* * *
Лила, дрожа всем телом, как осиновый лист, едва-едва цеплявшийся за свою веточку, приподнялась на траве и быстро отряхнулась. Мысли перемешались в огромный запутанный клубок. "Я ему не нравлюсь? Но этого не может быть, это противоречит всякой морали! Он тот самый жеребец, несомненно, неоспоримо. Тогда отчего он так любуется Эллионой?.. Да, она хороша, но мне показалось, что он уделял внимание мне... Как же нелегко!" На сцене все притихло, легендарная танцовщица давно скрылась от столпотворения, а пони двинулись по улицам города, приглашая в свои ряды всех желающих повеселиться, поплясать, покутить. Длинноногий желтый жеребец с курчавой гривой, очевидно, возглавивший шествие, не переставал петь и заводить толпу ни на секунду. А Феб все невидящим блаженным взглядом глядел куда-то вперед, втайне надеясь еще хоть одним глазком поглядеть на эту пони. Подобрав полы платья, Шипперхарт решительно двинулась за сцену, собираясь во что бы то ни стало отыскать кузину. Как она и предполагала, там находилось что-то вроде гримерки - подполье, где пережидали перерыв и готовились к выходу все, кто собирался блеснуть на Гала своими талантами. Не скроем от читателя, она была далека от хором, в которых почивали принцессы и даже от обычной особо не блестящей комнаты. Но переодеться и припудрить носик здесь ума не составляло. Лила, услышав тихое мелодичное мурлыканье, осторожно отодвинула шторку, закрывавшую небольшой закуток. Перед зеркалом вертелась Эллиона. Услышав шаги, единорожка вздрогнула и уже собралась звать на помощь, решив, что к ней надумал проскользнуть любопытный зритель, но увидев Лилу, счастливо ахнула. - Оу, Лил! Мы так давно не виделись, сестричка! - не успела Шипперхарт произнести и слова, как тут же оказалась в объятиях кузины. - Здравствуй, Элли... - разнежилась пони, обняв ее в ответ. Да, виделись сестры совсем нечасто. Эллиона, взрослая душой и телом, двадцати двух от роду лет кобылка занималась собой и своим будущим. Она давно окончила школу и поступила в колледж, но никак не бросала своих занятий музыкой и танцами. Мать обучила ее хозяйству и рукоделию, отец - стойкости и выдержке, брат добавил в жизнь больше красок. Но увы! - на дальних родственников времени совсем не хватало. Когда Лила приезжала к тете с дядей, ей, несомненно, куда больше по душе приходился Брайан, который был младше нее всего-навсего на год. А Элли в то время, как правило, попросту отсутствовала - оставалась у друзей, уезжала за границу. Да если бы она и была в то время дома, то, скорее всего, заскучала бы с малышами. Но теперь все по-другому. Обе они выросли, обе хорошенькие, грациозные и обе до смешного легкомысленные. - Не ждала увидеть тебя здесь... - На Гала? - Нет, именно здесь, - Лила окинула взглядом гримерку. - С каких пор ты связалась с провинциалами? - Лила, о чем ты? - расхохоталась Эллиона, быстро припудрив носик. - Они все очень милые! - Я не хочу доказывать обратное, я ведь и сама живу на окраине Кэнтерлота. Но ты всегда была такой... Такой!.. - Vraie dame*, - подсказала Эллиона. - Именно! - подхватила Лила. - Raffiné, sophistiqué, Mademoiselle métropolitaine!** Но что же... Что произошло с той кузиной, которую я всегда знала? - По правде говоря... - вздохнула кобылка. - Вся эта элита мне так надоела! Душат корсеты, тошнит от яств... Надоели вынужденные знакомства с выходцами высших привилегированных сословий, - она состроила обиженную гримаску, выпятив вперед нижнюю губу и опустив глаза. - То ли дело плясать с тамбурином под восхищенные возгласы молодых жеребцов и кобылок! Единорожка снова взяла тамбурин в правое копыто и, высоко подняв его над головой, закружилась по гримерке. Серебряный звон, рассыпавшийся по комнате, отражающийся от стен и разбивающийся об них на тысячи осколков, не мог не задеть чуткий слух Лилы. Да, он восхищал ее творческие стремления, поражал до глубины души, приятно ранил этими осколками в самое сердце... А в сочетании с грациозными движениями высокой стройной кобылки, с ее струящимся пронзительно алым платьем, полная картина не могла не вызвать чувство восторга и полного удовлетворения. Лила залюбовалась сестрой. - Ты невероятно танцуешь, Элли, - поняша сглотнула слезы умиления и гордости. Как вдруг резко, не спросив разрешения, напролом в мысли вернулись воспоминания о том, что происходило буквально несколько минут назад. Лила вздрогнула и пошатнулась. Перед глазами встал ее прекрасный Феб, влюбленными глазами ловящий каждое умелое движение этой талантливой пони. Ее Феб! Ее и больше ничей! - Эллиона... Ты уже такая взрослая и... Нет ли у тебя на примете какого-нибудь... Ну, знаешь, special somepony?*** - Ах, "лямур-тужур"... Нет, милая, думаю, я еще не встретила того единственного, с кем смогла бы связать свою судьбу. - А я вот встретила! - с нескрываемой гордостью выпалила единорожка, кокетливо поправив прическу. - В самом деле! - ахнула Эллиона и снова крепко обняла ее. - Кто же этот счастливчик, mon chéri? - Он бы тоже, уверена, хотел познакомиться с такой пони, как ты, mon cher cousin, - и Лила в явно приподнятом настроении повела кобылку наверх.* * *
