В поисках тепла

      Раз, два, три. Дыши.              Раз, два, три. Дыши.              Раз, два, три. Дыши.              Ракель Мурильо всеми фибрами своего измученного существа желала, чтобы время замедлило темп и дало ей возможность отдышаться.              Она была совершенно напугана, кровь застыла у нее в жилах, холодная, как снег, быстро собирающийся у ее входной двери, неподвижная, как лед, затвердевающий на пустых улицах Артеки.              Ее тело пыталось предугадать каждое движение мужчины, стоящего перед ней, каждый жест, каждый вдох должны были быть зафиксированы достаточно быстро, чтобы заранее спланировать свой следующий шаг.              Она была напугана до смерти.              Это был не первый раз, когда она чувствовала себя так, когда глаза Альберто смотрели на нее, и этот свет опасно сиял в его радужках.              Это был не первый раз, когда она чувствовала, как ее охватывает подобный страх. Ее кровь давным-давно породнилась с ее ужасом.              Это был не первый раз, когда она чувствовала, что может либо убежать и попытаться спасти свою жизнь, либо не пошевелить ни единым мускулом и бороться за нее.              Это было не в первый раз... для нее.              Но это был первый раз, когда она испугалась за кого-то другого.              Кого-то другого, кроме ее дочери.              Она знала, что Алисия была в доме, Паула наверху, и что, если она правильно разыграет свои карты, Альберто никогда не выйдет из этой комнаты раньше, чем ее лучшая подруга услышит и пойдет к дочери, чтобы защитить ее, если понадобится.              Следовательно... мужчина за ее спиной внезапно стал для нее приоритетом.              Она никогда раньше не испытывала такого страха, потому что Альберто ни разу не попытался пошевелить ни единым пальцем, когда это могли видеть другие глаза. Когда вокруг них были другие люди.              Что-то на этот раз было по-другому. Что-то на этот раз заставило ее подумать, что это действительно может быть так.              Возможно, именно в этот момент она наконец поняла, до какой степени может вырасти ярость Альберто.              Она никогда не думала, что встретит этот момент с кем-то другим, кого нужно защищать, прикрывая его своим телом, как будто она была сделана из мощной энергии, которая могла остановить пули, лезвия, кулаки...              Она была просто женщиной, ее сердце до краев было наполнено мучительной паникой, а конечности дрожали, как листья, попавшие в ловушку бури, неспособные спастись, вынужденные следовать за неистовым танцем ветра, чтобы не быть разорванными на куски.              Не сопротивляйся этому. Следуй течению. Не сопротивляйся этому. Попытайся сбежать.              Она заметила пистолет, и в тот момент, когда она увидела его, она поняла, что он у него с собой.              Ее учили замечать каждую мелочь, особенно когда она сталкивалась с ситуациями, опасными для жизни.              Всегда знай, где находится каждый выход. Никогда не упускай возможности. Всегда защищай тех, кто уязвим. Не пытайся быть героем.              В конце концов он взял его в руки и направил ей в голову.              Ствол блестел в искусственном освещении, угрожая так, как мог бы угрожать 9-миллиметровый пистолет.              То же самое оружие, которое она годами держала в руках на поле боя, теперь было направлено ей в голову, угрожая ее хрупкой человеческой смертности.              Ублюдок.              Она везде узнала бы свой собственный пистолет.              Она стояла неподвижно, ее шея была напряжена, грудь мерно поднималась и опускалась.              Глаза Альберто расширились, зубы стиснулись, а пальцы сжали рукоятку с такой силой, что побелели костяшки пальцев.              Ракель подняла подбородок в тот момент, когда дуло оказалось на одной линии с ее лобной костью.              Она чувствовала дыхание Серхио у себя за спиной, его теплые поцелуи все еще оставались на кончиках ее губ, его прикосновения все еще дрожали на ее бледной коже, ее имя, прошептанное стонами, все еще отдавалось эхом в ее ушах.              Но сейчас она стояла здесь, лицом к лицу с человеком, которого презирала и боялась больше всего на свете, в то время как он целился ей в голову из ее табельного пистолета, одновременно защищая мужчину, с которым она только что разделила свою близость, защищая его от пули с написанным на ней ее именем.              Это было почти иронично.              Альберто сделал еще один шаг вперед, медленно заставляя ее сделать еще один шаг назад, к светящейся елке, к дивану, где она только что почти начала заниматься любовью.              - Теперь тебе больше не хочется разговаривать, любовь моя? - спросил он затем, нарушая воцарившееся между ними молчание.              Ракель не вздрогнула, даже не моргнула, стараясь, чтобы ее карие глаза были настолько спокойными, насколько она могла, выдерживая его пристальный взгляд.              Взгляд Альберто переместился с ее головы на руки, защищающие ее талию.              Она заметила.              Он поднял глаза. Их глаза встретились. Ракель сглотнула.              Серхио был слишком напуган, чтобы отвести взгляд от пистолета, направленного в данный момент на нее, поэтому он не заметил, как муж и жена молча обменялись взглядами.              - Эй, ты! - сказал он затем, его голос стал немного громче.              Серхио вздрогнул, поняв, что он обращается к нему.              - Не мог бы ты убрать свои руки от моей жены? - сказал он, его слова были для него, его глаза не отрывались от нее.              Ракель снова сглотнула.              Серхио не пошевелился, его пальцы крепче обхватили ее мягкую плоть.              Альберто усмехнулся и покачал головой.              - Не заставляй меня повторять это снова..., - прорычал он.              Ракель был знаком этот тон, она слишком хорошо знала его предупреждение. Она знала, что это был ультиматум.              Сделай это, или ты увидишь, что произойдет дальше.              Серхио не двинулся с места.              Альберто выжидающе приподнял бровь.              Серхио прижимал ее к себе, его грудь поглаживала ее спину с каждым вздохом.              Она начала медленно двигать своими руками по направлению к его рукам.              Ее пальцы накрыли его, и она на мгновение задержалась в теплом прикосновении, прежде чем вынудить его разжать их и отпустить ее.              Его мышцы запротестовали. Она почувствовала, что он пытается воспротивиться этому жесту.              Он не хотел отпускать ее.              Она тоже этого не хотела.              Однако мужчина, державший пистолет, смотрел на нее с таким гневом, что она поняла: он должен был это сделать.              Он должен был сделать так, как он просил.              Никогда не противоречь, всегда делай одолжение.              В конце концов ей удалось оттолкнуть руки Серхио от своей талии.              Она взяла его пальцы в ладони своих рук, на мгновение удерживая его за спиной, подальше от поля зрения Альберто.              Она от всего сердца надеялась, что он последует ее примеру и сделает то, о чем его просили.              Его пальцы медленно высвободились из ее, указательный палец погладил ее ладонь, пока он убирал свои руки. Ракель изо всех сил боролась с желанием прижаться к нему покрепче.              Как только он больше не прикасался к ней, Альберто заметно расслабился.              Он опустил руку, и пистолет лениво повис в его ладони.              - Хороший мальчик, - пробормотал он, опасно улыбаясь, сделав пару шагов по направлению к ней, он оставил пистолет на столе, а затем медленно развел руки в стороны.              - Любовь моя..., - прошептал он, его голос был мягким, интонация таяла.              Она знала это действие, она видела его много раз. Перепады его настроения всегда происходили по одной и той же схеме.              Прилив гнева заставил его голос угрожающе зазвучать, достигнув такой громкости, что задребезжали стекла. Затем это утихало, подобно волне, возвращающейся в море, он внезапно шептал ее имя тихим шепотом, наполненным любовью, сочащимся обожанием, пока ярость снова не стучалась в двери его больного разума, и он следовал запретным и отвратительным внушениям, которые его гнев нашептывал в его разбитый мозг.              Обычно его предупреждения конкретизировались в том, что руки били ее с такой силой, что на ней оставались синяки, шрамы, повреждения и переломы.              Он еще ни разу не прикасался к ней.              Теперь это был вопрос нескольких секунд.              Он сделал последний шаг к ней, так близко, что она почувствовала запах его дыхания.              Он был пьян.              Он был пьян, вооружен и зол.              Мужчина позади нее сделал короткий вдох и, незаметно для нее, изо всех сил боролся со своими инстинктами, которые вспыхнули от внезапного желания прижать ее к себе и утащить отсюда.              Ракель высоко вздернула подбородок, она не осмеливалась отойти в сторону, она была единственным катализатором его ярости, она взяла бы все, что он мог дать.              Она не собиралась отступать.              Не в этот раз.              - Любовь моя, - повторил он, обхватывая ладонями ее лицо, так нежно, так тепло.              Она почувствовала тошноту в животе.              Ее тело начало медленно сотрясаться, пульс участился, а мышцы болезненно напряглись.              Ее нервная система отреагировала на его близость защитным механизмом "дерись или убегай", к которому она так привыкла за последние семь лет.              Она с трудом сглотнула, когда его взгляд переместился на ее губы, кончики пальцев оставили следы на ее мягких щеках.              Его прикосновения начали медленно и болезненно стирать каждый след, оставленный Серхио на ее коже.              Каждое прикосновение его соблазнительных губ теперь было осквернено грубой кожей Альберто.              Она никогда не чувствовала себя более оскорбленной, чем в этот момент.              Уязвимость, которую она чувствовала сейчас, в то время как ее муж медленно приближал свои губы к ее губам, была диаметрально противоположна тому нежному чувству хрупкости, которое она испытала, когда Серхио, мужчина, к которому она начинала что-то чувствовать, запечатлел свой самый первый поцелуй в ложбинке между ее грудями.              Одно прикосновение поглотило и стерло все, оставив болезненные шрамы по всей ее нежной коже.              Другое исцеляло, созидало и сжигало ее желанием большего.              Альберто яростно посасывал ее нижнюю губу, она неохотно стояла неподвижно, не отвечала взаимностью, не сопротивлялась.              Она была похожа на березу, сгибающуюся под порывами резкого ветра, надеясь, что он в конце концов обойдет ее стороной и оставит наедине с ее хрупкими ветвями и нежными листьями.              - Я скучал по тебе... так сильно..., - прошептал Альберто ей в губы.              Она почувствовала, как желчь скапливается у нее в желудке.              Альберто громко выдохнул в этот поцелуй, в этот поцелуй, частью которого она никогда не просила его быть. Этот поцелуй, который он инициировал, этот поцелуй, который он навязал ей.              Серхио все еще стоял позади нее, его кровь кипела от такой ненависти, такого отвращения, такого гнева... его ноги медленно приближались к ней, сокращая расстояние, пусть даже едва-едва, ему хотелось оттолкнуть от нее этого мужчину, оградить ее от его прикосновений, от его слов, избить его до потери сознания...              Альберто наконец отступил. Ракель изо всех сил боролась с внезапным желанием ударить его кулаком в живот, несколько раз.              Он улыбнулся, сардонически, горько. Его большой палец погладил ее нижнюю губу, он прищелкнул языком, а затем поднял на нее глаза.              Она поняла, что сейчас произойдет, еще до того, как он успел об этом подумать.              Когда его правая рука взметнулась в пустоту, придав жесту достаточную силу, чтобы оставить синяк, она уже ожидала удара, который вот-вот последует.              У Серхио не было времени зафиксировать это движение.              У Альберто не было времени даже подумать о том, что он делает.              Шея Ракель повернулась еще до того, как прозвучала пощечина, мышцы напряглись, лицо повернулось в сторону, боль, распространившаяся по ее нежной коже, стала для нее старым другом, к которому она уже привыкла.              Она сглотнула, закрыла глаза, сжала челюсти, а затем снова повернула к нему голову.              В ее глазах не было страха, слез, которые можно было бы пролить впустую, и никакая боль никогда не была настолько сильной, чтобы позволить ее фасаду рассыпаться на куски.              Больше нет.              Альберто, похоже, не слишком хорошо воспринял ее бесстрастность.              Он искал удовлетворения, и если его пощечины не провоцировали ее настолько, чтобы вызвать крик, слезы или болезненный стон... тогда зачем вообще беспокоиться?              Он попытался снова.              На этот раз левой рукой, просто чтобы еще раз почувствовать, как обжигающая дрожь пробегает по его мышцам и нервам.              Ракель приняла удар с грациозной элегантностью женщины, которая настолько привыкла к резким жестам, что уже знала, сколько секунд требуется, чтобы ее кожа начала краснеть до идеального малинового оттенка, который, казалось, ему так нравился.              Серхио начинал чувствовать, что вот-вот упадет в обморок. Молча сражаясь против своей свободной воли, против своего мозга, который мучительно кричал ему, чтобы он что-нибудь сделал! Он хотел вмешаться, бороться с ним до тех пор, пока тот в конце концов не убежит, поджав хвост.              Однако, как бы ему ни хотелось, он не пошевелил ни единым мускулом, потому что Ракель помешала ему это сделать.              Альберто был так сосредоточен на том, чтобы дать пощечину своей жене, что не заметил мужчину за ее спиной, на которого она все это время указывала жестом.              Ее пальцы постоянно, снова и снова, изображали знак "нет". Умоляя его не вмешиваться, не реагировать и следовать ее примеру.              Она надеялась, что у него хватит здравого смысла выслушать ее.              Независимо от того, насколько больно было наблюдать нечто подобное, она надеялась, что он поймет, что для него жизненно важно сохранять спокойствие и не реагировать.              Серхио слушал.              Серхио никак не реагировал.              Серхио был готов взорваться.              Ракель снова высоко подняла голову и посмотрела Альберто прямо в глаза.              Звук его пощечин все еще звенел у нее в ушах.              Он тяжело дышал, как будто только что вышиб из нее дух.              Он устал. Алкоголь в его венах, поздний час, стресс, который он переживал, - все это медленно отнимало у него энергию.              Хорошо.              Если он уставал, то в конце концов останавливался.              Ракель рассчитывала, что его тело отключится раньше, чем это сделает ее собственное.              Альберто моргнул, явно обеспокоенный отсутствием реакции с ее стороны.              Он так привык к тому, что ее тело падало на пол при каждом шлепке, при каждом резком жесте.              Ему нравился звук, который издавала его жена, когда падала на пол.              Ему нравились ее печальные слезы, неудержимо струившиеся по лицу.              Ему нравился звук ее прерывающегося голоса, когда она умоляла его остановиться.              Альберто был больным человеком с нарушенным и извращенным вкусом к игровым занятиям.              Однако Ракель перестала быть избитой женой. Без его ведома процесс ее исцеления начал создавать броню вокруг ее души, ее сердца и, в конечном счете, ее тела.              Она была сильнее, чем когда-либо.              Мужчина за ее спиной был одной из многих причин, по которым она все еще стояла на ногах, не издавая ни звука, не отступая, не умоляя сохранить ей жизнь.              Она не боялась. Больше нет.              Альберто посмотрел на свои руки, нежная кожа покраснела, под стать щекам Ракель и ее прекрасному рождественскому платью.              Затем он посмотрел на мягкую ткань, облегающую ее тело, внимательно рассматривая хлопчатобумажный бант, проходящий под ее грудью, над пупком. Он посмотрел на трикотажное хлопковое платье, мягко спадающее с одного плеча, на глубокий вырез, обнажающий ее нежную грудь, и внезапно почувствовал, как внутри закипает гнев.              Потому что он внезапно вспомнил о мужчине за ее спиной, о том, что он делал с его женой, пока он стоял на холоде, наблюдая и медленно накапливая нужное количество гнева, чтобы просто разбить окно и силой ворваться в теплый уютный дом.              Его руки лихорадочно метнулись к ее плечам, он резко схватил ее и швырнул на обеденный стол.              Ее мышцы протестовали, его хватка была сильной, и у нее не было возможности вырваться.              Ракель не издала ни звука, она позволила ему с силой прижать себя к столу и позволила его рукам больно сжать ее мягкую плоть.              Она была тверда, как камень, и ее взгляд на мгновение переместился на Серхио, который только что сделал еще один шаг вперед, мысленно прикидывая, сколько силы ему понадобится, чтобы нокаутировать ее мужа.              Она мягко покачала головой, безмолвно приказывая ему оставаться на месте, он умоляюще расширил глаза, ему захотелось вмешаться, помочь ей. Пара смотрела друг другу в глаза и общалась взглядами и жестами, но Альберто ничего не замечал.              Он смотрел на Ракель затуманенными глазами, его руки ощупывали ее сквозь ткань, сердце бешено колотилось в грудной клетке.              Он дышал быстро, с такой интенсивностью, что было жаль, что у него еще не началась гипервентиляция.              Ракель старалась, чтобы ее сердцебиение было спокойным, а конечности - настолько неподвижными, насколько это было в человеческих силах.              Боль в плечах и пояснице не была чем-то таким, с чем она не могла бы справиться.              В конце концов, она встретилась с ним взглядом и стояла неподвижно.              Альберто начал качать головой.              - Ты такая шлюха..., - прошипел он, оскорблять ее было еще одним из его любимых увлечений.              