Непотопляемая Леди

      Спутники нашлись на том же месте, у дверей уже опустевшего зала суда. При виде меня они оживились. Мира и Эльфман явно были встревожены, да и Лаксус, хоть и пытался казаться невозмутимым, но в глазах мелькали отблески волнения. И только Фрид, как всегда, выглядел так, словно его ничто не способно задеть.       — Пойдемте, обсудим все в другом месте, — бросила я и, не сбавляя шага, двинулась к выходу.       Говорить обо всем прямо здесь было бы неуместно, так что мы спустились в город и устроились в небольшом кафе, где я пересказала все, что выяснил Зигрейн.       Я была реалисткой, так что на понимание особо не надеялась: выход, который подсказал Фернандес, оказался… сомнительным. Просто отыграть все назад уже невозможно. Связь можно только перекинуть на кого-либо. Или смириться.       — Возможно, получится найти пару, которая захочет перенять оба обязательства… — неуверенно начала я и замолкла на середине фразы, осознавая, насколько мизерным является шанс на такой исход.       — При этом один из них должен оказаться сильнее Лаксуса. И если с тобой проблем не предвидится: мозги у тебя есть, но боевик ты никакой, прости уж, то найти того, кто победит командира в прямом столкновении, задачка не из легких… — Фрид недоверчиво фыркнул и покачал головой.       — М-да, вряд ли кто-то из магов такого уровня силы вообще захочет ввязываться в подобную авантюру, — подытожил Громовержец и, достав сигарету, закурил.       Над столом повисло напряженное молчание.       — Да, это так. Но если найти соперника для Лаксуса будет тяжело, — в моих ушах будто наяву снова прозвучало «ни за какие деньги». Сердце предательски сжалось, но я продолжила говорить, — то отыскать девушку, способную одолеть меня, гораздо проще.       Озвучивать дальнейшие выводы смысла не было — все и так поняли недосказанное.       В этот момент я обратила внимание на сестру: Мира легко и загадочно улыбнулась и кинула быстрый взгляд из-под ресниц на Лаксуса. Дреяр смотрел на нее потяжелевшим взглядом: зрачки расширились, ноздри чуть подрагивали и вид был такой… плотоядный. Как у хищника, увидевшего желанную добычу. Меня парень скорее пугал, а вот Миражанне такое явно было по душе, судя по участившемуся дыханию и закушенной губе.       Воздух словно сгустился. Фрид и Эльфман быстро встали и, пробормотав что-то невнятное, устремились к барной стойке, я тоже порывалась встать и уйти, но Лаксус тихо, но властно бросил: «Сидеть!», и я упала обратно. Командовать он, конечно, умеет — не отнять.       Молчаливая дуэль взглядов прекратилась, когда Дреяр хриплым голосом, не отводя взгляда от лица Миры, задал вопрос:       — Ты правда этого хочешь?        — Да, — тихий, но решительный ответ покрасневшей еще больше девушки, решительно и прямо смотревшей в глаза Лаксуса, заставил меня смущенно потупиться. Я ощутила себя здесь третьей лишней. Очевидно, что между этими двумя раньше что-то было… и очевидно, что они уже все для себя решили.       Напряжение между ними, казалось, можно потрогать руками. Я не знала, куда деваться от смущения и откровенной чувственности, которую они излучали. К счастью, Лаксус не стал меня больше мучить: получив ответ Миражанны, он невозмутимо кивнул, скомандовал завтракать и возвращаться. Махнув рукой, он подозвал отошедших к бару Фрида и Эльфмана.       У меня в голове не укладывалось, как я буду сражаться против Миры. Я никогда не считала себя хорошим бойцом, а, после произошедшего на острове Тенрю, навсегда прониклась отвращением к контактному бою: грязно, больно и неоправданно тяжело. Гораздо эффективнее ловушки: нарисовал печати — и противник сам туда попадется. Но, зная способы ведения боя Миражанны, не сомневаюсь, что она обязательно постарается навязать именно ближний бой.       Уже в поезде, сидя в уголке у окна, я пыталась осмыслить все, что произошло за последние сутки с небольшим: похищение, свадьбу, встречу с Зигрейном — получалось с трудом.       