***
— Пау-пау! Пау-пау! — Паша прыгал около стены и бил двойки в грушу. Команда Андрея готовилась к соревнованиям, а Колька пошел на разведку. Скоро он вернулся и стал докладывать, какие колдуны и ведьмы прибыли выбирать себе учеников на последний тур чарсоревнований. Парни внимательно его слушали, они мечтали стать учениками сильных волшебников, оставить Поддубный в прошлом и дорваться до вершин. Их сегодня ничем не отличалось от вчера, а Андрей проснулся с мыслью, что больше не знает, чего хочет. — Доброе утро. — Владимир Романович! — все вскочили с мест. — Пришел дать вам наставления, хотя искренне считаю это самой бесполезной составляющей своего поста. Тренировки дают вам больше, чем пустая напутственная болтовня. Поэтому взбодрите господина Сафронова, возьмите все в свои руки и покажите достойный результат. У вас все карты. На поле. Живо. Парни благодарно ему улыбнулись, выпрямили спины и пошли к рингу. Андрей схватил спортивную кофту и вышел следом, но задержался на пороге. Елагин всегда оставался в раздевалке до начала тура, потому что не любил болтать с гостями, а когда начинались соревнования, всем было не до этого. Вчера Андрей не мог заснуть: вертелся в кровати и думал о том, что услышал. Он не знал, как ему поступить: рассказать Жене, что знает, или делать вид, что ничего не произошло. Но эта мысль нещадно пожирала его, она уже сейчас останавливала в дверях и спрашивала: «Зачем тебе учитель, от которого у тебя всегда будут секреты?» — Сафронов, что с вами? — прищурился Елагин. — Вы хорошо себя чувствуете? — Эм, да, — быстро закивал Сафронов. — Я пойду. Он хлопнул дверью и вышел в коридор, где тут же на него кто-то налетел. — Куда ты летишь? — недовольно шикнул он, придерживая Женю за плечи. — Вообще-то к тебе, — грубо ответила она и шумно выдохнула, как будто успокаивалась. — Что случилось? — Кроме того, что все мужики козлы? — резко спросила Женя и осеклась. — Прости, не про тебя, а про другую блондинистую часть вашего пола. «Елагин — блондин, — тут же некстати подкинуло сознание: — Может, она не про него. Лазарев тоже блондин и точно козел». — Ты Елагина не видел? Андрей покачал головой. — Ладно, не дрейфь. Я за тебя болею, — Женя хлопнула его по плечам и растрепала волосы. — Да кто там круче тебя? И ни у кого нет стимула понравиться самой неприступной ведьме на свете. Ты любишь делать невозможное. — Он тебя обидел? — Андрей подняла глаза и сжал за спиной кулаки: — Блондин этот? Женя удивилась, но быстро взяла себя в руки и покачала головой: — Просто он не думает ни о ком, кроме себя. Забей, я разберусь. Пока. Она убежала, неловко улыбнувшись, и Андрей подумал, что еще не видел, чтобы хоть кто-то мог застать ее врасплох. Он посмотрел в сторону коридора и сжал кулаки. — Владимир Романович, — зашел снова в раздевалку Андрей. — Я хотел с вами серьезно поговорить. — Самое время, — усмехнулся Елагин и глянул на часы. — У вас пять минут. — Мне хватит. Страшно — значит самое время действовать. Но Андрей посмотрел на Елагина и замолчал. Он стоял на краю оврага и готовился туда шагнуть, за его спиной было все то, на что он упорно работал всю свою жизнь: толика уважения этого великого волшебника, его хорошее отношение. Но если бы он промолчал, отмахнулся фразой «это не мое дело», то был бы трусом. Женя никогда о помощи не попросит, но она плакала. Это Андрей видел точно. — Я случайно стал свидетелем вашей ссоры с Женей, — Андрей запнулся. Оправдываться было глупо, он не это хотел сказать: — В общем, я уважаю ее выбор и все это. Но хочу вас предупредить: она моя подруга, и я не дам ее обидеть. Никому. Надеюсь, вы меня услышали. Андрей собрал всю силу, что у него осталась после бессонной ночи, и посмотрел Елагину прямо в глаза. Их было плохо видно сквозь стекла очков, но Елагин скоро их снял, задумчиво прищурился и посмотрел на Андрея слегка удивленно, затем он улыбнулся — медленно, почти незаметно, Андрею показалось, что довольно, — и кивнул: — С вами я, пожалуй, не рискну связываться, господин Сафронов. Это точно был сарказм, и Андрей разозлился. Но усмирять порывы злости он научился лет в семь, когда ветер раз за разом после любой ссоры во дворе грозился снести весь городок. Андрей тоже кивнул и вышел за дверь, в коридор, откуда вышел к команде и встал за ограждение ринга. — Ты где был? — подошел Паша. — Поруцкий уже тебя искал, спрашивал, не передумал ли ты продавать душу Елагину. — Передай, — пробурчал Андрей, разминая запястья, — что передумал. На самом деле Андрею никогда даже не снилось, что он когда-нибудь скажет Елагину «нет».***
