Становление Синигами

Утро. На часах (такие есть у нас в комнате, работают на рейатсу, нужно только периодически подзаряжать) - восемь. Солнце уже встало, и если бы не шторы, давно бы разбудило нас. Глаза открылись с трудом… и тут же закрылись. Но поздно, мозги уже проснулись и подсказали, что хочется или нет, а вставать надо. Чёрт. Я ненавижу утро. Ведь сколько раз обещала себе не сидеть допоздна с учебниками. Не читать книг до победного. Так нет же. Каждый раз одно и то же… может, забить нафиг и поспать? А что у нас первой парой-то вообще?.. Хм, кажись, Кидо. Да, точно Кидо. Первой будет теория, так что можно и… А? Вчера прибыли Капитаны. Они заменяют преподов по Занкенсоки. Заменяют преподавателя Кидо! Да чтоб вам всем икалось! Сон мгновенно как ветром сдуло. Я резко села в постели, осмотрелась. В комнате сумрачно, шторы достаточно плотные, свет с трудом пробивается. На полу валяются учебники, которые мне лень было нести до полки. Напротив, на кровати, живописно раскинув руки и ноги, беззаботно посапывает Хиде. Так, непорядок. Решительно поднявшись с постели, я подошла к мирно спящей соседке и резко стянула с неё одеяло. - Хиде, - занудным голосом позвала её я. – Вставай. Пару просыпаешь. - Какую пару, Хана, ты изверг, - пробормотала сквозь сон Хиде и перевернулась на бок лицом к стенке. - Хиде! – ещё зануднее окликнула соседку я. – У нас первые две пары ведёт Капитан Готей! Да и третью, честно говоря, тоже, - неожиданно для себя задумчиво добавила я, вспоминая, что третьей парой у нас сегодня, вообще-то, хохо. Вот беда. – Короче, вставай давай, иначе позору не оберёшься. Ну? - Хай, - сонно пробормотала в ответ Нагадзима, даже не думая вставать с постели. Ну и ладно. Моё дело маленькое – предупредить. В конце концов, за функции будильника мне никто не доплачивает. Хмыкнув напоследок, я достала из шкафа полотенце, чистую форму и ушла в душ. Вернувшись через полчаса вполне себе проснувшейся и чистой, я снова посмотрела на соседку. Хиде благополучно вернулась в царство Морфея. Нет, так нельзя. В конце концов, если она не сможет отвлечь внимание Капитанов на себя, я могу попасть под прицел… Блин. Да кого я тут обманываю вообще? Интересно, какая побудка будет наиболее неприятной: облить водой или стащить за ногу на пол? Хотя нет, если стащить, могут быть травмы. Ударится ещё неудачно. Значит, топаем за водой. Ещё через пять минут, вернувшись из душа с тазиком холодной воды и словив на себе не один десяток удивлённых взглядов других жительниц общежития, я приготовилась… Целься… Пли! Такого пронзительного визга мне ещё слышать не доводилось. Пришлось зажать уши, удар по барабанным перепонкам был более чем серьёзен. Тем временем, подскочив с мокрой кровати и от души повизжав, Хиде перешла на мат. Я даже рот открыла, боже, и это благородное воспитание? Да я даже слов-то таких не знаю… От соседки за версту тянуло яростью и гневом, так что пришлось срочно ретироваться за дверь и пережидать бурю там. Минут на десять принцессу хватило, затем в комнате всё стихло, и я аккуратно заглянула в щёлку приоткрытой двери. Там Нагадзима в гневе лазила в шкафу, доставая сухую форму и полотенце. Затем она резко пошла к выходу из комнаты. Едва я успела отойти от двери, как Хиде вылетела в коридор общаги, от души треснув дверью об стенку. Принцесса скрылась в направлении душа. Мда… Наверно, это был перебор. С другой стороны, это всё для её же блага. Обычно будить её не приходится. Нет, она не встаёт сама, просто я её чаще всего не бужу, зная, что делать это ради Кидо бесполезно. Но сегодня день особый, и будь я проклята, если сегодня на самую скучную пару, когда-либо проходившую в Академии, не заявятся даже последние прогульщики. Не хотелось бы, чтобы Хиде стала неприятным исключением. Но на пару лучше всего будет топать одной. А то мало ли. Поэтому захватив необходимые учебники, принадлежности и сумку, я быстренько ретировалась в направлении главного академического корпуса. К моменту моего прихода та самая триста шестьдесят третья аудитория-амфитеатр была полна студентов. Да, все зевали, да, каждому больше всего на свете хотелось спать, да, мы считали, что Теория Кидо по определению интересной быть не может, но всё равно в толпе учащихся царил лёгкий