Возвращайся

      Леголас был приятно удивлён, но никак не мог привыкнуть к перемене в поведении своего отца. Прожив с ним под одной крышей несколько сотен лет, юноша поначалу не верил, что восемь десятилетий могли так повлиять на мировоззрение Трандуила. А потому принц воспринимал нормальные семейные отношения и, тем более, приветливость к гному как нечто подозрительное и временное. Владыка делал вид, что его забавляет эта настороженность, хотя понимал, что сам же в ней виноват.       - Подумай, Леголас. Есть ли у меня кто-то или что-то важнее тебя? Признаю’, я плохо проявлял это раньше. Однако после всего, что произошло, нечего удивляться моему прозрению.       - Уж извини, отец, но мне и правда было трудно в это поверить. Учитывая, что раньше тебя не особо заботили мои чувства, - с губ принца сорвались слова обиженного ребёнка, но он был до боли прав. Трандуил, старавшийся сохранять спокойствие, дёрнул уголком губ и чуть заметно нахмурился, но сын этого не разглядел.       - Мне казалось, мы всё это уже обсудили. К тому же, разве ты ехал сюда не в надежде на нечто подобное? – сдержав привычную надменность в голосе, спросил король.  Леголас со свойственной ему импульсивностью хотел что-то ответить, но вдруг понял, что на этот раз прав отец, и немного отвернулся, скрывая своё вспыхнувшее лицо.       - Хорошо, - после минутной паузы сказал принц. – Но откуда такая доброжелательность к гномам?       - Последние события убедили меня, что мы с ними на одной стороне. Никакая кровная вражда не выстоит против общей угрозы. Зная этих упрямцев, я сам сделал шаг к примирению. Хотя уверен, что они до сих пор ждут, пока я снова потребую свои камни.       - Ты не забрал самоцветы? – поднял брови Леголас.       - Оставил. Пролежали же они столько лет в Горе. Пусть хранятся там, никто всё равно не посмеет увезти их. К тому же, если бы я в очередной раз предложил мир в обмен на камни, ни о каком мире опять не было бы и речи. А нам абсолютно не выгодна вражда с гномами. Да, мне не нравится их образ жизни, но это вовсе не препятствие для торговли. А ты и сам приехал рука об руку с гномом. Как там наш гость, кстати говоря? Не видел его со вчерашнего вечера.       - Я достал в библиотеке эльфийские предания на общем наречии. Так что Гимли уселся за книгу сразу после посещения оружейной.       - Ах да, оружейная. Твой доблестный друг выбрал себе подарок по душе?       - Он взял короткий клинок и щит. И обещал показать мне сокровищницу Эребора.       - Эребора? – повезло, что король не успел сделать глоток вина перед тем, как услышать это. – Вы что же, собираетесь в королевство гномов?       - Разумеется, ведь Гимли пора возвращаться домой, а я намерен его проводить.       - Когда же ты собирался мне об этом сообщить?       - На днях. Ведь сейчас лишь начало сентября, а мы поедем в Эребор ко Дню Дурина.       - День Дурина, День Дурина… Девятнадцатое октября? Что ж, вас ждёт знатный приём, - задумчиво барабаня изящными пальцами по столу, заметил Трандуил. – Когда ты вернёшься?       - Надеюсь уложиться в полтора месяца. Гномьи празднования длятся долго, а мне ещё нужно побывать в Дейле. Слышал, Тауриэль поселилась среди людей.       - Хочешь навестить изгнанницу? – с напускным пренебрежением спросил Владыка, тут же поймав настороженный взгляд сына. Не получив ответа, Трандуил чуть мягче пояснил, - Тауриэль не будет рада призраку прошлого. У неё новая спокойная жизнь, и нам не стоит вмешиваться.       - А ты… откуда знаешь о её новой жизни? – удивился принц.       - Из писем королей Дейла, конечно, - поняв, что чуть не выдал свою заинтересованность, но моментально взяв себя в руки, ответил Трандуил. – Вклад Тауриэль в жизнь города слишком велик, чтобы о нём умалчивать.       - Так почему бы мне её не навестить?       - Может потому, что она покушалась на жизнь твоего отца?       - Определись, adar! Ты хочешь для неё спокойствия или вменяешь в вину поступки столетней давности?       - И то, и другое, - спокойно ответил король. – Эллет ошиблась, и у неё были на то причины. Она достойна новой тихой жизни. Но это не означает, что за ней нет никакой вины. Впрочем, можешь съездить к ней, раз давно не ощущал душевной боли.       - Что ты имеешь в виду? – нахмурился Леголас.       - Чувства, - хмыкнув, пояснил Владыка. Более развёрнутого ответа не последовало. ***       За неделю до Дня Дурина друзья отправились к Одинокой горе. Эльфийский король не дал сыну никаких поручений, так что принц ехал просто в качестве гостя Гимли. Это обстоятельство расположило к нему гномов и дало возможность общаться с ними вполне свободно.       Подробно описывать гуляния в Эреборе в честь начала нового года по гномьему календарю автору кажется излишним. Скажем лишь, что в дни празднования (а их было несколько) Гора была полна разнообразных яств, музыки, танцев и прочего любимого гномами шума. Леголас, с детства привыкший к пирам и хорошо знавший характер подгорных жителей, ничуть не смутился этой бушующей радости и с удовольствием к ней присоединился.       