Их время

            У женщин особенная походка. Не важно, в чем идет женщина, в обычных кроссовках или в туфельках на каблуке, ее походку невозможно перепутать с мужской. Каждый шаг женщины наполнен грацией, недоступной мужчинам. Она скользит по земле, словно не касаясь ее, в то время как мужчина вбивает свои шаги в землю, завоевывая себе пространство.       Старик услышал достаточно, чтобы немного расслабить сведенные напряжением мышцы плеч. Малыш тоже не проявлял беспокойства, что говорило само по себе - она не могла быть демоном. Тех собака узнавала сразу же.       Он как раз задавался вопросом, почему она не празднует со всеми праздник, когда незнакомка подошла совсем близко и окликнула его:       - Эй! С вами все в порядке?       «Девушка, молоденькая девушка», сделал старик дополнение к уже полученной информации, и обернулся на звук голоса.       - Да, спасибо за беспокойство.       «Одна из воительниц, но не Церера. Неужели еще кого призвали? В последнее время, отряд сенш изрядно вырос. Пробуждают хранителей даже самых мелких метеоров и астероидов. И зачем такая осторожность, если город защищает серебряный кристалл?»       Он ни разу не встречался с действующей хранительницей этого участка, но много слышал о ней. Девушка, которая стояла перед ним, не могла быть ею. Походка, и голос этой особы, вызвали у него странные противоречивые чувства…       - Да, ничего особенного.       Девушка махнула рукой, и до него вместе с волной воздуха донесся ее запах: лилии. Его сердце болезненно сжалось, спазмом охватывая грудную клетку, во рту мгновенно пересохло.       Ее запах. Ее голос. Ее не было в его жизни столько лет, что он почти забыл ее. Почти, но, видимо, не до конца. Она преследует его до сих пор, и будет преследовать до последнего его вдоха. Даже сейчас она мерещится ему в каждой встречной девушке. Для него она навсегда останется такой, какой он запомнил ее - нежное юное лицо, на котором лежат тени от сполохов пламени, от огня, что отражается в ее глазах. Волосы, цвета вороного крыла.       Он поморщился: «Патетичный слабак! Успокойся, вовсе не обязательно доводить себя до сердечного приступа из-за той, которая погибла спасая этот мир 1000 лет назад. Совершенно очевидно, девчонка - новая воительница. И... черт, только ее мне сегодня и не хватало!»       - Со мной все в порядке, - с нажимом повторил старик, надеясь, что девушка поймет намек и отстанет от него.       Не на ту напал.       - Кстати, вам не говорили, что это не учтиво разговаривать, отвернувшись от собеседника? А еще говорят, что молодежь плохо воспитана.       Звук ее голоса поднял в нем волну раздражения. Ей не нравится разговаривать с его профилем? Отлично!       - Уже довольно поздно, - продолжала между тем девушка и осеклась, когда он повернул в ее сторону голову. - Ох...       -Ох, - еле смогла вымолвить она, когда старик повернулся к ней.       Она встретилась с отсутствующим взглядом его глаз.       - Простите, я не знала, что у вас... что вы...       - Слеп? - резко спросил старик.       Такой дурой Рей не чувствовала себя уже давно. «Отлично, предоставьте это Рей, испоганить любой, даже вполне мирный разговор», - с изрядной долей злости подумала она.       - Простите, - снова повторила она.       Старик лишь коротко кивнул, и, словно позабыв о ее присутствии, принялся гладить своего пса. У нее же появилась еще одна причина выпроводить его отсюда, как можно скорей. Возможно, он и не знал куда забрел, и в случае чего даже не увидит опасности, если на него решат напасть демоны.       - Послушайте, уже довольно поздно, а… ммм… вы выбрали совсем не лучшее место для прогулок… далеко не лучшее. Давайте я провожу вас до ворот города? Мне кажется, вы заблудились, - мирно предложила она.       Он уже успел снова отвернуться от нее, но, услышав ее слова, вновь повернулся в ее сторону. Несмотря на полумрак ей было хорошо видно его лицо и она отметила, как он заломил одну бровь в насмешливом удивлении.       Ее всегда раздражало, когда другие мужчины делали так. Другие, не Джедайт. У него это получалось в таком совершенстве, что попытки всех остальных казались ей лишь жалкой пародией.       