На протяжении многих лет мы виделись каждый день, исключая каникулы, потом небольшой перерыв и снова ежедневные встречи. Я настолько привыкла к тому, что Зигрейн рядом, к его вечному сарказму и насмешкам, что перестала воспринимать их всерьез. Нет, конечно, поначалу, слыша, как он проходится по «зашоренному взгляду» и «стандартному мышлению», я обижалась, но со временем это превратилось в некую традицию.       Едкие подколки никогда не переходили грань, не скатывались в оскорбления. Такая себе игра для двоих: он насмешничал — я дулась. Перестав обращать внимание на словесную шелуху, стала видеть поступки, а его поступки были однозначны: Зигрейн всегда поддерживал меня и старался помочь. И только когда он исчез из моей жизни на долгие полгода, я осознала, как много места он занимал в моей жизни. И как мне его не хватало. Сидеть рядом с ним в библиотеке казалось таким правильным… Разговоры с Леви, Фридом или с кем-то другим не могли заменить этого. Только с ним я могла ощутить одновременно умиротворение и бешенство — он в одну секунду был способен вывести меня из себя, но, что парадоксально, только с ним я чувствовала себя — собой.       Прикрыв глаза, воскресила в памяти ощущение от его рук, запах кожи, прохладу синей пряди у моего виска и тепло тела… Ощущение, что я в безопасности. С ним.       — Э-эй… О чем задумалась? — голос сестры разбил воспоминание, возвращая в действительность. — С таким мечтательным видом только о парнях фантазировать. Я права?       Лукавая понимающая улыбка Миражанны, которая заочно была уверена в своей победе, заставила меня моргнуть и повнимательнее присмотреться к ней. Глаза сияли, на лице играла легкая, мечтательная улыбка и вид был на редкость цветущий. В общем, безумный контраст по сравнению с тем, что было на пути в Эру. Неужели то, что названной сестре предстоит связать свою судьбу с Лаксусом на всю жизнь, настолько ее воодушевляет?       Я вспомнила тот момент, когда Дреяр спрашивал, правда ли Мира хочет бросить мне вызов. Выглядело со стороны так, будто между этими двоими уже была когда-то романтическая история, но не сложилось. Опять же, я наверняка многого не знаю…       Отстраненные размышления опять были прерваны Миражанной, которая пересела ко мне на сиденье и, зажав между собой и окном, начала пытать:       — Признавайся, кто для тебя тот парень из Совета, а?       — Мы учились вместе.       — И-и-и…       — Ну… Еще он учил меня использовать магию. Все! Мы просто знакомые! — поспешила оправдаться я, и это было ошибкой.       — Ха! Просто знакомые так не смотрят, — авторитетно заявила Мира и насела на меня с еще большим энтузиазмом. — Рассказывай!       Я начинала раздражаться. Была у старшей Штраусс особенность: бесцеремонность, даже настырность, когда та хотела узнать что-то, что было ей интересно. Она могла развязать язык любому — часто люди, очарованные ею, говорили то, чего озвучивать в обычном состоянии ни за что не стали бы. И Мира этим пользовалась.       — Ну же, — медовым голоском уговаривала она, — ты должна мне все рассказать…       — Ну… Было кое-что, — сдалась я, понимая, что отговорками не отделаюсь, и поведала ту историю с поцелуем на четвертом курсе.       — Ты ему нравишься! — возбужденно подпрыгнула на сиденье Мира. Кажется, замаячившее на горизонте личной жизни семейное счастье пробудило в ней сводницу.       — Да ну, глупости, — неубедительно отпиралась я, а перед внутренним взором вставал пристальный взгляд непроницаемых темных глаз. Надежда — глупое чувство — так и норовила расцвести в душе, поверив убежденной в своей правоте Миражанне.       — И вовсе не глупости! — преувеличенно сильно оскорбилась та и, теперь уже серьезно взглянув на меня, весомо добавила. — Девушке, которая не нравится, такое не предлагают. Каким бы гением он ни был, этот твой Зигрейн, он не может быть хорош во всем, — снисхождение в голосе задевало, но все-таки логика в ее рассуждениях присутствовала. — Тогда он ошибся, сделав все по-дурацки. Ну так и лет ему всего-то пятнадцать было!       