Огненная леди 3. Божественная трагедия

Лексус доставил генералов на Борский мост. Отсюда открывался прекрасный вид на Волгу-матушку и новый мост. Два брата Борских перемигивались огоньками, мол, вон какая интересная движуха. Майрус не мелочился и перекрыл обе полосы, машины толпились, люди ругались, не все могли развернуться. Авария выглядела жутко: белая Киа «поцеловала» грузовик прямо-таки в засос, смяв себе весь капот. После такого, конечно, ни человек, ни маг не выживет. Грузовик едва поцарапало, его лобовое стекло снисходительно смотрело сверху на эту любвеобильную букашку. Обиднее всего тем, кто вписался после: к грузовику сзади приписался джип, а в Кию вписались сразу Мазда и Ситроен. Вокруг машин прыгали их взбешенные хозяева. Скорая пыталась пробраться через пробку, полиция и люди Майруса оцепили территорию. На асфальте лежало двое — девушка и парень. С первого взглянув Лиза поняла, что это и была сестра Нани — тот же нос, те же волосы, разве что лицо у неё полнее и телосложение крепче. Такая и коня остановит, и неумеху-наездника в нокаут отправит. — Даниэлла Баарова, по-домашнему Дана, двадцати шести лет. Погибла от смещения позвонков шейного отдела. Лиза присела рядом с девушкой. На лбу остался характерный отпечаток руля, нос разбит в кашу, руки и щеки поцарапаны осколками. На шее висел разломанный волчий клык. Одежда, состоящая из джинсов и заляпанной футболки, имела множество прорех и дыр. Каблуки на ногах заляпались кровью. Парень рядом с ней выглядел откровенно жутко, причём не после аварии, а по своей природе. Лицо напоминало бульдожью морду, щёчки были дряблые, а лоб и подбородок выпирали, губы едва различимы. Чёрные бакенбарды тянулись от висков к густой бороде и смешивались с ней. «Если остричь его, то получится полноценный парик» — подумала Лиза. — А это Никон Борз, тоже двадцати шести лет. Погиб от прямого удара в голову. Это Лиза и сама видела, мозги парню вынесло знатно, из-за крови даже края раны не разглядеть. — Не рой яму другому, сам в неё упадёшь, — заявила Лиза мёртвой девушке и отправилась осматривать машину. Пробраться к ней оказалось тяжко. Пришлось подождать минут десять, пока солдатики отодвинут её от грузовика. Майрус просил дождаться криминалистов, но Лиза махнула рукой. Скорая, наконец, пробралась к месту и орала сиреной под ухом. Ханли замер у Эндельс за спиной, тоже осматривая машину изнутри. Мало что сохранилось. Окровавленные подушки безопасности валялись на передней панели, которая торчала опасными железными выступами. Осколки стёкол засыпали асфальт и каждый миллиметр автомобиля. Просто удивительно, что машина не загорелась, настоящее чудо. Лиза отвернулась от этого печального зрелища. Интуиция ей подсказывала, что что-то не складывается. Где-то Акела промахнулся. Ханли заглянул внутрь, нашарил взглядом распахнутый бардачок. Набор прям-таки семейный: ручка, влажные салфетки, страховка. Единственное, что выбивалось из образа — цепи и наручники. Кристофер хмыкнул и хотел было вылезти, как зацепился взглядом за подголовник переднего пассажирского кресла. Оно абсолютно чистое. У парня в кашу размазана голова, а подголовник чистый?.. Разгадка оказалась близка. Лиза почувствовала себя полнейшей дурой, сама же предупреждала. Отпечаток руля на голове Даны! Подушка безопасности выстреливает между водителем и рулём, откуда бы ему взяться? Только если авария не подстрое… Санитарки из Скорой помощи заголосили, как в опере. Эндельс едва успела обернуться, когда черноволосая девушка с разбитым носом налетела на неё и, вцепившись, толкнула назад. Колени наткнулись на какую-то преграду и подогнулись. Сердце подпрыгнуло к горлу, секунду спустя Лиза поняла, что они падают в пропасть. Ханли смотрел на все происходящее, как в замедленной съёмке. До него медленно доходило происходящее. Вторая Баарова — Дана — бросается на Лизу и толкает её. Девушка натыкается на ограждения моста, но не удерживает равновесие и они, обнявшись, летят вниз, в Волгу-матушку. Кристофер за два шага достигает ограды. Его мозг ежесекундно принимал решения. Если Эндельс грохнется в воду спиной, боком или головой — она умрёт. Шанс есть, если только она «приводнится» ногами и войдёт солдатиком. Но как же это сделать, когда на тебе висит какая-то сумасшедшая? Вместе с Кристофером у ограды оказался Фэй, омоновец из тринадцатой роты. Он сделал неясные жесты, и, подчиняясь его приказу, вода гейзером поднялась. В тот же момент Эндельс, даже в таком ужасном положении не растерявшая сноровку, отбросила огнём Дану. Столб воды подхватил генерала, ударил в спину. Ханли заметил, как беспомощно Лиза раскидала руки, прежде чем пропасть в синей пучине. Сестра Баарова грохнулась на водную гладь пластом, подняв брызги. Она тонула быстро, и вскоре о её существовании напоминал лишь кровавый след на воде. Но Кристофера тогда это не заботило. Фэй постарался как можно быстрее вернуть Лизу на поверхность и доставить на берег. Быстро у него не получалось по причине плохой подготовки: свой дар он не любил и не развивал. Ханли, лизины «Мальчики» и Фёдор Гааз собственной персоной бросились по мосту на