У старика, к ее тихому удивлению, получилось не хуже. Жест был настолько точной копией оригинала, что ей показалось, будто она слышит бархатный смех ее иллюзорного лорда. Она поспешно стряхнула наваждение, не к чему ей было предаваться воспоминаниям на рабочем месте.       Нет, смех ей не почудился. Старик ухмылялся, склонив голову на бок, словно в подражание... «Собаке, Рей, своей собаке, этому наглому псу, который тоже стоит и ухмыляется, с языком удобно лежащим между клыками. Это, наверное, нервное напряжение сказывается, вот тебе и чудится этот генерал повсюду. Возьми себя в руки»       Старик продолжал беззвучно смеяться, словно не слыша ее предложения проводить его до выхода с «запретной территории». Рей приблизилась к нему и, дотронувшись до его предплечья, повторила:       - Пойдемте, я провожу вас до выхода.       Она не видела его движения, но в следующую секунду ее рука была резко сброшена с его руки.       - Ты что нанялась мне в няньки? Я вполне имею право гулять там, где мне, черт возьми, заблагорассудится. К тому же, у меня уже есть один проводник, - буквально прошипел старик под едва слышимое утробное рычание пса, - других мне не нужно.       - Но здесь опасно! - выкрикнула она, окончательно разозлившись на упрямого старикана.       - Но здесь опасно!       В своей ярости девушка подошла к нему так близко, что он снова окунулся в мир ее запахов: лилии, ментоловое дыхание вперемешку с любимым сортом его кофе - черный со специями, одежда, в которую успел въесться свежий запах костра и тонизирующий запах яблок. У него едва не закружилась голова от сочетания запахов того, кем он был когда-то, и той, которая когда-то освещала его мир.       Рей. Ее волосы всегда пахли лилиями.       «Я схожу с ума. Как я могу думать о ней, когда передо мной стоит эта пигалица?       Осталось теперь унюхать воронов, которые вечно крутились рядом с Рей, и картина умственного помутнения во всей красе»       Девчонка по всей видимости поставила перед собой цель довести его до белого каления. Он едва не сорвался и не сломал ей запястье, когда ее посетила идиотская идея дотронуться до него. Ничего себе, какие фамильярные детки пошли! А он-то был уверен, что вывести его из себя почти невозможно. Это могла только она. Его ведьма. Хорошо, что он сумел остановить рефлекс, отработанный годами. Этот ребенок просто не поминает, с кем она имеет дело. Пора было раскрывать карты.       - Тебе что-нибудь говорит слово «охотник на демонов»?       Он настолько ясно представил себе, как девчонка растерянно хлопает глазами от такой быстрой смены темы разговора, что позволил себе еще одну ухмылку.       - Вы охотник на демонов? - послышался неуверенный вопрос.       В ответ он рассмеялся так, как не смеялся уже много лет:       - Милая, я что, по-твоему, не могу быть похож на охотника?       - Милая, я что, по-твоему, не могу быть похож на охотника?       «Милая… милая… милая…» слово, произнесенное от этого странного старика, накатывало на нее, словно волна на песчаный берег, унося с собой частички ее самообладания. Как странно и страшно было слышать его из чужих уст. Словно едва затянувшаяся сукровицей рана снова открылась и кровоточит, смывая остатки твердой корки.       Она никому не позволяла так называть себя. Ей было достаточно услышать первые буквы, интонацию, чтобы узнать слово, готовое сорваться с губ другого человека, не ее лорда. Они никогда не повторяли такой ошибки дважды, она всегда заботилась о том, чтобы растолковать недоумкам, что так ее может называть лишь один мужчина на свете. Но не станет же она бросаться с кулаками на старика, пусть он и не был беспомощным, как ей показалось сначала.       Он был слеп, он был стар, он был нагл и резок. Странная комбинация для увечного человека. Но Рей достаточно знала о том, что странностей в жизни хватает с лихвой, чтобы удивляться свыше меры незнакомцу, случайно встреченному посреди места, где появляются демоны.       В ответ на его вопрос она отрицательно мотнула головой, но тут же спохватилась:       - Нет, можете.       - Вот и славно, - снова эта нервирующая ее ухмылка.       - Кто вы?       Рей понимала, что вопрос прозвучал с необычной для нее слабостью в голосе, но ее стал занимать этот старик.       - Никто.       Слишком лаконичный ответ, и он ее не устраивал.       - Почему вы здесь? Неужели вам настолько недорога жизнь, что вы отказываетесь от моей помощи?       Похоже она его задела. Она заметила, как сильно его ладонь сжала поводок собаки - побелевшие костяшки было видно даже в темноте.       - Послушай, что я тебе скажу, девочка, и не спорь, - буквально прорычал старик. - У тебя своя дорога, у меня своя. Тебе здесь делать нечего. Поэтому, давай, топай, Воительница. Вокруг этого города еще полно таких территорий, а это – пока еще моя. Приходи сюда завтра, у тебя будет много работы.       Рей тихо вздохнула - этому человеку она ничем не могла помочь. Ей был знаком этот тип, угасающих охотников за демонами. Такие, как этот старик, сражаются до конца, и умирают не в своих постелях, а в бою, с честью. Они уходили так, как жили. И не было на свете силы, способной остановить их стремительное движение к смерти, так же, как ничто не в силах прервать полет мотылька к смертоносному пламени огня. Вот только собаку было жалко.       - Я понимаю, - прошептала она. - Хорошо, я уйду.       - Хорошо, я уйду.       Это было неожиданно. Старик приготовился к долгому разговору, но Воительница сдалась слишком быстро. Он не ожидал, что девушка, такая молоденькая, поймет его. Может она и правда ведьма? И видит гораздо больше, чем кажется?       - Мне пора, - сказал он вместо этого и медленно зашагал по дороге.       Он знал, что она смотрит ему вслед, чувствовал ее взгляд на своей спине.       Внезапно ему в голову пришла мысль, и он остановился:       - Эй, Воительница!       - Что?       - Тебе собака не нужна?       Малыш, словно понимая, что они обсуждают его судьбу, заскулил.       - Это же твой пес, - долетел до него ее растерянный ответ.       - Я так, на всякий случай, спрашиваю. Может, возьмешь пса, если что? Он воспитан и в драке не подведет. К тому же демонов чует не хуже тебя.       Пес зарычал. Старик усмехнулся - конечно, кому понравится, когда обсуждают твою дальнейшую судьбу.       Девчонка молчала, явно переваривая его предложение, но, наконец, до него долетел ответ:       - Хорошо. Не волнуйся. Присмотрю я за этим блошиным отродьем.       Старик засмеялся - у этой девчонки было чувство юмора и доброе сердце.       Девушка подошла к нему:       - Мне все время кажется, что я тебя знаю.       Приличия были отброшены. Какое может быть выканье между воинами?       - Ну а я совершенно точно уверен, что не знаю тебя, - уже мягче ответил ей старик, вручая ей поводок. Он присел рядом с собакой, обхватил его голову ладонями и прижался к ней лбом. Пес еле слышно печально заскулил. Прощание было недолгим.       Старик вновь выпрямился и слегка дрожащим голосом прошептал:       - Его зовут Малыш. Он славный пес. Береги его, ладно?       Воительница снова, как несколько минут раньше, кивнула - он понял это по колебанию воздуха вокруг него - и тут же исправилась:       - Хорошо.       Но он уже шагал широким уверенным шагом в сторону от участка №21       - Спасибо... Ведьма       - Спасибо... Ведьма       Она попятилась назад. Опора. Нужно на что-то облокотиться. Открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Она задыхалась, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть.       ...шрам… его бровь пересекал шрам... он появился после той засады на Плутоне… я смотрела, но не хотела видеть...       Ноги не держали. Она пыталась подняться со снега, но ноги предательски дрожали. Пламя обжигало ее легкие, перед глазами все поплыло. Словно она умирала заново, в который раз.       ... наклон головы... внимательный взгляд невидящих глаз... я знала... я знала уже тогда...       Сердце бешено билось в груди. Буквально стремилось выскочить из ее груди. Она схватилась за голову, запуская пальцы в волосы. С каждым вздохом, с каждым мгновением приближаясь к страшному откровению.       ... милая... он назвал меня милой... и этот смех... его смех... как я не поняла сразу...       Словно парализованная, Рей смотрела в спину уходящему старику.       ...я знала... не верила... не видела... но знала...       Она с трудом приподнялась, продолжая опираться за обломок какой-то стены. Ведь она чувствовала, что перед ней был не простой незнакомец. Ее сердце узнало его, но разум отказывался принять это знание. Боль растеклась по ее телу, буквально заставляя задыхаться и продолжать жадно ловить воздух ртом       ...Ведьма... не может быть… такого просто не может быть…       Лишь он.       Больше никто.       Сарказм и нежность.       Все кусочки собрались вместе, выстраиваясь в такое знакомое лицо. Болезненный спазм, сжавший ее грудь прошел, и воздух освободил ее горящие легкие с тихим шепотом:       - Джед...       Он уходил. В темноте ночи его фигура была уже еле видна.       - Джед!!!!       - Джед!!!!       Крик ударил его в спину. Старик споткнулся и неуверенно выставил вперед руки. Всего лишь рефлекс, защитная реакция, пока мысли лихорадочно метались в его голове.       ... только бы не упасть... кто она... как...       Она бежала к нему, отчаянно шепча имя, которое он не произносил уже пятьдесят лет. Имя, которое он не слышал из чужих уст еще дольше. Она выпустила поводок и Малыш опередил ее, в три гигантских прыжка покрывая оставшиеся метры. И замер возле его ног, облизывая его ладонь и запястье, прижимаясь к нему и дрожа всем своим тельцем.       ... как она узнала... я уже и сам почти забыл...       В следующий миг на его чувства обрушилась волна: лилии, огонь, кофе, зеленое яблоко, снова лилии и тепло, исходящее от ее гибкого тела, прильнувшего к нему.       - Ты жив, ты жив, ты жив...       Он покачнулся по инерции от столкновения их тел и в панике ухватился за нее. В ту же секунду ее руки поддержали его за плечи. Такие сильные, такие нежные.       И шепот. В нем нет жалости, нет излишней заботы и покровительства. Лишь любовь и одиночество.       - Не бойся, я не дам тебе упасть.       Ее голос дрожал. Ладонь легла на его затылок и, скользнув к щеке, притянула его голову вниз.       Он вырвался. Перехватил ее руку, попытался отвести ее, но она переплела пальцы с его и крепко сжала.       - Помнишь?       Этот жест. Как-то во время очередного бала, когда они уединились на балконе, он просил ее руки. Тогда же, переплетя свои пальцы с ее, он произносил клятву. Старику показалось, что их ладони охватило пламя. Снова, как много жизней назад, с другой... С другой ли?       - Рей? Ты?       Он не узнал свой голос.       Срывающийся шепот, на грани истерики.       - Ш-ш-ш... Джед. Я нашла тебя. Нашла.       - Как?       - Не важно.       Если бы он мог плакать... Но все слезы, еще оставшиеся в нем, пересохли в день, когда он стал человеком и узнал о смерти огненного воина Марса. Но он не смог сдержать сухой всхлип, судорожно вдохнув воздух. Он и не заметил, что все это время сдерживал дыхание.       Время перестало существовать. Оно окаменело, и все, о чем старик мечтал, было дотронуться до нее, увидеть ее, сжать ее сильное, но такое податливое тело в руках и не отпускать.       - Рей.       На этот раз увереннее. Ее голова опустилась ему на плечо, и он почувствовал, как намокает ткань его рубашки от ее слез.       - Не плачь. Пожалуйста, не надо. Не стоит. Я не стою...       - Я не стою...       Лучше бы он ударил ее, оттолкнул, сказал что-нибудь жестокое и обидное. Ее голова дернулась, как от пощечины.       ... как он может... неужели все из-за прошлой жизни… нет... не виноват...       - Ты все такой же идиот. - Лихорадочный шепот, горящие щеки. - Ты всегда был мудрецом для одной упрямой ослицы. И становился непроходимым идиотом, когда дело касалось тебя. Я люблю тебя. Понимаешь? Я все еще тебя люблю.       Мука отразилась на его лице, губы чуть искривились в горькой усмешке.       - Зачем? Неужели ты не видишь? Я жалкий слепой старик, который собрался сегодня умереть. Слишком поздно, Рей. Мое время истекло.       - Плевать!       