В поисках тепла

      - Ты сейчас серьезно, Ракель? - голос Лауры был сухим и резким, она была раздражена и, вероятно, занята чем-то совершенно другим, ее внимание быстро ускользало.              - Я серьезно, Лаура, я серьезно, - Ракель изо всех сил старалась, чтобы ее тон был нейтральным, спокойным и безмятежным. Она не хотела вступать с ней в ссору, весь смысл этого звонка был в том, чтобы просто сообщить ей, что с ней все в порядке, не раскрывая при этом своего местонахождения.              Не только потому, что она не хотела, чтобы кто-нибудь знал, но и потому, что это была ее сестра Лаура, и, как обычно говорила ее мать, когда ее не было рядом, Лаура не была самым умным и самым блестящим членом семьи.              Не то чтобы она когда-нибудь признала бы это вслух. Ей было жаль ее, действительно жаль, но это было невозможно отрицать.              Лаура не была идеальным человеком, которому можно было бы сообщить такую информацию.              По иронии судьбы, она была единственной, кого Ракель могла попросить позаботиться об их матери, пока ее там не было.              Она могла доверить ей эту задачу, Лаура не была надежной хранительницей секретов, но она определенно могла позаботиться о своей собственной матери.              - Я этого не понимаю, - фыркнула Лаура, садясь на свой модный диван, Ракель отчетливо слышала, как ткань шелестит под ее весом. - Что я должна сказать маме? - спросила она.              - Ничего. Мама уже знает, - пробормотала Ракель, глядя в окно, из которого открывался вид на пляж, в паре домов от них океан простирался до горизонта, это был красивый и несколько меланхоличный вид.              - Хм, значит, я последняя, кто узнает о твоем местонахождении, не так ли? - спросила ее сестра. Ракель закрыла глаза и с усилием сглотнула, чувство вины освободило место в ее сердце, она задрожала.              - Мне нужно было время, чтобы подумать о том, что делать, Лаура, пожалуйста, постарайся понять, - сказала Ракель, открывая французскую дверь, ведущую на балкон, и забирая пачку сигарет, к которой она не притрагивалась до своего прихода.              Ее сестра умела заставить ее почувствовать внезапную и настоятельную потребность выкурить свои мысли, успокоить нервы.              - О, я понимаю. Я просто думаю, что тебе следует перестать драматизировать и вернуться домой,– пробормотала Лаура. Ее голос на другом конце линии заставил Ракель пожалеть, что она вообще позвонила.              - Верно... - прошептала Ракель, взяв сигарету между пальцами и поигрывая ею мгновение. Холодный ветер ворвался в ее волосы, вызвав серию мурашек по всему телу. - Я не виню тебя, Лаура. Трудно что-то понять, когда ты этим не живешь, - пробормотала она, зажимая сигарету между губами. Она зажала телефон между ухом и плечом, одновременно роясь в кармане в поисках зажигалки.              - Я знаю Альберто, он никогда не казался тем монстром, которым ты продолжаешь его считать, - заявила Лаура, вызвав стон у своей старшей сестры. Ракель пыталась игнорировать ее, прикрывая пламя от ветра, обеспечивая свой порок огнем, который ему нужен, чтобы начать гореть.              - В том-то и дело, - она сплюнула, делая первую затяжку, чувствуя, как она обжигает горло, заставляя ее клетки чувствовать себя по иронии судьбы более живыми, чем когда-либо.              - Это просто не укладывается у меня в голове, Ракель. Я не понимаю, как он вдруг превратился в этого монстра, который тебя избивает. Он всегда такой обаятельный, добрый и нежный. Даже с мамой и мной, - в этот момент Лаура очень усложняла Ракель задачу, она была так близка к тому, чтобы просто повесить трубку или даже выбросить свой телефон в океан... если бы только она была достаточно близко.              - В том-то и дело, Лаура. Он казался идеальным мужем и отцом, но это не так. Сначала я не знала, иначе, ты думаешь, я бы влюбилась в него? Я бы сказала "да", когда он сделал мне предложение? Ты думаешь, я согласилась бы родить от него ребенка? - резко спросила Ракель, прислонившись всем весом к балкону, заглядывая в комнату через стеклянное окно, глядя на Паулу, сидящую на кровати и смотрящую телевизор. Снова испытывая чувство вины за то, что просто подумала о том, чтобы не приводить ее в этот мир.              - Ну, ты сделала все это, Ракель, - сказала Лаура, фыркнув и, скорее всего, закатив глаза. Ракель не могла видеть, но она знала свою сестру как свои пять пальцев. Несмотря на то, что им не нравилось проводить так много времени вместе, у них была общая кровь, и они провели первую половину своей жизни под одной крышей. Некоторые вещи заложены в ваших генах, вы не можете волшебным образом стереть их, даже если вам не очень нравится другая половина вашей семьи, вы все равно глубоко их знаете.              - Я просто хотела, чтобы ты знала, что со мной все в порядке и с Паулой тоже. Я не нуждалась в твоих нотациях, я уже приняла решение по этому поводу, - сухо сказала Ракель, делая длинную затяжку, вдыхая густой серый дым, чувствуя жжение в легких, наслаждаясь властью, которую она имела над своим пороком.              Знание того, что она может решить продолжать курить или просто выбросить сигарету в пепельницу, каким-то образом заставляло ее чувствовать себя под контролем, даже если это всего лишь мелочь, она контролировала ситуацию и могла решать. Если бы только у нее была такая же власть над своей собственной жизнью.              - Ты позвонила, потому что тебе нужно, чтобы кто-то присмотрел за мамой, пока тебя не будет. Не обращайся со мной так, будто я глупая, Ракель, - сказала Лаура, ее тон стал жестче, теперь она звучала скорее сердито, чем раздраженно.              Ракель стиснула зубы, закрыла глаза и попыталась успокоить нервы.              - Я вернусь, Лаура. Мне просто нужно время, чтобы собраться с мыслями и решить, каким будет мой следующий шаг, - пробормотала Ракель, делая еще одну длинную затяжку, пытаясь игнорировать чувство гнева и раздражения, нарастающее в ее животе. Она устала, ей нужно было закончить этот разговор, она хотела вернуться к своей дочери и весь день прятаться с ней под одеялами. Это желание вездесуще в последние пару дней.              - Это будет грязно, Ракель. Не говоря уже о дороговизне, ты хоть представляешь, сколько стоит адвокат? Ты действительно думаешь, что суд согласится с тобой? Судебный запрет? Серьезно? - Лаура играла с огнем, но она понятия не имела об этом. Она действительно не осознавала серьезности своего положения.              - Именно поэтому я прошу тебя проявить немного больше терпения. Я скоро вернусь в Мадрид, мне просто нужно решить, каким будет мой следующий шаг, - Ракель выбросила сигарету в пустую пепельницу рядом с собой. Облизывая губы, внезапно почувствовав сильную жажду.              - Разберись с этим побыстрее, Ракель. Я не могу позаботиться о маме в одиночку, - резко сказала Лаура.              Вот и все. Ракель была сыта ею по горло.              - Конечно. Я перезвоню тебе, когда узнаю больше. Хорошего дня, сестра, - сухо сказала она, не дожидаясь ответа, завершая звонок и бросая телефон на кровать.              Она фыркнула и позволила своему телу тяжело упасть поверх одеял. Паула быстро улыбнулась ей, ее внимание сразу же вернулось к экрану телевизора.              Ракель уставилась в потолок, ее мысли унеслись далеко от того места, где она сейчас лежала, перебирая вопросы и сомнения, которые, как она чувствовала, накапливались в ее мозгу. Она боялась, она понятия не имела, что ей делать, ей нужно было больше времени, но она также знала, что у нее его нет.              Она могла взять несколько выходных, это было в ее праве, у нее давно не было отпуска, она всегда была слишком занята работой, чтобы провести время дома.              Не говоря уже о том, что время, проведенное дома, означало больше времени с Альберто и вероятность того, что он будет злее, чем обычно. Она вздрогнула от этой мысли и с усилием сглотнула.              Ей нужно было придумать план, эффективный план. Она знала, что в одиночку ей не найти хорошего решения, она должна была решить эту проблему с помощью кого-то другого, поддерживающего ее.              О ее сестре не могло быть и речи по понятным причинам. Ее мать не была надежной в юридических вопросах, она была ее лучшим доверенным лицом и единственным человеком, о котором она заботилась больше, чем о своей дочери, но она не могла помочь ей прямо сейчас.              Ракель знала, кто был единственной и неповторимой, кого она должна была позвать на помощь. Единственной и неповторимой, кто действительно может быть более эффективной, чем она, в этом.              Ее пальцы обхватили телефон, прежде чем она смогла передумать, она открыла чат, которым делилась со своей рыжеволосой подругой из академии, и отправила точное местоположение, в котором она сейчас находилась.              После нескольких долгих секунд экран ожил, и под именем Алисии появилось новое сообщение.              - Страна Басков, Ракель? Серьезно? Не могла бы ты выбрать более теплое место для своего побега? - вот она, Алисия Сьерра, снова со своей резкой и скупой манерой проявлять заботу и привязанность.              Ракель улыбнулась экрану, чувствуя, как ее сердце согревается. Несмотря ни на что, Алисия могла вызвать в ней много нежных чувств, чувств, которые она никогда не испытывала даже к своей собственной сестре.              - Просто двигай свою задницу сюда, пока я не передумала и не уехала в совсем другую страну, - Ракель напечатала и отправила.              Через мгновение Алисия ответила.              - Не смей, Ракель. Я собираюсь отправиться в путь через полчаса. Я буду с тобой позже вечером. Тебе лучше все еще быть там.              С этим последним угрожающим обещанием воссоединения между ними Ракель отложила телефон в сторону и прижалась к дочери, радуясь счастливому хихиканью, которое она издавала всякий раз, когда на экране происходило что-то забавное.              Под этот трогательный звук, эхом отдающийся в ушах, Ракель уснула.              ****              План был прост. Алисия приедет в тот же вечер, они встретятся, все обсудят, через пару дней она, вероятно, все выяснит для нее, и Ракель, наконец, вернет свою жизнь.              Очевидно, это был всего лишь гипотетический план, план, который Ракель формировала в тишине своего собственного мозга, без какой-либо уверенности в том, что это сработает именно так, или что Алисия собирается сотрудничать.              Кто знает, что у инспектора Сьерры на уме.              Ракель покачала головой и тихо усмехнулась. У нее, очевидно, будет план получше, чем все, что твой усталый мозг может придумать прямо сейчас. Она покачала головой и вздохнула, спускаясь по лестнице, которая вела к стойке регистрации, где сидел вежливый серб, которого, как она теперь знала, звали Хелси. Он улыбнулся ей, как только заметил, что она приближается.               - Arratsalde on, - пробормотал он, на мгновение сбив ее с толку, прежде чем ее мозг соединил точки, и она вспомнила, что это местный способ сказать “Добрый вечер”.              - Kaixo, - сказала она ему в ответ, полагаясь на простое "Привет" для собственного здравомыслия, она не могла говорить по-баскски прямо сейчас.              - Все в порядке? - спросил он, как всегда искренне беспокоясь о ее благополучии. Ракель мягко улыбнулась и кивнула.              - Да, все в порядке, - она навалилась всем весом на стол из красного дерева и прикусила нижнюю губу.              Ей снова пришлось просить его об одолжении, этот нежный незнакомец, которого она встретила всего пару дней назад, уже помог ей больше, чем ее собственная сестра или любой из ее коллег. Насколько печальной была эта мысль?              - На самом деле... Мне нужно еще одно одолжение, - пробормотала она, глядя на него из-под ресниц, чувствуя вину за то, что так воспользовалась им.              - Хорошо, - сказал он, положив руки на стол и тепло улыбаясь. - Что это? - он наклонил голову и внимательно посмотрел на нее.              Ракель сглотнула и набралась смелости попросить его об одолжении в сотый раз. - Мне нужно встретиться кое с кем позже в Ханое, - начала говорить она. Хелси выглядел так, словно уже знал, о чем она хотела спросить, она была уверена, что он уже знал.              Что он должен думать обо мне? Постоянно просить его позаботиться о моей собственной дочери от моего имени? Почему ты продолжаешь это делать?              - Я хотела спросить, могу ли я оставить Паулу здесь, в нашей комнате... одну, пока я не вернусь..., - пробормотала она, волна стыда росла с каждой минутой.              Хелси улыбнулся, мягко, нежно. – Хорошо, - сказал он, утвердительно кивнув, никаких дальнейших вопросов, никаких объяснений, он просто сразу согласился.              - Да? - снова спросила она, моргая в искреннем замешательстве. Конечно, она не могла надеяться на лучший ответ, но все равно чувствовала себя ужасно виноватой из-за того, что спрашивала еще раз, и его одобрение казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.              - Да, конечно, - он повторил, твердо кивая, давая понять, что он действительно имел это в виду.              - Я не хочу навязываться. Если у вас есть какой-то другой план, я всегда могу..., - но он прервал ее, одна из его больших рук обхватила ее холодные пальцы, он глубоко заглянул ей в глаза.              - Все в порядке, - пробормотал он, его светлые радужки были теплыми и глубоко наблюдательными, но не осуждающими. Ракель чувствовала себя на самом деле замеченной, как будто он действительно проверял ее, как высокий мускулистый ангел-хранитель.              Одна только мысль об этом вызывала в ней желание разрыдаться.              - Хорошо..., - прошептала она, ее горло сжалось. - Спасибо, - она с усилием проглотила болезненный узел и улыбнулась ему, чувствуя, как слезятся ее глаза.              - Не волнуйся, - сказал он, убирая руку. Потеря контакта заставила Ракель внезапно почувствовать себя маленькой, холодной, голой. Ей хотелось, чтобы он мог еще немного подержать ее за руку, это было так приятно, она чувствовала себя защищенной.              Человеческий контакт внезапно стал для нее новой зависимостью. Она никогда не испытывала этого раньше, никогда не чувствовала необходимости искать что-то подобное у кого-либо, кого встречала, но внезапно она оказалась здесь, желая получить немного больше от этого незнакомца, фамилии которого она даже не знала.              - Тогда я скажу ей. Еще раз спасибо, - сказала она, быстро шмыгнув носом и развернувшись на каблуках, прежде чем действительно попросить его обнять ее покрепче, пока она плачет.              Возьми себя в руки. Ее разуму было трудно сдерживать свои мысли. Она должна была восстановить часть своей ясности, она не могла ходить по этому городу, как потерявшийся щенок, нуждающийся в объятиях от кого-то, у кого есть пара рук.              Это выглядело бы слишком отчаянно даже для тебя самой.              Она покачала головой и попыталась отогнать это чувство, спрятав его в глубине своего сердца, она вошла в свою комнату и закрыла дверь за своей спиной.              ****              Ночной Ханой преображался из семейного бара с витающим в воздухе ароматом кофе, звуками болтовни, эхом разносящимися вокруг столов, сонными детьми, умоляющими своих матерей хоть раз не отпускать их в школу.              Ночью он становился более тихим и темным местом.              Тихая музыка на заднем плане определяла ритм ночи. Звук весело звенящих бокалов говорил о том, что кто-то празднует особый случай. Запах пива, исходящий от прилавка, рассказывал о некоторых самых пожилых людях в городе, наслаждающихся молчаливой компанией, выпивая в одиночестве.              Это было совсем другое место, хотя местоположение никогда не менялось, менялись люди внутри. Утром дети и семьи заполняли столы с громкими голосами, наслаждаясь сладкими пастельными тонами и запивая их кофе с молоком. Как только Артеку начинала окутывать тьма, многие более тихие люди занимали места, претендуя на свое место за стаканчиком-другим.              В ту ночь на улице было совсем темно, ветер сердито завывал в ветвях, темные тени очерчивали тихие здания, улицы в основном были пусты. Ракель энергично обхватила себя руками, чувствуя, как ее кости трещат от температуры обледенения, жалея, что не может воспользоваться зажигалкой, чтобы поджечь себя.              Войдя в бар, она испустила долгий вздох облегчения. Ее мышцы расслабились, конечности ослабили хватку на туловище, она закрыла глаза и наслаждалась теплом, распространяющимся под ее тяжелым пальто.              Когда она снова открыла глаза, то обнаружила, что Агата, барменша, смотрит на нее с кривой усмешкой на губах.              - Рада видеть, что ты решила присоединиться к нам, - сказала она, беря пустой стакан со стойки и ставя его в раковину. Ракель только тогда вспомнила о предложении, которое она сделала ей ранее в тот же день.              - О..., - прошептала она, расстегивая пальто и снимая шарф с шеи. - Я на самом деле кое-кого жду, - сказала она, мягко улыбаясь.              - О... это так? - с любопытством спросила Агата, приподняв бровь. - Честно говоря, не ожидала такого. Но я рада, что ты попросила Хелси помочь тебе с ребенком, я же говорила, что он не будет возражать, - добавила она, подмигнув ей.              - Он очень щедрый человек, - Ракель кивнула, прижимая пальто к груди, как бы защищаясь.              - Он такой, - подтвердила Агата, глядя на пустой стол в нескольких футах от них. Стол был задвинут в угол, с удобными мягкими скамейками, и только тусклый свет не позволял ему раствориться в мрачной атмосфере бара. - Хочешь присесть, пока ждешь своего друга? - спросила она, наклонив голову в ее сторону.              - Конечно, - согласилась Ракель.              - Хочешь чего-нибудь выпить? - спросила Агата, положив широко раскрытые ладони на стойку.              - Да... может быть, чашечку ча..., - начала она, но остановилась, как только заметила взгляд, который бросила на нее молодая женщина.              Ты действительно собираешься это заказать? Ты уверена?              - Красное вино, - в конце концов сказала она.              - Чашечку красного вина, а? - пошутила Агата, поджимая губы и перекидывая грязное полотенце через плечо.              - Бокал. Бокал красного вина, спасибо, - Ракель исправилась, игнорируя румянец, заливший ее щеки, и направляясь к пустому столу.              Она села, находя утешение в тихой темноте, которой она была окружена, поправив пальто на боку, она глубоко расслабилась, наслаждаясь мягкостью темных подушек, прогибающихся под ее весом.              С того места, где она сидела, она могла смотреть в окно. Учитывая, что была кромешная тьма, все, что она могла видеть, это темнота, скрывающая то, что днем, вероятно, было прекрасным видом на город.              Она пододвинулась ближе к холодному стеклу и посмотрела вверх, ища звезды на небе, она была уверена, что их много. Искусственный свет внутри отражался на стекле, мешая ей рассмотреть их.              Она проигнорировала чувство разочарования, которое почувствовала внизу живота, и оперлась локтем на деревянный стол, глядя на других посетителей, спокойно разделяющих с ней эту ночь.              Паула в целости и сохранности в отеле, в трех минутах ходьбы оттуда, она могла расслабиться и насладиться спокойным взрослым временем. Только она и другие незнакомцы, пьющие алкоголь, проводящие время и отдыхающие, никаких тяжелых мыслей, по крайней мере, пока она не останется в одиночестве.              Ракель пыталась вспомнить, когда в последний раз ей нравилось быть одной. Какое-то время в одиночестве, без постоянных мыслей о том, что ее мать нуждается в ее помощи, что ее память играет с ней злую шутку. Или о Пауле, которая ждала ее, чтобы забрать от подруги или из школы, когда она не задерживалась на работе. Или об Альберто, который ждал ее дома, накапливая в себе нужное количество ярости, чтобы как следует отругать ее, когда она в конце концов вернется.              Время наедине стало роскошью с тех пор, как она стала матерью и, в конечном счете, женой. Быть партнером Альберто означало, что ты должен был быть дома, когда заканчивал свою работу. Как сам сотрудник полиции, он знал, что иногда ей приходилось задерживаться еще немного. Иногда у нее даже не было времени поесть, не говоря уже о том, чтобы вернуться домой до захода солнца.              Однако это не означало, что он не сделает все возможное, чтобы заставить ее чувствовать себя виноватой за это. Потому что она была матерью, и это, в его маленьком древнем разуме, означало, что она должна была быть дома, когда Паула была дома. Она была той, кто должен был кормить ее, делать с ней уроки, играть, если она хотела. Она должна была потакать каждому желанию Паулы, не принимая никаких оправданий.              Когда ее повысили до инспектора, начался настоящий ад, ее график быстро изменился, отнимая каждый час ее свободного времени, позволяя ей проводить с дочерью так мало времени в течение дня, что иногда Ракель боялась, что она совсем забудет о ней.              Очевидно, ее муж почти не поддерживал ее. Напоминая ей, как плохо чувствовала себя Паула, когда ее не было на ужине, как она скучала по своей матери, как несправедливо с ее стороны внезапно решить продолжить карьеру, напрочь забыв о собственной дочери.              Это помогло вырыть глубокую и темную дыру в сердце Ракель, освободив место для тоски, парализующего страха быть худшей матерью во всей Испании.              Мысли Ракель внезапно наполнились тяжелыми мыслями, громким эхом отдаваясь взад и вперед.              Только когда Агата поставила перед ней бокал, почти до краев наполненный красным вином, она смогла отодвинуть их в сторону, быстро моргая глазами, возвращаясь к реальности.              - Спасибо, - пробормотала она, глядя на красную жидкость, искрящуюся под искусственным теплым светом.              - Наслаждайся, - сказала Агата, нежно улыбаясь, поворачиваясь на каблуках и направляясь обратно к своему прилавку.              Ракель проследила за ней взглядом, спрашивая себя, кем на самом деле была эта женщина, внезапно заинтересовавшись ее прошлым. Она всегда была наблюдательной, из-за своей работы ей приходилось быстро собирать детали и информацию о людях. Со временем она начала подсознательно более внимательно наблюдать за каждым человеком, с которым пересекалась, независимо от обстоятельств.              Эта молодая женщина сразу привлекла ее внимание своими манерами. Она казалась такой жизнерадостной душой, одной из тех людей, которые любят веселиться и тащат тебя за собой.              Ракель улыбнулась этой мысли, пытаясь вспомнить, каково это, когда кто-то тащит тебя к веселью. Когда она училась в академии, она была той, кто подталкивал других к тому, чтобы получать удовольствие. Она проделывала это несколько раз с Алисией.              Потому что Алисия Сьерра не была общительным и добродушным человеком, никогда не была и никогда не будет. Ракель всегда нравилось нажимать на кнопки и испытывать ее возможности.              Тихий смешок сорвался с ее губ при воспоминании о том, как десятки раз ей приходилось буквально выталкивать Алисию из ее квартиры, заставляя ее пойти с ней на какую-нибудь вечеринку, пить, пока они обе не забудут, кто они такие, танцевать, пока их ноги не будут кровоточить.              