К тебе, спустя две тысячи лет.

      Обход стен вместе с солдатами гарнизона и истребление не в меру любопытных титанов, прущих к воротам — будничная рутина хорошо знакомая разведчикам. Ханджи, зевающая и трущая глаза вот уже десять минут не могла понять сути приказа руководства. — Блин. И кто нас на обратном пути гнал в ту таверну? А, Моблит? — протянула она, размешивая овсянку в тарелке. Моблит, выглядящий несколько менее помятым задумчиво пожал плечами. — Это была ты, Ханджи. Кажется, ты сказала: «будь мы прокляты, если не здесь подают тот самый божественный эль», — дословно процитировал Моблит. Ханджи потёрла голову. — Точно. И я бы предпочла уехать пораньше, если бы не тот хлыщ в костюме. — Хлыщ в костюме? — Мина отвлеклась от своего завтрака и посмотрела на подругу, — что ещё за хлыщ в костюме? — Точно. Когда я вернулась ты уже дрыхла. Значит, сидим мы с Моблитом, культурно отдыхаем и тут подходит к нам тип у которого прям на роже написано, что он не местный. Сначала он сидел за стойкой, а потом подошёл к нашему столу и спрашивает: «вы, ребята, часом, не из разведки»? Ну, мы ему и ответили, что да, из разведки и что с того? А он продолжает: «служит ли вместе с вами Вильгельмина Бергер»? — Ханджи взяла и ляпнула, что служит у нас только Бернер. И что никого с таким вычурным именем у нас нет, — продолжил Моблит, — но хлыщ никак не унимался и спросил, быть может у нас служит девушка по имени Мина. Мина громко царапнула ложкой по тарелке и посмотрела на них по очереди. — И что вы ответили? — Я промолчал, а Ханджи сказала, что у нас есть одна Мина, но она из небогатой семьи, так что, вряд ли кому-то, вроде него, она будет интересна. После этого хлыщ заказал нам ещё кувшин и смылся. — Как он выглядел? Высокий, с залысинами? Ханджи потёрла голову, отчаянно стараясь вспомнить. — Нет. Приземистый, пухлый и с козлиной бородкой. А ты что, знаешь кто это был? — Нет. Просто когда мы вернулись за стены ко мне прицепился какой-то мужик с криками «госпожа». — Жаль, что ты вчера была не с нами. Вот бы мы повеселились. Представляешь, этот хрен купил нам выпивку, а желаемого не получил. Вот умора. — И правда, смешно, Ханджи, — выглядела девушка при этом совсем невесёлой. — Ты какая-то бледная. Всё хорошо, Мина? Может нам сказать капитану, что тебе нездоровится? — Моблит обеспокоенно посмотрел на неё. — Что? Нет, Моблит. Всё хорошо. — Вас ждёт капитан из сопровождения, не спим, мелюзга, — поторопил их Шадис, — Хесс? — Да, сэр? — Бледная ты какая-то. Всё хорошо? — Да, сэр. Всё просто отлично. — Уверена? Она кивнула и улыбнулась командующему. — Я поверю тебе. Но учти, я тоже наблюдательный, — он прошёл мимо. — Знаешь, если бы он не был таким занудой и грубияном без чувства юмора, то в него можно было бы влюбиться, — шепнула Ханджи, когда высокая фигура командующего скрылась за поворотом. — Я думаю, Ханджи, что командующий и сам об этом знает, — хмыкнула Мина. — Как думаете, у него есть кто-нибудь? — У него целый разведкорпус. Не думаю, что у него так много времени, чтобы влюбляться, — покачал головой Моблит. Мина сочувствующе улыбнулась другу. Ханджи Зое была полна отличных идей, которыми она горела и жила. Ей, не задумываясь, можно было доверить свою жизнь. Но при всех своих положительных качествах было в ней одно отрицательное — она напрочь не замечала того, что происходило у неё под носом. Мина заметила привязанность Моблита ещё с кадетского училища, где они втроём часто оказывались в одной группе на тренировках. Он всегда смотрел на Ханджи как на божество, что не мешало ему, впрочем, работать голосом её разума. — Эй, дети? Чего встали, идёмте, нас ждёт инструктаж, — их окликнул офицер гарнизона.       