Возразить на это было нечего. Да, мы все ведем себя по-дурацки. И в гораздо более зрелом возрасте тоже. Даже за примерами далеко ходить не надо: сколько раз я видела это в окружающих, начиная с отца и заканчивая согильдийцами. Думаю, я не исключение. Осознавать собственные заблуждения было неприятно и тяжело, но дальше убегать от самой себя не имело смысла: стоило признать — Зигрейн давно и прочно поселился в моем сердце.       Отстранившись и уже не слушая счастливый щебет сестры, я погрузилась в воспоминания. Конечно, тогда, на четвертом курсе, я сильно обиделась на его требование поцеловать, оскорбилась, но… Пожалуй, Зигрейн сумел незаметно стать мне ближе всех.       Я старательно загоняла поглубже собственные чувства, лелея обиду и зная, что отец все равно подберет мне партию, исходя из интересов семьи. Потом была работа в Совете и побег. А затем почти полгода без него. И стоило увидеть Зигрейна, как понимание, насколько сильно я скучала, обрушилось прямо на голову.       Конечно, ситуация при которой мы вновь встретились, не располагала к откровенности, учитывая, что формально я умудрилась вступить в брак посредством нерасторжимых уз и пыталась от этих уз избавиться. Да что теперь говорить?..       Влюбленность прошла быстро: гормональная, взрывная, когда мысли путаются и сбивается дыхание, а в животе порхают бабочки — Зигрейн сам поспособствовал этому. Однако, любовь осталась. Она незаметно прокралась в сердце, постепенно, исподволь и пустила глубокие корни… Не вспышка желания, а полное принятие человека, который тебе дорог. Со всеми его недостатками, вроде колючего характера, неумения общаться с людьми и гениального мозга, который заставлял постоянно чувствовать себя глупой посредственностью…       Во рту разливалась горечь: несмотря на убежденность Миры в том, что она точно видела «как этот парень смотрит на тебя», я сомневалась, что Зигрейн видит во мне девушку. В лучшем случае — объект удачного эксперимента и хорошую знакомую.       — …стоит это сделать. Что скажешь? — Мира тряхнула меня за плечо, вырывая из раздумий.       — Что?..       — Ты вообще слушала, что я говорила?! — возмутилась она и терпеливо повторила. — Я предложила пригласить твоего Зигрейна на нашу с Лаксусом свадьбу и проверить.       — Он не мой… — вяло запротестовала я, но удостоилась только понимающего взгляда, фырканья и ободряющего хлопка по плечу.       — Я все устрою для своей любимой младшей сестренки, — пропела Мира и вышла из купе, но тут же заглянула обратно. Серьезное выражение лица заставило напрячься. — Я должна тебе, за Лаксуса, так что позволь мне побыть твоим купидоном.       Я только тяжело вздохнула и проводила упорхнувшую Миру тоскливым взглядом. Сомневаюсь, что Зигрейн примет приглашение — он не компанейский парень и предпочитает общество людей книгам. Вряд ли он появится.       Найти удобное место в предместьях Магнолии не составило труда: за долгие годы существования Хвоста Феи магами этой гильдии было облюбовано множество площадок вокруг города.       Что сказать — бой был быстрым. Все мои размышления над стратегией оказались бесполезными, потому что настоящий боевой опыт оказался гораздо ценнее. А у Миражанны его было в достатке. Я только и успела создать собственную копию и отправить за спину Миры, как та начала действовать. Даже не оборачиваясь, она мгновенно приняла облик демоницы и хлестнула хвостом, отправляя копию в непродолжительный полет, потом одним прыжком оказалась передо мной, замахнулась, а дальше… Краткий миг боли и темнота.       