Ночи Умбары

      На востоке начиналась гроза. Тонкие проволоки молний виднелись далеко по левому борту. Циклон накатывал, как морской прибой. Стрелки приборов светились мертвенным зеленым. Поверхность озера под брюхом шаттла подернулась туманом, будто перед рассветом, но шаттл шел так низко, что мощная фара просвечивала дымку насквозь и слабо отражалась в глади озера, как в матовой панели.       Асока спустилась еще ниже. Здесь бы пройти на бреющем, на истребителе, а у нее — шаттл с неполной панорамой обзора. Она думала о том, что делала бы сама, если бы у нее над озером отказал гипердрайв. Одна мысль о том, чтобы медленно планировать на неуправляемом корабле и в конце концов удариться о гладь воды, вызывала безотчетный ужас. Может, думала Асока, сцепив пальцы на штурвале, мы поэтому и не можем найти. Мы ищем корабль, а надо искать человека. А корабль, может быть, уже лежит глубоко на дне.       Интересно, какая тут глубина.       Озеро было огромно. Как море. Нет, намного меньше, чем типичное море из учебника планетографии, но на такой малой скорости казалось, что оно тянется с севера на юг бесконечно долго, а на такой малой высоте — что у него нет берегов. Озеро было испещрено мелкими островами (наверное, оно все-таки неглубокое?): цветные деревья на ветру качали светящимися ветвями.       — Говорит Креш. Разворачиваюсь, иду наперерез грозовому фронту.       — Креш, говорит База: вижу тебя на карте. Если будешь идти с той же скоростью, не успеешь. Ускоряйся.       Асока сделала радио тише. Ей казалось, она чувствует, как бешеный ветер набрасывается на борт шаттла (есть плюсы в том, что шаттл груженый и тяжелый!), как деревья цепляются корнями за размытые острова, как падает температура, как беспокоятся животные, как возмущается магнитное поле планеты; каждый камень, каждый атом; она пилотировала в медитативном трансе, слушая радио не как источник информации, а как поток звуков на заднем плане. И пыталась прорваться.       «Ну почему ты мне не отвечаешь? Подай хотя бы знак, что жив».       Темнота сгущалась, как застывающая краска. Плотная, беспощадная. Туман становился обильнее. Боковой ветер давал легкий крен на правый борт. Асока думала о том, что если найти корабль в таких условиях хотя бы гипотетически возможно, то найти одного маленького человека на целой большой планете… В горле пересохло. Сердце стучало близко к глотке. Холодные руки с проступающими фиолетовыми венами так крепко цеплялись за штурвал, что разомкнуть их не удалось бы даже усилием воли.       — Внимание всем пилотам в воздухе. Говорит База. До конца светового дня осталось двадцать минут. Ввиду этого, а также нестабильных погодных условий, мы прекращаем поиски на сегодня.       Асока не подала виду. Она хотела успеть до темноты. Она честно собиралась вернуться на базу, даже если не найдет Энакина. Но грудь сдавливало такими холодными и тяжелыми тисками, что хотелось выть от тоски. Ни следа, как в воду канул.       Где же он, в самом деле. Попал в плен к умбаранским партизанам? Умбаранские партизаны вообще существуют? Может, он ранен. Может, он без сознания? Только бы жив, все равно уже, на каких условиях.       Надо возвращаться на базу. Ни с чем. Сделав несколько кругов над берегами — и все впустую. Нет, надо дальше на юг… но что там можно найти в кромешной темноте. Это все равно что слепому искать иголку на полу в большой комнате. Грозовой фронт наползает. Еще чуть-чуть — и окатит с головой.       Но если Энакин где-то там внизу…       Хотелось куда-нибудь вцепиться зубами. И чтобы кто-то подсказал правильное решение, но это было невозможно — все решения выглядели равно неправильными. А может быть, приземлиться на южном берегу и там провести ночь, кукуя в кабине как птичка в часах… Нет, это еще хуже.       Асока впервые за день ощутила, что с утра ничего не ела. Голод. Холод. Гроза. Нет, если приземлиться, то можно потом не взлететь. Угнетающее чувство собственной беспомощности. Свет фар путается в сером молоке. Свет деревьев тонет, как будто они погружаются в омут. Судя по карте, южный берег должен быть в зоне видимости, но за ветровым стеклом — пустота. Кабина кажется единственным местом во вселенной, где вообще есть свет, жизнь и чуточку тепла.       Я встану на рассвете, думала Асока, напряженно вглядываясь в темноту в поисках хоть чего-нибудь неожиданного, хоть крохотного рукотворного огонька, хоть какой-то причины задержаться; я встану на рассвете, сразу сяду в истребитель — в твою любимую «дельту-семь», слышишь, — и не успокоюсь, пока не прочешу всю пустошь от края до края, от столицы до полюса, и пока не найду тебя, найду живого и невредимого, повторяю, найду, хоть за эти твои волосы из болота вытащу, а ты пока держись, слышишь? Только не умирай.       Не слышит; а если и слышит, то не подает виду. Ну и не надо, тьфу на него. Асока начала поворачивать к северу. Лекку так дрожали, что даже было щекотно шее.       На радаре загорелись две красные точки. Асока моргнула. Состояние транса как рукой сняло; осталась только пустота ошарашенности. С юга двигались два малых корабля. Они были высоко, не меньше чем на десяти километрах, но стремительно снижались. С юга! Оттуда, где точно не могло быть республиканских кораблей.       За полчаса до того, как Асока засекла неизвестные корабли, Рекс расставлял оцепление на складе.       Оби-Ван наклонился к поврежденному дроиду. Его голова, в которой находились основные поведенческие модули, была метко пробита из бластера типового калибра. Дроид лежал в глубине склада, у стены, привалившись корпусом к контейнеру с консервами; второй сломанный дроид, с теми же повреждениями, распластался на полу в нескольких шагах поодаль. Вызванный Рексом техник забирался на стремянку, чтобы осмотреть разбитую камеру видеонаблюдения. Оби-Ван вызвал к себе интенданта:       — Что-нибудь пропало?       — На первый взгляд — нет, сэр, — доложил тот. — Но тут только крупные контейнеры, их невозможно утащить незаметно. Чтобы проверить все содержимое, потребуется несколько часов.       — Кто забирал груз для Базы-Два со склада?       — Ангарные дроиды, сэр. Диспетчер решил, что два складских дроида будут возиться с четырнадцатью контейнерами слишком долго, и отправил еще двух в помощь.       — А вы где были?       — В соседнем отсеке, сэр. Живых людей тут не было, только дроиды.       — Складывается кое-какая общая картина, генерал, но складывается не в нашу пользу, — Рекс подошел со стороны. — Лейтенант Финт разбирает записи с камер наблюдения в коридоре, но двери на склад находятся вне их угла обзора.       — Пусть он снимет данные с ангарных дроидов, — Оби-Ван жестом отправил интенданта продолжать осмотр. — Нужно понять, в какой момент произошла диверсия.       — Передам ему. Но с моментом все понятно — между тем, как дроиды получили приказ начать грузить контейнеры на репульсорную платформу, и тем, как платформа покинула склад. В это время двери, контролируемые дроидами, не были заперты. Кто угодно мог войти.       — Как удачно диверсант подгадал время, не думаете?       — Может быть, он долго следил за складом. Я не знаю, — Рекс задумчиво подтолкнул броневым сапогом корпус дроида. — Буквально каждый день на этой проклятой планете приносит новое безумие. У вас есть предположения, кто и зачем мог это сделать?       — Кто-то, у кого есть мотив, — с дружелюбной улыбкой заметил Оби-Ван. — Отправьте кого-нибудь посмотреть, чем занят вице-президент.       — Вы думаете..?       — Нет, я не думаю, что вице-президент мог бы нам насолить. Но хотел бы. На этой базе есть всего два человека, недружелюбно настроенных к Республике: вице-президент и его секретарь. Разумно начать с них.       — Понял, сэр. Согласен. По вашему мнению, стоит доложить коммандеру или не надо говорить о происшествии на общей частоте?       Оби-Ван задумался и взглянул на часы на комлинке:       — Не стоит. Коммандер должна будет вернуться не больше чем через час.       — Не в частоте дело, — Рекс истолковал колебания генерала по-своему.       — Может быть, и не в частоте. Может быть.       — Вы ей уступаете.       — Я умываю руки, — Оби-Ван покачал головой. — Пусть ищет. Если она вернется вместе с Энакином, я только порадуюсь, что ошибался.       — Генерал, — прозвучал обеспокоенный голос дежурного из комлинка. — Вас срочно вызывает переговорная.       — Что ж, оставляю склад на вас, капитан, — с неудовольствием проговорил Оби-Ван. Рекс внимательно посмотрел на него:       — Вы ведь отдали приказ прочесать все углы и все контейнеры с металлодетектором, верно?       — Вы считаете… — Оби-Ван осекся.       — Я считаю, если со склада можно что-то унести, то на склад можно и что-то положить.       — Нет, — отозвался Оби-Ван после недолгого размышления. — Бомбы замедленного действия на складе нет, равно как и бомбы с дистанционным управлением. Я не чувствую, чтобы нам грозила непосредственная опасность.       — Чувствуете с помощью Силы?       — Конечно, — Оби-Ван обернулся уже на полпути к выходу. — А вы мне не верите?       Рекс проворчал, думая, что Оби-Ван его уже не услышит:       — Я слишком во многое верю, в этом и проблема.       Может ли диверсия на складе быть связана с Креллом, размышлял Оби-Ван по дороге в переговорную. Он шел быстрым шагом, едва не прыгая через ступени. Единая картина, в которую складывались события последних дней, выходила полотном кисти депрессивного сюрреалиста. Предательство Крелла, пророчество Крелла, исчезновение Энакина, несуществующие крейсера Пло Куна, стрельба на складе… И все-таки не хватало единого рычага, который можно было потянуть и узнать, что с чем взаимосвязано, а что — фатальная случайность. Оби-Ван подумал, что эта ночь будет очень тяжелой.       Надо начинать с маленького, с очевидного. С того, кто стрелял в дроидов. Его найти должно быть проще, чем того, кто похитил Энакина (похитил? его в принципе возможно похитить?), или, скажем, чем логово ситхов.       — Я не понимаю этого ни в коем разе! Совет не мог с нами так поступить!       В переговорной дискуссия шла полным ходом. Голограмма Сэси Тийна спорила с приглушенным помехами голосом Пло Куна. Мастер Тийн был, конечно, не в духе. Складки кожи вокруг его рогов подрагивали от нервного напряжения. За его спиной мелькали голографические очертания издалека попавших в кадр людей: магистр, видимо, стоял на мостике.       — Боюсь, нам придется принять, что мог, — продолжал говорить Пло Кун. — Либо — что некие неприятели подменили сообщение.       — Разрешите вмешаться в ваше обсуждение, — Оби-Ван подошел к голопроектору. Сэси Тийн качнул головой в знак приветствия:       — Снова доброго вечера, мастер Кеноби. Как дела на базе?       — Спасибо, на базе дела ужасно, — спокойно ответил Оби-Ван, — а у вас наверху?       — Я только что отдал приказ рассредоточить корветы по орбите, — сказал Сэси Тийн. — Информация про крейсеры поставила меня в полный тупик. Я чувствовал, что с ними что-то неладно.       — А я в одиночестве был на верфях Куата, где забирал истребитель после модификаций, — проговорил Пло Кун, — и там получил приказ Совета немедленно явиться на Умбару вследствие, как я вам говорил, трагической гибели Крелла. Мне тоже интересно, где во всей этой истории должны были появиться крейсеры.       — Я так порадовался бы крейсерам, — отозвался Оби-Ван.       — Одно из двух, — продолжал Пло Кун, — или враг обманул нас, или мы обманули врага. В первом случае неясно, как сепаратисты могли бы это сделать, учитывая наилучшую защищенность корусантского канала, и чего хотели этим добиться.       — Вы предполагаете, что Совет мог отправить нам дезинформацию, рассчитывая, что она попадет в руки врага? — уточнил Оби-Ван.       — Да.       — Это бессмысленно, — Сэси Тийн нахмурился, отчего его лоб собрался в складки. — Мы ведь уже несколько минут обсуждаем по радио отсутствие крейсеров.       — Может быть, Совет думал, что прослушивается только дальняя связь?..       — Еще вчера я был готов поклясться, что у сепаратистов нет никакого доступа к нашей связи, — обрубил Сэси Тийн.       — Понимаю, — сказал Оби-Ван. — В пехотных корпусах эту новость праздновали. И все же самое ужасное в ситуации — то, что на данный момент мы никак не можем ее распутать. Мастер Кун, мы вас очень ждем. Постарайтесь успеть до захода солнца.       — Нужно усилить контроль за звездной системой, — озвучил Пло Кун общие мысли.       — Верно, — отозвался Сэси Тийн, — поэтому я и рассредоточил корабли. Моих сил мало для установления полной блокады, но я продолжу следить за появлением на орбите любых объектов.       — Только не следует гоняться за мухами. Мы ищем не каких-нибудь сочувствующих сепаратистам диверсантов, мы ищем, что могло стать причиной недоверия Совета.       — И все же мне не нравится, что Совет замыслил операцию без нашего ведома, магистры, — проворчал Сэси Тийн.       — А что вам говорит Сила, мастер Тийн? Вы же прекрасно просчитываете вероятности.       — Мне не нравится то, что она мне говорит. Есть некоторое… беспокойство. Но не реальная опасность.       — Очень хорошо понимаю вас, — Оби-Ван вспомнил разговор с Рексом о бомбе на складе. Он подумал было сказать магистрам об инциденте с дроидами, но не стал: если связь действительно прослушивается… И Асоке тоже не следует этого сообщать по радио. Неужели враги за каждым углом? Оби-Ван потер виски. Дело не стало ни на каплю прозрачнее.              Асока, как заколдованная, уставилась на радар. Два малых корабля шли почти вровень, продолжая снижаться. Они не спешили передавать свою идентификацию, хотя со связью в этой местности было все в порядке. Асока заволновалась. Она сделала погромче радиоволну, где опять шло бурное обсуждение погоды, включила микрофон, улучила момент паузы и сказала:       — База, вижу два неизвестных малых корабля на юге, на большой высоте, идут вниз в моем направлении.       Болтовня продолжилась. Асока обозлилась:       — База, как слышно? База, повторяю, как слышно? Говорит Форн.       На загруженной частоте — нет ответа. Асока стукнула кулаком по приборной панели:       — Да сколько можно трындеть!.. Где База?       Ей показалось, что-то скрипнуло за спиной. Нет, действительно показалось. Асока занесла руку над кнопкой передачи идентификации и продолжала напряженно следить за кораблями на радаре. Она вдруг почувствовала себя в полном одиночестве — несмотря на болтающее без умолку радио, где ни на секунду нельзя было вклиниться в эфир; одна в пустоте, наедине с тьмой и этими двумя красными точками на радаре.       Идентификация от них все-таки пришла. Два республиканских «вев-крыла», первые три цифры идентификационного номера, которые кодируют корабль приписки, Асоке незнакомы. Она отправила свою идентификацию и переключилась на стандартную частоту связи:       — Говорит шаттл типа «грек». Это коммандер Асока Тано. Назовите себя.       Молчание. Они сбросили скорость и шли прямо над Асокой, километрах в четырех. Она их не увидела бы даже при свете дня — не хватало обзора из кабины. Поэтому она тоже замедлилась, пропуская их вперед себя. Темнота становилась гуще. Туман окутывал розовые кроны деревьев. Свет головной фары уже не доставал до глади воды; эта фара была сейчас все равно что брелок с фонариком.       — Говорит шаттл…       — Говорит республиканский истребитель, приписанный к крейсеру «Сторожевой». Назовите цель вашего полета.       Асока покашляла в микрофон. «Сторожевой» — это крейсер магистра Сэси Тийна.       — На связи коммандер Асока Тано, повторяю, Асока Тано, следую на базу после выполнения задания, как слышно, подтвердите получение.       — Шаттл типа «грек», повторяю, назовите цель вашего полета.       Микрофон не работал. Асока похолодела:       — Я лечу домой, ситх вас раздери! Подтвердите получение!       Молчание. Липкие пальцы Асоки сжались на штурвале. Первым порывом было направить шаттл резко вверх, но это могло быть расценено как агрессия. Асока все же начала медленный, очень медленный подъем. Она шла точно на север. Под ней проскользнул крохотный островок, утыканный крохотными светящимися точками — это те фиолетовые кусты, они горят как солнце, но сквозь туман едва видно.       Так вот почему база ее не слышала: загруженная частота тут ни при чем. Асока, пробежавшись пальцами по кнопкам, как по клавиатуре, несколько раз включила и выключила головную и боковые фары, показывая, что у нее аварийная ситуация. Но с такого расстояния ее сигнал не могли увидеть.       Они хотя бы получили идентификацию. Они знают, что перед ними республиканский корабль. Странный, но республиканский. Кто вообще летает на шаттле «грек» в наше время? На старом помойном шаттле, который выглядит так, будто был сколочен лично Реваном. Бормоча себе под нос про Ревана и гнилое корыто, Асока пощелкала кнопку включения микрофона. Нет, бесполезно. Она слегка отвернула вправо, решив на всякий случай обойти крупный остров по широкой дуге, и перехватчики дернулись за ней. Асока продолжала подъем. Нужно подойти ближе, чтобы перехватчики могли рассмотреть ее сигналы. Нужно…       — Это коммандер Асока Тано, — хриплым голосом повторила она на всякий случай, — возвращаюсь на базу.       — Шаттл типа «грек», вы там оглохли? Кто вы такие, ситх вас возьми, можно ответить или нет? Вы слышите?       — Сильвер, мне кажется, они тебя игнорируют.       