— Перестань! Успокойся. — Женя сидела за сугробом и думала, как бы сбежать от разгневанного Андрея. — Ну подумаешь, проиграли, еще два раунда впереди. Хватит! — Я не злюсь. — Ага, у нас тут смерч по прогнозу. В Подмосковье! — Что ты от меня хочешь? — Пошли выпьем чай, — Женя подобралась сзади и заломила Андрею руки. — Теперь ты в ловушке, придется соглашаться, иначе я сломаю тебе запястье. Для стихийника все равно что для скрипача, тогда вы точно продуете. — Скрипачи берегут пальцы. — А я всю кисть вывихну! Он повалил ее на снег через бедро, но она пихнула его ногой, и Андрей упал в снег следом. Тут же перевернувшись, он успел отскочить от Жени, перехватить ее руку и завести ей за спину. Она зашипела и захлопала ладонью ему по коленке. — Сдаюсь! — Ты совсем не умеешь драться. — Зачем, если я полиглот по боевой магии? А еще у меня есть женское коварство! Она прыгнула на него со спины и повалила в снег. — Либо ты идешь пить чай, либо отмораживаешь поясницу. — Слезь с меня. — Андрей, расстроиться из-за поражения — признать его. Затащишь спарринги и общий командный раунд. Все знают, что эстафета — не показатель. — Откуда тебе знать, ты столько лет жила с людьми. Женя встала и потащила Сафронова в столовую. — У людей тоже есть чарсоревнования. — Да? И как же называются? — Веселые старты. Серьезное мероприятие, знаешь ли. Андрей удивился и стал расспрашивать Женю про эти людские соревнования. По словам Жени на них люди показывали свою силу и выносливость, а побеждали только самые достойные. У Жени была одна полезная черта: она могла заболтать кого угодно, и Андрея, сходившего с ума от поражения, тоже. Даже тайна, тяжелым грузом лежавшая на сердце, уплыла на задворки сознания, пока Женя рассказывала об этих «Веселых стартах». — Быстрее, выше, сильнее, слыхал? Вот это про людей. Пей чай, а то остынет. Андрей отхлебнул. — Какие планы на вечер? Запивать горе? — А у тебя? — У меня свидание, — Женя перегнулась через стол, схватила кружку Андрея и отпила. — С самым фантастическим мужчиной на земле. И все-таки чужие секреты — это тяжело. — У тебя, кажется, есть парень. Андрей, — осторожно уточнил Андрей. — Ну да. — Ты с ним идешь? — Ага. Только не промывай мне мозги, как Загорская. Лазарев не узнает, я все равно выиграю пари. Прости, но я думаю, что чем меньше парни друг о друге знают, тем спокойней им же живется. Андрей посмотрел на нее, но не смог снова улыбнуться. Он боялся спросить у нее прямо: вдруг это окажется тем самым запрещенным вопросом, той тайной, которой она так боится. Елагина он хотел припугнуть, пусть знает, что за Женю есть кому постоять и кроме людей-родителей. Но вот надо ли говорить Жене? — Можно личный вопрос? — Валяй. — Ты когда-нибудь влюблялась? По-настоящему. Женя перевела взгляд на Андрей и задумалась. Она долго сидела молча, буравя его взглядом, потом поставила кружку на стол и стала смотреть в нее. Андрей ждал. Был уже вечер, народу в столовой оставалось немного, Женя с Андреем сидели в самом тихом дальнем углу, и тишина была уютной. Андрей понял, что не чувствует неловкости или позора от поражения. Женя не поддерживала его, как ребята из команды, не успокаивала, как весь Поддубный, она просто потащила его на тренировку, запретив думать о неудаче. Она подошла после тура и так огрела Ромку Кольцова своими теплыми словечками, что он стоял еще несколько минут и глупо хлопал глазами. А все потому, что