- Украл?! Этот возглас, полный негодования и ужаса, прозвучал настолько внезапно, твердо и громогласно, что все гости как-то машинально вздрогнули и притихли. Пунш тонкими сиреневыми струйками расползался по полу, минуя многочисленные осколки, разбросанные под копытцами кобылки. Нерия устремила полные надежды глаза на Брайта. - Это правда?.. - не без труда выдавила она, сделав пару шагов назад. - Точно так, юная леди! - кивнул Престор, не оставляя брату ни единого шанса что-либо ответить. - Деньги, слава - это все гораздо важнее авторских прав. Думал, я не узнаю... - Это не так! - резко вмешался Брайт Лайт. - Знаешь, если я нашел ноты и написал к ним слова, то это вовсе не означает кражу. - Да неужели! А спроситься, чьи это ноты ты не удосужился?! Конфликт все более перерастал в семейные разборки, в которых Нерия не собиралась принимать ни малейшего участия. Воспользовавшись минуткой, пони резко развернулась и бросилась прочь из зала. С трудом не врезаясь от гостей, она бежала все дальше и дальше. Сад? Отлично, тем сложнее будет найти ее здесь... Из головы не вылезала песня, из-за которой и начался вся кутерьма. Это была одна из самых известных, самых узнаваемых и любимых песен молодежи, Нерии в том числе. Так каково же осознать, что она не является ничем иным, кроме как поводом для раздоров? Плагиатом! А твой кумир - всего лишь скопировал чью-то прелестную работу и благодаря этому прославился, предав истинного автора забвению? А в песне был смысл. Глубокий и не для каждого постижимый. ♪ О том месте легенды слагали Будто много веков назад Отщепенцы приюта искали И от власти скорее бежали, И воздвигли собора фасад. За фасадом построили стены, Купол, крышу и колокола И явились не духи презренья, Чтоб работу предать осужденью, А спустились к ним духи добра. Молвил главный: "Отныне здесь будет Всем отверженным пони приют, И копыта, что варварство любят Не сломают его, не загубят, И чужие своими здесь будут, И надежду они обретут!" И с тех пор тот собор там воздвинут, И с тех пор пони прячутся там Честно радуясь всем мелочам, Поклоняясь небесным светилам, Крыше, стенам и колоколам... ♪ Эта песня даже не являлась рок-композицией. И, хотя она претерпела множество обработок, критики, суждений, песня-легенда не сходила с уст многих пони еще долгое время после своего дебюта. Она повествовала о мистическом соборе, где каждая потерянная душа могла найти себя, найти родственные души, обрести надежду... Но, увы, кроме этого о приюте отщепенцев ничего известно не было. И многие, заслышав легендарную композицию, лишь удивленно морщили лоб и восклицали: "Что это еще за Собор Кэнтерлотской Прародительницы?" "Собор... Ну конечно. О нем не может быть ничего не известно," - и Нерия, уже более или менее успокоившись, направилась в библиотеку.* * *
- О, вот и он! - восхищенно выдохнула Лила, указывая в сторону Феба, и двинулась к жеребцу, ведя за собой Эллиону, с нескрываемым интересом рассматривающей пассию своей кузины. Феб недвижно глядел куда-то вдаль и вверх, но голос розовой единорожки заставил его невольно встрепенуться. Он повернул голову... и остолбенел вновь. Вот она! Вот та танцовщица, что так талантливо и умело вскружила голову всей толпе, а его, Феба, заставила забыться вовсе и отдаться чудному видению с такой искренней страстью! - Добрый вечер, миледи, - не сразу собравшись с мыслями, проговорил Феб, легко коснувшись губами копытца Эллионы. Та раскраснелась и кокетливо опустила взгляд - распрощавшись с аристократическими обычаями, невольно забываешь их принципы и правила, а потому единорожка восприняла сей жест как проявление любовного интереса. И отчасти она не ошиблась. - Это моя кузина - Эллиона де Шаттопель, - представила ее Лила. - А это Феб - пони, столь снисходительно отнесшийся к моим выходкам на Гала и так искренне желавший мне помочь, - гордо продолжила она. - О, если бы ты видела, Элли, как прелестно мы танцевали... - Танец! - словно опять очнувшись от своих мыслей, воскликнул Феб и взглянул на Эллиону. - Я знаю, вы предпочитаете то, что мы наблюдали немногим ранее, но, может, мы станцуем что-то немного более классическое? От бальных танцев Эллиона не отказывалась никогда. Да, она уже подзабыла этикет, но движения - нет, ни тело, ни сердце такого не забудет. Пони скромно улыбнулась и, кивнув, подала копытце, на котором все еще красовался серебряный браслет. - Лил, ты ведь не против?.. - этот вопрос со стороны Эллионы ответа не подразумевал, хотя Лила заметно побледнела и, закусив губу, отступила на пару шагов назад. - Нет, что ты... "Расслабься... Хей, Лил, это же просто танец! Все в порядке." Тщетные уговоры. Феб повел единорожку в зал. Её алое платье, так не вписывающееся в аристократическую обстановку Кэнтерлотского замка, моментально привлекло внимание всех светских дам, которые либо удивленно вскидывали брови и с пренебрежением отворачивались, либо восхищенно охали, повнимательнее рассматривая чудный покрой и струящуюся ткань. Эллиона быстро отметила, что выглядит не совсем подобающе, и слегка покраснела. - Не переживайте, вы смотритесь прелестно, - тихо шепнул Феб, выводя ее в центр залы. - Но я... Мое платье... - Как нельзя более подходит для танцев, - оборвал тот и снисходительно улыбнулся. Эта милая улыбка не могла не успокаивать. Она подействовала на Эллиону так же, как и на Лилу, то есть убедила в том, что все в порядке. Феб осторожно приобнял её за тонкую талию, и пара закружилась в медленном тихом вальсе. Эллиона все еще, поеживаясь, оглядывалась на толпу, но вскоре синие глаза жеребца бесповоротно приковали её внимание. Лила тихо проскользнула поближе к ним и к своему крайнему неудовольствию услышала разговор двух светских кобыледи: - Какая прелестная пара! Кто они, Ливарда? - Ах, этот жеребец, Фебус, приятный юноша, галантный, воспитанный. А та милая мадемуазель, кажется, уже давно не появлялась в свете - это же никто иная как Эллиона де Шаттопель! Как повезло им обоим встретиться! - Они так хорошо смотрятся! Несомненно созданы друг для друга! - Созданы друг для друга... - передразнила её Лила и обиженно выпятила нижнюю губу, в точности повторив жест своей дорогой кузины. Это же просто бесчестно! Почему Эллиона так спокойно относится ко всему этому? Она же знает, что это моя судьба! Единорожку передернуло. Она пошатнулась и снова взглянула на них - такие счастливые, такие спокойные, умиротворенные... Как Феб смотрит на нее! С такой нежностью даже ее отец не смотрит на маму! А