что кроется в древних статуях мудрецов и выцветших от беспощадного времени портретах королей минувших эпох. - Что-то не так? – вдруг поинтересовалась гостья, не отрываясь от окна. Бедняжка-желтоглазая вздрогнула от неожиданности, едва не выронив из лап маленький чайник. - Нет, нет. Всё в порядке! Просто не переношу грозы... – смутившись, ответила хозяйка, беззвучно ругая себя за проявленную неосторожность. - Ох, простите меня! – незнакомка виновато наклонила голову, приложив к груди лапу. – Должно быть, я заставила почувствовать вас неловко, не назвав своего имени. Гостья встала со своего места, выйдя на шаг вперед, и плавно поклонилась хозяйке дома. - Моё имя – Милл, – промолвила дракониха и выжидающе взглянула на собеседницу, на всякий случай сохраняя легкую улыбку. - Герра, – представилась желтоглазая драконица и поклонилась в ответ. Манера общения и вид черной драконихи никак не хотели связываться с её спонтанным появлением. Если она и правду из высоких кругов, то почему путешествует в одиночку? Зачем ей это? Мысль промелькнула в голове Герры, вызвав неприятный холодок в животе. А вдруг перед ней беглая преступница? Деревня Герры представляла собой довольно тихое и даже скучное место. Но от страшной догадки желтоглазой стало не по себе. Откуда ей знать, что правда, а что нет? Главное – не подавать виду, иначе это может подтолкнуть возможную ослушницу закона к действиям. Однако, вопреки опасениям Герры, Милл снова уселась за стол и, мирно подперев голову лапой, стала почти неслышно мурлыкать какую-то мелодию. Кто бы ни была загадочная гостья, кажется, что нападать на простую драконицу не входило в её ближайшие планы. Тихонько вздохнув, Герра быстренько закончила все приготовления, и вот на дереве стола уже дымятся две чашки, наполненные ароматным чаем. Похоже, что предстоящее общение надолго запомнится юной Герре, привыкшей к незваным гостям не больше, чем к хохотавшим демоническим смехом потокам ночного ливня за окном. *** Город рыбаков представлял собой типичный морской порт с типичным для подобного места течением жизни. На огромных торговых судах, прибывших из далеких краев, усердно работали матросы, разгружая и принимая товар. Между морскими гигантами, созданных из дерева и металла, робко проплывали небольшие посудины рыбаков, за которыми прятались крошечные лодки случайных путешественников, что ищут приключения и легкий заработок. Небо же кипело жизнью не меньше, чем море: тут и там мелькали крылатые фигуры, большая часть из которых оказывалась вивернами, что более охотно шли на контакт с людьми, чем привыкшие к независимости и свободе драконы, признававшие разве что свою королеву. Да и признавали драконы власть лишь до тех пор, пока их лапы не переступали порог драконьего дворца. А уж стоило ящерам покинуть драконьи земли и попасть в крупный людской город, где гораздо больше свободы, как некоторые из них и вовсе забывали о существовании грозной королевы Грольди и её коварной дочери Агатис. Релон рассекал воздух крепкими крыльями, изредка совершая ленивые взмахи и окидывая задумчивым взглядом приближающийся город. В блестящих серых глазах бежевого рукокрыла читалась нерешительность. Он будто бы сомневался в своем выборе, несмотря на близость цели. Стоит ли доводить затею до конца и встречаться с тем влиятельным человеком, к которому виверна направил подвыпивший знакомый, когда услыхал про поиск работы? Нужда есть нужда, и с ней сложно спорить, когда оказываешься загнанным в угол, проиграв внушительную сумму в кости. А тот, с кем ты играл, оказывается связан с бандой головорезов, чей аппетит переходит все возможные границы и приличия, а методы не самые изысканные. Но ещё сильнее тревожила рукокрыла его ложь. И он солгал не кому-нибудь, а своей любимой Лияде. Той, кого Релон встретил однажды, прогуливаясь по улицам Талода. Релон хорошо помнил тот день. Теплая погода и ясное небо так манили опробовать парочку воздушных трюков, что рукокрыл не мог удержаться. Он сорвался прямо с городской площади и устремился в небеса, воспаря над крышами домов. Как же высоко поднялся его дух в тот момент! А потом, когда Релон приземлился и собирался уже покинуть площадь, то среди прочих горожан промелькнула зеленая фигура стройной виверны, чьи грудные пластины были