Их время

      Она никогда не дралась так, как сегодня. Она была стрелой - разящей и стремительной; она была валькирией - беспощадной и жаждущей крови; она была идеальным оружием, в котором обнаружился дефект - она вновь чувствовала со всей силой, на которую была способна ее душа.       Она была воином Марса. Она была одной из тех, которым так долго было отказано в покое. Одной из четверых, которые были обречены на одиночество.       Она не родилась такой, а стала со временем. Претерпела болезненное превращение, добровольно отрезав себя от мира, от всех, чтобы защищать принцессу Белой Луны.       И поэтому несла страшное наказание – одиночеством.       Рей не хотела быть монстром, не хотела день за днем убивать свое сердце и лишаться себя. И она создала себя заново, слепила образ из воспоминаний о днях, когда свет был чуточку ярче, краски - насыщеннее, слова - искренними, чувства - нерушимыми.       Ей было проще нести груз знаний и опыта, облачившись в доспехи юности и беззаботности, легче жить одним днем. И огонь любви к этому миру, к людям, ко всему живому не был больше непосильной ношей. Тот самый огонь, который раз за разом опалял ее, пока она не стала его бояться.       Страха больше не было.       «Я никогда не стану бездушным монстром», - серьезно сказала она своему отражению в зеркале и завесила его полотном, в тот же день, когда воссиял замок Хрустального Токио. Пусть оно одно хранит в себе отпечаток той старой Рей, сгоревшей в пламени призвания и долга. * * *       Последний демон рассыпался тленом, и огонь, исходивший от ее руки, потух. А потом ее оглушила тишина. Лишь слышно было, как бешено колотится ее сердце, отдаваясь болезненной пульсацией в висках.       Тишина билась и вибрировала вокруг нее, как живое существо, как птица в клетке, которая пытается вырваться на волю, бросаясь на прутья решетки и ломая себе крылья.       И оборвалась.       Ночь прорезал надрывный вой.       Совсем рядом, всего в нескольких десятках метров, около странной глыбы, напоминающей медведя.       Она остановилась, чувствуя, как рвется последняя ниточка надежды.       Ей не нужно было видеть, ее сердце знало, что его нет.       Вот только что он был...       Всего несколько минут назад она была так счастлива, наполнена светом.       На короткие мгновения она словно вернулась в прошлое, в то, каким оно могло быть, в сны, за обрывки которых всегда так отчаянно цеплялась, отказываясь просыпаться.       Только на этот раз это было наяву.       Было...       Реальность коротких секунд их встречи казалась все дальше, исчезала в прошлом. Она еще могла вызвать воспоминания его теплых ладоней, но лицо снова ускользало, терялось, становилось призрачным и безликим.       С этими воспоминаниями было бы просто сражаться - ей просто нужно было развернуться и уйти, унести с собой веру в то, что он жив, что они просто расстались на время и рано или поздно она его снова найдет, нужно было просто подождать еще немного... поверить чуточку сильнее... самую малость.... их время обязательно придет…       Но она больше не нуждалась в спасении, она не хотела быть спасенной.       Ей просто нужно было увидеть его своими глазами.       Убедиться, что он проиграл.       В первый раз.       Что она опоздала.       В последний.       Все вокруг было запорошено серым снегом. Его крошечные частички кружились в воздухе, тонким слоем оседая на ее волосах и одежде, осыпая камни       Только это был не снег. Это был пепел. Сверкающий при свете луны пепел.       Она шла, ничего не видя перед собой, кроме тела человека, распростертого на земле возле булыжника       Силы оставили ее, и она рухнула перед ним на колени.       Тепло и стук сердца.       Все ушло.       Он лежал на спине с закрытыми глазами. Неподвижный, спокойный и в мире с собой.       Лишь тонкая струйка крови медленно стекала с его разбитого виска.       Его фигура казалась покрытой инеем.       На нем тоже лежал пепел.       Ей хотелось дотронуться до него, разбудить, заставить пошевелиться.       Она страшилась этого прикосновения. Не могла сдвинуться с места и лишь смотрела на него пустыми сухими глазами. Онемев. Не чувствуя поднявшегося холодного ветра, не слыша, как сбилось с ритма ее сердце, не способная ни крикнуть, ни заплакать, ни завыть в голос.       Умереть самой в тысячу раз легче, чем терять.       Ей хотелось умереть вместе с ним, но у нее был Путь, по которому она должна была пройти. Серенити. Долг.       