Обход стен был утомительным. Зато с них открывался чудесный вид. Мина стояла и силилась рассмотреть то место, где она едва не попрощалась с жизнью, но лес был лишь маленькой, тонущей в тумане сизой точкой на карте, полной пробелов. — Эй, разведчики. У наземных орудий пасётся титан. Мы дадим залп из пушек, а вы и группа поддержки прикончите его. Идёт? Воздух наполнился запахом сгоревшего пороха и грохотом. Они перешли на УПМ и спустились ниже, к воротам, выжидая, когда развеется сизый дым. — Моблит! Мина! Подстрахуйте меня с двух сторон. Я хочу попробовать его убить! — прокричала Ханджи и не давая им времени на раздумья, кинулась вниз, в гущу событий. Титан выглядел как лысый мужчина-переросток, что возвращался из подпольного игорного заведения пьяным в стельку и совершенно голым. Они с Моблитом только коротко переглянулись и кинулись следом за Ханджи, оставляя группу поддержки позади. Стремительная, быстрая, маниакально сверкающая стёклами толстых очков — в этом была вся Ханджи. Её движения были чёткими, резкими и красивыми. Они отвлекли титана на себя, в то время, как Ханджи сделала заветный надрез на шее и вернулась к ним. — Я сделала это! Мой первый титан! Ха-ха! Получилось. Когда они поднялись, их, тотчас, отчитали за безрассудство. — Совершая такой опасный манёвр в одиночку можно было пропустить удар сбоку! О чём вы только думали? — Мои друзья страховали меня. — А если бы он был не один? Я отвечаю перед вашим руководством головой. Ваша задача была помочь группе поддержки, а не лезть на рожон! Знаете сколько хороших солдат погибло по глупости? — Знаю. И поэтому не хочу надеяться на то, что придут старшие и спасут мою задницу. При всём моём уважении, нас учили совершенно одинаково. Может мне и не хватает опыта, но в остальном, я не считаю, что не способна справиться с титаном, — она придвинулась к офицеру почти вплотную, отчего у него на лице отразился неподдельный испуг, а затем резко отступила и добавила, — сэр. — Господи, какие же вы психи. Мина не дала Ханджи вступить в перепалку, закрыв ей рот ладонью. — Да. Всё верно. Но ведь нормальные люди не совершают открытий. Если нам будет позволено, мы продолжим обход стены. Офицер тяжело вздохнул, но кивнул. — Когда доберётесь до укрепрайона Шиганшина, можете спуститься и пообедать в столовой гарнизона. И без выходок. Все трое, даже Ханджи, отсалютовали ему и отправились в сторону городка за стеной. — Ханджи, ну вот ты мне скажи, это было обязательно? Наверняка этот хмырь настучит на нас Шадису и Эрвину и мы снова получим наряд вне очереди, а я только стал привыкать спать по ночам, — сокрушался Моблит. — Да что я такого сделала? Мог бы похвалить меня, в кои-то веки. — Похвалить? В кои-то веки? Ну, знаешь! Ты самая безрассудная идиотка на свете, Ханджи Зое! — Моблит встряхнул её за плечи и засеменил вперёд. — Оу. Чего это он взъелся? Слушай, Мина, а ты чего такая молчаливая? Неужели тревожишься из-за того хлыща? Или ты повздорила с Эрвином? — С чего ты взяла, что я повздорила с капитаном, Ханджи? И с чего мне с ним вообще ругаться? За всё время мы с ним перекинулись парой слов, только и всего. — Да ладно? Тебя даже на отработку к нему отправили. Неужели вы не болтали? Мина рассмеялась. — Я заполняла отчёт под диктовку. Честно говоря, я даже не уверена, что в будущем хочу стать капитаном. Писать столько бумаг для говнюков из столицы — то ещё наслаждение. — И ты всё время просто писала? — На самом деле я строила ему глазки, а потом мы целовались. Если бы не отчёты, то он взял бы меня прямо на столе, — заговорщически шепнула Мина подруге. Ханджи покраснела, как маков цвет. — Ты серьёзно? — Конечно же нет. Мы же говорим об Эрвине. У него такой вид, словно ему вообще никто не нравится. — Прямо как у кое-кого. — Это ты про себя? — Эм…нет. Честно говоря, наш командующий….