Становление Синигами

Вернувшись в свою комнату, я села на постель и задумчиво уставилась в пространство. Так, каковы вообще мои шансы привлечь внимание одного из Капитанов? Если подумать… Наиболее хорошо мои дела обстоят с Хакуда и Хохо. Да, в первом я не дотягиваю до лучших в этом деле: Канеко и Хиде, – но после них я однозначно буду на третьем месте. Строго говоря, если бы мы трое были одним человеком, из нас бы вышел идеальный боец: Канеко предпочитает брать отточенной техникой, Хиде – высокой скоростью реакции и напором, а я беру импровизацией и своеобразной интуицией. Если я в правильном настроении и настрое, то могу угадывать, куда ударит противник, в бою это очень помогает. В Хохо у меня успехи переменно высокие. То есть обычно я всегда впереди. В отличие от остальных студентов в группе, уже умею двигаться достаточно быстро, и хотя это ещё не сюмпо, но уже скоро, возможно, станет им. Дальше – хуже. Кидо – это одно из моих слабых мест. Бывает, у человека есть все предпосылки, чтобы стать лучшим в чём-то, но он не становится по личным причинам, вроде дурного характера. Вот это я. У меня отличный контроль, мозги, хоть и не гениальные, но на месте. Единственное, что мешает мне нормально учить Кидо – лень. Нет, не так. ЛЕНЬ! Подавляющая часть знаний о Кидо – это теория, много-много-много теории, которую надо просто выучить. Но эта мысль не вызывает у меня энтузиазма, по крайней мере такого, как у Абэ… Кстати, не потому ли он на меня так смотрит?! А ведь это всё объясняет. Я сама так же смотрю на людей с плохим хохо… Мда. Хуже всего у меня дело обстоит с занджютсу. Вернее, с кендо, потому что именно его нам в основном преподают в Академии. Я уже говорила, что страшно ленива, но проблема, как ни странно, в основном не в этом. Всё хорошо, пока я обороняюсь. О, отводить удары, выскальзывать из под них, парировать, этому я хорошо научилась. Меня очень трудно достать, вот только… Я никогда не контратакую. А когда всё-таки делаю это, результат настолько жалкий, что я мгновенно проигрываю даже самому слабому противнику. То есть и ежу понятно, что проблема чисто психологическая. Это понимаю и я сама, но проблема от этого не решается. Я боюсь навредить кому бы то ни было и совершенно не умею злиться. Раздражаться, презирать своих противников – это сколько угодно, злиться на них, испытывать ярость, ненависть – вот этого не было никогда. И по сей день никто понятия не имеет, что нужно сделать, чтобы меня разозлить. Эта проблема часто беспокоит меня. Такой уровень владения мечом в итоге может стоить мне жизни, но даже осознание этого факта не помогает преодолеть барьер. Особенно если в спарринге против меня сражается Хиде: её я вообще не могу ударить. Наш бой сводится к измору, кто первый устанет: я, уворачиваясь и не контратакуя, или Хиде, стремительно бросающаяся на противника и осыпающая его градом ударов. И что самое неприятное, наш преподаватель занджютсу очень любит ставить меня в пару с Хиде. Я сражаюсь с ней, фактически, на каждом втором занятии, когда все остальные постоянно чередуются. Хотя, постойте-ка, с этого момента нашего преподавателя заменит кто-то из Капитанов… Ой-ей. Вот это будет позор, так позор. А ведь есть ещё кое-что, о чём я никому пока не говорила… И это вовсе не память о прошлой жизни. Мда. Вынырнув из размышлений, я почувствовала, что нервничаю. Как обычно. Слишком уж зависима от чужого мнения. Но для борьбы с этим существует проверенный способ. В Академии вообще много залов для занятий кендо. Они используются поочерёдно разными курсами и группами. Если студент знает расписание зала, то легко может прийти туда позаниматься, пока никого нет. Я часто так делаю. Вообще-то, меня знают, как одну из самых спокойных студенток. Не знаю, откуда взялся этот миф. Наверно, его разнесла Хиде. В отличие от меня, на самом деле постоянно волнующейся за что-либо, моя соседка волнуется чрезвычайно редко и весьма смутно осознаёт, что это надо делать и что остальные люди этим периодически страдают. Свои тревоги она легко забывает почти что сразу же после того, как напасть миновала. И воспоминания о том, что она вообще за что-то волновалась, стираются из её памяти уже на следующий день. Я ей периодически страшно завидую. Мне бы такое отношение к жизни. Однако это пустая зависть, её наличие не помогает справляться с волнением, и в таких случаях я просто иду в зал для занятий кендо, беру там боккен и занимаюсь. Занимаюсь. Занимаюсь. Пока не почувствую, что тревога утонула в усталости, а руки и ноги уже просто отказываются шевелиться даже под страхом смерти их хозяйки. Поскольку волнуюсь я достаточно часто, техника махания мечом у меня поставлена