Становление Синигами

Из полигона мы вышли всё ещё стоя на ногах, но с пухнущей головой. На практике Куроцучи-сэнсэй требовал скорее думать, чем делать, и наша группа честно старалась. Честно. Но нас это не спасло. Куроцучи-сэнсэй орал и матерился на каждую нашу попытку. Похоже, с этикой преподавания Капитан Двенадцатого Отряда знаком не был. Впрочем, в нашей группе не нашлось самоубийц, которые попеняли бы ему на это. Единственное, что радовало глаз, так это лица моих одногруппников. О, эти помешанные на вежливости японцы уходили с Практики Кидо в глубочайшем шоке. Куроцучи, казалось им, словно пришёл из другого мира, куда более грубого и прямолинейного, чем они могли себе представить. В кои-то веки над группой «3-1» никто не трясся, как над величайшей драгоценностью, не говорил, какие они уникальные и умные. В общем, самомнение студентов было безжалостно растоптано и превращено в пыль. «Безнадёжность» - вот, что было написано на лбу каждого в нашей группе. Особенно сильно досталось Абэ. У Куроцучи-сэнсэя было странное отношение ко всем студентам. Японцы, не привычные к такой манере обучения, жаловались и проклинали его, но я-то привыкла совсем к другой школе, традициям и вижу больше. Куроцучи-сэнсэй действовал по принципу: чем лучше студент, тем сильнее надо его загнобить. Над Канэко и Хиде он просто издевался, доставая их сарказмом и шуточками сомнительного толка. Приятного мало, конечно, но жить можно. А вот Абэ… Ну, в Кидо он был самым сообразительным среди нас. Куроцучи быстро это понял, и началось: придирки, оскорбления, постоянные вопросы, более сложные дополнительные задания и надзор. Можно сказать, что большую часть пары Куроцучи-сэнсэй провёл за плечом у несчастного парня. Ясное дело, что Абэ теперь его просто люто ненавидит. Сразу после практики парень куда-то убежал, наверно, стресс сбрасывать. На его месте я поступила бы точно так же. Но время моего испытания было ещё впереди. Следующая пара – хохо. Вот, где проблем было не избежать. Шило в мешке не утаишь. Врать самой себе не нужно, я – лучшая в группе, этого не скроешь, даже если очень захочется. Другое дело, что подтягивать только хохо в высшей степени бессмысленно. Умение быстро передвигаться, конечно, важно, но только когда уворачиваешься. А постоянно бегать от противника – если не трусость, то глупость чистейшей воды. От самого опасного противника всё равно не сбежать, как ни старайся. Так что, может, наш новый сэнсэй не станет носиться с ничтожеством и займётся более перспективными студентами? Для тренировки в Хохо существовал отдельный полигон почти в три раза больше, чем построили для Кидо, и вот он уже гораздо больше напоминал стадион в понимании людей Мира Живых: дорожки, разметки, разнообразные препятствия и искусственная пересечённая местность. В целом Хохо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Многие даже в нашей группе полагают, будто для успешного молниеносного движения достаточно управлять некоторым количеством собственной рейатсу прямо у себя под ногами. Чего проще. На самом деле всё так и одновременно это не верно. Управлять рейатсу под ногами, конечно, важно, и это является главным, но без упорядоченного рейрёку по-настоящему хорошего молниеносного движения не получится. Как бы попроще объяснить? В наличии у любого синигами есть два способа творить техники: с помощью рейрёку и с помощью рейатсу. Рейрёку – это духовная сила в буквальном переводе с японского, внутренняя сила синигами. А Рейатсу – это духовное давление, давление, которое оказывает рейрёку и которое тем сильнее, чем больше и… как бы это сказать… насыщеннее и плотнее рейрёку у синигами. Таким образом, хохо – техника молниеносных движений, создаётся на основе рейатсу, Кидо – плод использования рейрёку, в Хакуда рейатсу и рейрёку используются одновременно для усиления ударов и укрепления тела. Занпакто – вообще сложная система, лишь опосредственно относящаяся к этим силам. Но возвращаясь к Хохо. Как уже было сказано выше, это техника, основанная на управлении рейатсу. Мы оказываем давление на духовные частицы, образно «отталкиваясь» от них. В идеале, конечно. Под