Дом Души

      Дни шли за днями. Со своей позиции наблюдателя я встречал рассветы и закаты, пил молочко, слушал свою мико и людей, общался с духами.       Через несколько дней после переезда Кумо, сестрёнок навестила вся семья Ногицунэ Мейко. Шествие уважаемых гостей было торжественным, сюрреалистическим и чуть-чуть забавным.       Впереди с достоинством вышагивали старшие лисы: как всегда, очаровательная золотисто-рыжая лисица, и её белый лис.       Духи действительно красивы, даже мужского полу, как бы мне не неудобно это признавать. Кокатсу внушал: белые одежды, белые волосы, породистое, правильное лицо с восточными чертами, безупречная осанка. Чистые карие глаза, прямой взгляд с некоторой… хитринкой, да.       За старшими, не менее важно, пытались ступать их дочери. Только вот они явно важничали, но, как и у любого ребёнка это смотрелось скорее комично-умилительно, чем внушающе.       Задранные в зенит хвосты, пытающиеся повторить подвиг пушистых тылов носы, и время от времени, сбивающиеся с шага лапки лисичек навевали мысли о том, что торжественности они учились, подсматривая за кошаками.       ~ Ногицунэ Мейко приветствует Хранителя, — уважительно склонила голову безумно красивая женщина. — Дозволено ли будет мне, и моей семье, ступать по оберегаемой вами земле?       ~ Доброго дня, Мейко, и вам, дорогие гости, — гостеприимно «улыбался» я эмоциями. — Конечно, проходите, рад вас видеть!       ~ Благодарю, Хранитель Тучка, — ослепительно улыбнулась Ногицунэ. — Позвольте представить вам моего супруга, Тэнко Кокатсу, и дочерей: Кицунэ Анко и Табари.       ~ Рад знакомству, уважаемые. Добро пожаловать.       ~ Благодарим вас, Хранитель Тучка, — сильным глубоким голосом произнёс Тэнко, и вежливо поклонился. — Мы тоже безмерно рады знакомству. Не подскажете, Кин и Кохэку у себя?       ~ У себя, — указываю щупальцем на нужную дверь. — От них как раз только что ушла клиентка.       Семейство чинно раскланялось со мной, и потянулось в указанную сторону. Старшие воспринимали все эти расшаркивания со спокойствием, даже испытывая некоторое наслаждение от своей вежливости и безукоризненных манер. А вот две лисички, одна из которых выпустила сразу три хвоста, с нетерпением ждали, пока взрослые покончат со скучной частью, и можно будет пойти дальше.       В который раз задумался, провожая взглядом гостей, что мир духов довольно… странный. Возможно, эмоции можно как-то скрывать, этот вопрос я ещё с сёстрами Кумо не поднимал, но помимо минусов из-за «души нараспашку», есть ещё и вот такие плюсы. Дети банально не канючат, или торопят, просто транслируют в мир нетерпение, за которое и не поругать, поведение-то безукоризненно, а внутренний мир на то и внутренний, что никого не касается.       «Идти» за гостями я не стал: несмотря на любопытство и желание пообщаться, это было бы слишком навязчиво. Как излишне любознательный и прилипчивый консьерж на входе. Лисы пришли к своим друзьям, и я далеко не пупок Вселенной. Ну и достоинство важно соблюдать, да!       Всего через полчаса моё терпение окупилось. Квартирку сестёр покинули лисички-сестрички, и бодро почесали ко мне.       ~ Тучка классный, Анко! Не бойся, он же не вредный храмовый Отороси, — успокаивала сестру Табари, помахивая двумя рыжими хвостами.       ~ Я и не боюсь, — распушила три хвоста, задрав нос, Анко.       ~ Юные леди решили проведать Хранителя, — добродушно усмехнулся я гостьям. — Как дела, Табари, от мамы не прилетело?       ~ Привет, Тучка, — мелкая кицуне-квинджет уселась у меня под крыльцом Санпрапума, её примеру последовала сестра, которая была чуть настороженна. — Всё нормально прошло, мама даже похвалила. Спасибо, что не рассказал… ну, про знакомство.       