Ракель даже не вздрогнула.              - Ты оставила меня... ты забрала мою дочь...              Его слова начали пробивать очень глубокую дыру в ее сердце, она старалась не обращать на него внимания.              - Ты думала, что сможешь убегать вечно? Таков был твой план? - его гнев нарастал, она чувствовала это по силе его хватки на ее плечах, его пальцы сжимали ее так сильно, что она была уверена, что он собирается оставить два одинаковых красных синяка на ее нежной коже.              Она начала мысленно подсчитывать, сколько еще нужно, прежде чем он взорвется и, наконец, начнет избивать ее.              Пистолет, который он принес, теперь лежал всего в нескольких дюймах от них, поблескивая на столе. Она попыталась не обращать на это внимания.              - Ты действительно думала, что сможешь жить в этой дыре совсем одна? - очернять ее было еще одним из любимых занятий Альберто.              - Ты не можешь сделать это в одиночку, Ракель... разве ты не понимаешь? - он продолжал говорить, не имея реальной аудитории для своей ненавистнической речи.              Ракель была в его руках, в нескольких дюймах от него, его тело могло касаться ее, и его руки заставляли ее двигаться, но ее там не было.              Ракель не слушала, она не реагировала на его замечания и целенаправленно держала его за пределами своего безопасного пузыря.              Но Альберто было все равно.              Он мог бы продолжать говорить всю ночь напролет, пока она была в его власти.              - Ты не можешь отнять дочь у ее отца... Паула - моя дочь, она моя, Ракель, - он зарычал, как зверь в клетке.              Ракель не слушала.              - Ты моя, - добавил он, его глаза опасно скользили по каждому дюйму ее тела.              Он хорошо знал ее. Там не было ничего такого, чего бы он уже не видел.              Он был там, когда она забеременела их дочерью.              Он был рядом, когда она начала выталкивать их маленького ребенка в этот мир.              Он был рядом, когда она впервые заснула с Паулой на руках.              Он видел все это.              Он был рядом с ней на всех этапах этого пути.              Он знал ее как свои пять пальцев.              Вот что его так разозлило.              Потому что женщина, которую он покорил восемь лет назад, женщина, на которой он женился, женщина, которую его дочь называла мамой, та же самая женщина только что предала его.              Женщина, которую он любил по-своему болезненно, сбежала и бросила его.              Женщина, с которой он работал бок о бок каждый день, женщина, которую он ударил так много раз, что и не сосчитать, женщина, которую он терроризировал до такой степени, что она в страхе убежала, та же самая женщина целовалась с другим мужчиной рождественской ночью.              Он больше не мог этого выносить.              Он чувствовал себя преданным.              Его добыча. Его маленькая игрушка. Его драгоценная жертва. Она не могла убежать от него. Она не могла оставить его одного. Она не могла принадлежать кому-то другому.              Она принадлежала ему.              Ракель все еще спокойно дышала, ее грудь медленно поднималась и опускалась под его пристальным взглядом.              Альберто почувствовал, как его пронзил импульс, первобытный инстинкт, сжигающий его кровь изнутри.              Он пристально посмотрел на нее, но она никак не отреагировала.              Он прижался к ней, заставив ее почти сесть на стеклянный столик.              Тело Ракель сопротивлялось, пытаясь создать между ними прочный барьер.              Они уже были плоть от плоти, она не могла убежать, но никогда не перестанет пытаться.              Альберто поддался внезапной потребности и нежно поцеловал ее в изгиб шеи, глубоко вдыхая ее аромат.              Запах, который он так хорошо знал...              Запах, который он внезапно перестал узнавать.              От нее пахло по-другому.              Что-то изменилось. Чего-то не хватало. Что-то было не так.              И именно тогда, пока Ракель держала глаза закрытыми, убегая от реальности, мысленно убегая на многие мили, чтобы защитить себя от того, что должно было произойти, именно тогда Альберто начал плакать.              Как ребенок, оставленный один в холодной темной ночи, он начал плакать.              Его руки отпустили ее плечи, и он крепко обнял ее за талию.              Он начал заваливаться на спину, его ноги подкашивались.              Ракель моргнула, открыла глаза и посмотрела на Серхио, он был таким бледным, в то время как отчаянно смотрел на нее, его мышцы были такими напряженными, такими болезненно зажатыми.              Альберто прижимал ее к себе, его лицо теперь было прижато к ее животу, он прижимал ее к себе, плача и причитая.              Страх Ракель начал проявляться вновь, она не знала, как с этим справиться.              Его гнев, его ярость, его крики, его пощечины, его пинки, каждую грань его ярости она могла понять, она могла предсказать, она могла справиться.              Но это?              Она понятия не имела, как с этим справиться.              Это был не первый раз, когда он начинал плакать, оскорбляя ее. Он много раз молил о прощении сквозь соленые фальшивые слезы, физически оскорбляя ее.              Однако на этот раз все было по-другому.              Его тело внезапно отключилось, ярость рассеялась, и невероятная печаль овладела им, взяв под контроль его действия.              Он искал утешения в этом объятии, таком мягком, таком деликатном, и в то же время собственнически прижимал ее к себе.              Казалось, он требовал от нее внимания, его нос улавливал каждую нотку ее запаха, выискивая что-то, чего явно больше не было.              Альберто внезапно осознал, что женщины, которой он управлял последние семь лет своей жизни, больше нет.              Ее не существовало. Она изменилась. Она превратилась в другого человека, которого он не узнавал.              Впервые с тех пор, как начались его издевательства, Альберто испугался.              Он боялся, что потеряет хватку, которую поддерживал на поводке вокруг ее шеи все эти годы, поводке, который так долго удерживал ее в клетке.              Ракель стояла неподвижно, упершись руками в стол, чтобы не упасть, сердце бешено колотилось в груди, мозг лихорадочно пытался найти решение этой новой внезапной проблемы.              Альберто продолжал громко всхлипывать, прижавшись к ее теплому телу.              Серхио хмуро посмотрел в ее сторону, требуя указаний.              Она медленно покачала головой. У нее ничего не было.              И тут она краем глаза заметила, как в темном коридоре мелькнуло движение зеленого шелка.              Она моргнула, а затем подняла глаза.              Ее взгляд встретился с парой прекрасных голубых радужек.              Ракель широко раскрыла глаза и в панике приоткрыла губы.              Этого не должно было случиться.              Но женщина в зеленом платье направляла пистолет на ее мужа, приложив палец к губам, давая понять, чтобы она молчала, а ее глаза были неподвижны, как лед.              Она была здесь не для того, чтобы обсуждать это. Она была здесь, чтобы действовать.              - Вставай, ты, кусок дерьма, - когда бархатистый голос Алисии грубо и опасно завибрировал в комнате, сердце Ракель перестало биться.              Это было оно.              Сегодня вечером кто-то должен был пострадать.              Сегодня вечером кто-то в этой комнате должен был умереть.               ****               Алисии Сьерре не нравилось болеть.              На самом деле это никому не нравится.              Но с Алисией Сьеррой было абсолютно невозможно справиться, когда она болела.              Вот почему, как только она почувствовала, что к горлу подкатывает безошибочно узнаваемая волна тошноты, она быстро отошла от остальных гостей и спряталась в тихой безопасности своей комнаты.              Как только дверь закрылась, она испустила долгий тяжелый вздох и начала молиться Богу, в которого никогда не верила, прося разрешения пропустить эту ночь тошноты и недосыпания.              Она была слишком взрослой для этого дерьма.              Часы начали медленно тикать всю ночь, дом погрузился в темноту, тишина была ее единственным желанным спутником, и какое-то время Алисия сидела на своей кровати, медленно вдыхая и выдыхая.              В какой-то момент она услышала приглушенные голоса в коридоре за дверью своей спальни.              Она была не настолько ясна, чтобы разобрать, о чем идет речь, но была уверена, что один из голосов принадлежал Ракель.              После короткого обмена репликами снова воцарилась тишина.              Дверь и стены ее спальни были слишком толстыми, чтобы улавливать какие-либо другие звуки - к счастью для нее, - и в конце концов она упала без сознания на свою кровать, и ее тело начало медленно погружаться в очень беспокойный сон.              Когда холодное стекло ее окна зазвенело в ночной тишине, она почти не услышала этого.              В конце концов звук стал громче, и она вздрогнула, приняла сидячее положение, ее чуть не вырвало на месте, и она нахмурилась, прищурившись в тусклом свете своей комнаты, пытаясь разглядеть, кто, черт возьми, только что постучал в окно ее спальни посреди ночи.              Она, спотыкаясь, подошла к источнику звука и наклонилась вперед, пока стекло не помешало ей двигаться дальше.              Она моргнула, когда внезапно самодовольная ухмылка Андреса засияла у нее перед глазами.              Этот идиот стоял на холоде, приводя в бешенство улыбкой, его темные глаза с надеждой блестели.              Алисии захотелось несколько раз влепить ему пощечину просто за то, что он существовал в то самое время, когда ее похмелье обретало форму.              Она застонала, покачала головой, а затем одними губами произнесла: "Какого хрена ты здесь делаешь?"              Она бы закричала, но все еще помнила, что Паула спит наверху, а Ракель, вероятно, пытается уснуть где-нибудь в доме.              Ракель не спала. Но Алисии не обязательно было это знать.              Андрес начал жестикулировать в воздухе, давая понять, что хочет, чтобы она впустила его внутрь.              Алисия недоверчиво округлила глаза.              - Ни за что, черт возьми, - одними губами произнесла она, стараясь говорить как можно яснее.              Андрес хихикнул, потом надулся, как по-настоящему надоедливый ребенок, которого она с удовольствием отшлепала бы до тех пор, пока он в конце концов не начал бы плакать.              Прежде чем она успела отшить его еще раз, Андрес улыбнулся и направился к входной двери, ясно давая понять, что собирается так или иначе войти.              Алисия в шоке расширила глаза и открыла рот, чтобы оскорбить его еще раз, но вспомнила, что не может издавать громких звуков, иначе Паула проснется.              Она застонала и быстро направилась к выходу, чтобы у нее был хотя бы шанс ударить его по лицу.              Она вошла в темный коридор, где был выключен весь свет, за исключением светящейся елки, все еще сверкавшей в гостиной.              К счастью для нее, алкоголь, все еще текущий в ее венах, на мгновение сделал ее глухой к едва различимым звукам и шепоту.              Она не обратила внимания на тихий стон, донесшийся с дивана в темной комнате.              Она добралась до входной двери и открыла ее прежде, чем этот идиот успел позвонить в дверь и перебудить всю округу.              - Ты с ума сошел? - прошипела она сквозь зубы, хватая его за руку прежде, чем он успел нажать на эту чертову штуку.              Андрес ухмыльнулся.              - Привет, красавица, - прошептал он, сжимая ее пальцы в своей руке в перчатке и поднося к губам.              Алисия застонала и отдернула руку, пряча ее под своим длинным зеленым платьем, прежде чем он успел прикоснуться губами к ее коже.              - Какого хрена ты здесь делаешь в такой час? - она снова зашипела, ее голубые глаза внимательно осматривали окрестности, боясь, что кто-нибудь еще выскочит из-за куста.              - О, ничего... Я просто подумал, что мы могли бы закончить ту дискуссию, которую начали ранее, - пробормотал он, подходя на шаг ближе.              Алисия нахмурилась, не совсем понимая, о чем он говорит.              - Какую дискуссию? - спросила она, чувствуя, как волна тошноты поднимается к низу живота.       Ей нужно было присесть и выпить стакан воды.              Она вдохнула холодный воздух и попыталась хоть немного прийти в себя, она довольно быстро теряла представление о реальности.              - Впусти меня, чтобы я мог помочь тебе вспомнить, - пробормотал он, его голос был низким, мягким, явно намекая на что-то, что она, конечно же, не стремилась исследовать дальше в данный момент.              Она начала чувствовать, как ее язык заползает в заднюю часть горла, которое уже начинало сводить судорогами, а в животе горело.              Она моргнула, пытаясь подавить желание, которое теперь могла четко определить.              - Послушай, я..., - она остановилась на полуслове и в панике расширила глаза, рука, которую она прятала за спиной, внезапно оказалась у нее на губах, она быстро повернулась и бросилась в свою спальню, оставив входную дверь открытой, а Андрес растерянно моргал в темноте ночи.              - Тогда ладно..., - прошептал он, прокрадываясь внутрь, не дожидаясь приглашения, тихо прикрыв за собой дверь и быстро следуя за ней по пятам.              Ни Андрес, ни Алисия не заметили парочку на диване, которая, со своей стороны, была слишком занята друг другом, чтобы обращать на них какое-либо внимание.               ****               Как только Андрес вошел в ее спальню, он уже почувствовал себя победителем.              Кровать была не застелена, простыни беспорядочно разбросаны, что наводило его на мысль о том, что у нее был беспокойный сон до того, как он разбудил ее.              Ее каблуки были забыты в углу комнаты, ее сумка лежала открытой на стуле, а рядом лежали телефон и пачка сигарет.              Он улыбнулся про себя, и тут из ванной донесся очень болезненный рвотный звук.              Он моргнул и шагнул к источнику неприятного звука.              Там он увидел видение, свидетелем которого, конечно же, не ожидал стать сегодня вечером.              Алисия стояла на коленях на полу, изо всех сил держась за туалет всем своим весом, и выплескивала алкоголь в унитаз.              Андрес поморщился.              - Ой..., - прошептала он, и она услышала.              - О, отвали! - сердито прорычала она, явно пытаясь придать своему голосу угрожающий оттенок, что у нее так хорошо получалось, когда она была трезвой... к несчастью для нее, ее желудок не был готов к тому, чтобы она встала на ноги и хорошенько надрала ему задницу, он был слишком занят детоксикацией женщины от каждого яда, который она проглотила за ночь.              Андрес покачал головой и мягко улыбнулся, присаживаясь на ее кровать и ожидая, пока волна тошноты позволит ей отдышаться.              Он улыбнулся про себя, и тут в кармане его брюк зажужжал телефон, он достал его, в то время как Алисия издала еще один очень неблагодарный звук.              "Я надеюсь, что тебя не убьют сегодня ночью. Будь осторожен... эта женщина опасна".              Это было сообщение от Евы, которая явно не оценила тот факт, что он выскользнул из дома, когда она была в ванной, чтобы попытаться сделать последний шаг к рыжеволосой девушке в зеленом, которая ей явно не нравилась.              "Я сейчас нахожусь в ее спальне, так что... может быть, ты немного переигрываешь... или, может быть, ты просто ревнуешь".              Он усмехнулся про себя, когда сообщение было отправлено, представив, как Ева закатывает глаза и качает головой, набирая свой следующий ответ.              Алисия тем временем затихла, она медленно вдыхала и выдыхала, ее тело давало ей время собраться с силами, чтобы в конце концов снова встать.              В какой-то момент она собиралась выйти и тогда заметила бы его на своей кровати... она, вероятно, собиралась убить его.              Но он должен был попробовать в последний раз, это было в его характере.              "Ты полон дерьма".              Ответ Евы заставил его снова хихикнуть сам с собой.              Затем он сделал селфи на ее кровати, убедившись, что на снимке видны ее каблуки, и отправил его с широкой улыбкой на губах.              Как только сообщение было отправлено, Алисия вышла из ванной.              - Какого хрена ты вообще делаешь на моей кровати? - она зарычала, как хищник, готовый к нападению.              Андрес поднял глаза и невинно улыбнулся, убирая телефон обратно в карман, полностью сосредоточившись на рыжеволосой девушке, которая в данный момент пристально смотрела на него.              Она была настоящим зрелищем, даже с растекшимся макияжем на щеках, полностью размазанной помадой и немного растрепанными волосами.              - Ты сияешь, даже когда опорожняешь свой желудок в унитаз... это впечатляет, - сказал он очаровательным, ироничным, невыносимым, как всегда, тоном.              Алисия покачала головой и вздохнула.              - О, заткнись на хрен, - пожаловалась она, поворачиваясь, вздохнула в потолок и начала двигать шеей в сторону. - Ты знаешь, где выход, так что, пожалуйста, пошевеливайся и возвращайся в свой гребаный дом, - добавила она, яростно приподняв бровь.              Андрес покачал головой, сложив руки на коленях.              - Нет. Ты больна. Я не оставлю тебя одну, - торжественно произнес он.              Алисия моргнула и нахмурилась.              - О чем, черт возьми, ты говоришь? Мне не нужна твоя помощь, - сказала она, насмехаясь над темной ночью, сгущающейся за окном, и обхватив себя руками.              - Это не первое мое похмелье, поэтому, пожалуйста, будь достаточно благоразумен, чтобы понять, когда тебе пора оставить меня в покое и просто... убирайся к черту, - сказала она затем, садясь на стул и со стоном доставая из кармана сигарету.              Андрес наблюдал за ней, его вечная ухмылка дразнила губы. В его сердце не было абсолютно никакого намерения покидать эту комнату.              