Как легко выглядела и ощущалась жизнь, когда ты был таким молодым и безрассудным. Ни единой заботы в мире, только безумное желание прожить каждое мгновение на полную катушку. Не бояться того, что принесет тебе завтрашний день, не бояться слишком много пить, разговаривать с незнакомцами, танцевать так, как будто никто не видит.              Она скучала по тем Ракель и Алисии, она скучала по тем дням и той беззаботности.              Она глубоко вздохнула и сосредоточилась на своем вине, понимая, что оно действительно было полным до краев, слишком много по сравнению с тем количеством, которое она привыкла получать. Она нахмурилась и посмотрела в сторону прилавка, там стояла Агата, наблюдая за ней с понимающей ухмылкой.              Ракель посмотрела на нее в замешательстве, но молодая брюнетка просто пожала плечами и одними губами произнесла “наслаждайся”, прежде чем сосредоточиться на другом клиенте.              Ракель рассмеялась сама с собой и попробовала густую жидкость, позволяя ей медленно прожигать дорожку в горле, согревая желудок, возвращая к жизни сонные клетки. Она могла задержаться в этом моменте на некоторое время, она могла наслаждаться вкусом винограда на кончике языка, растворяясь в чувстве заброшенности, которое давал ей алкоголь.              Она мягко улыбнулась и закрыла глаза, напевая себе под нос.               ****               Когда прошел час, а Алисия все еще не появилась, Ракель начала спрашивать себя, не случилось ли чего-нибудь плохого.              Алисия написала сообщение ранее в тот же день, сказав, что она будет там в одиннадцать вечера тем же вечером, было уже десять минут первого, и от нее не было никаких следов.              Это было действительно странно, учитывая тот факт, что она так стремилась добраться до нее, для нее не имело никакого смысла опаздывать. Кроме того, Алисия никогда не опаздывала.              Ее разум сразу же начал перечислять ряд плохих вещей, которые могли бы произойти.              Что, если Альберто зашёл к ней и начал задавать вопросы? Что, если ей пришлось отложить свой отъезд, потому что она боялась, что он последует за ней и найдет их? Что, если ее сбил грузовик во время вождения? Что, если у нее случился инсульт во время чистки зубов?              Ладно, это совсем не помогало.              Ракель вздохнула и моргнула, осознав, что ее второй бокал вина опустел. Агата принесла ей новый, как только Ракель опустошила первый. Это было довольно быстро, учитывая, что она практически проглотила его, как будто это была пресная вода.              Со вторым бокалом она изо всех сил старалась не торопиться, потягивая его спокойно, не опустошая весь, как будто от этого зависела ее жизнь.              В тот день она почти ничего не ела, так что, очевидно, это означало, что ее разум уже был затуманен, легок, где-то совсем в другом месте.              Что, если я прямо сейчас выйду в холодную ночь? Будут ли галлоны вина, которые я только что выпила, достаточно согревать меня?              Она рассмеялась сама с собой и покачала головой. Она, конечно, не должна была заниматься определенными мыслями, это было не идеально для ее благополучия, чтобы попробовать это. Она позволила последней капле вина скатиться с кончика языка, а затем отставила пустой бокал в сторону.              Ее мышцы теперь казались почти жидкими, плавно двигаясь под кожей. Она чувствовала тепло в тех местах, о существовании которых даже не помнила, подушки под ее весом были такими удобными, что на мгновение ее охватило желание лечь и вздремнуть. Она смогла убедить свой пьяный мозг не делать этого при незнакомых людях и выпрямила спину.              Веди себя как нормальный функционирующий человек, пожалуйста.              Затем ее телефон внезапно зазвонил, она достала его из кармана и посмотрела на экран. После секундной неуверенности - пытаться сосредоточиться на ярком экране было довольно сложно, когда ты была не просто немного навеселе - она смогла расшифровать сообщение.              - Я не продумала это как следует, движение было ужасным, а теперь наступила кромешная тьма. Я понятия не имею, где я нахожусь, я постараюсь быть там как можно скорее.              Ракель нахмурилась и что-то напевала себе под нос, она хотела напечатать какой-нибудь ответ, что-то вроде “Хорошо, не беспокойся, я буду здесь пить вино, пока не упаду в обморок”, но она передумала и отложила телефон в сторону.              Теперь ей просто нужно было подождать еще немного. Она понятия не имела, где Алисия и как долго ей придется ждать, но она не спешила. Паула была цела и невредима - где она была снова? - и она могла просто оставаться там, пока бар не закроется.              Это произошло полчаса спустя.              Ракель молча смотрела в окно и не понимала, что все остальные посетители бара покинули свои места и внезапно ушли.              Именно тогда, когда кто-то с громким стуком сел перед ней, она вернулась к реальности, алкогольный туман в ее мозгу быстро рассеялся.              Внезапно перед ней оказалась Агата, на ее губах появилась дикая ухмылка. - Так твой друг придет или как? - спросила она, наклонив голову.              Ракель моргнула и на мгновение задумалась над ее вопросом, прежде чем облизать губы и собраться с силами, необходимыми для правильного ответа.              - У нее были небольшие проблемы, - сказала она, ее слова лениво слетали с языка, ей нужно было выпить немного воды, чтобы прочистить мозги.              - Я понимаю... так она все еще идет? - спросила Агата, наклоняясь на дюйм ближе.              Она слишком близко. Ракель не могла не думать о том, что она может представлять для нее какую-то опасность. С ней все в порядке, она добрая брюнетка из бара, успокойся, идиотка.              - О, она идет, да, да, она идет, - Ракель кивнула, ее язык отяжелел во рту. - Хотя я не знаю, когда... Я не знаю, - пробормотала она, вздыхая и нежно улыбаясь ей.              