Непотопляемая Леди

      После запоминающегося посещения Меркурия я во дворец больше не рвалась: перестала так сильно стремиться попасть в первую тройку по успеваемости, стабильно занимая места с пятого по восьмое и больше упирая на доскональное изучение предмета. Главная хитрость была в том, чтобы не вызвать подозрений в саботировании рейтинга в обратную сторону. Попасть на награждение или любое другое официальное мероприятие — это не только отметка в личном деле и признание заслуг, это также возможность помелькать перед сильными мира сего и обзавестись нужными связями. Ученикам последней ступени, то есть шестому, седьмому и восьмому курсам дозволялось оставаться во дворце не только до первого танца, но и до самого конца официальной части. Так что если бы кто-то заподозрил, что я сознательно не стремлюсь получить главную статусную награду Академии, это вызвало бы слишком много вопросов. Да и Саманта, та девушка, место которой я заняла, взяла себя в руки и наконец оправилась от любовной лихорадки. Упускать возможность попасть во дворец она больше не собиралась. Прямо на следующий день на первом же занятии она громко заявила, что больше такого не повторится, имея в виду попадание моего имени в список. Я понимала, что объективно она права и только ее подростковый кризис позволил мне войти в тройку лучших. Впрочем, расстраиваться не стоило: одна отметка в табеле имеется — и ладно. У большинства и такого нет, потому как фавориты определились еще в первые два года и отдавать свои места не собирались.       Пересмотрев свои приоритеты, я несколько удивилась, обнаружив внезапно уйму свободного времени. Его я с удовольствием тратила на изучение волшебства.       Неожиданно я сблизилась на фоне интереса к древней магии с заканчивающей в этом году Академию Уртир Милкович. Оказалось, она меня запомнила, «ту самоуверенную малявку», с которой периодически сталкивалась, не в силах поделить библиотечные книги, и не упускала возможности напомнить об этом, мягко подтрунивая над моим упрямством.       Иногда Уртир приносила редкие фолианты, которые ей давал Оуг Мичелло, ее покровитель. Личность эта была яркая, выдающаяся и влиятельная, вот уже многие годы он занимал высокую должность в Совете Магов и являлся там незыблемым авторитетом. С Уртир оказалось безумно увлекательно изучать и выстраивать теории о некоторых спорных моментах в истории волшебников. Мы могли до хрипоты спорить о неоднозначных фактах и предположениях, изложенных в тех книгах, что давал ей опекун. Правда, меня несколько удивляла ее одержимость личностью величайшего темного мага. Если совсем честно, я от нее тоже недалеко ушла, но меня больше занимали его исследования. Навязчивый страх и желание избежать забвения подстегивали меня не хуже кнута, понукая снова и снова искать ответы на поставленные перед собой вопросы.       Я ближе сошлась с Фионой на фоне обмена сплетнями: девушка всегда первой узнавала что, кто и где — настоящий талант, но с Эолантой у нас общих интересов не осталось. Лика на летних каникулах пообщалась с женихом и, по-видимому, смирилась, скупо поведав, что «он не так уж и плох». Ноэль жила мечтой о том, как закончит Академию и пойдет под крыло деда — армия была у нее в крови. Меня искренне забавляли отношения Киранда и Малии. Кроткая с первого взгляда девушка не оставляла попыток — и часто небезуспешных — приручить своего ветреного жениха. А какие взгляды она бросала на парня, стоило ему начать увиваться за очередной курсанткой! Я была под впечатлением, впервые увидев «Взгляд Обиженной Женщины» в ее исполнении. Киранд тоже впечатлился и неделю ходил за ней хвостом, пытаясь вымолить прощение. Может, это тоже магия?..       Перед отъездом на летние каникулы Зигрейн отозвал меня на серьезный разговор. То, что он предложил, сильно озадачило. Не ожидала, что парень такой проныра, но его действия говорили сами за себя. Оказывается, на прошлых каникулах он успел побывать в лаборатории своего опекуна (который, к слову, давно занимался исследованиями новых областей магии) и подсмотрел там выкладки по революционной теории — теории второго источника. Его глаза горели неподдельным азартом, когда он рассказывал про перспективы этого направления. Единственная вещь, что удручала Зигрейна, – неотработанная методика пробуждения. И теперь гению нужен был подопытный… Нисколько не сомневаясь, он решил озадачить этим предложением меня, так как знал о моих трудностях с магией, а еще до сих пор помнил о том, что я ему должна. Я не спешила соглашаться, подозревая какой-то подвох, но обещала подумать, уезжая на каникулы.       