Республиканский корабль должен отвечать на республиканской частоте. Это и ребенку понятно. А если не отвечает, может быть, он и не республиканский.       Спокойно, Асока, возьми себя в руки. Все, что сломано, можно починить, в крайнем случае — собрать заново. Шаттл поднимался выше; оказавшись в одной плоскости с истребителями, Асока выправила тангаж. До каждого из истребителей оставалось метров по двести, не больше, но в плотной темноте невозможно было увидеть их огни. Значит, и они не видели фары шаттла, мигавшие, как праздничные лампочки.       Асока включила автопилот, проверила, что он в порядке, и нырнула под приборную панель. Ломая ногти, она начала ковырять застрявшую крышку. Тем временем на базовой частоте Сильвер для проверки связи затянул матерную частушку. Асока надеялась, что поломка несерьезная. Может, провод отошел, надо только закрепить. Крышка поддалась и распахнулась.       — Крифф!..       На Асоку смотрела круглыми печальными глазами голова дроида.       — Шаттл типа «грек», приказываем идти на посадку, иначе открываем огонь.       — Сильвер, они тебя не слышат…       — Тысяча извинений, мэм, — грустно сказала голова дроида, едва-едва втиснутая между перепутанных цветных проводов. Она была, очевидно, запитана напрямую от электрификации корабля. — Мне тоже очень не нравится тут находиться.       Асока прыгнула в кресло. Ситуация была патовая. Внизу озеро; чтобы быстро сесть, придется круто развернуться. Начнешь крутой разворот — откроют огонь. Ничего не предпримешь — откроют огонь. Обычно при невозможности установить контакт по радио перехваченный корабль показывает свою готовность подчиняться приказаниям, повторяя действия за перехватчиком. А эти двое не делали ничего, что можно было бы повторить.       Асока отключила автопилот и взяла управление. Что-то подсказывало ей, что голова дроида насажена на провода, на которые должен быть подключен микрофон. Вот же ситх. Будешь рассказывать — не поверят. Переключить провода — дело двух минут, но Асока боялась потерять контроль над полетом. Левый истребитель пошел вверх; Асока отзеркалила. Поднявшись метров на двадцать, он перестал набирать высоту; Асока тоже перестала. Радио молчало и трещало. Перехватчики прекратили попытки выйти на связь.       — Кто ты вообще такой? — сквозь зубы процедила Асока.       — Я — протокольный дроид ИОРК-17, предназначенный для ведения деловой переписки, составления документов, а также выполнения обязанностей секретаря, юридической базы данных и системного администратора, — услужливо проинформировала голова.       — Очень приятно, — буркнула Асока. Она очень плавно, опасаясь спровоцировать перехватчики, начала подворачивать к западному берегу озера. Туда, где Кадай подобрал рыбаков. Если очень пристально приглядываться, можно различить, как на востоке небо секундой светлеет и снова гаснет. Гроза далеко, но идет сюда. Сейчас бы набрать скорость и покрыть за пять минут оставшиеся до базы километры, но тут эти перехватчики. Какого нарушителя они ищут? Почему здесь? И как бы подать им знак о том, что они нарвались не на того, кого искали? — Если ты сисадмин, почему бы тебе не починить микрофон?       — Увы, мэм, я неспособен к ручной работе с тех пор, как лишился рук, — печально проговорила голова, — а вместе с ними — и всего тела. Теперь я зависим от внешнего питания и вынужден влачить жалкое существование.       — Жалкое существование сейчас будет у меня, если я не придумаю, как наладить связь, — Асока следила за радаром. Истребитель справа шел параллельным курсом с Асокой, истребитель слева остался на прежнем, но набирал скорость. Радио молчало. Как будто вокруг и нет никого, только сбой работы радаров. Асока боролась с искушением переключиться на загруженную аварийную частоту.       Может быть, все-таки бросить штурвал и довериться автопилоту…       — А-а!       Истребитель слева дал резкое рыскание вправо, пересек траекторию шаттла и рванул вверх с красивой «бочкой». Ультиматум. Конечно, ультиматум.       — Разве они не понимают, что мне тут негде сесть, — шепотом пробормотала Асока. Страшно не было. Было абсолютное недоумение. Дроид еще этот. И радио молчит. Значит, между собой пилоты общаются на какой-то другой частоте. Надо что-то делать, и как можно быстрее. Если держать одной рукой штурвал и одним глазом пялиться в приборную панель, то до открытого ящика… все равно не дотянуться.       — Должно быть, ситуация критическая, — заметила меланхоличная голова.       — Да, я теперь жалею, что я не Гривус, — огрызнулась Асока, — мне пригодилась бы еще пара рук!       — Быть может, мой хозяин мог бы вам помочь, — предложила голова. — У него есть руки.       — С тобой и твоим хозяином я разберусь позже!..       Вот оно. Началось. Асока толкнула штурвал от себя. Лучи лазера прошли над корпусом шаттла. Асока видела их отблеск, чуть ярче осветивший снаружи корпус шаттла. Уже не предупредительный огонь.       — Мэм, я все же настоятельно советую…       — Заткнись, ИОР, по нам стреляет Республика!       По обеим сторонам двери в комнату вице-президента стояли вооруженные солдаты в полной броне. Оби-Ван сразу понял, что без его генеральского вмешательства дело где-то зависло. Он приветливо улыбнулся солдатам, пригладил бороду и постучал. Дверь открыл секретарь. На нем был белый махровый халат и тапочки.       — Я уже сказал, вице-президент принимает душ, — раздраженно проговорил секретарь. — Он не может сейчас ответить на ваши вопросы.       — Что ж, я надеюсь, вы попросили его поторопиться, — отозвался Оби-Ван.       — Я не могу просить вице-президента поторопиться, — отрезал секретарь. — Сожалею, но я не на том уровне иерархии.       — Эти бюрократы непробиваемы, сэр, — подал голос один из солдат. — Лейтенант Лесли к вашим услугам.       — Тогда я сам попрошу его, — Оби-Ван мягко отодвинул секретаря в сторону. — Вы привезли с собой халат на военную базу?       — Уют создается мелочами. А вы не привезли с собой халат?       Солдаты с трудом давили смешки.       — Я люблю создавать уют, наводя порядок, — с улыбкой сказал Оби-Ван и постучал в дверь душевой, за которой шумела вода. — Господин вице-президент? Прошу вас на пару слов. Это очень срочно.       — Я выйду через несколько минут, — донесся приглушенный голос вице-президента.       — И все-таки это настолько срочно, что если вы не выйдете в ближайшую минуту, мне придется выбить дверь, — настаивал Оби-Ван.       — Я скоро буду, — недовольно сказал вице-президент.       — При этом я буду в своем полном праве. Вы переходите черту, господин вице-президент.       — Неужели у вас тут нельзя спокойно помыться?       — Увы, нельзя. И здесь мы в одной лодке: я бы мечтал спокойно помыться, спокойно поужинать и спокойно поспать, но такая роскошь непозволительна. Считаю до шестидесяти, после чего начинаю резать дверь.       — Я выйду через несколько минут, — повторил вице-президент.       — Кажется, вы меня не поняли. Я не прошу вас выйти, я приказываю вам, иначе я выволоку вас насильно. Вы думаете, я этого не сделаю?       — Я скоро буду.       Оби-Ван бросил взгляд на секретаря. Тот мрачно разглядывал броню солдат и комкал кончик пояса халата. Оби-Ван включил меч и левой рукой еще раз постучал:       — У вас есть последний шанс накинуть полотенце на чресла.       — Неужели у вас тут нельзя спокойно помыться?       — Я передумал считать, — сказал Оби-Ван и резанул мечом по дверным петлям. Двое солдат сняли дверь. Секретарь попятился и прижался спиной к стене. Оби-Ван зашел в душевую. Маленькое зеркало над раковиной запотело. Вода из душа текла вхолостую. На полу были лужицы, а между ними сидел, расставив ноги, протокольный дроид без головы.       — Как неловко, — озвучил Оби-Ван. Солдаты заглядывали в дверной проем из-за его спины. Лейтенант перекрыл выход своей широкой грудью, и секретарю оставалось только отступать в дальний угол комнаты, надеясь, что про него забудут. Протокольный дроид, в настройках которого что-то сбилось, недовольно отозвался:       — Неужели у вас тут нельзя спокойно помыться?       — Откуда он говорит? Где у него второй динамик? — Оби-Ван обернулся. Секретарь понял, что пропал. Отводя взгляд, он вяло промямлил:       — Внизу…       — Где — внизу? — уточнил Оби-Ван.       — На пояснице…       — Даже не буду спрашивать, зачем это нужно, ведь все и так понятно, — сказал Оби-Ван. — Где вице-президент сейчас?       — Я не знаю, — в отчаянии воскликнул секретарь. — Это все был его план, его, он не посвящал меня в детали, я всего лишь исполнитель…       — Где его чемодан? — строго спросил Оби-Ван. Секретарь пискнул, дрожа ресницами:       — Он взял его с собой. Сэр.       — Вы расскажете мне все, что знаете, — Оби-Ван приблизился к секретарю, дрожавшему, как перед расстрелом. — Вы расскажете…       Опять звонок комлинка. Оби-Ван почувствовал рефлекторное раздражение. Не от того, что нечто снова идет не так — здесь только что упустили вице-президента, что может быть хуже! — а потому, что нельзя звонить человеку каждые пять минут и ожидать, что он останется в здравом уме. Оби-Ван ответил на звонок:       — Слушаю.       — Буду на Базе через двадцать минут, — проинформировал Пло Кун. — Но держу вас в курсе, магистр: я только что засек неизвестное малое судно. Я потребовал его идентификацию, оно не ответило и ушло на восток, над грозовым фронтом. Я засек его много южнее, чем ваш район поисков.       — Не нравится мне это, — Оби-Ван поднял взгляд на секретаря. Несчастный умбаранец, кожа которого в естественном состоянии была белой как молоко, едва не позеленел.       — Я доложил об этом мастеру Тийну. Он уже отправил в атмосферу перехватчики. Будет очень нехорошо проглядеть шпиона.       — На этой планете три магистра, один рыцарь-джедай и один падаван, — в сердцах отозвался Оби-Ван, — и вначале Крелл, потом это!       — И все-таки есть надежда, что это кто-то из ваших пилотов сбился с пути.       — Я проверю, — лаконично ответил Оби-Ван и посмотрел на секретаря: — А вы мне поможете разобраться в этом деле…       — Корабль… вашего республиканского производства, транспортный Т-6, — выдавил из себя секретарь, — должен был забрать…       — Передайте мастеру Тийну, это шаттл Т-6, вероятно, с легальной республиканской идентификацией, — сказал Оби-Ван в комлинк. — До заката не более получаса. Мы прекратим поиски на сегодня.       Увидеть силуэт корабля в небе было невозможно: слишком плотный туман. Было зябко. Пахло сыростью и озоном. Энакин сидел на крыле, положив голову на сложенные руки и болтая ногой. В голове крутился прилипчивый мотивчик без слов. И вдруг — как озарение: корабль. Прошел прямо над головой, очень низко, шумя двигателями и лизнув светом фары перенасыщенную влагой землю. Энакин поднял голову, проследив взглядом за отблеском. Его охватило странное волнение. Как будто что-то важное должно было случиться и не случилось. Корабль промчался — как не бывало. Энакин снова лениво уронил голову на руки.       Еще какой-то странный шум далеко вдали. Смутный блеск. Вой. Идет грозовой фронт. Снова падает температура. Левую ладонь сводит от холода. Воздух плотный, как бетон, но бетон еще не застывший: он колеблется, он — кипящее варево, планета приходит в движение. Между светящихся деревьев мелькает новый блеск, но зверь боится подойти, он боится двуногих существ. А циклон, который тащит с собой грозу, неумолимо катится по планете гигантским колесом.       Но почему так царапает в сердце, если…       Нет, все хорошо. Неспокойно, неуютно, но не страшно. Даже легко. В желудке сытость. Деревья быстро тают во мраке, как будто уносятся прочь. Если правильно опереть металлическую руку о колено, ее тяжесть не ощущается.       