Элли и вовсе забылась в его объятьях... Это начало надоедать. - Просто невыносимо! - сквозь зубы выдавила Лила и, резко развернувшись, бросилась прочь из зала. Скорей, скорей, только избавиться от этого видения, убежать от реальности. Пони неслась, не разбирая дороги, сквозь кусты, сквозь заросли, только бы скрыться, только бы... Как вдруг Лила резко остановилась. Где-то рядом, совсем недалеко она услышала чьи-то тихие всхлипывания. Знакомые всхлипывания... "Аська?.." - пронеслось у нее. Шипперхарт пролезла через очередные кусты - там, склонившись над розами и неслышно роняя крошечные слезинки, действительно сидела Асиенда. - Ася? Ася, Асечка... - Лила подбежала к подруге, заглянув ей в глаза. - Какая же я дура, Лил... - Что случилось, дорогая? Где Дуглас и Нерия? Флаттершай? - Дуглас... Уехал... Он вернулся домой... Единорожка отшатнулась и побледнела. - Что, прости? - едва отойдя от шока, переспросила Лила. - Ну Дуглас! Как он посмел бросить тебя?! - Он не бросал! Это я, я бросила! Я обо всем забыла... О том, как мы хотели потанцевать, провести время вместе... Какая же я дура... Полная идиотка... - Ася, но это ведь все равно не повод, чтобы психануть и уехать. - Ты так думаешь? - она подняла свои мятно-зеленые глаза и удивленно взглянула на подругу. - По-моему, на его месте так поступил бы каждый... Лила только пожала плечами. Она часто недопонимала Дугласа и возмущалась его поступками. Они ради этого билета выиграли конкурс, они неделю к Гале готовились, а он просто вот так взял да и уехал?! Но совершенно убитая Асиенда заставляла злобу стихнуть и пробуждала в ней лишь искреннюю грусть и сочувствие. - А ты... Почему ты не с Фебом? - утерев слезы, сменила тему Ася. Шипперхарт поджала губы. Перед глазами вновь встала "прелестная пара". - Он... - замялась она. - С Эллионой... Там... Танцует. - С Эллионой? Это ведь твоя кузина, да? А почему ты не... Пони осознала, что держать все в себе больше не получится. Она взяла копытца Асиенды и выпалила, едва сдерживая горькие слезы: - Он влюбился в нее, Ася! По уши втрескался! Смотрит, восхищается, а она и сама позабыла обо всем на свете! А я... А на меня всем уже как-то и наплевать... Я ему не нравлюсь!.. Она присела на лавочку рядом с подругой и всхлипнула. Да, больно. Да, обидно осознавать, что ты не сумела удержать свою судьбу рядом с собой... Да и её ли это судьба, если он вот так легко променял её на другую? - Ну... Видишь, обеим нам несладко пришлось... - Асиенда приобняла подругу за плечи. - Надеюсь, хоть Нерия сейчас хорошо проводит время. - Надеюсь... - тихо ответила Лила, как вдруг сползла на землю, вцепившись в подол палево-изумрудного платья. - Асенька, ты всегда была мудрее нас. А мы с Нер всегда прислушиваемся к тебе. Скажи, как ты думаешь... Ну что мне делать? Нидл вздохнула нагнулась к единорожке, приподняв её с земли. Не ей сегодня горько плакать. Пора заняться полезными делами. - Лил, послушай... Ты - пони, призвание которой есть любовь. Не тебе ли лучше знать, кто создан друг для друга, а кто нет? Лила молчала. В её сознании пронеслись воспоминания об истории матери. "Я получила кьютимарку, когда свела двух пони... Стало быть, мой талант - создавать пары?.. Да, пожалуй, так и есть." - А я уже и позабыла... - тихо сказала Лила. - Вот видишь, - улыбнулась Ася, поправляя её прическу. - Ну а я могу сказать лишь... Let it be.* * *
- Собор, собор, собор... - бормотала Нерия, но вскоре замолчала, переступив порог и круглыми глазами осмотрев огромный зал. Да, Кэнтерлотская библиотека по праву считалась одной из известнейших достопримечательностей не только дворца, но и всей Эквестрии. В сравнении с любой другой, уж тем более школьной, она не ставилась и ставиться не могла. Её размеры в сочетании с безупречным порядком и непревзойденной красотой поражали как книжного червя, так и самого отпетого невежду. Нерия благоговела. Полки были точно отлиты из чистого золота, а каждая книжная обложка инкрустирована драгоценными камнями. Но на самом деле все, конечно, было не так. Здесь находились не только новейшие издания эквестрийской классики, но раритеты, возраст которых приравнивался к возрасту всего мира. Такие книги хранились в другом зале и свободный доступ к ним был закрыт. Но Нерии вполне хватало и всего, что довелось повидать. "Аську бы сюда..." - подумала кобылка. Она не знала, что Асиенда уже пробегала мимо и, не будь её мысли заняты поисками Дугласа, непременно застряла бы здесь как минимум на несколько дней. - Я могу вам чем-то помочь, юная леди? - окликнула Нерию библиотекарша, пожилая пони-единорог. - Да, пожалуй, без помощи найти здесь что-либо будет трудно, - хмыкнула та. - У вас есть что-то вроде архитектурного справочника? Ну, знаете, книги, где рассказывались бы истории разных зданий? - Разумеется. О чем вы хотели бы знать? - Меня интересует Собор Кэнтелотской Прародительницы. Библиотекарша вздрогнула и слегка побледнела. Нерия, заметив это, немного испугалась. - С вами все в порядке? - Да... Не рановато ли вы заинтересовались подобными материалами? - Не думаю... - совсем смутилась Пейнтбраш. - А что там такого? - Это довольно сложная литература, - объяснила кобылка. - Слишком много слухов ходит об этом месте, поэтому сложновато найти что-либо достоверное. - А вы что-нибудь о нем знаете? - Да, - покивала библиотекарша и как-то грустно улыбнулась. - Я знаю, что с незапамятных времен в этом месте любая обиженная небом или обществом душа могла найти себе приют. У этих существ что-то вроде своей религии. Если большинство пони поклоняются светилам - Солнцу, Луне и звездам - то там их главным божеством является прародительница Лоурен Фауст. - Я слышала о ней, - вдруг воскликнула Нерия. - Да, её знают многие. Но помимо нее есть и прочие, к примеру Hijo de la Luna или Сын Луны. - А