_он среди нас

– Первые дни января всегда тянутся медленно, – говорит Даша, оборачивая плед вокруг талии. На плечах у неё тёплый платок из козьего пуха, на ногах – новогодние носки, и то и другое – подарки от тайного Санты, в которого приспичило играть их группе в сочельник с утра пораньше. Нет, ну кто ж им запретит, всем назначили подопечных, накидали идей, что дарить тому-этому. А потом люди стали сливаться: кто-то понял, что истратил все деньги ещё тридцать первого, кто-то подсчитал, что не потянет “хотелки” своего подопечного, а кому-то тупо лень. Староста перераспределил дарителей и – Даша получила два подарка. Носки белые как снег, тёплые как июль, колючие как коварный кактус в темноте. Хорошо хоть Машин плед – из флиса, не колется. Даша и в шубу укуталась бы, но сидеть в гостиной одетой в шубу как-то не комильфо. Или не бонтон. Даша никогда не понимала разницы, возможно, это просто а-ля moujik и не по-светски совсем. А Даша в гостях, в гостях надо соблюдать приличия. Маша ковыряет батарею и хнычет: весь декабрь мучалась с жарой, решила подкрутить, чуть не сорвала резьбу и затянула так, что обратно раскрутить не может. В квартире дубак, цветы помёрзли, родители не помогают и вооще свалили в санаторий на две недели. Точнее, свалили они позавчера, поколдовала над батареей она сегодня утром, однако это не отменяет тот факт, что родители не спасают её, когда она буквально гибнет от холода! А тут ещё этот Колька... – А тут ещё этот Колька... – бурчит Маша вслух и ожидаемо натыкается на изумлённый Дашин взгляд, требующий объяснений. – Прочёл мою эсэмэску и предложил встретиться. Аж шестого числа! Он бы ещё февраля дождался, романтичный наш. Честно говоря, мне было стрёмно, я уже дня три как охладела к нему. Вот, поэтому позвала тебя. Ну, чтоб он не думал, что это прям свидание-свидание. – Ох ты ж ничего себе! – негодует Даша. – Гони тогда чай. С мёдом. – Которого нет. – И с молоком! – Которого тоже нет. – Тогда я звоню кому-нибудь. Бубе. Даше становится весело: из неловкой ситуации, где она спасает подругу, но выглядит третьей-лишней и крайне недогадливой особой, словом, всё как она не любит, получится слепить неплохой вечер. Буба, конечно же, удачный вариант. Во-первых, он всегда свободен, во-вторых, неплохой собеседник. И не жадина. Мёд и молоко точно принесёт. – Пусть рулет с маком притащит, мне надо заесть стресс, – кряхтит Маша из-под батареи, стараясь осторожно, совсем чуточку повернуть вентиль. Чтоб не жара, как на экваторе, и не холод, как за окном, а комфортная температура. Что в её случае – недостижимый идеал. Следующие полчаса Маш-Даш препираются, какое блюдо приготовить из лапши, майонеза и морковки. Заваривают чай, встречают Бубу – он приехал с шоколадным рулетом (макового не было), мандаринами (я знаю, Маш-Даш, ты любишь), грушевым конфитюром и сгущёнкой (прости, Маш-Даш, там только такое). – Колька-Предводитель подозрительно запаздывает, – замечает Маша. Даша не обращает внимания, расставляя угощение на столе. Буба хмурится. – У вас нет странного ощущения дежавюшечки? – Тавтология детектед, – хихикает Маша. – Дежавю и есть ощущение. Буба смотрит на часы. Тикают, всё норм. На первый взгляд, никакой подляны. – Не раздевайся, но проходи, – приглашает из гостиной Даша. – Во что играть будем, пока Предводителя нет? – щурится Буба, снимая куртку и свитер. Пока разувается, успевает продрогнуть. Надевает