идеалом я подразумеваю сюмпо – логичное развитие хохо, его следующий этап. Для хорошего хохо нужен отличный контроль рейатсу, но дело в том, что отличный контроль рейатсу возможен только при стабильном рейрёку. А стабильное рейрёку в свою очередь – голубая мечта любого студента Академии. Пока в душе синигами не сформирован занпакто, рейрёку очень сложно контролировать. Студентам приходится в три раза чаще выполнять специальные упражнения, много медитировать. Муторное это дело, в общем. Особенно если рейрёку много… Так, стоп. Но у меня-то занпакто уже есть. Чёрт!!! - Хана, ты чего? – неожиданно окликнула меня стоящая рядом Хиде. - А? – очнулась от размышлений я. – Да-а-а… Просто волнуюсь. - А-а-а, - протянула Нагадзима, внимательно всмотревшись в меня. – Ты хоть слышала, что я сказала? - Эм… нет, - призналась я, сделав виноватый вид. - Я сказала, что сегодня ты должна проявить себя лучше всех, а ты в облаках витаешь, - недовольно нахмурилась Хиде. - Ну, знаешь ли, - возмутилась я. – За меня не беспокойся. Лучше поволнуйся за своё Кидо, иначе Куроцучи-сэнсэй до печёнок достанет тебя своими насмешками. Вон, как ребята ржали, точно скоро по всей Академии разнесут. - Да ну тебя, - обиделась Нагадзима и отвернулась. Я даже не заметила, но мы уже стояли посреди огромного стадиона. Как и у всех прочих, у него не было крыши. Тут очень хорошо, просторно, самое то для хорошего разгона… …Блин, что же делать? Так, спокойно, без паники. Стабильность рейрёку на глаз не оценишь. Его можно оценить только по использованию рейатсу. Если давление равномерное и постоянное, значит рейрёку стабильно. Теперь внимание, вопрос: как сделать так, чтобы никто не догадался, что моё рейрёку стабилизировалось? Сделать вид, будто рейатсу не стабильна. А как сделать так, чтобы она стала нестабильна? Ох… Так… Залог успешного хохо в контроле. Нужно просто ослабить его. Нет, стоп. Если я так сделаю, то в конце пары буду выглядеть свежее всех, потому что, считай, буду заниматься вполсилы. Этим Капитана не обманешь. Хорошо. Что же делать? Если приложу просто мало рейатсу, это тоже будет заметно… Э-э-э, нет, подождите-ка. Мне нужно имитировать не «нестабильность» рейатсу, а её неравномерность! Неравномерное давление теряет эффективность! Но как? Охохоюшки, ответ прост – усиление контроля. Давить рейатсу точечно, причём не в одно место, а в несколько. Образно говоря, чтобы исполнить хохо, нужно образовать под ногами… м-м-м… буфер, что ли, цельный. Чем дольше держится этот буфер, тем длиннее шаг хохо. А скорость шага определяется тем, насколько целен «буфер». Если в нём есть «прорехи», то шаг будет медленный. Собственно, медленный шаг и называется «хохо». Блин… А смогу ли я образовать неравномерное рейатсу? И удержать его таковым? Ой-ё-ёй. Это будет трудно. К концу пары буду выжата, как лимон, но именно это нам и надо. Самое то будет. Никто ни о чём не догадается. Я надеюсь. Главное - всё правильно рассчитать. Стоило мне только прийти к этим выводам, как одногруппники встрепенулись и бросились строиться в три шеренги. Я быстро оказалась в среднем ряду, с краю. Всмотревшись в нового преподавателя, наша группа несколько приуныла, похоронив надежду на хотя бы одну адекватную пару по занкенсоки. Не было таких в Академии, кто бы не слышал про благородный клан Кучики. Один из четырёх Великих Домов, как же. Разве можно было ждать что-то нормальное от синигами, возглавляющего клан? И Капитан Кучики нас в этом не разочаровал. Первое впечатление о нём: ходячая статуя. Выражение лица не меняется совершенно, такое сделало бы честь мировому чемпиону по покеру. Скупые, но элегантные движения, неспешный, но и не медленный шаг. Конечно, Кучики-сэнсэй был красив: высок (по японским меркам), хорошо сложен, черты лица правильные, но не женственные, пусть и тонкие. Глаза тёмные, взгляд… как будто бы ничего не видит. Даже того, на кого непосредственно смотрит. Дорого одет: шикахушо вроде бы как у всех синигами, а вот хаори роскошное. Ещё кенсейкан этот… О таких людях говорят «порода». Вот он как раз «породистый», иначе не скажешь. Но, блин. Девушки из группы, глядя на