Алисия начала рыться в своей сумочке в поисках зажигалки, она начала бормотать себе под нос и проклинать его, весь род человеческий и всю вселенную, прежде чем ему удалось успокоить ее, предложив свою собственную.              Она посмотрела на него, раздраженно приподняв бровь, и со стоном взяла зажигалку, прежде чем направиться в ванную.              Она открыла окно, в комнату быстро ворвался холодный ветер, температура в комнате быстро понизилась.              Зажигалка зажгла ее сигарету, она сделала первую затяжку, затем глубоко вздохнула, откидывая голову назад.              Разве она не была прекрасна?              Ее длинные рыжие волосы элегантным каскадом ниспадали на спину, зеленое платье по-прежнему идеально подчеркивало каждый изгиб ее женственного тела, длинные пальцы умело держали сигарету, глаза слегка прикрыты, движения ленивые, усталые.              Андрес улыбался и наслаждался видом очень разозленной Алисии, в то время как она наслаждалась своей сигаретой после того, как ее вырвало.              Она уже не выглядела такой неуютной, как раньше, ее кратковременная тошнота, вероятно, уже исчерпала себя.              С ней действительно все будет в порядке.              Андрес постарался не обращать внимания на укол разочарования в своем сердце. Ему хотелось бы побыть рядом еще немного, придерживая ее голову, пока она проклинала его и прекрасное вино, которое пила залпом всю ночь напролет, выглядя совершенно потрясающе, даже с вывернутым наизнанку животом и испорченным макияжем.              Он хихикнул про себя, привлекая ее внимание.              Алисия выпустила в холодный воздух длинное облако дыма, а затем повернулась к нему, приподняв одно предплечье и изящно держа сигарету в пальцах.              - Что тут смешного? - шепотом спросила она, скептически приподняв одну бровь.              Андрес ухмыльнулся и прищелкнул языком, вставая и тихо входя в комнату.              В холодном воздухе витал запах дыма.              - О, я просто очень рад, что с тобой все в порядке, - сказал он, мягко улыбаясь.              Алисия что-то промурлыкала и прищелкнула языком, с намерением глубоко затянувшись своей выкуренной сигаретой и с удовлетворением выпустив еще одну струю густого дыма.              - Ты знаешь... Я никогда не ожидала, что ты будешь таким упрямым и невыносимым, - сказала она, мягко покачав головой.              Андрес пожал плечами и прислонился плечом к стене, выжидающе глядя на нее блестящими глазами.              Он все еще надеялся, что она позволит ему получить что-нибудь, на самом деле что угодно.              В этот момент он был готов упасть на колени и умолять ее уделить ему немного внимания.              - Я довольно упрям, когда действительно чего-то хочу, - сказал он, озорно улыбаясь, пока Алисия напевала, выбрасывая свою сигарету в окно, обхватывая себя руками и оставляя окно открытым еще на мгновение, чтобы позволить дыму улететь в ночь.              - Я не вещь..., - сказала она, ее веки отяжелели ото сна.              Андрес мягко улыбнулся и кивнул. - Ты абсолютно права, - сказал он, делая шаг ближе, сокращая дистанцию.              Алисия заметила это, приподняла брови, а затем усмехнулась, развернулась и закрыла окно, позволив температуре снова подняться.              - Ладно, тебе пора домой... на этот раз навсегда, - предупредила она его тихим шепотом, который Андрес изо всех сил старался не считать привлекательным.              Она оттолкнула его и прошла мимо, направляясь за своей зубной щеткой. Как только она была готова тщательно почистить зубы, она посмотрела на него сквозь стекло.              - Ты собираешься стоять там и пялиться, как придурок? Или мне позволено немного уединиться в моей собственной ванной? - насмешливо спросила она.              Андрес ухмыльнулся и вышел, состязание в гляделках между ними продолжалось до тех пор, пока он не вышел из комнаты.              Она закрыла дверцу, и вода наполнила раковину.              Андрес кивнул сам себе и вздохнул, расслабленно прислонившись спиной к стене.              Алисия продолжала не торопиться, и прошло несколько минут. Андрес провел это мгновение в тишине, наедине с самим собой, расслабленный и умиротворенный.              Когда она, наконец, снова открыла дверь, еще одна просьба к нему выйти уже формировалась на кончике ее языка, оба были поражены внезапным грохотом, который громко эхом разнесся по всему дому.              Алисия остановилась как вкопанная с открытым ртом, указательным пальцем указывая на мужчину перед ней, который в данный момент хмуро смотрел на закрытую дверь.              - Что это было? - прошипел он, внезапно вспомнив, что в доме есть и другие люди.              Возможно, Ракель проснулась посреди сна, почувствовав жажду, спустилась по лестнице в поисках чего-нибудь попить и уронила один из своих драгоценных хрустальных бокалов, который разбился вдребезги на полу.              Беспокоиться не о чем.              Однако женщина, стоявшая перед ним, казалось, не была с ним согласна.              Она медленно подошла к двери и приоткрыла ее всего на дюйм, достаточно для того, чтобы звуки, доносящиеся из остальной части дома, достигли ее как следует.              Она внимательно слушала, выпрямив спину, напрягая мышцы.              Андрес наблюдал за ней, а она хмурилась и щурила глаза, как будто это могло улучшить ее слух. Затем, в считанные секунды, она в ужасе расширила глаза и бросилась к нему, оттолкнув его с дороги.              У Андреса не было времени спросить ее, что происходит, так как она уже засунула руку под матрас и теперь держала долбаный пистолет в своих длинных изящных пальцах.              Андрес моргнул, не совсем уверенный, что ему следует думать. Он открыл рот, готовый спросить о зловещем предмете в ее руках, но она шагнула ближе, сократила расстояние и зажала ему рот рукой.              - Не издавай ни единого звука, или я лично перережу тебе горло, - пригрозила она совершенно серьезным тоном, ее глаза горели.              Андрес сглотнул, внезапно поняв, почему Ева беспокоится о его благополучии, когда он находится рядом с ней.              Дрожь пробежала по его телу, когда Алисия убрала руку и зарядила пистолет, сделав один из тех жестов, которые он видел только на экране своего телевизора.              Однако это был не фильм, это была реальность, это был настоящий пистолет, и она была очень угрожающим полицейским, который в данный момент склонял голову, открывая дверь, что, вероятно, вело ее к преждевременной кончине.              Андрес снова сглотнул.              Она снова закрыла дверь, а затем подошла к нему, ее глаза были твердыми и холодными как лед.              Если бы он в данный момент не накладывал в штаны, Андрес нашел бы этот образ довольно привлекательным.              - А теперь послушай меня внимательно, - начала она говорить, одной рукой прижимая пистолет к боку, а другой указывая в пустоту между ними. - Поднимайся наверх, вторая дверь справа от тебя - это спальня Паулы. Иди, возьми ее с собой, постарайся не разбудить, отведи в безопасное место и оставайся на месте, пока я тебя не позову, - приказала она.              Андрес нахмурился, не уверенный, что правильно ее расслышал.              - Что происходит? - спросил он.              Алисия облизнула нижнюю губу, ее голова быстро повернулась назад. Из соседней комнаты доносились голоса, пусть и приглушенные.              - Нет времени объяснять. Мне нужно, чтобы ты сделал это для меня, пожалуйста, - сказала она, положив свободную руку ему на грудь, и посмотрела на него умоляющими глазами.              Андрес понятия не имел, почему она просит его забрать Паулу из дома. Почему у нее в руках был пистолет, почему ее голос звучал так низко и так испуганно?              Он понятия не имел, что происходит, но не собирался спрашивать снова.              Алисия казалась испуганной, Паула по какой-то причине была в опасности, и он не собирался протестовать.              - Хорошо, - сказал он, кивая.              Алисия тихо вздохнула, а затем кивнула.              - Следуй за мной и ведите себя тихо, - прошептала она, сразу же развернувшись и снова медленно направляясь к двери.              - Хорошо, - прошептал он, проглотив очередной комок, который сдавил ему горло, и молча последовал за ней.               ****               Алисии Сьерре не нравилось болеть.              Но что ей не понравилось еще больше, так это то, что будущий бывший муж появился посреди ночи, чтобы угрожать ее лучшей подруге и, по-видимому, ее новому приятелю с ночевкой.              К сожалению, у Алисии в тот момент не было времени поинтересоваться его присутствием в доме.              Теперь ей предстояло приставить пистолет к голове ублюдка, которого она надеялась больше никогда не увидеть, если только в суде.              Андрес в точности следовал ее инструкциям, и пока он поднимался по лестнице, Алисия ждала в темноте, прислушиваясь ко всему, что доносилось из соседней комнаты.              Она слышала пощечины, обе, она слышала его отвратительные слова любви, она слышала и проглатывала каждую жалобу, которая, как она чувствовала, поднималась изнутри при каждом слове, слетавшем с его губ.              Как только Андрес взял Паулу на руки, все еще крепко спящую, она помогла ему выйти из дома, шепотом поблагодарила и проследила, чтобы он сел в свою машину и уехал.              Его последним шепотом было сдавленное "Будь осторожна". И она бы громко рассмеялась над его беспокойством, если бы в соседней комнате не было мужчины, который угрожал единственному человеческому существу на этой земле, о котором она заботилась.              Как только в доме не осталось ни Паулы, ни ее невинности, Алисия крепче сжала пистолет и медленно направилась на кухню.              Когда в поле ее зрения появилась сцена с этим отвратительным человеческим существом, стоящим на коленях, Алисии пришлось очень сильно сжать челюсти, чтобы не закричать и не пристрелить его на месте.              Ракель теперь смотрела на нее широко раскрытыми от паники глазами, но она игнорировала каждый сигнал, который та посылала в ее сторону, и подняла руку, чувствуя, как ее охватывает обычный трепет власти.              Тяжесть пистолета в руках придавала ей ту самоуверенность, которую она всегда любила, с самого первого дня в академии.              Она глубоко вздохнула, не обращая внимания на Серхио, стоявшего в комнате в нескольких шагах от Ракель и ее жестокого мужа, а затем сказала единственную вещь, которую ей всегда хотелось прошипеть этому засранцу.              - Встань, ты, кусок дерьма, - приказала она, стараясь не обращать внимания на вкус победы и всемогущества, который, как она уже чувствовала, дразнил кончик ее языка.              Она должна была сохранять ясный ум и твердые руки, у нее был мужчина, которому она угрожала смертью, и не было времени предаваться подобным мыслям.              Ракель стиснула зубы, закрыла глаза и задрожала.              Альберто перестал хныкать, как ребенок, и резко повернул голову.              Он сразу же заметил пистолет, который она направляла на него, и особенно смертельный взгляд ее глаз.              Он в ужасе расширил свои собственные и приоткрыл губы.              - Ты? - прошипел он, явно не ожидая, что Алисия Сьерра окажется в одном доме с его женой и ее новым другом.              - Сюрприз, - прошипела она, медленно приближаясь на шаг, ее руки были тверды, как бетон. - Отойди в сторону, пока я не решила перекрасить стены твоими мозгами, - пригрозила она, и ее голос стал сердитым.              Ее нервы взвинтились от прилива чистого адреналина. Ей нравилось это чувство, которое сейчас переполняло ее. Было приятно чувствовать себя ответственной за ситуацию, пусть даже всего на мгновение, даже если технически она ни за что не отвечала.              Альберто все еще держал Ракель слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно, и был все еще слишком непредсказуем, чтобы претендовать на победу.              И все же...              - Какого хрена ты здесь делаешь? - Альберто снова зашипел, его опустошенный мозг все еще пытался решить маленькую головоломку, с которой ему внезапно пришлось столкнуться.              По его расчетам, Алисия не была предсказана, ее не должно было там быть, и у нее не должно было быть с собой оружия.              - Отойди от нее, - пробормотала она, ее голосовые связки вибрировали от ярости.              Она была так близка к тому, чтобы просто нажать на курок.              Но она не могла.              Не потому, что убийство плохо смотрелось бы в ее резюме, если бы ее уволили из полиции Мадрида, или потому, что привести себя в порядок после выстрела в мозг было нелегкой задачей, и она все еще приходила в себя после употребления алкоголя. Ничего подобного.              Причина, по которой она не смогла убить его, заключалась в том, что Ракель была на линии огня.              Если бы она нажала на курок сейчас, он был бы мертв, и она быстро последовала бы за его кончиной.              Она не могла себе этого позволить. Алисия знала. Ракель знала. Вероятно, даже Альберто знал.              Единственным, кто не знал, был Серхио, он был слишком сосредоточен на количестве оружия, свободно разгуливающего по комнате, и все еще упорно боролся со своими инстинктами, чтобы обратить хоть какое-то внимание на безрассудную рыжеволосую.              Алисия украдкой взглянула на него, он был тверд, как камень, его челюсть болезненно сжалась, кулаки то сжимались, то разжимались по бокам.              В данный момент у нее не было времени справляться с необученным, неподготовленным и невооруженным библиотекарем, поэтому она сосредоточилась на Альберто и попыталась придать своему голосу нужное количество гнева, чтобы напугать его настолько, чтобы он отпустил Ракель на свободу.              Тогда, и только тогда, они могли бы сотрудничать, чтобы вышвырнуть его из дома, из города и, как она надеялась, из ее жизни.              - Перестань ныть и начинай пятиться от нее, очень медленно, - снова приказала она.              Альберто все еще моргал, явно сбитый с толку таким поворотом событий. Ракель смотрела на него сверху вниз, следя за каждым его движением, ее внимание было полностью сосредоточено на мужчине, который все еще держал ее за талию.              В тот момент, когда мозг Альберто наконец пришел к выводу, что Алисия действительно была там, вооруженная и разъяренная, и что ничто этого не изменит, он, наконец, смог пошевелиться.              Чего Алисия не ожидала, так это того, что он протянет руку к пистолету, который спокойно ждал на столе, пока кто-нибудь возьмет его и пустит в ход.              Его руки были быстрыми, пальцы быстро обхватили рукоятку, и в считанные секунды он направил табельный пистолет Ракель на Алисию.              Тогда ладно.              - О, да ладно тебе..., - пробормотала Алисия, качая головой по сторонам и причмокивая губами в знак несогласия.              - Ты действительно собираешься угрожать мне пистолетом Ракель? - она усмехнулась. - Ты даже не мог прийти на вечеринку со своим? - ее способность скрывать свое внутреннее смятение была одним из ее величайших умений.              Насмешки над ним были просто средством занять его, заставить сосредоточиться на чем-то другом, кроме женщины, которая в данный момент напряженно вздыхала у него за спиной.              Она была бледна, ее мускулы напряглись, а поза кричала о дискомфорте, страхе, панике и ужасающей неподвижности.              Алисия попыталась проигнорировать этот факт и не сводила взгляда с мужчины, который в данный момент тяжело дышал перед ней.              - Опусти пистолет, Сьерра, не будь дурой, - он залаял.              Алисия ухмыльнулась, и они вдвоем начали танцевать по кругу, медленно и целеустремленно.              Альберто снова встал перед Ракель, полностью осознавая тот факт, что пока он будет на одной линии огня с ней, Алисия не сможет нажать на спусковой крючок.              Ракель не обратила на него никакого внимания, она сосредоточилась на Серхио, и между ними завязался приватный молчаливый спор, выражавшийся исключительно взглядами и мягкими жестами рук.              Алисия не знала, о чем они говорили друг другу, но в тот момент между ними существовала связь, частью которой ей не суждено было стать.              Альберто сделал еще один шаг в сторону, и Алисия выжидающе подняла бровь.              Она шагнула вперед.              - У нас впереди вся ночь, так что, пожалуйста, не торопись, - снова передразнила она его.              Он отступил назад.              - Опусти пистолет, Алисия, и тогда мы сможем обсудить это вместе, как двое взрослых, - сказал он.              - Что ты знаешь о взрослых? - она зарычала в ответ.              Она шагнула вперед.              - Это не касается тебя, это касается только меня и моей жены, так что не вмешивайся в это, и никто не пострадает.              Он отступил назад.              - Она больше не твоя жена, ты потерял свои права в тот момент, когда отвесил ей первую пощечину, придурок.              Она шагнула вперед.              - Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Держись подальше от этого. Это тебя не касается.              Он отступил назад.              - Ты здесь в рождественскую ночь, угрожаешь пистолетом моей лучшей подруге, какая часть этого меня точно не касается?              Она шагнула вперед.              - Я здесь, чтобы отпраздновать Рождество со своей дочерью, я ее отец, я имею полное право быть здесь.              Он отступил назад.              - Есть гребаный судебный запрет, придурок.              Она шагнула вперед.              - Она моя дочь.              Он отступил назад, и в считанные секунды Альберто больно обхватил рукой шею Серхио, а дуло пистолета прижалось к мягкой коже его виска.              На долгое мгновение все перестали двигаться, разговаривать и дышать.              Ракель потрясенно моргнула, ее губы приоткрылись, мысли застыли в ее мозгу.              Алисия нахмурилась, не совсем ожидая, что это произойдет. Она сделала еще один шаг вперед, теперь она была всего в нескольких дюймах от Ракель. Она могла бы дотронуться до нее, схватить за руку и утащить в безопасное место.              