Незабытый

      Ичиго спала беспокойно. Она позволила Кишу доесть большую часть ее пиццы, после чего он оставил ее по собственному желанию, пообещав, что появится, когда та будет в нем нуждаться.       На вопрос как она сможет связаться с ним, он ответил просто, — Позови меня, и я приду, — что бы это ни значило. Затем он ушел, не оставив после себя никаких следов, кроме кулона, который она благополучно вернула на тумбочку рядом с кроватью.       Как будто его там никогда и не было.       Забыв об учебе, Ичиго пришла в себя только спустя время у открытого окна. Казалось, она часами сидела около него на кровати, прислушиваясь к звукам, доносящимся снаружи, и задумчиво глядя на экран блокировки своего телефона, словно ожидая появления сообщения. Ничего не пришло.       Беспокойная ночь оставила ее такой же изнуренной, как и днем ​​ранее. Да настолько, что она объявила себя больной на весь день — за что сильно себя упрекала, но эти еще несколько часов в постели были, пожалуй, единственным, что удержало ее от того, чтобы упасть в обморок на глазах у всего класса.       Было 11 утра, когда Ичиго наконец вытащила себя из постели. Как и накануне, ее первым пунктом назначения был холодильник. Намереваясь сначала взять себе чашку кофе со льдом, она заметила коробку из кондитерской, которую Кишу, по-видимому, оставил прошлой ночью.       Она не могла сдержать сонной улыбки, которая слегка приподняла кончики ее губ при виде этого.       Клубничное песочное печенье, ее любимое, наверно никого не удивило. Довольно милым было то, что он точно помнил ее предпочтения в еде. К сожалению, сам торт был немного подпорчен. Ичиго поняла, что было бы лучше оставить его в холодильнике на ночь. Тем не менее, это оказался лучший завтрак за предыдущие месяцы (последний раз подобное было во время утреннего сбора для иностранных студентов прямо перед Рождеством годом ранее).       Хотя трудно избавиться от чувства вины за то, что она заболела, Ичиго знала — это лучшая возможность, которую она получит, чтобы наверстать упущенное в работе, которая у нее все еще лежала, ведь сроки уже вырисовывались. Поэтому большую часть дня она провела за своим столом, с ноутбуком с одной стороны и стопкой книг с другой.       Смогла ли девушка сосредоточиться? Определенно нет.       Ее мысли продолжали возвращаться ко вчерашнему вечеру. К Кишу, если быть точнее. Она поверила ему, когда он сказал, что его дом процветает. Ичиго знала, какую силу они передали им, чтобы исцелить целую планету. Она всегда задавалась вопросом, получилось ли все. Это был единственный вопрос, на который ей дали ответ прошлой ночью.       Без сомнения, его и других приветствовали как героев — что бы это ни значило среди его народа. Если подумать, она мало что знала о нем, не считая небольшого взгляда на историю его народа, которую рассказал им Кейичиро. Возможно, это и к лучшему, но Ичиго не могла отрицать любопытство, которое она испытывала при каждом воспоминании об исследованиях Рё и Кейичиро.       Любопытство сгубило кошку. Потягиваясь, Ичиго изо всех сил старалась избавиться от этих навязчивых мыслей. Теперь для нее есть гораздо более важные вещи, на которых она должна сосредоточиться. И это ни Кишу, ни инопланетная раса, о существовании которой человечество даже не подозревало. Однако было странно знать что-то, что люди искали бог знает сколько времени. Знание чего-то, что она однажды унесет с собой в могилу, только для того, чтобы оно со временем забылось навсегда.       От этой мысли стало только хуже.       Проходили дни без каких-либо признаков Кишу. Вопреки всему, он сдержал свое обещание. Пустая коробка из-под кондитерских изделий валялась забытой на стопке старых бумаг где-то в углу ее комнаты. Ичиго вернулась к своим ежедневным занятиям после того, как сумела выполнить свою работу. Даже встретилась с наставником, который был довольно раздражен, когда она призналась в невыполненных заданиях, данных ей ранее.       Искренне извиниться у нее не получилось.       Выходные не наступали достаточно быстро. Она никогда не планировала много дел. Большинство ее сокурсников путешествовали, чтобы повидаться с семьей или друзьями. А те, кто учился за границей, как и она, часто собирались вместе. Иногда Момомия присоединялась, с удовольствием участвовала в спортивных мероприятиях, или даже в совместном просмотре фильмов, но она никогда не чувствовала тесной связи ни с кем из других студентов. Успели сформироваться группы друзей, но она никогда не была их реальной частью.       Не то чтобы Ичиго кого-то винила в этом. Она сама виновата в том, что отталкивает людей. Однажды Масая сказал ей, с тех пор, как она приехала в Великобританию, заметно тосковала по дому, это определенно было частью правды. Она скучала по своим друзьям и родителям. Япония сильно отличалась от Великобритании. Несмотря на то, что здесь ей тоже нравилось, культурный шок был тем, что девушка все еще испытывала каждый день.       Субботний вечер был подходящим для выпивки. Несколько кружек пива в ближайшем пабе, где по выходным часто бывает много студентов, — было весело предложить себе отвлечься, на мгновение расслабиться и забыть об учебе.       