него, затаили дыхание, а у меня возникло смутное неприятие. Нормальный человек таким быть не должен. Да, он красивый, тут не поспоришь, но… мы же не влюбляемся в скульптуры? Кому вообще может понравиться этот отмороженный? От него за версту веет зимней стужей. Просто стоя рядом с ним, ощущаешь себя пустым местом. Его поведение прямо-таки кричит: «Вы все грязь под моими ногами, я лучше вас и, общаясь с вами, проявляю снисхождение». Вот это то, что я не люблю в Обществе Душ. Благородные бывают разные, взять ту же Хиде. Но конкретно этот образчик благородных кровей, как мне кажется, не самый лучший. От таких людей лучше держаться подальше. «Впрочем, кого здесь интересует моё мнение?» - мысленно вздохнув, подумала я. Тем временем Кучики-сэнсэй остановился перед нашими шеренгами, обвёл всех одинаково безразличным взглядом и заговорил: - Доброго дня, студенты. Меня зовут Кучики Бьякуя, Капитан Шестого Отряда Готей 13. С этого дня и весь следующий месяц я буду преподавать вам Искусство Молниеносных Движений, - коротко проинформировал он нас, однако смысл был куда глубже. Называть себя «сэнсэй» он не разрешил, и это верно. Как ни посмотри, а учителя в Академии стоят ниже по социальной лестнице, чем глава одного из четырёх Великих Благородных Домов, а это в свою очередь значит, что обращаться к новому преподавателю можно только «Кучики-сама» и никак иначе. Даже Хиде придётся. – Начнём с разминки. Пять кругов, шаг не короче двенадцати метров. Начали. И понеслась. Пожалуй, никогда ещё хохо не было для меня настолько сложным. Всё время приходилось тщательно следить за собой. На разминке было ещё хорошо, а вот потом пошли упражнения… Чередование длины шага, забег, забег с препятствиями, потом снова лёгкая разминка, а потом хохо на пересечённой местности. И как финал пары - ещё один забег. Самое интересное, что я выдержала свой обычный уровень. Едва-едва, но вытянула. Однако эти старания дорого мне дались. Пот с меня лился ручьём, ноги болели и подгибались прямо на ходу, отказываясь держать тело, дыхание, как у умирающего от удушья, голова кружилась. После хохо наступал большой перерыв между парами, и Хиде пришлось тащить меня в общагу. Она смотрела на меня с беспокойством и замешательством, определённо не понимая, что происходит. Действительно, это первый раз, когда группа увидела меня в таком состоянии после хохо, а ведь нагрузки, которые дал нам Кучики-сэнсэй, лишь немногим более тяжёлые, чем обычно давал преподаватель до Капитана. Хиде всё это понимала, но упрекнуть меня на первый взгляд было не в чем: она видела, как я устала, знала, что не притворяюсь. Просто не догадывалась, что устала я вовсе не от того, что потратила слишком много на рейатсу, а от того, что приходилось каждую минуту полностью контролировать его. Так или иначе, единственное, что всё-таки спросила Нагадзима, так это правда ли со мной всё в порядке. Я твёрдо сказала, что таки да, и Хиде не нашлось, что предъявить в ответ. Час перерыва прошёл незаметно. Наступила пара истории, и я впервые за три курса, наверное, присутствовала на паре, но совершенно не конспектировала. От усталости мозги не работали, до безумия хотелось спать. Когда пара всё-таки кончилась, я так и сделала: добралась до общаги, разделась и сразу же уснула, не просыпаясь до самого утра. День был трудным и длинным, а следующий обещал быть ни капли не легче. Среда была единственным днём, когда нам не нужно было вставать к первой паре. И не зря, после вчерашнего нам всем жизненно необходимо было выспаться и отдохнуть, так как самым первым в расписании стояло кендо. Ясное дело, что утром я проснулась в поганом настроении. Ноги всё ещё болели, душа предвкушала будущий позор. На руках остался последний экземпляр чистой формы, нужно срочно всё постирать… если выживу. Наше кендо несколько отличалось от традиционного. Во-первых, боккены. Каждый из них – это своеобразный артефакт. По тяжести они точно такие же, как настоящая катана, по балансу тоже, но самое хорошее – это их запас прочности. Он очень высок. Это необходимо, учитывая, что во время спаррингов мы активно используем усиление ударов и укрепление