Но она также знала, что ее подруга никогда не последует за ней, пока Серхио находится во власти Альберто.              - Никому не двигаться, - приказал Альберто, повысив голос. - Или я с радостью прострелю этому идиоту лицо, - он еще сильнее прижал пистолет к коже Серхио.              Ракель снова моргнула, краска быстро отхлынула от ее щек, оставив ее бледной, как привидение.              - А-Альберто, пожалуйста..., - с трудом выдавила она, делая мягкий шаг вперед.              Альберто свирепо посмотрел на нее, и она снова отступила, прижав одну руку к груди.              - Пожалуйста, - она начала качать головой, не сводя глаз с Серхио, в уголках ее глаз инстинктивно начали собираться слезы, и она подавила всхлип.              - О, теперь ты плачешь? - Альберто застонал, на его лбу опасно запульсировала вена.              Ракель закрыла глаза, Серхио покачал головой, сжал челюсти и глубоко вдохнул.              - Я не могу в это поверить..., - Альберто прошипел сквозь зубы.              Ракель снова моргнула, глядя на него, а затем вздернула подбородок.              - Альберто, прекрати, - сказала она, на этот раз ее голос не дрожал.              Альберто громко рассмеялся, чуть крепче сжимая руку, которая в данный момент обхватывала горло Серхио, медленно лишая его каждой унции кислорода, оставшегося в легких.              - Или что? - спросил ее Альберто, теперь его голос звучал неестественно высоко.              Прежде чем Ракель смогла придумать достойный ответ, который не подействовал бы на и без того чувствительные нервы Альберто, Серхио громко выдохнул, а затем посмотрел на Ракель твердыми темными глазами.              Она нахмурилась, что-то в его взгляде говорило ей о действиях, которые все еще предстояло совершить, о последствиях, с которыми все еще предстояло столкнуться.              Она начала качать головой в знак несогласия, широко раскрыв глаза, она не была согласна с тем, что молча предлагал Серхио.              Алисия стала свидетельницей этого обмена репликами, не до конца понимая, что происходит.              Серхио поджал губы, а затем опустил глаза в землю.              - Мне жаль, - пробормотал он, привлекая внимание Альберто, который нахмурился и посмотрел на него сверху вниз.              - О чем ты го..., - но, прежде чем человек с пистолетом успел закончить фразу, библиотекарь, которого до сих пор держали под прицелом, внезапно схватил его за шею и с силой швырнул на пол.              От этого быстрого и точного маневра и Ракель, и Алисия лишились дара речи. Их глаза были широко раскрыты от недоверия, рты разинуты в шоке.              У них не было времени осознать, что только что произошло, потому что пистолет Ракель соскользнул на пол и больше не был в руках Альберто.              Серхио заметил это раньше, чем кто-либо другой, он быстро подошел, поднял его с земли, а затем - как поступил бы только истинный джентльмен - предложил его законному владельцу.              Ракель посмотрела на него, без колебаний взяла пистолет, а затем, моргнув, посмотрела на своего мужа, который лежал на полу и стонал от боли, которая уже начала неумолимо распространяться по его спине.              - Ради всего святого, - пожаловался Альберто, кашляя в явной попытке наполнить свои легкие новым кислородом - простая задача, с которой он в данный момент с треском проваливался.              Алисия все еще была слишком потрясена, чтобы произнести хоть слово, она смотрела на мужчину в безупречно чистых очках, сдвинутых на переносицу, и не могла найти в своей голове ни единого слова, чтобы объяснить, что, черт возьми, только что произошло.              Ракель немедленно зарядила свой пистолет и направила его в голову Альберто. Больше нельзя терять времени.              - О, так вот как теперь все заканчивается? - Альберто издевался над ней, неловко лежа на холодном полу. - Ты собираешься застрелить меня? - сказал он, снова закашлявшись.              Ракель стиснула зубы, ее глаза теперь были темны, как бесконечный ночной океан, осанка напряжена, руки тверды.              Алисия посмотрела на нее, потом перевела взгляд на Серхио, он смотрел на Ракель так, словно только что увидел ее в первый раз.              В его взгляде читались изумление, гордость, любопытство и даже намек на страх.              - Тебе бы это наверняка понравилось, не так ли? - пробормотала Ракель. Ее голос был таким глубоким, что в нем было так трудно узнать ее собственный.              Алисия сглотнула и сделала шаг в сторону, предоставляя своей подруге достаточно пространства, чтобы она могла двигаться, как ей заблагорассудится, держа своего будущего бывшего мужа на мушке.              Она добралась до Серхио, в то время как Ракель кружила вокруг лежащего на полу мужчины.              - Что это, черт возьми, было? - прошипела она мужчине в черной атласной рубашке с растрепанными волосами и очевидным засосом на шее.              Серхио был настолько сосредоточен на Ракель, что ему потребовалось почти пять секунд, чтобы расслышать вопрос Алисии.              - Что? - спросил он в замешательстве.              - Я думала, ты скучный профессор, который любит играть в шахматы и читать тонны скучных книг... где, черт возьми, ты научился этому? - снова спросила она, явно впечатленная его мастерством.              Однако в данный момент Серхио был не особенно восприимчив, его брови нахмурились, и он продолжал пристально смотреть на Ракель.              - Твой друг вон там, - внезапно голос Альберто вернул Алисию к реальности, - где ты его нашла, а? - спросил он, поднимая глаза на Ракель, которая заставляла его лежать на полу, обещая выстрелить в него, если он осмелится еще раз встать.              Ракель ответила не сразу, ее взгляд быстро переместился на Серхио, она мягко улыбнулась, а затем склонила голову набок.              - Я не думаю, что это твое дело, я не права? - риторически спросила она его, подходя на шаг ближе, и ее босая нога коснулась промежности Альберто.              Нацеливание на его мужественность немедленно заставило его с трудом сглотнуть.              - Технически ты все еще моя жена, так что... Я думаю, у меня есть право знать, - сказал он, деликатно ухмыляясь.              Ракель улыбнулась, широко растянув губы, неестественно, несчастно, наполненная обидой, яростью, гневом. Она сделала последний шаг вперед, а затем подняла ногу в пустоту над мужским достоинством Альберто, прежде чем резко надавить с намерением причинить как можно больше боли, все еще целясь пистолетом ему в голову.              Звук, который Альберто издал при соприкосновении, можно было определить только как агонию.              Алисия сглотнула, чувствуя, как по ней пробегает дрожь неуместного удовольствия.              Серхио поморщился, явно сочувствуя боли, которую в данный момент испытывал этот человек, но его губы все же дернулись в сторону.              Все мы люди, и в конце концов, когда плохой парень наконец получает по заслугам, это всегда немного радует.              - Ракель, прости господи! - Альберто закричал от боли.              Ракель поджала губы, ее шея напряглась, нога прижалась еще сильнее, пальцы ног для пущей убедительности скрючились.              Она чувствовала мягкость его члена под своим весом, она чувствовала, как дрожь неуместного удовлетворения опасно разрастается по всему ее организму.              Если бы она сейчас последовала своим инстинктам, то знала, что нажмет на курок и оставит дыру там, где был его член.              Она остановилась прежде, чем смогла по-настоящему поддаться импульсу.              Она отступила, в то время как Альберто издал еще один сдавленный стон.              Она сглотнула и посмотрела на Серхио и Алисию, которые выжидающе смотрели на нее.              Ракель моргнула, а затем нахмурилась, поняв, что упустила один важный фрагмент всей головоломки.              Паула.              Альберто громко стонал от боли, Паула наверняка слышала.              Она посмотрела на Алисию широко раскрытыми глазами, ее подруга посмотрела на Альберто, подавила довольную ухмылку, а затем снова посмотрела на нее.              - Ее здесь нет, - прошептала она сквозь громкие стоны, которые продолжал издавать мужчина, понимая беспокойство своей подруги без необходимости о чем-либо спрашивать.              Ракель нахмурилась, не совсем понимая, как могло случиться, что Паулы не оказалось там, где она оставила ее пару часов назад.              Алисия собиралась все объяснить позже, теперь у нее был мужчина, которого нужно было бить до тех пор, пока он окончательно не упадет в обморок. Она подошла к нему, ободряюще положила руку на плечо Ракель, а затем улыбнулась.              - Она в безопасности, - она кивнула, затем глубоко вздохнула и наклонила к ней голову. - Могу я убить его сейчас? - спросила она.              Ракель снова моргнула и посмотрела на него, качая головой.              - Нет, - пробормотала она, прикусив нижнюю губу, казалось, погруженная в свои мысли. - Давай вызовем полицию, - сказала она, твердо кивая.              - Я сделаю это, - внезапно сказал Серхио из-за их спин, глядя на нее темными глазами.              Ракель кивнула ему в ответ, а затем направила пистолет на мужчину, свернувшегося калачиком на полу в позе эмбриона. - Ты можешь убедиться, что он не пошевелится, пока мы вызываем полицию, - она сделала предложение своей лучшей подруге.              Алисия кивнула и улыбнулась.              - С удовольствием, - ответила рыжеволосая, опускаясь на колени на уровне Альберто. - Я отстрелю тебе яйца, если ты попытаешься сделать что-нибудь хотя бы отдаленно глупое. Так что... тебе лучше вести себя прилично, - прошептала она, торжествующе улыбаясь.              У Альберто не осталось сил что-либо сказать ей в ответ, он просто зарычал и продолжал бормотать проклятия и оскорбления себе под нос.              - Перестань ныть, как ребенок. Ублюдок, - сказала Алисия, пнув его в живот просто так.              Альберто громко застонал, Ракель сердито посмотрела на нее, а Алисия просто пожала плечами.              - Я имею в виду..., - она закатила глаза, а затем подняла руки перед собой, обещая вести себя хорошо.              Ракель продолжала тяжело дышать, не сводя глаз с распростертого на полу мужчины, ее кровь все еще бурлила от скопившегося в организме адреналина.              Ее тело готовилось к борьбе, битва была выиграна, и теперь она наконец могла расслабиться и перевести дыхание.              Однако тот факт, что Альберто все еще дышал тем же воздухом, что и она, мешал ей полностью осознать, что она наконец-то в безопасности.              У нее в руке был пистолет, Алисия была там, Серхио звонил в полицию, а Паула была - как ни странно - в безопасном месте, далеко от них.              Она могла бы расслабиться и позволить своим мышцам снова растаять.              Легче сказать, чем сделать.              Когда Серхио вернулся в комнату, кивнув, чтобы заверить их, что он позвонил и они уже в пути, Ракель все еще была напряжена, словно сделанная из камня.              Серхио посмотрел на нее встревоженными глазами, она проигнорировала его, ее взгляд был прикован к мужчине на полу.              Алисия сдерживала довольную ухмылку все те пять минут, которые понадобились копам, чтобы добраться туда.              Когда они постучали в парадную дверь Ракель, ей наконец удалось оторвать взгляд от Альберто, который перестал жаловаться и начал свирепо смотреть на нее.              Эти двое продолжали бороться друг с другом взглядами на протяжении всех этих пяти тяжелых минут, наполненных молчанием.              Она знала, что если бы он мог встать прямо в этот момент, то убил бы ее.              С этой новой мыслью, расцветшей в ее сердце, Ракель открыла входную дверь и впустила офицеров внутрь.              Алисия взяла ситуацию под свой контроль, она объяснила все от начала до конца.              Оружие было замечено в считанные секунды и немедленно разряжено, Алисия предъявила свое удостоверение личности, Ракель сделала то же самое, объяснив их право иметь при себе служебные пистолеты.              Тот факт, что пистолет был принесен Альберто, должен был выглядеть потрясающе в суде.              Алисия не могла перестать улыбаться, как идиотка, пока печатала сообщение адвокату Ракель.              Серхио все это время стоял рядом с ней, его взгляд был тяжелым, он смотрел на Альберто, пока офицеры брали его под стражу и выводили на улицу.              Прежде чем выйти за парадную дверь, Альберто почувствовал необходимость выкрикнуть во всю глотку последнюю угрозу.              - Я вернусь за ней, Ракель! - все знали, о ком он говорит.              Ракель сидела за кухонным столиком, но громко и ясно слышала его голос и обещание, что еще будет. Она сердито сжала кулаки и быстро встала.              Ни у Алисии, ни у Серхио не было времени вмешаться, потому что Ракель уже преодолела разделявшее их расстояние.              - Ты не можешь держать ее подальше от меня! Я ее отец! - Альберто продолжал кричать, в то время как полицейские с силой тащили его к машине.              Ракель вышла босиком на холодный снег, ее мягкое платье было абсолютно бесполезно против леденящего воздуха.              Как только Альберто увидел, что она выходит на улицу, он попытался вырваться из хватки полицейских с маниакальной силой, выкручиваясь и выворачиваясь, рискуя в пылу схватки несколько раз вывихнуть запястья.              - Прекратите драться! - приказал один офицер, но Альберто не послушался, его глаза пылали яростью, он смотрел на Ракель так, словно мог украсть ее душу одним своим обжигающим взглядом.              Когда Ракель добралась до них снаружи холодной темной ночью, она не дала ему времени снова открыть рот и пригрозить ей, ее пять пальцев сильно и резко ударили его по нежной и уязвимой щеке, с такой силой, что у него затряслись мозги внутри черепа.              Полицейские посмотрели друг на друга в полном изумлении, они не осмеливались ничего сказать.              Ракель тяжело дышала, ее глаза были холодны как лед, сердце размеренно колотилось в грудной клетке.              - Ты никогда больше не увидишь свою дочь, - прорычала она. - Никогда, - ее последнее шипение было обещанием, которое Альберто полностью понял.              Он больше не выглядел таким угрожающим, его щеки были цвета ее платья, глаза не блестели от ярости, рот был закрыт, а руки скованы наручниками за спиной.              Ракель глубоко вздохнула, а затем плюнула ему под ноги, мягко улыбнувшись, прежде чем бросить на него последний взгляд, развернуться и снова зашагать к своей входной двери.       На пороге стояли Алисия и Серхио.              Один смотрел на нее непроницаемыми темными глазами, другая ухмылялась так, словно только что выиграла десять миллионов в лотерею.              Ракель подошла к ним, в то время как полицейские заталкивали изрядно ошарашенного Альберто в машину.              - Мэм? - внезапно окликнул ее один из офицеров. - Нам нужно, чтобы вы проследовали за нами в участок и дали нам полные показания, - его голос оборвался в конце предложения, как будто он внезапно испугался обратиться к Ракель с какой-либо просьбой.              Она выглядела разозленной, она выглядела усталой, она выглядела готовой к драке, а он был всего лишь курсантом, которого заставили работать в рождественскую ночь.              Алисия начала кивать, затем посмотрела на Ракель, готовая лично отвезти ее в центральную для дачи показаний.              Когда голубые глаза Алисии опустились на женщину рядом с ней, она сразу заметила, что та не обращает на них никакого внимания. Она была полностью захвачена высоким мужчиной, стоявшим перед ней.              Эти двое все это время пристально смотрели друг на друга, и Алисия сразу поняла, что ни один из них в ближайшее время не пошевелит ни единым мускулом.              Она вздохнула, а затем виновато улыбнулась офицеру.              - Я иду, - сказала она, бросив последний взгляд на двух других, которые по-прежнему упрямо игнорировали всех и вся вокруг себя.              Алисия взяла свое пальто, надела первую попавшуюся пару ботинок и вышла на холод.              - Разве жена не поедет с нами? - тихо спросил полицейский, как только она подошла к нему.              Алисия посмотрела за спину, Ракель и Серхио все еще стояли там, один на пороге, другой на холоде.              - Боюсь, не сегодня вечером, - сказала Алисия, вздыхая. - Она даст вам свои показания завтра утром. У меня есть все подробности, так что, если вы не возражаете, я поеду с вами, - добавила она, прежде чем пройти мимо него и направиться к полицейской машине.              - Мэм? У нас недостаточно места, чтобы..., - офицер замолчал, как только Алисия забралась внутрь, на заднее сиденье, прямо рядом с Альберто.              - Нет абсолютно никакой необходимости беспокоиться. Я могу справиться с этим куском дерьма сама, - сказала она с улыбкой, прежде чем жестом приказать ему двигаться дальше и отвезти их в участок.              Бедный полицейский заморгал от холода и в последний раз посмотрел на женщину в красном и молчаливого неуклюжего мужчину, прежде чем покачать головой и забраться в машину.              Полицейская машина сразу же отъехала, очень довольная Алисия Сьерра на заднем сиденье бросила последний взгляд на свою лучшую подругу, всеми фибрами души надеясь, что та, наконец, сдастся и позволит этому неуклюжему библиотекарю с его навыками ниндзя помочь ей забыть о сегодняшнем вечере.              Она ухмыльнулась, когда машина завернула за угол и голубовато-серый дом исчез из виду.               ****               Раз, два, три. Дыши.              Легкие Ракель свободно расширились, теперь было так много места, что страх больше не сковывал ее мышцы и нервы.              Раз, два, три. Дыши.              Ее сердце колотилось в нарастающем ритме, кровь бурлила новорожденным огнем, который, как она чувствовала, начинал воспламенять ее изнутри.              Раз, два, три. Дыши.              В глубине ее живота начала нарастать волна, чем больше она смотрела в его глаза, тем больше она росла, задевая ее чувствительные нервы, дразня самые глубокие струны ее сердца.              