Андрей не мог найти, что ответить на его издевки. Это было ценно: посидеть с ней и помолчать. — Да. — Женя подняла глаза, тоскливо улыбнулась и, глубоко вздохнув, посмотрела в потолок. — Его зовут Андрей, и это мой парень. А теперь прости, Сафронов, я оставляю твои муки на совесть Дианы. Если она не придет, подумай, нужна ли тебе такая спутница жизни. Но она придет. — Мне не надо, чтобы она меня жалела. — Зря, — хмыкнула Женя, натягивая пиджак. — Надо извлекать из ситуации всю выгоду. Проиграл — пусть утешит твоя ненаглядная. Выиграл — покрасуйся перед ней же. Ой, надо же, кто пришел. Женя подхватила рюкзак и выбежала из столовой. Андрей остался один, подтянул себе кружку с остывшим чаем и залпом выпил. Откуда-то он знал, что Женино «да» было совсем не про Андрея. — Андрей, — Диана остановилась рядом с его столом. — Ты как? Он спохватился слишком поздно, чтобы придумать, что ответить, поэтому резко вскочил, чтобы отодвинуть стул, задел стол, уронил стакан, но рефлекторно махнул рукой, и ветер взметнул его вверх. Андрей показался себе клоуном и почувствовал, как от неловкости краснеют щеки. — Извини. Садись, — он отодвинул Диане стул. — Все в порядке. Теперь мы должны затащить на спаррингах и командном раунде. Не все потеряно. Эстафета — ерунда. — Вы показали достойный уровень. Но что с тобой случилось? Ты был сам не свой. «А ты знаешь, что твоя подруга встречается с нашим профессором? Ей семнадцать». — Ничего, — покачал он головой. — Устал, наверное. Диана мялась, хотя за ней такого не водилось. Она заламывала пальцы на руках и собиралась с силами сказать ему что-то. У Андрея начиналась маленькая паника. Либо Диане плохо, либо плохо ему, и у него галлюцинации. — Это из-за Жени? Послушай, это я виновата, я попросила ее тебе рассказать, я не подумала, что тебя это так подкосит. — О чем? — Андрей, — Диана схватила его за руку и некрепко сжала. — Она очень хорошая, она просто запуталась. Прости ее, ей нужно время. Женя совсем не такая, какой хочет казаться. Андрей был готов слушать целую вечность, только бы Диана держала его за руку. Слышал он все равно какую-то чушь, но пока что Диана превращалась в человека рядом с Андреем, только когда переживала за Женю. Видимо, случилось что-то еще. — Я хорошо к ней отношусь, — заверил Андрей и накрыл Дианину руку своей. — Тебе не стоит переживать, у нас с ней все отлично. Диана опустила глаза на их ладони и аккуратно вытащила свою. Андрей хмуро пронаблюдал за тем, как она прячет запястье под столом, отводит взгляд и снова становится собой: неприступной ледяной глыбой. Диана выпрямила спину, улыбнулась и понятливо кивнула. — Она достойна счастья. И ты. — А ты? — Андрей встал и успел остановить Диану, схватив ее за запястье. — Почему мы всегда говорим о Жене? Она безумно классная, не спорю, но, по-моему, она и без нас об этом знает. Он попытался пошутить, а Диана повернулась и строго посмотрела на него: как учительница на школьника! — О чем нам еще разговаривать? — Давай придумаем. Диана пыталась вытащить руку, но он не отпускал. — Что ты делаешь? — Пытаюсь быть с тобой смелее, — он подошел ближе. — Андрей. — Это она мне посоветовала. Вы разговариваете со мной друг о друге. — Я хотела помочь. — Ты не ответила на вопрос. Диана нахмурилась, но не строго, а так, будто она не понимала, что происходит. Ее тонкие черные брови дрогнули, она несколько раз моргнула и дернула руку еще раз. Андрей остановился неприлично близко. Такого он сам от себя не ожидал и замер, боясь спугнуть их первый серьезный разговор. А если страшно — самое время действовать! — А ты? — настойчиво повторил Андрей. — Достойна? — Нет, — твердо ответила Диана и недобро сузила глаза: — Она заслуживает его больше, в сто раз, в тысячу! — Да при чем тут Женя?! — При том, что она моя подруга, — почти прошипела Диана и резко вывернула руку. — И если ты обидишь ее, Сафронов, то я за себя не ручаюсь. — Проклянешь? — хмыкнул он и оперся на стол, нагибаясь чуть ниже. — Хуже. Впервые за три