Очнулась я уже в доме Штрауссов. Голова гудела, в глазах плыли круги, а на голове обнаружилась немаленьких размеров шишка. Разбудили меня солнечные лучи, пока еще робко заглядывающие в комнату — светало. Первым делом я взглянула на свои запястья — золотых браслетов не было. Я расслабленно выдохнула и откинула голову на подушки. Свобода…       Прикрыв глаза, я смотрела в окно, наслаждаясь теплом солнца и всем своим существом предчувствуя, что жизнь скоро изменится. Немного тревожное и сладкое чувство пускало мурашки по коже и заставляло сердце замирать. Похожее ощущение было перед Академией, когда я ехала в карете, смотрела на Крокус в окно и мечтала, как однажды стану жить в столице и каждый день гулять по городу.       — О! Ты уже проснулась! — дверь распахнулась так резко, что я вздрогнула, и сияющая Мира впорхнула внутрь. — Вставай! У нас столько дел! Я не так уж и сильно тебе повредила, старалась бить поаккуратнее. Мне нужна живая и здоровая подружка невесты. Ты ведь ею будешь?       Я рассмеялась, глядя на Миру, на руках которой сияли брачные браслеты — она выглядела по-настоящему счастливой, тормоша меня и делясь планами. Хлопот действительно предстояло много: свадьба планировалась уже через пять дней, так что подготовка шла полным ходом. А ведь нам столько всего нужно успеть!       Она рассказывала новости, которые я пропустила, пока «отдыхала» после нашего боя. Макарова, новость, что «непутевый внук наконец-то взялся за ум» очень обрадовала. Он тут же, несмотря на возмущение Полюшки, покинул лазарет и развел кипучую деятельность. Кажется, даже помолодел на десяток лет. Но не это самое важное! Макаров, ко всеобщему удивлению, определился с преемником на должность мастера и им станет Мира. Правда, уже после медового месяца. Вот это и впрямь было неожиданно.       Дреяр-старший быстро понял плюсы женитьбы внука. Одна из сильнейших волшебниц гильдии — а Миражанна после стремительного восстановления навыков по праву ею была, — входила в их семью, намертво привязывая Лаксуса к Хвосту Феи. Да и авторитет Миры, учитывая мужа, будет недосягаем. Никто не захочет устраивать проблемы новому мастеру, рискуя попасть в немилость к Громовержцу.       Старый хитрец! Такое ощущение, что он сумеет извлечь выгоду из всего — вот что значит опыт.       Мысли об опыте заставили вспомнить скоротечный бой с Мирой и осознать одну вещь: на тренировках Штрауссы меня всегда жалели. Было неприятно и почему-то иррационально обидно, хотя, казалось бы, на что обижаться? Продержалась я в итоге секунд пять, зато вся эта история закончилась.       Какое счастье, что Мира испытывает теплые чувства к этому мужлану Лаксусу, да и он, судя по всему, тоже, иначе мы все оказались бы в патовой ситуации. Правда, до отца я так и не доехала, а еще нужно как-то объяснить согильдийцам обман… Но я справлюсь. Мира меня уже приободрила, сказав не придумывать лишнего и не запугивать саму себя, а просто приходить в гильдию, и убежала вперед.       В Хвосте Феи вместо привычной расслабленной обстановки меня встретила суета разворошенного муравейника. Народ суматошно носился туда-сюда, готовя помещение к празднику. Где-то что-то стучало и иногда падало. Кажется, они решили провести быстрый ремонт и освежить уже довольно старое здание гильдии. Естественно, без споров не обошлось. Слышались привычные выяснения отношений между Нацу и Греем: в этот раз те никак не могли определиться, каким цветом подкрашивать облупившуюся краску, и готовились устроить настоящую баталию, выясняя кто прав. Все это казалось таким… уютным. Как ни странно, но гильдия незаметно проросла в меня — окружающий бедлам не раздражал, как в первые дни, а казался само собой разумеющимся. Видимо, дело привычки.       Уйдя в свои мысли и легко улыбаясь, я замерла на пороге, оглядывая взглядом зал, как вдруг за мной появилась Эльза. Скарлетт выглядела воинственно и непримиримо.       — И что ты тут забыла? — глаза Скарлетт метали молнии, и, если бы у нее были способности Эвергрин, быть мне статуей — аура ощутимо давила.       