Ракель больше не боялась. Она не была парализована. Ей не нужно было защищать ни его, ни себя, ни кого-либо еще.              Она наконец смогла перевести дыхание, успокоить свое сердце и позволить телу расслабиться.              Но сейчас Серхио стоял перед ней с мягчайшей ухмылкой в уголках его губ, рассказывая ей обо всех неуместных мыслях, которые у него сейчас были, обо всех способах, которыми она произвела на него впечатление и снова лишила его дара речи в чистом изумлении и обожании. Его темные глаза заставляли ее мозг сворачивать на запретный путь, который она бы даже не приняла во внимание несколько часов назад...              Но теперь она могла.              Теперь у нее было разрешение делать все, что ей заблагорассудится.              Ее инстинкты были в полной гармонии со здравым смыслом.              Она подошла на шаг ближе и чуть выше вздернула подбородок. Его дыхание щекотало кончик ее носа. Она глубоко вдохнула и улыбнулась.              - Давай закроем дверь, пока я не замерзла насмерть, - пробормотала она, не сводя с него глаз, пока он начал медленно отступать на пару шагов назад.              В конце концов она повернулась и тихо закрыла входную дверь, хотя в доме, кроме них, никого не было, и она могла шуметь сколько угодно...              Эта мысль ударила ее, как теплая волна, разбивающаяся о ее обнаженную кожу солнечным августовским днем. Она улыбнулась, прислонившись лбом к входной двери и глубоко вдыхая уютный теплый воздух дома.              Он все еще пах грецкими орехами, сахаром и чуть-чуть дорогим вином, которое кто-то пролил на скатерть, произнося небрежный тост за счастливую и радостную ночь.              Сердце Ракель затрепетало в грудной клетке, она еще немного помолчала, наслаждаясь предвкушением, как будто это было ведро холодной воды в очень жаркий день.              Она почувствовала, как все ее тело внезапно ожило, в голове возникла идея, и ее тело немедленно отреагировало без колебаний.              Она знала движения этого танца, она могла делать это, не боясь споткнуться, не было ни спешки, ни ожиданий, только первобытное жгучее желание танцевать вместе, бок о бок с мужчиной, стоящим в темноте у нее за спиной.              Он молчал, глядя на нее, она еще раз улыбнулась сама себе, а затем повернулась к нему.              В тот момент, когда ее глаза встретились с его, она поняла, что они думают об одном и том же.              Она улыбнулась, мягко, дразнящим изгибом губ, который Серхио в конце концов, спустя время, узнает, как тайную улыбку "давай уберемся отсюда", которой она одаривала его всякий раз, когда ей этого хотелось.              И Ракель, и Серхио невольно выработали между собой мягкую привычку, сами того не ведая, этот момент уже создавал шаблон в их отношениях.              Улыбка не сходила с губ Ракель до тех пор, пока она не сделала последний шаг, разделявший их, а затем она последовала за волной внизу живота и сильным потоком желания, которое заставило ее кровь быстрее забурлить в жилах в тот момент, когда они остались одни.              Она сократила расстояние между ними и с голодом прижалась губами к его губам.              Его руки немедленно обвились вокруг ее тела.              Пока она пожирала его губы, стремясь ощутить тот же вкус, которого Альберто лишил ее меньше часа назад, руки Серхио начали заживлять каждую отметину, которую тот оставил на ее коже.              Она вздохнула во влажном поцелуе, и он зарычал, притягивая ее ближе, настолько близко, насколько это было возможно, не задушив ее.              Вздох Ракель перешел в стон, и волна в ее животе нарастала, пока почти не захлестнула ее в экстазе.              Они знали этот танец, они уже делали это, и это было так приятно, это было так раскрепощающе - наконец-то соединиться после чего-то подобного...              Кошмар, который не удалось полностью конкретизировать сегодня вечером, должен был быть должным образом стерт, и Ракель, и Серхио знали, что для того, чтобы их разум не возвращался к тому моменту, они должны были занять себя настолько, насколько это возможно.              Их губы не могли разомкнуться, их руки не могли успокоиться, и их тела должны были соединиться, на этот раз по-настоящему.              Руки Ракель зарылись в его волосы, она прикусила его нижнюю губу и пососала его язык, и все это одновременно, лишив Серхио дара речи и способности реагировать достаточно быстро.              Ракель оказалась в ловушке мгновенного вихря эмоций. Выброс адреналина, который она не могла использовать раньше, теперь был выброшен в ее кровь и должен был быть утилизирован, иначе она воспламенилась бы.              Вот почему она прижала его к стене и долгое время не давала ему отдышаться.              Серхио подчинился, совершенно взволнованный идеей задохнуться от ее поцелуев.              В мире не было другого места, где ему следовало быть прямо сейчас, он больше никому не был нужен, у него не было ни планов, ни других побуждающих потребностей.              Он был в ее власти, она могла делать с ним все, что хотела.              Ракель знала. Она знала и позволила себе полностью осознать это, похищая его губы и язык на долгое время, когда его легкие были на грани разрыва из-за нехватки кислорода.              В конце концов, Ракель почувствовала, что он начинает медленно терять сознание.              Она хихикнула и медленно отодвинулась, тяжело дыша ему в рот, наполняя его своим дыханием, давая ему мгновение, чтобы глубоко вдохнуть и собраться с силами.              - Т-ты..., - он попытался придать своим мыслям форму - Ты... с тобой все в порядке? - спросил он, его глаза были полузакрыты, его лоб прижимался к ее лбу, их носы мягко касались друг друга.              Ракель улыбнулась и мягко выдохнула в его легкие.              - Теперь да, - прошептала она, снова завладевая его губами.              Серхио громко застонал, она прижала его к стене так сильно, как только позволяла ее миниатюрная фигура.              Она была опытным полицейским, но Серхио все еще оставался очень высоким и впечатляюще спортивным мужчиной.              Она прикусила его нижнюю губу зубами, а затем дала ему еще раз подышать свежим чистым кислородом.              Она не сводила с него пристального взгляда, наблюдая за его зрачками, расширенными, как у дикого хищника в ночи, его кожей, покрасневшей от внезапной физической нагрузки, его волосами, растрепанными из-за ее любопытных и голодных пальцев.              Он был красив, и она чувствовала себя чрезвычайно счастливой, что ей позволили увидеть его с такой точки зрения, в то время как ее грудь была прижата к его груди.              Она приоткрыла губы и громко выдохнула. Их взгляды встретились еще на мгновение, прежде чем Серхио снова почувствовал этот импульс и на этот раз сам инициировал контакт.              Его руки лежали широко раскрытыми ладонями на ее лопатках, он прижал ее к себе, она застонала, его кровь вскипела, и он на мгновение неистово и страстно впился в ее губы, лишая их обоих драгоценного кислорода.              Если бы только им не приходилось время от времени расставаться, чтобы не рухнуть на землю.              Ракель теперь тяжело дышала, прижавшись к нему, на ее губах появилась удовлетворенная и ошеломленная улыбка.              Серхио начал качать головой, когда его осенила одна мысль.              - Ракель..., - пробормотал он в ее приоткрытые губы.              - Ммм? - у нее не хватило сил ответить ему должным образом.              - Я просто хотел сказать..., - он вдохнул ее запах, подавил желание снова лишить ее кислорода и сглотнул. - Я просто хотел сказать, что мне жаль..., - его голос затих, в то время как Ракель, моргая, посмотрела на него.              - За что? - спросила она, пытаясь сохранить хоть какую-то ясность сознания, ее мозг уже был слишком затуманен, чтобы дать ей полное представление о реальности.              Серхио снова сглотнул, а затем посмотрел ей в глаза.              - Я не слушал тебя..., - снова сказал он, его левая рука потянулась к пряди волос, упавшей ей на глаза, он убрал ее, его пальцы обхватили ее щеку, он пристально посмотрел ей в глаза и громко выдохнул. - Я не мог позволить ему..., - он не знал, как закончить предложение, не потеряв контроль над своими мыслями, ужасные сценарии готовы были сформироваться в его мозгу при одной только мысли о том, что могло произойти.              Ракель почувствовала его колебания и начала качать головой.              - Нет, - сказала она затем, ее указательный палец приподнял его подбородок немного выше, заставляя посмотреть ей в глаза. - Ты не сделал ничего плохого, - ее взгляд скользнул по его прекрасным чертам, и она мягко улыбнулась. - Ты не сделал ничего плохого, - повторила она, придвигаясь ближе. - Не позволяй ему забраться тебе в голову, - тихо прошептала она ему в губы. - Не позволяй ему забрать это у нас.              При ее словах сердце Серхио учащенно забилось, и кровь снова прилила к южным частям его тела, напоминая ему о том, что еще должно было произойти.              Он понял, о чем она просила. Он не хотел подводить ее, он не собирался позволять ему забираться к себе в голову.              - Не думай о нем..., - добавила она, еще раз улыбнувшись ему и приподнявшись на цыпочки. - Посмотри на меня, думай обо мне, я здесь, сосредоточься на мне, - заключила она, ее глаза наполнились непролитыми слезами, которые она мужественно сдерживала.              При этих словах разум Серхио успокоился, и он последовал ее указаниям.              Он отогнал все мысли об Альберто прочь, заперев их в потайной ящик, который не собирался открывать сегодня вечером, а затем сосредоточил всю свою энергию, все свое внимание и все свои мысли на женщине в его объятиях.              - Я могу это сделать, - пробормотал он.              Ракель улыбнулась, кивнула, а затем тихонько шмыгнула носом.              - Хорошо, - сказала она, облизывая губы. - Итак... ты собираешься поцеловать..., - ее просьба застряла у нее в горле в тот момент, когда Серхио решил взять ситуацию в свои руки и прижался губами к ее губам, развернув ее и сильно ударив о стену.              Ракель громко ахнула, но у нее не было времени выразить свое изумление, потому что Серхио не хотел тратить больше ни секунды на какие-либо другие мысли, которые не касались женщины, в данный момент зажатой между ним и стеной.              Его губы атаковали ее в последний раз, прежде чем быстро и жадно устремиться к шее.              Ракель откинула голову назад и закрыла глаза, вздыхая в тишине коридора, недоверчиво улыбаясь самой себе, уже чувствуя головокружение.              Его зубы впились в ее нежную кожу, и он сосредоточил всю свою энергию на том, чтобы стереть все следы, оставленные грубыми прикосновениями Альберто.              Его губы повторяли тайный узор, который могло запомнить только его сердце, а язык время от времени высовывался наружу, наслаждаясь солоноватостью ее кожи, запоминая каждую ноту, составляющую ее неповторимый и дразнящий вкус.              Ракель сглотнула, когда ее мозг захлестнула волна удовольствия, настолько сильного, что она подумала, что больше не сможет сдерживать свой голод.              К ее огромному удивлению, мужчина, который в данный момент опускался на колени, собирался удивить ее чем-то еще, чем-то гораздо более сильным, чем поцелуй в шею.              Ракель начала тяжело дышать, она посмотрела вниз и заметила медленные и размеренные движения, которые совершал Серхио, целенаправленно не торопясь, лениво зарываясь носом в ее мягкое платье, опускаясь все ниже и ниже, пока его колени не уперлись в пол.              Затем он поднял голову, его глаза были такими темными, что она больше не могла отличить радужку от зрачков. Она почувствовала, как у нее горят щеки. Кожа на ее теле горела от интенсивного тока, который угрожал сжечь каждый нерв, начиная с ее матки и заканчивая мозгом.              Она нервно хихикнула и прочистила горло, внезапно почувствовав себя очень неловко.              - Что ты делаешь? - шепотом спросила она... как будто она еще не знала.              Она, очевидно, могла сама догадаться, что он собирается сделать, ей не нужно было спрашивать, а ему отвечать, но она ничего не могла с собой поделать.              Руки Серхио переместились с ее талии на обнаженные ноги.              Когда кончики его пальцев коснулись ее обнаженной кожи, Ракель закрыла глаза и кивнула, глубоко вдыхая обильное количество кислорода.              - Хорошо... хорошо..., - прошептала она, полностью осознавая, к чему это ведет.              В животе у нее заурчало от предвкушения, а мышцы задрожали.              Руки Серхио начали медленно водить по ее коже, как будто он рисовал карту сокровищ, которая приведет его к центру земли, где спрятаны все самые ценные сокровища человечества.              Ракель держала глаза закрытыми и молча ждала, единственным звуком, который она могла слышать, было ее собственное дыхание, интенсивно вдыхаемое и выдыхаемое из легких.              Серхио удивленно приоткрыл рот, когда его пальцы начали медленно задирать ее красную юбку.              Мягкой тканью было легко управлять, но он все равно не хотел ни с чем торопиться, он не торопился и смаковал это шаг за шагом.              Кончики его пальцев в конце концов наткнулись на еще один тонкий слой ткани.              Он остановился, Ракель вздрогнула, и тогда он прижался к ее лону.              Он прижимал голову к ее животу, она была теплой, и под мягкой тканью таилось обещание чего-то большего, о чем он никогда не осмеливался даже подумать, не без того, чтобы сразу после этого не почувствовать себя несчастным.              И теперь ему было позволено не торопиться, разгадать эту ее часть, такую интимную, такую нежную, такую красивую, такую скрытую и такую невероятно манящую...              Серхио сглотнул, его сердце колотилось так быстро, что он был уверен, что должен действовать, иначе умрет от сердечного приступа, даже не попытавшись узнать цвет ее нижнего белья.              Его руки медленно скользнули под ткань, и он почувствовал под ней кружево - последний мягкий барьер между его прикосновениями и ее чувствительной кожей.              Ракель горела изнутри, но держалась как можно спокойнее, в то время как Серхио медленно отодвинулся, давая своим рукам возможность целеустремленно продвинуться к подолу ее нижнего белья.              Его пальцы погладили последний кусочек ткани, и он улыбнулся про себя, чувствуя, как ее нежный живот дразнит его с каждым неистовым ударом ее бешено колотящегося сердца.              Он поднял глаза, чтобы убедиться, что она хочет этого так же сильно, как и он.              Когда он поднял глаза, то увидел, что ее грудь быстро поднимается и опускается, глаза у нее были закрыты, а на губах играла мягкая улыбка.              Серхио больше не нуждался в заверениях.              Его пальцы начали теребить мягкое кружево. Красное платье закрывало его руки, он не мог видеть, но мог только чувствовать то, что медленно распутывал.              Когда мягкое нежное белье было снято должным образом, он увидел, что оно выглядывает из-под платья.              Оно подходило к лифчику, который она все еще носила, и его язык стал влажным, на мгновение его мозг был слишком затуманен, чтобы думать. Он остановился и уставился на кружева, которые теперь собрались на лодыжках Ракель.              Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и покачал головой, стараясь не слишком задумываться о очевидной преднамеренности ее дресс-кода.              Его руки снова потянулись к низу платья, он глубоко вздохнул, но, прежде чем он смог продолжить, руки Ракель присоединились к нему.              Ее пальцы накрыли его, и он поднял глаза.              Она пристально смотрела на него, ее губы слегка приоткрылись. Она не сказала ни единого слова и просто начала направлять его руки, медленно задирая платье и обнажая самую чувствительную часть себя, предоставляя ему надлежащий доступ.              Серхио уставился на ее пальцы, пока она синхронно двигала их руками, платье было еще на полпути, когда он начал медленно приближаться.              Мускулы Ракель вздрогнули в тот момент, когда его горячее дыхание коснулось этой нежной кремовой полоски кожи между ее ног, и он вдохнул ее.              Затем ее мозг окончательно отключился, и она потеряла контроль над своими мыслями и, в конечном счете, над своими действиями.              Нос Серхио мягко ткнулся в ее тазовую кость, она закрыла глаза и просто позволила своему телу чувствовать каждое его малейшее движение.              Руки Серхио скользнули ей под платье, и какое-то мгновение он просто наслаждался теплом ее мягкой плоти под своим благоговейным прикосновением. Он сглотнул, улыбнулся сам себе, а затем, наконец, уступил своему желанию.              Пальцы Ракель отпустили платье в тот момент, когда его руки еще немного раздвинули ее ноги.              Ее тело знало, о чем он ее просил, не нуждаясь в каком-либо четком приказе от ее мозга.              Язык Серхио высунулся и нежно подразнил бугорок нервов, которые уже дрожали в предвкушении.              Спина Ракель выгнулась от стены, и она невольно прижалась к его рту, ища большего контакта, большего трения.              Серхио ни в малейшей степени не возражал, он позволил своему языку свободно скользить между ее складками, и внезапно его вкусовые рецепторы прониклись богатым и неповторимым вкусом, из которого была сделана Ракель.              Ее губы приоткрылись сразу же после того, как произошел контакт, ее тихий вздох перерос в глубокий стон, а руки скользнули по его голове, вцепившись в волосы для поддержки.              Ее ноги опасно дрожали. Ее мышцы больше не могли поддерживать ее должным образом, их захлестнула такая душераздирающая волна удовольствия, что любое другое действие внезапно стало невозможным.              Серхио сразу же почувствовал, что она потеряла равновесие, и его руки крепко обхватили ее за талию, кожа к коже, наклоняя ее так, чтобы иметь возможность полностью исследовать ее языком и ртом.              