года они были к друг другу так близко, что оставалось не больше сантиметра между их губами. Впервые Диана смотрела на Андрея с такой злостью, он впервые сам на нее злился. Кто ее укусил? С чего он должен обидеть Женю? Почему Диану так бесит, что он хочет поговорить о ней, а не о Жене? Он потратил много сил на раунде, стихия разыгралась в крови и теперь кипела в жилах. Стресс выматывал, Диана злила, и так получилось, что он послал все к багровым бесам, оттолкнулся рукой от стола и поцеловал Диану. Свободной рукой слегка сжал ее талию, но тут же получил пощечину. — Дурак, — прошипела Диана и дернулась, отшагивая назад: — Какой же ты дурак, Сафронов. Кажется, у нее в глазах дрожали слезы. Она быстро развернулась и ушла. Пустая столовая была Андрею на руку. Их никто не видел за колонной, что держала свод потолка, наверное, их никто не слышал. Андрей сел на стул и стал растирать щеку. Второй кулак он сжимал так крепко, что белели костяшки. — Дура, — зло кинул он и пошел на поле дальше устраивать ураган не по прогнозу.***
— Что значит командировка? А позавчера? — Милая, так надо, пост ответственный. — Председатель не мотается по сто одной командировке. Отправь кого-то другого! Или ты мне врешь? — Вика, я хоть раз тебя врал? Сережа причесывался перед зеркалом, пока родители ругались на первом этаже. Гром лежал на ковре и тихо рычал на дверь: ему не нравилось, когда папа с мамой ссорились. — Да ты меня не любишь! — Да больше жизни люблю! — Докажи! Отмени командировку. — Милая, я не могу. Сережа захватил с собой пакет и вышел на лестницу. Оперившись на перила, он посмотрел вниз, где папа уже во всю целовался с мамой. Она трепыхалась в его руках, старательно отпихивала, но скоро сдалась, зарылась пальцами в волосы и стала целовать. Гром просунул морду между столбиков и довольно заурчал. — Гром, так только коты умеют. Сережа потрепал Грома по голове и оттянул за ошейник назад, затем присел перед ним и обхватил руками морду. — Послушай меня. Ты со мной не пойдешь, потому что амулет Жени будет на тебя реагировать. Ну и на вечеринку нельзя с собаками. — Ууу? — вопросительно проскулил Гром и наклонил голову на бок. — Представляешь, такие ужасные правила. Я пошел. Гром хотел лизнуть его на прощанье, но Сережа остановил его и запретил. Он встал, отряхнул пиджак и покачал головой, глядя на преданные глаза Грома. — Да кому сказать, что ты страшный багровый монстр: не поверят. Сережа спустился вниз по лестнице и остановился около двери. Он нашел куртку, надел ботинки и хотел исчезнуть незаметно, но не тут-то было. Родители оторвались друг от друга. Мама шумно дышала, и ее взгляд бегал по папиному лицу ровно до тех пор, пока случайно не задел Сережу. — Ты уже уходишь? Только восемь. — Эм, Саша попросил быть пораньше. — Или не Саша, — хмыкнул папа и подмигнул. — Я чего-то не знаю? — требовательно глянула мама на папу. И тут же на Сережу: — Там будет Настя? — Я думаю, что да, — Сережа подошел к маме и поцеловал ее в щеку. — Но дело не в этом. Извини, я спешу, мам. Я должен забрать свою спутницу. — Кого? — Долгая история. Но я думаю, за маленькую поблажку в виде командировки, папа задержится и все тебе расскажет. Правда? — Конечно! Дорогая, я бы и без поблажки все рассказал. Пойдем чай попьем? Мама поджала губы и строго оглядела Сережу с папой. Решив, что ситуация пока что не выходит из-под контроля, она поправила Сереже галстук, поцеловала и отправилась на кухню. — Уф, — выдохнул папа. — Так, сын, эти фокусы заканчивай с мамой. — Зато ты едешь в командировку, а я успеваю за Женей. — Хитрец, — потрепал папа по плечу. — Ты цветы что ль купи. И будь понастойчивее. Я вот когда за мамой твоей ухаживал, все цветочные скупил. Возьми мою машину! — Пап, — остановил его Сережа. — Мы идем как друзья. Папа осекся и покачал головой. — Ну да. Иди тогда. Друг, елы-палы. Сережа вышел из дома и поехал в город. Сам он жил в квартале волшебников, а до Москвы через Зачарованный лес было недалеко. Зайдя в дом Жени, он