берег, куда волна должна была вынести Эндельс. Песчаная полоса с примесью ила местами поросла камышом и травами. Фэй, истекая потом, доставил-таки свою начальницу на берег. Гааз плюхнулся на колени рядом с ней, поначалу не решаясь трогать. Лёгкими прикосновениями он ощупал её позвоночник и лишь потом перевернул на спину. Лиза лежала без сознания. Мокрая одежда прилипла к её телу, в волосах застрял песок и водоросли, поднятые волной, лицо пугало бедностью и спокойствием мёртвой восковой куклы. Кристофер не сразу понял, что она не дышала, а когда догадался, волна злости вперемешку со страхом прокатилась по телу. Но Гааз не растерялся — это он знал, проходил уже — приступил к реанимации, понимая, что у них есть всего пять минут клинической смерти. — Выведи воду у неё из лёгких! — потребовал он у только что подбежавшего Фэя, яростно нажимая ей на грудную клетку. — Я не могу, я не умею… — Она умрёт, — рявкнул он. Как настоящий профессионал Фёдор отдавался своему делу со всем жаром, прямо как Лиза, и пока все варианты не будут перепробованы, он не сдаться. — Вытяни из неё воду! Фэй присел рядом, вскинул над Лизой дрожащие руки. Эта девушка многому его научила, и он не мог подвести ее. Лейтенант представил себе целлофановый пакет, наполненный водой. Осторожно, через горлышко, он призвал её к себе. Гааз почувствовал едва заметный пульс, когда вода у Эндельс полилась через рот. Фёдор экстренно перевернул её на бок. Грудь поднялась раз, словно раздумывая, нужно ли начинать заново эту свистопляску, и, видимо, получив утвердительный ответ, прерывисто заколыхалась. Лишь убедившись, что Лиза дышит, Фёдор разрешил Фэю отойти. Бедный парень был также бледен, как его начальница, пот струился у него по шее. Гааз нацепил на Эндельс кислородную маску и погрузил в подъехавшую машину скорой помощи. Ханли только и оставалось, что проводить машину взглядом. Видеть Лизу такой…беспомощной ему было больно. Ведь это Эндельс! Та самая Эндельс, Омоновская звездочка, народная героиня, гроза коррупционеров, нечестных и блатных солдат! Но самое главное — ведь это его близкий друг. И она могла сейчас погибнуть. Кристофер оглянулся на Волгу-матушку. Река, как собака, уже зализала собственные раны и пришла в полное спокойствие. О смерти Даны ничего не напоминало, её кровь довольно быстро растворилась. Почему-то Ханли чувствовал, что Баарова умерла окончательно. Интересно, так и задумывалось — покончить жизнь самоубийством, утащив с собой Лизу, или это вспышка гнева? И что связывает Дану с Июльцевым? Почему она за него мстит? Неужели он тоже был вервольфом? Нет, тогда бы Кристофер его почуял. — Генерал! Генерал! — подбежал запыхавшийся Майрус. — Там…там… Борз ожил! -…и сбежал? — не выказывая никакого удивления, уточнил Ханли. — Да. — Его — в розыск, Бааровой вызвать водолазов, поставить на мосту патруль, берега по возможности оцепить. — Часть можно расколдовать? Кристофер искоса взглянул на полковника. О куполе он ничего до этого не говорил, но глазки, глазки-то блестели любопытством и каким-то восторгом. Действительно, много чести, когда два московских генерала защищают твоё детище! — Думаю, магия уже сама спала, — беззлобно усмехнулся Ханли. Полковник сообразил и принял скорбное выражение лица, хотя было видно, что ему не особо жаль. — Вы останетесь ещё? Враг вроде повержен, опасности нет. — Выпроводить нас хотите? Не волнуйтесь — не задержимся, — раздражённо фыркнул Кристофер, точно кот, нюхнувший пыли. Действительно, официальных оснований у них больше нет. Ладно бы живой опасный человек, угрожающий высокопоставленному лицу, а тут и герой при смерти, и злодей мёртв. Больше причин отлынивать от работы нет. Злость навалилась на Ханли, придавила его к земле своим большим, горячим боком. Глаза зажглись, их застлала пелена, а зубы, казалось, превратились в клыки. Баарова была не одна, и её смерть не выкупает преступление. Куда-то же сбежал Никон, кто-то же подстроил аварию? Плевать на начальство, он заставит каждого из них заплатить за каждую секунду, что Лиза не дышала. — Генерал…? — вывел его из оцепенения Майрус. — Выполнять! — рявкнул Ханли так, что полковник подскочил и зайчиком побежал распоряжаться. Кристофер оглянулся, разыскивая взглядом Омоновскую троицу — Дмитрия Де Анжелло, Николаса и Фэя. К последнему на лицо уже возвращались краски. — Лейтенанты, — позвал он их. — Возвращайтесь в часть, передайте всем, чтобы собирали вещи. Андерсону скажи, чтобы он нашёл где-нибудь недалеко гостиницу. — Генерал, — скромно вставил Николас, этому парню вечно хотелось попасть под горячую руку. — Гансу рассказывать…ну, обо всем? — Думаю, он уже и сам догадался. Пусть выполняет приказ, в больницу ехать ему я запрещаю. Если что будет — передам. Кристофер развернулся, показывая, что разговор окончен, и пошёл к машине. Сев на водительское кресло Лексуса, достал из внутреннего кармана коробочку, похожую на конфеты «тик-так» и высыпал на руки две белые капсулы. Потом замер, словно прислушиваясь к себе, и добавил ещё одну. Его бедное сердечко не успевало перекачивать кровь, и ему срочно требовалась поддержка.