он…ничего. Такой строгий и высокий… Судя по заминкам, Ханджи сказала правду. — Думаю, что тебе будет сложно. У Шадиса ужасный характер. И когда ты это поняла? — Помнишь, когда он угодил в капкан и ему оттяпало кусок сапога? — Как же, забудешь. Мы тогда неделю подметали плац втроём. — Так вот, он так на меня смотрел, а как изысканно он выбирал ругательства. Признаться честно, я в восторге от его голоса. А ты? Вот скажи честно, тебе ведь нравится Эрвин? — Я уважаю его, как командира. Мне нравится с ним разговаривать. Честно, Ханджи, я никогда не влюблялась, никогда не видела как ведут себя влюблённые парочки. Мои родители, несмотря на двоих детей, вели себя так, словно они соседи. Мне кажется, что я просто не знаю как это: влюбиться в кого-то, чувствовать то самое тепло в груди и пресловутых бабочек в животе. В каждом дамском романе любовь описывалась как нечто томное и удивительное, но я такого не испытывала. — Думаю, что Эрвин тоже не из тех, кто поёт серенады под окнами. Но ты ему интересна. Иногда я замечаю, как он смотрит на тебя во время обеда или во время тренировок. — Мне кажется, что у тебя паранойя, Ханджи, — Мина усмехнулась, — иногда мы с Моблитом не можем тебя дозваться, настолько ты погружается в себя пока ешь. — Я серьёзно, Мина. Девушка лишь пожала плечами. — Если выживем в следующей экспедиции, я обязательно спрошу у него зачем он разглядывает меня. Может я ем или тренируюсь как-то по особому? И вообще, давай догоним Моблита, а то к моменту нашего прибытия в столовой даже хлеба не останется. Моблит сидел на стене, привалившись к одной из пушек, терпеливо дожидаясь их. — Не прошло и года. Вы что, через Сину шли? — Извини, Моблит. Мы заболтались о своём, о девичьем, — улыбнулась Ханджи и протянула ему руку, — и за то, что была резкой тоже извини. Мир? Моблит принял её руку и вздохнул. — Мир. — А теперь, айда за едой, пока всё не слопали офицеры. На обед им подали вполне сносный суп с грибами и печёный картофель. Когда голод был утолён, офицеры и солдаты разбрелись по постам, которые являли собой наспех сколоченные лавки и импровизированные столы из старых ящиков. — Эй, разведчики, давайте к нам. У нас есть вино и карты. Поработали и хватит, — весело махнул им коренастый служащий гарнизона. Каждому всучили по бутылке вина, а другой солдат раскидал колоду карт. — А как же обход? — спросил правильный Моблит. — Да что тебе этот обход? Переться по самой духоте. Вон, туча ползёт, того и гляди дождь ливанёт. В такую погоду даже титаны не шастают, а мы, что не люди что-ли? — А вы всегда так работаете? — спросила Мина. Коренастый солдат потёр подбородок и хохотнул. — Не всегда. Когда вы идёте за стены — мы разгоняем всю погань от ворот пушками и при помощи мечей зачищаем территорию. А в остальное время философия служащего гарнизона проста: пей вино и бездельничай. Пока мы не нужны, значит всё хорошо. Херово будет, когда мы понадобимся человечеству. — Главное, чтобы в тот день вы не пили на посту, — усмехнулась Ханджи и глотнула вина из бутылки, — а неплохо у вас тут. — Может переведёшься? Парни у нас что надо. Да и работа не пыльная, — подмигнул ей солдат. — Не, это не моё. Там, на полях за стенами есть то, что можно и нужно изучить. Но это не значит, что вы мне не нравитесь. У вас уютно и атмосфера доброжелательная. Не то что у полицаев. — Ох-хо-хо. Это ты точно подметила, — подмигнул светловолосый солдат, — полиция вообще особая каста. Они почти как аристократы: нифига не делают, но жрут лучше любого из нас. Всё рассмеялись. Время за игрой в карты летело весело, а вино приятно ударило в голову. Было бы здорово вот так сидеть до самого вечера, неспешно перебрасываясь шутками и болеть за игрока из своей команды. — Ха-ха! Я выиграла! — победно воскликнула раскрасневшаяся от вина Ханджи, — давай сюда лоб, я тебе отвечу щелбан! Солдаты разочарованно прогудели, а Мина положила карты на импровизированный стол и встала со скамейки. — Пожалуй, пройдусь. Никогда не была в этом городе. Только по главной дороге проезжала. Вы не против? — Валяй. Только недолго.       Неподалёку, негромко журча, текла речка, от которой веяло прохладой. Она стянула сапоги и с наслаждением опустила гудящие ноги в воду, откидываясь на нагретую солнышком лужайку. По небу лениво ползли облака, летали птицы, не ограниченные миром в стенах, а где-то в тишине слышалось, как плескалась рыба и шумели деревья. Было здорово. Здесь, в городке, который был ближе всего к миру за стенами всё ещё ощущалась спёртость воздуха, но дышалось, определённо легче. Она бы пролежала так остаток их рабочего дня, нежась на солнце и лениво попивая кисловатое вино из бутылки, если бы не шум драки неподалёку. Мина выпрямилась, натянула сапоги и отправилась туда, где разгорелся локальный конфликт. История, старая, как мир: три хулигана дубасили светловолосого щуплого мальчишку лет шести-семи на вид. Мина прибавила шаг и громко крикнула: — Эй! Какого чёрта тут происходит? — Уходим! Полиция! Последнего убегающего Мина поймала за шиворот и подтянула к себе. — По-вашему, втроём избивать одного это нормально? — она кивнула назад, туда, где корчился на земле мальчишка, утирая разбитый нос рукавом. — И что ты мне сделаешь? В участок отведёшь? — дерзко хмыкнул подросток. Она склонилась к самому его уху и угрожающе прошептала: — Хуже. Я из разведки и могу тебя перекинуть за стену Мария с твоими друзьями, чтобы ты наглядно понял что такое, когда на тебя одного приходится куча противников посильнее. Хочешь? Подросток побледнел так, что аж веснушки исчезли. — Ну как? Нравится перспектива? — Ты не посмеешь… — Хочешь проверить? Или уже обмочился? — Не надо за стену, пожалуйста…. — Тогда оставьте его в покое и друзьям своим передай, — она отпустила мальчишку и тот, путаясь в собственных ногах, побежал к своим. — Эй! У тебя всё в порядке? Кажется, тебе крепко досталось, — она присела на корточки перед мальчиком. — Всё хорошо. Вам не стоило так переживать. А Дирк и его дружки снова прицепятся ко мне. Не сегодня, так через неделю, — мальчик поднял голову и из-под чёлки показались большие голубые глаза. Она достала из кармана платок и вытерла кровь с его лица. — И всё же. За что они тебя так? — Я просто рассказал им, что прочитал в книге. Там говорится о том, что за стеной есть реки, с горящей водой, заснеженные пустыни и море, — на последнем слове его голос прозвучал так мечтательно, что Мина позабыла как дышать. — Море? Что это такое? — Это огромное озеро, полное солёной воды. Настолько солёной, что все торговцы передрались бы за неё, — глаза мальчишки светились, когда он рассказывал об этом. — Могу я взглянуть на книгу? Мальчик недоверчиво посмотрел на неё, словно взвешивая за и против, затем перевёл взгляд на её куртку. — Вы из разведки? — Да. Я была за стеной лишь однажды, но знаешь, мы пока не дошли ни до горящих рек, ни до ледяных пустынь, ни до моря, — она вздохнула. Мальчик протянул ей книгу, которую она с интересом пролистала. — Как интересно. Вот только я не понимаю где всё это умещается? Неужели мир за стеной настолько огромный? — её сердце забилось чаще, — где ты её взял? — Мне