Становление Синигами

Понедельник – день тяжёлый. Но не в Академии, и не для меня. Этот день в нашем классе был полностью посвящён общим дисциплинам. В расписании у нас стояли четыре пары: математика, география, история и биология. Если в нашем случае вообще можно вести речь о чём-то живом. Поскольку я прекрасно помню свою прошлую жизнь, первые два года в Академии напрягаться не приходилось. Школьная программа в мире живых позволила мне открывать учебник только для того, чтобы освежить знания. Ни о какой зубрёжке речи даже не шло. Сейчас я всё чаще замечаю, что обучение в Академии подходит к тому рубежу, когда мне всё-таки придётся начать учить новый материал, дабы выдержать тот уровень успеваемости, который есть сейчас. О своей прошлой жизни я никогда никому не рассказывала, даже Нагадзиме. Это, в свою очередь, создало у соседки неправильное впечатление обо мне. Она видела, что я читаю материал не более одного раза, более-менее серьёзно занимаясь только над занкенсоки. Из-за этого Нагадзима считает, что я очень умна, но почему-то не стремлюсь занять достойное положение среди студентов. Последнее ей было особенно непонятно. Но, возвращаясь к понедельнику. Пары общих дисциплин всегда проходили в главном корпусе Академии, в помещении, закреплённом за нашим классом. Это обычная аудитория с пятью рядами одиночных парт, доской и кафедрой. Через четыре огромных квадратных окна сюда попадал солнечный свет. Слева от кафедры находилось фусума – вход. Сама аудитория располагалась на втором этаже. Я и Нагадзима пришли сюда одними из первых. Кроме нас в такую рань (за пятнадцать минут до занятий) пришли только двое: Канэко Акио и Абэ Даисуке. Канэко Акио – это высокий и стройный парень с обаятельной белоснежной улыбкой, длинными светлыми волосами (где-то на полтора тона темнее, чем у Нагадзимы, и сантиметров на тридцать длиннее), завязанными в хвост, и карими глазами. На нашем курсе он считается лучшим. Его уровень рейрёку уже сейчас весьма близок к лейтенантскому, учится безупречно. Преподаватели на него нарадоваться не могут. Канэко – всеобщий любимчик, особенно среди девчонок нашего класса. Вот только ему уже два года как нравится Нагадзима, о чём она сама, конечно, даже не подозревает. А когда я попыталась об этом намекнуть, соседка просто отмахнулась. Поэтому, глядя, как Канэко здоровается с Нагадзимой, улыбается и стремится завязать разговор, я обычно тяжело, но тихо вздыхаю и, молча, иду на своё место. То есть к четвёртой парте четвёртого ряда, если считать от окна. А на пятом ряду по соседству со мной уже сидит Абэ Даисуке. Типичный японец, не слишком высокий, около ста семидесяти сантиметров, с тёмными жёсткими волосами, стриженными «под каре», и тёмно-карими до черноты глазами. Его всегда серьёзное выражение лица многих отпугивает, но, тем не менее, парень по-своему знаменит. В нашем классе он считается непревзойдённым экспертом по Кидо. Лучше Абэ у нас с ним никто не справляется, что позволяет парню, с учётом довольно высокой общей успеваемости, конкурировать с Канэко. Однако сосед по парте из него откровенно неприятный. С того момента, как нас пересадили в этом году, меня преследует его вечно хмурый и недовольный взгляд. Понятия не имею, чем ему досадила, если мы за три года общались только по необходимости, но парень периодически просто «сверлит» меня своим взглядом. Особенно после занятий занкенсоки. Впрочем, его взгляды меня не особо задевают. Раз молчит, значит говорить нам не о чем. Поэтому с утра я, поймав на себе его взгляд, просто киваю в знак приветствия и сажусь на место. Абэ как всегда не отвечает на кивок, только снова «буравит» меня. Лицо у него при этом, будто каменное. Суровый парень, но я уже привыкла. Складываю свои учебники и тетрадки внутрь парты, достаю книжку об истории Великих Домов и спокойно сажусь её дочитывать. Через какое-то время ощущение пристального взгляда пропадает. Слава всем богам. К началу занятий подтянулись