Лето последнего курса выдалось еще более напряженным, чем все остальные. Предстояло отчитаться перед репетиторами по всем дисциплинам — своеобразные выпускные экзамены, но сестрица активно мне мешала, будто вернулись старые добрые деньки. Она снова подсылала духов, но я уже давно знала, как можно с ними справиться, так что не особенно беспокоилась. Пока не увидела его…       Лулу умудрилась заключить контракт с новым Звездным духом… Ей иногда просто неприлично везло — найти зодиакальный ключ на прогулке. Немыслимо!       Мое первое знакомство с новым питомцем Лу выдалось фееричным и чуть не закончилось трагедией. А дело было так: я нежилась в теплой водичке, закрыв глаза, слушала музыку, как вдруг над головой раздался громкий вопль: «Му-у! Какие чудные грудки!» Я испугалась, дернулась, ударившись затылком, и с головой погрузилась в воду. Барахтаясь и пуская пузыри, я никак не могла ухватиться за бортики — руки скользили, а затопившая меня паника напрочь отшибла мозги. Перед глазами уже плыли красные круги, когда кто-то вытащил меня на поверхность. В первые минуты я даже внимание не обратила на то, кто это был. Рядом слышалось виноватое сопение, чьи-то сильные руки закутали меня в полотенце, аккуратно поддерживали и гладили по спине, помогая прокашляться, но стоило мне успокоиться, прийти в себя и поднять взгляд, как слова благодарности замерли на губах.       Огромная трехметровая глыба стальных мышц с не менее огромным лабрисом* за спиной возвышалась надо мной и моргала длинными ресницами, дружелюбно оскалившись. Кольцо в носу поблескивало золотом. Я только беззвучно открывала и закрывала рот, находясь в ступоре… Монстр, помахивая ушами, как самая обычная вульгарная корова, почесывая рожки и переступая копытами, снова завел что-то про мои формы. Тут мое терпение кончилось и я заорала. Выгнав Тельца, привела себя в порядок и, пылая негодованием, отправилась на поиски сестры. Высказав все, что наболело, ехидно улыбающейся сестрице, я надеялась получить объяснения. Безрезультатно. Будто всех прошедших лет не было и она совсем не повзрослела.       Успокоившись, я проанализировала взаимоотношения с сестрой и осознала, что все эти годы занималась самообманом. Мы не ладили, нет, мы просто более-менее мирно сосуществовали все эти годы, основательно занятые собственными делами и учебой. И вот, появилось чуть-чуть свободного времени — и опять… Получается, она меня так и не простила. Прошедший день оставил чувство тягостного недоумения, которое так и не ушло, основательно подпортив остаток лета. Но все кончается, закончились и последние каникулы. Пора было возвращаться в Академию.       Правда, я больше не сомневалась, твердо решив принять предложение Зигрейна. И плевать на последствия. Мне была нужна своя, а не заемная сила, как у ключей Лулу. Я точно определилась, что хочу быть сильнее сестры, чтобы всегда суметь дать отпор ее духам, да и ей заодно.       Встретившись после приветственной церемонии с парнем, я сказала только одно слово: «Да», и увидела, каким восторгом загорелись его глаза. Я поспешила уточнить, что согласна только при условии, что он все перепроверит еще несколько раз. Зигрейн замер, еле заметно скривился и с мученическим вздохом пообещал тщательно удостовериться в правильности расчетов.       Закончил он ближе к новогодним каникулам, заверив меня, что все пройдет без последствий: «Побочные эффекты будут минимальны», — обещал он. И в первое же воскресенье зимних каникул мы решили осуществить пробуждение второго источника.       Правда, первые же слова парня заставили меня разозлиться:       — Раздевайся!       — Ты опять?!       — Мне нужно будет нанести на твое тело магический конструкт для активации процесса, — недоуменно посмотрел на меня Зигрейн и пояснил. — Только на вербальном уровне заклинание такой сложности я пока не потяну, а ошибиться… не хотелось бы.       Я смутилась, разозлилась еще больше, но послушно разделась, ежась от прохладного воздуха. Или от нервных мурашек. Четкими движениями он наносил своей магией на мое тело линии, повторяющие энергосистему волшебника. Я замерла, стараясь не трястись и не мешать ему. Вдруг где-то ошибется? Наконец, он закончил и посмотрел мне прямо в глаза, напоследок одарив пугающей усмешкой:       — Будет больно, — пока до меня доходил смысл предупреждения, он уже приложил свою ладонь прямо к пылающему у меня на груди кругу. От прикосновения по телу разошлась волна жара и пришла БОЛЬ! И, кроме нее, ничего не осталось…       Не знаю, сколько времени прошло, но когда я очнулась, все кости и мышцы ныли, дышать было тяжело, жутко хотелось пить, драло сорванное в крике горло и даже малейшее движение причиняло боль.       — Ты не… говорил… что будет так… больно… — прохрипела я.       — Я н-не з-знал, — заикаясь, пробормотал бледный и до смерти перепуганный гений, но быстро опомнился. — Ну что? Чувствуешь какие-то изменения?       Я прислушалась к себе, погрузившись в некое подобие медитации. Вокруг меня тугим коконом закружилась энергия, облегчая боль носителя — моя собственная магия стремилась мне помочь.       — О да, — тихо прошелестела я, слабо улыбаясь и прикрывая глаза, пока Зигрейн суетился рядом.       Да, изменения были. И еще какие! Значит, все это не зря. Если раньше волшебство я ощущала как покалывание на кончиках пальцев и легкий ветерок — и то только тогда, когда сильно злилась, — то теперь я знала, что могу создать бурю. Да что там бурю? Ураган, торнадо! Я могу. Невероятное чувство. И как я жила без него раньше?       Остаток каникул мы провели, замеряя новые показатели силы и изучая мое состояние. Теперь я смогла бы использовать такие мощные заклинания магии небесных тел, как Альтаир, Великую Колесницу и даже Сему — все то, на что у меня не хватало сил раньше. Фантастика!       Зигрейн был доволен успешно проведенным экспериментом и уже увлекся какими-то новыми расчетами. Кажется, увидев, как пробуждение действует на простого волшебника, он понял, какие изменения нужно внести для улучшения процесса. Но до его гениальных мозгов мне было далеко, и ту заумь, которой он сейчас быстро заполнял лист, я просто не понимала.       В общем, завершая свое обучение в Академии, мы были вполне довольны взаимовыгодным сотрудничеством. Зигрейн теперь мог похвастаться внушительной суммой на своем личном счету и имел подтвержденные экспериментально результаты исследований. С ними парня с распростертыми объятиями примут в Бюро Совершенствования Магии под крылышко к покровителю. Я же вдвое увеличила свой резерв, вплотную приблизившись к А-рангу. Если не заброшу тренировки, то, может, даже на S-ранг когда-нибудь смогу претендовать… Самое главное, теперь, после окончания обучения, уже никто, даже отец, не сможет мне запретить заниматься тем, что мне интересно: магией.       И вот наступил этот знаменательный день — выпускной. Даже не представляла, что восемь лет в Академии пролетят так быстро. Сегодня во дворце Меркурий в честь выпускников устраивается бал-дебют, куда будут приглашены все самые влиятельные люди Фиора.       Оказалось, мне не чужда сентиментальность: на глазах появились слезы, когда я поняла, что на следующий год уже не увижу своих соседок. За эти годы я привыкла и привязалась к девчонкам, воспринимая их чуть ли не как членов семьи. Мы переглянулись и дружно разревелись, пообещав не забывать друг друга и обязательно встречаться. Припомнили старые обиды и веселые моменты, даже ту драку с Ликой на первом курсе и последующую ночную отработку… Наши словоизлияния прервала леди Ида. Увидев покрасневшие носы и сбившиеся прически, она только вздохнула, но отчитывать не стала, вместо этого крепко обняв всех нас. Мы для нее за эти восемь лет стали понятными и близкими, родными — невозможно заботиться столь долго о детях и не привязаться к ним. Мы всегда будем в ее сердце, а она в нашем. Это были сложные восемь лет — было и хорошее, и плохое, — но они навсегда останутся в моей памяти.       Присланный по случаю окончания учебы фотограф сделал на память наше совместное с куратором фото, потом фото всего выпускного курса на фоне парадного входа и портретные снимки. И пусть оригиналы навсегда останутся в альбомах Академии, как память для будущих поколений, у нас будут копии… Я ничуть не жалела о том, что когда-то попала сюда.       Мы поправили парадную форму и в сопровождении кураторов отправились во дворец.       Теперь уже мы стояли шеренгой перед полным залом гостей, а победившие в рейтинге успеваемости первокурсники несли за начальником Академии значки и медали отличникам. Вручение промелькнуло, как во сне. Вот уже мне седовласый мужчина повесил на шею золотую медаль, пожал руку и приколол маленький, но оттого не менее важный значок с гербом Академии и выгравированным под ним годом выпуска. Это был символ принадлежности, объединявший всех выпускников. Он открывал почти все двери, обеспечивал помощь и поддержку на первых порах. Вот такая цеховая солидарность. Даже не знающие друг друга люди, видя этот значок, чувствовали что-то… какое-то единство, и старались помочь.       