***
- Сэм! Сэмми? Ну? Глухой стук, донесшийся из открытого канализационного люка, был Дину ответом. - Нашел? - Нет! Дин, и как только я…?! И почему всегда я? Риторические вопросы на то и риторические, что их и дослушивать ни к чему - Дин так считал с детства. А потому, подсвечивая сверху фонариком лохматую макушку брата, только подбодрил: - Ищи знаки. Они должны быть где-то там… Кстати, чем ты там громыхал? - Ударился коленкой, – раздосадовано откликнулся брат. Стук повторился. – Уже не только коленкой. Если тебе интересно… - Королева драмы! – Дин возвел глаза к темному, затянутому тучами ночному небу. – Ищи! - Ищу… - голос Сэма становился всё тише. – В прошлом году – дайвинг, сейчас – это… Что дальше, альпинизм? - Я всё слышу, Сэмми! И мне определенно нравится ход твоих мыслей, – усмехнулся Дин. Где-то там внизу брат сдавленно застонал. - Дин, черт тебя дери, не вижу я тут знаков! И на кой черт вообще?.. Тебе что, не хватает адреналина? - Как вариант. - С твоей-то работой? – иронии в голосе Сэма было столько, что она – исчисляйся она в литрах – легко могла бы затопить коллектор, где сейчас шуршал, пыхтел и вздыхал младший Винчестер. - Или, как вариант, забочусь о тебе, – пожал плечами Дин. – Слишком много времени за компьютером, брат... Неплохо иногда тебе и размяться!.. - Шутишь?! Я чаще на ногах, чем у ноутбука!.. - в голосе Сэма явственно слышалась обида. – Нашел! Да, символы... Это они. Записывай, Дин.***
Вид брата, выбравшегося, наконец, на свет Божий, был таков, что Дин даже не потрудился скрыть усмешку. Грязная обувь… Растрепанные волосы… Перепачканная куртка и чумазое лицо… И это всё - вечный аккуратист Сэмми! Ах да, еще одна деталь: наливающийся красным кровоподтек на лбу… - Не хочу тебя расстраивать, старик, но в этот раз без травм не обошлось, – Дин ткнул пальцем в свежий синяк у виска Сэма. Брат отшатнулся, схватился за лоб, и лицо его отразило такую гамму чувств от гнева до обиды, что Дину стало его даже немного жаль. - Да ладно тебе, принцесса! Подумаешь, синяк!.. - «Подумаешь»! – фыркнул Сэм, передразнивая. – Это твоим горящим домам и счастливо спасенным всё равно, сколько шишек украшают светлый лик героя… А мне в понедельник распинаться перед присяжными. Гособвинитель с фингалом! Прекрасно! Дин рассмеялся, ободряюще хлопнул брата по плечу. - Ладно тебе! Мама что-нибудь придумает… Или Джесс что-нибудь придумает… Сэм отмахнулся. - Поехали! Но, Дин, в следующем году никаких игр по «ночному городскому ориентированию». Даже если они будут «включать в себя актерские и ролевые уровни, а также экстремальные и логические задания»… Клянись! - Клянусь страшной клятвой, - ухмыльнулся Дин. – Никаких игр. Только альпинизм. Как ты и заказывал. Сэм вновь застонал.***
Чак Шерли стирал документы с жесткого диска своего старенького компьютера. По одному. Один за другим. Нет, он, конечно же, знал способ проще и быстрей. «Выделить все»… «Отправить в «Корзину»… «Удалить»… Несложный алгоритм. Но Чак не мог так поступить. Он прощался с каждым файлом, с каждой своей историей. Сентиментальность графомана? Быть может. И все же… Его сейчас не осудил бы ни один Творец, ни один Автор. Никто из тех, кто знает, как тяжело расстаться с героями, чья история прописана тобой от начала и до конца. И кто – к своему ужасу – понимает, что историю придется теперь писать с первого слова, с чистого листа. Чаку было тяжело. В бутылке на столе оставалось все меньше виски... И всё-таки он не мог иначе. Ведь автору, поставившему последнюю точку в своем повествовании, иногда кажется: его герои заслужили иного. И вместо заветного слова «конец» приходится писать другое – название новой истории. «Назовём это игрой».