В общей сложности эльфийский принц провёл в королевстве гномов месяц. Уезжая, Леголас дружески прощался с новыми знакомыми и обещал вернуться через год, а то и раньше. А сейчас дела влекли эльфа в Дейл, где среди людей нашла пристанище его любимая.       Являясь наследником своего отца, юноша не стал рисковать и скрывать своё присутствие от местного правителя. Но, засвидетельствовав королю Барду II своё почтение, Леголас сразу же отправился к дому рыжеволосой эллет. Привыкшая незамедлительно оказывать помощь нуждающимся, Тауриэль открыла дверь почти мгновенно.       - Л-леголас?..       - Здравствуй. Могу ли я рассчитывать на разговор и чашку твоего знаменитого чая? – с улыбкой спросил принц. Стоит заметить, что её чай и правда был знаменит среди людей, как вкусный напиток и средство от всех не слишком опасных болезней.       - А… Да, конечно, проходи, - пробормотала эллет, впуская эльфа в дом. Жилище было довольно скромным, изобличая в хозяйке бывшего воина, но уютным, указывая на то, что обстановкой занималась женщина. Кухня, куда сразу попал гость, по-видимому, совмещалась с гостинной, а на дальней стене виднелось две двери в другие комнаты.       - Мило. Совсем не похоже на твою комнату во дворце.       - Ты был во дворце? То есть… Вы там были?       - Пожалуйста, не надо этих формальностей, я пришёл не как принц.       - Хорошо, как скажешь. Присаживайся, - пригласила девушка, тоже опускаясь в одно из кресел. – Так ты вернулся в Эрин Ласгален?       - Да, я был там месяц назад. И планирую вернуться в ближайшее время.       - Значит, с Владыкой ты помирился, - выводом, а не вопросом, проговорила Тауриэль.       - Да, это так. И всё оказалось проще, чем я предполагал. Отец заметно изменился, - бросив на эллет взгляд, сообщил Леголас.       - Неужели? – обронила она, подходя к чайнику и тем самым скрывая от гостя выражение своего лица.       - Он стал намного терпимее. Как будто наконец увидел эмоции окружающих и простые истины, раньше почему-то от него ускользавшие.       - Как и ты. Я слышала, не только король Трандуил примирился с гномами.       - Мне всегда нравился твой острый ум, Таури. Да, я имел в виду отношения с гномами, которые мы оба успешно наладили. Но, кажется, ты осведомлена о моих похождениях не хуже других. А я вот ничего не знаю о твоей новой жизни. Расскажешь, что было после моего ухода?       - Рассказывать почти нечего, - подавая Леголасу чашку, хмыкнула эллет. – Я помогала людям восстанавливать этот город. Бард позволил мне выбрать любой дом, я поселилась здесь. Оказалось, у подножия Горы очень много целебных трав. Памятуя случай… кхм, в общем, я решила, что буду здесь полезна в качестве целительницы. С людьми проблем не возникало. Поначалу, конечно, боялись водиться с той, кого изгнал эльфийский Владыка, ведь он был их главным покровителем. Но со временем выяснилось, что общение со мной не возбраняется, - девушка усмехнулась и сделала глоток чая. – Я стала учить соседских девочек варить снадобья. Подумать только, моих первых учениц уже нет в живых. Но с моей помощью в городе появилось три семейства отменных врачевателей. Потом война… Мне пришлось снова взяться за меч. Ох, Леголас, какая была битва… В прочем, не мне тебе рассказывать. Оба короля погибли. Но ни один из народов не отступил. Я видела Владыку, мельком. Впервые в жизни в его глазах был такой страх, - Тауриэль уставилась в пустоту, возвращаясь мыслями в тот день, но тут же тряхнула головой. – Потом опять отстраивали город. Во второй раз оказалось проще: каждый знал, что ему делать. И вот теперь я сижу перед тобой. Под потолком моей комнаты снова развешены пучки трав, на окнах – подаренные соседкой занавески, на огне кипит чайник, а меч лежит в ножнах на дне сундука. Я снова просто эльфийка-целительница в королевстве людей. Изгнанная своими, принятая чужими и вполне довольная новой жизнью, - с улыбкой закончила она.       - Ты никогда не хотела, - задумчиво проговорил принц, - вернуться?       - Куда, в Ласгален? – с грустью усмехнулась девушка. – Вы, верно, смеётесь, господин принц. Вам это, конечно, позволено, но мне, изгнаннице, не стоит пытаться сделать и шаг за границу этого леса.       - Я мог бы поговорить с отцом, он разрешил бы тебе вернуться домой.       - Леголас, ну что ты говоришь? – горько рассмеялась Тауриэль. – Во-первых, мой дом давно уже здесь. А во-вторых, неужели ты правда веришь, что король изменит решение?       - Это можно проверить.       - Не надо, - прервала его эллет. – Я не вернусь. Не хочу. Говорю же, меня вполне устраивает моя жизнь. Оставим прошлое в прошлом.       Леголасу очень не хотелось, но пришлось сдаться: навязывать помощь – дело неблагодарное, особенно, если она совершенно не нужна. Принц пробыл у девушки до вечера, рассказывая порядком накопившиеся новости об общих знакомых и просто интересные истории. Тауриэль слушала увлечённо, но на её лице время от времени мелькала тень печали. Увидев, что небо вместо солнца осветили звёзды, эллет объявила, что не отпустит Леголаса в дорогу ночью. Постелив ему в своём кабинете, хозяйка пригласила друга на крышу, где они ещё долго глядели на ночное небо, после чего отправились спать. Наутро принц, весьма довольный путешествием, сел на коня и уехал домой в довольно меланхоличном настроении.