ажиотаж. Студенты болтали, занимали места и периодически с любопытством поглядывали на преподавательскую кафедру, ожидая, когда же Он придёт. В основном, смотрели с надеждой. Наш обычный преподаватель Теории Кидо Кабаяши Хотака – это древний старик даже по меркам Общества Душ. Маразмом ещё не страдает, иначе бы его не держали здесь, но лекции он читает ТАК нудно, что хоть вешайся. Хотя мы в основном спим. Его бубнёж лучше любой колыбельной, и пишут на лекциях этого преподавателя разве что головой ушибленные и Абэ. Последнему, как лучшему на курсе в Кидо, это простительно. Иными словами, мы все полагали, что хуже, чем обычно, уже точно не будет, значит может быть только лучше. Молчаливо согласившись в этом с большинством, я начала искать себе место где-нибудь в центре ряда… И нашла: в центральном ряду посредине есть ещё парочка мест. Потеснив усевшихся с краю студентов из других групп, я забралась в самую середину и, довольная собой и жизнью, разместилась на месте. Спустя пару минут неожиданно рядом нарисовался Канэко. Как всегда скромный красавчик вызвал перешёптывания у девочек во всей аудитории. Интересно, кто-нибудь из них догадался организовать его фан-клуб, или местное женское студенческое общество ещё недостаточно морально разложилось для этого? - Доброе утро, Хаяси-сан, - вежливо поздоровался Канеко, присаживаясь на соседнее место. - Доброе, Канэко-сан, - в тон ему ответила я, улыбнувшись. Не нужно быть гением, чтобы угадать его следующий вопрос. - Эм, не будет ли грубостью с моей стороны спросить, почему с Вами сегодня нет Нагадзимы-сан? С ней всё в порядке? – витиевато и скромно озвучил волнующую его проблему Канэко, при этом деликатно покраснев. Девушки прямо за нами завизжали, падая под парты, и не берусь сказать почему: то ли из-за того, что их идол спрашивает о другой девушке, то ли из-за передозировки кавая. Однозначно, кавай в больших дозах вреден для здоровья. - Не волнуйтесь, Канэко-сан, - подавляя желание захихикать, ответила я. – С ней всё в полном порядке, разве что… ха, чуть-чуть опоздает. - Я… я не… я не это… - ещё гуще покраснел Канеко и отвёл глаза. Позади послышались жалкие стоны только что очухавшихся девчонок и новые звуки падающих тел. Нет, это не парень, это оружие массового поражения. Или это просто японки сами по себе такие впечатлительные? - Я так и поняла, - хмыкнула я в ответ на блеянье лучшего студента курса. – Лучше займите ей одно место, чтобы не пришлось сидеть где-то на отшибе. - Я?! Да как я могу… - ещё больше стушевался Канэко, потихоньку впадая в панику, а я мысленно дала себе подзатыльник. Блин, всё не в порядке у этих японцев. Я же попросила место занять, а не целовать Нагадзиму перед всем курсом. Эх. - Ладно-ладно, я сама займу, - быстренько исправилась я, но Канэко неожиданно упрямо мотнул головой и, старательно отводя взгляд, заявил: - Нет, я… не утруждайтесь, Хаяси-сан, я… всё сделаю, - решительно закончил он и поставил свою сумку на место справа от себя, показывая, что здесь застолбили. За нами воцарилась тишина. Наверно, у девчонок случился сердечный приступ. Хотя я не слышала, чтобы они случались у духов, но всё ведь бывает впервые, правда? Японцы такие японцы, по правде говоря. У них всё очень строго в отношениях. Никого нельзя касаться, особенно лиц противоположного пола – это считается проявлением грубости. Если парень попробует взять девушку за руку, то ему мгновенно прилетит пощёчина и клеймо извращенца на всю жизнь. Даже влюблённые стараются на людях не держаться за руки и не приближаться друг другу ближе, чем на два метра. И даже наедине не всегда себе позволяют это, разве что оба слишком сильно влюблены. Нет, в современной Японии с этим сейчас попроще. Правда. Но в Обществе Душ всё ещё царит традиционный уклад жизни со всякими там благородными кланами и неблагородными заморочками, этикетом, формальным и неформальным, браком по расчёту и прочей белибердой. Добавьте сюда жёсткую военную дисциплину Готей, где старший по рангу офицер всегда прав, и поймёте, как нелегко, в прямом смысле этого слова, приходится всем влюблённым. На этом фоне факт того, что Канэко занял место для Нагадзимы – это всё равно что транспарант на всю аудиторию повесить: «Хиде, я люблю тебя. Канэко