Она не видела ничего вокруг себя и не слышала. В ней поднималась ярость, смешанная с истерикой, отупляющий коктейль. Она мяла в кулаке его рубашку, она трясла его и не замечала этого.       - Ты научил меня не останавливаться ни перед чем!       ... это мой крик?... мой голос?... нет, это вой волчицы, силящейся вырваться за флажки...       - Ты твердил, что для настоящего чувства не может быть преград!       ... завтра я смогу лишь шептать...       - Ты сам отключал логику, когда дело касалось нас!       ... как же мне достучаться до него... не виноват в моей смерти… как же хочется кого-нибудь убить...       - Ты сказал, что любовь повинуется сердцу, а не разуму!       ... я не смогу больше без тебя... я столько забыла... я так хочу вспомнить...       - Ты...       - Ты...       С него было достаточно. Как легко она играла на его чувствах, с каким знанием дела доводила его до ослепляющей злости. Он должен был остановить этот бесконечный крик, должен был прервать поток обвинений, должен был объяснить ей, что был глупцом, если верил всей этой чуши, что она была глупа, поверив ему. В конце концов, как она может забыть о том, что именно он стал ее убийцей?       Ее лицо было так близко, что ее губы почти касались его губ. Ему было тесно в кольце ее рук, из которого не терпелось вырваться.       - Остановись, - прошептал он так тихо, что едва услышал сам себя.       - Что?..       Она резко замерла, тяжело дыша, выброшенная из бушевавшего в ней шторма чувств его тихим голосом.       Не дав ей больше ни секунды, чтобы перевести дыхание, он поцеловал ее. Жестко, сминая ее губы своими губами, чувствуя, как выступает кровь на его губах от удара о ее зубы. Она этого хотела. Она твердила, что ей все равно, что ей плевать. В ней говорила память, чувство, которого давно уже следовало похоронить. Она не могла любить его, после того, как он пронзил ее сердце клинком. Она не могла простить его за такое…       Она застонала, и он ждал, когда же она оттолкнет его. Ждал, когда она отвернется от него с гримасой отвращения на хорошеньком личике. Но его ждал сюрприз. Она жадно ответила на его поцелуй, она пила его, как воду. Ее язык скользнул в его рот, лаская и дразня его, настаивая на ответной ласке. Ее руки опустились вдоль его спины вниз, ниже талии, туда...       И он не выдержал, резко отстранившись и сбросив с себя ее руки. Слишком близко. Шаг в сторону. Сбивчивое дыхание.       ... дурак... что ты хотел ей доказать... лгать себе можно до бесконечности... но не ей...       Ладонь скользнула к вороту рубашки - пуговицы отлетели прочь. Воздух, ему был нужен воздух.       ... скотина... какая же я скотина... она уйдет... должна уйти...       Ее руки снова скользнули ему на плечи. Он не слышал, как она подошла к нему.       ...что ей еще от меня нужно... неужели она не видит, что я готов сдаться...       Она сжала его запястья, поднесла к своему лицу.       - Посмотри на меня.       Искушение слишком велико. Его ладони сами собой начали скользить, считывая кончиками чувствительных пальцев ее черты.       - Рей… а теперь ты посмотри на меня? Ничего не замечаешь?       Теплые мягкие губы на его губах. Вновь поцелуй. Легкий привкус крови.       Она словно пробовала его на вкус:       - Нет, не вижу разницы.       Недоумение на его лице. Бровь против воли привычным движением взметнулась вверх.       - Ты теплый, твое сердце бьется, я не чувствую в тебе демона, не ощущаю силы... но ты не разучился целоваться.       ... я твой... и ты знаешь это...       Снова поцелуй, и на этот раз он ответил ей, нежно и немного робко, словно прося прощения за грубость.       Он позволил себе раствориться в ней, в ее объятиях, в ее прикосновениях и ласках. Она дарила ему всю свою нерастраченную любовь, делилась каждой капелькой надежды, тихо плакала счастливыми слезами веры.       ... они жили счастливо...       Они ничего не слышали вокруг себя. Они остались глухи к рычанию и лаю собаки, когда две группы демонов стали смыкать вокруг них смертельное кольцо.       Их грубо оторвали друг от друга и швырнули в разные стороны, отсекая возможность соединить силы против многочисленных нападающих.       ... и умерли в один день...