Зверь показался из-за деревьев. Энакин повернулся к нему всем корпусом. Из приоткрытой пасти зверя текла ниточка слюны. Он напряг лапы. Его ноздри широко раздувались, как солнечные паруса.       Он приближался. Приближался. Левая рука Энакина в неудобной позе лежала на мече. Грохотнул гром — как чей-то утробный кашель. Воздух так наполнился влагой, что она конденсировалась на горячей человеческой коже, а еще на длинных колючих шерстинках морды зверя, делая их похожими на унизанные бриллиантами булавки.       Что-то сверкнуло в высоте. Два боевых лазера скрестились и дали вспышку, на мгновение разорвавшую темноту. Только на мгновение, а затем все стихло.       — Я отдал приказ всем пилотам возвращаться на базу, — Рекс ходил по радиорубке из угла в угол. Связист, сидевший за приборами, ссутулился и ковырял дырку в стуле. — Все идет спокойно, но никаких новых результатов.       Оби-Ван остановился перед картой, отслеживавшей корабли, и сразу уставился на юг. Шаттл «грек», заканчивая круг над озером, начал поворачивать на север. Оби-Ван выдохнул с облегчением.       Именно в этот момент Асока засекла республиканские перехватчики.       А вдруг это не Республика? Вдруг это угнанные корабли? Лазеры двух «вев-крылов» скрестились в считанных метрах от шаттла. Асока дала большой крен. Как вообще маневрировать на этом корыте! Незакрепленные предметы в рубке покатились по полу. За спиной хлопнули двери грузового отсека. Загрохотали контейнеры. Только бы они не повредились. Асока вывернула штурвал влево и начала стремительное снижение. К берегу, к берегу.       — Мэм, во-первых, вы ошиблись, моя модель — не ИОР, а ИОРК-17, а во-вторых, мой хозяин действительно мог бы помочь!       — Я буду звать тебя Йорик, — решила Асока, старательно петляя зигзагами от обстрела. Вверх и вниз, как на качелях. Крен влево, крен вправо, бросить корабль в сторону — Асока была на грани медитативного транса, уклоняясь от стрельбы быстрее, чем пилоты жали на гашетки, — и затем резкий разворот почти на сто восемьдесят градусов с уходом наверх. Приземляться в темноте под обстрелом — самоубийство. У истребителей все еще преимущество в высоте. — Ребята, это просто неприлично!.. Я буду жаловаться вашему командиру!       А вдруг это действительно не Республика…       Асока решила, что ни в коем случае не будет отстреливаться. Там, за штурвалами, не джедаи. Асока видит в темноте — шестым чувством, — а они не видят, а значит, напоровшись на первую же очередь, рухнут в озеро, доставай их потом оттуда. Все-таки угнать два корабля с республиканской идентификацией — трудная задача; куда больше вероятность, что это фатальная ошибка и что республиканские истребители напоролись не на того.       Сбросить бы их с хвоста. Для этого надо уйти в зону под глушилкой и исчезнуть с их радаров, но к северу все расчищено. Лететь на восток нельзя — там атмосферный фронт, если сядешь, то не взлетишь. Пронесшись в сотне метров под «вев-крылами», Асока заложила вираж и развернулась на юго-запад. Оставалась надежда, что База следит за пилотами на задании и поймет, что происходит неладное. Почему бы этим двоим не связаться с Базой?..       В скорости у них тоже преимущество. Сели на хвост и не отлипают. Один выше, готовый атаковать, другой ниже, следит, не катапультируется ли пилот шаттла.       — Нас трясет, — меланхолично проинформировала голова ИОРК-17. Шаттл ухнул вниз под углом больше сорока пяти градусов — кто бы знал, что придется выкидывать такие финты на корыте из ревановских времен! — Асока рухнула грудью на штурвал и сразу же взяла его на себя, выводя шаттл из пике. Сзади, из грузового отсека, послышался грохот, а затем вопль. Отчетливый вопль разумного существа, по всей видимости, изъясняющегося на общегалактическом.       — Все страннее и страннее, — вслух проговорила Асока. Она почти улыбалась, сама не зная почему. Положив шаттл глубоко на правый борт, она провела его в метре от лазеров. — Йорик, это твой хозяин?       — Должно быть, это мой хозяин, — отозвалась голова.       Щиты полыхнули синим. Раздался предупреждающий сигнал. Задели! Асока толкнула штурвал. Вниз, набирая скорость и уводя за собой погоню: они стараются держаться близко, они ведут огонь только по радарам, а данные радара могут слегка запаздывать.       — Это просто возмутительно! — заорал голос за спиной Асоки. — Вы как будто везете камни, а не ценный груз!       — Вице-президент, — проговорила Асока, не отвлекаясь от приборов. Она чувствовала, что умбаранец стоит в проходе, цепляясь за дверной косяк. — Вы сами виноваты, что залезли на мой корабль. Вы же понимаете, что вам здесь делать нече… а-а!       Ее поймали в прицел. Лазер резанул по обшивке. Щиты заискрили.       — Они целятся в генератор щитов, насколько я могу судить, — прокомментировала голова ИОРК-17.       — Заткнись, Йорик, без тебя тошно! А вам, господин вице-президент, очень советую исправить то, что вы натворили…       — А кто исправит то, что натворили вы?! — вице-президент, пойманный на крючок, еще пытался барахтаться. — Вы хоть знаете, что было у меня в чемодане?       — Предполагаю, что контрабанда, — отрезала Асока. Вот наконец и юго-западный берег. Радио шипит. Солнце заходит: темнота такая плотная, что хоть кусками режь. — Если хотите жить, займитесь микрофоном!       — Я?! — вице-президент вцепился в дверной косяк еще упорнее. Шаттл сотрясся. Щиты упали. Генератор начал перезагружаться. Обстрел прекратился. Асока повела шаттл резко вниз: если это еще не была стрельба на поражение, надо показать преследователям готовность подчиняться и приземлиться на берегу. Вице-президент, беспорядочно хватаясь за переборку, добежал до кресла второго пилота, упал на колени и вцепился в хлопающую крышку ящика.       — И побыстрее, — Асока чувствовала, что на том дело не закончится. Шаттл тонул в омуте черноты: даже лазеров не рассмотреть. Балансируя на грани между медитацией и зрительным восприятием происходящего, Асока повела шаттл вглубь суши и продолжила спуск.       Снова стреляют. Асока резко развернулась. Вице-президент потерял равновесие и ударился затылком о пилотское кресло. Голова ИОРК-17 начала причитать. Тихо бормоча умбаранские проклятья и держась за кресла, вице-президент вырывал из головы дроида провод за проводом.       — Зачем вам вообще этот дроид? — поинтересовалась Асока.       — Он должен был отслеживать данные с радаров. Он подключается ко всем системам связи, — буркнул вице-президент. У него тряслись руки. Он сумел разъединить провода, но, качаясь из стороны в сторону вслед за креном шаттла, никак не мог подсоединить микрофон. — Уникальный дроид, а ваши солдаты его сломали…       Корабль снова встряхнуло. Омертвевшая голова ИОРК-17 со стуком упала на пол и покатилась. Приборная панель на мгновение погасла и снова перезагрузилась. Асока кинула беглый взгляд на радар:       — Они отстают. Надеюсь, мы скоро оторвемся.       Километрах в трех под шаттлом скользила невидимая земля. Вице-президент сделал еще одну попытку паясничать:       — Из-за ваших маневров повредился ценный груз.       — Ваша контрабанда? — Асока напряженно следила за данными радара. Что-то было не так. Интуиция просто орала: что-то не так. Истребители на радаре замедлялись, не меняя курс и высоту. Вице-президент обиделся:       — Слово «контрабанда»…       Асока перещелкнула клавиши, требуя вывести на экран скорость движущихся на радаре объектов. Ноль километров в час. У обоих.       — А вот и глушилки, — задумчиво проронила она. — Я их не вижу, они меня не видят…       — Что там? — вице-президент запрокинул голову.       — Сбой техники.       — Где они? — вице-президент, должно быть, сильно испугался. Асока раздраженно передернула плечами и плавно повернула к югу. — Мы в опасности?       — Ну конечно, и именно из-за вас. Чините, господин вице-президент, чините.       Круглая голова дроида шумно каталась по полу. Асока указала на нее через плечо:       — И подберите, пожалуйста, Йорика.       — Республика заплатит мне за это, — промямлил вице-президент, пытаясь одной рукой держать провода, а другой — дотянуться до ящика с инструментами под приборной панелью.       — Республика вам уже с лихвой заплатила, — заметила Асока. — Как вам только пришла в голову мысль пробраться на мой шаттл?       — Не на ваш шаттл, а на шаттл, который летит на южную базу, — возразил вице-президент. — Честное слово, если бы я знал, что за штурвалом будете вы, я бы ни в жизни сюда не полез. И кстати, я думал, что вы умеете распознавать чужое присутствие.       — Я джедай-падаван, а не сканер биоформ, — Асока надула губу.       — Мхм, — неопределенно отозвался вице-президент. Он раздобыл в ящике легкий лазерный паяльник и начал соединять провода. — Что вы планируете делать?       — Подождать, пока вы почините микрофон, и повернуть на север. Попробовать выйти на связь с истребителями Тийна и объяснить, в чем они не правы. Или правы, — Асока задумалась. — Если они искали вас, то нашли.       — Меня должен был подобрать новый республиканский шаттл, а не ваш чемодан времен Старой республики!       — Он вас не подберет, — весело сказала Асока. — Если вы планировали сбежать на Базе-два, то ваш план провалился, не начав выполняться. Я и не собиралась там садиться. Я вела поиски.       — Поиски этого вашего джедая?       — Да, — Асока посерьезнела. — Я думаю, он дальше к югу. Там, где…       Сплошная темнота за лобовым стеклом стала бледнее. Асока, чувствуя, как в горле пересохло, с силой толкнула штурвал, но не успела. Ее поймали, как бабочку сачком. Очередь из сдвоенной лазерной пушки полоснула по боку шаттла, задев левый двигатель. Выключилось освещение в рубке. Асока ушла от обстрела, но лазеры неслись ей вслед. «Вев-крылы» ее определенно видели. Видели!       Асока снова принялась переключать фары.       — Приземляйтесь! — севшим от ужаса голосом просипел вице-президент.       — Ничего, нас скоро приземлят, — хрипло фыркнула Асока. Что с генератором щитов? Он не работал. Асока начала набирать скорость. Левый двигатель чадил и давал половинную мощность, из-за чего шаттл заносило влево. Интересно, что по этому поводу подумает База в лице мастера Кеноби?       Это просто неприлично, подумала Асока. Стрелять без ультиматума! Стрелять по своим!       — Скоро вы там? — крикнула она вице-президенту. Тот таращился на паяльник в руке:       — Лазер перестал работать… Должно быть, что-то с проводкой.       — Тридцать три несчастья… — тяжело выдохнула Асока. — Проклятая планета.       — Коммандер, повежливее!       — Я и так абсолютно вежлива, но мы же падаем!              — Генерал, мне только что передали: наши перехватчики потеряли след шаттла в зоне нестабильной связи южнее озера Боно, — доложил адмирал. Магистр Тийн сидел в кресле на мостике, поставив перед собой на складной столик переговорный голопроектор, и, погрузившись в глубокую задумчивость, поглаживал кончик рога. — Однако перед этим пилоту по прозвищу «Сильвер», должно быть, удалось подбить нарушителя.       — Должно быть?       — Мы точно не знаем, генерал. В такой ужасной темноте, которая поджидает наших пилотов в атмосфере, невозможно ничего рассмотреть. Стрелять можно только ориентируясь на радар. У нас даже нет четкой уверенности, что это действительно шаттл старого типа «грек», как сказано в его идентификации…       — Шаттл типа «грек»? — Сэси Тийн поднял голову.       — Так говорит его идентификация.       — Пять минут назад магистр Кеноби сообщил мне, что это должен быть шаттл модели Т-6.       — Идентификация может быть поддельной, вы сами понимаете.       — Шаттл не выполнил приказ приземлиться?       — Перехватчики так и не смогли установить с ним связь. В условиях критической ситуации коммандер Джиен, контролировавший ход операции, отдал приказ стрелять на поражение. Я одобрил. Скорее всего, шаттл приземлился в пустошах, если не разбился при посадке.       — Второе было бы нежелательно, — заметил Сэси Тийн. — Нам нужно понять, какова была его цель. Убивать мы и так умеем.       Он включил голопроектор:       — Спасибо, адмирал. Пусть пилотам скажут, что они отлично выполнили свою работу. Я свяжусь с магистрами.       — Уф… ну и погодка снаружи, — заявил Пло Кун, выбираясь из кабины начищенной сверкающей «дельты-семь». — Совсем нелетная.       Солдаты отдали ему честь. Ворота ангара закрывались с ужасным скрипом. Охрана внимательно наблюдала за их закрытием. Оби-Ван сделал небольшой поклон:       — Рад, что вы добрались целым и невредимым. Добро пожаловать в цитадель безумия, оплот ужасных несчастий и то место, от которого каждому хочется оказаться подальше.       — Я думал, вы считаете столицу оплотом ужасных несчастий, — заметил Пло Кун. Спускаясь с крыла, он собрал плащом дождевые капли, которыми был сплошь покрыт корпус, и теперь отряхивался.       — Я вам покажу, что у нас тут происходит, — Оби-Ван криво усмехнулся. — Столица покажется раем.       — Постараюсь вам помочь, чем смогу, — Пло Кун снял плащ и перекинул через руку. — А где маленькая Асока?       — Ваша маленькая Асока в пустошах, — мрачно проговорил Оби-Ван. — Когда она вернется, ее ждет выговор. От вас, потому что у меня нет на это сил. От нас сбежал вице-президент Умбары.       — Как — сбежал?       — Он был у нас в почетном плену, и несколько минут назад оказалось, что он предпочел нас покинуть. Подозреваю, что он еще где-то на базе. Если же нет, то скоро вернется.       — Если он сбежал, какой резон ему возвращаться?       — Базу он мог покинуть только на борту одного из вылетавших кораблей, — спокойно объяснил Оби-Ван. — Например, того шаттла, которым управляет ваша маленькая Асока. Вице-президент мог проникнуть на склад и спрятаться в одном из контейнеров, которые грузили на шаттл. Но и Асока, и все остальные пилоты совершают беспосадочный вылет, так что точка прибытия вице-президента совпадет с точкой отлета. Очень непродуманный план, как мне кажется…       — Генерал! Генерал!       Оби-Ван обернулся. Через ангар со всех ног бежал солдат в полной броне, размахивая руками:       — Генерал, это они! Это все они!..       Оби-Ван включил меч. За одиноким солдатом неслись со всех ног трое с бластерами наготове. Солдат ускорил бег, за считанные секунды пересек ангар, промчался мимо «дельты-семь» Пло Куна и устремился к закрывающимся воротам. Он не успел выскользнуть наружу: когда он подбежал, между створками ворот оставалось не более полуметра. Солдат не решился бросаться очертя голову и притормозил. В этот момент один из преследователей вскинул бластер и выстрелил. Бластер был в режиме оглушения. Солдат у ворот упал.       — Оттащите его! — крикнул Оби-Ван, заметив, что руки бегуна оказались между створками ворот. Солдата отволокли за ноги. Ворота с грохотом захлопнулись. Пло Кун с интересом посмотрел на Оби-Вана:       — У вас всегда так или только по субботам?       — У нас в последние дни всегда так, — отозвался Оби-Ван. Он подошел к оглушенному солдату, которого уже окружил отряд встречавших, и сам снял с него шлем. Конечно, это был не клон. Это был переодетый в клонскую броню умбаранский секретарь. На поясе у него висел табельный бластер. — Должно быть, бедняга совсем отчаялся. Как он заполучил оружие и броню?       — Он как-то сумел взломать двери арсенала, иначе у меня нет объяснения, — стрелявший снял шлем. Это был лейтенант Лесли, с его запоминающейся геометрической татуировкой на скуле. — Простите нас, сэр. Мы его едва не упустили.       — Должно быть, он привез в чемодане не только халатик, — проронил Оби-Ван.       — Это ваш вице-президент? — уточнил Пло Кун.       — Нет, это его секретарь. Или, может быть, наемник? Меня уже ничто не удивит. А ведь он казался таким приятным человеком. И мы пробивали его по базе данных, ничего подозрительного не нашли.       — Генерал Пло Кун, с вами пытаются связаться, — крикнул кто-то из солдат, наблюдавший за «дельтой-семь». Дроид на ней оживленно пиликал и переливался индикаторами. Пло Кун кивнул и забрался в кабину, жестом предложив Оби-Вану следовать за ним.       На связи был Сэси Тийн. Пло Кун сел в кресло пилота, Оби-Ван остановился на крыле.       — Со мной все в порядке, — сообщил Пло Кун. — Я добрался до базы. Магистр Кеноби передает вам привет.       — У меня новости по поводу нарушителя воздушного пространства, — произнес Сэси Тийн. — Мои пилоты подбили шаттл и потеряли его под невычищенным генератором помех на юго-западе от озера Боно. Должно быть, тот или сел аварийно, или упал в пустоши.       — Он приходит в себя! — воскликнул лейтенант Лесли. Оби-Ван махнул рукой:       — Отнесите секретаря в медпункт и привяжите к койке, как душевнобольного.       — Что-нибудь еще известно про этот шаттл? — спросил Пло Кун.       — Да. Он передал республиканскую идентификацию. Согласно ей, это легкий шаттл типа «грек» с бортовым номером… подождите, сейчас зачитаю…       — Бортовой номер начинается с «четыреста семьдесят два»? — резко откликнулся Оби-Ван.       — Да.       — Четыреста семьдесят два, мастер Тийн, это код крейсера «Защитник», моего крейсера!       Молчание. Оби-Ван и Пло Кун переглянулись. Оби-Ван вздохнул:       — Так я и знал, что этим все кончится. Магистр, вы подбили наш шаттл. Это было настолько непредсказуемо, что даже почти очевидно.