В свете утренней звезды.

      Ильнар паша пристально смотрел на стоящую перед ним пятнадцатилетнюю девушку. Как и всегда она стояла в поклоне, но после утренней встречи он понял, что эта когда-то напуганная маленькая птица вдруг набралась храбрости. Отложив в сторону стопку бумаг и тетрадей, Великий визирь сложил руки в замок и откинулся на спинку тахты. Чувство превосходства и право владеть чужой жизнью делали его самоуверенным и устрашающим для многих. -Скажи чего ты добиваешься, хатун? - спросил мужчина, прожигая в этой птичке не одну дыру. - Ничего, Ильнар паша, я лишь пытаюсь выжить. - сказала девушка, но паше этого было недостаточно. - Тогда ты выбрала неправильный способ. Если бы ты хотела лишь выжить, то султан не позвал бы тебя во второй раз к себе. Скажи ты принимала что-нибудь бесплодное перед тем, как идти? - последний вопрос визиря заставил девушку побледнеть. Ильнар паша понимал всё, о чём говорил красноречивый взгляд служанки.       Не став дожидаться ответа, мужчина взял стоящий рядом с ним стакан и налил воду, а после достал какой-то непонятный порошок и вылил туда же. Юлдуз хотелось отойти назад, но тем не менее продолжила стоять на месте. Неужели он её отравить хотел? - Этот напиток может не дать тебе зачать ночью, но если ты беременна, то ребенку уже не жить. Выпей его сейчас, и проблем станет значительно меньше. - легкая улыбка, с которой этот человек предложил ей это, вызвала в девушке дрожь. - Нет. - прошептала славянка, понимая, что больше не может с ним находится. Как такое можно предложить молодой девушки с такой улыбкой. - Я не убью даже саму мысль о существовании новой жизни. - девушка понимала, что за такие слова ей придётся скорее всего ответить и не один раз. Да, может она изначально не очень хотела детей в таком возрасте, но ей сама мысль об убийстве невинной жизни в себе казалась чудовищной. - А говоришь, что пытаешься только выжить. Значит так, если ты метишь в султанскую постель надолго, то будешь слушаться меня во всём, что я буду говорить и делать. Все свои решения будешь принимать только после моего разрешения. - начал давить Ильнар паша, а Юлдуз чуть не задохнулась от такой наглости. - С какой стати я буду вас слушаться? - спросила девушка, подойдя ещё ближе. Ей так хотелось ударить этого демона, чтобы его самодовольная улыбка исчезла с лица. - С такой стати, что я - Великий визирь Османской империи могу обеспечить тебе неплохую защиту в гареме, если тебя всё таки призовут туда. Пойми, но у султана до сих пор нет наследника, а стремление наложниц подарить ему сына очень сильно. Узнав о том, что какая-то непонятная девчонка носит его ребёнка или даже просто привезена из другого дворца по приказу султана, то тебя в лучшем случае будут тайно поить вот такой вот дрянью. А в худшем выбросят твоё тело в Босфор, забыв о тебе на следующий день. - уже страшил Ильнар паша, рассказывая о незавидном будущем девушки. - Скажите, как вы собираетесь меня защищать, если мне горло перережут в собственной постели? - Юлдуз даже стало интересно, что мог предложить ей Великий визирь.       Ильнар паша лишь усмехнулся. Как же глупа была эта девочка. При должной дрессировке из неё могла бы выйти неплохая кукла. Слова славянки невольно заставили обратить внимание на её тонкую и длинную шею. - Я лишь шепну своим людям и можешь спать спокойно, пока ты мне будешь верна. - ответил мужчина.       Последнее точно было предупреждением о том, что её ждёт, если она не согласиться. Здесь даже выбора не было: умереть или подчиниться. Ей оставалось лишь красиво улыбнуться и поклониться - то, что и требовалось и хотелось увидеть этому существу. Она ответила согласием, понимая, что теперь вплетена в опасную игру, даже не став ещё фигурой. Она не вызвала улыбку повелителя, но теперь заметная пешка в руках Великого визиря.              Обратно в комнату девушка возвращалась ещё мрачнее, чем уходила. Этот демон посмел угрожать её жизни и даже возможному ребёнку. Дойдя до зеркала, она посмотрела на себя и невольно обхватила себя руками за живот, понимая, что несёт ответственность даже за саму мысль о жизни внутри неё. А после, сев на кровать, девушка наконец-то начала думать о реальном положении вещей. Безусловно, паша запугивал её, чтобы показать, что он имеет власть над ней. Но а что, если она и вправду сможет забеременеть? Допустят ли в султанской семье смерть возможного наследника? Наоборот, её будут оберегать, как драгоценность и никакой паша не сможет добраться до неё. Может если и вправду окажется такое положение дел, то попросить о помощи Великой Валиде султан? Рассказать об угрозах её зятя? - Ты мрачнее тучи, Юлдуз хатун! - сказала Сабрие калфа, осторожно войдя в комнату. В её руках было платье персикового цвета с золотой вышивкой на лифе. Девушка быстро смогла улыбнуться и отвлечься на её новый наряд. - Почему персиковый цвет, а допустим не красный? - спросила русская, понимая, что вся одежда, которую ей выдавали была нежных и светлых оттенков. Конечно такие цвета ей подходили, добавляя порой свежесть и краски, но им много раз говорили на старшие, что в таких делах мужчины сходят с ума от страсти красных цветов. - Знаешь, почему султан выбрал тебя из всех? - заинтриговано спросила калфа, а девушка отрицательно покачала головой, хотя ей бы самой хотелось знать ответ на этот вопрос. - В гареме вокруг него полно девиц, которые пытаются привлечь внимание кричащими оттенками. Ты же, напротив, предстала перед ним, в нежных цветах и думаю, что невольно вызвала интерес защитить такого ангела. Прости, но на соблазнительницу ты не похожа.       