это еще кто? - удивилась единорожка. - Легенды об этом пони слагают и по сей день. Но слухи поползли с тех пор, как наши земли населяли такие народы как цыгане. Они есть и сейчас, но в те времена, около шестисот лет назад, их было много и идти им было некуда - цыган считали ворами, темными волшебниками, преступниками. Собравшись вместе, они соорудили знаменитый собор. - А что насчет Сына Луны? - нетерпеливо оборвала Нер. - Не перебивайте, дойдет и до него. Все началось ночью, когда одна юная цыганка молила Луну о заветной свадьбе. Её просьба была исполнена, но лишь с условием, что своего первого сына кобылка отдаст Луне как плату за любовь цыгана. И та согласилась. Но дитя родилось белоснежным, как брюхо горностая, с дымчато-серыми глазами. Смуглый цыган решил, что жена изменила ему и зарезал юную чистую душу, а сына оставил в лесу. Воцарилось молчание. - Так что же случилось потом?.. - тихо спросила Нерия. - Ходят слухи, что дитя не погибло. Луна заботилась о сыне и выходила его, несмотря на многочисленные проблемы со здоровьем. Многие говорили, что видели этого жеребца во сне, по их словам он "двулик, высок и зовет себя Хихо, то есть Сын". Но этих пони лишь обвиняют в помешательстве и потере рассудка. Куда еще идти им? Только туда, где Лунному Сыну поклоняются как божеству - в Собор Кэнтерлотской Прародительницы. Только там отверженные пони могут обрести счастье. Библиотекарша умолкла и осторожно начала протирать свои очки. Нерия долго думала о чем-то, а потом наконец спросила: - Где же стоит этот Собор? - Об этом тоже немало версий. Историковеды считают, что все слухи не могли вырасти из ничего. Кто-то полагает, что Собор находится в Кэнтерлоте, исходя из названия, кто-то говорит, что он существовал много лет назад и в настоящее время давно сравнялся с землей. Но если отверженная душа захочет найти его, то он сам выйдет к ней навстречу. Нерия внимательно выслушала её. Мысли вперемешку засели в голове, никак не собираясь расставиться по полочкам. Столько новой информации - о Соборе, об этом Сыне Луны, о Прародительнице... Она ведь и подумать не могла, что все эти истории связаны! Пони уже собралась уходить, как вдруг остановилась. - Послушайте... А вы... Вы верите во все это? - Я не могу не верить. Раз Хихо помог и мне. Но моим "Собором" стала эта библиотека - здесь я своя, здесь мои книги... Никто не осудит и не отвергнет. Кобылка помолчала и, выдохнув лишь: - Спасибо вам, - тихо вышла из библиотеки. "Вот как бывает... - все думала Нерия. - Хотела узнать о песне, а мне поведали сразу о нескольких легендах. Так что же не так с этим Собором?"* * *
"Отпустить? Просто отпустить?.. Но я не могу вот так просто взять и расстаться с тем, кого искала такое долгое время! Это же просто безумие! И все же... А что, если Ася права? Нет, нет, только не сейчас, только бы не в этот раз..." Разговор с близкой подругой не успокоил и не утешил Лилу. Скорее всего, потому что она ожидала услышать что-то вроде: "Да брось, это лишь твои домыслы, потанцует он с ней, а потом сразу вернется к тебе" или "Она ему совсем не пара! То ли дело ты, вы просто идеальны!". Но во-первых, озвучивать подобное было не в характере Асиенды - поэтому-то с её мнением и считались - она всегда говорила как есть. Во-вторых, не признать красоту Эллионы с Фебом не могла даже Лила, так жаждущая их скорого расставания. Они действительно поразительно быстро почувствовали себя комфортно и свободно в компании друг друга, а пристрастие к танцам окончательно сблизило эти две души. Феб, так привыкший к аристократии, не мог не поражаться красоте простых, хоть и невероятно изящных цыганских танцев, которыми единорожка прекрасно овладела. Вскоре пресловутые вальсы были забыты, смычки быстро заскользили по струнам, кто-то ухватился за флейты, кто-то - за дудки, а Эллиона уже вовсю бренчала неизменным тамбурином, напевая под нос какую-то старинную песню. Феб, быстро проникнувшись музыкой, вжился в её танец, безукоризненно выполняя поддержки и обороты. ♪ Кто ты, чудное дитя? Кто, откуда ты и чья? Как забросила судьба Птицу райскую сюда? ♪ Эллиона засмеялась, запела своим чистым, сильным, звонким, точно струя, пущенная под большим напором, голосом: ♪ Давным-давно слыхала я, Что в Андалузии в горах Кочует вся моя семья Под жарким солнцем в облаках, Там в Андалузии, в горах... ♪ Лила снова вернулась в бальный зал. Куда же ей еще было идти? Смотреть на танцующих Эллиону с Фебом не доставляло ей большого удовольствия, однако теперь она пыталась переосмыслить ситуацию. Нет, не отпустить Феба, как сказала Асиенда, а именно успокоиться и принять то, что ее жеребец вернется к ней. Это произойдет в любом случае! Так из-за чего Лила переживает? Эти мысли начали подбадривать кобылку. "Расслабься, Лил! В конце концов, Эллиона твоя сестра, а он - твой особенный пони. Какая же я ревнивая!" - усмехнулась про себя поняша. А между тем танец продолжался. Некоторые гости, возмущенно перешептываясь, поспешили покинуть зал, остальные же, знавшие Эллиону как светскую леди, остались, восхищаясь или ужасаясь её преображению и невольно засматриваясь на плавность и грацию движений единорожки. Элли запрыгнула на постамент статуи Селестии, усевшись там и продолжая распевать: ♪ По копыту определю Кто ты, родом откуда ты И что в жизни тебе пройти Суждено ♪ Феб попытался приобнять ее, но пони шутливо оттолкнула жеребца, отдернув свои стройные ножки: ♪ Но копыто мое не тронь, Не проси по нему гадать О своей мне судьбе узнать Не дано! ♪ Эллиона спрыгнула с постамента, упав в объятия Феба и закружившись с ним по зале. ♪ И пусть Моя судьба Издалека беду пророчит - И пусть! А я всегда Лечу, куда Душа захочет! ♪ "Красивые... - как вдруг Лила вздрогнула всем телом. - Не-не-не, это нечаянно в голове всплыло. Просто танец хороший, да