Откровенная враждебность тона заставила всех ближайших волшебников повернуться в нашу сторону. Тишина расползалась по залу — маги бросали свои занятия и подтягивались ближе в ожидании очередного зрелища.       Происходило то, чего я и опасалась. Как назло, ни Макарова, ни Миры с Эльфманом, ни Громовержцев поблизости не было. Что ж, стоит встречать проблемы с гордо поднятой головой. Я знала, на что соглашалась. И что за это придется платить — рано или поздно все тайное становится явным.       — Что молчишь? Сказать нечего?! — она задохнулась от возмущения. — Как ты посмела?.. В начале воспользовалась нашими чувствами, доброй памятью Лисанны… А теперь тебе хватило наглости прийти сюда, как ни в чем не бывало?!       В горле встал ком. Я гулко сглотнула и, медленно скользя взглядом по толпе, заговорила:       — Я знаю, что поступила подло, вводя вас в заблуждение и выдавая себя за другого человека, но… я не преследовала низменных целей. Я просто хотела быть свободной. Я никому не хотела причинить боли.       — Лгунья! — припечатала Скарлетт, угрожающе наступая на меня, но ее остановили Нацу и Хэппи.       — Она хорошая и добрая! Как Лисанна, — горячо возразил иксид, — и каким бы именем себя не называла, она мой друг!       Драгнил положил воительнице руку на плечо и произнес:       — Погоди, Эльза, пусть скажет.       Я горько усмехнулась — самым верным оказался Хэппи, — и кивнула Нацу, благодаря за возможность высказаться.       — Обстоятельства складывались так, что я пришла сюда, надеясь найти помощь, и мастер Макаров предложил мне выход. Он сказал, что я могу… — я снова сглотнула, вспоминая тот разговор и опуская глаза, — я могу занять место девушки, которая пропала некоторое время назад. Лисанны Штраус. И я согласилась. У меня не было иного выбора… Я… Я согласилась на это, когда узнала, что могу помочь двум людям. Мастер Макаров сказал, что Мира и Эльфман сгорят, если не избавятся от чувства вины…       Стояла звенящая тишина, которую нарушила Скарлетт.       — Жалкие оправдания! — выпалила она, все так же зло смотря на меня. Я встретила яростный взгляд, не дрогнув.       — Не тебе меня судить, — и тогда, и сейчас я знала, что поступаю плохо. — Простите, что обманывала вас. Я знаю, что вы все любили Лисанну и я никогда не смогу заменить ее… Несмотря на сложившиеся обстоятельства, я все равно привязалась к Хвосту Феи, ко всем вам. Я благодарна, что все вы старались помочь. Спасибо вам. За все.       И я легко поклонилась, стараясь не вглядываться в лица согильдийцев, но все равно успела увидеть и недоверие, и злость, и сомнение, и даже слезы.       — Думаю, имеет смысл спросить самих Штрауссов, — раздался рассудительный голос Макао. — Если кому и имеет смысл возмущаться, то только им.       Эльза была в ярости. Ее позицию никто не разделял, хотя она с самого начала выражала свое недоверие ко мне.       — Так значит, говоришь, что мастер знал и даже более того — все это устроил? — звенящим голосом задала она вопрос. Кулаки сжались до побелевших костяшек пальцев.       — Да.       Народ зашептался, обмениваясь мнениями. Я с тревогой скользила взглядом по толпе и чувствовала себя очень неуютно: на пороге, перед всеми волшебниками гильдии (а они не самые сдержанные люди) — я не знала, чего ждать.       — Что происходит? — раздался властный голос мастера с галереи второго этажа. Я подняла голову и почувствовала, как меня затапливает облегчение. Рядом с Макаровым стояла Мира, Эльфман и Лаксус.       Брат с сестрой спустились вниз. Присутствующие тут же расступались перед ними, пока они шли ко мне. Встав рядом, они обняли меня за плечи и Миражанна заговорила:       — Мы быстро поняли, что Люси — не наша Лисанна, но в ней не было зла… — она посмотрела на мастера, и тот кивнул ей, словно они о чем-то безмолвно договорились. — Мы заботились друг о друге, полюбили ее и приняли в нашу семью. Она хороший человек. Я готова была умереть вместе с Люси, но она спасла мне жизнь. Она достойна быть с нами, быть в Хвосте Феи — в нашей общей семье.       