Акио». И то же самое ещё и на лбу написать для верности. Если после этого до Нагадзимы не дойдёт, что парень в неё влюблён, то я даже не знаю. Принцесса вроде бы имеет понятие о том, что делают влюблённые девушки с влюблёнными в них парнями наедине. Господи, да она же к нам в общагу их табунами водит! Другое дело, что долго у неё парни не задерживаются, но это уже мелочи жизни. В конце концов, все красивые девушки так делают. Чего она динамит бедного Канэко, мне не понять. Видно же, что этот индивидуум влюблён по уши… хотя, стоп. Насколько мне помнится, сама Нагадзима ещё никого из своих многочисленных ухажёров не любила. Детство у неё и вовсе было пацанское… Нет, какое-то хлипкое объяснение. Не может же она… Неожиданно все студенты подскочили с мест. Я очнулась от размышлений, поспешила встать следом и увидела, как к кафедре идёт наш долгожданный новый преподаватель. Нехило я задумалась, однако. Ну, что о нём сказать? Со вчерашнего дня он ни капельки не изменился, доказывая всем своим существованием, что нет, никому не померещился этот странный слегка сутулый чудик в немыслимом головном уборе, по фасону скосплеенный с индейцев, только вместо перьев сплошные длинные золотые ленты, закрывающие всю спину до копчика. Но и это ещё не всё: чудик носил чёрную мягкую маску в тонкую белую полоску, плотно сидящую на лице, его руки были выбелены до предела, а ногти, кажется, наоборот, накрашены чёрным лаком. И при всём при этом он считался не только местным олицетворением сумасшествия и помешательства, но и синигами, целым Капитаном, а также Главой Бюро Технологического Развития и по совместительству официально признанным самым умным индивидуумом в Обществе Душ. А также нашим временным преподавателем Теории и Практики Кидо. Не-е-ет, это будет веселее, чем я думала. В аудиторию наш преподаватель зашёл в очень хорошем настроении, уверенно и легко дошёл до кафедры, на ходу великодушно махнув нам рукой: - Можете садиться, - громко, но доброжелательно сказал он, окинув аудиторию добрым взглядом учёного-патологоанатома. – День добрый, третий курс. Для тех, кому всё ещё не донесли сокурсники из группы «три – один», сообщаю: я - Капитан Двенадцатого Отряда, Глава Бюро Технологического Развития, и меня не зовут, сам прихожу. Можете обращаться ко мне «сэнсэй». Весь следующий месяц мне придётся преподавать для курса Теорию, а для группы «три – один» Практику Кидо, и вот что я вам скажу: это никуда не годится! – Куроцучи-сэнсэй резко взмахнул руками и заметался из стороны в сторону мимо кафедры. – Ваша общая успеваемость ниже среднего, а программа обучения не менялась с самого основания Академии! Непозволительно! Этот старый маразматик Кабаяши совсем вас распустил, ещё я спал на его лек… кхм. Короче! – сэнсэй резко остановился перед кафедрой и ударил по ней кулаком. – К концу месяца я подниму ваш уровень владения Кидо до приемлемого, или… - тут Куроцучи-сэнсэй мерзко ухмыльнулся, – …вы все вылетите из Академии к чертям собачьим. Готей не нужна толпа идиотов, поэтому сейчас открыли тетради и записывайте тему этой лекции: «Принципы построения Хадо от тридцатого до пятидесятого номера», - Куроцучи-сэнсэй окинул острым взглядом аудиторию. У студентов наступил адский разрыв шаблона, к тому же не одного, и требование, честно говоря, прошло мимо наших ушей. Поэтому сэнсэй не поленился и крикнул. – Живо! Его противный высокий голос резанул по моим бедным барабанным перепонкам, но из ступора быстро вывел. И не меня одну: по всей аудитории зашелестели страницы тетрадок, студенты торопливо записывали тему лекции… Тем временем Куроцучи начал диктовать. Он никого не жалел, с такой скоростью мы ещё никогда не писали. Быстро начали болеть пальцы и руки, мир сузился до страниц, голоса лектора и столбиков иероглифов… Хотя какие к чёрту иероглифы, вскоре я просто перешла на русский, сразу же почувствовав комфорт родного языка. Появился шанс дожить до конца лекции и получить, наверно, самый полный конспект на курсе. Мы так сконцентрировались на записях, что даже не сразу заметили, как рядом с Канэко разместилась Хиде. - Что тут происходит? – прошептала она, отчего на неё сразу же зашикали со всех сторон, но было поздно. - Это ещё что такое? – донеслось до нас снизу. Диктовка