Цена преданности

Эти встречи даже были умиротворяющими. Кингу слушал беспокойный стук сердца Никкаль, накрывая ее ладони своими. Её пальцы мягко сомкнулись вокруг желто-зеленого огонька, заточая того в теплую темницу ладоней. В такой близости было легко почувствовать её запах. Она пахла терпким, свежим потом, сладковатым и горьким. Пахла травами, которыми промывала волосы. Ромашкой. Ароматы, даже такие земные как этот, имеют власть сближать и отдалять людей. Звериная натура Кингу эту власть принимала, как закон природы. Рано или поздно Никкаль ясно даст ему понять, что желает его, и это не будет плохо, ведь она ему симпатична. Кингу почти ощущал дурманящий запах женщины. Он прикрыл глаза. В темноте под опущенными веками танцевали образы обнаженных тел. Случиться этому в любом случае суждено. Главное - извлечь из этого максимальную выгоду. Кингу отлавливал светлячков, медленно сводя на нет нахлынувшее желание. Никкаль что-то говорила о брате, о том, как он помогал ей с этим глупым, ребяческим занятием, не имеющим ни малейшего смысла. -Знаешь, мне всегда было так грустно заниматься этим. От удивления, Кингу даже не придумал, что ответить. Лишь вопросительно промычал. -Сначала лишаешь их свободы. Потом – жизни. И ради чего? Кингу оторопел. В этот момент он понял, что было мало одного запаха, чтобы вызвать в нем интерес. Нет, такая животная вещь может занять мысли лишь первую сотню раз. Со временем близость начинает больше походить на самоудовлетворение, все тела становятся одинаковыми, кукольными. Разве что за этими телами стоит какой-то особенный смысл. У неё этот смысл был. Иногда она говорила такие искренние и простые слова, что всё его естество на них отзывалось. Она говорила их в самый неожиданный момент. Не искала предлогов и не стесняла себя надуманными правилами. Она щебетала что-то еще, про экзамен, про способность управлять огнем. Но это было не важно. Важен был лишь ответ на один вопрос. -Хочешь, отпустим их? Никкаль покраснела. Она зажималась, как ребенок, которому сказали, что его желание плохое, неправильное. Кингу наблюдал за ней, уже зная истинный ответ, но ему так хотелось, чтобы она снова сделала эту магию слов, доступную лишь честным с собой. -Давай отпустим. Крышка плетеной коробочки поднялась, а под ней засуетились светлячки. Они взмывали ввысь, к небу, которого Кингу был лишен. Неисполненные желания со временем становятся не трагедией, а обстоятельствами. Живым же свойственно искать счастья в любых обстоятельствах. Мечтать. Желать. Хотеть. И теперь он хотел, чтобы эти ее простые слова звучали для него, принадлежали ему в своей глубинной сути. Он жадно желал обладать её искренностью, не делясь ни с кем. Она сидела в ожидании поцелуя, готовая подчиниться его воле и своей страсти. Кингу лишь сделал вид, что не заметил этого. Иронично, что он подготовил ее к этому моменту сам, и теперь оставлял разгоряченную девушку ни с чем. Его забавляло, как она, юное дитя, раздавала свою преданность за грошовые уловки опытного любовника. Но дать волю жадности сейчас – потерять позже всё. Соблазнить можно на время. Получив свое, любовники уходят. Он же не намерен был отдавать свои сокровища. Кингу вдруг почувствовал себя счастливым. Он выбрал желать что-то, кроме неба и свободы, пусть это и стесняло его в действиях. В прочем, оставались вещи, которые можно и нужно было сделать. Кингу нащупал в кармане оберег псов.