остальные наши одноклассники. Нас всего двадцать два человека, и это тот редкий случай, когда в классе парней и девушек ровно поровну. Хотя на старших курсах больше мужчин. Учителя не раз говорили, что нам повезло с составом. Последним пришёл преподаватель математики, сухонький седой старичок Нагано-сэнсэй, и пара началась. День шёл как обычно ровно до конца второй пары, то есть географии. Со звуком гонга, передаваемого по всей Академии с помощью какого-то кидо, наш учитель неожиданно попросил класс остаться в аудитории, а сам куда-то смылся. Спустя пять минут к нам завалился Ватанабе Катсуо, наш инструктор и куратор. Это совсем молодой парень с коротким ёжиком тёмных волос, добрыми голубыми глазами и лёгким нравом. Он залетел в помещение с такой скоростью, будто за ним по пятам бежит хоровод демонов во главе с Нурарихёном. - Так, всем внимание! – громко заговорил он, остановившись у кафедры. – Сейчас быстро собираем свои вещи и коллективно идём в триста шестьдесят третью аудиторию. Вас ждёт сюрприз, но заставлять себя ждать не стоит. Ну, что сидим? Бегом, бегом, бегом! Жду всех вас у аудитории! С этими словами Ватанабе-сэнсэя и след простыл. Но делать было нечего. Класс собрал вещи и одной большой толпой направился, куда сказали. Триста шестьдесят третья аудитория – это огромное помещение-амфитеатр, где обычно проходят пары для целого курса Академии за раз. В ней три огромных ряда парт, внизу - широкая площадка с кафедрой и огромной доской для преподавателя. Мы регулярно бываем здесь два раза в неделю, так как именно тут нам читают лекции о строении Кидо. Однако эти лекции идут у нас во вторник и четверг, а сегодня понедельник. Неужто перенесли? Да нет, если бы это было запланировано, нас предупредили бы ещё вчера. Вскоре мы дошли до места. Ватанабе-сэнсэй уже стоял у дверей в аудиторию, нетерпеливо оглядывая собравшихся. - Все здесь? – спросил он, стараясь на глаз определить отсутствующих. – Точно? – класс нестройно ответил, что да. – Ладно, надеюсь на вас, – неожиданно с волнением сказал сэнсэй. – Не подведите. С этими словами он открыл двери и сказал сесть на второй ряд от входа. Класс, слегка растеряно переглядываясь, неуверенно вошёл в аудиторию. Оказалось, что мы здесь отнюдь не первые. Два ряда из трёх уже оказались заняты другими студентами, на вид даже старше, чем мы. Интересно, это четвёртый, пятый и шестой курсы? Все студенты сидели как можно ближе к площадке с кафедрой, и только нам, как самым последним, пришлось сесть на центральный ряд сразу за пятым курсом. Спустя несколько минут интенсивных переговоров со старшекурсниками стало ясно, что они тоже не в курсе, зачем всех сюда согнали. Зато стало ясно, что в аудитории сидят только «особо одарённые», выдранные из своего курса. Наш класс устроился за партами. Справа от меня расположилась Нагадзима, заинтересованно стреляющая глазками по сторонам. За ней хвостом увязался Канэко. Он сел максимально близко к объекту своих воздыханий и выглядел чрезвычайно довольным этим фактом. Зато слева от себя я неожиданно обнаружила Абэ. Так и хотелось спросить, чего он тут забыл. Неужели местом ошибся? Обычно он предпочитает сидеть где-нибудь позади и с краю, так сказать, подальше от людей. Однако в лоб интересоваться этим было бы слишком грубо, да и сам Абэ сидел с таким невозмутимым видом, словно ничего не происходит. В конце концов я пришла к выводу, что это просто случайность, и на том успокоилась. Долго мучиться неизвестностью студентам не дали. Внизу, неподалёку от кафедры, открылись двери, и в аудиторию прошли… прошли… В полной тишине в аудиторию вошли четверо. Первый определённо был благородным. Тёмноволосый, статный, а цвет глаз с моего места не разобрать. Его форма синигами закрыта хаори, обшитым золотом со стоячим воротником. Всё это даже на вид выглядело довольно дорого. На руках он носил митенки под цвет хаори, на голове был заметен кенсейкан. Удивительно, этот головной убор даже