Возвращайся

      На этот раз Трандуил был занят: он принимал строителей, отчитывавшихся о ходе работ в Дейле. После этой встречи король по настоянию самого Леголаса принял его в своих покоях.       - Mae govannen, Legolas, - расслабленно сидя в кресле, поприветствовал Владыка. – Ты вернулся даже раньше, чем планировал. Надеюсь, причиной тому не ссора с гномами?       - Конечно нет, adar. Я просто решил не злоупотреблять их гостеприимством.       - И поскорее попасть в Дейл, - продолжил Трандуил с улыбкой человека, от которого не скрыть истины. – Разумеется, ты торопился туда и, конечно, нанёс визит королю?       - Да, я был у Барда. Однако этот рассказ может немного подождать. Я привёз кое-что из Эребора и хотел бы показать это тебе.       - Ответный подарок от друга? – улыбнулся Владыка, вспомнив обещание Гимли показать Леголасу сокровищницу Горы. – Что ж, я весь внимание.       Принц кивнул и позвал Эленхина, который передал ему резную шкатулку тёмного дерева размером с две мужских ладони. Коробочка оказалась заперта на ключ, не замедливший явиться из кармана Леголаса. Юноша бережно открыл это изящное произведение деревянного зодчества и развернул его к отцу, с благоговейным трепетом демонстрируя содержимое. Эльфийский король медленно выпрямился, не дыша, глядя в шкатулку.       - Это оно…, - не смея двигаться, чтобы не рассеять долгожданный мираж, прошептал Трандуил. Перед ним стояла шкатулка, полная самоцветов, увенчанных ожерельем Ласгалена. – Но как?       - Почти случайно, - тоже негромко сказал Леголас, не отрывая глаз от искрящихся звёздным светом камней. – В большей степени благодаря доброжелательному настрою гномов и благородству обоих сторон.       - Они… просто отдали его тебе? – осторожно беря в руки ожерелье, ошарашенно спросил король. – Расскажи всё, я должен знать.       - Конечно. Когда мы оказались в сокровищнице, был задан вполне ожидаемый вопрос: что бы я хотел взять в качестве подарка. Помня о самоцветах, но не рискуя называть их, я сказал, что лишь одна ценность в Эреборе может быть мною желанна. Однако я не могу просить её, и потому предпочту увезти из Горы только приятные воспоминания о празднестве. Тогда Гимли (да благословят его Валар), считая меня лучшим другом и помня тёплый приём здесь, отправился прямиком к королю Торину, ничего мне не говоря. Узбад позвал меня на следующий день и спросил, что было бы, если бы лесной король получил самоцветы. И могу ли я с уверенностью сказать, что за радостью не последует война.       - Как я и говорил, - хмыкнул Трандуил, продолжая рассматривать украшение. – Торин III был уверен, что мир держится на том, что мне нужны камни. Что же ты ответил этому недоверчивому гному?       - Я сказал, что мой отец и Владыка давно не гонится за самоцветами, однако рад был бы видеть их в своём дворце. Но это никак не повлияло бы на нашу политику, потому что она направлена на процветание народов и никак не связана с местонахождением ожерелья и камней. Торин спросил, могу ли я дать в этом клятву.       - Он из ума выжил? Вроде ведь ещё молод, не время. Чтобы мой сын давал ему клятвы, кем этот гном себя возомнил? – возмущённо заговорил Владыка.       - Отец, это дело не стоит твоего гнева. Я ответил, что ситуация не требует клятв, но я вполне уверен в своём заявлении и могу дать слово наследника Эрин Ласгалена, что отношения королевств не зависят от самоцветов. Узбад… думал весь день. После ужина ко мне зашёл Гимли и отдал вот эту запертую шкатулку и ключ в качестве памятного подарка от короля. Думаю, в ближайшее время нам стоит быть настолько дружелюбными, чтобы Торин не увидел и намёка на войну.       Трандуил тихо рассмеялся, опуская ожерелье в шкатулку.       - Торин будет видеть намёки ещё лет тридцать, такова цена его решения. Это не повод осторожничать. К тому же ты сам сказал, что наша политика не изменится. Нечего потакать гному, ограничимся благодарностью, которую, я уверен, ты уже выразил.       - Отец, не нужно ли подкрепить эту благодарность твоим словом?       - Подарок сделали тебе, Леголас. Ты свою признательность продемонстрировал, а о моей, хоть она и безмерна, узбад никогда не узнает, - бросив победный взгляд на шкатулку, уверенно сказал Владыка. ***       Как уже говорилось, в жилах короля Трандуила текла могущественная магия. Его воле подчинялся весь лес, начиная травами и заканчивая умнейшими животными. Воле эльфийского Владыки подчинялись и его собственные сородичи, если он того желал. Мысли, действия и, что самое занятное, чувства подданных были подвластны Трандуилу. Он мог избавить от зависти, спасти от ненависти и, конечно, укрыть от любви. Об этом знали лишь его отец, жена, сын, хранитель покоев и одна приближённая стражница. Но до сего дня лесному королю лишь однажды приходилось прибегать к этой части своего дара. До сего дня.       