тела с помощью рейрёку. Это было «во-вторых». Поэтому на наших занятиях защиту никто не носит. Не за чем. А если у студента настолько всё плохо, что укреплять тело и усиливать удары он так и не научился… ну, это его проблемы. В плохом настроении проснулась не только я. Непривычно было видеть хмурую и молчащую Хиде с утра. Она встала одновременно со мной, но заправила постель быстрее, следовательно, в душ тоже ушла первой. Причём всё это было сделано, ни слова не говоря. Я не торопилась. Прибрала кровать, подняла с пола книги и только тогда взяла полотенце с формой и пошла мыться. Вернувшись через полчаса, я застала в комнате интересную картину. Хиде металась по комнате и ладно бы в ярости. Нет. Скорее уж в злой панике. Стоило мне только войти и закрыть за собой дверь, как Хиде резко затормозила и первое, что она сказала мне за утро: - Это ты сделала?! - В смысле? – не въехала в вопрос я. Можно подумать, кому-либо было понятно, о чём она говорит. - Только не делай вид, будто ничего не знаешь! – поморщилась Принцесса. – Мне всё рассказали девчонки! Это ты надоумила Канэко занять мне место! - А-а-а-а, - понятливо протянула я, хотя на самом деле, конечно, ничего не понимала. – Ну, да, идею как бы подкинула я, но исполнить её Канэко решил сам. А почему это плохо? - Ты! – в бессильной злости воскликнула Нагадзима. – Ты хоть понимаешь, что наделала?! - Нет, - честно ответила я, сохраняя спокойствие. Действительно непонятно. Что происходит вообще? Почему она так бесится? - Канэко не должен был влюбляться в меня! – почти что плача заявила Хиде, садясь на свою кровать. - Это ты ему скажи, - хмыкнула я. – Только объясни мне по-человечески, почему тот факт, что у него от тебя крыша едет, приводит тебя саму в состояние бесконтрольной паники? Нагадзима тяжело вздохнула, всхлипнув. - Это началось три года назад, когда я ещё не поступила, - гораздо тише начала рассказ она. – Я же из благородной семьи. Ну, ты знаешь. У нас всё подчинено строгим правилам, которые тебе так не нравятся. Но мне они не нравятся гораздо больше! Я никогда не хотела замуж не по любви! У меня три старшие сестры, и отец обещал, что позволит мне самой выбрать достойного парня. Никакой политической необходимости. Отец меня очень любит, - тут Хиде согнулась и заговорила ещё тише. – Но три года назад у нашего клана появились дела с другим, более могущественным. В таких случаях, когда кланы сотрудничают, принято приглашать их представителей на праздники. И мы пригласили на День Рождения одной из моих сестёр тот самый могущественный клан. Если бы мы не сделали этого, то нанесли бы им оскорбление. Нас почтил присутствием наследник клана… Соседка замолчала, а я начала понимать всю трагичность ситуации. - Канэко, что ли? – изумлённо спросила я. Нагадзима кивнула, глядя куда-то в пол. - Мы там и познакомились, - продолжила она. – Разговорились. Он весь праздник от меня не отходил. Я веселилась, дура, глядя на него. Видела же, что нравлюсь ему. Кто ж знал, что так получится? – соседка снова замолчала, всхлипнула, но в этот раз я её не торопила. Спустя пару мгновений, она заговорила снова. – Обычно наследники сильных кланов обручены ещё в детстве. У них нет права выбора. Так было и у моей самой старшей сестры и старшего брата. Так должно было быть и у Канэко. Мы все думали, что он давно обручён с кем-то. Пока в нашу усадьбу не пришли послы клана и не стали просить моей руки. – Хиде снова всхлипнула. Кажется, сейчас расплачется. – Оказалось, что его помолвка была расторгнута, что-то там связанное с нарушением клятвы. Причём со стороны невесты. Канэко получил свободу и сам меня выбрал, а его отец почему-то это одобрил! Мой папа пытался исправить ситуацию, предложил одну из моих сестёр вместо меня, но Канэко наотрез отказался. Сказал, что видит в невестах только меня. - И ты сбежала в Академию, - не спросила, а констатировала факт я. Нагадзима снова молча кивнула. - По правилам, - по щекам Хиде уже катились слёзы, – по правилам Академии студенты не могут связывать себя узами брака во время обучения, а когда я стану полноправной синигами, получу некоторую независимость от