_он среди нас

Закрывшись в капсулах, Маш-Даш и Буба не могут не думать о своих приключениях. – А вам не кажется, что есть связь между тридцать первым декабря, когда Земля типа соскочила с колеи и прокатала лишний день не в ту сторону, и нашим сегодняшним путешествием? Мы как бы тоже перескочили из одной реальности в другую, – заговаривает Маша вслух, как-то забывая о том, что трио разделилось по капсулам. – Да ещё по времени нехило переместились, – поддакивает Буба. – И на другую планету рванули незаметно для себя, – присоединяется Даша. И всем троим немного странно: капсулы разные, а пространсто для общения... общее? – Не, ну это в край ненормально! – Маша стремительно поднимается, бьётся лбом о крышку и шлёпается обратно. Приложилась не больно, как это бывает во сне, когда что-то делаешь, а ощущений никаких не испытываешь. Разве что переживаешь сильно. – Ненормально, что мы общаемся через стенку? – веселится Даша. – Для телепатии нет преград. – Я вот вслух говорил, – бурчит Буба. – А я – нет, – лукаво щурится у себя в капсуле Даша, не размыкая губ. Откуда-то извне до трио доносится шуршание. Слышны приглушённые голоса. – Они что, не заснули? Что-то пошло не так? – Всё так, будут теперь не спать. Делов-то... – звучит голос Предводителя. – Колька, ты с нами? – спрашивает Буба. Этакий дабл-чек, хотя очевидно, что – с ними. – Коль, скажи, пожалуйста, будешь обратно молодиться? Или что это вообще за прикол такой, когда нам надо засыпать, а тебе – не обязательно. Бессмертный что ли? На Машин выпад Предводитель только смеётся, смеётся Предводитель Колька. – Ну давайте, порассуждайте, множатся ли путешественники во времени и живут параллельно друг другу или пропадают, когда приходят обратно к моменту расщепления реальности. – А чё тут рассуждать, когда ты нас просто дуришь! – Буба начинает размахивать руками и развеевает капсулы, свою и часть соседней, где Даша лежит. Маша давно уже свесила ноги с подлокотника кресла и качает в пальцах высокотехнологичную мерцающую обшивку, а та истончается и тает. – Мы же ничего не пили, – уверяет она. Колька кивает. – И не принимали, – добавляет уже не очень уверенно Даша. Колька кивает снова. – Вопрос, как давно мы ничего не принимали, – Буба поднимает брови, делая лицо “я намекаю”. – С какого числа. – Вспоминайте, – улыбается Колька, не проявляя никакой чеширчатости, как на заснеженной планете, откуда они счастливо улетели пару часов назад. – Тридцать первое декабря тоже глюк, потому что на рельсы планету никто не ставил, не может она соскочить, это против правил физики, – начинает Маша. – И эти не заблудились, ты им внушил, – развивает мысль Буба. – Мы не напивались? Предводитель достаёт из рюкзака бутылки коньяка, которые (Буба точно помнит) были куплены для всеобщего нахрюкивания в честь счастливой встречи Нового Года. – Зачем бухать, когда достаточно представить себе, как набухался, – объясняет Колька. – Ты предложил собраться двадцать восьмого, но пришли я и Маш-Даш, у остальных ещё экзамены были не закрыты, – Буба таращится на предводителя, а тот кивает, мол, всё так, молодцы, увидели очевидное, прикоснулись к невероятному. – И с тех пор мы под гипнозом? Ха, нескладно пока что, – хмыкает Буба. – Я с мелкой гулять ходил. – Да, – соглашается Колька, – пришлось отпустить вас, чтоб было всё натурально. И народ всё-таки собирался, но доехали сами, без меня. Я тут, с вами был. – Морочил нам головы, – хмурится Даша. – Как же мы стали читать мысли друг друга? – Да запросто. Всего лишь надо считать это нормальным, – поясняет Колька. – Если думаешь, что оно невозможно, то – да. Невозможно. – А если думаешь, что возможно, то – возможно? – Буба мог бы и не озвучивать. Но озвучивает. – Ладно, но как ты в кота превратился? – неожиданно вспоминает Маша. – Тут тоже просто, мне коты нравятся, и я не считаю, что не мог бы быть котом. В любой непонятной ситуации будь котом! – Колька-Предводитель замолкает и задумывается. – То есть ты мог быть котом и был им? – уточняет