Он целовал, лизал и впитывал ее с намерением, полностью очарованный десятками вкусов, взрывающихся на кончике его языка.              На вкус она была как жизнь, горько-сладкая симфония вкусов, в которые он внезапно влюбился.              Ракель потеряла всякий контакт с реальностью, в данный момент она парила в космосе, и ей было наплевать на то, что происходило вокруг нее. Она могла сосредоточиться только на удовольствии, быстро и яростно нарастающем у нее между ног, где Серхио методично наносил на карту каждый дюйм чувствительной плоти.              Она продолжала тяжело дышать и стонать, не боясь, что ее услышат, никто не мог, никто, кроме мужчины, который в данный момент был зажат у нее между ног.              Сама мысль об этом чуть не вывела ее из себя.              Она сглотнула и попыталась сдержать волну, растущую в ее животе, удерживая ее так долго, как только могла, пока оргазм в конце концов не настигнет ее и не отправит в небытие.              Пальцы Серхио глубоко вдавливались в плоть на ее тазовых костях, она почти могла представить себе красные отметины, которые он оставлял после себя.              Эти отметины она с удовольствием сохранила бы на своем теле, не нужно их скрывать.              Губы Серхио теперь проделывали с ней различные противозаконные вещи, которых Ракель не испытывала уже очень-очень давно.              Ее тело пробуждалось от глубокого сна, и она наслаждалась каждым движением его языка между ее влажных складок и даже тем, как он, казалось, наслаждался собой, пробуя и смакуя ее, как будто она была удивительно вкусным куском торта, а он умирал с голоду.              Она хихикнула сама с собой при этой мысли, а затем рот и язык Серхио соединились с его указательным пальцем.              Хихиканье Ракель иссякло и тут же сменилось очень громким стоном, который она не смогла бы сдержать, даже если бы захотела.              Серхио вздохнул, когда кончик его указательного пальца коснулся ее входа, он задержал его там на мгновение, перестал целовать, перестал лизать и перестал пробовать на вкус. Он просто стоял там, положив одну руку ей на талию, а другую задержав в центре ее наслаждения, ожидая.              Он тяжело дышал, его дыхание касалось сока, который быстро скапливался у нее между ног.              Ракель воспользовалась этим моментом предвкушения, чтобы перевести дыхание, она моргнула в темном коридоре, а затем опустила глаза.              Она заметила, что Серхио был скрыт ее красным платьем, которое опустилось ему на голову и закрывало его от остального мира.              Он был надежно спрятан у нее под платьем, и она ласково улыбнулась.              - Серхио? - прошептала она его имя, но он не пошевелился.              Ее пальцы медленно начали расчесывать его черные волосы, она задрала платье и наконец смогла его увидеть.              Его глаза были закрыты, губы приоткрыты, один палец все еще парил у ее входа, пока не двигаясь внутрь.              - Серхио? - снова позвала она его, ее голос был слабым, дыхание прерывистым.              Серхио наконец открыл глаза и посмотрел вверх.              Ракель склонила голову набок и улыбнулась.              - Ты в порядке? - шепотом спросила она.              Серхио не ответил, не пошевелился, он просто смотрел на нее.              Затем, не сводя с нее пристальных бархатистых темных глаз и ни разу не прерывая игры в гляделки, он, наконец, просунул свой указательный палец внутрь нее.              В тот момент, когда ее внутренние стенки раздвинулись, чтобы предоставить ему доступ, тело Ракель застыло.              Долгое мгновение Серхио продолжал смотреть на нее, глубоко погрузив указательный палец в нее, его глаза были пронзительными, выражение лица нечитаемым.              Горло Ракель сжалось, сердце бешено колотилось в грудной клетке, в легких полностью не осталось кислорода, губы приоткрылись, удивленное "о" вертелось на кончике ее языка, но так и не сорвалось с него.              Когда в конце концов Серхио начал извлекать свой палец, Ракель почувствовала, как ожила каждая клеточка и нерв в ее теле.              - Серхио..., - его имя, похожее на молитву, она с усилием выдохнула из своих легких.              Ему не нужно было, чтобы она говорила что-то еще, он вернулся внутрь с большей силой, с большей целеустремленностью.              Внутренние стенки Ракель с энтузиазмом приветствовали его, посылая дрожь удовольствия прямо в центр ее мозга.              Голос Ракель затих, ее глаза закатились к затылку, и она издала тихий дрожащий вздох.              Ее легкие растянулись до бесконечности, высвобождая все до последнего остатка кислорода, который у нее оставался, и на мгновение она просто существовала, не дыша, не функционируя, она была создана только из плоти и нервов, она существовала в этом мире только для того, чтобы чувствовать его внутри себя.              Затем быстрым движением Серхио поднялся на ноги, его палец все еще был зажат между ее складками.              Его свободная рука обхватила ее голову, и он захватил ее губы в обжигающем поцелуе, давая ей шанс снова вдохнуть его, в то время как его палец начал медленно двигаться взад и вперед внутри нее.              Ракель застонала ему в рот, и его имя снова слетело с ее губ.              Внезапно пальцев внутри нее стало два, и стон Ракель стал немного громче.              Ее руки быстро потянулись к его голове, она схватила его за волосы, в то время как ее бедра начали двигаться синхронно с его запястьем.              - Серхио..., - она произнесла его имя еще раз, он увеличил ритм, заставив ее вскрикнуть еще раз.              - Серхио, я очень..., - она попыталась предупредить его, но снова потерпела неудачу, потому что теперь три его пальца были глубоко внутри нее, и в ее мозгу не осталось места ни для какой другой связной мысли.              Он вошел в нее так глубоко, как только позволял угол наклона. Его свободная рука теперь лежала на ее пояснице, заставляя ее наклониться к нему, удерживая ее на ногах, позволяя ей освободиться от всех ограничений.              - Серхио, я собираюсь..., - попыталась она в последний раз, и он зарычал у нее во рту.              - Отпусти. Пожалуйста, просто отпусти, - его мольба тихо шепталась внутри его собственного стона.              Ракель хотела запротестовать, и на мгновение она действительно подумала о том, чтобы остановить его и отвести в более удобное место, где они могли бы заняться этим вместе.              Но его рука настойчиво двигалась туда-сюда, туда-сюда, ритм был просто идеальным. Кончики его пальцев дразнили самые чувствительные нервы, она уже чувствовала вкус своего оргазма на кончике языка.              - Отпусти..., - прошептал он, замедляя темп, начиная вытаскивать свои пальцы, обманывая ее здравый смысл, заставляя думать, что он собирается остановиться и что она может ответить взаимностью на удовольствие.              Но Серхио еще не закончил, ни в малейшей степени.              Он с силой прижал ее к стене, напрягая все свои мускулы, чтобы удержать ее на месте, теперь Ракель не могла убежать.              Он пристально посмотрел ей в глаза, завладевая всем ее вниманием. Сердце Ракель билось громко, так громко, что она была уверена, он мог слышать.              - Я сказал..., - его пальцы проникли глубоко внутрь нее, лишая ее кислорода, оставшегося в легких, - отпусти, - он раздвинул пальцы внутри нее и начал осторожно двигать ими во всех направлениях, - давай, - он снова вжался глубоко в нее, растягивая ее внутренние стенки так далеко, как только мог, не причиняя вреда.              На этот раз стон Ракель был громче.              - Отпусти это, - он остановился и начал вытаскивать свои пальцы, почти полностью, - отпусти, - он снова вошел внутрь, глубоко, целясь в тот комок нервов, который, как оба знали, должен был сделать свое дело, - просто отпусти, Ракель.              Затем, прижавшись лбом к ее лбу, он поцеловал ее новорожденный стон, а затем вложил в него все, что у него было.              Ритм теперь был таким бешеным, что, если бы она не знала его лучше, то испугалась бы, что у него может отвалиться рука.              Теперь от этого никуда не деться.              Ракель начала учащенно дышать, он начал следить за каждым ее судорожным вдохом, прислушиваться к каждому подергиванию ее мышц, она расслабилась, и внезапно каждую мышцу, каждый нерв и дюйм ее тела пронзила самая жгучая, всепоглощающая и мощная волна удовольствия, которую она когда-либо испытывала.              Первый оргазм, который Серхио смог подарить ей, навсегда останется в ее памяти.              Тело Ракель теперь просто танцевало в ее удовольствии, не было места ни для каких-либо возражений, ни для каких-либо ограничений. Она упала в его объятия, но он не позволил ей упасть.              Ее сердце не разорвалось, как она боялась, оно билось в ее груди живее, чем когда-либо, заставляя кровь безрассудно мчаться по венам. Ее мозг был совершенно затуманен, она не смогла бы узнать собственное отражение, если бы увидела себя сейчас. Ее кожа в конце концов загорелась, но это не причиняло боли, напротив, она была полна жизни и первобытной инстинктивной радости.              Серхио поддерживал его ритм, ее внутренние стенки постоянно содрогались вокруг него, ее правая нога в какой-то момент обхватила его, чтобы предоставить ему лучший доступ внутрь себя, позволить себе роскошь почувствовать его должным образом, позволить ему проникнуть глубже в нее, как будто она могла крепко обнять его и удержать его там навсегда.              Ее руки так грубо вцепились в его волосы, что она была уверена, что в какой-то момент он почувствовал боль, но он, казалось, не возражал, наоборот.              Серхио сиял, как солнце, в то время как Ракель дико и бесстыдно отдавалась под его методичными и точными прикосновениями.              Оргазм длился долгие минуты, волна была такой сильной, что Ракель внезапно опьянела от удовольствия.              Ее тело всегда знало, как это делать, она просто забыла, каково это - когда к тебе прикасаются и заботятся с такой силой и желанием.              В конце концов дрожь утихла, и ее мышцы начали мягко выталкивать Серхио наружу. Он медленно убрал свои пальцы, Ракель вздохнула и втянула воздух, когда его рука высвободилась из крепкой хватки ее естества.              Она еще мгновение держала глаза закрытыми, наслаждаясь своим первым настоящим оргазмом после столь долгого времени, что у нее не хватило смелости сосчитать, сколько лет прошло с тех пор.              Серхио прижался своим лбом к ее лбу, вдыхая ее запах, его глаза смотрели на ее приоткрытые губы, которые складывались в довольную улыбку.              Их груди продолжали подниматься и опускаться в унисон, его рука под ее обнаженным бедром прижимала ее к себе, ее тепло усиливалось в ответ на его растущее удовольствие.              Он не возражал против ожидания, он мог бы ждать всю оставшуюся жизнь, если бы она была такой расслабленной и умиротворенной, какой выглядела в этот момент.              Ракель потребовалось еще мгновение, чтобы собраться с силами, а затем посмотреть на него.              - Ты..., - выдохнула она, недоверчиво качая головой.              Серхио моргнул.              - Я? - пробормотал он, касаясь своим носом ее носа.              Ракель прикусила нижнюю губу и промурлыкала. Тогда она уставилась на него, не в состоянии разобраться в своих мыслях, чувствуя так много всего одновременно, что говорить одно вместо другого казалось неправильным.              Она хотела сказать все это, но в то же время не хотела говорить ни слова. Она просто хотела прожить этот момент с ним, глядя в его темные глаза и спрашивая себя, что она сделала, чтобы заслужить такого мужчину для себя.              Тогда она улыбнулась и нежно поцеловала его. Нежный поцелуй в губы, влажный, теплый, долгий и очень ленивый.              Она попробовала себя на вкус, свое удовольствие, свою женственность и усмехнулась.       Это действительно было очень давно.              Серхио держал глаза закрытыми после того, как она отстранилась, он улыбнулся, и она погладила его по щекам, наконец посмотрев вниз, туда, где соединялись их тела.              Он все еще был полностью одет, нетронутый, болезненно увеличиваясь в дюйме от нее.              Она снова подняла глаза и заметила, что он пристально смотрит на нее.              Она ухмыльнулась.              - Давай поднимемся наверх, - она пробормотала что-то в легком, как перышко, поцелуе, слегка отодвигая его, чтобы освободить себе достаточно места, чтобы отодвинуть ногу и поднять нижнее белье.              Серхио не произнес ни единого слова, по-видимому, все еще слишком пораженный тем, чего ему удалось добиться одним лишь прикосновением.              Затем Ракель посмотрела на его пальцы, которые только что были внутри нее, и которым она с радостью вручила бы медаль, если бы могла, потому что - честно говоря - это было что-то другое.              Она улыбнулась ему, взяла его за руку и вздохнула.              Она ясно видела последствия своего оргазма, сияющие на кончиках его пальцев.              Это было слишком дразняще, чтобы не рискнуть сделать это, она подняла глаза, он был недостаточно ясен, чтобы предвидеть, что она собирается сделать, она самодовольно ухмыльнулась, а затем поднесла его пальцы к своим губам.              Когда она сделала это, глаза Серхио расширились, его мозг окончательно перестал функционировать, и на мгновение Ракель подумала, что в конце концов ей удалось нанести этому человеку непоправимый ущерб.              Она деликатно обхватила его пальцы своим ртом, не вульгарно или порнографично, она просто обхватила их языком и мягко высосала свой сок из его пальцев.              Ее глаза не отрывались от него, пока она глотала и удовлетворенно улыбалась.              Затем ее пальцы мягко обхватили его собственные, и она снова принялась целовать его, предлагая ему попробовать ее и его одновременно.              Серхио чувствовал себя таким мягким, таким хрупким в этот момент.              Его удовольствие достигло такого уровня, что он был готов кончить просто так, если она немедленно не отведет его наверх.              Она ухмыльнулась во время поцелуя, затем отстранилась и направилась прочь, его рука была надежно зажата в ее руке.              - Пойдем, - пробормотала она, глядя на него через плечо.              У Серхио не осталось сил говорить, он просто последовал за ней, пока она вела его к своей спальне.               ****               Серхио Маркина никогда по-настоящему не ценил ни одну из своих сексуальных активностей.              Он только что осознал, спустя более чем 20 лет после своего первого раза, что на самом деле никогда не был в настоящем моменте.              Он всегда старался ощутить то абсолютно потрясающее ощущение, о котором все говорили, ту связь, то жгучее желание, которое поглощало, созидало и оставляло тебя опустошенным и полным одновременно.              Он использовал все свои способности и умения, чтобы слушать, чувствовать, запоминать и действовать как можно лучше, подарив своей партнерше хорошую ночь любви.              Однако он никогда не был тем, кто получал такое удовольствие.              Он испытывал удовлетворение, освобождающее чувство, когда он кончал внутрь куска латекса, да, конечно.              Но ничто, ничто даже близко не могло сравниться с тем, что он только что почувствовал в том темном коридоре... прижимая Ракель к стене, он погружал в нее пальцы, ее стоны наполняли его уши, ее поцелуи увлажняли его губы.              Это, он был уверен, был один из тех мистических моментов, о которых все говорили.              Он чувствовал себя совершенно ошеломленным, даже удивленным той невероятной силой, до которой дошло его собственное удовольствие.              Он никогда не думал, что действительно может почувствовать, как что-то настолько мощное проходит через него, и выжить, чтобы помнить об этом.              Это было похоже на сердечный приступ. Ему казалось, что его тело начало гореть изнутри, и каждый нерв, соединяющий его мозг со всей его системой, просто сгорел, и больше ничего не осталось.              Но он все еще был жив, все еще стоял на ногах, все еще чувствовал и - что самое удивительное - все еще желал большего.              Он желал ее так, как никогда никого раньше не желал.              Ракель крепко держала его за руку, она вела его в темноте, ее длинные волосы мягко ниспадали каскадом на плечи, ноги были босыми, ее ноги медленно вели его к ее спальне.              Он не смог среагировать достаточно быстро, когда она провела по его пальцам своими губами, это было...              Он действительно понятия не имел, как это описать.              Это был простой, деликатный жест, который нес в себе такой глубокий, такой интенсивный смысл...              Она наслаждалась своим удовольствием в полной мере, и ему все еще предстояло осознать, что именно он предложил это ей.              Прямо сейчас он чувствовал такую гордость, такую благодарность за то, что был жив в то самое время, когда она существовала на этой земле, в его городе, в этом доме, именно в этот момент.              Когда она толкнула дверь и отпустила его руку, Серхио заморгал в темноте, осознав, что они добрались до святого Грааля.              Кровать тихо стояла в углу комнаты, обещая комфортный и безопасный кокон возможностей. За большим окном, выходящим на пейзаж снаружи, теперь виднелось только черное как смоль небо, усеянное звездами. Тучи разошлись, и небо наконец-то прояснилось.              Ракель заметила это и воспользовалась моментом, чтобы в полной мере насладиться драгоценным видом Вселенной, вращающейся по спирали над их головами.              Серхио стоял у нее за спиной, молча глядя на нее, собирая это воспоминание и складывая его в большую головоломку, которую он медленно складывал с тех пор, как она впервые поцеловала его в губы.              Она выглядела такой крошечной, такой человечной, такой хрупкой... И все же она была силой природы, теплым, пульсирующим и прекрасным созданием, которое он только что смог сделать своим собственным.              Он сглотнул, когда мысль снова поразила его.              