Ровный голос Миражанны громко раздавался в тишине, с каждым словом обретая все большую уверенность. Я смотрела во все глаза на распалявшуюся волшебницу и чувствовала стеснение в груди.       — А как же Лисанна? — вопрос Скарлетт был задан неожиданно, глухим ломким голосом. Он заставил Миру вздрогнуть и крепче вцепиться в меня. Теплая рука Эльфмана тоже сжалась на плече.       — Лисанна погибла… — девушка побледнела, но собралась с силами и продолжила. — Наверное, еще тогда, когда ее только затянула Анима. Когда появилась Люси, надежды уже не было — к тому моменту Эдолас перестал существовать, но тогда мы с Эльфманом этого не знали.       — Как ты могла променять родную сестру на самозванку! Заменить, как какую-то вещь! — окончательно выйдя из себя, заорала Эльза.       — Не смей обвинять меня! — разозлилась Миражанна. Белые пряди стали развеваться на невидимом ветру, синие глаза сузились от боли и гнева. По спине пробежала волна мурашек от выплеснувшейся наружу магии. — Не смей винить меня и Эльфмана! Или ты предпочла бы, чтобы мы погибли?       Вопрос стал для Эльзы неприятной неожиданностью. Казалось, воительница даже не задумывалась о том, что, сдерживая магию, Эльфман и Мира могли попросту умереть, выгорев изнутри. Зациклилась на самом факте подмены и на том, что члены гильдии действительно всем сердцем поверили, что Лисанна вернулась. Или настолько хотели обмануться, что поверили в это.       Скарлетт стремительным шагом прошла мимо меня и, пинком открыв двери, вылетела наружу.       — Что ж, — вперед выдвинулся мастер Макаров. — У нас полно дел. Скоро состоится важное для всех нас событие, не стоит терять времени — столько еще нужно сделать.       Народ стал расходиться, стремясь избежать неловкости. Мира сжала в объятьях, а затем отошла к Лаксусу. Эльфман повернул меня к себе и прогудел:       — Все будет хорошо. Все наладится, Лис.       Я кивнула, слабо улыбаясь. Они с Мирой по-прежнему звали меня привычным им именем, и это странно успокаивало. Ощущение после всего произошедшего было двояким: с одной стороны, я наконец облегчила душу — словно гора с плеч рухнула, а с другой — слова Эльзы задевали. И не потому что были пропитаны злобой, а потому что оставались правдивыми, несмотря ни на что.       Невозможно горевать по мертвым вечно — однажды просто отпускаешь их. Возможно ли, будто Эльза на самом деле думает, что лучше бы Эльфман с Миражанной сгорели, сожгли себя в чувстве вины и собственной нерастраченной силы, нежели сумели пережить смерть Лисанны и простить себя, пусть и с моей помощью? Думаю, Скарлетт просто не осознает всех последствий того, что происходило с ними. Все-таки Эльза не была плохим человеком. Как бы ни относилась она ко мне, Миру и Эльфмана она знала с детства и не пожелала бы друзьям смерти.       Суета в гильдии снова набирала обороты: украшались стены, мылись окна, все наводили чистоту, что-то перетаскивали, часть магов вышла на улицу — устанавливать шатер и устраивать площадку для танцев. Как ни странно, но меня никто не сторонился, маги шутили и радовались предстоящему празднику, правда, почти все спотыкались на имени, обращаясь ко мне. Волшебники Хвоста Феи оказались на диво отходчивыми людьми.       Эльзу я больше не видела до самой свадьбы. Кажется, она взяла задание и сказала, что вернется к торжеству.       В день свадьбы мы все встали очень рано. Я делала Мире прическу и помогала облачаться в свадебный наряд. Кстати, всем украшениям она предпочла подаренную мной подвеску, заявив, что на свадьбе у невесты должно быть что-то синее.       — И что-то, взятое взаймы, — добавила я, с улыбкой отдавая ей свои серьги-звездочки, подаренные отцом.       Видя глаза сестры, сияющие счастьем и любовью, я мысленно согласилась с высказыванием, что для молодой девушки свадьба должна быть самым счастливым днем в ее жизни.       