подарил её дедушка. — Знаешь. Я верю, что за стенами всё это есть. Не может мир состоять только из титанов и нас, сидящих здесь, — она глотнула вина из бутылки, — но ради спокойствия дедушки, лучше не показывай эту книгу кому попало. Не все в этом мире желают тебе добра. — Что это значит? Она понизила голос так, чтобы кроме мальчика её никто не услышал. — Думаю, что это часть знаний, которые люди утратили, укрывшись за стенами. Я бы с радостью одолжила твою книгу, но вижу, как она дорога тебе. Поэтому береги её и не показывай проходимцам и невежам вроде этого Дирка. Идём, я провожу тебя домой. Мальчик принял протянутую ей руку и вёл себя тихо. Чтобы разбавить тишину, она спросила: — Кстати, а как тебя зовут? — Армин. А вас? — Меня зовут Мина. — Рад знакомству. Скажите, а там, за стенами….там интересно? Дедушка говорит, что многие разведчики погибают, — по его лицу пробежала тень. — Это так. Но за стенами всё иначе. Там очень красиво. Опасно, но красиво. А ещё там нет границ, стен и рамок. Зато есть деревья, поля, полные цветов, а в лесу много разных птиц, — она развела руки в стороны, словно стараясь показать мальчику объём внешнего мира, — если бы не титаны, то я бы сказала, что там идеально. Мальчик остановился. — Вот. Здесь мой дом. Спасибо, что проводили меня. И за хулиганов тоже. — Удачи, Армин, — она помахала ему рукой. Пора было возвращаться к товарищам. — Эх, жаль, что ты не видела, как я их обула в карты. Что за чудесный день, — улыбалась Ханджи, пока они ехали обратно в штаб. На горизонте алела полоска заката. — Ага. Я сделал вывод, что никогда и ни за что не сяду играть с ней, — негромко добавил Моблит, — оставит без последнего исподнего. — Кстати, а ты где была? Мина пожала плечами. — Сходила к реке, познакомилась с местными хулиганами и с одним чудесным мальцом по имени Армин. Его дубасили три задиры, пришлось припугнуть их главаря. Видели бы вы, как он уматывает, путаясь в собственных ногах, — она рассмеялась. — Времени зря не теряла. И сколько мальцу лет? Симпатичный? — Ханджи, ему и десяти нет. Всего святого ради, — закатила глаза Мина, — тебе точно не на пользу работа с гарнизоном. И хватит во всем лицах мужского пола искать мне пару! — И вообще, ты поругалась с офицером. Забыла об этом, а, Ханджи? — мрачно буркнул Моблит. — Да ну тебя, зануда. Надеюсь, что ему хватит ума не докладывать Шадису. Не очень-то мне хочется попасть на какую-нибудь грязную работу. Всё, чего мне хочется — поесть и лечь спать. Когда они добрались до штаба, закат окончательно догорел. У выхода с конюшни их поджидал капитан Смит. — Вернулись? Просто замечательно. Хесс, за мной, остальные — свободны. — Сэр, если вы о том случае с офицером гарнизона, то это я виновата, я кинулась в бой с титаном, не дожидаясь команды, — кинулась оправдываться Ханджи. — И как? Успешно? — Эрвин удивлённо приподнял брови. — Мой первый титан, сэр, — гордо улыбнулась она в ответ. — Ты молодец, Ханджи. Но я вовсе не из-за жалобы офицера гарнизона. Здесь, скорее, личный вопрос. Хесс, за мной и лучше без глупостей. Мина осторожно отстранила Ханджи и улыбнулась ей. — Всё в порядке. Идите в казармы. Увидимся утром. Глядя вслед удаляющейся подруге и командиру Ханджи и Моблит чувствовали одинаковую тревогу. — Скажи, тебе тоже кажется, что Мина знает о что-то, чего не знаем мы? — Мне так не кажется, Ханджи. Но лучше нам, действительно, довериться ей. Эрвин шёл по плацу, чеканя шаг. Рядом, почти не отставая от него, семенила Мина. — Ты даже не спросишь, куда мы идём? — А зачем, Эрвин? Мы идём в кабинет к командующему, разве не очевидно? — Для большинства кадетов — нет. Но тебе не впервой оказаться