Его пальцы все еще покалывало от призрака ее оргазма, он все еще чувствовал тепло ее внутренних стенок вокруг себя, какой влажной, уютной и гостеприимной она казалась вокруг его пальцев.              И ее вкус...              Его язык все еще наслаждался радостным блаженством, которое он ощутил у нее между ног, какой острой и сладкой, каким насыщенным и приятным был ее вкус, пока он медленно и настойчиво исследовал ее.              Ракель вздохнула, склонив голову набок, ее глаза затерялись в темной пелене, вращающейся вокруг земли.              Серхио подошел на шаг ближе, чувствуя, как урчит у него в животе, а член пульсирует, снова требуя его внимания.              Он посмотрел на ее красное платье, которое все еще прикрывало ее от плеч до колен, не позволяя его голодным глазам исследовать каждый сантиметр и полоску кожи, из которой было сделано ее прекрасное тело.              Он хотел увидеть все это, его разум упрямо нашептывал ему делать с ней невыразимые вещи...              Теперь у него было разрешение сделать это.              Он мог не торопиться и действовать в соответствии со своими первобытными желаниями.              Эта мысль заставила его с трудом сглотнуть. Он закрыл глаза, стиснул челюсти и попытался продвинуть волну удовольствия чуть дальше.              Медленно, не торопись, не торопи события, насладись ею как следует и заставь ее кончать снова, и снова, и снова...              Он сделал последний шаг. Она сразу же почувствовала его за своей спиной, снова вздохнула, и его руки легли ей на бедра.              Она закрыла глаза в темноте и мягко улыбнулась, ее тело уже реагировало на его прикосновения уютно, осознанно.              Теперь ее кожа знала, кем он был, его руки подружились с ее кожей, с ее мышцами и нервами.              Она чувствовала себя комфортно рядом с ним, она не была уязвимой или хрупкой, она была сильной, защищенной и уверенной в себе.              Серхио наклонился вперед, вдыхая ее аромат.              Он опьянел от ее запаха, такого манящего, женственного, сладкого.              Ее духи все еще были где-то здесь, в ее длинных золотистых прядях, в ткани платья, в кремовой коже над грудью.              Ее шея склонилась набок, она явно предлагала ему надлежащий доступ к чувствительной коже, пробегающей по ее раскаленным нервам и расплавленным мышцам.              Серхио опустил взгляд на красивый изгиб, очерченный между ее подбородком и кончиками плеч.              Его язык стал влажным, и он наклонился вперед, чтобы запечатлеть мягкий нежный поцелуй на ее желанной бледной коже.              Ракель снова улыбнулась и тихо вздохнула, наслаждаясь его почтением, мягкостью и заботой.              Его пальцы сжали ее за талию, и Ракель снова вздохнула, на этот раз чуть громче, давая понять, что ей нравится то, что он делает.              Серхио собрал информацию и продолжил делать это снова, на этот раз его язык присоединился к открытию, и он позволил ему пробежаться по всей ее коже, от начала до конца.              Ракель вздрогнула и мягко отступила на шаг назад, стремясь к большему контакту между ними.              Ее правая рука скользнула к его волосам, и она прижала его к своей шее, прося остаться там еще немного.              Серхио подчинился, мягко вдыхая ее запах, наслаждаясь тихими всхлипами, вырывающимися из ее легких мягкими волнами.              Их тела начали раскачиваться в стороны, как будто они танцевали под неслышимую мелодию, которую могли слышать только их сердца.              Улыбка Ракель не дрогнула, ее левая рука соединилась с его собственной, лежащей у нее на бедрах.              Голод Серхио снова начал бурлить, требуя внимания и в конечном счете... удовлетворение.              Ракель сразу почувствовала его потребность, когда его мужское достоинство настойчиво прижалось к ее пояснице.              Она улыбнулась и, моргнув, открыла глаза, мягко повернувшись, ее руки удобно лежали у него на груди.              - Дай мне минутку, - прошептала она, медленно отрывая поцелуй от его губ. - Я сейчас вернусь, - ее голос прошептал обещание, которое его пах с радостью принял.              Серхио по-прежнему молчал, он просто наблюдал за ней, пока она улыбалась и уходила от него.              Она бесшумно исчезла в ванной, не сводя с него глаз до тех пор, пока дверь не встала между ними, не давая ему больше ее видеть.              Серхио глубоко вдохнул теплый слабый аромат духов, который она оставила после себя, и вздохнул.              Шаг за шагом.              Он кивнул сам себе, посмотрел сверху вниз на своего маленького нетерпеливого друга и предупредил его, чтобы тот еще немного сохранял спокойствие.              Его тело протестовало, но он никогда не собирался позволять своим инстинктам взять верх над собой.              Он сел на кровать и стал терпеливо ждать.              Ракель не торопилась, всего пара медленных ленивых минут, которые показались ему вечностью.              Он сжал кулаки на коленях и попытался сосредоточить всю свою энергию на том, чтобы поддерживать ровное дыхание и спокойное сердцебиение.              Задача, которая теперь казалась слишком трудной для правильного выполнения.              Когда дверь ванной снова открылась, Ракель медленно вышла наружу.              На ней больше не было ее красного платья.              Ее тело было покрыто длинным шелковистым халатом самого нежного и чистого белого цвета, который он когда-либо видел.              Серхио моргнул, не совсем ожидая смены наряда.              Она выглядела такой домашней, романтичной и чрезвычайно интимной.              Она мягко улыбнулась и подошла к нему, встав перед его нетерпеливыми коленями, пока не двигаясь к матрасу.              Серхио поднял на нее глаза, снаружи слабый ореол серебряной луны разглаживал тени и позволял своему слабому зрению видеть ее.              Она была так отчаянно красива, так восхитительна, дышала и существовала перед ним, как шепот от его прикосновения.              Она снова улыбнулась, и ее длинные волосы обрамили ее элегантные черты, как на картине.              Руки Серхио медленно скользили по ее ногам, обтянутым чистой шелковистой тканью.              Кончики пальцев Ракель сами потянулись к его волосам, она нежно погладила его локоны.              - Позволь мне позаботиться о тебе сейчас..., - прошептала она, наклоняясь вперед и оставляя нежный поцелуй на его губах.              Она снова выпрямила спину, и Серхио прижался лбом к ее животу, радуясь теплу этой женщины, которую он желал каждой клеточкой своего слабого человеческого тела.              Ракель улыбнулась, хотя он и не мог этого видеть, и ее руки продолжали нежно перебирать его волосы.              Серхио вдохнул ее аромат, шелковистый халат пах свежим мылом и нежным кремом для рук. Он улыбнулся, запоминая эту другую нежную ноту, которая составляла сущность Ракель, чтобы он всегда мог вызвать ее в своей памяти, когда почувствует в этом необходимость.              Однако женщина в его объятиях была реальной, она существовала, она дышала, тихо напевая, ее прикосновения были теплыми, ее тело твердым.              Серхио сглотнул, целуя ее живот через мягкую ткань.              Ракель поднесла ладони к его щекам, она приподняла его лицо к себе, улыбнулась, а затем отодвинула его немного назад, предоставляя себе лучший доступ через его колени.              Она медленно опустилась на него, своим весом крепко прижимая его к матрасу.              Она обвила руками его шею, а затем наклонилась вперед.              Их лбы встретились, она закрыла глаза, улыбнулась и медленно вдохнула и выдохнула.              - Ты готов? - шепотом спросила она, снова медленно открывая глаза, уставившись на его губы, затем их взгляды встретились в темной комнате.              - Готов ли я? - спросил он, нервно посмеиваясь.              Ракель тихо хихикнула, а затем ткнулась своим носом в его.              - Я думаю, ты уже давно готов, - пробормотала она, целенаправленно надавливая на его пах, с достаточной силой, чтобы спровоцировать реакцию, но недостаточной для удовлетворения потребности.              Серхио застонал, она зажала его нижнюю губу зубами и деликатно прикусила.              - Как я и говорила..., - прошептала она, снова двигаясь, как волна, набегающая на берег, взад-вперед, взад-вперед.              Серхио почувствовал, как его легкие задрожали, желудок скрутило, а сердце бешено заколотилось.              Ракель продолжала двигаться медленно, не торопясь, чувствуя его под своей теплой сердцевиной, наслаждаясь его растущим желанием, пока оно пульсировало под ее весом.              Теперь его брюки казались несправедливой клеткой. Его кожа горела, а мозг был совершенно бесполезен... теперь у него не осталось сил контролировать свои действия.              Его руки почти агрессивно сжали ее за талию, он громко зарычал, а Ракель захихикала, явно получая слишком большое удовольствие для своего же блага.              - Я знаю, я знаю, - прошептала она, медленно отступая назад и глядя на него блестящими темными глазами. - Больше никаких поддразниваний, - она успокоила его, озорно улыбнувшись и посмотрев на его пояс.              - Можно мне? - спросила она, на самом деле не спрашивая, ее тон был игривым.              Серхио драматично закатил бы глаза, если бы ее руки уже не начали работать над угнетающей одеждой.              У него перехватило дыхание, у него было что-то на уме, он хотел что-то сказать, но ни слова не слетело с его губ.              Ракель не сводила с него пристального взгляда, в то время как ее пальцы расстегнули ремень, отбросили его в сторону и принялись расстегивать молнию на его брюках.              Когда ткань ослабла вокруг его пульсирующего члена, Серхио тяжело вздохнул, его взгляд полностью растворился в женщине перед ним.              Она улыбнулась, а затем снова наклонилась вперед, ее приоткрытые губы были в дюйме от его рта.              Ее пальцы медленно двинулись к его члену, а затем она просунула их под ткань его нижнего белья, и там, в этот момент, ее кожа наконец соприкоснулась с его кожей.              Когда ее теплое прикосновение охватило его пульсирующее желание, они оба издали сдавленный стон, она прижалась своим лбом к его лбу, ее губы завладели его губами, и она глубоко поцеловала его, страстно сжимая.              Серхио ахнул ей в рот, а Ракель торжествующе улыбнулась.              - Приятно познакомиться, - снова пошутила она, не прекращая целовать его.              Серхио усмехнулся, но его веселье превратилось в еще одно отчаянное рычание, когда она позволила ему полностью вылезти из его модных черных штанов.              Сразу после этого она отпустила его, и в животе у него заурчало в знак несогласия, но, прежде чем он успел спросить ее, что она делает, она встала и стянула одежду с его ног.              - Сними это, - приказала она, ее глаза никогда не были такими темными, как в этот момент.              Серхио подчинился, на самом деле не понимая, что он делает. Он просто следовал ее инструкциям.              Через пару секунд брюки были сняты, и на этом она замолчала, перестала двигаться и просто смотрела на него в темноте.              Ее глаза увеличились в два раза, губы приоткрылись, а кожа на груди приобрела очень темный оттенок красного. Она издала тихий хриплый смешок, а затем снова посмотрела на него.              Серхио был парализован на своем месте, не уверенный в том, что сейчас произойдет, его тело пылало в предвкушении, готовое принять все, что она могла дать.              Затем она подняла подбородок и тяжело вздохнула, затем начала мягко двигаться к его коленям, ее руки ласкали его кожу и мускулы, в то время как она медленно наклонилась вперед, захватывая его губы легким, как перышко, поцелуем.              Серхио тихо вздохнул в этом деликатном жесте, в то время как Ракель снова перелезла через него, на этот раз изогнувшись так, чтобы предоставить ему надлежащий доступ.              Серхио сразу почувствовал ее тепло, на ней больше не было кружевного белья, на ней был только белый шелковый халат.              У него перехватило горло, а руки задрожали, но, прежде чем она смогла как следует его рассмотреть, его мозг потребовал, чтобы он задал ей последний вопрос.              - Подожди..., - неохотно сказал он, положив руки ей на талию, не давая ей двинуться вперед.       Ракель приоткрыла губы, готовая запротестовать.              - У нас есть..., - он нахмурился, не совсем уверенный, как спросить об этом, не испортив момент.              Однако Ракель не была наивным подростком во время своего первого опыта, она точно знала, о чем он спрашивал.              Ее руки переместились к его пальцам, обхватившим ее талию, она уперлась коленями в материю рядом с ним, чтобы сохранить равновесие на мягкой кровати.              - Я принимаю таблетки... Я чиста... Я уверена, что и ты тоже, так что если ты не..., - Ракель так и не смогла закончить это предложение.              Потому что, как только его воспитанный здравый смысл убедился, что это безопасно, его тело снова взяло под контроль его действия, и, удерживая ее за талию, он медленно начал впускать себя внутрь.              В тот момент, когда кончик его эрекции коснулся ее мягкого входа, все беспокойство, каждый вопрос, каждое сомнение и каждая непрошенная навязчивая мысль просто покинули их головы.              Ракель сидела с открытым ртом и не издавала ни единого звука, дыхание застряло в ее дрожащих легких. Ее руки все еще накрывали его, они держались друг за друга, пока она медленно опускалась на него, и он полностью заполнил ее.              Ее голова инстинктивно откинулась назад, когда его длинный и требовательный член поцеловал каждый дюйм внутри ее гостеприимной сердцевины.              Оба были неподвижны в течение бесконечного отрезка времени, запоминая каждую секунду этой связи, не шевеля ни единым мускулом, боясь разрушить чары, которые, казалось, пали на них.              Ракель посмотрела на него, ее губы все еще были мягко приоткрыты, грудь с усилием поднималась и опускалась, поддерживая в ней жизнь достаточно долго, чтобы почувствовать его, пока последняя капля блаженной радости не покинула его нетерпеливое тело.              Тогда, и только тогда она могла умереть.              Ее руки легли ему на плечи, и она начала отстраняться.              Их сердца, казалось, издавали хлопающий звук, громкий и ясный, как будто нить, которая удерживала их привязанными к их земным телам, только что порвалась, освобождая их от всех ограничений.              Теперь они могли биться так быстро, как хотели, даже не взрываясь.              Ракель улыбнулась, и когда он снова почти вышел из нее... она медленно опустилась, наполняя себя еще раз, встречая его на полпути, целуя до потери сознания.              Серхио застонал, она последовала за ним, затем начала медленно скакать на нем, отмеряя каждое движение, наслаждаясь ощущением настолько долго, насколько это было в человеческих силах.              Серхио не мог сосредоточиться на одном чувстве, пока сразу после него не расцвело другое, его охватил прилив удовольствия, настолько сильного, что ему показалось, будто они оба стоят под горячим душем, состоящим из чистого жидкого огня.              Халат Ракель был невероятным на ощупь под его руками, но он отчаянно хотел как следует ощутить ее под своими прикосновениями, и он также знал, что, как бы он ни желал ее в этот момент, его телу больше не 20, и если он не остановится сейчас, то кончит слишком рано, чтобы сделать это должным образом.              Вот почему, вместо того чтобы держать ее у себя на коленях, он начал медленно опускать спину на матрас.              Ракель сразу же почувствовала изменение угла наклона и ахнула, когда их тела соприкоснулись с мягким матрасом. Тогда она посмотрела на него, их тела все еще были надежно прижаты друг к другу, она тяжело дышала, боясь пошевелить хоть одним мускулом и вызвать реакцию, слишком мучительную, чтобы с ней бороться.              Серхио заправил пару прядей волос ей за уши и улыбнулся.              - Могу я тебя увидеть? - тихо спросил он.              Ракель нахмурилась, моргая в наивном замешательстве.              Она все еще изучала, что он чувствовал внутри нее, и ее мозг работал медленнее, чем обычно.              Серхио улыбнулся, надавив на ее плечи, чтобы изменить их положение.              Ракель не протестовала, он вытащил из нее свой длинный член, и она ахнула, внезапно почувствовав пустоту и холод без него.              - Что ты..., - но ее слова, в очередной раз, так и не слетели с ее губ.              Серхио быстро снял рубашку, а затем его руки жадно скользнули по шелковистой ткани, покрывавшей ее нежное тело.              Ракель наконец поняла, о чем он просит, и не стала жаловаться, пока он медленно раздевал ее, деликатно распахивая халат, обнажая то, что было скрыто под ним.              И вот они лежали, он нависал над ней, она удобно лежала под его твердым телом, оба совершенно обнаженные, оба полностью во власти друг друга.              - Спасибо тебе..., - прошептал он затем, его пальцы прочертили невидимую линию от ложбинки между ее грудями к животу, затем немного ниже, к пупку и тазовой кости, исчезая между ее ног.              Прежде чем Ракель успела ответить на его глупое проявление благодарности, его пальцы уже начали поглаживать ее центр, заставляя ее закрыть глаза и тихий стон вырвался из ее легких.              - На чем мы остановились? - пробормотал он, счастливо улыбаясь, когда Ракель замурлыкала и, казалось, подавила обиду.              - Верно..., - сказал он прямо ей в ухо таким тихим шепотом, что она почти не расслышала его.              Кончик его члена снова дразнил ее вход, намеренно не торопясь, позволяя себе еще мгновение любоваться прекрасной обнаженной женщиной под ним.              - Кажется, я помню..., - снова пробормотал он, поворачивая голову так, чтобы видеть ее лицо, и медленно - о, так медленно - снова входя в нее.              Ее внутренние стенки сразу же растянулись достаточно, чтобы предоставить ему нужное количество пространства, необходимое для комфортного проникновения.              