***

Ганс вооружился стаканчиками с кофе — Билора, оказывается, любит латте — и отправился в комнату. В части компьютеров раз-два и обчелся, Билоре всю информацию приходилось искать через свой планшет. Неудобно, но зато можно не сидеть в обществе нагловатых, поросших щетиной солдат. — О, спасибо, — бросила она, не поднимая взгляда, и ткнула губами куда-то ему в скулу. — Знаешь, просто удивительные экземпляры нам попались. Бизнес построили буквально за два года, а до этого работали по мелочи, официантками там, уборщицами в отелях. — А на стартап кредит брали? — В том-то и дело, что нет. В один день просто оп — и оформили ИП, отгрохали себе офис за два месяца, а потом моментально пришли клиенты. — Магия какая-то, — бросил Ганс, не подумав. — Как ты догадался, подсказал может кто? — тут же подколола его Билора. — Подожди, я ошибаюсь, говоря «они». Сначала работала одна лишь Нани, а Дани всплывает лишь через год. Хм…можно сказать, как у нас Эндельс появилась, так и она присоединилась…ой, стихами заговорила! — Как много в тебе талантов, — бросил Ганс, думая совсем о другом. Совпадение ли, что обе девушки появились вместе? Может, Лиза где-то перешла дорогу этой Бааровой? Озвучить мысли он не успел, за окном раздался такой звук, будто лопнул огроменный шарик. Выглянув, Андерсон понял, что их защитных купол развалился. Полосы тьмы ещё висели в воздухе, но без поддержки их быстро рассеивал ветер. Огонь же бесследно исчез. Беспокойство поднялось от самых пят и врезалось в голову Гансу. — Что такое? — Я не… Левый пропускной пункт, не видный из окна, подал сигнал тревоги. Послышалось крики, тренирующиеся солдатики неровным строем бросились к КПП. — Ганс? — Сиди здесь, никуда не выходи! Андерсон метнулся за дверь, по рации вызывая своих. Оказалось, какая-то группа людей — нет, не в полосатых купальниках — царапая ногтями кирпич, сбивая колени и распахнув рот, попыталась забраться на стены части. Дозорные просто опешили от такого поведения и дали тревогу. Конечно, вероятность, что гости заберутся, мала, но все-таки. — Задержать их, — приказал Ганс. Дозорные с оружием на перевес и омоновцы выбежали из-за ворот. Увидев их, люди словно очнулись и попытались удрать, что у них почти получилось из-за нечеловеческой скорости. Андерсон погнался за одним, самым медленным, и бросился ему на спину. Человек потерял равновесие и завалился на землю, не успел Ганс схватить его за руки, как тот дернулся, да так, что Андерсон аж подлетел, и придавил секретаря всем весом. В нос ему ударил странный запах мокрой псины и нечищеных зубов. Ганс захрипел, чувствуя, как трещат ребра, но человек уже вскочил и убежал. Парень, кряхтя как старик, медленно поднялся. Перед глазами слегка плыло, но все остальное цело. — Что за твари? — пробормотал Девиль, вглядываясь вдаль. — С Эндельс что-то случилось. Девиль и Римский нахмурились, но промолчали. Начальство есть начальство, и разбираться в его тараканах и логических цепочках простым подчинённым совсем не обязательно. Сказано, что Эндельс и твари связаны, — значит связаны. — Они по её душу приходили, — разъяснил Ганс и махнул рукой, мол, пойдём обратно. Солдаты успели вернуться в комнату, где Андерсон пересказал произошедшее Билоре, когда телефон секретаря издал тревожную трель. Именно так, не важно, что звонок всегда один и тот же, для настоящего мага это мелочи. — Дим? — Передаю приказ Ханли: собирать вещи. Лично ты должен ещё найти нам всем гостиницу поближе к Борскому мосту. Мы скоро будем. — Там с Эндельс все в порядке? На том конце провода смешались и де Анжелло неохотно ответил: — Она в больнице. Баарова скинула её с моста. Кровь отхлынула от лица Ганса, и он быстро прервал звонок. На него смотрели с замиранием сердца. — Собирайте вещи, мы переезжаем. Омоновцы кивнули и разошлись, лишь Билора выжидающе на него смотрела. Ганс вздохнул, покачал головой и принялся бросать вещи в сумку. Девушка вопросов не задавала, ждала, пока он сам расскажет. Но Андерсон не любил душеизлияния, и так и ходил в молчании, разве что попросил у неё планшет. Гостиница была уже найдена, такси вызвано, вещи собраны и все солдаты переместились на КПП, когда раздался новый звонок. — Андерсон, смена планов, — объявил Ханли довольно весёлым голосом. — Я скинул тебе адрес, берите такси, встретимся там. — Что с Лизой?! — Да не боись, что с ней будет! Вечером сама расскажет, собирайтесь. Здание по адресу, который прислал генерал, совсем не походил на арендованное жильё: высокий деревянный забор огораживал аккуратненький двухэтажный кирпичный домик; на участке простилался сад, состоящий из нескольких разросшихся кустиков и двух деревьев — яблони и вишни; гараж-пристройку густо оплетал присыпанный снегом виноград, подвязанный к оконной решётке. Во дворе стояла тишина и гулял ветер, Андерсон чувствовал себя вором, пробравшимся в чужой дом. Они и так попали внутрь только благодаря запасному ключу, спрятанному под плиткой, а тут ещё их не торопились встречать. Внутри дом выглядел поопрятнее, чем двор. Мягкий белый ковёр лежал от самого коридора до лестницы на второй этаж. Справа от него располагалась просторная кухонька