и песенка... Ладно... - она вздохнула. - Признай уже, что они отличная пара... И внешне, и внутренне... И просто... Просто созданы друг для друга..." Единорожку снова пронзила какая-то дрожь, но на этот раз приятная, разнесшая по всему телу тепло. Она почувствовала, что рог ее странно зажгло где-то у самого основания. Первое неприятное ощущение прошло, но непонятное, неосознанное состояние наполнило ее душу. "Как странно... Такого я еще не испытывала... Надо бы... На воздух..." Уже позабыв обо всем, что происходило в зале минуту назад, Лила резко побежала сквозь толпу, к лестнице. Она не знала, что ее ждет, но ей просто нужно было туда. Наверх. Лестница, как и ожидала поняша, кончилась широким балконом. И никого больше... Только она, ночное небо со звездами и большая убывающая луна. С замиранием сердца подняла кобылка глаза на чернеющий небосвод. Да, сегодня принцесса Луна особенно постаралась - небо выглядело более чем потрясающе. Каждая звездочка, даже самая неприметная, моментально бросалась в глаза. Луна, сверкая, будто серебряная монетка, мягко освещала весь сад, все улицы, весь Кэнтерлот и, наконец, всю Эквестрию. Сейчас только светила, только эти безмолвные и потому самые внимательные слушатели и смогут понять разочарованную вечером единорожку... Лила оперлась на балюстраду, взглянув вниз, на покрытые сумрачным туманом кусты роз. Сад в таком освещении радовал и восхищал ее намного больше, чем днем, но в эту секунду Шипперхарт могла лишь судорожно глотать слезы. "Если разревусь окончательно - потечет тушь. И глаза опухнут и покраснеют. Кому я буду нужна в таком виде? - как вдруг Лила опустила глаза. - Впрочем... Раз я и такая никому не нужна, то какая разница?" Слезы медленно покатились по розовой шерстке, оставляя за собой все более заметный черный след. Лил всхлипнула и положила голову на передние копытца, закрыв ими часть мордочки. - О... О звезды... - тихо начала она, вопрошающе подняв к небу нежно-сиреневые глаза. - Я знаю, вы слышите меня... Вы всегда слышите тех, кто обращается к вам... - Лила начала припоминать молитву Сноудроп, хрипло кашлянула. - Я... Я желаю, я надеюсь, я мечтаю, я умоляю, во имя правления принцесс осветите мой путь. Я лишь хотела встретить свою истинную любовь... Неужели... Неужели я прошу так много?.. Мне не нужно, чтобы он был самым красивым, самым богатым, самым воспитанным или самым известным и завидным женихом... Я прошу лишь только одного - чтобы он любил меня так же сильно, как я люблю его. Не знаю, встретила ли... Скорее всего, нет... Но я уже люблю. И так же буду любить. Всегда... Она сорвалась на судорожное поскуливание и быстро попыталась хоть немного утереть горькие слезы. - Так отчего вы плачете, раз уже чувствуете, что любите? Лила едва не вскрикнула от неожиданности и быстро обернулась. За ее спиной, судя по всему, уже несколько минут стоял высокий жеребец в довольно длинном черном плаще, так ярко контрастирующим с его белоснежной шерстью. Мордочку почти целиком закрывал широкий капюшон, из-под которого можно было различить лишь робко сжатые губы и длинный, такой же белый рог. Из темноты сверкали два маленьких огонька - лунный блик добрых глаз этого единорога. - Вам разве не известно, что подслушивать девичьи разговоры, пусть и со звездами, очень неприлично? - произнести это с должной раздраженностью у Лилы не получилось, во-первых, потому что ей помешали слезы, застрявшие в горле, во-вторых, потому что от незнакомца веяло столь откровенной таинственностью, что ругаться на это полумистическое создание пони посчитала неправильным. В целом ее реплика прозвучала жалобно и беспомощно, нежели гневно и возмущенно. Однако довольно впечатлительный жеребец лишь сильнее сжал губы и подавленно отступил на шаг назад. - Я очень извиняюсь... - пробормотал он. - Это вышло случайно. Я вовсе не хотел вмешиваться в мир ваших переживаний. - Да и смысла в этом теперь нет, - с горечью ответила кобылка и снова уставилась на розовые кусты. - Этот мир готов разрушиться с минуты на минуту! - Неужели все настолько плохо? - незнакомец подошел ближе и тоже поглядел на задремавший сад. - Все просто ужасно... - тушь с новой силой заскользила по щекам Лилы. - Сходить с ума по кому-то всю свою жизнь... Затем встретить его в такой романтической обстановке... И понять, что он не тот, ради кого ты страдаешь все свои пятнадцать ле-е-ет!.. - Так раз это не он, то смысл убиваться не из-за того пони? Да и как вы определили, что тот жеребец предназначен не вам? - участливо продолжил единорог. - Сначала все было именно так, как я и мечтала... А потом он взял и влюбился в мою кузину с первого взгляда! А обо мне... и думать... забыл... - А может все-таки он вернется? - не унывал жеребец. - Не вернется... Он встретил свою судьбу... Я чувствую это, ведь... Ведь я и предназначена чувствовать. Лила раздвинула челку, указав на ярко сияющее основание ее рога. Незнакомец удивленно наклонил голову в бок. - Что это? - Как ни странно... Я не могу ответить, - Шипперхарт уже более или менее успокоилась, стирая остатки слез. - Позвольте мне... - жеребец наклонился к ее мордочке, осторожно коснувшись ее рога кончиком своего. Лила невольно покраснела, машинально дернувшись назад. Ей было тяжело разговаривать, а уж тем более откровенничать с кем-либо, не видя глаз собеседника. Однако в силу слабости своих визуальных способностей, она все равно больше обращала внимание на его голос и запах. Пахло от единорога чем-то приятным и даже родным. Лила готова была поклясться, что уже ощущала этот запах где-то, давным-давно, когда еще едва помнила себя. Да и негромкий приятный голос располагал к себе ничуть не меньше. И все же какой-то инстинкт кричал где-то внутри, что нужно быть осторожней. - Что вы делаете?.. - едва слышно спросила она, чувствуя, что