перевязаны бинтом. Её мордочка была погружена в серьезность, а в оранжевых глазах угадывался сложный мыслительный процесс. Должно быть, виверна обдумывала решение какого-нибудь бытового вопроса или рассчитывала стоимость покупки на городском рынке. Быть может, она даже поссорилась с кем-то, а теперь прогуливалась по городу, желая выпустить пар. Так или иначе, но бежевый рукокрыл отважился рискнуть и подойти к этой виверне и поинтересоваться её травмой. Уже через пять минут из простоватого вопроса о повязке родился оживленный разговор двух новоиспеченных знакомых. И что самое приятное, оба испытывали симпатию друг к другу. Вспомнив теплый момент из прошлого, Релон позволил себе улыбнуться на мгновение, но тут же его морду омрачило всплывшее в мозгу слово. Ложь. Он лгал Лияде, когда уверял её, что покончил с игрой. Нет, разумеется, теперь он покончил! Но как же объяснить возлюбленной появившийся по воле злого рока и стечения обстоятельств долг? Она так болезненно реагировала на подобную новость в прошлый раз! А теперь-то что же будет? Неужели хрупкое доверие окончательно разрушено из-за минутной слабости? Нет. Релон не мог допустить, чтобы низкий порок забрал у него Лияду! Он не разочарует свою любовь! Он выполнит все прихоти своего работодателя и вернется победителем, а глупая ошибка будет исправлена, словно ластиком. *** Лияда сидела на пороге их с Релоном дома, разбросав зеленые крылья и любуясь проплывающими по небу пухлыми тучками. С тех пор, как пара рукокрылов перебралась жить в Прибрег, виверна частенько сидела так во второй половине дня, нежась на солнышке и вспоминая прошлую жизнь. Рукокрылой нравилось в Прибреге, и хотя прибрежный город не мог похвастаться внушительными размерами, вид и воздух в нем были куда приятнее, чем в Талоде. И всё-таки зеленая виверна скучала по Талоду и его огромным стенам. В глубине души рукокрылая была рада, что с нее сняли груз ответственности, полагающийся всем участникам городского совета, одним из которых она и являлась в Талоде. Но воспоминания об одной парочке, что встретилась виверне, не покидали Лияду. Она помнила Питера и Селену, и мысли об их дальнейшей судьбе часто посещали сознание зеленой. По слухам, они пропали куда-то, вместе с Ксерусом – бывшим императором Мелнрота. О том, что случилось дальше, Лияда могла только догадываться. Но воспоминания быстро уступили место настоящему. И вот Лияда уже размышляет о Городе рыбаков. Зачем же Релон отправился туда? О каком деле и о каких плодах шла речь? Почему он не захотел рассказать ей всё вечером на пляже, когда не было ни единой помехи? Был не готов? Не уверен? Продолжая ломать голову в тщетных поисках ответов, Лияда не заметила, как огоньки её оранжевых глаз скрылись под темно-зелеными веками, а сама она провалилась в пьянящее царство сна. Разбудило рукокрылую невнятное шушуканье и тычки в крыло. Лениво приоткрыв один глаз, зеленая с удивлением обнаружила возле себя двух полуголых мальчишек, со страхом и любопытством разглядывающих её. На вид обоим можно было дать не больше восьми лет. - Вам чего, ребятня? – стараясь придать слегка шипящему голосу побольше ласки, поинтересовалась виверна, окидывая нарушителей своего покоя внимательным взглядом. Конечно, крайне соблазнительно рявкнуть на человеческих детенышей, чтобы те не тыкали в крылья чем попало, но тогда наверняка придется объясняться перед их родителями, доказывая, что не собиралась есть детей. Да и не любила виверна без весомой причины пугать детишек. - Мы думали, что вы на солнце перегрелись, – ответил мальчуган постарше, сжимающий в руке тоненький прутик, видимо, сорванный с ближайших кустов. Решив поверить простенькой отговорке, Лияда легонько улыбнулась, стараясь не показывать острые зубы детворе. - Как видишь, со мной всё в порядке. Но всё равно спасибо, – дружелюбным тоном произнесла Лияда. – Но лучше не подходите к незнакомым вивернам без взрослых! Далеко не все драконы добрые. Быстро закивав в ответ, мальчишки что-то пробормотали на прощание и убежали по своим делам, сверкая босыми ногами. Лияда провожала их взглядом, пока те не исчезли из виду. Небольшое происшествие подняло настроение виверны. Весело тряхнув крыльями, зеленая поднялась на ноги, а затем удалилась в дом, довольная маленькой сценкой.