с широким дверным проемом, слева — гостиная с белым диваном и дорогим изогнутым телевизором. Войдя внутрь, Ганс замер, прислушиваясь, но не уловил признаков жизни. Хотя дом явно обитаем — на крючках в коридоре висела одежда, на подоконниках чахло несколько цветов, в холодильнике оказалось немного продуктов. Они разместились в гостиной, побросав сумки к стене. Омоновцы в составе пяти человек, как малые дети, бросились испытывать телевизор, словно в жизни его не видели. Билора отвоевала у них часть дивана и продолжила работать над биографией Бааровых. Одному Гансу не сиделось, не лежалось и не работалось, поэтому он решил утопить горе в обеде. Чувство вины выедало его изнутри, ранение Лизы он считал своим недочётом. Может быть, если бы он оказался рядом, этого бы не случилось? Может он смог бы помочь? Хотя Ханли и Де Анжелло были там, неужели они у них не получилось этого предотвратить? Неужели Бааровы так опасны?..Все эти чувства терзали Ганса, не давали ему мыслить здраво, разумно, принимать решения дальше, искать выход из ситуации, а не плакать над ней. Андерсон вывернул в коридор, балансируя с чашкой кофе — единственное, что нашёл пригодное для еды, когда путь ему загородил комок ярости. Персидский кот с длинной дымчатой шерстью, стоящей дыбом, вперил свои глаза с расширенными зрачками в парня. Его хвост, походивший на ёлочку, метался из стороны в сторону. Уши он отвел назад, усы выставил вперёд. Да перед Гансом стояла настоящая машина для убийств! — Ух ты, котя, кис-кис-кис, — выдала Билора. Она отложила планшет и поковыляла к коту. Животное с шипением подскочило козликом, выгнув спину. Между шерстью мелькнула быстрая белая лента, Гансу даже показалось, что он услышал раскат грома. Кот бросился на Билору, и девушка с визгом прыгнула обратно на диван, на спины сидящих там солдат. — Ганс, убери его отсюда! Андерсон растерялся. Террористов-магов усмиряли, зомби обманывали, генералов раскалывали, а котов успокаивать не приходилось. Помощь ему пришла откуда не ждали, но очень надеялись. Входная дверь громко хлопнула, и по белому чистому ковру в грязных ботинках к ним вышел Ханли. Генерал находился в запале, глаза горели азартом. Он походил на игрока, которому под конец попалась хорошая карта, на кошку, загнавшую мышку в угол. Весь его вид кричал: «Мы ещё повоюем!» — Ну-с, чем занято московское отделение ОМОНа? — спросил он, разглядывая открывшуюся картину. Комок ярости обернулся к нему, выдал громкое «МРЯУ». — Не боись, мы свои! — просто ответил ему Кристофер. Кот всем на удивление опустил хвост и подошёл поближе понюхать. Ханли только хмыкнул и тыльной стороной ладони провел ему по пушистой щеке. Кот дёрнулся назад, царапая когтями пол, зашипел, но не бросился. — Ну вот и все. Мы тут погостим? Не дождавшись ответа, генерал вернулся в коридор, там разделся и расселся на кухонном стуле. Кот чуть расслабился, сел перед телевизором в зале, уставился, не мигая, на солдат. Своим острым, как скальпель, взглядом Кристофер прошёлся по Гансу и усмехнулся. — Да не кисни, Андерсон! Я только что из больницы. Лиза пришла в сознание, уже во всю рвётся мстить за себя. Думаешь, по чьей указке мы в этом доме? Как минимум до вечера она будет в больнице, дальше зависит от степени её нытья и слов Гааза. — Как она себя чувствует? — Ой, Ганс, ты как мамочка, ей-богу! Сатурация лёгких в норме, руки-ноги целы, лёгкое сотрясение и ушиб поясницы. В остальном — хоть в космос, даже накраситься успела. Она сама тебе сегодня все расскажет. Тогда Андерсон спросил, что именно произошло. Из Ханли получился средненький рассказчик: он излагал ситуацию кратко, в военной манере, используя практически одни глаголы и имена. Книжек ему явно не писать. Поняв, что своим спасением Лиза обязана Фэю, Ганс к нему обернулся. Парень увлечённо смотрел сериал, по-тихому подъедая персики из пиалы на кофейном столике. Он ни слова не сказал о своём подвиге. «Всё-таки настоящие герои себя героями не считают. Они не рвутся на экраны, не ждут похвалы, не ищут популярности. Героем человека назовут люди, а не его эго. Герой — это ведь и должность, и клеймо, и награда, и проклятье. Наверное, проще умолчать о своём поступке, закрыть его глубоко в душе и иногда возвращаться в памяти, чем выставить на показ и стать жертвой чьих-то надежд и ожиданий» — подумал Ганс. Только сформулировал эту мысль в голове, и следом его настигла другая: «А ведь Лиза, получившая от СМИ звание народной героини, сколько уже с этим живёт? Для людей она надежда и опора, в неё они могут верить, а в случае чего могут и обвинить, закидать помидорами. Если она не оправдает своего имени и их доверия. Получается, у неё, нет, у них — у героев — нет права на ошибку?» Чувства Андерсона затихали, и на первый план выплывали чистые трезвые мысли. В одно мгновение у него случился целый хит-парад их. Последнее, что он успел подумать, прежде чем события в доме развились дальше, было следующее: «Неужели это Лиза на всех нас так влияет? Мы становимся похожими на неё?» Во дворе что-то хлопнуло, послышался металлический скрежет. Мгновение — и все затихло. Ханли взглянул в