Не успела я оглянуться, как Его Величество с супругой станцевали первый вальс, открывая бал, и меня закружил высокий мужчина, крепко обняв за талию и осторожно сжав мою руку. Оглушенная событиями этого вечера, я даже не сумела толком рассмотреть его лица, понимала только, что он военный. Прямо перед глазами была широкая грудь, почти вся увешанная наградами, там даже присутствовал высший орден нашего королевства — Драконий клык, даваемый обычно за доблесть. Что нужно совершить, чтобы получить его в мирное время, я даже не представляла.       — Юную леди заинтересовал мой орден? — в глубоком голосе, который показался мне знакомым, слышалось веселье. — А меж тем это вы подали королю сию награду…       — Простите, — повинилась я, улыбнувшись, и подняла глаза, чтобы наконец-то рассмотреть своего визави, — я так боялась ошибиться, что совсем не запомнила ни одного…       Это лицо… Я похолодела, с ужасом глядя на мужчину, который так бережно, но крепко держал меня в объятиях, кружа в медленном вальсе. Это был он, тот человек, много лет снившийся мне в кошмарах. Вот почему его голос показался мне знакомым. Получается, он меня тоже запомнил.       — Что с вами? — встревожился незнакомец. — Вам нехорошо?       — Переволновалась… — пролепетала я, чувствуя, как от страха подкашиваются коленки, а сердце готово выпрыгнуть из груди.       Он только удивленно вскинул брови, но кивнул и, не став ничего говорить, проводил меня к диванчику. Через некоторое время сюда же подошли девчонки, довольные, радостные, улыбающиеся. И только я сидела памятником самой себе. Первой неладное заметила Ноэль:       — Что с тобой? Так впечатлил кавалер? — усмехнулась она.       — Ты знаешь, кто он? — вскинулась я, с нетерпением ожидая ответа. Моя реакция произвела странное впечатление на подруг. Они переглянулись, а потом дружно уставились на меня широко раскрытыми глазами.       — А ты нет? — осторожно уточнила Фиона. Я только головой покачала. — Это граф Дарвент Олбани, советник короля, очень влиятелен. Отец говорил, что лучше не привлекать его внимания…       — А еще, — прошептала, склонившись к моему уху, сидевшая рядом Лика, — он дважды вдовец и ходят слухи, что он крайне жесток, — о да, это я могла подтвердить. Сама видела. — Многие его любовницы исчезают, да так, что их никто найти не может…       — Глупости, — влезла Ноэль, — сомневаюсь, что их вообще ищут. Его Величество ценит профессиональные качества графа. Уверена, он простит ему что угодно, пока граф приносит королевству пользу.       Малия согласно закивала. Я хотела побольше узнать про графа, но тут снова заиграла музыка и моих подруг пригласили танцевать. Меня тоже приглашали, но я всем отказывала. Настроения не было совершенно, меня до сих пор потряхивало — вечер оказался безнадежно испорчен. Постаравшись незаметно ускользнуть из зала, я решила выйти на свежий воздух, но в дверях столкнулась со смутно знакомой девушкой.       — Поздравляю! — широко улыбнулась она, и я ее тут же узнала.       — Уртир! — обрадовалась я старой знакомой, которую совершенно не ожидала встретить сегодня. — Спасибо, как твои дела? Как поживаешь?       — Давай отойдем, — предложила она, — и я все тебе расскажу.       Мы встали у перил на открытой террасе, с которой открывался чудесный вид на королевский сад, и разговорились. Оказывается, Уртир работала на Совет магов и уже входила в основной состав. Она очень гордилась своими успехами, но жаловалась на помощниц. За прошедшие четыре года она сменила семерых. Ушлые девицы устраивались на это место лишь для того, чтобы удачно выйти замуж. Узнав, что я специализируюсь на аудите, Уртир невероятно оживилась и предложила мне работу, старательно расписывая перспективы и обширную библиотеку Совета. Я обещала подумать, было очень лестно получить такое предложение.       — Я знаю, что ты не одна из тех профурсеток, ты на самом деле увлечена магией, — объяснила она. — И желаешь изучить все ее грани, как и я.       Я покраснела от похвалы, но соглашаться не спешила, памятуя, что у отца были на меня большие планы.       Вернувшись в Академию, обнаружила письмо из дома. В нем папа просил меня срочно приехать в поместье. Я встревожилась. В сердце поселилось тяжелое предчувствие: что-то случилось, раз он написал, зная, что я собиралась на пару недель задержаться в столице, отдохнуть и развеяться.       Собрав оставшиеся вещи, я приготовила костюм и улеглась в кровать. Уже было глубоко за полночь. Заберу в учебной части диплом и прочие бумаги и отправлюсь домой. Завтра будет длинный день.