среди знати сейчас почти никто не носит… Мужчина определённо был красив, но своей невозмутимостью и холодным выражением лица заставлял всех встречных невольно втянуть головы в плечи. Студентов он смерил совершенно равнодушным взглядом, будто не на людей смотрел, а на пустую аудиторию. За ним следом шло и вовсе удивительное существо. Высотой под три метра, с головой не то собаки, не то волка. И тем не менее, он носил форму синигами и хаори, на котором вместо рукавов были элементы доспеха – наплечники, а на руках его были заметны щитки. Он окинул нас всех строгим, требовательным взглядом. Третьей оказалась хрупкая девушка такого невысокого роста, что даже я рядом с ней выгляжу великаншей (а рост у меня метр шестьдесят пять), с короткими тёмными волосами, из которых два локона были очень длинными и перевязанными лентами. К их концам крепились кольца. У хаори этой девушки рукава отсутствовали вовсе. Она выглядела спокойной, и из всех гостей, пожалуй, самой нейтральной. Только взгляд, хоть и без угрозы, но острый, как стилет. Четвёртый же… О-о-о, это было особое зрелище. На лице он носил чёрную маску в тонкую белую полоску. Голову закрывал странный головной убор золотого цвета, словно состоящий из лоскутов, длиной во всю спину и ещё чуть ниже. Он охватывал лицо и расходился в стороны на подбородке. Этот индивидуум тоже носил форму и хаори. На студентов он смотрел так, как учёный смотрит на редких и необычных зверьков. Вроде ново, интересно, да ещё и зверьки ведут себя забавно. Следом за ними шли ещё четверо вполне знакомых нам, пусть и шапочно, преподавателей-кураторов наших классов. Среди них был и Ватанабе-сэнсэй. Вся эта процессия остановилась напротив кафедры и уставилась на студентов. Студенты пребывали в шоке и испытывали чувство когнитивного диссонанса пополам с тихим благоговением и восторгом. Офигели мы, в общем. Кураторы смерили негодующим взглядом притихшую аудиторию, но их эмоциональный посыл до нас, честно говоря, не дошёл. Однако стоило Ватанабе-сэнсэю нахмуриться, как Канэко, словно очнувшись, моргнул, мгновенно подскочил с места и во всю мощь горла, которую трудно заподозрить в обычно весьма тихом отличнике, проорал: - Рады приветствовать Капитанов Готей 13 в стенах Академии!!! Позаботьтесь о нас, пожалуйста!!! И в едином импульсе студенты всех курсов подскочили с мест и относительно синхронно поклонились. Хорошо, что за поклоном не видно лиц, а то вся нелепость ситуации пробивала меня на хихиканье. Едва получилось подавить улыбку. Наша группа одобрительно косилась на Канэко. Под нашими взглядами парень краснел. - Можете садиться, - прозвучало над нашими головами. В аудитории хорошая акустика. С лёгким шумом студенты сели. Из шеренги кураторов вышел самый старший, тот, кто ведёт сейчас шестой курс, Оунахара Генгоро. Массивный и высокий куратор в очках и с лысиной, в шихакушо, чьё косоде слегка небрежно распахнуто. На шее он носил золотое украшение. - Академии Духовных Техник оказана большая честь, - зычно провозгласил он. - По приказу Главнокомандующего Готей 13 будет проведён отбор студентов с каждого курса. Лучших из вас возьмут в один из Отрядов на стажировку и, если вы покажете себя с лучшей стороны, вас примут в рядовой состав досрочно. Однако для этого вы должны приложить все силы. Не будет никаких тестов. Никаких соревнований. Господа Капитаны, - Оунахара-сэнсэй бросил короткий взгляд на представителей и сделал в их сторону широкий жест правой рукой, – приняли решение лично отметить самых лучших студентов. Весь следующий семестр Капитан Шестого Отряда - Кучики Бьякуя, Капитан Седьмого Отряда - Комамура Садзин, Капитан Второго Отряда- Сой Фонг и Капитан Двенадцатого Отряда - Куроцучи Маюри будут заменять ваших преподавателей занкенсоки и на основе своих личных наблюдений отберут самых подходящих студентов на практику в свои Отряды. Вопросы? - в аудитории наступила гробовая тишина. Не то чтобы вопросов не было, совсем наоборот, да