свитер. Подумав, накидывает и куртку. Фыркнув, Маша приносит ещё один плед. Ещё полчаса они пьют чай, вспоминая, как второго первого января будили всю честную компанию и пытались развести на сессию в ДНД. Хотя бы на полсессии. Увы, не вышло. – Увы, не вышло, – улыбается Буба. – Зато вечером играли до утра. – Оксюморон детектед, – ехидничает Маша. – Вечер заканчивается ночью. – А если не ложиться спать, то – утром, – Даша поддерживает Бубу. – А если не признаваться в любви, то не заканчивается, – вздыхает Маша и смотрит на часы. Предводителя всё нет. – Но если признаваться, то сидишь потом как три дурака, и ждёшь, – дразнит Даша, а Буба понимает, зачем они здесь собрались. И честно говоря, воодушевления не ощущает. Не надо ему сейчас этого всего. Свиданий, отношений. – Я слышу скрип извилин, – тихо, но внятно говорит Маша, косясь на парня. – Я вижу метафорически смазывающиеся лыжи, – поддакивает Даша. – Эм-м, плеоназм детектед, – как ни жаль подругу, но Маша не может смолчать. – “Смазывать лыжи” уже метафора. – Ты цитрусовые поглощай, умная наша. Я никуда не еду. Было бы у вас свидание, мы с Маш-Дашей не торчали бы тут. Испугалась предводительского энтузиазма, так и скажи. Буба суров, но прав. Маша послушно чистит мандарин и съедает его. Даша ржёт и не может остановиться. Буба расслабляется и даже куртку снимает. Пугающе громко верещит звонок. Маша бежит открывать, а Буба счищает с Даши опрокинутый конфитюр. Хорошо, на плед попал, раздеваться не надо. Колька-Предводитель до странного доволен, хотя видит "лишних" Дашу и Бубу, пытающихся отмыться водой из графина. Маша подозревает розыгрыш: цветов не принёс, компании рад. Даже досадно, будто она и в самом деле была настроена на романтический вечер. – Народ! Здорово! Ща будем святочные гадания разгадывать! Шестое, сочельник. До самого Крещения гадать можно. – Я до самого Крещения не могу, – отзывается Буба, – мне домой к одиннадцати. Колька подмигивает Даше и обнимает Машу за талию. Маша еле сдерживается, чтобы тут же не соскрести с себя его руку. Соглашалась на свидание добровольно, надо как-то потерпеть это безобразие. Хотя бы вначале. – Зеркало, баня или сапог? – интересуется Предводитель. – САПОГ! – орут Маш-Даш и Буба, понимая, что голышом в баню никто не побежит, далеко слишком, а с зеркалом гадание страшное, мало ли кто привидится, живи потом с этим. Сапога ни у кого нет. У Маши унты, у Даши кокетливые лоферы на меху. Буба в кроссовках, Колька в валенках. – Ну ничего, будем кидать валенок. Чур, я первый, – Колька идёт на выход, остальным приходится следовать за ним, он ведь Предводитель. На улице и холодно, и ветрено, а главное, темно. Сугробы. Под сугробами машины – здесь кидать валенок не вариант. Если, конечно, нет мечты получить побои от суженого. Предводитель отходит подальше от стоянки, снимает валенок. Крутясь и прыгая на одной ноге, кричит: – В какую сторону мысок, оттуда моя судьба придёт! Замахивается, теряет равновесие, швыряет валенок куда-то вверх, сам падает вниз. Все хохочут. Ну, как все – Маш-Даш и Буба, а Колька не хохочет. Он, видно, головой об шлагбаум приложился, когда падал, и лежит, никуда не бежит. Наоборот, к нему бегут, поднимают, щёки растирают, в нос дуют. И всячески паникуют. А Предводитель не паникует, с многозначительным видом открывает глаза, спокоен и серьёзен. Надолго этой серьёзности не хватает, он вглядывается