Агата улыбнулась в ответ, ее темные глаза сияли, как океанские жемчужины. У нее были красивые черты лица, Ракель почувствовала внезапное желание сказать ей. Она только что достигла того момента, когда алкоголь снимает все ваши запреты, и вы внезапно любите всех и хотите, чтобы все чувствовали себя хорошо.              - Я рада это знать. Итак... раз уж ты все еще здесь, не хочешь остаться на наш женский вечер? - спросила ее Агата, ухмыляясь и вставая со своего места, прежде чем она смогла даже придумать ответ.              Теперь она шла ко входу в бар, Ракель смотрела на нее, ее зрение слегка искажалось. К ним присоединился кто-то еще, она точно не знала кто.              - Ракель, это Силена и Моника, - сказала Агата, указывая на двух других женщин, которые только что волшебным образом появились.              - Я тебя знаю, - сказала Ракель, когда ее глаза смогли сфокусироваться, указывая указательным пальцем на брюнетку, которую она узнала из вестибюля отеля. Другую, блондинку с десятками кудрей, обрамляющих ее лицо, она никогда не видела. Она лучезарно улыбалась ей.              Ракель внезапно поняла, что все женщины, населяющие этот город, были чрезвычайно красивы, и она удивилась, как это возможно.              - Приятно познакомиться, - сказала блондинка, садясь за угловой столик, который она зарезервировала для себя и Алисии.              Алисии там не было, так что она не сильно возражала против вторжения.              - Приятно познакомиться, - ответила Ракель, снова моргая, пытаясь перестать говорить невнятно. Ей нужно было выпить немного чертовой воды.              Она уже собиралась попросить стакан у Агаты, когда внезапно она появилась снова - когда она ушла? - и оставила перед ней две бутылки текилы.              О нет.              - Ну вот, дамы, давайте наслаждаться нашей ночью, - подбодрила она, две другие молодые женщины последовали ее примеру и засмеялись.              Ракель улыбнулась и хихикнула, не совсем понимая, почему она вдруг почувствовала себя такой счастливой.              Именно тогда, когда Агата предложила ей рюмку текилы, она поняла, что на самом деле происходит, и почему она чувствовала себя действительно очень счастливой.              Она напивалась.              ****              - Ты хочешь сказать, что никогда раньше не была в стране Басков? - Моника, блондинка из группы, спросила ее в третий раз подряд, бросив на стол жеваный лимон. Он соскользнул с края и упал на пол.              - О, прости, - пробормотала она, глядя на Агату. Последняя просто пожала плечами.              - Я уберу это позже.              - Нет, ты не будешь, ты слишком пьяна, - заявила Силена, брюнетка с милыми булочками.              - Ты права, сестра, - Агата усмехнулась, слизывая соль с ее руки, посасывая лимон и одним глотком выпивая текилу.              Ракель молча наблюдала за тремя женщинами, ее разум барахтался в океане мыслей, мыслей, которые она не знала, как расшифровать. Внезапно стало очень трудно говорить, не говоря уже о том, чтобы ясно мыслить.              - Итак, Ракель, ты никогда не приезжала сюда раньше, да? - снова тихо спросила Силена, напоминая ей об ответе, который она не предлагала Монике ни разу с тех пор, как начала спрашивать об этом.              - Нет, - сказала Ракель, пожимая плечами и тяжело вздыхая. Каждое движение, которое она делала, даже если она сидела, заставляло ее голову кружиться на мгновение.              О, ты пожалеешь об этом утром.              - Я не виню тебя... Я имею в виду, кто, черт возьми, приезжает сюда добровольно? – фыркнула Силена, вызвав хихиканье у двух других их спутников. Ракель улыбалась и напевала, не зная, как принять участие в той внутренней шутке, которую, казалось, все они разделяли.              - Тем не менее, это красивый город, - в конце концов она решила сказать, удобно опираясь на подушки за спиной. - Я действительно люблю океан, - добавила она, прежде чем поискать на столе что-нибудь выпить.              Вода, придерживайся воды ради Бога.              Агата передала ей рюмку текилы, Ракель выпила ее залпом, даже не задумываясь об этом.              Черт возьми. Ее рациональной стороне было трудно удержать ее от мне на самом деле наплевать на то, чтобы выпить больше. Не то чтобы она так уж сильно возражала. Это было приятно. Это чувствовалось освобождающим, даже несмотря на то, что это почти освободило ее. Внезапно она почувствовала себя пойманной в ловушку внутри своего тела, в странном удобном смысле.              - Итак, что привело тебя сюда? - беспечно спросила Моника. На мгновение две другие женщины перестали хихикать и просто уставились друг на друга, их черты внезапно напряглись, они посмотрели на нее, ожидая ответа.              - Мой муж, - рассеянно пробормотала Ракель.              - Он отсюда? - весело спросила Моника, совершенно не осознавая, о чем она спрашивает, о событиях, которые привели Ракель в это место, в этот самый момент, когда она пьет в компании трех совершенно незнакомых людей, далеко от дома, посреди ночи.              Если бы он мог видеть тебя прямо сейчас.              - О нет, он определенно не отсюда, - Ракель горько усмехнулась, хотя алкогольный туман замедлял ее мысли, мешая вести нормальный и функциональный разговор, это не стерло воспоминания, во всяком случае, просветило их.              Она могла живо вспомнить все травмы, которые она получила из-за Альберто. Она слишком ясно помнила всю ту бурю эмоций, которую испытывала всякий раз, когда он повышал голос и поднимал руки.              Ракель нахмурилась, глядя на этикетку одной из почти пустых бутылок на столе.              - Он мудак, - заявила она низким голосом. - Он из тех засранцев, от которых нужно быстро убегать, - добавила она, глядя Монике прямо в глаза. Другая женщина была неподвижна, слушая, ожидая больше деталей, чтобы правильно понять, что она имела в виду.              - Я понятия не имею, что я буду делать, но я знаю, что не вернусь домой, - сказала Ракель, твердо кивая, разговаривая в основном сама с собой. Ее сердце билось тяжело, но теперь в устойчивом ритме, она контролировала свои реакции, и это было удивительно, учитывая количество алкоголя, которое в настоящее время течет в ее венах.              - Он не такой человек, каким я его считала. Он был таким очаровательным, понимаете? Таким интеллигентным, я чувствовала себя такой красивой, когда была с ним, такой желанной, - теперь Ракель говорила свободно, ее слова лились непрерывным потоком, она не собиралась останавливаться, все внимание внезапно было приковано к ней.              - Он мог рассмешить меня всего одной шуткой. Знаете, как говорят, если мужчина заставляет тебя смеяться, ты должна держать его рядом, - Ракель горько усмехнулась и прищелкнула языком. - Они легко забывают также напомнить вам, чтобы вы всегда перепроверяли дважды, есть ли у мудака склонность к насилию, - Ракель облизнула губы, ее пальцы напряженно царапали деревянный стол, нервы были заняты, посылая толчки гнева по всему телу.              - Вы знаете... Я всегда думала, что я слишком умна, чтобы стать одной из таких женщин, - ее сердце болезненно сжалось от ее выбора слов. Она сглотнула и крепко зажмурилась, волна вины прошла так же быстро, как и начала нарастать. - Честно говоря, я никогда не думала, что мне придется избегать жестокого брака. Как офицер полиции, я всегда думала, что буду тем, кто будет защищать себя, свою семью.              Агата наполнила текилой еще одну рюмку и медленно подвинула ее к ней, так, чтобы до нее можно было дотянуться рукой. Она могла решить, хочет ли она взять ее и выпить или просто оставить.              - Но, в конце концов, моя собственная карьера привела меня к фактической гибели, - прошипела она, взяв стакан и быстро проглотив его. Вкус был ужасным, язык онемел от шипения, горло скрутило судорогой, но ей удалось сдержаться. - Мы познакомились на работе восемь гребаных лет назад, - она кашлянула, передавая стакан Агате, молча умоляя ее налить еще.              Агата подчинилась.              - Он пригласил меня на свидание, и я сказала ”да", несколько месяцев спустя я уже была беременна, - Ракель усмехнулась, она наклонила голову назад, выпивая еще немного горящей текилы. - Ублюдок, - она сердито рассмеялась и покачала головой.              Она внезапно почувствовала истерику. - Он худший человек, которого я когда-либо встречала в своей жизни. Я бы хотела, чтобы его никогда не существовало... Клянусь, если бы я могла, я бы выстрелила ему в голову прямо сейчас..., - она чувствовала, как гнев бежит по ее венам вместе с алкоголем, ее пальцы покалывало при воспоминании о весе ее пистолета. Она так сильно скучала по этому прямо сейчас. - О, ублюдок, если бы я только могла побыть с ним наедине, хотя бы на пять минут, в темной комнате, что бы я с ним сделала, - ее темные глаза сверлят дырку в бутылке перед ней. Ее ярость опасно нарастала.              - Этот мудак - настоящий человеческий мусор, - она застонала, затем ее губы изогнулись в дрожащей улыбке. - Но он подарил мне самого дорогого и красивого маленького ребенка, которого вы когда-либо видели, - ее глаза наполнились слезами, сердце сжалось еще сильнее, если это было возможно, каждый удар причинял физическую боль.              - Я так люблю эту маленькую девочку, - прошептала она, ее голос дрогнул под тяжестью собственных эмоций. Ей становилось все труднее облекать свои мысли в слова. Ракель шмыгнула носом, моргнула, и по ее щекам скатилась пара соленых слезинок.              Когда она подняла глаза на остальных, она увидела, как они смотрят на нее. Их глаза были глубоко сосредоточены, губы слегка приоткрыты, они слушали так внимательно, внезапно стало так тихо, что, когда дверь бара громко закрылась, звук показался почти оглушительным.              - Этот мудак заплатит за то, что он сделал с тобой, - от ее бархатного голоса по спине пробежали мурашки. Ракель моргнула и повернулась к источнику, и там она заметила ее.              Ее длинные рыжие волосы были собраны в один из ее идеальных конских хвостов. Длинный плащ ниспадал почти до ее ног, надежно защищенный сапогами на высоком каблуке. Она скептически оглядывала толпу вокруг себя.              Так типично для нее.              Ракель продолжала неподвижно смотреть на нее. Ее рот был слегка приоткрыт, она даже не моргнула. Когда Алисия оглядела всю остальную группу, она подняла бровь и положила одну руку на бедро.              - Ты серьезно напиваешься без меня? - прошипела она, мягко качая головой.              Ракель моргнула, внезапно ее лицо сморщилось, а подбородок задрожал.              Алисия не сказала ни слова, ее глаза предупреждали в ее обычной манере ”не смей начинать плакать”. Она хотела сказать. Но она этого не сделала.              Она ничего не сказала, она сделала один единственный шаг к ней, в полной тишине.              Это было все, в чем нуждалась Ракель.              Она встала так быстро, что одна из бутылок опасно задрожала. Агате удалось сохранить ее на месте, двое других продолжали в благоговейном молчании смотреть на разворачивающуюся перед ними сцену.              Ракель теперь была в паре дюймов от Алисии, глядя на нее глазами, полными слез.              - Ты идиотка, - Алисия зашипела, без предупреждения притягивая Ракель в свои объятия.              Там, в этом неожиданном, но инстинктивном жесте, Ракель нашла маленький кусочек дома, маленький тихий и темный уголок, в котором она могла спрятаться, чтобы выплакать свои пьяные тревоги.              Неважно, как отчаянно она пыталась сбежать из Мадрида, своей жизни, своего дома, своей рутины, которую она сейчас так сильно презирала. Несмотря на все мили, отделявшие ее от кошмара, ощущение близости в объятиях Алисии внезапно заставило ее почувствовать себя лучше в собственном отчаянии.              