Это был почти побег от реальности. Ичиго позволила данной мысли ворваться в голову, когда она рассматривала свой наряд в зеркале. Юбки всегда были основной частью ее нарядов в подростковом возрасте, но за последние несколько лет это постепенно изменилось. Во время занятий ее наряды были скромными, не было желания выделяться из толпы. Яркого цвета ее волос было более чем достаточно, чтобы привлечь внимание окружающих. Ей нравилось собирать их в большой пучок или конский хвост, но именно в такие ночи она распускала пляжные красные волны и наносила небольшой макияж.       Глядя на себя в зеркало с ног до головы, Ичиго задавалась вопросом, действительно ли это она, точно так же, как когда-то посмотрела в зеркало и увидела себя в костюме героини. Прошло шесть лет с тех пор, как ей в последний раз удавалось трансформироваться, ровно через год после того, как угроза покинула Токио. Тогда ей было семнадцать, и она почти закончила среднюю школу.       Еще ребенок в глазах многих.       Паб был переполнен, как и ожидалось. Через несколько слов, сорвавшихся с ее красных губ, Ичиго удалось протиснуться к бару, где спустя добрых десять минут, ей, наконец, дали возможность заказать первый вечерний напиток.       Она пила, танцевала, наслаждалась и забывалась. Могла вести невнятные разговоры с людьми, которые даже не вспомнят чужие лица на следующее утро. Ее это не волновало, да и их тоже, твердо верила девушка. Улыбка оставалась на ее лице, даже когда в два часа ночи она, спотыкаясь, вышла на улицу, смеясь с несколькими девчонками, которых она знала по лекциям экологической устойчивости.       Они попрощались, и с ключами в руках Ичиго окунулась в прохладную летнюю ночь, отыскивая дорогу обратно к реке Кэм, которая должна была привести ее обратно в квартиру.       Легче сказать, чем сделать в темноте.       Негромко напевая, она держала темп намного медленнее, чем обычно. Даже мысленно ругаясь, Ичиго поймала себя на том, что бормочет под нос самые нелепые вещи на своем родном языке. Она закончила свое бессмысленное бормотание хихиканьем, покачиваясь, пока продолжала свой путь, постепенно оказываясь во все более и более незнакомых местах.       Остановившись и поняв, что она потерялась, Ичиго попыталась выудить телефон из сумочки, но тут же тупо уставилась на экран.       Кого можно позвать на помощь? Родителей?. В Японии было утро, однако они точно стали бы ругать ее за то, что она пыталась вернуться домой одна и пьяная. Рё? Кейчиро? Вероятно. Зная их, у них, несомненно, был бы способ выследить ее. Но меньше всего хотелось, чтобы они были вовлечены в ее собственные глупые ошибки. С тихим стоном она прислонилась к ближайшему дереву, чувствуя, как мир вокруг нее начинает вращаться.       Часть ее узнала это место. Королевский колледж был поблизости, но она не могла точно определить, где именно оказалась, и где пропустила мост, который нужно было пересечь, чтобы добраться до своего района. Даже после открытия карты, точка на экране не могла дать ей точного местоположения.       Упав на колени в сырую траву, Ичиго позволила себе на мгновение закрыть глаза. Что угодно, лишь бы прогнать тошноту, медленно ноющую в желудке. Возможно, она выпила немного больше, чем обычно. Два или три. Она даже не могла вспомнить, и тело было готово наказать ее за это.       — Здесь не очень то и уютно.       — Черт возьми… — невнятно пробормотала Ичиго, прислонив голову к коре дерева. Даже в своем нынешнем состоянии она не слишком удивилась, обнаружив здесь Кишу. Каким бы навязчивым это ни было, он уже не в первый раз следил за ней. По крайней мере, теперь она знала, что он не совсем ушел.       Она заметила, что кто-то опустился на колени рядом с ней, но даже когда открыла глаза, ночная тьма мешала должным образом сфокусироваться на его фигуре.       Холодная рука коснулась ее щеки, пытаясь поднять голову, встретив безмолвный протест. Все кружилось, даже эти сияющие золотые глаза. С ее губ сорвался стон, и она снова закрыла глаза, но безрезультатно.       — Я… не очень хорошо себя чувствую, — ее голос звучал слабее, чем она ожидала, вызывая смешок в ответ от Кишу.       — Я вижу, котенок. Повеселилась?       Она ничего ему не ответила. Просто хотелось лечь, не заботясь о том, что есть только клочок травы, на который она могла опереться головой. По крайней мере, на ощупь он был холодным.       — Нет, нет, так не пойдет, — он тихо вздохнул, и через мгновение Ичиго почувствовала, как две сильные руки протиснулись под ней. Она оплакивала потерю холодной травы под собой, когда Кишу поднимал ее, но не могла жаловаться, когда он прижал ее к своей груди. Тонкая ткань его рубашки позволяла холоду его кожи успокаивать ее.       Удивление на лице Кишу осталось незамеченным.       — Куда ты меня несешь? — прошептала Ичиго сквозь ткань чужой одежды. Ее слова остались бы незамеченными, если бы это был кто-то другой, кроме него.       — Увидишь, — ответил Кишу с ухмылкой, дергая кончики губ и позволяя воздуху вокруг колебаться, не оставляя следов ни от одного из них.