в их лица и с ужасом орёт. Орёт, отпихивается от рук, пытается ускакать, прихрамывая на ту ногу, что в одном носке. – Ну, блин, я так и знал, – Буба не то, чтобы расстроен, но ему неприятно. Колька перестаёт дёргаться, поворачивается к Бубе. – А скажи ещё что-нибудь? – просит. – Сейчас семь-двадцать, шестое января, если вдруг тебе интересно. – Да, – соглашается Колька, – это действительно интересно. А какой год? Век? – Ты прикалываешься?! – брезгливо спрашивает Маша. – Конечно, – соглашается Колька, – не хочу вас злить. – Коль, мы не злимся, – Даша говорит с улыбкой и ласково. – А коль не злитесь, разрешите узнать, вы домой-то собираетесь? – Куда-куда? – интересуется Буба. Ему на самом деле неинтересно. Он не верит, что можно настолько сильно приложиться, чтобы резко с катушек съехать. Буба считает, что Предводитель их разыгрывает, только розыгрыш неумелый. – Домой, на Землю. Я вас там жду. Волнуюсь даже. Маша зло смотрит на Кольку, а он вытягивает руки, и в них прилетает валенок. – О! – не удивлён Колька, – вам телеграма из будущего. Хотите, прочту? – Ну, прочти, – разрешает Буба. Ситуация раздражает. Валенок ещё этот... – Валенок ещё этот, – вполголоса бухтит он, повернувшись к Даше, которую впечатлил фокус с телеграммой, то есть с валенком. Даша тихо вскрикивает, встречаясь глазами с Бубой. – Это неизвестный науке зверь тчк Вы втроём космические туристы тчк Буба знает зпт что делать. – Ага! – не голос, чистый сарказм в исполнении Гаврилы Бубина. – Ща космолёт откопаем и полетим. – Какой ужас, – шепчет Маша. – Ну что ещё? – Буба кипятится, слышно по голосу, он бы и руку в бок упёр, как скандальная баба на карикатуре, но рука и так упирается в талию, вернее, шлем упирается, а Буба его рукой придерживает. – Вы правда ничего не замечаете?! – изумляется Даша. – Мы как какие-то космонавты. В комбинезонах, со шлемами. А Колька – правда неизвестный науке зверь? – Пока ваши зоологи меня не изучили – неизвестный. Но это – на Земле, здесь я вполне популярная личность, – лучится улыбкой псевдо-Предводитель. Теперь видно, что он не Колька. Тот – скромняга и симпатяга, а этот – зубастый, даже клыкастый, дружелюбный, но вертикалезрачковый. И хвост у него есть. Полосатый. Буба хватает дворницкую лопату, которая торчит из сугроба у шлагбаума, и начинает копать. Без разницы, какой аппарат он отроет, лишь бы летал. Если телеграмма действительно из будущего, и в ней говорится правда, то что бы он ни сделал, всё будет правильно, надо лишь делать, и делать быстро. Лопата “летает” туда-сюда, из снега появляется космолёт на три персоны. Есть небольшая загвоздка – внутри него сидит существо, похожее на Кольку. На кошку оно похоже гораздо больше, но и на Кольку отдалённо – тоже. – Спасибо, – псевдо-Предводитель прижимает лапки к груди. – За что? – интересуется Буба, поднимая дверь. Не было намёка, что тут, как в навороченном спорткаре, дверь именно так открывается, но он попробовал, и у него получилось. – Что привезли мою Мусю, – улыбается неизвестный науке зверь, улыбка в его исполнении выглядит жутко. – Возможно, Льюис Кэррол тоже был космическим туристом, – бормочет Маша. Все с ней согласны. Тут сложно не согласиться. – Сейчас будет ещё снегопад, – предупреждает псевдо-Колька. – Космодром окончательно занесёт, так что улетайте. Кошка выкатывается из космолёта клубочком, прыгает псевдо-Предводителю на руки и