поднялся на третий этаж, позвонил в звонок и был удивлен, что ему открыли так быстро: Женя просто должна была продержать его под дверью полчаса. — Сережа? — тетя Лена прислонила руки к груди и осмотрела Сережу с головы до ног. — Ох, это ты? — Здравствуйте, тетя Лена, — широко улыбнулся Сережа и попытался заглянуть в квартиру. — А Женя дома? — Ой, ты заходи. А она ушла. Забежала домой, Моньку только закинула, и снова убежала. Вот вредина, все-таки сбежала. — Так я за Моней, — продолжил улыбаться Сережа, как будто ничего не случилось. — Мы сегодня с Женей хотели сходить на одну вечеринку, вы не против? — Конечно, нет. Веселитесь. — Вечеринка допоздна, но близко к моему дому. Мама очень хотела повидаться с Женей, давно ее не видела. Я могу ее отвести утром домой, или она может остаться у нас. — Мама дома, говоришь, — протянула тетя Лена и вдруг обняла Сережу. — Мальчик мой, сколько лет я тебя не видела. — И добавила шепотом на ухо: — Под ответственность Вики, разумеется. — Мы будем спать на разных этажах. У нас их четыре, — заверил Сережа. — Ну разве я могу отказать, когда ты так улыбаешься? Только… без всяких там приключений, хорошо? Следи за ней. Чтобы она не напилась, не… Тетя Лена ушла в комнату Жени собирать ее вещи, а попутно давала наставления Сереже. В прихожей на тумбочке сидел кот. Он согнул лапы и прищурил глаза, неотрывно следя за Сережей. Пушистый хвост дрожал, шесть дыбилась, из-под подрагивающих губ показывались маленькие клычки — Васька чувствовал проклятую магию. — Вот. Моньку сам лови, никак из-под кровати не хочет вылезать. Сережа снял ботинки и прошел в комнату Жени. Он лег на пол и заглянул под кровать. — Где она? Моня отвернулась. — Это не предательство, она же не сказала тебе ни в коем случае мне не говорить? Моня засомневалась и стала шевелить прутиками, Сережа самодовольно усмехнулся: метлы, такие преданные и такие доверчивые существа. — Она постоянно будет скрывать тебя от парня-человека, а вот я… Я бы мог сделать что-нибудь с ее страхом высоты. Если мы будем сотрудничать. Моня дала понять, что на подкуп не поведется и отлетела подальше к другому краю кровати. — Отведи меня к ней, пожалуйста, и сегодня вечером вы, возможно, встретитесь с Громом. Полетаешь по чердаку, между пролетами лестницы. Гром разобьет пару ваз, поиграете в догонялки. — Сережа устало вздохнул и использовал последний аргумент: — А еще она может быть в опасности. Кто знает, вдруг он один их тех сектантов? Моня вылетела из-под кровати, ухватила Сережу прутиками за шарф и потащила к выходу. — Теть Лен, до свидания, — успел крикнуть он и схватил пакет с одеждой. Сережа запрыгнул в машину, а Моня полетела вперед. Он взял резкий старт и вылетел со двора на проезжую часть. — Моня! — прокричал он в открытое окно. — У меня есть дорожное движение! Моне было все равно. Она летела спасать хозяйку, мчала по встречке, а Сережа обгонял машины на своей стороне, едва вписывался в повороты и пролетал на красный, с бешеной скоростью выкручивая руль. Ему сигналили, кто-то кричал неприличные слова вслед, но Моню это не останавливало. Она долетела до жилищного комплекса с пафосным названием «Золотой лебедь» и пролетела над постом охраны к домам. Сережа вышел из машины и проследил, куда она полетела. — Парень, на тебя заказан про… Сережа усыпил охранников ненадолго, только чтобы успеть пробежать. Доминисам было запрещено применять свою магию к людям, но след от такого незначительного заклинания исчезнет уже через пять минут. Он нашел ее около четвертого корпуса. Моня зависла напротив окна этаже так на десятом, а завидев его, спустилась. Она недовольно зашуршала прутиками, и Сережа виновато развел руками: — Не убивает? Ну так хорошо! А что они там делают? Моня отвернулась. — Эй, мы же друзья. Монь, ты самая прекрасная метелка на свете, я сражен твоей красотой наповал, а потому теряю голову, когда ты рядом. Сережа погладил древко Мони. Если бы метлы умели смущаться, делали бы они это примерно так: тихий шелест прутиков, легкий поворот веника, будто застеснялась, ну и капитуляция. Моня сдалась и предложила Сереже сесть на нее и посмотреть. Сережа поцеловал свою подружку в кончик древка, сел и взлетел к окну. То, что он увидел, ему совсем не понравилось. Спустившись, он сел на лавку и стал барабанить пальцами по коленке. Когда ему в голову пришла идея, он посмотрел на окно и недобро усмехнулся: — Выходи, подлый трус.***
