Извозчик душ

Вскоре я оставил место трагедии и спешно направлялся в Город Суда. На ночлег оставаться не собирался даже в эльфийском городе, созданном Луцием и каким-то Джэведом. Джэвед. Интересно, это он возглавляет тусовку Луция и промыл ему мозги всякими ложными идеалами? И не примкнёт ли эта группа городских психов к новой армии Вольных демонов? Больше всего опасений было за моего древнеримского товарища. Конечно, он осуждает насилие и безбашенных революционеров, крушащих всё на своём пути, но он весь витает в облаках и живет какими-то иллюзиями. По мне так завербовать его проще простого… Нельзя сказать, что я переживал за Луция, переживания – удел живых, но он был и остаётся для меня весьма полезным знакомым, который не раз вытаскивал меня из передряг. Не хотелось бы потерять столь ценного приятеля. Его даже можно назвать другом... – Азазель, – глубокомысленно произнёс Люцифер, развалившись на троне. Позади несколько виновато, напрягая синие губы, мялся змей – Левиафан. – Что ж, это за ним не уследил никто? Я считал, что это самая надёжная тюрьма, а Цха-Гул – лучший страж из когда-либо существовавших. – Мы не знаем, как это могло случиться, замок был цел! – Расслабься, Левиафан, я не виню вас в случившемся… – Люцифер загрустил и примолк. – Ах, Азазель! Ах, сукин сын, всегда был хитёр… Но, чтобы в идеальном мире, который я ему сотворил, понять, что это сладкая иллюзия, самостоятельно разрушить её, да ещё и хитро сбежать из моей тюрьмы, чтобы этого никто не заметил. Я не представляю, как он это сделал. Гениально. К острой скале, подобно шипу, вырастающему из океана, спустилась большая птица. Сверкая золотыми крыльями в пурпурных лучах закатного солнца, она опустилась на выступ и застыла на нём. Перьев на этой птице было совсем немного, разве что на крыльях и немного на спине, но внутри он ощущал себя ей полностью. Он, наконец, освободился. Это было болезненное, печальное, но долгожданное освобождение. Веками он жил в том мире, в котором всегда хотел жить, был счастлив, любил там, наслаждался бытием и подвигами, взлётами и падениями, но в одночасье всё растаяло как сон. Всё исчезло, и горькая ясность сокрушительно ударила в его разум. Он ощущал себя так, как ощущает себя висельник, которому перед казнью приснился прекрасный сон. Очнувшись, горькая волна реальности смела его и опрокинула его с небес на землю. В мир, где ему в этот же день суждено умереть. Горечь от пробуждения в темнице Ада была очень похожа на эту, но в отличие от висельника, Азазелю не грозила скорая смерть. Поэтому, помня свой сладкий сон, он вновь и вновь продолжал мучиться и прилетал сюда. Побыть наедине с самим собой… Осмыслить, что делать дальше. Шум горя заглушало только это новое чувство свободы в нём. Свободы от обретения реальности, радость настоящего ветра в крыльях, настоящего тепла солнца и прохлады океана. А ещё в нем с неистовой силой бушевало новое чувство: ненависть и желание отомстить тем, кто с ним это сотворил. Впереди него клубились чёрные тучи над Городом Суда, справа, на Востоке нежились золотые облака Рая, а слева пылало адское небо. Скоро этого мира не будет… Они дали ему в плену вдоволь насмотреться на тот мир, который он желал создать… И они получат его наяву!