И, может быть, в конце пути ее отпустят. Навсегда освободив от этого ненавистного ей слова из четырех букв.       Рей проиграла.       Она не смогла убежать от судьбы.       Не смогла избежать одиночества.       Она знала это, и принимала пустоту с облегчением.       Так будет легче существовать. ***       Девушка, сидящая на коленях перед телом погибшего возлюбленного, была полностью погружена в себя и свое горе.       Она не заметила, как терзающий душу вой собаки оборвался.       Не заметила, как Малыш вскочил и, припадая на одну лапу, затрусил прочь. Туда, где в отдалении застыла одинокая фигура женщины.       Женщина перевела взгляд на пса, который остановился перед ней и склонил голову. Ее большие вишневые глаза не выражали ничего, впрочем, как и ее холодное, обрамленное черными волосами, лицо. Малыш едва слышно заскулил, когда она протянула к нему руку и провела по его спине.       Немыслимо древняя Воительница, для которой время всегда текло иначе. Здесь, на земле, прошли десятки лет, для нее - лишь несколько месяцев около Врат. Она не ожидала, что зов о помощи прозвучит так скоро, но пришла. Пришла не смотря на то, что опоздала.       Что ж, у нее будет одной причиной больше продолжать свой поиск, и, может быть, когда-нибудь она сможет вернуть их всех. Она хотела воскресить их, ради своего Короля. Она хотела вернуть Эндимиону его соратников, его генералов, его братьев.       Собака у ее ног забеспокоилась, и женщина обернулась.       На самой границе, отделяющей сумрак аллеи от залитого лунным светом луга, словно сотканная из воздуха, обрела очертания, а затем плоть еще одна женская фигура. Легко переступая босыми ногами, она двинулась навстречу воину Плутона с собакой. Это была женщина, в легком белом платье, чьи серебряные волосы, были собраны в два оданго.        Сецуна приветствовала вновь прибывшую вопросом:       - Что привело тебя сюда, Серена? Разве ты не хотела сегодня быть со своей дочерью, и внучкой, наблюдая за ними со стороны? Ты только раз в год можешь видеть их       - Чей-то безмолвный вопль привел меня сюда, Плутон. Сегодня здесь случилась беда. Как я могла отвернуться? Как можешь спокойно смотреть на нее ты? - печально произнесла Серена.       - Я опоздала, - Сецуна на секунду закрыла свои глаза.       - Здесь нельзя опоздать, - с мягкой всеведущей улыбкой ответила ей та.       - Он мертв. А она умирает. Разве ты не видишь, Серена?       - Что тебе до него, Плутон? Он ведь один из предателей.       Женщина вгляделась в ее лицо, и их взгляды на секунду встретились - доброта в одном, грусть в другом. Она снова мягко улыбнулась:       - Я вижу...       - Ты можешь помочь им?       Серена устремила взгляд не по-детски мудрых глаз в темные небеса.       - Конечно. Ведь сегодня особенная ночь… думаю, моих сил хватить на маленькое чудо       Плутон молчала, осознав, что ей не нужно просить Королеву разрушенного Тысячелетия. Она пришла и в доброте своей не откажет тем, кто нуждается в ее помощи.       Женщина же, оторвавшись от созерцания звезд, медленно направилась к мертвому старику и его молодой возлюбленной, видимая лишь Сецуне и собаке.       Опустившись на колени, она склонилась над безжизненным телом старика и коснулась его груди. Вглядевшись в его лицо, она ласково погладила его по голове. Затем решительно поднялась с колен и быстрым шагом вернулась туда, где, скрытая под таким же покровом невидимости, ее ждала воительница.       Сначала Рей показалось, что это слезы сумели пробиться сквозь кокон опустошения, в который она была заключена. Но, вглядевшись, она поняла, что не слезы и не обман зрения заставили его тело казаться размытым. Это выглядело так, словно по нему медленно шла невидимая волна, начавшаяся с его головы и катившаяся вдоль него к ногам. Странный прозрачный муар схлынул с его лица и...       Нет, ей кажется. Этого просто не может быть.       Она с усилием вышла из того состояния, в котором она находилась с момента, как услышала вой собаки, и склонилась над его лицом.       Его лицо снова был молодым.       Она закусила губу. Пересиливая страх, дрожащей рукой потянулась и дотронулась до его щеки. Гладкая кожа, такая, как она помнила: безупречная, цвета белоснежного мрамора в свете луны. Волна между тем достигла его груди и спускалась все ниже.       Внезапно его тело свела судорога.       Рей вскрикнула и отшатнулась.       Спазм, сотрясший все его тело прошел, он внезапно широко распахнул глаза, сделал судорожный вдох и резко сел. Его руки метнулись к рубашке, пальцы рванули и без того лишенный половины пуговиц ворот, словно ему не хватало воздуха.       