Было забавно общаться с детишками… Ага, блин. Детки-конфетки. Одной за семьдесят, вторая уже вторую сотню лет разменяла! Довольно необычно понимать, что по меркам людей это уже две старушки, и видеть детскую непосредственность, незрелое чувство юмора, которому достаточно самых незамысловатых шуточек, и довольно внушительный словарный запас с правильной речью. Да и мудрость какая-никакая мелькала в их речах.       ~ И тогда я ему говорю: зачем ты на Кин ругаешься, ты же ей вчера цветы приносил? А он чуть меня не пнул, представляешь?!       ~ Я тоже обалдела, — затрещала, поддерживая младшую сестру Анко. — Тануки вообще приятные духи, но Попо, как с цепи сорвался! Орёт, ругается!       ~ А потом прибежал папа и кааак дал ему по башке! Он как в мультиках в небо улетел!       Сёстры счастливо и весело затяфкали, а я обтекал…       ~ В смысле улетел?! — решил всё же уточнить. Может девчонки преувеличивали?       ~ Пиииу, и нет его! Па его за границы общины выбросил. Его потом домой братья забрали, и не выпускали, пока не успокоился. Зато, как в себя пришел, извиняться приходил, — Табари пошкрябала задней лапой ухо. — Ну мы и простили, глупенький он.       ~ Совсем, совсем глупый, — закивала Анко. — Только совсем дурачок с такими силами будет за Кумо подглядывать. Они красивые, конечно, но не зря прячутся. А Попо дырку проковырял в стене, и почти неделю подглядывал.       ~ А потом ещё разозлился, когда Кин его выгнала. Дурак.       ~ Да уж, парни на почве любви иногда творят глупости, — частично с девочками я был согласен, но и молодого Тануки, со смешным для меня именем Попо понимал.       Сёстры Кумо действительно невероятно милые, даже без обольщения. Я и сам, чего скрывать, часто на них любуюсь, когда девушки выходят со своей прялкой на улицу. Одна работает, вторая наигрывает что-нибудь приятное. Да, чего уж там, все засматриваются. Паренёк, из соседней с семейством Хо квартиры, даже ухаживать пытался, но девушки вежливо, но непреклонно отказали.       ~ Скорее, на почве глупости творят тупости, — не согласилась Анко, смешно фыркнув.       ~ Ну, или так, — вынужден был согласиться я.       Прервало нашу беседу появление ещё одного духа. Тут даже гадать смысла не было — стопроцентная мистическая хрень. И, насколько я уловил по эмоциям девочек, шокировало зрелище не только меня.       Представьте, что вы слышите неторопливый цокот копыт, поворачиваетесь, чтобы глянуть на приближающуюся лошадь… И, собственно, видите её. Только от обычной коняшки она отличается тем, что головы нет, от слова совсем! Чистый срез на шее, из которого льётся на асфальт кровь, испаряющаяся в паре метров за ней, но туловище, как ни в чём не бывало, продолжает легко трусить по дороге.       Конь, а это явно был «мальчик», неторопливо цокал чуть за границей моей территории, излучая в эмоциональном плане спокойствие с небольшим налётом довольства жизнью. Поравнявшись с Санпрапумом, неведомый дух кивнул в нашу сторону шеей, плеснул кровью и доброжелательностью, и продолжил путь. Я, кажется, даже уловил лёгкую насмешку с его стороны из-за нашего удивления.       ~ Девчонки… — отмер я, когда конь скрылся за поворотом. — А это кто?       ~ Кубикирэ-ума, — ответила старшая сестра, Анко. Табари на мой вопрос только плечами пожала, что было довольно смешно видеть у лисички. — Я про них только слышала: они редко в города заходят, да и вообще не часто встречаются, но зла от них вроде нет. Если не обидеть, конечно. Они, говорят, иногда Ками возят, или духам увеченным до места добраться помогают.       ~ А где его голова? — опередила меня младшая сестра.       ~ Летает где-то, — тут пожала плечами уже Анко. — Вот у головы характер дурной. Старый Отороси рассказывал, что они часто кусаются, да и вообще вредные очень. Лучше не связываться.       ~ Я бы глянул на Дуллахана, верхом на такой вот лошадке, — задумчиво пробормотал я, на что девчушки начали насмешливо делать «фыр-фыр».       Гости, перед тем, как отправиться восвояси, пробыли на вверенной мне территории ещё пару часов. После их убытия день прошел стандартно.       К Кумо, на примерку, заходили ещё пара клиенток, Цутому минут пятнадцать проторчал возле моего Домика, рассказывая, что вот-вот обновлять Санпрапум будем, записывал в блокноте, что нужно будет для этого купить.       Ну что же, мне угодно сие. Я бы горячо поддержал старичка, но он же всё равно не услышит. Несколько напрягало, что ему постоянно больно, но увы, силы исцелять, вроде, у меня нет. По крайней мере никто про такое не рассказывал. А вот с Кумо нужно поговорить, вдруг есть такие духи, и можно как-нибудь договориться?       ***       Новый день — новый дух, удивлённо думал я, рассматривая незнакомца. К моему жилищу уверенно топал невысокий, даже маленький, дедок. Выглядел он, несмотря на маленький рост, весьма солидно. Длинная борода до пупа, соломенные волосы с кое где заметной сединой, аккуратная причёска, синие глаза, смотрящие на окружающее спокойно и с одобрением. Одет дед был в костюм из добротной ткани в серо-коричневую клетку. Старомодный, но, тем не менее, новый. Обут в начищенные до блеска тёмно-коричневые туфли с массивными пряжками и довольно высоким каблуком. А ещё что-то было в нём не так… Ну, помимо того, что это был мелкий дедан метрового роста на которого никто не обращал внимания.       ~ Здрав будь, земли Хранитель, — поклонился дух в пояс, остановившись перед Санпрапумом. — Земле твоей процветания, людям мира да безопасности. Ну и духам, что у тебя живут, не скучать да радоваться. Кузьма я, Нафанаила сын. Из домовых буду, значица. Дозволь по земле твоей ходить.       ~ Здравствуй, Кузьма Нафанаилович, проходи конечно. Моё имя Тучка, рад знакомству.       ~ Взаимно это, спасибо за дозволение, — кивнул дедок, огладив бороду. — Ты меня прости, Тучка, что не лично пришел, а проекцию послал. Тяжко мне с дома уходить, боязно. Мои-то все на работах, а пустые жилища татям лучшая приманка. Да и слаб я, честно говоря, вне силы средоточия.       ~ Эммм… Да ничего, наверное. Я ещё плоховато в духовной кухне разбираюсь. Проекция это…       ~ Так проекция и есть: фантом обычный, глазами его вижу я, с тобой общаюсь через него, — просто развёл руками Кузьма. Ага, примерно понятно. Наверное, поэтому я просто чувствовал, что это не человек, но эмоциями от него даже не пахло. Кстати, Нафанаил, это не Нафаня случаем? — Нет меня во плоти тута, силы моей только частичка облик мой приняла. Расходы, конечно… Эх… Но Сёма домашним сказал, что Хранитель по соседству заселился. Познакомиться надо, значица, как положено. Отношения добрососедские завязать. Коллеги, в каком-то смысле, как никак. Ты это, Кузьмой меня зови, по-простому.       ~ Договорились, — «улыбнулся» я своими эмоциями. — А этой проекции научиться можно?       ~ И научиться можно, да тебе не надо, — махнул рукой домовой. — Как в силу войдёшь, так и поймёшь, как это делается.       ~ А когда войду? — да, вопрос довольно тупой, но дедок вроде что-то знает…       ~ А когда войдёшь, тогда войдёшь, — пожал тот плечами, и вытаскивая из ниоткуда маленькую табуреточку. Пару секунд с сомнением смотрел на неё, потом поставил, осторожно присел и с облегчением вздохнул. — От людёв зависит, кто у тебя живёт, от уважения ихнего, от того, сколько силушки тратить будешь. Совет дам тебе, сосед: экономь!       ~ Да я как-то… и не делаю ничего, собственно. Сижу тут, смотрю. Разве что тень убил.       ~ Это ты правильно, — шлёпнул себя по ляжкам домовой, сверкнув партизанской улыбкой из густых зарослей бороды с усами. — На этом скопидомничать — последнее дело. Я, лет сто назад, с одной такой тварью тоже сцепился. Мне, как и тебе, свезло — молодая и слабая попалась. Начала деда Семёна жрать, тот ещё мальчонкой совсем был. Я тогда знатно удивился: пью, значит, чай, пока домашние почивают, и тут чую — как говном потянуло, с гноем напополам. И паря стонать начал. Я рванул в детскую комнату, а там эта скотина над ребёнком нависает, хавалку свою раскрыла — жрёт мальца! Меня тогда ярость такая обуяла! Пацан-то мелкий совсем — три года только исполнилось! Я его ночами качал, когда тот капризничал, а мать с отцом уматывались. И хвори его гонял, какие мог! Мой же, домашний! Семья моя! А тут эта образина!       Кузьма Нафанаилович вскочил с табуреточки, и грозно воздел кулак, воинственно встопорщив бороду. Глаза маленького человечка от воспоминаний горели настоящей злостью.       ~ Ты не смотри, что я мелкий. Крепкая, любящая семья своему домовому на его территории силу даёт! Я эту уродину как за пасть схватил, так и башку открутил, когда на кухню вытащил. Дрянью, конечно, забрызгало всё, да и перед моими явиться пришлось: Андрейка, Семёна деда отец чуть на помощь мне не кинулся, неуч! С грамотой он не в ладах был, потому Закон и в руки не брал, баран. А взял бы — понял, что понимает, что написано. Эх, дети…       ~ А какие они, не молодые тени?       ~ Ооо, Хранитель. Матёрую мы бы с тобой может и забороли по одиночке на своей территории, но ослабли бы сильно. А может и не забороли бы, да. Лютые твари. Сильные, хитрые. По теням, как по мышиным норам снуют, смертных режут — только в путь, благо хоть души переваривают долго. А если на своей земле, да среди бездушных — вообще труба, считай. Коли встретишь такую — сразу духов знакомых в храм шли, али проекцию. Тамошний пердун старый, конечно, с землицы своей не выйдет, но оммёдзи расшевелит, да и дедушке Нурарихёну весточку пошлёт.       ~ Хм… Мне говорили, что Хранители очень сильны на своей земле.       ~ Правда то, но ты-то пока токма родился, можно сказать. Вот как заберёшь под своё крыло землицы поболее, да с людьми душами сильными, добрыми, тебе благодарными, чтобы силу тебе давали, тогда да. А пока, не обижайся только, мы с тобой почти равны по могуществу, в своих местах силы, есственно. Не забывай только, что с владениями новыми и забот привалит, так что расти начинай тогда, когда распирать от силушки начнёт, чтобы жирок был, запасец на случаи разные.       ~ Спасибо за совет, — поблагодарил я общительного домового. Приятный дедок, чем-то напомнивший мне некоторых знакомых из осколков памяти.       ~ Да ради Ками, сосед. Мне поболтать приятно. Выбираюсь из дома редко куда. Пару раз в год в Общине бываю, да и всё, считай. Скучновато, если честно. Мои-то по работам целыми днями, ящик этот телевизионный надоел уже, так что языком помолоть мне только в радость. Да и не молодой я уже, а у нас, взрослых, советы давать молодёжи — почти главное удовольствие, — подмигнул мне дед, весело усмехнувшись.       Прервала нашу беседу подошедшая Анна, начавшая ежедневную процедуру приведения моего обиталища и окружающей территории в порядок. Кузьма глядел на это с одобрением, время от времени выдавая: «Вона еще пылюка лежит, ай молодца! Глазастая!» или «Старательная девочка, ох свезло тебе сосед! Мой младший охламон мусор всё под ковёр прятал, пока я ночами спрятанное ему за шиворот сыпать не начал».       После процедур и утренней порции молочка мы ещё побеседовали с домовым о всяком-разном. В основном, слушал его рассказы про «евошнюю семью», всякие житейские мелочи. Узнал много нового о Семёне, не всегда положительного, но и ничего криминального. Носки разбрасывает по комнате, борщ забыл в холодильник убрать и всё такое.       