Возвращайся

      Визит Леголаса пробудил в Тауриэль воспоминания, старательно игнорируемые уже лет пятьдесят. Девушка убегала от прошлого, пряталась от него, как только могла, а это было сложно. Потому предложение принца показалось ей абсурдным, несоответствующим её планам, пугающим. Уже после отъезда эльфа, эллет вспомнила самый последний разговор с его отцом и призадумалась. Возможно, стоит избавиться от режущих душу чувств? Король не звал её обратно, а значит, можно будет вернуться в Дейл и продолжить помогать людям. Без ночных кошмаров и слёз при взгляде на Гору. Но с чего Трандуилу делать ей такое одолжение? Зная Владыку (а точнее помня предыдущие столетия в его обществе), Тауриэль не была уверена, что спустя столько лет он всё ещё снисходителен к её переживаниям. Хоть всё и указывало на то, что лесной король стал отзывчивее, девушка никак не решалась этим воспользоваться. Писем писать не стала и постаралась вернуть мысли в обычное русло. Как будто даже получилось. ***       Эльфийский король не спеша шагал по коридорам, не встречая ни единой души. В голове так же неторопливо проплывали мысли. «Последняя милость… Она ведь просила о ней, но до сих пор не воспользовалась. Леголас сказал, что звал Тауриэль, но она не захотела. Почему? Неужели приятно жить у подножия Горы, в недрах которой гроб твоего любимого? Хотя… не удивительно. Гордость проснулась, а уверенность в моём великодушии никогда и не была сильна. К тому же она могла подумать, что Леголас зовёт её именно к себе, зная, что о гноме девушка согласна позабыть. Упрямая и своенравная, хоть и скрывала это несколько столетий. Из принципа живёт, отравляясь любовью к мертвецу, и не спешит воспользоваться возможностью избавления. Не идти же с напоминанием, в самом деле».       Поток размышлений об эллет прервался, как только Трандуил вступил в сад и обратился думами к сыну. Леголаса он обнаружил в глубине этого уголка спокойствия на их любимой скамейке.       - Aur vaer, adar , - сказал принц, заметив Владыку.       - Уже виделись, сын, - коротко улыбнулся тот.       - Да, но это не значит, что утро перестало быть чудесным, - впервые за долгое время в глазах Леголаса показались искорки счастья. Оставалось лишь избавиться от тумана боли, не дающего любоваться ими во всей красе. Король согласно кивнул и опустился на скамью рядом с сыном.       - Уверен?       - Не передумаю. Не будем тянуть.       - Хорошо, - вздохнул Трандуил. – Тогда повернись немного ко мне, вот так, отлично. Твоя любовь – сильное и давнее чувство, поэтому поначалу телу без неё будет непривычно: заболит голова, а потом первое время будет чувствоваться пустота где-то в сердце. Посидишь во дворце около месяца под моим присмотром. Ну что, готов?       - Да, отец, - кивнул Леголас, доверчиво глядя на своего короля. Тот взял его за руку, а свободной ладонью легко взмахнул над головой принца. Вокруг юноши стали медленно проявляться полупрозрачные нити разных цветов, переплетённые между собой неравномерным узором. Леголас не двигался, боясь что-нибудь испортить, а его отец тем временем внимательно вглядывался в оттенки нитей, ища нужную.       - Всё это – твои чувства, Леголас, - заговорил Трандуил. – Некоторые переплетены между собой, потому что тесно связаны в твоём сознании. Вот это – страх, - сказал он, легонько коснувшись одной из нитей, отчего принц вздрогнул. – Линия совсем тонкая и мало с чем переплетается. Вот эта – твоя преданность Эрин Ласгалену. Она очень прочная, трудно было бы порвать или вытащить. А вот… вот она. Твоя любовь к Тауриэль. Извивается, будто связана с другой, но тянется в одиночку. Раньше здесь было чувство, которое, к счастью, покинуло твою душу.       - Ты… видел это раньше?       - Я могу видеть нити чувств, когда пожелаю, просто никто этого не замечает. Догадываешься, с чем переплеталась любовь к эльфийке?       Принц нахмурился, соображая, но вскоре покачал головой, вопросительно смотря на отца.       - Здесь была… обида. На меня, - грустно усмехнулся Трандуил. Через пару секунд он уже спокойно добавил, - Что ж, уберём и эту нить, тем более что она свободна от других.       Леголас не ответил, лишь сильнее сжав ладонь отца. Владыка верно расценил это как знак готовности и осторожно коснулся причины печали своего сына, наблюдая за его реакцией. Юноша старался выглядеть спокойным, но участившееся дыхание выдавало задетое (буквально) чувство. Не выпуская его руки’, Трандуил плавно потянул ниточку на себя, неразборчиво шепча что-то похожее на заклинание. Леголасу показалось, что те полминуты, которые понадобились королю, чтобы полностью убрать чувство, были сотней лет. Потеряв связь с хозяином, нить его любви к чудесной, но недоступной эльфийке безжизненно поникла в руках Владыки, выцвела и медленно растворилась в воздухе. Как только она исчезла, принц покачнулся. Подступила обещанная головная боль и юноше пришлось отпустить отцовскую ладонь, чтобы по совершенно бесполезной привычке сжать пальцами пульсирующие виски. В этот момент нити скрылись.                          ***       От головной боли принц избавился довольно быстро, но, к сожалению, всё продолжало идти так, как предупреждал Трандуил. От чувства пустоты, заменившего любовь, было не скрыться. Не помогало ни чтение, ни медитация в саду, ни разъезды на коне с захватывающей дух скоростью, ни изнуряющие тренировки. Всё это Леголас перепробовал за два дня. А Владыка тем временем, зная, что так и будет, придумывал какой-нибудь действенный способ.       На третий день, вечером, совершенно измотанный принц отправился к отцу – своей последней надежде найти покой. Было уже довольно поздно, так что короля он застал у зеркала, задумчиво расчёсывающим платину своих волос перед сном.       - Ничего не помогло, - констатировал Трандуил, сочувственно посмотрев на сына.       - Ничего… Вообще ничего. Я не знаю, куда деться, adar, это просто невыносимо, зачем только я…       - Леголас, - отец прервал отчаянную тираду совсем тихо, но почему-то успешно. – Ложись сегодня здесь. Обещаю, твой сон будет спокойным.       - Ты нашёл способ?..       - Да, - с полуулыбкой кивнул король, легонько подтолкнув сына в сторону кровати. – Забирайся под одеяло, листик.       Принц исполнил просьбу и через минуту с надеждой взглянул на отца уже из-под шёлка покрывала. Трандуил устроился у изголовья, как в детстве нежно перебирая жемчужные локоны сына. В мыслях юноши при этом мелькнул какой-то светлый образ, но воспоминание пока не проявилось.       - Помнишь Комету? – как бы невзначай спросил Владыка.       - Мою лошадь? – после недолгого размышления уточнил Леголас.       - Да... Белоснежнее её были лишь самоцветы, а быстрее только Великие Орлы. Великолепная лошадь, подарок твоей матери.       - Почему ты говоришь мне о ней? Комета погибла, когда я был ещё ребёнком.       - Верно. И тогда ты чувствовал себя так же, как сейчас, - явно с каким-то намёком напомнил Трандуил.       - Что же… помогло мне?       - Элениэль. И её песня.       - Мама? – зачем-то переспросил принц. Король не ответил и вообще будто перенёсся мыслями совсем в иное место. Или время. Спустя полминуты он негромко запел. Слова лились бальзамом на измученную душу Леголаса, а память порой перекрывала бархатистый голос отца слышанным в детстве звучанием пения матери:                А звёзды меркнут рядом с тобой.                Я верю, ты справишься, кто твой герой?                Всё это пройдёт, я ведь рядом с тобой.                Держи за руку крепче, пойдём домой.                Когда ночи не будет конца,                Пой прямо боли в глаза.                Тот… тот, кто погас,                Помни всё это и в следующий раз….*       К величайшему облегчению Трандуила, в наступившей тишине он услышал мирное посапывание прижавшегося к нему сына.       - Всё верно… От любви спасает лишь любовь, - почти неслышно прошептал Владыка. – Спи, мой мальчик, теперь всё будет хорошо.