Андрей Женю сегодня не ждал, но успел приготовить бутерброды. Она позвонила ему и сказала, что скоро будет, а через полчаса влетела в его квартиру и тут же накинулась с поцелуями. Ей казалось это правильной тактикой: затыкать парню рот, когда самое время для ненужных вопросов. Они ели на кухне и пили колу, пока Андрей рассказывал, как Женю ждут в школе, как беспокоится Лариса Игнатовна, что Женя плохо сдаст математику, как девчонки скучают по ней. — И я тоже, — признался Андрей. Женя оторвалась от еды и подняла глаза. Небо, это нечестно посылать таких красивых мальчиков, а потом обваливать на голову столько приключений, не оставляя времени на любовь. Андрей подсел ближе и взял Женины руки в свои. Он обеспокоенно ее оглядел и завел волнистую прядь ей за ухо, ласково погладив по щеке. Женя прикрыла глаза. — Я предупреждала, что со мной будет не легко? — Нет, — улыбнулся он. — Но мне плевать. Женя смотрела на него и едва держала под ребрами собственное сердце. Оно вот-вот должно было выпрыгнуть из тесной клетки груди. Целоваться с Андреем, чтобы целоваться, было намного вкуснее и желаннее. Это желание — дотянуться до света этого доброго мальчишки — было сильнее Жени, сильнее ее силы воли и даже опасности, которая ей грозила. — Я хотела показать тебе, в чем пойду на новогоднюю дискотеку, — прошептала она ему в губы. — Посмотришь? — Конечно, давай. Женя убежала в комнату и через несколько секунд позвала Андрея. Он вышел в гостиную, сел на диван, и Женя выплыла к нему на длинных каблуках. Шла она осторожно, потому как ходить на них еще толком не научилась, но получалось уже неплохо. Выйдя на центр комнаты, она покрутилась вокруг своей оси и улыбнулась: — Нравится? Андрей не улыбался. Его как будто поставили на паузу: он замер и перестал дышать. — Ты… — через силу выдавил он и встал, чтобы подойти ближе. Андрей пробежался по Жене взглядом и тяжело сглотнул. — Женя, а ты хоть раз… — Носила юбки? Нет, иначе ты был бы моим еще два года назад. Женя шагнула навстречу и томно вздохнула, откидывая волосы назад. — Говорят, что платье идет девушке, если его хочется снять, — Женя прокляла свои короткие пакли, которые постоянно возвращались на плечо. Никакого изящества! Но все было под контролем: — А ты хочешь? Андрей поцеловал ее, прижав к себе за талию, поднял и донес до дивана. Он обращался с ней, как с хрустальной розой: аккуратно, словно боялся испугать, сломать, разбить. Он зацеловывал каждый сантиметр ее шеи. Поднимал юбку, гладил ноги, но не раздевал, а мучал, и Женя едва держалась, чтобы не взвыть. — Ну Андрей… — Не торопись, — ласково улыбнулся он и завел руки ей над головой. Но Женя торопилась. Ей хотелось убежать от всего того, что ждало ее за порогом квартиры Андрея. Как будто прямо сейчас кто-то обязательно спугнет это маленькое скромное счастье, за которое Женя так долго цеплялась в этом мире. Как будто проклятое Небом волшебство сможет отобрать его нежность, его любовь, влетев в квартиру непрошенным гостем. Магия прятала все, до чего докасалась: она поглощала в себя жизнь, затягивала в омут, из которого было не выбраться, но у Жени получилось, а поэтому… Плевать на проклятье. Плевать на опасность, главное, он рядом. Она сама защитит его от кого надо. Андрей погладил предплечья и потянул за край серебристой перчатки, но Женя перехватила его руки и положила себе на талию. Андрей внимания не обратил, притянул к себе ближе, посадил на ноги и впился поцелуем в ключицу. Женя выгнула шею и промычала что-то, как вдруг… — Пчхи! — Женя случайно ударила подбородком Андрея по