***
Школа, конечно, пока была без учеников, находившихся на каникулах, но проводить собрание Ордена Феникса в ней было бы крайне странно. Ещё не хватало, чтобы въедливый Филч, любитель строчить всякие отчёты, стал их подслушивать или же жители Хогсмида заподозрили, что со станции прибывают странные посетители. Дамблдор немного подумал и решил устроить собрание у Аластора Грюма. После того, как былого мракоборца поймали и продержали в плену почти весь учебный год, дом того стал втройне защищен от лишних глаз и ушей. Сам Грюм выразил согласие. Таким образом, новое место было определено. Вот только повод для нового собрания оказался крайне неприятный. — Простите меня, профессор, я не справился, — доложился Римус Люпин, вернувшись из Мунго. Он выглядел крайне уныло и поведал о незнакомце, похитившем Сириуса. Тот оказался так ловок, что даже вырубил сотрудников Министерства, прибывших по сигналу тревоги. Вероятно, этот человек служил Тёмному Лорду, решил Дамблдор, а значит, тот скоро снова обретёт тело. Вот об этом и стоило бы поговорить на собрании. Стоило узнать у Артура и Тонкс, что сейчас нового происходит в Министерстве. Поручить Снейпу, не показывавшемуся на глаза вот уже несколько дней, узнать новости у Нарциссы или Петтигрю. Однако с новым собранием возникли серьёзные затруднения. Члены Ордена явились к Грюму, но словно забыли о существовании Дамблдора и принялись ругаться между собой. — Папа, да как ты мог?! — кричал Билл Уизли, он запоздало получил известие о смерти брата, прибыл в «Нору» и серьёзно задержался, желая поддержать близких, после чего решил оформить перевод в местное отделение банка. — Мама всю ночь плакала! — Да говорю же, ничего не было! Я всего лишь сел отдохнуть на диван и не заметил, как уснул! — восклицал Артур. — Маме будешь эти сказки рассказывать, а я не поверю в этот бред! Грюму пришлось влезть между ними, пока сын не побил отца. — Альбус, защити меня, я же действовал по твоей указке! — возмутился Артур. Дамблдор и слова не успел вставить. — Альбус не просил тебя напрашиваться к Амбридж в гости! — резко ответил Грюм. — А как я мог ей отказать?! Она всегда так внимательно слушает мои истории про маггловские изобретения... и она тоже согласна, что их нельзя зачаровывать и так жестоко подшучивать над магглами! Она считает мою работу очень важной! И она так проникновенно рассказывала мне про свои очаровательные тарелочки с котятами... Не мог же я на них хотя бы раз не взглянуть? — Вообще-то, мистер Уизли, когда взрослая женщина зовёт мужика к себе в гости, она явно не «тарелочки» хочет ему показать, — подметила Тонкс. — Да ты-то что можешь в этом понимать?! Молодая ещё больно! — грозно осадил её Артур. — Долли не такая! Она порядочная женщина! — «Долли»?! — подхватил Грюм. — Ты теперь так жабу называешь? — Друзья мои... — попытался привлечь к себе внимание Дамблдор, но всем оказалось интересно другое. — Она не жаба!!! Она всего лишь одинокая и несчастная женщина!! — кричал Артур. — У которой ты всю ночь проспал на диване, — ядовито подчеркнул Билл. — Да, всю ночь! Представь себе, заснул и спал как убитый! Она меня ни разу не потревожила! Ещё никогда так чудесно не спал! — Кхм... друзья мои, — напомнил о себе Дамблдор и снова безуспешно. — Я тебе не верю, папа! Или она тебя чем-то опоила и ты не помнишь главного, или ты нам всем тут нагло лжёшь, как маме утром! — Да как ты смеешь сомневаться в родном отце?! Я никогда не лгал Молли! Аластор, ну хоть ты ему скажи! — Друзья мои... — Извини, Артур, но я согласен с Биллом. Ты нам всем какую-то пургу гонишь. — Ала-а-астор!.. — ДА СКОЛЬКО ЭТО БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ?! — прогремел Дамблдор, и в доме наконец-то наступила тишина. — Итак, я собрал вас здесь, чтобы... — Кар-кар! — на этот раз его речь оборвала ворона, сидевшая на подоконнике. Похоже, птица тоже долго не могла перекричать собравшихся людей и от души надрывала глотку. Грюм хотел было взмахнуть волшебной палочкой в её сторону, но Дамблдор его остановил. Приглядевшись, он увидел, что это была не простая ворона. Она принесла ему записку. Он забрал записку с её лапки и ненадолго задержал дыхание, прочитав текст. «Мы обвиняем вас в злостном нарушении установленных ранее положений и требуем явиться на внеплановое собрание МКМ семнадцатого сентября. Неявка будет означать признание вины и даёт нашим представителям законное право вступить на вашу территорию». Записка, конечно, ещё не значила, что он официально отстранён от должности главы МКМ, но и ничего хорошего она тоже не предвещала. Чтобы назначить внеплановое собрание высшей организации за его спиной нужно как минимум согласие пяти глав разных стран. Но кто и ради чего, как это говорится, мутит за его спиной воду? Неужели это Фадж настолько твёрдо решил отрицать возрождение Волан-де-Морда, что аж предложил другим отстранить Дамблдора от должности, чтобы только тот больше ничего не болтал и не подрывал его позицию? — А знаешь что, Артур, я тебе верю, — помолчав, сказал Дамблдор, — ты не мог бы выяснить у Долорес кое-что?***
