Sweet candy lie

      Гониль              — Я оставила тебе самое дорогое, а ты!.. — ты едва не задыхалась в гневе, испепеляя взглядом своего парня.              — А я, балбес такой, забыл поливать твой кактус все эти три месяца, — добродушно улыбается он, скрещивая руки на груди.       Ты чувствовала, что сейчас взорвёшься от злости, глядя то на Гониля, то на пожелтевший и очень грустный кактус, думала, что вот-вот и запульнёшь колючим шариком в щурившееся в улыбке лицо. Но в глазах Иля ты выглядела очень забавным, немного подгоревшим на море, хомячком, у которого отняли любимую семечку.       В глубине души он, конечно же, понимал, что виноват, но не настолько, чтобы стереть ухмылку с лица.       — Прости? — он вопросительно вздёргивает бровь.              — Нет тебе прощения! — ты насуплено топаешь в вашу комнату мимо него, но ровно на пороге двери тебя сгребают в охапку и уже заносят в комнату, аккуратно укладывая на кровать. — Ты чего? — он ловит твой испуганный взгляд, зависая над тобой, упирая руки по обе стороны от твоей головы.              — Чего? Не думаешь, что кактус — это меньшее, что меня волнует, когда ты вернулась спустя три месяца командировки, м?              Он не сводит с тебя внимательный взгляд, уже способный притушить бурю твоих возмущений. Когда ты чувствуешь его тёплое дыхание на плече, когда он стягивает лямку майки, от них не остаётся и следа.       Впрочем, кактус-то ведь зацвёл через пару дней…              Чонсу              — Я тебе доверила самое дорогое, а ты!..              — А что я? — парень удивлённо вскидывает брови, поглаживая вальяжно привалившегося к его боку серого кота.              Ты с минуту смотришь то в одни кошачьи зелёные глаза, то в другие, карие, по-кошачьи хитро сощуренные и вздыхаешь, проводя ладонью по лицу.              — А ты сделал себя дорогим для этого дорогого… Ты понимаешь, что он даже встречать меня не вышел! А как только ты сел, сразу к тебе подлез, — разочарованно смеряя бедного кота взглядом.              — Он просто привык, Т\и, не осуждай его, — скептически нахмурившись, ты смотришь, как Чонсу с котом многозначительно переглядываются и едва ли не синхронно кивают.              — Нет, я здесь определённо лишняя, — ты демонстративно начинаешь собирать вещи, когда твой кот обхватывает лапами руку твоего парня.              — Ну, чего ты, — слышишь ты с дивана. — Знаешь, для тебя мы тоже место найдём, не хочешь присоединиться? — Чонсу хлопает ладонью по дивану с другой стороны от себя, и ты не можешь отказать его улыбке. Ну и довольно замурчавшему коту тоже — всё же, он скучал по тебе, хоть ты и оставила его какому-то чужому, но тем не менее вкусно пахнущему, и умеющему чесать за ушком, парню на целых три дня. Впрочем, у вас с котом очень похожие вкусы, не находишь?              Джисок              — Я доверила тебе самое дорогое, а ты!..              Джисок удивлённо округляет глаза — на большее у него просто не хватает сил. Про то, чтобы сказать что-то и речи быть не могло — даже при глотании гортань как будто пронзали тысячи холодных игл.              — Я доверила тебе твоё же здоровье, всего лишь на неделю, а ты умудрился за это время подхватить простуду, да ещё и такую сильную! — ты сокрушённо усаживаешься на постель рядом с беспомощным Джисоком, беря его сухую горячую руку в свои ладошки. — Как же так? — шепчешь ты скорее себе, чем ему, пока начинаешь думать, чем же всё-таки его лечить и стоит ли вызывать врача.       Джи смотрит на тебя уставшим, но всё же счастливым взглядом, мягко сжимая твою руку, тем самым выводя из раздумий.              — Так, ладно, ты меряешь температуру, а я иду смотреть, что есть в аптечке и вызываю врача, — ты решительно впихиваешь ему под подмышку градусник, мельком отмечая, как он вздрагивает от холода пластика, и аккуратно укрываешь одеялом, затем, быстро скрываясь в кухне, стараясь не шуметь, ставишь чайник, ворошишь аптечку, попутно набирая номер поликлиники.              Тебе нужно было уехать к родителям на неделю, и ты совершенно не подозревала, что по приезде тебя встретит не активный ураган эмоций, а сдувшийся шарик с очевидной температурой, забитым носом и больным горлом. А ведь единственной просьбой, которую ты оставляла, уезжая, было то, чтобы Джисок позаботился о себе.       Что ж, можешь делать вывод, что о самом дорогом ты можешь позаботиться лишь сама.              Сынмин              — Господин О, возьмите мой зонт! — склонив голову, ты неуверенно протягиваешь своему боссу самый дешёвый прозрачный зонтик.              — А ты как дойдёшь? — О хмурится, смеряя тебя недовольным взглядом. Пожалуй, за сегодняшний день ты ещё раз убедилась, что он даже не помнит твоего имени.       Так вышло, что на одной из его встреч сопровождающим переводчиком была именно ты. И как некстати, что именно сразу после встречи начался проливной дождь.              — Я добегу до остановки, всё в порядке!              Сынмин снова хмурится и забирает из твоих рук зонт, резко открывая его под жалобный скулёж спиц.              — Тогда мне придётся подвезти тебя. Идём, — недовольно цедит сквозь зубы он и, не дожидаясь твоего ответа, выходит из-под навеса под дождевую стену, а тебе ничего не остаётся, как выбежать за ним.              ***              — Господин О, я вчера забыла свой зонт у Вас в машине…              — Мой секретарь выбросил его. Какие-то проблемы? — мужчина поднимает серьёзный взгляд от бумаг, вздёргивая бровь, когда ты неловко мнёшься на ковре перед его столом, минутой ранее просочившись в его кабинет.              — Это было самое дорог… — ты запинаешься на полуслове под промораживающим скептическим взглядом. — Ничего, простите.              Ты выходишь из кабинета, прикрывая за собой дверь, затем проходя за свой стол в общем офисе. Усевшись на шаткое кресло, проводишь рукой по лицу и тихо ругаешься — макияж наверняка размазался — приходится идти в уборную, где слёзы становится сдерживать ещё сложнее.       Этот зонт действительно был дорог тебе — его подарила тебе мама, которая сейчас находилась настолько далеко и созванивались вы настолько редко, что любая связывающая вас вещь была для тебя очень важной.       Проплакавшись, ты возвращаешься на своё место — работу никто не отменял, поэтому, тебе приходится задержаться.              — Т\и.              — Да, господин О, — ты вскакиваешь с места, не смея поднять взгляд — всё же, сегодня ты повела себя очень неосмотрительно в его кабинете, повысив тон.              — Посмотри на меня, — слышишь ты и не можешь ослушаться.              Взгляд у О Сынмина уставший, но какой-то даже тёплый, или же тебе кажется? Он стоит, облокотившись одной рукой на соседний стол, а в другой сжимая… ручку нового чёрного зонта?              — Вот, возьми. Как я понял, тот зонт был дорог тебе, но его уже не вернуть. Надеюсь, этот станет хорошей заменой ему, — он протягивает тебе пластиковую ручку, на секунду касаясь тёплыми пальцами твоей озябшей ладони.              Ты благодарно киваешь, не в силах вымолвить и слова. О был молодым, очень серьёзным, властным и довольно холодным начальником, редко проявляющим эмоции, да и не допускающим, чтобы эмоции проявляли другие.              — А, и ещё, — пока ты осознавала ситуацию, он успел уже пройти немного к двери из офиса, теперь возвращаясь, — отлично работаешь, Т\и, — он мягко улыбается, потянувшись рукой к твоим волосам, но быстро прекращая движение, откашливаясь. — Доброй ночи, — заканчивает он холодно, пока ты глупо улыбаешься, глядя ему в спину. Довольно широкую спину.              — Спасибо! — кричишь ты вслед, непонятно для чего кланяясь.       Конечно, этот зонт не заменит того, что подарила тебе мама, но… возможно, то, что начальник показал свою иную сторону тебе, хоть как-то сможет оживить и этот предмет, сделав его важным для тебя?              Хёнджун       — Я доверила тебе самое дорогое, мою невинность, а ты!..              — А я очень нагло этим воспользовался, не так ли? — Хёнджун едва считает нужным повернуться к тебе, пока застёгивает пуговицы на рубашке. Но всё же поворачивается с крайне возмущённым видом.              — Т\и, неужели тебя настолько заводит эта фраза? — вздёрнув бровь, он скептически смотрит на твою счастливую мордашку, выглядывающую из-под одеяла, натянутого под самый подбородок. — Мы женаты уже полгода, а ты до сих пор попискиваешь, когда я так говорю?              Ты довольно мурчишь, чуть поднимаясь на постели, подтягивая одеяло к груди и щуришься в улыбке. Твой полусонный, довольный и немного растрёпанный вид действует на Хёнджуна не хуже, чем на тебя его фраза и он сдаётся, подсаживаясь рядом с тобой на кровать и приглаживая твои волосы.              — Я совершенно безоружен перед такой тобой, — шепчет он, прислоняясь лбом к твоему лбу. — И ты этим чересчур нагло пользуешься.              На работу сегодня Хан опоздает.              Джуён              Когда ты молчишь вот уже час, после того, как Джуён вернулся домой после репетиции, он тяжело вздыхает и откладывает палочки в сторону.              — Что-о-о? — тянет он, дрыгая ногами под столом. — Что я сделал?              Ты также медленно откладываешь палочки и складываешь руки на груди.              — Я доверила тебе самое дорогое, а ты… — твой взгляд и интонация голоса настолько разочарованные, что у Джуёна в голове проносятся последние три года жизни, пока ты не говоришь следующее. — Мороженое в морозилке, Джуён. Как ты мог?..              Пожалуй, можно увидеть, как у парня задёргался глаз за толстыми линзами очков.              — Мороженое? — сорвавшимся голосом спрашивает он.              Ты многозначительно киваешь, едва не проранивая скупую слезу.              — Я думал, что разочаровал тебя чем-то, а ты!              — Поверь, ты очень разочаровал меня, — отвечаешь ты на его возглас.              Он вздыхает, ероша волосы на затылке, поднимается с места и плетётся к холодильнику, открывая морозильную камеру. Не долго порывшись там, выуживает помятый и явно потрёпанный жизнью стаканчик мороженого в видавшей виды плёнке.              — Это? — вздёрнув бровь спрашивает он.              — Да… — растерянно бормочешь ты. — А как ты?..              — Оно лежало с краю и начало таять. Я решил, что возле стенки оно замёрзнет быстрее и положил поглубже, — он с грохотом кладёт заледеневшую сладость перед тобой и усаживается на своё место, гремя палочками и ложкой.              Тебе придётся постараться, чтобы он тебя простил и впредь, стоит быть осмотрительнее, прежде чем начать обвинять своего парня.