окно, прищурился, словно ястреб перед нападением. Гудел ветер, солнце скатывалось по небоскрёбу к низу, по дороге проезжали машины, где-то недалеко били колокола церкви. В настораживающей тишине, подключив все свои инстинкты, Кристофер уловил запах дома: немного пыли и шерсти, чабрец и ароматизатор «Грозовое небо». Холостяцкий набор, признаться. — Я, кажется, калитку не закрывал, — медленно произнёс он. — Как ты думаешь, Ганс, её захлопнул ветер или тот амбал, что отбрасывает тень на забор? Андерсон поражался спокойствию генерала уже в движении, он оказался в коридоре в тот же момент, как входная дверь распахнулась — ну хоть не вылетела — Как бы они потом компенсировали её стоимость? — и на пороге появился заросший, словно потерявшаяся овца, человек. Его глаза были такого насыщенного цвета и так горели яростью, что ни с солнцем, ни с янтарем не сравнить. — О, Никон, давно не виделись! Как тебе воскрешение? Конечности слушаются? — узнал его Ханли. Борз взревел и бросился на него в лобовую. Солдаты подскочили, готовые прикрывать генерала, но не успели что-либо сделать. Ханли ушёл низом и ударил Никона по ногам. Тот лишь слегка зацепил Кристофера по спине и, падая, врезался родничком в стену. Казалось бы, удар сильный — вырубит, но для вервольфа одного оказалось недостаточно, максимум кровь запачкала. Борз развернулся, оскалил зубы, которые больше походили на клыки. Кристофер напрягся: генерал не планировал долго вести эту битву. Окно в гостиной брызнуло осколками, облюбленный солдатами телевизор полетел экраном на кофейный столик и расквасил его вдрызг. Билора с визгом отскочила и спряталась в туалете. Дамочка в мини-юбке с синими, цвета морской глубины глазами вонзила длинные ногти Де Анжелло в руку. Парень только и успел вскрикнуть, как она, распахнув на удивление огромный рот, укусила его. Это уже было слишком, Дмитрий с силой толкнул её в лоб, но девушка не шелохнулась, её острые зубы впились ему в мышцы, доставляя неимоверную боль. Де Анжелло затряс рукой, пытаясь скинуть вервольфа. Следом за девушкой в комнате появился низкий накаченный человек, который, судя по белесым волосам, находился уже в почтенном возрасте. Тем не менее возраст не помешал ему кинуться на Фэя и тараном сбить его с ног. Солдат не ожидал такого и, перелетев через свою голову, распластался на ламинате. Резвый старичок увильнул от атаки Николаса, шедшего другу на помощь, и приложил пяткой о шею Фэя. Тот может быть и стерпел бы, но силы после спасения Лизы ещё не восстановились, и он обмяк на полу. Старичок переключился на Николаса. Ганс взрезал кулаком Борзу в бок, но причинил лишь лёгкий дискомфорт вервольфу. Зато, когда Борз стукнул локтем Гансу по плечу, тот заскулил как подбитый щенок. «У него что, мышцы железные?» — подумал парень. Никона едва ли тронула выходка, все внимание его было сосредоточено на Ханли, который уже тоже скалил зубы. Его и без того тёмные глаза потемнели ещё больше, грудь расширилась. Кристофер забыл и про пистолет, и про ков, про все на свете, он чувствовал себя дуэлянтом. Надо бы Лизе познакомить его с классиками: Пушкиным и Дантесом, Лермонтовым и Мартыновым, может, тогда бы он вспомнил про свою обычную невозмутимость, про больное сердце, а не поддавался охотничьи инстинктам. Тем временем Девиль и Римский вместе оторвали-таки деваху от Дмитрия, порванный рукав его майки испачкался кровью. Де Анжелло стиснул зубы и, не жалея, сломал девушке милый носик, а после поймал ногу с каблуком, летящую в его уязвимое место. Девиль, что идёт в разрез с его фамилией, поступил благоразумно и прекратил избиения, надавив ей на сонную артерию — молодая волчица повалилась без сознания. Николас, заполучив в противники старика-разбойника, вспомнил, что у него помимо кобуры и наручников на поясе висит кастет. Но поди поймай в прицел этого ужаленного в мягкое место волка! Старичок брал его измором, носился вокруг так, что голова кружилась. Остановил его лишь Андерсон, неожиданно пнув сзади. На секунду вервольф потерял равновесие, и кастет Николаса настиг его. Перед глазами закружили рыжие пятна, стыренные подсознанием с головы парня. Николас быстренько выхватил ков и закрепил успех, обездвижив врага. Девиль на всякий случай последовал его примеру и тоже заковал деваху. Оставался лишь Борз, но к нему никто не совался, видя настрой Ханли. Они с Никоном уже катились по полу, стараясь вырубить друг друга. Но то ли головы были слишком крепкие, то ли слой чистого упрямства кулаки не пробивали — все оставались в сознании. В какой-то момент генерал напоролся лопатками на спинку дивана и на мгновение замер. Борз моментально воспользовался этим и с рёвом поднял его в воздух и швырнул, сокрушив висящие на стене полки. Даже для Ханли это было слишком, все тело заныло. Андерсон, видя, к чему идёт дело, схватился за ков, Римский сжал в ладони пистолет. Но никто не пустил в ход оружие, потому что генерал поднялся на кулаках. Вокруг него закружилась смертоносная тьма. Но, видимо, этот дом был полон чудес, и разные люди появлялись здесь в самое нужное время. Над головой Борза что-то блеснуло медным боком. Этого-то удара