Гарри был слаб в первое время и не поднимался с койки. Он улыбался ей и тихо говорил, что чувствует себя превосходно, а Гермиона чувствовала, как слёзы снова собираются в глазах. Гарри и после Турнира лежал на койке и старался выглядеть сильным, но она-то сердцем чувствовала, как ему нелегко. Дядя Джон, находившийся рядом, уверял, что всё идёт хорошо. Состояние Гарри его, кажется, волновало куда больше, чем «открытие» научных коллег, неоднократно приходивших к нему для разговора. — По-моему, я уже сделал всё, что от меня зависело, дальше разбирайтесь сами! — отрезал он как-то вечером на глазах Гермионы в коридоре, и больше ни один волшебник в серой мантии рядом с ним не появлялся. Спустя пару дней Гарри заметно окреп, вставал и снова ходил с ней по коридору. Правда, у него временами болела голова, он снимал очки, ложился на койку и просил Гермиону ему почитать что-нибудь. Дядя Джон, внимательно следивший за его состоянием, на третий день забрал у Гарри очки и куда-то ушёл. Спустя полчаса он вернулся, и его сопровождал среднего роста лысый тип в очках и с чемоданом в руке. — Вот ваш клиент, мой друг, — сказал дядя Джон, указав на Гарри. — Проведите полную диагностику, пожалуйста, к здоровью мальчика с малых лет относились безалаберно. — Не вопрос, Джон. Лысый тип присел на стул и открыл чемодан, отчего Гермиона невольно охнула — чего только в этом чемодане не было! Всякого вида линейки, большие и маленькие лупы, живые карандаши, переливающиеся стёклышки самых разных размеров, какие-то баночки с блёстками и горошинками. Впрочем, пока они с Гарри увлечённо смотрели на всё это добро, лысый тип достал лупу, измерительную ленту и волшебную палочку. — Смотрим сюда, — велел он Гарри, направив на него лупу, и отчего-то хмыкнул. — Ага, понятно. Затем он быстро приложил к его лбу измерительную ленту, бросил её, отчего лента сама обхватила голову Гарри, и полез за разными стёклышками, кои стал поочередно приближать к его глазам. Действовал этот тип так быстро и умело, что через какие-то минуты несколько раз взмахнул волшебной палочкой и в его ладони, собравшись сами собой из материалов, что вылезли из чемодана, появились новые очки. — Вот, наденьте-ка эти, — сказал он и протянул их Гарри. — От этих голова не будет болеть. Очки выглядели так же, как старые, но, надев их, Гарри удивлённо открыл рот. — О… Ого! Он так заворожённо смотрел на Гермиону, что она невольно покраснела. — Прекрасно, — заключил незнакомец и поднялся со стула. Он быстро закрыл чемодан и пожал на прощание дяде Джону руку. — Рад был помочь. Чуть позже целитель объяснил им, что после операции у Гарри заметны некоторые улучшения в состоянии здоровья. — Думаю, чужая часть души оказывала на вас неблагоприятное воздействие, а без неё организм решил взять своё, — говорил он. — Со своей стороны я бы ещё немного понаблюдал за вами, так сказать, во избежание всякого рода последствий. — Думаете, в здоровье Гарри что-то ещё может существенно измениться? — настороженно уточнила Гермиона. — Вряд ли, моя дорогая, — ответил дядя Джон и улыбнулся: — Хотя теперь он, возможно, немного быстрее прибавит в росте или весе, или во всём понемногу. Любопытно будет посмотреть… Обычно темы худобы или роста Гарри они никогда не касались — это Рон был высокий и по жизни ел как в не себя, отчего у него с годами немного ширились бока и лучше надувались щёки, — поэтому Гермиона скромно промолчала, а Гарри, кажется, даже обрадовался такой новости и продолжил с интересом разглядывать сквозь новые очки открывшийся ему мир. Утром следующего дня он пришёл к Гермионе в палату с кошками и невероятно её обрадовал. Оказалось, он упросил ночью Буклю за ними слетать, целители их немного «обработали», убрав с шерсти грязь и мелкие царапины с тел, и теперь Гермиона могла обнимать и поглаживать своих любимцев. Этим же утром они услышали оживлённые голоса и нарастающий звук шагов из коридора. Дверь в палату, к удивлению подростков, услужливо открылась одним из мракоборцев, и на пороге появилась статная темноволосая женщина в лилового цвета мантии. Она вскинула руку и стоявшие за её спиной мракоборцы остались на месте и сами закрыли дверь. — Что ж, думаю, пришло время нам всем познакомиться, — произнесла женщина и взмахом палочки наколдовала себе мягкое кресло возле койки. — Меня зовут Джулия, и в настоящий момент я занимаю должность президента МАКУСА. Думаю, вы знаете, что это такое, верно? Гермиона и Гарри переглянулись и молча кивнули. Живоглот, спрыгнувший с койки, вытянул шею и настороженно обнюхал гостью, усевшуюся в кресло, после чего приблизился к ней и потёрся о ноги. — Я здесь, чтобы… — госпожа президент ненадолго прервалась из-за кота и посадила его к себе на колени, — обсудить условия нашего с вами… как бы это точнее выразиться… сотрудничества. Разумеется, если вы и впрямь намерены остаться и стать достойными представителями нашего общества, — прибавила она и погладила Живоглота по голове. — Мы… мы вас слушаем, — помолчав, сказал Гарри, и Гермиона вложила свою ладонь в его руку.