урчит. Громко, внушительно, гулко. Маш-Даша, толкаясь и оскальзываясь, забираются внутрь, Буба заваливается следом. – Домой! – кричит он. После того, как их мотнуло, снег взвился и псевдо-Колька стал маленьким, приятный голос сообщает: “Смоделирована невесомость” – и трио понимает: завертелось, запустилось, понеслось. Маш-Даш и Буба не высекают, что им следует делать, поэтому забавляются ощущением невесомости, пытаясь плюнуть друг в друга. Очень долго им это не удаётся, а когда удаётся (и Маша на Дашу сильно обижается), оказывается, что невесомость отключена, а они прилетели на Землю. Космолёт опускается у входа в больницу. Он неглупый, этот космолёт. – А он неглупый, этот космолёт, – хвалит Даша. – Спасибо, – отвечает приятный голос. – Ваша разработка, Маш-Даш. – ЧТО??? – голосят Маш-Даш, а Буба начинает хохотать. – Ещё скажи, что я озвучивал, – он утирает слёзы пальцем. – Всё так, – соглашается умный космолёт и закрывает дверь. Слышно, как внутри пиликает что-то, до боли напоминающее сигнализацию. Маш-Даш уже хотят пошутить на тему, что и звучок от сигнализации в далёкое будущее мог притащить только Буба, но из дверей больницы выбегают охранники, они зазывно машут руками, торопят и провожают трио в здание. По коридору бегут рысью, охранники показывают дорогу. Лифт ждёт, на пятом этаже доктора в нетерпении машут: сюда, сюда! – Это мы в будущем умираем? – через одышку спрашивает Даша. – Только бы не Колька! – пищит Маша, чувствуя, что влюблённость реанимировалась поперёк её воли. Но и без влюблённости она не желала бы его смерти, да и никому не желает. – Главное, чтоб не скакать опять во времени, а то уже не смешно, – фырчит Буба. В палате лежит кошка. Длинная. На всю койку. К лапкам подключена аппаратура. Рядом с кошкой стоит Колька. Очень старый Колька, с седыми волосами, с “гусиными лапками” у глаз, с дряблой кожей на щеках и шее. Но это он – глаза жизнерадостные, ярко-синие. Не такие яркие, как обычно, но узнать можно. – Мусю отдали? – спрашивает Колька-старый-Предводитель. – Я за вас перед ней поручился. Он косит глазами на кошку, а та выдыхает. – Отдали. Я чувствую его запах. Ну, спокойна за своих. Можете отключать. Завещаю тело науке. У Даши сбивается дыхание. Вот как так?! – Родные мои, давайте не ломать ход событий сантиментами. Вы мешаете ей уйти, – слышит Маша собственный голос. Оглядываться страшно. Она же постарела наверняка. Маш-Даш стоят, вцепившись в Бубу с обеих сторон, он тоже не хочет оборачиваться. – Я знаю, что делать, я знаю, что делать, – бормочет он. – Ну конечно! Я знаю, что делать! Надо идти в какую-нибудь крио-камеру и становиться отморозками. Деревянненько, не поворачивая головы, он движется так, чтобы развернуться и не снести Маш-Дашей что-нибудь в палате. Выходит в коридор, бредёт наугад, ловит вопросительный взгляд охранника. Охранник жестом приглашает в палату. В просторном помещении три капсулы и Буба. Старенький, но бодренький. – Полторы минуты здесь вам не тут, – скрипит старый Буба. – В двух словах, что хоть было? – Валенок, шлагбаум, телеграмма из будущего, космические туристы, – перечисляет Буба, вылезая из скафандра и укладываясь в капсулу. – Тридцать секунд, глубокий вдох, и не тряситесь так, технология отработана на отлично, – подбадривает старый Буба. – Там сразу не вскакивайте, голова заболит. Капсулы закрываются. Каждый из трио думает, что окажется в 2023 году. Надеется. Верит.