и не хватало вервольфу, его глазки встретились у переносицы и закрылись, тело с глухим стуком повалилось на пол. Солдаты, взвинченные до предела, не стали разбираться в госте и вскинули оружие, каждый свое. Но надобности в нем особо не наблюдалось. Посреди коридора стоял блондинистый парень в куртке и спортивной одежде: эластичной майке с длинными рукавами и чёрных мешковатых штанах. В одной руке у него была сумка, в другой — большой кубок, которым и нанесли роковой удар Борзу. Парень в молчаливом удивлении осматривал их своими голубыми глазами. — Руки вверх, оружие на пол! — воскликнул Римский. Парень поднял ладони, не выпуская вещи из рук. — Как вы сюда попали? Кто вами управляет? — продолжал солдат. — Кажется, это должен быть мой вопрос, — усмехнулся парень. — Почему это? — Не я же пробрался к вам в дом и разворотил его. Не успел Римский вякнуть что-нибудь про доверие, как кот, этот комок ярости, как райская кошечка, виляя хвостиком, с громким мурлыканьем принялся тереться о ногу парня. Блондинчик улыбнулся. — Что, Гром, у нас тут происходит? Ханли подал жест убрать оружие, тени вокруг растворились. Андерсон, по-видимому, не узнавал парня и бросился к телам, их надо бы скорее убрать и телепортировать на допрос. Ему вызвалась помочь Билора, вышедшая из своего укрытия. Николас помахал перед лицом Фэя тряпочкой в надежде, что это поможет привести его в чувство. — Пойдём на кухню, там аптечка. Кстати, есть будете? — спросил блондинчик. — Не знаю, как вы, а я очень голодный. И парень, игнорируя перевернутый телевизор, разбитое окно, три тела без сознания и семь солдат в собственном доме, невозмутимо отправился на кухню готовить еду. Ханли забрал с собой Дмитрия и пошёл за ним, приказав Девилю проверить защиту дома, а остальным — привести все в приличный вид. С появлением хозяина кухня преобразилась. Комната осветилась огоньками нескольких лампочек, висящих в декоративных бутылочках по периметру столешницы. На дворе стоял тот период дня, когда для люстры ещё слишком светло, а без света сидеть слишком темно. Запах разогревающегося на сковородке масла и свеженарезанных помидоров примешивался к воздуху и возбуждал аппетит. Пока Ханли, вооружившись бинтами, перевязывал руку Де Анжелло, блондинчик успел пожарить первую порцию яичницы с помидорами, луком и сосиской, нарезанной кружочками. То, что она подгорела, Дмитрий не замечал, только и успевал открывать рот. Все-таки драка — дело энергозатратное. Кристофер обработал себе лишь кровоточащую скулу, остальное либо само заживёт, либо завтра Гааз залатает. Генерал привалился больной спиной к стулу и изучающего всмотрелся в спину блондинчика, он даже имя его не знал. С виду довольно милый, лёгкий человек. Спортсмен, судя по одежде. Чем же он заслужил уважение Лизы, что она отправила их к нему. — Играешь? — спросил Ханли, вертя в руке роковой кубок. На его подставке мелкими буковками значилось «Лучший игрок матча». — Любительски. Раньше играл в школьной и университетской команде. — А кем работаешь? Почему спортсменом не стал? — Никогда не хотел, — пожал плечами блондинчик. — Я адвокат. Кот, которому надоело мешаться под ногами хозяина, нагло запрыгнул на столешницу. Блондинчик не разозлился, даже наоборот, весело цокнув языком, достал из холодильника маленькую баночку консервного корма и дал её пушистому вымогателю. — Завалились в дом и не кормят. Безобразие, да, Понтифик? Подоспела вторая порция яичницы и только Ханли хотел на неё позариться, как в комнату ввалились Николас и Фэй. Последний шёл, пошатываясь, бледный как смерть с уязвленной гордостью — все-таки дедок уделал. Кристофер, конечно, уступил ему порцию. — Ну, мы там всё прибрали, — отчитался Николас, усаживаясь. — Девиль пытается разобраться с телевизором, а Петя полки чинит. — Ой, да бросьте вы, — махнул лопаткой парень. — Зови их сюда. На разогретой сковородке дело пошло быстрее, и третья, и четвёртая порции не заставили себя ждать. Правда, попали они снова не в руки Ханли, тогда генерал уже отчаялся и сказал кормить сначала солдат. Так хотя бы гордость тешится, что по его приказу все делается. Блондинчик, выловив минутку, принялся доставать из сумки контейнеры. Помимо них Ханли заметил, как парень быстренько спрял в карман маленькую красную коробочку. — Телевизор не работает, — объявил Девиль. — Я пытался. Кристофер бы разозлился, всё-таки явно денег стоит, но парень миролюбиво бросил несколько утешающих слов и отдал бойцу еду. — Какой ты добрый, — заметил Ханли, которого подмывало вывести его из себя. — А жена не будет ругаться? — намекнул он на коробочку. — Мою жену вы видите чаще, чем я, так что вряд ли, — рассмеялся парень. У Кристофера в голове все стало на свои места. — Ты Ал! Лизин Ал. О своём муженьке Лиза не рассказывала. Имя знал он только из её телефонных разговоров. Да и то, «Ал» ему ни о чем не говорила, сколько имён с такой аббревиатурой. — Ал-ександр, — кивнул с улыбкой он. — А ты Кристофер Ханли, я о тебе много слышал. — Представляю, какое у тебя сложилось мнение. — Слушая рассказ человека о человеке, нужно брать в расчёт характер рассказчика. Слышать мнение