краснеет все сильней. Жеребец помолчал немного, после чего резко отстранился, удивленно взглянув на кобылку. - Как странно. Никогда еще не чувствовал такой сильной любовной энергии. Вы, мисс, просто рождены, чтобы сеять ее! - Как вы узнали об этом? - совсем смутилась Лила. - Кто вы?.. - Я... - жеребец замялся. - Вы же сами просили помощи у звезд - вот я и пришел. - А можно мне увидеть мордашку моего неожиданного помощника? - Лила подошла поближе, но незнакомец испуганно отступил. - Уверен, вы не останетесь в восторге от моей внешности, - осторожно попытался начать он, отходя все дальше, пока не уперся в балконную перегородку, но Лилой овладело любопытство. - Я не хочу пугать вас, милая пони... - Что может напугать меня? - единорожка уже протянула копытца, чтобы отбросить его капюшон. Жеребец посопротивлялся еще немного, но Лила оказалась проворней. Единорог зажмурился и закрыл глаза копытами, стараясь отвернуться от нее. - Не противтесь, я же вижу, что вы очень миловидный юноша... Жеребец повернулся к ней боком и немного приоткрыл свой правый глаз, чистейшего василькового оттенка. - Ну повернитесь же, - умоляюще попросила Лила. Тот вздохнул и взглянул на кобылку. Шипперхарт охнула от неожиданности и невольно отшатнулась от незнакомца. Правый глаз, как читатель уже знает, был прелестного голубого цвета, точно полевые колокольчики. Левый же сверкал... янтарной желтизной. Зрачки обоих глаз были словно прозрачными, через них легко различались крошечные кровеносные сосуды. В сравнении с белоснежной шерстью и гривой эти два ярких цветных пятна смотрелись и впрямь довольно пугающе. - Вы... Вы... - Лила не могла выговорить и слова. - Знаю... - горько нахмурился тот и отвернулся от нее. - Это вы хотели увидеть? Мое уродство? - Уродство? - возмутилась пони. - Гетерохромия и альбинизм далеко не все мои телесные пороки, - хотел было продолжить единорог, но Лила резко оборвала его: - Вы просто прекрасны... Нет, вы действительно красивый. Неужели вы не видите этого? - Разумеется, нет, моя глупая милая нежданная подруга, - вздохнул он. - А мне лично вы очень симпатичны. Справедливости ради стоит отметить, что Лила с детства тяготела к разнообразным отклонениям от норм, к этим исключениям из правил, ломающим все стереотипы. Гетерохромы манили ее таинственностью. Альбиносы и вовсе казались ей детьми неба. Разве может что-то, кроме луны, придать шерсти такой идеально белый цвет? Разве может тебе кто-то, кроме звезд, даровать такую удивительную пигментацию радужной оболочки? Увидав милые черты этого пони, у кобылки не осталось сомнений в том, что он очень симпатичен. А узнав, что он наделен гетерохромией и альбинизмом одновременно, сперва и поверить побоялась. Поэтому, услышав слова жеребца, Лила совершенно смутилась. - Неужели можно считать этот редчайший дар проклятием? Гетерохромный... - Полуслепой альбинос, - закончил за нее единорог. - Но это же так необычно! - не удержалась Лила. - Я вообще впервые слышу, чтобы такое было возможно! По идее при альбинизме глаза должны быть и вовсе лишены цвета, а ваши... Ваши глаза, пусть и плохо видят, несомненно умеют завораживать. Как вас зовут? Единорог ответил не сразу. Он долго глядел на сад, опершись на балюстраду. - Вы действительно считаете меня - он повернулся к пони, сверкнув голубым и янтарным пятнами своих полупрозрачных, почти стеклянных глаз. - меня красивым? - Да, - ни секунды не колебаясь, ответила Лила и добродушно улыбнулась. - Так как вас зовут? - Я... не могу сказать... - негромко сказал тот. - Отчего же? - удивилась пони. - Оттого, что у меня нет имени, - не успела Лила возмутиться, как он продолжил: - Все по-разному зовут, хоть и не знают меня толком. Поэтому, давайте оставим эту тему, как и мой альбинизм и мою гетерохромию. Как зовут вас? - Лила, - Шипперхарт присела в изящном реверансе. Таинственность лишь нарастала и нарастала с каждой секундой. - Как насчет пойти со мной назад, в зал? - В зал? О, что вы, мисс... - усмехнулся единорог, как вдруг вздрогнул и с неподдельным страхом посмотрел на лестницу. Лила непонимающе взглянула туда. В проходе показалась чья-то тень. - О! Лулу! - кобылка уже готова была броситься на шею к наставнице, но, вспомнив о своем новом друге, повернулась к нему и... застыла от удивления. Альбиноса нигде не было. Нигде, будто бы она все это время и простояла на балконе в гордом одиночестве. - Я вижу следы слез, моя маленькая пони, - почти с материнской заботой вздохнула Луна. - Давно не видела тебя. Как... Да что ты все ищешь глазами? - Я... Я лишь... - Шипперхарт замолчала и мотнула головой. - Ничего. Далее в третий раз последовал душераздирающий рассказ о разбитых надеждах и сломанных мечтах в пятнадцать лет. И все же надо отметить, что на этот раз он был куда более спокойным. Разговоры с Асиендой и таинственным единорогом невольно убедили Лилу не убиваться по пустякам - поняша ведь уже и сама признала, что Фебу предназначена Эллиона. И хотя в душе остался неприятный отпечаток, ей, в силу ее природной доброты и сентиментальности, непременно захотелось помочь влюбленным. Луна слушала спокойно, не перебивая, порой сдавленно хихикая и тут же кашляя, дабы показать свое смущение и искреннее сожаление. Лила закончила повествование, так же демонстративно раздвинув челку. - Что случится со мной теперь? Что с моим рогом? Я знаю, это сильная любовная энергия. Но как ее унять?.. Луна ответила не сразу. Она подошла на пару шагов вперед и проделала ту же процедуру, что несколько минут назад осуществил и загадочный альбинос. Ее рог нежно коснулся кончика рога Лилы, и поняшка почувствовала, будто в ее душу вторглось нечто инородное, словно кто-то глядит на тебя изнутри. Ранее этого не было, то ли потому, что пони была увлечена исключительно таинственным незнакомцем, то ли просто