После рассказа о путешествии в Эребор Леголас довольно сухо поведал о Тауриэль, даже не заметив, с каким вниманием слушал о ней отец. Ещё несколько дней юношу и вовсе было не найти: то гулял по лесу, то забирался на какое-нибудь высокое дерево в дворцовом саду. Трандуил обладал достаточной проницательностью, чтобы понять причину этих поисков одиночества и тишины. А также чтобы знать наверняка, что скоро принц сам поделится переживаниями. Через неделю после своего приезда Леголас так и сделал.       - Есть серьёзное дело, adar, - сказал он, заходя в кабинет отца.       - Я слушаю тебя. Только сядь, не стой на пороге, - Владыка жестом пригласил его в кресло у своего стола, обеспокоенно глядя на сына.       - Ты был прав. Чувства причиняют сильную боль, особенно если на миг показалось, что их уже нет.       Трандуил чуть заметно кивнул, не перебивая Леголаса, который явно с трудом подбирал подходящие слова.       - И бывают ситуации, когда… лучше избавиться от любви, не несущей ничего хорошего. Я знаю, ты можешь… помочь мне.       - Это очень серьёзно, сын. Настоящая любовь приносит счастье, если счастлива любимая. Разве Тауриэль плохо живётся в Дейле?       - Напротив, она всем довольна. Но я не могу так. Понимаешь, я не могу жить лишь мыслью об её счастье, я хочу сам его создавать, но не могу, не имею права. Будет намного проще смириться с тем, что она не здесь, если не будет этого жгущего изнутри чувства. Пожалуйста, отец, прошу тебя, не дай мне сгореть. Я… хочу просто жить, - почти шёпотом закончил принц, глядя на своего короля. Тот молчал, но на лице отражались раздумья. Спустя минуту, проведённую в полной тишине, Леголас уже хотел что-то сказать, но отец жестом остановил его.       - Хорошо, - кивнул Трандуил спустя ещё некоторое время. -  Завтра после утренней трапезы пойдём в сад, чтобы никто меня не отвлёк. Я давно говорил, что не место этой эльфийке в твоём сердце.       - Спасибо, adar, - выдохнул юноша, после чего неожиданно оказался на полу, положив голову на колени отцу. Он часто делал так в детстве, особенно если было грустно и больно. Король не слишком удивился, что сын, уже совсем не ребёнок, снова так по-детски искренне ищет поддержки. Трандуил не стал ничего говорить, и вместо этого начал успокаивающе гладить Леголаса по голове, шепча что-то ласковое и родное, как много сотен лет назад. ***       Владыка не просто так молчал, перед тем, как согласиться. Помимо принятия решения в его мыслях возникло одно воспоминание, лежавшее на душе тяжким грузом.       Дело было восемьдесят пять лет назад. Мы всегда жили в полной уверенности, что последний разговор лесного короля с Тауриэль состоялся на Вороньей высоте, когда Трандуил наконец признал, что любовь девушки – не выдумка. Однако всё не совсем так. На следующий день эллет пришла к шатру Владыки и попросила доложить о себе. Слова короля накануне внушили ей надежду на долю понимания с его стороны. Стража сомневалась, но всё же сообщила о приходе Тауриэль. Владыка принял её.       - С какой целью ты пришла ко мне на этот раз? – спросил хозяин шатра голосом, в котором смешивались надменность и усталость.       - У меня есть… просьба, удовлетворение которой я бы сочла за последнюю милость Вашего Величества.       - Просьба, - усмехнулся Трандуил. – Что ж, говори, чего хочешь. Может и будет тебе... последняя милость.       - Благодарю, Владыка…       - Я ещё не сделал ничего, за что тебе стоило бы меня благодарить.       - Вы позволили мне говорить, - возразила  девушка. Король ухмыльнулся и кивнул, соглашаясь и давая понять, что слушает дальше. – Я знаю, что Вам подвластны чувства Ваших подданных. И, конечно, не сейчас, но когда-нибудь позже я хотела бы попросить вас избавить меня от…       - Любви к гному, - закончил Трандуил, глядя на эллет без тени насмешки.       - Да, Владыка, - подтвердила Тауриэль, постаравшись скрыть судорожный вздох. – Каков будет Ваш ответ?       - Раз уж я признал твоё чувство, не буду скрывать и своё сочувствие. Я прекрасно понимаю тебя, Тауриэль, ведь пережил то же. А потому соглашусь. Можешь написать мне, когда будешь готова, но только тогда. Это всё?       - Всё, Ваше Величество. Спасибо Вам. Обещаю не попадаться на глаза раньше срока.       - Было бы славно. Иди, негоже изгнаннице задерживаться в моём шатре.