и делать собственные выводы — разные вещи. Ханли невнимательно кивнул. На кухню, последний из всех, ступил запыхавшийся, мокрый Андерсон. — В Москве дождь. Я оставил Билору присмотреть за нашими гостями. Можно мне еды? — потоком слов выдал он и растекся по стулу как масло по блюду. — Конечно, Ганс. Парень взглянул на Александра повнимательнее, и его лицо озарила чистая, какая-то детская радость. — Александр, сколько лет! — Не так уж много. — Так это, значит, ваш с Лизой дом? — Нет, он съёмный. — Скромностью не страдаете, — продолжал Кристофер доводить до белого каления Александра. Пытался, точнее. Александр горько вздохнул и поставил перед Ханли долгожданную тарелку. Он-то знал, что с людьми такого типа надо говорить на сытый желудок. — Сначала я снимал квартирку, но её полгода назад затопило. Стал искать новое жилье, но Лизе не нравился ни один из вариантов. Тогда у меня знакомая — сразу видно — юрист, как грамотно выбрал слово — на работе обмолвилась, что переезжает, у нее с мужем тройня должна родиться, и они хотят поселиться рядом с родителями. Она порекомендовала меня хозяйке, та только обрадовалась, что искать жильца не придётся, даже сделала скидку. — И что, тебе одному здесь комфортно? — спросил Ганс. Он сам, как и Александр, любил людей и компанию. Жизнь в одиночестве в такой громадине казалась ему адом. — А как же Гром? — грустно улыбнулся Эндельс. — Да и друг у меня есть с команды, ветреный человек, бывает, загуляется, и домой его принесёт только под утро. А жена у него женщина строгая, дверь запрет и до следующего вечера не откроет. Так он иногда у меня свое изгнание проводит. В общем, не жалуюсь. Сюда клиентов удобней приглашать, всё-таки выглядит солиднее, чем однушка в панельке. И Лизе нравится, говорит, компактности хватает ей и на работе, а дома хочется простора. Ханли мысленно записал на подкорку этот факт. Александр же разговорился и, видимо, умолкать не собирался. — Вы на ночь останетесь? Здесь есть два дивана, в гостиной и наверху, в свободной комнате. Можно накачать матрас… — Они привыкшие, и на ковре поспят, не парься, — отмахнулся Ханли от его заботы. Александр пожал плечами, быстренько поставил грязные тарелки в раковину и отправился с сумкой на второй этаж. Вскоре хлопнула дверь, тихо зажурчала вода. Ханли осмотрел присутствующих. Омоновская троица тихо переговаривалась, Ганс доедал обед, перетекший в ужин, Девиль и Пётр Римский от скуки пытались погнуть вилки. — Команда, вольно, сделайте так, чтобы я вас не видел и не пожалел об этом, — бросил им Кристофер. Смекалистые солдатики тут же разбрелись кто куда. Увы, телевизор потерпел крах, и развлечений им особенно не нашлось. Было видно, что дом пустоват и ему не хватает женской руки, которая бы тут же накупила кучу ненужной техники и декора. Выйдя в гостиную, Кристофер понял, что зачем-то прихватил кубок Александра. Ещё раз осмотрев награду, Ханли огляделся — где-то же они должны стоять. И верно. Под полками, на которые он недавно налетел спиной, валялись книги, кубки и всякая дребедень. Римский, когда чинил, конечно, попытался что-то поставить на место, но потом бросил эту затею. Кристофер подобрал и поставил кубки на верхнюю полку, на остальные они не влазили по высоте. Кроме того, что Александр принёс сегодня, у него было ещё семь подобных: «Лучший игрок», «Лучший нападающий» и тд. А парень-то скромничает. Любители столько не получают. На полку под ними Ханли сложил упавшие книги, их было много, в основном в трёх жанрах — детективы — в такой-то семейке как без них! — классика и фэнтези. Кристофер даже не сразу понял, что последнее принадлежало Лизе. «Надо же! Кто бы мог подумать, что гроза преступников, генерал армии будет читать книжку, где деваха захотела влюбить в себя короля, а потом его убить и рассесться на троне. Хотя…может, даже этого стоило от неё ожидать.» Кроме книг, Ханли нашёл несколько спортивных журналов и, когда уже было всё поставлено, наткнулся на альбом ручной работы. Коричневая мягкая кожа оплетала белоснежные мелованные страницы. На обложке красными нитками было вышито: «100 и 1 причина почему я тебя люблю». На лице Кристофера вырисовалась ухмылочка школьника, подглядывающего в щель женской раздевалки бассейна. Он наугад открыл страницу. Там аккуратно выведено чёрной ручкой следующее: «Причина 63. Потому что никто в мире не умеет делать индейку под клюквенным соусом так, как ты.» Ханли невольно рассмеялся. «Лиза и готовка? Это что-то новое, где же она скрывает в себе эти таланты?» Интерес подмывал его полистать ещё. «Причина 1 Потому что не любить тебя невозможно.» «Причина 100+1. Потому что ты сама любишь не «за что-то», «почему-то» или «несмотря на что-то». А любишь просто по факту своего чувства, искренне, тихо и ярко. И пускай ты не говоришь об этом и не признаешь, я всегда чувствую всё, что ты хочешь мне сказать. Чувствую тебя» Ханли нашёл форзац книги. Его мучал вопрос, точно ли она принадлежит Лизе. «На первую годовщину свадьбы для моей Огненной леди» «Огненная Леди! Оно как. Интересно, сколько ещё у тебя есть прозвищ?» — подумал Кристофер, ставя альбом на полку. Он