как надо. Что до сих пор безмерно удивляет и доводит до бешенства преподавателя кендо. Его можно понять. Студентка прилежно занимается, оттачивает движения до совершенства, но при этом проигрывает два боя из трёх. К третьему бою Хиде обычно ужасно устаёт, и нужно только слегка помочь ей упасть. Обо всём этом я думала, пока махала боккеном. Один из ударов получился не очень удачным… поправить… вот, так хорошо. Так, на чём это я остановилась? Ах, да. Вообще-то, строго говоря, я сильно сомневалась, что попаду под отбор студентов. Наша Великая Тройка Хиде-Канеко-Абэ отличается талантами, заметными зачатками лидерских качеств и силой воли. Парочка талантов и один секрет завалялись и у меня, а вот с остальными критериями напряжёнка. Я буду весьма посредственным командиром, офицер, может, и выйдет, но низкоранговый. Хотя кого я обманываю? Где это видано, чтобы у низкорангового офицера был шикай? Студенты моего курса должны часто и помногу медитировать, чтобы обрести синхронизацию со своим занпакто. Удаётся это даже самым одарённым из нас хорошо, если курсу к пятому. А большинству вообще приходится постигать свой занпакто, будучи на действительной службе в Отряде. А мне повезло получить его уже на третьем курсе… На самом деле это почти случайно получилось. Я просто медитировала и медитировала в залах для медитации после занятий, старалась попасть в свой внутренний мир, но без огонька, так как изначально была уверена, что до вступления в Готей мне занпакто не видать, как собственных ушей. И тем неожиданнее был резкий провал в темноту... Это было недели две назад. Тогда я даже спросила: «Почему?.. » - «Ты готова», - просто ответила мне моя занпакто и не стала более ничего пояснять. Наверно, это произошло потому, что я слишком много помню и пережила чуть больше, чем остальные студенты. Прошло уже больше двух недель, но до сих пор никто из преподавателей так и не узнал о… моём незапланированном прогрессе. Я просто не решаюсь никого нагрузить этой проблемой. И вообще не уверена, что стоит это делать. Ну чем мне помогут преподаватели, хотелось бы знать? Да ничем же. Не существует универсальной программы обучения для обладающих шикаем. Просто потому, что шикай, как и банкай, у каждого уникальный. Кендо – максимум, что мне могут дать. Всё остальное надо осваивать самостоятельно. Вопрос в том, как? Вернее, «как» – это дело техники, куда важнее «где». В Академии нет помещения для тренировки с шикаем. Увы. Хотя если бы я сказала преподавателям, может быть, они смогли бы что-то придумать. Вот только сейчас неподходящее время для подобных откровений. Только не тогда, когда на занятиях будут присутствовать Капитаны. Обладателя шикая могут захапать и пофигу, что этот самый некий обладатель – достаточно средний синигами с поправкой на запас рейрёку выше среднего показателя. Но нас таких, извиняюсь, целая группа, только не ко всем готовый шикай прилагается… Мда. Вообще-то, моя голубая мечта – это Четвёртый Отряд. Мне с самого начала хотелось туда, где больше пользы и меньше сражений. Если Капитаны узнают… если хоть кто-нибудь из них узнает… Хотя, чего это я? Можно ведь просто отказаться. Насильно в Отряд никто не тащит. Может быть, Кидо у меня и не очень, но Пути Исцеления идут прекрасно. А в Четвёртый Отряд и не таких безнадёжных брали… …Всё. Руки уже не поднимаются. Я вынырнула из размышлений. Окинула взглядом пустой зал с широкими окнами и татами на полу. Около стенки сиротливо стояли подставки с боккенами. Один из них у меня в руке. С некоторым трудом я разжала правую руку. Ладонь и пальцы с натугой распрямились. Ноги устали. Руки до плеча ныли от усталости и уже не хотели что-либо поднимать или опускать. Эх. Ну, ничего. Зато успокоилась. С этой мыслью я повернулась, собираясь дотопать до подставок и положить на место боккен, но краем глаза заметила справа… На входе в зал стоял тот Капитан, который с волчьей головой… И смотрел. Внима-а-а-ательно так смотрел. Я целых десять секунд соображала, что делать в этой ситуации. Целых десять секунд пялилась на Капитана! Но потом догадалась поставить боккен на подставку и уважительно поклониться. - Добрый день, эм… - тут я осознала, что забыла, как его зовут. Блин! - Комамура Садзин, Капитан Седьмого Отряда, - почти прорычал полуволк. Мне показалось, или в его голосе промелькнула насмешка? - А-а-а, прошу прощения, Капитан Комамура. Меня зовут Хаяси Хана, третий курс, - снова слегка поклонилась я. Блин, вот попадалово, а? - Группа три-один? – поинтересовался Капитан. - Да, - робко подтвердила я. А что мне ещё оставалось? - Я запомню, - гулко прозвучал голос Капитана в зале, а затем Комамура Садзин ушёл. Блин… Блин. Блин! Блин!! Вот