потому, что Шипперхарт сильно смутилась и разнервничалась и не обратила на это никакого внимания. - Как ты поняла, что это именно любовная энергия? - тихо спросила Луна, отстранившись. - Ты ведь еще не знакома с видами магии. - Я... Я просто знаю. Лила соврала лишь наполовину. Да, она подозревала, с чем связано это ее состояние, но все же до конца к ней пришло осознание ситуации только после встречи с белоснежным жеребцом. - А что за заклинание ты использовала? - сменила тему Лила. - Это называется "анализатор", - ответила аликорнша. - Я, можно сказать, просканировала тебя. Почувствовала твое предназначение, твое эмоциональное состояние. Так вот для твоего рога это нормальное явление. Насколько я знаю, если ты видишь, что пони созданы друг для друга, ты должна свести их, после чего произойдет выброс накопившейся энергии и магический баланс придет в норму до следующего раза. - А если не сведу? - Не знаю. Скорее всего, магия постепенно утихнет и рано или поздно нормализуется сама собой. Все стремится к гармонии, сама знаешь. - Да... Значит, я должна свести Феба с Эллионой, - заключила пони. - Что ж! - она поправила платье, стерла с лица остатки туши. - Vive la vérité! Vive l'amour!***** * *
Погрузившись в размышления, Нерия не заметила, что вернулась в зал. От переживаний пони немного проголодалась и решила заморить червячка, закусив парой рулетиков. Но не успела она добраться до стола, как дорогу ей преградил Брайт Лайт. - Мисс Нерия! Я уже и не надеялся вас найти. Где вы пропадали? Вспомнив о вражде из-за песни, Пейнтбраш недовольно нахмурилась. - Я была в библиотеке. - Хотел принести искренние извинения за своего братца... - Я не нуждаюсь в ваших извинениях, - сухо оборвала его та. - Не унижайтесь передо мной, просто расскажите, с чего началась ваша ссора. Брайт вздохнул. - Эту песню... - после длительной паузы, начал жеребец. - Ее написала наша мама. Она свято верила в существование этого собора, в Хихо. О, это тоже очень интересная история! - Я знаю о нем. И о Сыне Луны, и о Прародительнице, и о Соборе. Брайт снова замолчал. Этого обстоятельства он никак не предвидел. - Вы верите в Хихо? - Нет, я просто знаю о нем. Так что с песней? - Ах, песня... Наша мама верила в них. Всю свою жизнь она твердила о том, как ей помогают эти неведомые божества. А мы слушали и внимали. Но окружающие не разделяли взглядов матери. И, дабы не травмировать нашу психику, отец поселился отдельно, не допуская нас к ней. Вскоре мы узнали, что мама исчезла. Она пропала без вести, и с тех пор никто ничего не слышал о ней. Разлука с матерью была очень болезненной, и эта боль сблизила нас с братом. Много лет спустя я как-то рылся в хламе на чердаке и нашел там ноты. Мотив мне так понравился, так живо напомнил те времена, когда мама баюкала нас собственными колыбельными, что я в порыве вдохновения быстро написал к нотам слова. С тех пор песня "Собор Кэнтерлотской Прародительницы" - всем известный хит. Но вот только мало кто знает, чем далась мне эта слава... - Брайт еще раз вздохнул. - Престор прекратил со мной всякое общение. Он утверждает, что те ноты написал он, а я якобы украл его песню. Вот и вся история. - Значит, ноты - его, слова - ваши, оба вы основывались на воспоминаниях о матери, но признать, что песню вы создали вместе не можете? - возмутилась Нерия, которую уже давно так и подмывало вставить что-нибудь в его рассказ. - Да. Именно так. - А просто взять и спокойно поговорить об этом с Престором нельзя? - Я пытался. Но он и слышать ничего не хочет. Избегает меня всеми возможными способами, а при случае старается еще и очернить в глазах фанатов вроде вас. Так что извините, моя маленькая пони... Не вам платить за нашу халатность. - По-моему, если бы вы действительно хотели восстановить с ним отношения, то уже давно это сделали... - сказала Нерия после минутного молчания. - Не нужно все так усложнять. Моя лучшая подруга тоже любит дуться из-за пустяков, я знаю, каково вам осознавать, что вы в ссоре столько лет только вследствие такого глупого недопонимания. Идемте. - Куда? - К Престору, разумеется. Разве не пора наконец сломать лед и возобновить теплые отношения? Брайт Лайт помолчал немного, а потом по-доброму взглянул на Нерию. - Думаю, вы абсолютно правы.* * *
Лила тихо вошла назад в залу. Гостей становилось все меньше, многие уже поспешили вернуться к себе домой, остальные же сочли это время как нельзя более пригодным для танцев. Среди них были и Эллиона с Фебом. Но скорый ритм цыганочки с выходом был уже оставлен. Единорожка плавно кружилась рядом с жеребцом, оставив на полупустом столе свой задорный тамбурин. Феб тоже начал уставать от праздника, хоть и не подавал виду. Лила остановилась невдалеке от них. Она заметила, что чем ближе подходит к паре, тем сильнее и ярче горит её рог. Но когда она приблизилась к ним, сияние остановилось где-то на последнем завитке. "Странно... - подумала поняша. - Я была уверена, что они уже любят друг друга - энергия достаточно сильна. В чем же дело?" Эллиона, завидев кузину вздрогнула и бросила беглый взгляд на большие часы. - Ах! - воскликнула она и резко остановилась. - Феб, мы совсем забылись! Взгляни, уже двенадцатый час. Она подбежала к Лиле. - Извини, дорогая, кажется, я превысила лимит, на который могла одолжить твоего особенного пони... А ведь он неплох, совсем неплох. А что это, кстати, с твоим рогом? Шипперхарт словно передернуло на слове "твоего". - Элли, Элли, что ты! - торопливо воскликнула она. - Так вот в чем дело! Феб принадлежит не мне, он твой, только твой, неужели ты сама этого еще не видишь? Эллиона удивленно взглянула сперва на Лилу, затем на Феба и смущенно раскраснелась. - Да, он мне очень симпатичен... - тихо ответила кобылка. - А он влюбился в тебя еще там, в саду! - Правда? - она кинулась к