успел поднять все вещи с пола, когда раздался знакомый и приятный сердцу голос: — Что, мальчики, ещё не померли без присмотра? — Помереть тут собиралась одна ты, — напомнил Лизе Ханли. Девушка выглядела бодро: лицо с румянцем, уголки губ приподняты, веки чуть прикрыты. Напоминало о недавнем происшествии лишь медлительность её движений и неспособность наклоняться. Это Ханли понял, после того как она совсем не женским способом скинула платформу с ног. Ганс, как верный песик, тут же оказался в коридоре. — Всё в порядке? — спросил он. — В огне не горю, в воде не тону, в медные трубы пролазаю, обалдуй, — взлохматила она пятерней Андерсону волосы. — Неужели Гааз отпустил тебя из больницы? — не поверил Кристофер. — Мне некогда там лежать! У нас полно дел. — И как ты собираешься выслеживать стаю? Мы тут поймали троих, но не очень верится, что они заложат своих. — Никак. Сами найдутся. Они тоже ищут свою пропавшую альфу, вот и встретимся с ними на берегу. — Пойдём в логово наркоторговцев с фразой: «Привет, наркоторговцы»? — У Люцифера прокатило, чем мы хуже? — пожала плечами Лиза. — А что с Дани будем делать? Лицо Лизы похолодело, улыбка пропала. Ханли сразу понял, что даже мёртвой волчице Эндельс не спустит деяний. — А Дану мне, — коротко сказала она и побрела вверх по лестнице. Родной запах щекотал ей ноздри. Кажется, Александр давно не пылесосил ковры. Но ему простительно, он пашет как пчёлка, хоть и скрывает это. Как приятно было снова чувствовать себя сухой и тёплой. Момент падения Лиза запомнила хорошо, пугающе хорошо. Помнила крепкие руки Даны, вцепившиеся в её плечи, помнила, с каким трудом отбросила её от себя, помнила боль, ледяную волну ударившую её по спине с чудовищной силой. Помнила и как холод, мрак и пена окружили её, навалились сверху, выбивая из лёгких последний воздух. Когда Лиза очнулась в больнице, она уже была в чистой, сухой одежде, но это не мешало ознобу сковывать её. Каких сил стоило Лизе разжечь в себе тот крошечный огонёк, что помог ей встать на ноги и дойти до дома. Здесь ей дышалось легче. На втором этаже первой бросалась в глаза абсолютно бесполезная картина с кораблём в море. Лиза посмотрела и поежилась, поддавшись порыву, перевернула её изображением к стене. Дверь из ванной была распахнута настежь — из неё выветривался пар. Эндельс улыбнулась и тихонько прокралась в спальню. Александр вытирал полотенцем голову, роняя капли на голые плечи. Мокрые светлые пряди встали торчком, сделав парня похожим на воробья. Лиза тихо приблизилась и обняла его сзади, прижалась грудью. «Какой горячий! В кипятке что-ли мылся,» — мелькнула мысль. Он улыбнулся и мягко погладил кисти её рук, оглянулся через плечо. — Сколько гостей… — Да, много получилось. Но я думала, тебе понравится, — шепнула она. — Если б предупредила, я б домой пораньше пришёл. Здесь такой кипиш был. — Прости, я не успела… — Что с тобой случилось? — помрачнел Александр и ответил на незаданный вопрос: — С браслетом сегодня что-то творилось. — Я попала в больницу, — признание Лизе далось тяжело. Ей не хотелось, чтобы Александр волновался и включал свою гиперопеку. Но после событий в университете она дала себе установку не скрывать от него ничего. Парень обернулся в её руках и прижался щекой к рыжей макушке. Эндельс усадила его на кровать и фактами выложила и причину её нахождения здесь, и события дня. Пусть лучше Александр знает и в случае чего будет готов защититься, чем что-нибудь обрушится ему на голову. — Я отправила их сюда. Так и они тебя охраняют, и защита дома покрывает их. Он ведь под госохраной. — Не очень получилось. Когда я пришёл, трое вервольфов валялось без сознания на полу. Лиза вздохнула. — Факир был пьян и фокус не удался. Завтра мы с Ханли поедем к мосту, может, удастся наткнуться на кого-нибудь. Очень важно найти тело Даны и убедиться, что вторая смерть реальна. — Почему твоё начальство не приставило охрану и не попыталось помочь? Это же не шутки. — Да нет там уже начальства, Ал! — Лиза подскочила от возмущения и тут же замерла, хватаясь за поясницу. Александр аккуратно усадил её обратно. — Нет! И я там уже никому не нужна. Разве что Совушкин дружелюбен, но он вертится с одной стороны на другую. Настоящий хамелеон, как Чичиков, только прячется под интеллигента. Единственный, кого заботит моя судьба, — это Ханли. И то скорее потому, что его часть подорвали. Александр вздохнул. На память ему пришёл факт, что одинаково заряженные магниты отталкиваются. Вот и Лиза с Ханли с одинаковой логикой друг друга недооценивали. — Он лучше, чем ты думаешь. — Может быть. Но согласись, лучше каждый раз удивляться, чем разочаровываться. Внизу что-то грохнулось. «Лишь бы не телевизор» — подумал Александр, а потом прикинул, что вряд ли ему можно сломать ещё что-то. — Засиделись мы. Надо им подушки дать и развести по комнатам, а то, как в детском садике, пока отбой не объявишь, будут носиться с горшками на головах. С этими словами Лиза распахнула шкаф и достала оттуда все возможные подушки и одеяла. Вместе они понесли их вниз — туда, где Гром в очередной раз шуганул парней и загнал Андерсона на спинку дивана.