голове. — Ой, извини! Пчхи! Андрей растер макушку и покачал головой, мол, ничего страшного. Но это было страшно, потому что это его остановило. Женя все взяла в свои руки, и сама его поцеловала. — Пчхи! — Женя, все в порядке? Откуда ей знать? В носу зачесалось очень резко, мгновение назад ничего не было. — Пчхи! Нет! Не сейчас! — Извини, я на пять минут. Женя убежала в туалет, сорвала бумаги и сморкнулась. Вылетай, подлая поганка! Но ничего не было, нос был абсолютно пустой, а чихать скоро расхотелось. — Все в порядке? — взволновано спросил Андрей, когда Женя вернулась в комнату. — Все отлично. Она села ему на ноги, обхватила шею руками и повалила на диван. Андрей перевернул ее и навис сверху, придавил телом к дивану и задрал платье до груди. Женя закусила губу, когда он стал целовать ее живот, было щекотно и приятно, Андрей нажал на него ладонью, потянулся к губам, и… — Урррр… Андрей замер над Женей и нахмурился, опустил взгляд вниз. Но Женя тут же вернула его лицо к себе. — Урррр… — Ты голодная? — улыбнулся он. — Что за ерунда, мы же только что поели. — Мы можем заказать что-нибудь. — Это голод моей дикой страсти! Нет. Ни живот, ни нос, ни что-либо другое не испортят ей самый романтический вечер в жизни. А потому Женя не дала Андрею думать о своем животе и пресекла любые попытки еще об этом спросить. Андрей стал снимать с нее платье. Сначала опустил лямку и поцеловал в плечо, стал опускаться ниже. — Ой, подожди, рука чешется. Женя почесала руку и тут же почувствовала, как зачесалась нога. — Извини, нога… Андрей оторвался от нее. Сел рядом и хмуро оглядел Женю. — Все нормально, — заверила она и тут же завела руку назад, потому что жутко зачесался затылок. Затем грудь, потом ступня, шея… — Женя, может, у тебя аллергия? — У меня нет и не было никакой аллергии! — сердито проворчала Женя, раздирая ногтями себе ладонь. Руки же к деньгам чешутся? — Давай врача вызовем. — Не надо… — Женя запнулась, ее взгляд упал на окно. Врач… Она резко встала и подошла к панорамному балконному выступу, раздвинула шторы и глянула вниз. Пусть было плохо видно, пусть он был мелкой точкой внизу, но это совершенно точно был самый несносный врач, губитель личной жизни и просто надоедливый маг — Лазарев! — Гад! — Жень? — Я не тебе. — А ты… уходишь? Ну почему сейчас! — Андрей, — Женя накинула пиджак и остановилась около Андрея. — Я люблю тебя и не хочу ничем заразить. Я подумала, что сначала сдам анализы, а потом уже переспим. Наконец-то, — добавила она тихо, но злобно. — Женя, я не думаю, что ты… — А я волнуюсь! Пойми меня правильно, пожалуйста, я еще жутко нервничаю. — Ну да, — усмехнулся Андрей. — Я заметил. Все нормально, может, кино посмотрим? — Я спешу, — извинилась Женя и неловко улыбнулась. — Ну… пока. Она убежала в коридор, запихнув джинсы в пакет на ходу. Сматываться на каблуках было не так удобно, как в ботинках. В этот раз все получилось еще глупее, чем в прошлый. И не скажешь, что была пьяная, да и он это будет помнить гораздо лучше, чем тот случай на даче. Открылась дверь подъезда, и Женя вышла на улицу. Взглядом она сразу нашла Лазарева, и у нее зачесались кулаки. — Жень! Андрей выбежал следом, и расправа ненадолго отложилась. — Ты без куртки. Возьми мою, и зайди в подъезд, пока такси ждешь. — Андрей накинул ей на плечи теплое шерстяное пальто и растер руками плечи. — Ты вызвала? — Ага, я оставлю куртку на лавке, а то сам замерзнешь. Андрей взял и поцеловал ее: быстро, но приятно, как-то по обыденному просто, будто он это всю жизнь делает. — Давай я тебя домой отвезу. Ой. — Он скрестил ноги и помотал головой. — Нет, похоже мы вправду что-то съели. Эм, извини, без меня. Женя стояла и кивала, пока он извинялся. В ее голове разворачивался план кровопролитной мести. Стоило Андрею уйти, она повернулась к Лазареву и сузила глаза: — Ты… — Я, — нахально улыбнулся он. — Лазарев, да ты! Сволочь! Я убью тебя! — Женя накинулась на него и повалила в снег. — Я прокляну тебя! Самым страшным проклятьем, ты будешь