Маша. – Ты инопланетянин? – Нет. – А кто? – Ваш ДМ. Мастер игры. – Не, по-настоящему кто? – Угадайте, – аж щурится от удовольствия, какой он таинственный и непонятный. – Так, живое-не живое? – с сурьёзной моськой спрашивает Буба. Все смеются, и напряжение пропадает. Даша с удвоенным пылом начинает набирать конфитюр в ложку, Маша чистит мандарин, Колька косится на вентиль на батарее. Вроде не протекает. По крайней мере, не должен – Предводитель его осторожно повернул, пока эти валялись в пледах, представляя себя в крио-капсулах. Буба перехватывает его взгляд. – Что ещё умеешь? Ну, кроме как вести игры и чинить вентили? – Зачаровывать и разочаровывать, – ухмыляется Колька. – Ты вампир? – ахает Даша, офигеть какая смелая догадка (лучше б – нет, вампиры кусачие, вон, сколько народу в книжках и фильмах перекусали). – Нет, – отбивается Предводитель, – зеркало или УФ-лампу принеси, если не веришь. – О, я знаю, где лампа! – Даша убегает на кухню лишать орхидеи подсолнечности. Слышно, как она выдирает вилку из розетки. В гостиной она подключает лампу снова. Свет падает на Колькин затылок, Даше становится видна чешуя. Даша выключает и уносит лампу обратно на кухню. – Версия с вампиром кажется правдоподобной. Сколько ты там игру ведёшь, три года? А когда мы выпустимся, снова на первый курс перейдёшь? – Маша вспоминает, что она хозяйка, бежит ставить чайник и заодно допросить Дашу. – Ну, чё там? – Не вампир, это очевидно. В зеркало в прихожей мы его видели, от лампы не сгорел. – Зачем он тогда всю эту хрень затеял? – Влюблён в тебя тайно? – Даша даже растерялась. – Не знал, как подкатить? Нагнал страху перед апокалипсисом, и ты ему в итоге написала эсэмэску. – Да, но потом разлюбила, – Маша заливает морковку майонезом и тащит в гостиную. – И потом говорила, что полюбила опять, – шипить, чтобы не спалить тему разговора парням, Даша и идёт вслед за подругой. А в гостиной вовсю спор. – Можешь, всё ты можешь! Вспомни, как варвара отыгрывал, – кричит Колька. – Да я под настроение кого хочешь могу отыгрыть, хоть дракона! – Буба тоже кричит. – Не, драконов у нас всегда Колька отыгрывает, – вмешивается Маша. – Нравятся мне драконы. Буба хочет поспорить, в игре и он бы неплохо справился. Роль дракона-Тараски не потянул бы, но небольшого такого, с трёхэтажный дом, скромного дракона смог бы отыграть. – Признавайся, иначе взаимности тебе не видать, – говорит Даша непонятно кому. – Откуда знаешь? – отзывается Колька, хотя, наверное, стоило промолчать. – Оттуда, что мы с Машкой с детского сада дружим. – С первого класса ващет, не преувеличивай, – поправляет Маша. – С садика, ты плохо помнишь. Ты скачелек упала и... – Маш-Даш, давай не надо, а то Маш-Дашу смущаешь, – вносит ясность Буба, мастер внятно выражаться. – Ладно. Вот я признаюсь, а вы потом разбежитесь с воплями и не захотите со мной дружить, – просто и буднично говорит Колька. И выражение лица у него такое же постно-обречённое, как будто он потерял смысл жизни и разрешает пустить свою тушку на колбасу. Или завещает науке. – Ты волшебный дракон, работаешь на Земле под прикрытием. А чтоб не было скучно, играешь с людьми в Дэнжонз-энд-Дрэгонз, – предвосхищает его признание Буба. Колька смотрит на него с выражением “ты дурак вообще? мы тут серьёзные разговоры разговариваем”. И захлопывается. Садится пить чай, чая нет, он ещё не вскипел, поэтому Колька пьёт заварку. Уныло, разочарованно, морщась. – Всё, обидели Предводителя, он с нами больше не дружит, – улыбается Маша. Ей нравится идея, что в неё влюблён сумасшедший Колька, воображающий себя драконом. Буба спокойно ждёт развязки, он в драконов так-то не верит, но если Кольке хочется, пусть будет драконом. Это даже весело. Даша гадает, чешуя была мороком или глюком? И действительно ли их Предводитель настолько сильный гипнотизёр. И только полосатая кошка Муся недовольна. Она устала притворяться бутылками коньяка – коньяк Колька заныкал дома, а её как назло взял с собой! И она устала молчать. Устала быть кошкой.