Ракель встретилась с ним взглядом и, не осмеливаясь отвести взгляд, снова приоткрыла губы, когда он наконец оказался внутри.              Она улыбнулась... спонтанной, радостной и беззаботной улыбкой, которая почти подтолкнула его к краю пропасти.              - Ты такая красивая..., - инстинктивно сказал он, одной рукой поглаживая ее волосы, его глаза впитывали это чистое и душераздирающее выражение, расцветающее на ее поразительных чертах.              Ракель улыбнулась, и ее пальцы прочертили пару невидимых линий на его лице.              - Ты тоже прекрасен..., - пробормотала она, улыбаясь и нежно целуя его.              При соприкосновении с ее губами его бедра подались вперед, и он толкнулся глубже внутрь.              Ракель ахнула, теряя контроль над своим поцелуем, ее руки вцепились в его плечи, чтобы не потерять равновесие.              Она лежала на матрасе, и у нее не было никакой возможности упасть, она могла потерять контроль над своими мышцами, она могла отпустить все это.              Она знала, но мощная волна удовольствия, поднимающаяся снизу ее живота, заставляла ее чувствовать себя так, словно она вот-вот вознесется в бесконечность над их головами.              Серхио вышел, а затем снова вошел, следуя устойчивому ритму, отчего глаза Ракель закатились к затылку, а ноги задрожали.              - Серхио..., - она прошептала его имя в темноте, в то время как он чувствовал, как ее оргазм нарастает на его чувствительной коже, заставляя его сердце опасно трепетать.              Она не переставала стонать и выдыхать его имя, это была такая мелодичная симфония, что он чуть не потерял контроль прямо здесь и сейчас.              Его мышцы начали работать немного быстрее, удовольствие быстро нарастало, поглощая его изнутри.              Оргазм Ракель нарастал так же быстро, как и его собственный, они были двумя океанами, встречающимися на полпути, увеличивая свою силу по мере того, как они входили и выходили друг из друга.              Серхио протиснулся еще глубже внутрь, претендуя на свое место внутри нее, намеренно отмечая ее нежную и чувствительную плоть.              Ракель предоставила ему достаточно места, чтобы расти и дальше, пока у него не осталось места, чтобы двигаться дальше, не разрывая ее изнутри.              Ее стоны переросли в громкий сдавленный крик удовольствия, настолько интенсивный, что ей казалось, будто ее голова вот-вот взорвется от количества поступающих в мозг сигналов.              Центр удовольствия в ее мозгу был полностью атакован всеми нервными окончаниями ее тела, и теперь ей ничего не оставалось делать, кроме как плыть по течению и позволить себе утонуть в океане, ожидающем ее в конце этого путешествия.              Ракель еще раз позвала его по имени, Серхио не нужно было, чтобы она говорила что-то еще.              Они встретились взглядами и тихо кивнули друг другу в молчаливом согласии.              Они собирались вместе прыгнуть в пропасть.              Когда их темные зрачки встретились, его тело ускорило ритм, и она последовала за ним, выгибая спину ровно настолько, чтобы позволить ему снова и снова попадать в нужное место.              И в постоянном крещендо их кульминация нарастала и нарастала, сжигая дотла все оставшиеся преграды, и на мгновение показалось, что их тела почти слились воедино, кожа к коже, между ними быстро выступил пот, затем они поцеловали друг друга и оба кончили одновременно, позволяя своим тела, наконец, отпустить, раз и навсегда.              Волны сталкивались в центре их животов, и они падали в бездну, вниз, глубоко вниз, без страха, без беспокойства, они просто позволяли себе падать с головокружительной скоростью в теплую и гостеприимную неизвестность, ожидающую внизу.              Эхо их оргазма все еще звучало в их ушах, навсегда ознаменовав начало связи, которая вышла далеко за рамки этого физического момента.              Их кожа горела, мышцы плавились, нервы искрились в вечном блаженстве, которое заключило их в теплые крепкие объятия, позволив обоим на долгое мгновение просто полностью ощутить друг друга.              Внутренние стенки Ракель в конце концов перестали содрогаться, а член Серхио перестал пульсировать, наполняя ее своей сверкающей, драгоценной жидкой радостью.              Они медленно возвращались на землю, снова погружаясь в свои земные тела, каждый отдельный эндорфин в их телах оставлял за собой теплую дорожку, которая все еще покалывала кончики их пальцев, по всей мягкости их бледной кожи.              Ракель улыбнулась, прижимая его к себе, в то время как он уткнулся носом в изгиб ее шеи.              Ее ноги обвились вокруг него, и она удерживала его там, внутри себя, не утруждая себя тем, чтобы оттолкнуть его, крепко сжимая в самых нежных объятиях.              Глаза Серхио были закрыты, его сердце наконец-то замедлило свой ритм, в то время как кровь возобновила нормальный ритм в его венах.              Ракель не переставала улыбаться, прижимая его к себе, не желая расставаться, пока нет.              Серхио не жаловался и крепко прижимал ее к себе, впервые за всю свою жизнь наслаждаясь последствиями.              Она не была у него первой, но это определенно было похоже на это.              Ей не обязательно было это знать, но если Серхио знал ее достаточно хорошо, как он думал, то она уже знала.              Она крепко обняла его и медленно повернулась на бок, позволяя ему снова выскользнуть.              Оба тихо ахнули от потери контакта, их желудки пожаловались на разрыв связи.              Ракель снова улыбнулась, а затем посмотрела на него, медленно открывая глаза, начиная осознавать, что она все еще на той же земле и что это действительно реально.              Серхио пристально смотрел на нее, его глаза потемнели, губы слегка приоткрылись. Он медленно вдохнул и выдохнул.              Ракель молча выдержала его пристальный взгляд, а затем провела указательным пальцем по его скуле, нежно поглаживая ее.              Да, они оба были настоящими, это произошло.              Она вздохнула, а затем наклонилась вперед и нежно поцеловала его, просто чмокнув в губы.              Серхио ответил взаимностью с той же заботой и той же мягкостью.              Их лбы встретились, и они переплели руки между своими обнаженными телами на мягком матрасе.              Ракель закрыла глаза и просто прислушивалась к его тихому дыханию, которое сигнализировало ей о том, что он жив, они оба в безопасности, это произошло, и теперь она наконец-то может отдохнуть с комфортом.              Серхио смотрел на нее, пока она медленно погружалась в сон, все еще теплая в его руках.              Он не переставал пялиться на нее, в то время как она мечтала о нем всю ночь.               ****               Утренний солнечный свет мягко проникал сквозь занавески, мягкий шепот света заключал комнату в теплые крепкие объятия.              Ракель пошевелилась во сне, в то время как Серхио продолжал тихо похрапывать рядом с ней.              Их обнаженные тела были теплыми, мягкими и расслабленными на матрасе.              Она улыбалась и наслаждалась моментом, чувствуя себя чрезвычайно комфортно и в безопасности там, где она была, всего в нескольких сантиметрах от него, ее сердце спокойно билось в груди, разум был спокоен.              Она наслаждалась видом того, как мягко поднимается и опускается его грудь, в какой-то момент ночью его руки оторвались от нее, но он не пошевелил ни единым мускулом, она все еще могла прикоснуться к нему, если бы захотела.              Она так и сделала.              Ее пальцы нежно погладили его пальцы, новая улыбка расцвела на ее губах, она закрыла глаза и глубоко вдохнула в подушку.              Тогда-то она и начала спрашивать себя, который час.              Она повернулась спиной и начала искать свой телефон.              Она не хотела тревожить сон Серхио, он казался действительно усталым и чувствовал себя вполне комфортно там, где находился.              Она медленно встала, к счастью, из-за вчерашней активности алкоголь до последней капли выветрился из ее крови, подарив ей утро без какого-либо раздражающего похмелья.              Она удовлетворенно кивнула, а затем встала на ноги, с энтузиазмом разминая мышцы.              Она посмотрела вниз на свое обнаженное тело, провела рукой по волосам, поняла, что выглядит довольно растрепанно, и решила, что ей не помешало бы быстро принять душ, прежде чем спуститься вниз и узнать, вернулась ли Алисия в конце концов домой.              Пока она поправляла белый халат на своем обнаженном, нежном и теплом теле, на прикроватной тумбочке завибрировал телефон, привлекая ее внимание.              Она взяла его с собой и скрылась в ванной, стараясь не разбудить Серхио.              Даже не взглянув на идентификатор на экране, она ответила, понизив голос.              - Алло? - пробормотала она, украдкой взглянув на свое отражение в безупречно чистом зеркале и поморщившись от того, в какой беспорядок внезапно превратилась ее голова.              - Ракель? - голос Алисии настойчиво донесся с другой линии.              - Да? - ответила она, прикрывая зевок ладонью.              - Я пыталась дозвониться до тебя десятки раз, - ее подруга пожаловалась, громко кряхтя.              - О, я спала, - сказала Ракель, слегка покраснев. Она распознала румянец на своих щеках как чувство вины после великолепного секса и избегала смотреть на себя, повернувшись и устремив взгляд на душевую кабину перед собой, которая, казалось, с обожанием звала ее по имени.              Дай мне минутку. Подумала она, уже чувствуя, как теплая струя воды стекает по ее обнаженной спине.              - У нас проблема, - Алисия немедленно перешла к делу, заставив пылкие мечты Ракель улетучиться.              - Что случилось? - спросила она, нахмурившись и начиная медленно расхаживать по комнате, ее босым ногам было холодно на белом кафеле.              - Ты должна приехать в участок. Нам нужно поговорить, - сказала Алисия, в то время как вокруг нее звук машин начал отдаваться громким и отчетливым эхом.              - Да, я должна дать свое заявление, но... Ты все еще там? - пробормотала Ракель, еще раз взглянув на себя, затем на душевую кабину и внутренне вздохнув, признавая поражение.              Тогда не было времени долго принимать горячий душ вместе с Серхио...              - Да, я все еще здесь, но... дело не только в твоем заявлении, - Алисия вздохнула. - Послушай... просто приезжай сюда, чтобы мы могли поговорить об этом лично, - добавила она, заставляя комок образоваться у нее в горле.              - Что это? - пробормотала Ракель, еще сильнее прижимая телефон к уху, как будто боялась пропустить ответ подруги.              - Это Альберто..., - сказала Алисия, прищелкивая языком и насмехаясь, явно разозленная.              - А что с ним? - спросила Ракель, начиная наполнять раковину свежей водой, которую она могла бы плеснуть себе на лицо, чтобы полностью проснуться.              Алисии потребовалось еще мгновение, чтобы ответить, Ракель слышала ее тяжелое дыхание на другом конце провода.              - Они отпустили его час назад, - наконец сказала она.              Ракель на мгновение замерла, ее свободная рука глубоко погрузилась в прозрачную воду, она закрыла кран и нахмурилась.              - Что? - прошипела она, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.              - Да, послушай... как я уже говорила, ты должна приехать в участок, - добавила Алисия, которой это явно нравилось не больше, чем ей самой.              - Я... Как они могли его отпустить? Так скоро? - Ракель начала быстро расхаживать из стороны в сторону по пустой ванной, одной рукой яростно проводя по волосам, ее сердце колотилось слишком быстро, чтобы ее можно было успокоить.              Все последние следы ее послеоргазменного блаженства полностью испарились.              Новое, старое и знакомое чувство сменило удовлетворенное счастье, с которым она проснулась.              - Его адвокат... должна сказать, он хорош, ему удалось использовать твой... твой недавний побег, как доказательство твоей... прости меня... твоей... психической нестабильности, - в конце концов Алисия произнесла это сдавленным голосом, низким и неуверенным.              Ракель перестала агрессивно расхаживать по комнате и просто смотрела перед собой, моргая в абсолютном недоумении.              - Что? - она почувствовала, как у нее участилось дыхание, на ладонях быстро выступил пот, а нервная система зашипела от нового возбужденного потока, который ей никогда особенно не нравился.              Альберто снова просачивался в ее сознание, под кожу, яростно завладевая каждой мыслью в ее голове, каждое чувство, расцветающее в ее сердце, теперь принадлежало ему.              Она ненавидела это.              - Просто... просто приезжай сюда, пожалуйста. Нам нужно поговорить, - Алисия снова взмолилась, ее голос звучал сдавленным тихим бормотанием.              В ней больше не осталось сил бороться.              Ракель сжала телефон в кулаке и поджала губы.              Волна беспокойства, растущая внизу живота, дразнила самые хрупкие струны ее сердца, она проглотила еще один болезненный комок, а затем глубоко вдохнула, закрыв глаза, собираясь с силами.              - Я еду, - пробормотала она, сразу же повесив трубку.              Рука, держащая телефон, поднялась в пустоту над ее головой, нервы напряглись, мышцы наполнились энергией, необходимой для того, чтобы просто бросить эту чертову штуку на пол и разбить ее вдребезги.              Внезапно ее разум вспомнил мужчину, мирно спящего в соседней комнате, она замерла с поднятой рукой, снова опустила ее и вздохнула.              Она чувствовала, как разочарование, гнев, ярость быстро нарастают внутри нее, поглощая каждое хорошее воспоминание, каждое приятное чувство.              Не в этот раз.              Она не собиралась доставлять ему удовольствие, стирая из ее памяти еще одно прекрасное воспоминание.              Она не собиралась позволять ему разрушить эту драгоценную, изящную и хрупкую вещь, которую она только что нашла.              Она пообещала себе не позволить ему победить на этот раз и принялась быстро приводить себя в порядок, расчесывая узлы, образовавшиеся после ночи занятий любовью, а затем бесшумно вернулась в свою спальню.              Она старалась вести себя как можно тише, намеренно игнорируя замечательного мужчину в своей постели.              Она не могла посмотреть на него и уйти, поэтому ей пришлось какое-то время не обращать на него внимания и выйти на улицу, не оборачиваясь.              Как только Ракель прилично оделась и достала свой телефон и ключи от машины, она вздохнула и закрыла глаза.              Она мысленно помолилась Вселенной, чтобы та позволила ей вернуться к нему до того, как он проснется, и вышла из комнаты, не глядя на него.              Она села в свою машину и быстро уехала, сдерживая слезы, заставляя свои руки не дрожать, в то время как ее сердце бешено колотилось в грудной клетке.               ****               Когда час спустя Серхио, моргнув, открыл глаза, Ракель исчезла, и только очертания ее тела составляли ему компанию на пустой кровати.              Его сердце бешено заколотилось где-то внизу живота из-за ее отсутствия, он нахмурился и огляделся вокруг.              По дому не разносилось ни звука, солнце стояло высоко в небе, и по какой-то непостижимой причине... он чувствовал себя так, словно случилось что-то плохое.              Он облизнул пересохшие губы, встал и начал оглядываться вокруг в поисках следов ее пребывания.              Он увидел ее белый халат, он был надежно повешен в ее шкафу.              Он встал и пошел в ванную, все еще полностью обнаженный.              Никаких ее следов. На раковине все еще были капли воды, кто-то недавно пользовался ею.              Он нахмурился и вернулся в комнату, взял свое нижнее белье и спустился вниз.              Он позвал ее мягким голосом.              Она так и не ответила.              Когда, наконец, он очутился перед светящейся елкой, то понял, что дом пуст.              Ракель исчезла.              Он был один.              Он снова нахмурился и бросился наверх в поисках своих очков.              Он не мог думать, не имея возможности как следует видеть вокруг себя.              Он снова надел их, пытаясь вспомнить, когда она снимала их с него ночью.              Он не мог вспомнить... эта деталь ускользнула от него.              Но все остальное... все остальное неизгладимо отпечаталось в его памяти.              Он вздохнул, закрыл глаза и заставил себя подавить приятные чувства, которые в данный момент просыпались внутри него.              Он снова открыл глаза и начал искать свой телефон.              Он снова спустился вниз и нашел его в кармане своего пальто.              Он немедленно вернул экран к жизни и проигнорировал десятки текстовых сообщений от своего брата, спрашивавшего о его самочувствии.              Он немедленно открыл чат с Ракель, но никаких новых сообщений отправлено не было. Никаких звонков.              Он снова нахмурился и покачал головой.              Должно быть, что-то случилось.              Тогда он попытался позвонить ей, не потрудившись сначала написать смс, почувствовав внезапное желание узнать, где она, что делает и все ли с ней в порядке.              Он знал, что было нелепо вот так психовать.              Но что-то внутри него подсказывало ему всевозможные ужасные вещи. Он должен был убедиться.              Когда третья попытка дозвониться до нее провалилась, Серхио понял, что, возможно, что-то действительно произошло.              Он стиснул зубы, бросился наверх, собрал всю свою одежду, снова надел ее, а затем быстро зашагал к входной двери, взял пальто, агрессивно надел его и, спотыкаясь, вышел на улицу, направляясь к своей машине.              Он не обращал внимания на прекрасное солнце, сияющее в небе, и великолепный белый снег, покрывающий горы вокруг города.              Он проигнорировал все и просто сел в свою машину, быстро направляясь к последнему месту, где, как он знал, была Алисия, куда, как он знал, Ракель должна была поехать сегодня.              Он вел машину и продолжал звонить ей на телефон, снова и снова.              Она так и не взяла трубку.