Ночи Умбары

      Рассвет на Умбаре — это нечто необъяснимое. Тот, кто не видел умбаранскую ночь, никак не сможет его представить. Когда абсолютную черноту пронизывает робкий, скользящий луч, который ты бы и не увидел, если бы не контраст с чернильным варевом, окружавшим тебя минуту назад; когда плотная завеса вокруг тебя оказывается не космической тьмой, а грязно-серым сгустком едва проницаемого облака; когда свет огней твоего корабля становится не таким ярким и более рассеянным; когда ты уже рефлекторно начинаешь радоваться рассвету, то вдруг понимаешь, что это — все. Рассвет кончился. Наступил день. День, который не очень-то отличается от ночи и который ты при первом прибытии на Умбару расценил как «пара таких дней — и можно сдохнуть от тоски».       Но теперь-то, когда ты пережил настоящую умбаранскую ночь, ты видишь отличия. Вокруг тебя уже не чернота, а всего лишь очень темные сумерки. И то хорошо. Ты проверяешь показания приборов, продолжаешь рулежку. Выводишь шаттл на взлетную площадку, наблюдаешь красные огни, похожие на светодиодные глаза выстроившихся по периметру дроидов. За периметром взлетает зеленая ракета, и ты отчетливо можешь ее рассмотреть, и уже это тебя радует. И взлетаешь.       — Ориентировку на Аурек-четыре принял, — радировал сержант Кадай, набирая высоту. Ни солнца, ни луны, ни звезд: вокруг серое молоко. Он быстро поднялся уже на шесть километров, а туман не становился прозрачнее. Ярко светились зеленым стрелки и деления на приборной панели. — Иду на восток, подбирать этих дятлов.       — Смотри в оба, — посоветовала ему база. — Там где-то Скайуокер сидит.       — Да где?       — Мы тебе скинули сектор поисков. Но он примерный. Проверяй аварийную частоту.       — Вас понял. Остаюсь на связи.       В глубине тумана мелькали цветные, розовые и золотые, огни, похожие на отблески рассвета — если бы рассвет в этих краях был настоящим. Но это всего лишь светящиеся деревья. Сержант шел по приборам. Пройдя над деревней километрах в пятидесяти от базы, он включил сканер биоформ, но с такой высоты тот давал слишком широкий охват и живо взбесился, ловя информацию то ли с деревни, то ли вообще с самой базы. Сержант начал медленное снижение, ныряя в молоко, однако сканер продолжал показывать массированные скопления живых существ. Должно быть, после непогодной ночи наружу повылезла всякая фауна.       — База, на такой обитаемой планете искать пропавших биосканером — пустая трата энергии, — сказал сержант по радио. — База, как слышно?       Молчание. Только слабое шипение в наушниках шлема. Сержант еще несколько раз вызвал базу; ему не отвечали. Он был один. Маячок на его карте продолжал показывать направление на заданные координаты. Сержант переключился на аварийную частоту и на всякий случай проговорил:       — Эй! Есть тут кто? Генерал? Генерал, вы слышите?       Нет, конечно, никакой связи. Сержант ощутил смутную тревогу. Он не боялся заблудиться; он вообще ничего не боялся. Даже когда его хватал подземный червь, он не дрогнул. Даже когда приходилось пробиваться сквозь плотный заградительный огонь. Но сейчас ему было не по себе; почти так же, когда выяснилось, что в кромешной темноте его рота стреляла в своих. Отсутствие зримой опасности, но при том ощущение нарастающего ужаса от чего-то, что еще может подстерегать за углом и ждать твоей ошибки; и начинаешь думать: должно быть, нечто страшное уже случилось…       — …прием, прием, говорит Аурек-четыре…       Сержант выдохнул с облегчением и отметил на карте двумя чертами примерный район, который покрывает глушилка. Ничего, еще поработаем. Вычистим все помехи и вдоволь полетаем.       Оби-Ван проснулся раньше будильника, на рассвете. Его организм давно перестроился на часы столичного региона Умбары. Вот забавно, думал он, спустив ноги с койки. Глазами не разберешь, где тут день, а где ночь, но нутро чувствует. Первым делом Оби-Ван включил комлинк, который даже ночью не снимал с руки, и вызвал диспетчерскую:       — Скайуокер не возвращался?       — Нет, сэр.       Дело плохо, подумал Оби-Ван. Искать его теперь где-то. Если до сих пор не вышел на связь, значит, потерял дорогу и сидит глубоко под глушилками. Оби-Ван прислушался к Силе: вроде все спокойно. Энакин жив, не разбился. Да что с ним вообще может случиться…       Жив, конечно, и без серьезных ран; но ситуации бывают разные. Может быть, застрял где-то в болоте и не может выбраться. Погода летная, надо начинать поиски.       Оби-Ван оделся и расчесался. Пока он чистил зубы, задребезжал комлинк. Оби-Ван принял вызов.       — Сэр, вас просят в переговорную. На связи генерал Тийн.       — Передайте, что я буду через пару минут, — отрывисто сказал Оби-Ван, взмахнув зубной щеткой. — Если что-то срочное, пусть говорит через вас, рядовой.       — Нет, сэр. Регулярный обмен отчетами.       — Скоро буду, — повторил Оби-Ван, уже в коридоре поправляя меч на поясе. Буквально за углом он едва не столкнулся с вице-президентом Тайли. Умбаранец поднял голову:       — А, это вы, генерал… — вид у него был слегка помятый.       — Ложитесь спать, — посоветовал Оби-Ван. — Вставать на рассвете полезно, только если вы ложились не позже заката.       — Да так… не спится, — грустно сказал вице-президент. — Все думаю о столице.       Опять звонок комлинка. Оби-Ван махнул рукой на вице-президента, обошел его и на ходу ответил:       — Слушаю.       — Краткий отчет по столице, сэр, — голос Коди бодрый, как будто он давно поднялся. Оби-Ван усмехнулся и скользнул в ощущения Силы, чтобы прощупать вице-президента; нет, тому будто бы наплевать. Оби-Ван ускорил шаг, чтобы несчастный умбаранец не услышал его разговор. — Разрешите?       — Теперь говори, — Оби-Ван не чувствовал за спиной присутствия.       — Ночь прошла спокойно. Поток транспорта в столице нормализован, крупные предприятия и медучреждения работают. Чрезвычайное положение сохраняем, из магазинов разрешили открыть только локальные продовольственные и с товарами первой необходимости. Контролируем движение на аэрошоссе и все выезды из города, космопорт и локальные хабы перекрыли. Ждем приказов.       — Приготовься к тому, что действовать придется по ситуации, — мрачно заключил Оби-Ван. — От Совета я получил только официальное поздравление со взятием Умбары. Здесь… другие проблемы.       — Вас понял. Как там боевой дух?       — Как после нескольких тысяч погибших в результате саботажа, — Оби-Ван понизил голос. — Зато за сутки привели базу в рабочее состояние. Еще пара таких постоянных баз — и можно будет оставить столицу. Вряд ли Сенат разрешит занимать ее долго, учитывая, что капитуляция уже подписана. У тебя в воздухе сейчас есть люди?       — Есть. Говорят, по всему региону глушилок столько, что как в киселе плаваешь.       — Передай им, что генерал Скайуокер аварийно сел под глушилками. Пусть ищут. Еще…       Оби-Ван запнулся. Откуда-то из бокового ответвления коридора доносилось гитарное бренчание и прилипчивый напевчик, в котором Оби-Ван, даже не разбирая слов, узнал песенку про прекрасную джеонозийку; песенку слегка нецензурную, и в хвост и в гриву поносившую сепаратистов, при этом намертво застревающую в голове. «Она летит, она пыхтит, и крыльями трунь-трунь…».       — …и еще, если верить последнему вечернему сообщению Совета, к нам направят генерала Пло Куна во главе звена крейсеров, — докончил Оби-Ван, — и я ни в коем разе не представляю, зачем нам тут нужны крейсеры, но если на орбите появятся корабли, будьте готовы.       — Совету стало известно, что готовится контратака?       — Если Совету что-то и стало известно, то без меня. Конец связи, Коди, меня ждут, — Оби-Ван выключил комлинк и оглянулся по сторонам. Нет, никто его не подслушивает. Нельзя поддаваться паранойе. Он направился в переговорную, негромко напевая: «Она летит, она пыхтит…».       Энакин проснулся от голода.       Он полулежал в пилотском кресле. Было темно. Из открытой двери кабины тянуло сыростью и холодом. Тупо болело где-то под ребрами. Энакин, опираясь на приборную панель, с трудом выбрался из кресла. Он представлял, как открывает — неловко, одной рукой — чемодан, поднимает крышку и находит под ней пакетик белкового пайка. Энакин пробрался мимо кресла бортстрелка и, с шорохом подволакивая ногу, с трудом влез в узкий промежуток за бронестенкой. Открыл чемодан. Нашел паек. Глотнул.       Ему было не по себе. Он ощущал чье-то незримое присутствие глубоко в темноте за стеклами кабины. Энакин выбрался на крыло, но спускаться на землю не решился, помня, как трудно и больно в прошлый раз было подниматься. На дроиде моргнул светодиод. Снова перезагрузка. Дроид включился, просигнализировал о включении и снова омертвел.       Что-то скреблось в темноте. Энакин встал во весь рост, опираясь о кабину, и смотрел вдаль. Было так тихо, что можно было разобрать, как ветер налетает на деревья, но на фоне этого мерного шума изредка ворчало, ворочалось нечто массивное, сопящее и недоброе. Шаг. Шаг. Энакин положил руку на рукоять меча. Оно приближалось. Шаг. Еще шаг.       Оно нервно проурчало. Из темноты показался его слабо светящийся синим силуэт. Блестели оранжевые глаза. На массивной голове покачивались три щупальца. Толстые ноги впечатывались в мокрую землю. Энакин автоматическим движением сдернул с пояса меч и включил. В его слабом свете стало видно, что по земле клубится более плотный слой тумана, как поземка на пыльных планетах.       Существо попятилось в испуге. Энакин стоял без движения. Существо рыкнуло. Его мясистый жесткий хвост тикал из стороны в сторону. Энакин медленно поднял меч. В груди тянуло и ныло нечто беспокойное, не имевшее уже ничего общего с физической болью. Его будто кто-то тормошил за плечи, но ощущение шло изнутри.       Существо отступило, глуша за зубами рык.       — Сэр, вас вызывает переговорная.       — Опять? — недовольно переспросил Оби-Ван в комлинк.       — На связи Совет. Они хотят знать обстановку.       — Скажите им, что я передавал данные не далее как восемь часов назад, — устало проговорил Оби-Ван, заходя в радиорубку. — Другие новости расскажет Скайуокер, когда вернется. Я пока занят.       Радиста на месте не было, но его кресло занимал Рекс. На столе, с которого сгребли датапады и составили немытые чашки, сидела, скрестив ноги и жмурясь, как от яркого света, Асока в глубокой медитации. Ее колени и кончики лекку подрагивали.       — Ну, как дела с Креллом? — полушепотом поинтересовался Рекс, сняв наушники. Оби-Ван покачал головой:       — Я даже не начинал разбирать. То столица, то Корусант, то еще…       Асока не то дернулась, не то вздрогнула — в Силе как лазером резануло — и, уронив голову, пробормотала:       — Ну где же ты…       — Асока, — негромко позвал Оби-Ван. Она не слышала. — Асока! — молчание. Оби-Ван тронул ее в Силе. Асока резко распахнула глаза и сделала шумный выдох, как будто вынырнула из воды. Из очень холодной воды, судя по тому, как тряслись ее плечи. — Как ты?       — Я ничего не чувствую, — устало проговорила она. — Как будто мы на разных планетах. Или как будто его у меня никогда и не было. Но он точно на Умбаре, я это знаю. Он не отвечает, мастер Кеноби, понимаете?..       Она спустила ноги со стола:       — Сержант Кадай подобрал наших разведчиков и возвращается. Говорит, ничего не видел. Полчаса назад я отправила четырех пилотов пройти на малой высоте над столичным регионом. Пока ничего.       Рекс покачал головой:       — Генерал, если вы не против, я пока сам побуду на проводе.       — Разрешаю, — сказал Оби-Ван. И спохватился: — Асока, не сиди на столе.       — Я хочу сама лететь, — она спрыгнула со стола.       — Понимаю, — Оби-Ван задумчиво пригладил бороду. — Но нельзя. Сейчас ты будешь нужна здесь, как замкомандира батальона. И в случае возникновения сложностей с вице-президентом говорить за Республику будешь именно ты, формально я не имею отношения к этой базе. У нас… трудная ситуация. Возможна эскалация конфликта.       — Вы так мне объясняете, как будто я не понимаю, — хмуро сказала Асока, скрестив руки на груди.       — Не бойся за него, — отозвался Оби-Ван так мягко, как мог. — Он выкрутится, ты же знаешь.       — А я и не боюсь. Может, я просто соскучилась.       — Пилот с позывным «Креш» вошел в зону действия глушилок, — сообщил Рекс, держа один наушник приложенным к уху. — У нас уже есть несколько контуров заглушенных территорий, можем сузить радиус и попробовать обнаружить саму глушилку.       — Этим мы и займемся сегодня, — сказал Оби-Ван. Комлинк опять запищал. — Ни минуты покоя… Что там?       — Вас вызывает переговорная, — доложил связист. — Просят генерала Скайуокера на линию.       — Откуда я им возьму генерала Скайуокера, — обреченно проговорил Оби-Ван. — Передай Совету, что как только он вернется, сразу выйдет на связь. Как только, так сразу, они должны это понять.       — Это не Совет, сэр. Это вызов по частной линии.       — Тогда передайте это же сенатору, — отрезал Оби-Ван, чувствуя, как в нем поднимается неприятное раздражение. Рекс кашлянул в кулак. — Какие вообще могут быть сейчас вызовы по частной линии?       — Когда официально объявили, что наши линии не прослушиваются, все как ошалели, — хмыкнул Рекс. — Мне пришлось ребят буквально отгонять от терминала дальней связи: у кого друг на Кристофсисе, у кого девка на Корусанте. Девка на Корусанте обычно и не помнит, с каким солдатом крутила интрижку на прошлой неделе, и вряд ли отличит его от других клонов, но собачиться за место в очереди к терминалу ради трындежа на пять минут, видимо, святое дело. Все ждут, пока нас передислоцируют на какую-нибудь более приятную планету.       — Я бы не был в этом так уверен, — проронил Оби-Ван. — Совет не делится со мной всеми соображениями, и потому мне кажется, они не верят в чистоту связи от сепаратистской разведки. Сэси Тийн мне подтвердил, что Совет направляет нам звено крейсеров под командованием мастера Пло Куна.       — Звено крейсеров? — Асока раскрыла рот. — Они ждут контратаки?       — По-видимому, да.       — Но ведь Умбара капитулировала!       — Республика-то могла принять ее капитуляцию, а сепаратисты — никогда, — спокойно сказал Рекс. — Они возлагали на Умбару как на тайный плацдарм большие надежды. Не удивлюсь, если они захотят отбить ее в открытую.       — Меня другое беспокоит, — заметил Оби-Ван. — Умбара — действующий член Республиканского Сената. Когда нам стало известно о сепаратистских базах на Умбаре, Республика ввела на нее войска, даже не созывая совещание Сената, а просто сославшись на обязанность защищать своих граждан путем подавления мятежа. Это создает прецедент. Чувствую, в далеком прошлом остались ситуации вроде блокады Набу, когда Республика среагировала пассивно и позволила твориться вещам, невыгодным для нее самой. Нынешняя Республика… уже нечто другое.       — И клянусь своей броней, если бы угроза на Умбаре повисла без ответа вплоть до решения Сената, мы бы уже давно дрались с сепарами за Корусант, — закончил Рекс. «Он определенно не учитывает Крелла, — подумал Оби-Ван. — Или выбирает его не помнить». Он хотел было произнести это вслух, но снова запищал комлинк. Оби-Ван подумал, что сейчас сойдет с ума:       — Сержант, если у вас опять кто-то ищет Скайуокера, просто примите вызов и скажите, чтобы они перестали звонить!       — Это не по дальней связи, сэр, — взволнованно проговорил связист. — Вас срочно вызывает реакторная! Умбаранец…       Оби-Ван и Асока переглянулись.       — Капитан, пойдемте со мной, — коротко сказал Оби-Ван. — Асока, ты за радиста.       — Есть, — Асока забралась с ногами в освободившееся кресло и надела наушники, придерживая их обеими руками, чтобы не съехали с монтралов. На дежурной частоте пилоты, пользуясь тем, что капитан отвлекся, обсуждали столичные сводки погоды. Обещали магнитную бурю. Как будто глушилок было мало. На большой карте появлялись красные пунктирные линии. В четырех направлениях от базы, как роза ветров, расползалась область покрытия. И пока — ни следа разбившегося АИР-170.       Он точно на Умбаре, думала Асока, удерживаясь от того, чтобы свалиться в медитативный транс. Если уйдет в медитацию, перестанет слышать пилотов на связи. Но она зовет — он не отвечает. И куда годится вся эта байка про то, что в Силе нет расстояний?..       Ну где же ты, где. Живой? В порядке?       И Сила молчит, как штиль. А вот обыденная логика верещит. Терпение, терпение…       Голова дроида покатилась по ступенькам. Вице-президент Тайли добежал последние несколько шагов до открытой двери и остановился. Дуло бластера смотрело ему в грудь. Вице-президент выпрямил спину и нарочито откашлялся:       — Вы застрелили моего дроида!       — Руки вверх, — сказал солдат. Вице-президент раздраженно фыркнул и поднял руки. Обезглавленный протокольный дроид лежал на пороге, склонив разбитую шею вниз по лестнице в реакторную. «А этот клон знает, как стрелять так, чтобы перебить двигательный узел», — заметил вице-президент. Сзади послышались шаги. Двое солдат перекрыли коридор. Голова дроида где-то внизу продолжала ошеломленно спрашивать в пространство, почему вдруг стало темно и неудобно. Вице-президент понял, что ситуация не играет ему на руку.       — Как я понимаю, проход в столовую — не сюда? — уточнил он, не опуская уже затекшие руки.       — Кто разрешил вам передвигаться по всей базе без сопровождения? — спросил один из солдат, по всей видимости, старший по званию. Вице-президент закатил глаза:       — Я просто вышел из отсека с офицерскими комнатами. Прошел несколько метров по коридору на глазах ваших солдат, и никто мне ничего не сказал. Как я мог понять, что мне это запрещено?       — Эти придурки, должно быть, просто не поняли, что это вам запрещено, — рявкнул старший. В то же время ему во всей этой ситуации чудился подвох. Даже рядовые не бывают настолько тупыми. — Какого ситха вы тут делаете?       — Мой протокольный дроид сказал мне, что проведет меня в столовую, — холодно ответил вице-президент. — А вы его застрелили. Знаете, сколько стоил этот дроид? Больше, чем вы заработаете за год.       — Не заговаривайте мне зубы. Вас обнаружили на пороге реакторной.       — Да, потому что я не скрывался! — выпалил вице-президент. — Что за обращение! Еще вчера я думал, что Республика уже достигла дна беспардонности, но сегодняшний день просто сводит меня с ума. Вы заставили меня, представителя умбаранской власти, спать в тесной холодной комнате рядом с секретарем, который вдобавок храпит. Вы задерживали завтрак. Вы поломали моего дроида, уникально модифицированный экземпляр новой альдераанской модели. Вы заставляете меня стоять с поднятыми руками, а ведь это совсем непросто…       — Руки за спину, — гаркнул старший по званию. — Ребята, отведите его в техотсек в начале коридора, я срочно зову генерала, пусть он разбирается.       Генерал Кеноби появился через считанные минуты. Двое солдат стояли на страже по обе стороны двери техотсека. Было слышно, как внизу, в подвале, рокочет турбина. Вице-президент под дулом бластера сидел на стуле между двумя шкафами управления. Вид у него был удрученный.       — Ну? — с порога спросил Оби-Ван. Капитан Рекс остановился у него за спиной. Вице-президент покачал головой:       — Унизительное нахальство.       — У нас нет никаких доказательств, что он забрел в реакторную по ошибке, генерал, — шепотом сообщил старший дежурный. Оби-Ван отмахнулся: и без того ясно. В Силе вице-президент читался все так же: он был возмущен, но не испуган. Очень храбрый чиновник, определенно. Может быть, за долгие годы на посту второго человека на планете он разучился бояться, равно как и разучился здраво осознавать ограничения.       — А где ваш секретарь? — спросил Оби-Ван, знаком указав солдату опустить бластер. Вице-президент поднял мрачный взгляд:       — Ума не приложу. Надеюсь, он не нашел столовую быстрее меня.       — Разрешите высказать предположение, сэр? — подал голос Рекс. — Я считаю, что, при всем уважении, господин вице-президент ведет себя подозрительно.       — И это вы называете «при всем уважении»? — худое вытянутое лицо вице-президента неприятно исказилось.       — Я действительно просил его не покидать жилого отсека, — спокойно произнес Оби-Ван, — но это было сказано в рекомендательной форме. Должно быть, вы недооценили серьезность вашего положения, господин вице-президент. Что до подозрительности… Я попрошу поискать секретаря на камерах. Кстати, капитан, что у господина вице-президента в чемодане? Вы его проверяли?       — Только сканировали, — отозвался Рекс. — Внутри ничего металлического и никакой органики. Я решил, что смотреть на белье вице-президента будет… неуважительно.       — Я предпочел бы показать вам свои подштанники, чем выслушивать ваши обвинения, — надменно заявил вице-президент.       — У генерала тоже есть дела помимо того, чтобы вас слушать, — не выдержал Рекс.       — Это какие же? — поинтересовался вице-президент, приподняв бесцветные брови. — А, я знаю. Я кое-что услышал, пока шел по коридорам. Один джедай — генерал-джедай, не просто так — пропал без вести где-то в пустошах, верно?       — Это не ваше дело, — ответил Оби-Ван. Он скорее чувствовал, чем слышал, что за порогом солдаты наклонились друг к другу и начались возбужденно шептаться.       — И ему пришлось ночевать в пустошах во время дождя, — беззаботно продолжал вице-президент. — Даже умбаранцы не летают по ночам, хотя наше зрение приспособилось к полутьме. Ну что ж, ищите. А вы уже доложили об этом по радио? «Республиканские оккупационные силы потеряли джедая…»       — Вы перегибаете, — очень холодно сказал Оби-Ван. Вице-президент мгновенно замолчал. Видимо, понял по тону голоса генерала, что дальнейшая болтовня ему не сделает чести. «Скоро из-за Энакина начнутся упадочные настроения, — с неудовольствием подумал Оби-Ван. — Как будто одного Крелла было мало».       До полудня было совершено девятнадцать разведывательных вылетов. Залитая красным область на карте, на рассвете представлявшая из себя четыре равных клина, теперь сделалась жирным неровным пятном, на западе утыкавшимся в столицу, на юге — в озеро. Край пятна образовывали петли-протуберанцы: истребитель вылетал за пределы покрытой области, обследовал район немного дальше и затем разворачивался для возвращения на базу.       Вылеты были долгие. Рекс поставил верхним пределом их продолжительности три часа: после этого внимание пилота начинало притупляться. Летали низко и медленно. На биосканер полагаться нельзя, в кромешной тьме невозможно разобрать поверхность, и потому пилоты пытались разглядеть внизу световые сигналы. Генерал Кеноби был уверен, что сигналы обязательно будут, но между собой пилоты переговаривались насчет того, не мог ли он ошибаться. Конечно, говорили они, лучшее, что мог бы сделать Скайуокер, не имея возможности выйти на связь, это привлечь внимание мигающим светом корабельной фары; но если фара не работает? Если нет никаких других источников света? И костер развести не из чего? А джедайский меч — он будет светить достаточно ярко, чтобы его можно было заметить с воздуха?..       Все переговоры шли на аварийной частоте. На карту ложились демаркационные линии зон без связи. После полудня за работу взялись с удвоенными силами: стали вычищать глушилки. Мощные вычислительные дроиды рассчитывали предполагаемые точки их расположения. Дальше работа ручная, неблагодарная: приземлиться как можно ближе к указанным координатами и, светя себе мощным фонарем и глядя в оба, брести по пустоши в поисках этой треклятой штуки. Она похожа на тумбочку или на плохо сколоченного астромеха: высотой в половину человеческого роста, работает на атомной батарейке, потому может шалить годами. Нужно открыть крышку, отсоединить контакты. Затем обязательно проверить, восстановилась ли связь. Вообще-то стоит забирать ее с собой, но войне плевать на окружающую среду; обычно поломанные генераторы помех бросали там же, где и находили.       — Говорит Джент. Прошел над городом, спускаюсь ниже. От городских огней видимость — миллион на миллион, сколько возможно в местных условиях, ха-ха. Связался с их радиостанцией, сидят унылые и притихшие. Говорят, ничего не видели, никаких кораблей рядом не падало, сообщений об этом не получали.       — Генерал как сквозь землю провалился. Он вообще сюда прилетал? Может, он планетой ошибся?       — Ребят, ох не нравится мне это. Знаете, что это обычно означает, когда кто-то заходит на аварийную посадку и пропадает с радаров?       — Знаешь, мне больше нравится думать, что он вообще не прилетал.       — У нас кораблей в воздухе скоро будет больше, чем букв алфавита…       — А ну кончайте ваши пессимистичные разговоры! Вам сказано найти генерала — ищите.       — …найти живым или мертвым…       — Каким мертвым? Это же генерал-джедай Скайуокер!       — А что, по-твоему, он застрахован от того, чтобы разбиться?       — Говорит База. А ну все заткнулись, это аварийная частота! Обсуждать будете за обедом.       — Есть, сэр!       — Есть!       Солнце вышло в зенит. Это значит, если лететь очень низко, начнешь видеть на земле тени. Тени, конечно, есть только у тех предметов, который не светятся: у скал, мертвых деревьев, деревенских домов. Все живое фосфоресцирует. Даже зверь, который копает в корнях светящегося дерева в поисках съедобных личинок, сверкает люминесцентными рогами. Светится и приборная панель.       Оби-Ван делал круги над озером. «Не могли же они поставить глушилку под воду», — напряженно думал он. Он не любил летать. Но если кто-то на этой базе и был способен висеть в воздухе шесть часов кряду, не теряя концентрации и все с тем же упорством ловя на земле тени, так это он. Нет, конечно, умбаранцы не поставят глушилку под воду, это просто безумие. Значит, где-то есть остров. Остров, на который никак нельзя приземлиться. Умно. На горизонте мерцали зеленые огни, очень крохотные, которые обычный глаз принял бы за мелкие помехи, но Сила подсказывала, что это действительно свет: километрах в ста отсюда на юг находилась База-2, как окрестил ее сам Оби-Ван, другая авиабаза, оставленная умбаранцами по условиям капитуляции.       Если есть риск контратаки, стоит расположить на ней гарнизон. Только не пятьсот первый батальон — они едва выдохнули спокойно, как у них другая беда. Пока нет распоряжений оставить столицу, значит, стоит придержать корпус там. На Базе-2 расположится батальон Пло Куна, как только прибудет.       Контратака. Рекс сказал, одно это слово применительно к текущей ситуации повергает в ужас. Контратака какими силами? Оби-Ван начинал волноваться. Как-то все слишком плохо сошлось. Что если Энакин не просто заблудился далеко от базы…       Что если он знал что-то, что не сказал?       И Сила такая спокойная, как присмиревший фелинкс. Будь Энакин действительно в серьезной опасности, ощущения внутри бы бесились. Нет, думал Оби-Ван, сужая круг над озером, Энакин, при всей его поспешности решений, далеко не дурак. Он знал, что сюда летит Пло Кун с подкреплением? Он возвращался с Кореллии… и говорил с канцлером… и кто-то пытался ему позвонить — может, совсем не сенатор Амидала, а если и она, то не по праздной причине? Нет, решил Оби-Ван, это все паранойя. Странные мысли, бывает, лезут в голову, когда долго сидишь без движения и пялишься на пейзаж.       В том числе поэтому он ненавидел летать.       Фары его истребителя отражались в озерной глади. Оби-Ван шел совсем низко. Вон он, кажется, остров. И в самом деле маленький, на нем даже развернуть истребитель нельзя, не то что посадить. Оби-Ван сделал крутой вираж, сбросил скорость, выпустив закрылки, и направил «вев-крыл» к вылизанному ливнем скользкому берегу. Посадку он совершил на максимальной приемлемой скорости, с довольно жестким ударом, от которого заныла поясница и ошарашенно запиликал дроид, но зато шасси взрыхлило землю, разметав мокрые клочья, и не увязло.       Он включил на полную мощность кормовые фары и ощупью нашарил встроенный ящик под приборной панелью. В ящике лежал табельный бластер. Нет времени на красивое решение — сойдет простое. Вообще-то надо аккуратно отсоединять контакты и в идеале забрать генератор помех с собой, но атомная батарейка в любом случае мощно защищена от внешнего воздействия, так что пусть эта штука гниет тут до конца света. Оби-Ван быстро выбрался из кабины. Сапоги чавкнули по грязи. Оби-Ван включил меч и, посвечивая им под ноги, подошел к самой кромке зеркальной воды. Тянуло сыростью. Погода снова менялась: с востока шла буря, хотя и была еще далеко. Отражение голубого света меча побежало по воде, как на иных планетах — лунная дорожка. До крохотного островка было недалеко — метров пятьдесят; и в том, что незнающему человеку показалось бы кочкой, Оби-Ван безошибочно узнал генератор помех. Он поднял бластер, сделал глубокий вдох и, как будто прыгая в воду с вышки, ушел в медитативный транс.       Темный мир расцветился красками, как бензиновая пленка на луже. Рука прицелилась сама собой. Оби-Ван выстрелил несколько раз, едва смещая прицел. Он не видел, как попал, но услышал, как заговорило радио. Оби-Ван забрался в кабину и ответил в микрофон:       — На связи Онит. Мой сектор зачищен. База, какие новости?       — Потихоньку восстанавливаем связь, Онит, — ответило радио неутомимо звонким голосом Асоки. — Почти весь столичный регион на связи. По поискам… мы в тупике. Ничего не видим и не слышим. Никого.       Возможно, думал Оби-Ван, задумчиво постукивая пальцами по приборной панели, дело совсем не в глушилках. Возможно, механические повреждения радио. Есть тысяча причин, по которым радио может не работать, и все их перечислить может разве что сам Энакин. Или, может, он действительно сел далеко за пределами столичного региона. В таком случае поиски в том виде, в котором они ведутся, вообще бессмысленны. Может, он далеко на другой стороне планеты?..       — Что ты натворил опять, — вздохнул Оби-Ван и потянулся к кнопкам радио. Нашел другую частоту — для личной связи — и вызвал Рекса. — Капитан, есть что-то новое по обстановке?       — Нет, сэр. Генерал Тийн сообщает, что никаких посторонних кораблей на орбите. Космопорт все еще блокирован, всех гражданских разворачивают на подлете, инцидентов не было. Количество глушилок по региону, как сообщает коммандер Тано, стремительно уменьшается, новых не засекли. Кто-то на дальней линии снова пытался дозвониться генералу Скайуокеру, но связист ответил, что его все так же нет, и звонивший не оставил контактов. В остальном все очень тихо и спокойно.       — Как перед бурей, — проронил Оби-Ван.       — Надеюсь, нет, генерал. Как там погода на юге?       — Как в киселе плаваешь.       — Привыкайте, тут всегда так. И еще, сэр, — Рекс поколебался, — как вы думаете, не может ли быть, чтобы генерал Скайуокер… — он замолчал и не договорил. Оби-Ван понял его по-своему:       — Вы не видели, капитан, в каких катастрофах он спасался, да еще и оставался без единой царапинки. Он храбрый юноша, отчаянный и очень живучий, вы мне в этом поверьте.       — Нет, генерал, я не о том. Что если он вообще не приземлялся?       Как странно, подумал Оби-Ван. При том, что связь по всей планете восстанавливалась, сохранялось ощущение полной информационной блокады.       К вечеру погода испортилась. Мощный ветер гнал с востока толстые, как вата, клочья перенасыщенного влагой тумана. Магнитные возмущения в атмосфере сбивали приборы кораблей, поднимавшихся выше десяти километров. Видимость все еще была куда лучше, чем ночью, но на ветровых стеклах при низкой скорости конденсировалась влага; а летать приходилось медленно, едва не на грани сваливания. На таких скоростях взбесившийся ветер отклонял от курса космические истребители, как игрушечные деревянные аэропланы.       Скайуокера не было слышно.       — Мы ищем девять часов, генерал, — Рекс намечал на карте маршрут следующего вылета. — Целый световой день. И ничего.       Оби-Ван стоял, опершись о стол, и медленно пил каф. Его кружка была из переливающегося синего стекла, которым славилась Умбара: подарок президента на подписание капитуляции. Связист вбивал отчет в базу, колотя пальцами по клавиатуре, как по гашетке. Асока сидела с ногами в кресле в глубине радиорубки, нахохлившись, как киросианская птица. Глаза ее были закрыты.       Запищал комлинк Оби-Вана.       — Сэр, получили сообщение от генерала Тийна, — доложили из переговорной. — Генерал Пло Кун направляется на планету.       — Пло Кун? — Оби-Ван сделал связь громче. — То есть, подкрепление прибыло?       — Он один, сэр. На истребителе. Он получил координаты нашей базы, но вошел в заглушенную зону и его разговор с генералом Тийном оборвался. Он будет здесь максимум через час.       Асока вяло пошевелилась, повернувшись левым монтралом к Оби-Вану, и приоткрыла один глаз.       — Знаете, сэр, я всегда рад видеть генерала Пло Куна, равно как и всегда рад видеть звено крейсеров, — проговорил Рекс, — но если нам обещали и то, и другое, а получаем мы что-то одно, то дело явно нечисто.       — Через час солнце зайдет, — Оби-Ван нахмурился.       — Но связь мы по большей части восстановили, летать стало безопаснее. Впрочем, магнитная буря…       — Меня больше волнует База-два, — сказал Оби-Ван. — Если Пло Кун здесь, то и его звено скоро прибудет, а я бы предпочел сразу расквартировать пехоту на земле. Как у нас дела со второй базой?       — Все еще законсервирована. Силовое поле вокруг нее работает стабильно, отключить его извне можем только мы, чип с программой управления у меня; генератор работает, электрификация есть, но подсветка посадочной площадки выключена, ангарные дроиды в режиме гибернации и водопровод перекрыт.       — Наши солдаты летали в том направлении?       — Летали, но не долетали. Не успели покрыть этот кусок карты.       — Я думаю, нужно, чтобы кто-то сейчас долетел до Базы-два, пока солнце не зашло и с востока не пришел грозовой фронт, — произнес Оби-Ван. — Надо проверить, нет ли там глушилок. А также приземлиться и включить посадочные огни. Очень может быть, что пехоте придется высаживаться в ночи.       На фоне его предложений связист ругался с кем-то по радио.       — Плохие предчувствия, генерал? — спросил Рекс.       — Просто неприятная ситуация, — Оби-Ван покачал головой. — Заодно можно доставить на Базу-два первую партию сухого пайка… и медикаменты можно… Это займет не больше получаса, с учетом разгрузки дроидами. У нас ведь есть свободный шаттл?       — Есть старое помойное ведро типа «грек», которое нам досталось от прежних хозяев этой базы. Он в хорошем состоянии и легко возьмет целую партию полезного груза, хотя и выглядит ржавым.       — Отлично, его и отправим.       — А можно я полечу?..       Оби-Ван обернулся. Асока нерешительно подняла голову, протирая кулаком глаза:       — Можно я полечу? Пожалуйста, мастер Кеноби. Я сегодня еще не летала. Солдаты устали. Я отдохнула.       — Там надвигается ночь, — заметил Оби-Ван. — А у тебя нет опыта полетов на Умбаре даже при свете дня.       — Но там придется садиться без посадочных огней, — Асока спрыгнула с кресла и потянулась, как фелинкс. — А кто сядет в темноте лучше, чем чувствительный к Силе? Я полечу.       Оби-Ван промолчал. Рекс придвинул стул к панели внутренней связи, вставил чип в гнездо и вызвал диспетчерскую:       — Подготовьте шаттл «грек» к вылету. Перенесите на него груз, предназначенный для Базы-два. Передаю вам данные, которые надо загрузить на шаттл. Готовность к отлету десять минут, времени у нас мало, — он мельком оглянулся на Оби-Вана, повернул экран приборной панели и напечатал:       «Не хотите ее отпускать, генерал?»       — Долететь до базы по прямой, отключить силовое поле, приземлиться и, пока дроиды будут разгружать шаттл, разобраться с подсветкой, — вслух перечисляла Асока. — А еще наши солдаты на шаттле типа «грек» не летали, а я летала. Так что я полечу.       Оби-Ван набрал сообщение на комлинке и отправил Рексу:       «Честно говоря, не хочу. Она, конечно, прекрасно летает, но действительно не знает, что такое Умбара. Особенно Умбара с нестабильной погодой. А еще она сейчас заметно нервничает. Боюсь, ее переживания могут влиять на ее концентрацию».       Рекс кивнул, имея в виду «вас понял». Оби-Ван хотел озвучить свои опасения — в самой мягкой форме, — но тут связист стукнул кулаком по панели:       — Нашли!       — Кого?! — Асока одним прыжком подлетела к радиостанции. Связист сорвал с себя наушники и переключил звук на громкую связь. На аварийной частоте наконец повисло молчание, только слабо шумели помехи.       — Сержант Кадай транслирует нам это, — связист повернул ручку. Задребезжал, повторяясь и повторяясь, стандартный республиканский сигнал тревоги. Асока закусила губу. Сигнал не умолкал. — Сержант засек его источник.       — Переключись на дежурную частоту, — приказал Оби-Ван. — Сержант Кадай? Говорит База. Где вы находитесь, откуда сигнал?       — Передаю свои координаты, — отозвался сержант. — Я за озером, источник сигнала — южнее меня, на западном берегу. Направляюсь туда. Только что пытался вызвать его на разных частотах, он не отвечает. Видимо, это автоматический маячок.       — Будьте осторожнее, сержант. Как у вас погода?       — Иду на малой высоте, ниже грозового фронта. Чуть-чуть потряхивает. Но ничего, справлюсь. Главное — видимость пока держится, фара достаточно мощная, чтобы с высоты захода на глиссаду осветить все до земли.       — Да пребудет с вами Сила.       — Спасибо, и лучше бы со мной еще пребывала безветренная погода… Внизу что-то бесится. Светящиеся зверюги, должно быть, повылезли.       — Вернитесь на прежнюю частоту и слушайте маячок, — сказал Оби-Ван. — А мы будем слушать вас.       — Есть, сэр.       Снова помехи в эфире. Сержант отключил громкую связь и надел наушники. Оби-Ван почувствовал, что на его висках выступил пот. Асока подошла сзади и тронула его за плечо, и это было так резко, как будто она дотронулась в Силе:       — Я лечу на Базу-два.       Если смотреть на нее на нематериальном плане — сквозь Силу — то она прямо-таки сияет. Обычно это никого до добра не доводило. «Похвальная решимость, — подумал Оби-Ван, — но падаваны обычно гибнут от избытка энтузиазма». Он прямо посмотрел Асоке в глаза:       — Не надо.       В ответ — очень недоверчивый взгляд голодного фелинкса.       — Вы только что не были против, — Асока поджала губы. Ее глаза горели. Оби-Ван спокойно ответил:       — Я этого не говорил. Нет, Асока, пожалуйста. Сержант сделает свое дело, отыщет маячок, вытащит Энакина. А твое волнение и желание прийти на помощь приведут к тому, что ты просто отклонишься от маршрута. Я понимаю, тебе хочется спасать учителя. Тебе хочется спасать его именно самой…       — Да нет же, — раздраженно выпалила Асока. — Пусть его уже хоть кто-нибудь вытащит, только побыстрее! А я — я просто не могу сидеть без дела, не могу!       Оби-Ван посмотрел на Рекса в поисках поддержки, но тот молчал. Видимо, считал себя не вправе вмешиваться.       — Я просто долечу до базы, оставлю груз, вернусь обратно, — упавшим голосом продолжала Асока. Снова звук комлинка. Оби-Ван подумал, что сходит с ума. Что ему непременно нужны две недели отпуска на Корусанте. Подальше от Умбары, вообще от фронта, от Энакина и Асоки, от всех, кому что-то от него надо. И с выключенным комлинком. Но ничего из этого он не сказал, а просто ответил на вызов:       — Слушаю?       — Доброго вечера, мастер Кеноби, — послышался приятный довольный голос магистра Пло Куна. Оби-Ван почувствовал облегчение. Асока выглядела так, будто была готова вот-вот сорваться с места. — Наконец-то я смог связаться с вами. Что за безумие у вас творится на аварийной частоте?       — Связист, скажите им еще раз, чтобы прекратили болтать, — сердито крикнул Оби-Ван в сторону. Рекс тем временем вывел на экран данные с видеокамеры ангара: дроиды закончили погрузку и стояли у открытого шаттла, споря о погоде. В этот момент ему позвонила диспетчерская; Асока, протиснувшись между Рексом и Оби-Ваном, включила карту с отмеченными точками-истребителями и принялась искать на ней Кадая. — На аварийной частоте у нас аврал, мастер Кун. Ищем исчезнувшего почти сутки назад Скайуокера.       — Исчезнувшего почти сутки назад? — забеспокоился Пло Кун. — Он в пустошах?       — Думаем, да, и мы даже вышли на след, — из-за плеча Асоки Оби-Ван наблюдал за тем, как красная точка петляет над берегом озера. — А вы где?       — В сорока минутах лета от вашей базы. Иду строго на запад. Навигация сбоит. Магнитная буря сильная.       — И вам не повезло заходить со стороны циклона, — отозвался Оби-Ван. — Постарайтесь спуститься как можно ниже в атмосферу, — пока Рекс, точно как Энакин, бродил туда-сюда по радиорубке, ругаясь с диспетчерской насчет заклинивших ворот ангара, Оби-Ван сел на освободившийся стул. Кадай продолжал петлять над одной точкой. Едва Оби-Ван повернулся к карте, Асока прошмыгнула за его спиной и выбежала в коридор. — Асока!..       — Что она там? — со смехом поинтересовался Пло Кун.       — Вам лучше не знать, — мрачно ответил Оби-Ван, чувствуя, как Асока со всех ног мчится к ангару. — Совершенно неуправляемый падаван. Особенно в отсутствие Энакина.       — Метод кнута и пряника, мой друг. После того, как пообещаете отодрать ее за рога, пообещайте ей зефиру или черничный джем.       — Ей уже пятнадцать лет, и я считаю, что со взрослыми надо разговаривать немного иначе, — Оби-Ван вздохнул. Рекс хмыкнул, отвлекшись от разговора с диспетчерской. — Но ближе к делу. Мастер Кун, где ваши крейсеры?       — Мои крейсеры?       — Вы сейчас звучали так, будто знать не знаете ни о каких крейсерах, — Оби-Ван замер. Пло Кун понизил голос:       — Так оно и есть.       Рекс оборвал связь с диспетчерской:       — Что?!       Даже связист на секунду отвлекся.       — Меня сюда прислал Совет джедаев, на замену Креллу, — начал объяснять Пло Кун. — «На замену Понгу Креллу» — это официальная формулировка приказа, я знаю только то, что он погиб, не знаю, при каких обстоятельствах. Ни про какие крейсеры, вообще ни про какие дополнительные силы речи не шло. Я прилетел один.       — Это какое-то сумасшествие, — с усилием проговорил Оби-Ван. — Тот же Совет джедаев буквально вчера приказал и мне, и мастеру Тийну ждать звено крейсеров под вашим командованием.       — При всем уважении к Совету, я не могу просто взять и достать крейсеры из чемодана.       Оби-Ван переключил экран в режим камеры. Шаттл Асоки медленно подруливал к раздвигающимся воротам ангара.       — Рекс, скажи ей, что вылет отменяется, — проговорил Оби-Ван. Рекс включил комлинк. Оби-Ван смотрел на экране, как шаттл останавливается. Ворота продолжали открываться. Асока распахнула кабину, высунула нос наружу. Даже издалека, с камеры видеонаблюдения, было видно ее ошарашенное лицо. Рекс негромко объяснил ей ситуацию. — Удивительно, мастер Кун. Казалось бы, ничего не происходит, но с каждым часом наша ситуация становится все хуже. Я пойду срочно свяжусь с Советом…       Оби-Ван запнулся. Он смотрел на данные с камер рассеянно, как смотрят пущенные фоном новости, но то, как вдруг переменилось лицо Асоки, заставило его вздрогнуть. Только что она мрачно и растерянно таращилась по сторонам, и в следующую секунду на ее лице застыло выражение бесконечного ужаса. Ее полосатая голова скрылась в кабине, но дверца осталась открытой. Она слушает радио, понял Оби-Ван, и резко развернул стул к связисту:       — Что у вас там?! — сердце екнуло. Казалось бы, в Силе — все такой же штиль, но от происходящего уже и в груди что-то болит. Связист опомнился, ойкнул и выдернул провод наушников.       — …сидят на этом месте уже четвертый час, из-за магнитной бури сбилась система навигации…       — Говорит База, повторите, — Оби-Ван подошел к связисту.       — Говорит Теш, то есть, сержант Кадай, — бойко откликнулось радио. — Маячок, который я запеленговал, принадлежит умбаранским рыбакам. Я сел рядом с ними. Они провели два дня на озере и из-за сбоя навигации заблудились при возвращении домой. То есть, мертвый след.       Рекс покачал головой.       — Но они очень рады меня видеть, — продолжал сержант. — Они сейчас рады даже республиканцу.       — Сколько их? — спросил Оби-Ван. — Можешь взять на борт?       — Двое, с небольшим перегрузом могу довезти до ближайшего населенного пункта. Они говорят, это на запад и я успею до грозового фронта.       — Хорошо, сержант, выполняйте. Берегитесь погоды.       Пауза.       — Они говорят, ночью в пустошах опасно. А сейчас из-за магнитной бури животные становятся агрессивнее. Эти твари как-то чувствуют магнетизм. Учитывая, что они светятся как радиоактивные, я ничему не удивлен.       Пауза.       — Сержант, вы на связи? — молчание затягивалось. — Сержант?       — Мастер Кеноби, как слышно? — взволнованно говорил Пло Кун. — Мастер Кеноби, что у вас происходит?       — База, я, кажется, снова вышел на след, — заговорило радио. — Рыбаки сообщают, почти сутки назад они были на берегу озера и видели, как какой-то корабль направляется на юг. Они считают, это был республиканский истребитель.       Оби-Ван посмотрел на Рекса.       — Все возможно, — осторожно произнес капитан. Оби-Ван мельком глянул на экран. Он скорее почувствовал, чем понял умом, что дальше будет:       — Асока!.. Мастер Кун, я на время отключаюсь, — Оби-Ван набирал линию Асоки, глядя на видео, как та задраивает кабину. Она все-таки приняла вызов. — Асока, куда ты собралась?       — Искать, — холодно ответила Асока. Шаттл тронулся с места и продолжил рулежку. — Дальше на юг от озера. Так далеко, как потребуется.       — Там надвигается ночь. Гроза и магнитная буря.       — Да. А еще бешеные зверюги. Очень темно, мокро, холодно и кругом пустошь. Поэтому я немедленно лечу. Прямо на этом корабле, раз он готов к отлету.       — Асока, подожди хотя бы со словом «немедленно»…       — Немедленно, потому что я хочу успеть до заката!       — Коммандер Тано, — серьезно сказал Оби-Ван, не отводя взгляда от экрана. — Я, джедай-генерал Оби-Ван Кеноби, приказываю вам сейчас же покинуть кабину шаттла и оставаться на базе. Это не игрушки.       — Увы, генерал, — весело отозвалась Асока, — но, как вы сами сегодня не раз подчеркнули, этой базой командую я. Поэтому ваш приказ недействителен.       — Асока, повторяю…       — Тш-ш, не сбивайте, я должна сделать кое-что важное. Подключаю диспетчерскую… вот так…       — Асока!       Она не слушала. Зато зазвучали динамики громкой связи под потолком радиорубки:       — Говорит коммандер Асока Тано. Ввиду моего отсутствия на базе в ближайшее время приказываю принять временное командование батальоном капитану Рексу. Прошу подтвердить получение.       — Вас понял, сэр, принимаю командование, — отчеканил Рекс в комлинк. Шаттл на видео выезжал на посадочную площадку. Рекс пожал плечами: — Простите, генерал. Не могу не подчиниться непосредственному командиру.       — И как я должен был поступить в такой ситуации? — пробормотал Оби-Ван. Ворота ангара закрывались за шаттлом. Оби-Ван переключился на данные с камеры внешнего наблюдения: темнота, едва заметно горят красные огни по периметру площадки. Шаттл быстро поднялся в воздух.       — Может быть, стоило разгрузить шаттл, — сказал Рекс. — С другой стороны, если коммандер не успеет вернуться до заката и ей придется сесть на Базе-два, это будет полезно.       «Это не ответ на мой вопрос», — подумал Оби-Ван.       — Это хорошо, что коммандер Тано летит, — с энтузиазмом болтала аварийная частота, забыв, что ее слушает генерал. — Она точно его найдет, ставлю на это мои носки.       Как назло, будто этот вечер мог стать еще хуже, в дверь радиорубки осторожно постучали.       — Войдите, — сказал Оби-Ван. Солдат салютовал ему. — Что у вас там?       — Сэр, я дежурный по складу…       — А связаться по аудио нельзя было, нужно было именно бежать? — перебил его Оби-Ван, которому нужно было хоть на ком-то выместить свое раздражение. Он уже дошел до точки кипения, до которой Кодекс доходить запрещает, и в кои-то веки это было не из-за Энакина (разве что косвенно). Солдат замялся:       — Я решил, что будет надежнее передать лично, сэр. Там на складе грузовые дроиды… — он опять замолк.       — Ну и что — «грузовые дроиды»? — резко отозвался Оби-Ван. — Я был бы удивлен, если бы их там не было!       — Грузовые дроиды лежат разбитые… с простреленными головами.