там. Тогда я задам другой вопрос: знаешь ли ты почему? — Не имею ни малейшего понятия. Но если ты сказал, значит случилось что-то, что требует моего присутствия. — И ты даже не имеешь ни малейших догадок? — Гадать я могу долго. Есть причины очевидные, а есть менее очевидные, но сложить всю картину я смогу только когда мы достигнем кабинета. — Скажи мне, Мина, — Эрвин неожиданно увлёк её в тень, — есть ли что-то, о чём я не знаю? — Есть много вещей, о которых ты не знаешь ничего, Эрвин. Так устроен этот мир, — в её голосе прорезалось лёгкое раздражение. — Я имел в виду тебя. Чего я не знаю? — А что ты знаешь? — её глаза гневно блеснули, — то, что я интересуюсь миром вне стен? Что ты знаешь обо мне? — Почти ничего. — Вот именно. Я знаю многое о Ханджи и о Моблите — мы три года учились бок о бок, чтобы стать друзьями. Но ещё есть ты. Я ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты мой командир, что с тобой интересно говорить и что ты иногда хочешь быть просто Эрвином. Задай себе вопрос. Что именно ты хочешь знать обо мне и что ты можешь дать мне взамен? Она вернулась на плац и продолжила путь. Действительно. Кем они были друг другу? Он дал ей право звать его по имени, словно позволил ей подойти чуть ближе, но ничем не мотивировал свой порыв, бросив его к ногам, как факт. Он не сказал, что ему нравится говорить с ней. Не сказал, что ищет её компании. Действительно, зачем ему знать о ней всё? В кабинете Шадиса было накурено и душно. — Вызывали, сэр? — Мина отсалютовала командующему. — Вольно, Мина. Вызывал. Проходи, присаживайся. — С вашего позволения, я постою, — аккурат напротив командующего сидел человек с до тошноты знакомым лицом. Пусть она и повздорила с капитаном Смитом, но его присутствие не раздражало, а успокаивало. — Ну что же ты, Вильгельмина. Неужели не рада видеть меня? А я ведь помню тебя совсем другой, — попенял ей коренастый мужчина. — Совершенно не рада. И не надо называть меня Вильгельминой. Что привело тебя сюда? Шадис почувствовал, как в помещении холодает. Голос девчонки вовсе не звучал испуганно, скорее зло и дерзко. — Ох, этот взгляд. Такой же тяжёлый, как у твоей матери. От него трудно убежать. И тем не менее, ты смогла. Они обеспокоены твоим побегом и просят тебя вернуться, — покачал головой посетитель. — Вернуться? — девушка усмехнулась, — вернуться к чему? К благотворительным балам, полным болтовни, к обсуждению вышивки и моего будущего замужества с кем-то, вроде тебя? — Отчего же с кем-то? Ты обещана мне. Когда ты вернёшься, то мы сыграем свадьбу. Если ты так сильно любишь армию, то я, так и быть, оплачу их экспедицию за стены в честь нашего бракосочетания. Зачем же рисковать собой лично? Доверь это таким, как они. Шадис видел как напрягся Эрвин и как опасно побелели костяшки на сжатой в кулак руке девушки. — Я остаюсь здесь. Мужчина покачал головой, словно говорил с ребёнком, который упрямо не желал идти спать. — Твой отец обеспокоен тем риском, которому ты подвергаешься. В моём доме будет всё, что ты только пожелаешь. Шелка, яства, личная служанка и библиотека. А по вечерам я буду водить тебя в театры и рестораны. — Угу. А наш наследник станет директором фирмы, — насмешливо протянула она. — Именно. — У меня один вопрос. Какого чёрта мой отец сам не явился сюда? Почему посылает ко мне лакеев? — Лакеев? Это звучит оскорбительно, моя милая. — Я тебе не милая. Я убила титана, как думаешь, сколько времени у меня уйдёт, чтобы убить такого рыхлого бурдюка, как ты? — она шагнула к нему, угрожающе понижая голос. Мужчина побледнел. — Итак. Почему здесь не мой отец, а ты? — Вильгельмина, я искренне беспокоюсь за тебя. Как и вся твоя