Алисия не сказала больше ни слова, она просто обнимала ее, в то время как Ракель слабо плакала.              - Он заплатит, - Алисия зашипела ей в висок, одна ее рука собственнически гладила ее по волосам, другая надежно держала ее за талию. Они никогда не обменивались такими интимными жестами, как этот, и снова проявилась новая склонность Ракель к человеческому контакту. Чем дольше Алисия обнимала ее, тем больше Ракель чувствовала потребность быть рядом с ней.              Она была полной развалиной, кораблем, тонущим в штормовом океане, без безопасных лодок, без полярной звезды, за которой можно было бы следовать, без маяка, зовущего с безопасной суши.              Она медленно опускалась в пропасть, не имея больше сил подняться на поверхность.              Единственное, что удерживало ее от того, чтобы утонуть и исчезнуть в темноте океана, была пара рук, удерживающих ее части вместе.              В объятиях Алисии. Ее заклятого врага. Ее самой старой подругой. Ее выходом из ее личного ада.              ****              События развивались в следующем порядке.              Сразу после драматической сцены, которую Ракель устроила своим трем новым друзьям, Алисия изо всех сил пыталась оттолкнуть ее в сторону.              Она прошипела ей что-то вроде “Кто, черт возьми, эти люди, Ракель?”. Очевидно, привлекая всеобщее внимание, учитывая, что место было настолько тихим, насколько это возможно.              Затем настала очередь Ракель устыдиться, она покраснела и махнула им, чтобы они не обращали внимания на ее подругу.              Затем Алисии пришлось поддержать ее, прежде чем она рухнула на пол. Ракель была определенно пьяна.              - Ты в порядке? - спросила ее Алисия, внимательно изучая ее черты, ее руки поддерживали ее за руки, она проверила равновесие, прежде чем отпустить ее.              Ракель сделала все возможное, чтобы показать своей подруге, что она вполне способна стоять на собственных ногах.              Тогда, под теплым светом люстры, висящей над их головами, Алисия заметила темный цвет, скрывающийся под тональным кремом Ракель, который через много часов начал исчезать.              - Что за..., - ее голос затих, Ракель ясно видела, как она стиснула зубы и глубоко вдохнула. - Мы должны идти, - пробормотала Алисия, опуская подбородок, чтобы как следует посмотреть ей в глаза.              Ракель промурлыкала, поджав губы и всем весом навалившись на Алисию.              - Да, мы должны, - она зевнула, эйфория от алкоголя уступила место предсказуемой усталости.              Алисия фыркнула, теперь поддерживая ее вес полностью самостоятельно, конечности Ракель подкашивались под манящим теплом тела ее подруги.              - Блять, Ракель, - пробормотала Алисия, толкая ее за плечи, пытаясь поставить на ноги.              Затем Агата встала и предложила некоторую помощь. Алисия немедленно отступила назад, подозрительно глядя на нее, она держалась за Ракель, как будто боялась, что они могут причинить ей боль, забрать ее, как будто она могла внезапно исчезнуть.              - Я могу позаботиться о ней, спасибо, - это все, что пробормотала рыжая, больше ни слова не сорвалось с ее губ, прежде чем она решила, что заставит Ракель двигаться, хочет она этого или нет.              Она взяла с ее места пальто, накинула его на ее плечи и спрятала подбородок под шарф, как мать делает с сонным ребенком.              - Вот так, - сказала она, выталкивая ее из бара. Ракель успела быстро пожелать спокойной ночи своим новым подругам, прежде чем уйти в ночь.              Когда пронизывающий холод коснулся ее щек, Ракель сглотнула, а затем хихикнула. Последствия текилы притупили ее чувства, ее кожа не реагировала на холод так, как должна была. Или, точнее, это произошло, она просто была слишком пьяна, чтобы это заметить.              Алисия толкнула ее в темноте, следуя местоположению, которое она отправила на свой телефон несколько часов назад.              От Ракель не было никакой пользы, ее тело двигалось беспорядочно, если бы не рука Алисии, прижатая к ее спине, она бы легко упала на землю и просто проспала там всю ночь.              Или, по крайней мере, до тех пор, пока ее тело не сдалось бы, и она бы умерла.              Не очень элегантный способ действий.              Когда они вошли в отель, Хелси как раз заканчивал разговор с Агатой. К счастью для Алисии, она уже предупредила его об их прибытии.              Он не сказал ни слова и просто протянул ей ключ, в то время как Ракель продолжала бормотать бессвязные слова в подол своего пальто. Алисия фыркнула, подталкивая ее к лестнице, пока они, наконец, не оказались в комнате.              Тепло, удобно, мягко. Ракель лежала на своей кровати, она не знала, как ей удалось туда добраться, но вот она здесь, смотрит в темный потолок.              Паула спала, свернувшись калачиком в углу матраса, укрывшись одеялом с головой, Ракель спросила себя, нормально ли она дышит.              Алисия возилась со своими ботинками, как только они были сняты, она помогла ей снять пальто, стянув шарф из-под шеи.              - Ложись сейчас же, - пробормотала она, Ракель могла различить только линии ее носа и подбородка, серебристая линия света, пробивающаяся сквозь занавески, освещала ее красивые знакомые черты. Ночь была тихой, разум Ракель, наконец, перестал слишком много думать.              - Спасибо, - прошептала она своей самой старой и самой дорогой подруге. - Спасибо, - снова пробормотала она, пока Алисия накрывала мягкими одеялами ее усталое пьяное тело.              - Не за что, - сказала она в ответ ее уже сонному разуму, прежде чем исчезнуть в темноте комнаты.              Ракель крепко заснула через секунду, ее мысли были слишком туманны, чтобы их можно было разобрать, она была благословлена ночью без сновидений.