Очередной перерыв в беседе произошел, когда из своей квартиры вышли сестры Кумо. Девушки были одеты в домашние, лёгкие платья светло-коричневых цветов, с золотистым цветочным узором, безо всякой косметики и с распущенными волосами.       ~ Эт чего, паучихи, никак? — удивился Кузьма Нафанаилович, чеша в затылке. — А толково, толково. Хитрая лисья морда, небось придумала?       ~ Мейко?       ~ Кокатсу, муж её! Хитрющий Тэнко, я тебе скажу, сосед! Никогда с ним играть не садись — без Обиталища своего останешься! — домовой хоть и возмущался, но было видно, что без особой агрессии. В дурака его, что ли, обыграли?       ~ Ну, со мной разговаривала Мейко.       ~ Оно и понятно, Ногицунэ в общине старшая. Муж её, конечно, сильнее, но Тэнко никто во главе не поставит: Инари уважают, но под руку к её свитскому идти не захотят.       ~ Так они же всё равно супруги, — удивился я.       ~ Ежели Кокатсу влияние имел на жену слишком большое — тоже в небесные лисицы затащил бы. А так: она сильнейшая, и соответственно, главная в общине. Да и говорю же: уважают Рисовую Госпожу, терпеть над собой не будут, но супружница Тэнко ни у кого раздражения не вызывает.       ~ Понятно… — протянул я с сомнением. Хотя, на самом деле не очень понятно, но и ладно. Поживём тут, поваримся в «духовном супе» — разберёмся.       ~ А, со временем разберёшься, — махнув рукой продублировал мои мысли Кузьма, наблюдая, как девушки, заметив гостя, направились к нам.       Их платья чуть изменились, потемнели, а узор с цветочного, сменился на золотистую паутину.       ~ Тучка, дядя Кузя, здравствуйте, — поздоровалась Кин, а Кохэку просто кивнула, улыбнувшись. Кумо, судя по эмоциям, были рады видеть домового.       ~ Привет, девочки, — тепло улыбнулся дедок. — На новое место перебрались, вижу. И как оно вам тут?       ~ Прекрасно, дядюшка, — взяла слово младшая близняшка, чуть пожав плечами. — Нам всё очень нравится, спасибо Хранителю. Вышли во дворе посидеть.       Девушка кивнула головой на неказистую, самодельную скамейку под одним из деревьев. Во дворе стояла парочка, со столиками. Думаю, жильцы и организовали для «посидеть, чайку попить».       ~ Утро, свежий воздух… — подхватила старшая, мечтательно прищурившись.       ~ Нам этого не хватало, — поддержала сестру младшая.       Перебрались мы к столику, девушки сбегали за чаем. Кузьма от угощения, по понятным причинам, отказался, а я отдал должное мастерству Кохэку в заваривании чая. Вкусно, вкусно и забавно наблюдать, как девушка старается не смотреть на мой тентакль, через который я и угощался.       Посидели душевно. Кузьма Нафанаилович развлекал нас историями из жизни семьи Сёмы, девушки, время от времени что-то наигрывали, а я травил анекдоты из прошлых жизней.       Прощался с домовым даже с сожалением, тот стал сначала прозрачным, а потом и вовсе растворился клочьями тумана. «Батарейка кончилась», хмыкнул он напоследок, но пообещал забегать изредка: «Затратно, сосед, а экономия должна быть экономной», пояснил домовой.       ~ Приятный дедок, — «улыбнулся» я девушкам.       ~ Дядюшка Кузя очень добрый, — кивнула Кин, собирая чашки.       ~ А ещё он всегда проекцией ходит, поэтому мы с ним могли спокойно разговаривать, — улыбалась Кохэку. — И к Мейко с Кокатсу он заходил, так и познакомились.       ~ Только в карты с ним не играй, Тучка, — засмеялась старшая сестра. — Ему не везёт постоянно, поэтому дядя Кузя вечно ворчит на Кокатсу, который вообще никогда не проигрывает.       ~ Сегодня, сталбыть, я тебя уж обыграю, белобрысый, — забавно спародировала домового Кохэку, под смех сестры.       Да и я с удовольствием улыбался. Приятно… Да, мне определённо нравится такая жизнь. Интересно, окружен хорошими людьми… К тому же начальства нет! Ну, я про него даже не слышал. Так что — благодать!