лекции прервалась, и все студенты невольно перевели дух, разминая руки, пока есть возможность. – Кому там общения не хватает? Эй, ты! – Хиде вскинулась. Так к ней уже давно не обращались. – Да, ты, - подтвердил Куроцучи, умудряясь покровительственно смотреть на Нагадзиму, даже стоя рядом с кафедрой пятью рядами ниже. – Опоздавшая? – деловито уточнил он. - Хай, - мигом, как ужаленная, подскочила Хиде и поклонилась. – Нагадзима Хиде, группа три – один. - Мне не интересно, как тебя зовут, - недовольно заявил Куроцучи… хм, сэнсэй. – Как ты смеешь прерывать мою лекцию? Кто учил тебя манерам? – с каждым его словом Хиде всё больше краснела. – За проявленное неуважение ты получишь наказание. Ещё раз - и на мои занятия можешь не приходить, ты поняла меня? - Хай, - совсем подавленно ответила Нагадзима. - Тогда продолжаем. На чём я остановился? А… Лекция продолжилась. Минуты сливались, следуя друг за другом. Казалось, что писанине не будет конца, рука болела уже невыносимо, когда по Академии разнёсся долгожданный сигнал о конце пары. Стон, который издали студенты в аудитории, было невозможно описать словами, но такого облегчения, пожалуй, мы точно ещё никогда не испытывали. Правда, миг блаженства испортила мысль о том, что и Практику Кидо у нашей группы тоже будет вести он… На этой грустной ноте мы, Хиде, Канэко и я, выползли из аудитории в потоке других счастливчиков, у которых следующую пару будут вести нормальные преподаватели. - Кто это вообще был? – пребывая в лёгком шоке, спросила Нагадзима. - Капитан Двенадцатого Отряда, - коротко ответила я, вздыхая. - Да это не Капитан, это чудище какое-то, - недовольно пробормотала Хиде. - Нет, - устало возразил Канэко, потирая пострадавшую правую руку. – Мы должны быть благодарны за возможность учиться у такого выдающегося учёного, как Куроцучи-сэнсэй. - Мы будем, - мрачно предрекла я. – Если не скончаемся в процессе. И точно. На полигон для отработки Кидо мы шли, предвкушая следующие два круга Ада. Полигон представляет собой небольшой квадратный стадион у самой внешней стены академического городка. У него не было крыши, занятия проходят под открытым небом, зато были высокие стены, построенные для того, чтобы случайное Кидо не улетело куда-нибудь в Сейрейтей или академгородок. На полигоне не было никаких разметок, снарядов и снаряжения, только чистый коротко подстриженный газон и семь мишеней на противоположном от входа конце полигона. Зато там уже был Куроцучи-сэнсэй, и этого было вполне достаточно. Когда наша группа численностью в двадцать два человека подтянулась к месту проведения пары и прозвучал общеакадемический сигнал, Куроцучи-сэнсэй вновь заговорил: - Итак, - он окинул нас недовольным взглядом. – Раз вы у нас самые сильные бараны на курсе, я буду требовать от вас большей сообразительности, чем от всего остального стада. Это значит, что ваши занятия по практике Кидо не будут иметь ничего общего с занятиями всего остального курса. Мне не нужно от вас бездумного повторения очередного Хадо или Бакудо. Во-первых, - сэнсэй скрестил руки на груди и посмотрел на нас с заметным скепсисом во взгляде, – я не стану показывать вам, как выполнить то или иное Кидо. Вы должны сами пошевелить мозгами и понять, что нужно сказать и сделать, чтобы оно заработало. Тем более теорию я вам дал. Впрочем, на первый раз я вам, пожалуй, помогу с формулой, а дальше уже сами. И будьте готовы к тому, что на следующем занятии никаких подсказок уже не будет. Извольте приносить ваши конспекты и на практику тоже. Во-вторых, и в главных, каждые две недели у вашей группы будут полевые учения в условиях, приближённых к боевым на специальном полигоне, построенном силами Бюро Технологического Развития. Сдавать экзамен вы будете там же. Вопросы? – Куроцучи-сэнсэй окинул нас внимательным взглядом, мы постарались сделать умные лица. Судя по тому, как он скривился, у нас не очень-то получилось. – Тогда слушайте. Сегодня мы начнём с Хадо номер тридцать: Дану. Его строение – основа для всех остальных Хадо данной группы. Запоминайте формулу: «О, повелитель, оболочка из крови и духа, всякая тварь, трепет крыльев, тот, кто носит имя человека, ярость и ненависть, сотри в серую пыль и положи на могилу вечности». Запомнили? Повторите.