Увидев в его глазах панику, Рей, не задумываясь, бросилась к нему, перехватила его запястья, не давая расцарапать себе грудь. Спеленав в плотную сеть из скрещенных рук и ног, она начала баюкать его, бьющегося в панической истерике, снова и снова повторяя:       - Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо...       Ей были нужны эти слова также, как они были нужны ему. Чтобы не убежать с испуганным криком прочь, чтобы найти терпение дождаться окончания превращения, чтобы поверить самой в то, что...       Все. Будет. Хорошо.       Снова и снова.       Бесконечно.       Все.       ... я люблю его, пожалуйста, не дайте мне его потерять...       Будет.       ... я так долго жила без надежды, пожалуйста, не отнимайте его...       Хорошо.       ... я верю, я верю, я верю, я верю, я верю, я верю.....       Прошло время, прежде чем он затих и перестал вырываться. Его неровное дыхание холодило ей кожу, его волосы щекотали ее губы, но она сжимала его в объятиях.       - Рей, милая, уже все прошло.       Она вздрогнула. От неожиданности, от радости, от переполнившего ее счастья при звуке этого чуточку усталого, хрипловатого голоса. Она отстранилась, чтобы он мог встать.       - Джед?..       Он обернулся и впервые за этот вечер взглянул на нее, чтобы увидеть.       - Рей...я... вижу... я вижу!!!       Недоверчиво потер глаза, посмотрел на необычайно яркое звездное небо и вновь на нее. Смех в его голосе, по-видимому, заразил и ее.       Только почему тогда она плачет? Плачет, некрасиво захлебываясь и прижав к губам ладонь, впиваясь в нее зубами и оставляя на ней глубокие отметины, и смеется. И вот он уже стоит рядом с ней. Пытаясь утешить, не понимая причины ее слез.       Она хотела ему сказать, почему она плачет, как-то объяснить, но вместо этого выдавила:       - Ты не замерзнешь? У тебя рубашка разорвана.       Он отстранился, попытался отойти от нее, внезапно ощутив… но она поймала его за руку, озвучивая его мысли вслух:       - Тебе вернули силу...       Ему достаточно было лишь посмотреть на нее своими кажущимися бездонными в полумраке глазами, чтобы она все поняла без слов.       - Ох, - выдохнула она.       Он виновато кивнул.       - Чудесно, - сказала она, глубоко вздохнув.       Джедайт удивленно смотрел на нее, а она довольно улыбалась, все еще всхлипывая время от времени. Наконец к нему вернулся дар речи:       - Черт возьми, Ведьма! С каких это пор демоны у тебя стали вызывать такой восторг?       Она не осталась в долгу:       - С тех пор, как это означает, что один демон с бирюзовыми глазами теперь никуда от меня не денется на ближайшую вечность или две.       Он ехидно оскалился.       Рей тем временем, подняла голову и потянулась губами к его губам.       Воительница и Королева смотрели на влюбленных.       - Почему ты вернула его демоном? - спросила Плутон       - Так будет лучше всем, - нахмурившись, покачала головой Серена. - Только так они могут хранить этот мир и быть вместе: свет его звёздного семени не относится к Хранителям Планет.       Брюнетка склонила голову в понимании:       - Нам пора       - Да,- подтвердила женщина, - но мы не можем уйти, не оставив подарков... Ты ведь сможешь продлить его время? - собака у ног Плутон завиляла хвостом. Сецуна ласково потрепала его по голове.       - От меня же он получил, - Королева разрушенного Тысячелетия, закрыла глаза, и прошептала - прощение.       Малыш между тем вскочил на ноги и нервно заметался вокруг Воительницы. Она бросила взгляд на собаку и кивнула:       - Иди к ним. Защищай.       Радостно скулящий и лающий пес с ходу налетел на целующуюся парочку, сбив их с ног. Джедайт выглянул из-за плеча упавшей на него Рей и, впервые в жизни разглядев свою собаку, потрясенно проговорил:       - Это - Малыш? Пора тебе подыскивать более подходящее имя.       Пес бросился к нему лизаться, одновременно тихо рыча, чтобы хозяину не пришло в голову действительно воплотить в жизнь эту идею. Попутно изрядное количество сопливых собачьих ласк досталось и Рей. С трудом, усмирив совершенно ошалевшего от радости пса, Джедайт повернулся к Рей:       - Пойдем домой?       Обнявшись, они двинулись на звук города, из которого медленно уходила Рождественская ночь. Там вдалеке один за другим затихали многоголосые уличные хоры, в домах гас свет, и все тише разносился мелодичный перезвон колокольчиков.       Скоро наступит новый день.