это!.. Да это же закон подлости во всей своей красе! Так, ладно, без паники. Может, со стороны мои потуги и выглядят неплохо, да только Капитан меня ещё в поединке не видел. Вот там-то и станет понятно, насколько глухо у меня с кендо. Он просто разочаруется и бросит эту затею. Однако по какой-то причине эта мысль не подняла мне настроение. По правде сказать, совсем наоборот. Из зала я уходила расстроенная. Цитируя известный интернет-мем: «Жизнь – боль». Иначе не скажешь. В моей с Хиде комнате было пусто, как и ожидалось. Соседку всё ещё где-то носит, а жаль, так хотелось кому-то пожаловаться. Впрочем, о чём это я? Хиде не умеет сочувствовать и поддержать, это оборотная сторона её энергичного характера. За три года совместной жизни слов сочувствия я не слышала от неё ни разу. Понимания, впрочем, тоже особо не находила. Мир между нами поддерживается в основном за счёт моего молчания. Если бы я вслух говорила обо всём, что мне в ней не нравится, мы бы давно стали заклятыми врагами. В плохом настроении я её непоседливость с трудом переношу, а в хорошем могу мириться. Не так уж и раздражает. О, как часто я мечтала об отдельной комнате! Кажется, если бы удалось найти себе отдельное жильё, моя нервная система однозначно была бы целее. Но та крохотная стипендия, которая выплачивается отличникам в классе… В общем, понятия не имею, зачем она нужна, настолько она крохотная. Единственное, что она у меня вызывает – это недоумение, а не энтузиазм, так что и стараться незачем. А денег честному студенту больше негде взять, но даже если они вдруг появятся, в Сейрейтее нет ничего вроде отелей, а в Руконгае синигами, даже будущих, не очень любят. В общем, безвыходная ситуация. А теперь, внимание, вопрос. Что делать в безвыходной ситуации и отвратительном настроении? Пра-а-а-авильно. Конечно же, спать. Разбудила меня как всегда неугомонная Хиде, залетев в комнату. За окном был уже глубокий вечер. Как раз, наверно, комендантский час наступил. - Хана, ты чего лежишь? – удивлённо спросила соседка, застыв в центре комнаты. - А что, мне стоять надо? – «удивилась» вместе с ней я. - Эм… нет, - моргнула Нагадзима. – Но спать-то рановато ещё. - Когда хочу, тогда и сплю, - буркнула я. На это Хиде просто не нашла что сказать. Зато нашла что спросить, как и все японцы. - Ты хорошо себя чувствуешь? – с беспокойством спросила она. - Да, - коротко ответила я. Общество Душ, к сожалению, сильно напоминает традиционное средневековое японское общество. А у японцев, у всех, есть одна проблема: они не умеют отдыхать. То есть совсем. Само слово «отдых» в том смысле, в котором мы его понимаем, вызывает у них замешательство и лёгкое чувство паники. Понятие «ничегонеделанье» отсутствует в японском языке. Лежа на постели, у них можно делать только одно - спать, причем ночью, после тяжёлого трудового дня (это говоря о приличных вещах). Спать днём? Только если ты всю ночь напролёт занимался. Я бы сказала, что японцы – сторонники активного отдыха. То есть того отдыха, после которого хочется «отбросить копыта». Поэтому зрелище человека, лежащего на кровати и плюющего в потолок, их пугает и навевает мысли, что этот малый слегка ненормальный. А может и не слегка. Хиде обо мне так и думает, уж будьте уверены. - Я тебя не понимаю, - в конце концов сдаётся Нагадзима в попытке осознать происходящее. Можно подумать, она видит это впервые. Могла бы и привыкнуть. Но всё равно ей спасибо. Сама того не зная, она разогнала мою хандру. С этой мыслью я встала. - Ты пойдёшь мыться? – спросила соседка, доставая из своего шкафа полотенце и запасную форму. - Позже, - миролюбиво ответила я. – Мне ещё надо домашку на завтра сделать. При упоминании о занятиях Хиде почти мгновенно сникла. - У меня тоже ещё не сделана… - печально протянула она и с надеждой посмотрела на меня. - Нет, уже поздно, - без слов поняла её намерение я. – Сегодня я домашку буду делать только за себя. И вообще, не ты ли собиралась стать лучшей, чтобы обратить на себя светлое внимание Капитанов? - Ну, Хана… - ещё печальнее заканючила соседка. - Слышать ничего не хочу, - категорически отрезала я. – Ты либо занимаешься, либо нет. Меня сюда приплетать не надо. - Хай, - словно согнувшись под грузом печали, утопала в общую душевую Нагадзима. Проводив её насмешливым взглядом, я поднялась и взяла с полки учебник по теории Кидо, после чего упала обратно на кровать. Может быть, мне и не хочется привлекать ничьё внимание, но это не значит, что нужно полностью забросить занятия. Наоборот, резко упавшая успеваемость выглядела бы странно и навела бы на логичные мысли. Всего лишь нужно поддерживать свой обычный уровень. Этого вполне достаточно.