клана. Если в клане есть синигами, то этот синигами имеет право на самоопределение и основание собственного рода. Потому что любой синигами, даже если он вышел из Руконгая, по законам Общества Душ приравнивается к людям благородной крови. То есть я могу выйти из клана и стать полностью самостоятельной, не теряя при этом никаких привилегий. Никто не сможет меня заставить выйти замуж! - В чём тогда состоит проблема, не пойму, - нахмурилась я. – Сама же сказала, что пока учишься, замуж тебя никто не отдаст. А потом ты вообще свободна, как ветер! - Да, но, - всхлипывая, ответила Хиде, – есть одна возможность обойти это правило. Если Канэко докажет, что состоял со мной в связи, то брак станет просто неизбежен. Мне придётся выйти за него замуж, хочу я того или нет, чтобы сохранить честь клана. На время обучения я всё ещё Нагадзима, наследница. - Интересное кино, – задумчиво пробормотала я. – Подожди, а как он собирается доказывать, что между вами что-то было? - Ему не так уж и нужно что-то доказывать! – зло вытирая слёзы, сказала Хиде. – Я наследница клана, для таких, как мы, важно не то, что произошло, а то, что другим кажется происходит. Неважно, была у нас связь или нет, если другие подумают, что была, то на честь нашего клана упадёт тень. А это приведёт к потере влияния и доверия, что для клана почти что смерть. - Ну, тогда проблема легко решается, - пожала плечами я. – Устрой Канэко публичный от ворот поворот, скажи прямо, что, как в парне, в нём не заинтересована, и дело с концом. - Самая умная, да? – мрачно глядя на меня, ответила Нагадзима. – Это будет прямое оскорбление его клану, а в прямом противостоянии его род просто раздавит мой. Для отрицательного ответа такому союзнику нужен веский повод. Я не могу прямо отказать ему. - А веский повод – это как? – поинтересовалась я. - Инвалидность, тяжёлая неизлечимая болезнь, смерть, – коротко перечислила «поводы» соседка. - Мда, дела, - вздохнула теперь уже я. Оказывается, я крепко подставила свою подругу. Сейчас уже весь наш курс знает, что Канэко для неё место занимает. В нашем классе про его влюблённость в Хиде знают абсолютно все, настолько это очевидно. Ещё чуть-чуть и пойдут слухи, что они встречаются… Хм. Подожди-ка. - Слушай, а ты не пробовала просто поговорить с Канэко? – спросила я. – Объяснить, что не любишь его и замуж не торопишься? Неофициально? – Нагадзима посмотрела на меня, как на идиотку. – Что? – удивлённо переспросила я. - Ты действительно не понимаешь? – мрачно спросила соседка. – Если я так сделаю, то уже на следующий день его женой стану. Такую возможность он не упустит. - Мы точно об одном и том же человеке говорим? – подозрительно переспросила я. – О том Канэко, который у нас в классе обретается? Об этом стеснительном и кавайном мальчике? В ответ Нагадзима так саркастически ухмыльнулась, что всё стало понятно без слов. Если подумать, меня всегда удивляло, как можно быть настолько стеснительным и робким, но при этом сражаться, как… потомственный самурай, что ли. Можно, если робкий и милый мальчик – это маска, с которой просто удобнее жить. Но даже если так, в эту версию реальности поверить как-то трудно. - Хм, так вот почему ты парней, как перчатки меняешь, - вслух озвучила я пришедшую в голову мысль. – Если у тебя есть парень, то о каких отношениях с Канэко может идти речь? - Угу, - кивнула Хиде, взяв себя в руки. – Теперь самое главное – это не оставаться с ним наедине, избегать встреч. Поможешь мне? – спросила соседка, требовательно глядя на меня. - Куда я денусь, - вздохнула я. – Сама подставила, сама и буду вытаскивать, - тут я бросила взгляд на часы. Ещё целых пятьдесят минут до пары, но мне ещё вещи стирать. – Ладно, значит, договорились. С этого дня без меня никуда не ходишь. К своим парням тоже. Будем держать глухую оборону. Если что, ты всегда занята. Я учу тебя Кидо, - Нагадзима задумчиво кивнула. – Кстати, да. Я действительно буду учить тебя Кидо, так что не обольщайся, - добавила я и увидела, как вытянулось лицо соседки, после чего с довольным видом ушла устраивать постирушки. Мои трудности с кендо просто моментально вылетели из головы.