Юлдуз рассмеялась, поняв слова гречанки. В общем, она была глотком свежего воздуха для султана. Но только было непонятно насколько долго ему она будет нужна и интересна.       В этот раз игры на арфе не было, и Юлдуз пришла к султану позже. Мужчина встречал её на балконе. Солнце уже уходило за горизонт, но на небе было много облаков из-за чего появлялись нежные розовые цвета. Девушка опустилась на колени и постаралась успокоить себя, будто не было этого разговора с Ильнаром пашой, будто не было угрозы причинить вред и убить её. Она оставила эти мысли там - за дверью и улыбнулась правителю ласково, как это уходящее за горизонт солнце. - Мой повелитель. - светло-карие глаза встретились с его серыми. Мужчина был расслаблен, даже на мгновение закрыл глаза. - Юлдуз. - прошептал он, а в том, как он назвал её имя слышалось, что он действительно отдыхал.       Без сомнения, он бы её поцеловал, если бы неожиданный и настойчивый стук в дверь не отвлёк их. Расслабленность сменилась раздражением, а в серых глазах немедленно вспыхнул огонь. Юлдуз же подскочила с колен и встала за спиной султана, будто стыдясь, что её могут увидеть сейчас.       На позволение султана войти пришла Эсен калфа с обеспокоенным видом, не предвещающим ничего хорошего. - Повелитель, я сожалею то, что отвлекла вас, но вести срочные. От вашей фаворитки Минлебахар хатун пришло послание, что у Нихаль султан начался жар и госпожа потеряла сознание прямо на занятиях - сказала первая помощница госпожи, смотря прямо в глаза повелителя.       Юлдуз смогла заметить, что заведенные за спину руки султана сжались в кулаки. Мужчина, даже не посмотрев на девушку, вышел из покоев, оставляя женщин одних, а Эсен могла увидеть, как потемнели глаза повелителя. Калфа оглядела наложницу, когда шаги перестали слышаться на этаже. - Собирайся и не задерживайся. Мы уходим.       Темные и узкие, но многочисленные коридоры вели темноволосого мужчину к одной единственной цели. В коридорах никого не было, поэтому дубовую дверь он открыл сам практически бесшумно, входя во внутрь. Средних размеров покои, как и всегда встречали его изысканным интерьером и редкими маленькими вещицами. У его фаворитки Минлебахар хатун был утонченный вкус, что он отмечал всегда. Увидев его, темноволосая женщина встала с одного из диванов и поклонилась. По дорогому бордовому платью и собранным волосам в прическу с ниспадающими впереди волнами можно было понять, что она ещё и не ложилась, пусть время уже было очень позднее. Несколько свечей одиноко горели возле места, где находилась фаворитка султана. - Как она? - спросил султан, подходя к большой кровати, где лежала девочка. - Слава Аллаху, она пришла в себя, а там лекари дали ей лекарство, и она уснула. Говорят, что простыла. - ответила женщина, а после подошла чуть ближе, смотря на свою дочь.       Худенькая девочка с прямыми темными волосами лежала на кровати, тяжело дыша носом из-за внезапной болезни. Её изящные, маленькие ручки сжимали крепко одеяло. - Сейчас лето. Как она смогла простыть, Минлебахар? - спросил непонимающе султан, а девочка, видимо услышав его слова, лишь отвернулась в противоположную от звуков сторону. - Думаю, что после жары она напилась много холодной воды, а сегодня утром было слишком ветрено. - ответила фаворитка на вопрос своего любимого, а после положила руку на его плечо и села рядом с дочерью. - Ты должна следить за ней лучше, Минлебахар. Она - мой единственный ребёнок и моё самое большое сокровище. - сказал отец, осторожно гладя по голове Нихаль.       Минлебахар аккуратно, но настойчиво провела рукой по правой щеке мужчины, очерчивая скулу и заставляя посмотреть в свои тёмные глаза, подведенные сурьмой. Она смотрела сверху вниз. - А я кто для вас, мой повелитель? - она спросила это со скрытой страстью. - Моя весна. - ответил султан, а красавица лишь чуть-чуть улыбнулась, играя. - А ещё? - спросила она, снова проведя ладонью по лицу. - Моя госпожа. - правитель разгадал смысл действий и слов фаворитки, приподнимаясь и целуя её в губы. - Верно. - сказала женщина, словно, не он был султаном, а она.       И вот Юлдуз снова лежала в своей старой комнате, будто ничего и не было. Недалеко лежала Таслиме, отдыхавшая после тяжелого дня. Девушка отвернулась от соседки и стала смотреть на узоры стены, осмысляя эти два дня. Она понимала, что скорее всего султан забудет её через несколько недель, если не раньше, и вскоре она покинет и эти стены, если султанша всё таки выдаст её замуж. Невольно девушка вспомнила то, как испугался повелитель за свою дочь и быстро покинул дворец Альмасшах султан. Русская понимала, что сделала бы точно также на его месте, поэтому не обижалась на то, что султан даже не посмотрел в её сторону, когда выходил из покоев.       Всё, что произошло за эти два дня скорее всего для неё останутся лишь воспоминаниями. Но, а если думать трезвее, то надо было выкинуть из головы все воспоминания о ночи с султаном, но эти серые с зелёным оттенком глаза и скрытую печаль в них ей скорее всего уже не забыть.