Церемония была очень красивой: нежная негромкая музыка, веселые согильдийцы с радостными улыбками, Макаров со слезами на глазах взирал на счастливую пару — он действительно гордился вмиг возмужавшим внуком. Лаксус в темном костюме, излучающий спокойную силу и уверенность, выглядел бы просто восхитительно, если бы не прическа: короткие светлые вихры по-прежнему торчали во все стороны. Они с Мирой были очень красивой парой. Невооруженным глазом сразу становилось видно, что чувства между ними настоящие.       Множество людей пришло поздравить молодоженов. Я всем своим существом ощущала искрящееся, словно пузырьки в игристом вине, счастье этого дня. Когда церемония закончилась, все высыпали наружу из собора, расположенного в центре города. Я оглядывала толпу, и мое сердце кольнуло сожалением — Зигрейн так и не приехал.       Из невеселых мыслей меня выдернул угодивший прямо в руки букет невесты. Я моментально вскинулась и встретилась взглядом с Мирой, которая, весело подмигнув мне, кивнула на толпу. Сердце екнуло, а глаза тут же стали искать его.       Молодоженам устроили торжественное шествие до гильдии, где всех уже ждали накрытые столы и была организована площадка для танцев. В самом начале колонны я заметила Зигрейна, запускающего в небо золотистые фейерверки из звезд.       Когда мы добрались до гильдии, он подошел ко мне.       — Ты приехал…       — А ты сомневалась? — улыбка на тонких губах приковала к себе взгляд. Я завороженно смотрела на него и молчала. — Люси, ты сомневалась?       — Я никогда не знаю, что за мысли витают в твоей голове, — признание снова заставило его улыбнуться. Как-то тепло и… предвкушающе?       — Я хотел поговорить с тобой…       Но я не успела узнать, что он собирался мне сказать — Эльза вынырнула рядом с нами будто ниоткуда. Глаза горели бешенством, а улыбка больше напоминала оскал.       — Что ты здесь забыл? — буквально зашипела она на Зигрейна и припечатала. — Тебе тут не место!       — Меня пригласили, — невозмутимо ответил Фернандес, задвигая меня за спину и напрягая плечи, будто всерьез опасаясь, что Скарлетт прямо сейчас набросится на нас.       — И ты здесь, — Эльза ожгла меня злым взглядом и процедила, — оба вруны и притворщики… Вы друг друга стоите!       — Эльза, милая, не надо устраивать скандал на свадьбе, — успокаивающе заговорил возникший рядом Макаров. — Членам Совета мы тоже рады, — кивнул он Зигрейну и обратился ко мне. — Люсичка, покажи тут гостю все, — старик хитро подмигнул и, не давая Эльзе шанса возразить, потащил ее к танцующим, бросив напоследок, — развлекайтесь, молодежь!       — Я уже не член Совета, — сказал Зигрейн, обнимая меня за талию и прижимая вплотную к себе.       Его темные глаза были совсем близко. Я смутилась и отвела взгляд, украдкой оглянувшись. Вроде бы никто не заметил некрасивой сцены, чуть не устроенной Эльзой — гости продолжали танцевать и веселиться.       — Почему она так взъелась на тебя? — я запнулась, понимая, что это совсем неподходящая тема для разговора, и быстро исправилась. — Прости. Пусть ее, эту Эльзу… Спасибо, что помог. Без тебя… без тебя всего этого не было бы.       Зигрейн кивнул. Заиграла новая мелодия, и он повел меня в танце, даже на секунду не отпуская от себя. Ноги сами выполняли заученные когда-то па, а мы не могли отвести друг от друга взгляд. Мелодии сменяли одна другую и мне мерещилось, что я тону, проваливаюсь в бездну его глаз, растворяюсь в них. Голова слегка кружилась, сердце стучало все быстрее, а во рту пересохло. Я облизнулась, и взгляд Зигрейна тут же скользнул к моим губам, отчего их сразу стало покалывать.       — Давай найдем более спокойное место и поговорим, — охрипшим голосом попросил он, и я с готовностью кивнула.       