только задать их никто не решался. Оунахара недовольно прикрыл глаза. – В таком случае все свободны. Последняя пара отменена. Попрошу остаться только старост групп каждого курса. Наша группа встала и потянулась к выходу, смешиваясь со старшекурсниками. Одногруппники бросали на старост завистливые взгляды. Стоило только нам выйти из аудитории, как Хиде куда-то быстро ускользнула. Я свободно вздохнула, предчувствуя скорый отдых… или скорую медитацию, ещё не решила. Впрочем, я бы в любом случае не успела бы определиться. Так же быстро, как исчезла, Хиде снова возникла рядом, схватила меня за руку и, прошипев: «Пошли!» - потащила куда-то по коридору. Не успела я опомниться, как мы прошли мимо триста шестьдесят третьей аудитории, скатились вниз по лестнице и остановились у неприметной дверки. - Сейчас тихо-тихо заходим сюда, - начала быстро инструктировать меня Хиде. – Эта дверь ведёт в подсобку за кафедрой амфитеатра. Оттуда можно будет легко услышать, о чём говорят со старостами Капитаны. - Ты в своём уме?! – громко зашипела я. – А если нас поймают? - Не кричи, и не поймают, - отмахнулась от моих слов Хиде. – Пошли, нельзя терять время. И не слушая более моих возражений, она открыла дверь в подсобку и уверенно зашла туда. Я, слегка замешкавшись, пошла следом. Каморка, как каморка. Шкаф с книгами, стол, стул, какие-то коробки, приборчики. Свет не горит, а мы не включали. Куда больше нас интересовала другая дверь, ведущая в саму аудиторию. Открывать её нам даже в голову не пришло: в амфитеатре хорошая акустика, и если не шуметь, разговор можно было услышать и так. Пока я бегло осматривала помещение, Хиде уже прильнула к дверному проёму, заняв самое удобное место. Чувствуя себя кем-то средним между шпионкой и хулиганкой, я чуть потеснила её, и мы прислушались. - … Около месяца. Вы, как старосты классов, должны обеспечить полное содействие Капитанам, – солидно и строго вещал голос Оунахары-сэнсэя. – В основном от вас будет требоваться информация: как тренируются ваши одноклассники, что им нравится из занятий, а что нет. - Сколько учеников вы планируете забрать в Отряды? - …Зависит от их уровня подготовки, - ответил противный высокий мужской голос. – Вероятно, в сумме от одного до четырёх с каждого класса. Мы возьмём только лучших и самых перспективных. - Нам необходимо расставить приоритеты, - вступил в разговор ледяной спокойный мужской голос. – В этом понадобится информация от старост классов. Журнала успеваемости недостаточно. - Согласен, - отрывисто согласился ещё один голос, видимо, принадлежащий тому странному капитану с волчьей головой. – Сильные стороны учеников практически не отражаются в журнале. Необходим сторонний взгляд на их тренировки. - Не забывайте, что вы - старосты, а значит, как самые лучшие студенты группы, тоже рассматриваетесь кандидатами на зачисление в Отряды, - хитро и бойко заметил голос, который мы узнали сразу. Ватанабе-сэнсэй. – Следите за собственной успеваемостью, особенно это тебя касается, Канеко-кун. Не нужно было видеть лицо нашего старосты, чтобы знать, как он в этот момент покраснел. - Хорошо, хватит пока на этом, - заключил Оунахара-сэнсэй. – Старосты свободны. Господа Капитаны, прошу вас следовать за нами в учительскую, обсудим детали. Мы с Хиде переглянулись и, не сговариваясь, аккуратно и максимально тихо попятились к выходу из подсобки. Минута - и мы уже снаружи, в коридоре. Хиде была в восторге и не скрывала этого. Разве что не пищала. - Ура! Мы можем попасть в Отряд! – тихо, но при этом радостно донельзя сказала соседка. «Нашла, чему радоваться», - ворчливо подумала я, но промолчала. - Ладно, я пошла, - махнув рукой на прощание, сказала я. – Увидимся вечером. - Ага, давай! – энергично махнула мне в ответ Хиде и убежала разносить новости своей бесчисленной орде подруг почти по всей Академии. Можно было с уверенностью сказать, что ни следа соседки не будет в нашей комнате до самого комендантского часа.