семья. Все они желают, чтобы ты была здорова и счастлива. Так будет, если ты выйдешь замуж за меня. Каким будет твой ответ? Повисла вязкая тишина. Все взгляды сосредоточились на одной фигуре. Кто-то смотрел на неё с надеждой, кто-то с нескрываемым любопытством. Только в ледяных глазах Эрвина плескалось что-то нечитаемое. — Мой ответ? — Мина неожиданно улыбнулась. — Да. Я жду твой ответ. Она неожиданно развернулась на каблуках и крепко схватила стоящего позади капитана Смита за рубашку. Одними глазами она попросила его подыграть ей, прежде, чем подняться на цыпочки и припасть к его губам. Эрвин испытал в этот момент весь спектр плохо объяснимых эмоций. Первым пришло удивление, вторым пришёл восторг, третьим, пришёл гнев, что он участвует в этом спектакле, а четвёртым неожиданно пришло желание плотнее прижать к себе хрупкое тело и сделать поцелуй настоящим. Он ответил на поцелуй, поднимая со дна души что-то давно забытое. Что-то, что он загонял в дальний уголок, не давая эмоциям выхода. Сколько длилось это представление сказать было сложно, но когда поцелуй прервался, то лёгкие горели адским пламенем. Мина улыбнулась ему уголками губ. — Вот мой ответ. Мне не нужны служанки и шелка. Всё, чего я хочу — это служить в разведке и быть рядом с ним. Так моему отцу и передай. Моими наследниками станут мои открытия, а моим театром будет кровавое месиво за стенами, а вместо ресторана у меня будет кислое вино и пресный суп. Вот только всё это будет принадлежать мне одной и никому больше. Вильгельмина Бергер мертва. Она погибла три с половиной года назад, растеряв своё право зваться дамой из высшего общества, — девушка встряхнула побледневшего аристократа, намеренно сминая его отутюженную рубашку, — а если кто-то попытается мне помешать, то вспомните, что я отлично управляюсь с оружием. — Н…но вы ведь убиваете титанов…. — Если будет нужно, то моя рука не дрогнет. Так и передай. А сейчас — вон отсюда. Скачи во весь опор и не останавливайся, пока не донесёшь мою мысль моему отцу, — она разжала пальцы, отпуская его. Мужчина вскочил, спешно хватая свою шляпу и выбежал за дверь, едва не сорвав её с петель. — Жестоко ты с ним, — только и смог произнести Шадис. — Надо полагать, что вам предложили кучу денег за меня? Жалеете, что отказалась? — Мы не были уверены до конца, что ты и есть Вильгельмина Бергер. Всё, что у меня было — скомканные намёки от твоего бывшего инструктора. И если честно, то деньги, конечно, нужны нам, как воздух. Но если я буду разбрасываться солдатами, то каким командиром меня можно будет назвать? — И ни разу не спросили меня. Какие же вы странные. — А ты бы ответила? — Шадис сделал недоверчивое лицо. — Если правильно поставить вопрос, то можно получить ответ на любой вопрос, сэр. Отправлять капитана Смита присматривать за мной было глупо. — А поцеловать его при своём суженом, значит, не глупо? Девушку передёрнуло. — В отличие, от так называемого, суженого, целовать капитана было приятно. Простите. Я доставляю вам столько проблем, но вы меня терпите. — То, как ты макнула в дерьмо головой аристократа было красиво. Я бы так не смог. Но то, что за этим последует…признаюсь, меня пугает. — Не стоит. Мой отец, при всех его отрицательных качествах не дурак. Не думаю, что это как-то серьёзно повлияет на нас. А сейчас, если вы не возражаете, я пойду. Эта перепалка отняла мои последние силы. Капитан Смит, ещё раз, прошу прощения, что втянула вас в свой спектакль. И большое вам спасибо, что подыграли мне, — она легко сжала его ладони своими. На миг их взгляды встретились и Мина против своей воли залюбовалась его глазами. Они были льдисто-голубыми, как весеннее небо.