Он крепко взял меня за руку и повел в сторону деревьев. Шли мы недолго и остановились у небольшой беседки рядом с увешанной маленькими фонариками аллеей. Из нее открывался удивительно красивый вид на большое озеро, на берегу которого и располагалась Магнолия. Мы были одни. В полумраке я четко видела его лицо. Издалека доносилась музыка, смех и шум разговоров, но здесь было тихо.       — Люси, — он развернул меня к себе и коснулся подбородка, заставляя смотреть на него. Пальцы его подрагивали, а мои щеки начал заливать жар. — Я хотел сказать, что ты очень много значишь для меня… Нет, дослушай, — прервал он, стоило только открыть рот. — Тогда мне стоило честно все сказать…       Его лицо было совсем близко: темнеющая на светлой коже татуировка, пристальный взгляд бездонных глаз; его горячее дыхание оседало на моих губах, а шелковистые пряди холодили кожу. Сейчас он меня поцелует! Восторг и трепет распирали грудь — мне словно не хватало воздуха. Я потянулась к нему…       — Люси, я лю…       — Хей! Ребята! — из кустов прямо к беседке выкатился уже сильно поддатый Драгнил и глупо улыбнулся. — Там все празднуют! А вы чего спрятались?       Резкий возглас заставил нас отпрянуть друг от друга. Момент был безнадежно испорчен. Такой злости я не чувствовала, пожалуй, никогда. Меня распирало от противоречивых желаний: одновременно хотелось прибить Нацу, утащить подальше Зигрейна и все-таки вытащить из него признание, — мне же не показалось, он ведь действительно хотел признаться в своих чувствах? — и расплакаться. И мой первый поцелуй! Ну почему так не везет?!       — Ой! — сказал Хэппи, который быстрее хозяина все понял, и, схватив Драгнила, нырнул обратно, пропищав напоследок. — Сладкая парочка!       Зигрейн недовольно посмотрел им вслед, устало провел по лицу ладонью, словно стирая что-то, и передернув плечами, признался:       — М-да, не так я себе это представлял, — я расстроенно кивнула. — Послушай, Люси, завтра я вступаю в новую должность в Бюро совершенствования магии и сейчас мне нужно идти, чтобы успеть на последний поезд в Глорию. Я рассчитываю к выходным закончить с первоочередными делами. Встретимся в субботу?       — Хорошо, — вновь кивнула я, избегая смотреть на него и все еще чувствуя неловкость.       — Люси? Что ты собираешься теперь делать? — спросил он.       — Хочу поехать домой и поговорить с отцом. Я так и не наведалась к нему, он, наверное, жутко переживает… Не ровен час наймет еще одну гильдию для моих поисков, — неловко пошутила я, ощущая нежное прикосновение на запястье. Парень перехватил мою руку и переплел наши пальцы.       — Мастер Богоизбранный остался только у фей, — хмыкнул он.       Я поперхнулась, представив, что Макаров собрался бы на мне жениться, и прыснула, поспешив добавить:       — Вообще-то, уже нет. Это пока неофициально, но Макаров выбрал себе преемника — новым мастером станет Миражанна.       Зигрейн улыбнулся и внимательно посмотрел на меня.       — Ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать, да? Ты всегда можешь прийти ко мне, не важно с чем, и я помогу тебе, — он поднял мою руку и нежно поцеловал тыльную сторону ладони.       От этого жеста и его слов меня бросило в жар. Зигрейн тоже, кажется, покраснел. К сожалению, ему нужно было уходить.       Мы как-то скомкано попрощались, он проводил меня до дверей гильдии и ушел. Веселье было в самом разгаре, а все мои мысли были сосредоточены вокруг Зигрейна.       Я сидела, крутила в руке бокал, вспоминая время, проведенное с ним, и мечтательно улыбалась. Но кое-что меня все-таки тревожило — недосказанность заставляла нервничать. А завтра предстояла встреча с отцом, с которым мы не виделись так долго — и как-то она пройдет? — но ни о чем, кроме синеволосого мага, я толком думать не могла.       Как оказалась в постели, я не запомнила. Мы с Эльфманом кое-как добрели до дома и сразу рухнули спать. Отдохнула я на удивление хорошо, несмотря на то, что спала часа четыре, и встала самостоятельно еще до будильника. Собралась, попрощалась с Эльфманом и отправилась на вокзал. Меня ждал отчий дом.