жеребцу. - Это правда, Феб? Лила уже не слышала, о чем они говорят. Но смущенно отведенного взгляда пони, счастливой улыбки Эллионы - этого было вполне достаточно, чтобы понять, как они рады друг другу. "Какой же я была глупой, - усмехнулась Лила. - ведь только я стояла на пути к их счастью." В этот момент сияние её рога наконец достигло своего предела, и зала наполнилась мягким сиреневым светом. Кобылка закрыла глаза, расплывшись в умиротворенной улыбке. "Какое непередаваемое чувство... Словно тебя изнутри наполняет мягкая вата. По коже волнами проходит то жар, то леденящий холод, а рог готов вот-вот разорваться на тысячу кусочков!" Это длилось всего несколько секунд, но Лиле показалось, что прошла целая вечность. Почувствовав, что её копытца вновь коснулись пола, она нехотя приоткрыла глаза и тут же осознала, что все оставшиеся в зале пони смотрят в её сторону. Эллиона стояла совсем близко, обеспокоенно глядя на кузину. - Ты в порядке, милая?.. - Думаю... Да, - Лила снова улыбнулась и, недолго думая, крепко обняла сестру. - Ты даже представить себе не можешь, как я за тебя рада! Они не подозревали, что за ними наблюдает высокий серо-голубой пони. Престор смотрел на счастливых сестер, на счастливого Феба, на других улыбающихся гостей. Он тяжело вздохнул, отпив немного яблочного сока из слегка потрескавшегося стакана. "Когда-то и я был счастлив..." - думал он. - Престор! - окликнул его знакомый женский голос. Жеребец повернулся, и глаза его просияли, когда он увидел аквамариновую единорожку, но тут же омрачились - за ней шел Брайт Лайт. Едва настроившись на приятный разговор, пони снова стал угрюм и невесел. - Ах, это вы, юная леди, - пробормотал он. - Если вы хотели обвинить меня в клевете, то я ничуть не удивлюсь - мой брат умеет вешать лапшу на уши. - Нет, я хотела просто поговорить, - как можно мягче начала Нерия. - Я знаю о Соборе. И о Прародительнице, и о Хихо знаю тоже... - Вот как, - на этот раз его глаза блеснули огоньком заинтересованности. - Так почему вам не признать, что эта песня была написана вами обоими? Огонек сменился мраком. Престор нахмурился и, едва сдерживая эмоции, тихо проговорил: - Потому что это моя песня. И я никому и никогда не позволю делить ее с кем бы то ни было. Неужели тебе, братец, это было не ясно с самого начала? Он резко развернулся, уже собираясь покинуть бал, но слова Нерии заставили его остановиться: - А разве ваша мать хотела этого? Воцарилась неловкая пауза. Престор не двигался с места, понуро опустив голову. Брайт посчитал нужным вмешаться и ринулся вперед: - Послушай... - он хотел заглянуть ему в глаза, но Престор упрямо отворачивался. - Я знаю, что это неприятно, когда близкий человек практически предает... Но я этого не хотел, клянусь! Да мне и в голову не могло прийти, что ты в свои десять мог сочинить такую прекрасную музыку! Прости, что не поверил сразу... Нам уже давно пора забыть наши беспочвенные разногласия, братишка. И Брайт крепко обнял его. Престор дернулся в сторону, но вскоре обмяк в объятиях жеребца. - Ну ладно, брось ты свои телячьи нежности, - стараясь скрыть улыбку, вывернулся таки тот. Брайт рассмеялся. - Да ты все тот же сорванец! - и они синхронно потрепали друг друга по идеально уложенной гриве. Нерия хихикнула, счастливо наблюдая за ними. За 2 часа 12 минут до отправки на Гала Асиенда пообещала Лиле, что не будет портить макияж, старательно выведенный подругой. Поэтому единорожка решила пройтись, чтобы избавиться от покрасневших глаз. Она заглянула в зал, но, не найдя подруг, только немного полюбовалась красивой танцующей парой и удалилась. Некоторые гости уже отбыли, поэтому карет в конюшне Принцесс было не так много. Пони рассмотрела роскошные кареты кэнтерлотской элиты - целые произведения искусства, которые было очень сложно назвать транспортом. Причудливые орнаменты на золотом покрытии отразили печальное лицо Асиенды. Та вздохнула и посмотрела на ночное небо: - Сегодня действительно чудесная погода для Галы... Что? Первый, второй, третий залпы салюта превратили небосвод в сияющую палитру. На фоне всех цветов радуги появились пегасы в спортивной форме. Ася охнула: она обещала Фурии снять Вандерболтов, но оставила фотокамеру под кофтой на скамейке. Единорожка помчалась в сад и так резко повернула налево, что каблуками увязла в грязи и, потеряв равновесие, шлепнулась на землю. Весь левый бок идеально покрылся слоем грязи. Асиенда встала и без всякого выражения на мордочке пошла дальше. Она быстро сняла выступление и сказала: "Фурии от Асиенды в этот дивный вече-е-ер!!!". Убрав камеру на место, пони осмотрела испорченный подол. "Ну, это ничего... - мысленно подбодрила себя она. - Не зря же ведь я так тщательно изучаю заклинания". - Ася? Ближайший фонарь осветил лицо неожиданного появившегося пони. Глаза Дугласа расширились от удивления: - Это где ты так приложилась? Чего плачешь, а? - пони сел перед девочкой. - Я не хотела, чтобы ты видел, как хорошо я выгляжу, - Асиенда улыбнулась. Дуглас тоже улыбнулся и тихо сказал: - Чисться и пойдём танцевать. А то скоро собираться, - он подал копыто. Асиенда поднялась и прочитала заклинание чистоплотности - грязь тут же пропала. Дуглас пропустил поняшу вперёд, когда та спросила: - Куда ты делся? Я уже себе такого надумала... А то я все никак не могла найти. Поэтому сидела в парке. - Я тут весь вечер гуляю. В зале оглушили нафиг. Пони удалились. Кстати, тот куст рядом с лавочкой качал не чёрными, а алыми-алыми розами.* * *
Дорогая принцесса Луна! Что ж, сегодняшний вечер прошел не совсем так как мы ожидали... А в сотни, тысячи раз лучше! Асиенда с Дугласом танцевали все оставшееся время - да, их пара определенно запомнится гостям не меньше, чем дуэт Феба и Эллионы. Нерия, помимо того, что повстречала кумира, помирила его с братом и