чесаться до конца жизни! Я задушу тебя собственными руками. Они валились в снегу и боролись, она схватила его за грудки и трясла, что-то невнятно рыча. Жене было не холодно, а Лазарев был одет. Некоторое время она побеждала, но скоро Сереже надоело валяться в снегу, он встал и поставил на ноги ее, перехватил ее руки одной ладонью, стряхнул снег с платья и увернулся от согнутого колена, направленного прицельно в пах. — А чего ты обижаешься? Ты тоже мешаешь мне быть с девушкой моей мечты. На войне как на войне. — Да с кем! Сережа улыбнулся, а Женя зарычала. Гад! — Да и потом у нас тут проклятье, которое активируется потерей девственности, а ты… на свидания ходишь. Очень вовремя. — Сердце-то у меня целое! — Это процесс неконтролируемый, в отличие от того, на что ты так долго уламывала своего принца. — Я ненавижу тебя! — зарычала Женя и попыталась выдернуть руки. Сережа отпустил. — То Загорская, то ты. Кто в следующий раз мне все обломает, Сафронов? — О, я бы на это посмотрел. Женя, как ни стыдно! Женя, я тут боюсь лишнее слово сказать Диане, а ты… ну и все в таком духе. Лазарев смешно парадировал Сафронова, и Женя, не сдержавшись, фыркнула. — Нам надо на вечеринку, — спокойнее продолжил Сережа. — Я не собираюсь упускать шанс проверить этих ребят только потому, что у тебя планы на этого паренька. Мы тут мир спасаем, забыла? — Я не пойду на день рождения к Волконскому. — Женя сложила руки на груди и покачала головой. — Ты мог бы меня и предупредить. — Я не сказал, потому что знал, что ты не согласишься. Я понимаю, почему ты не хочешь туда идти, но там будет много народу. Гостей сто, он тебя даже не заметит, пока ты будешь танцевать со всеми нашими подозреваемыми. У нас есть дело, и первый закон «ЕЛи»: дело… — Важнее ссоры, — недовольно пробубнила Женя. Это глупое правило они придумали, когда были маленькими. Могли подраться, обидеться друг на друга, но нужно было идти в проклятую пещеру, где, по словам книги, могло родиться опасное зло. — Ну и еще одно, — загадочно улыбнулся Сережа и завел руки за спину. Оттуда он достал две черных маски: женскую и мужскую. — Это маскарад. Женя взяла в руки маску. Та была зачарована, никто под ней не должен был узнать обладателя, пока тот сам себя не выдаст. — Где ты их взял? — У меня есть знакомый повелитель материи, — Сережа отобрал маску и обошел Женю сзади. — Это прочная иллюзия. Не попадешься Волконскому на глаза, он ни за что тебя не раскусит. — Я презираю твоего друга, ты в курсе? — Да, — Сережа завязал ленточки на затылке у Жени и нагнулся к уху: — Родителей не выбирают. Прости ему его склочную мамашу. Женя потрогала маску на лице и повернулась к Сереже. Он довольно осмотрел свою работу и подал Жене руку. Ирина Волконская — редкая гадина, но дело было не в ней. Кое-что не знал даже Сережа, хотя Женя думала, что Волконский рассказал, на чем Женя с ним рассталась. Их последняя встреча обернулась катастрофой. И надо было рассказать Сереже, почему Женя уже несколько лет кривится, слыша имя Саша. — Он не узнает меня? — Я буду рядом, — заверил Сережа. — Быстро смотаемся, если вдруг что. — Драпать у нас всегда получалось хуже всего, — Женя вздохнула и хлопнула по ладони Сережи. Он перехватил ее запястье и положил себе на локоть. — Шоу начинается, — коварно улыбнулся он и сверкнул зелеными глазами. — Кучка родовитых наследников под одной крышей… Да, это всегда похоже на цирк. Они дошли до машины и направились в сторону волшебного района, который Женя про себя звала «ЧарБарвиха», эдакий мини-городок для волшебных снобов, где было полно дорогущих ресторанов и магазинов в центре, а по окраинам толпились усадьбы высокопоставленных ведьм и колдунов. Лазарев остановился около одного клуба. Женя придержала его за руку, чтобы не торопился выскакивать из машины. Она смотрела, как к дверям клуба подходят колдуны и ведьмы. Аня Пегова — учились вместе в Поднебесной. Соня Варута — тоже одноклассница. Артем Фаридов — сын одного колдуна из Магсовета, друга папы. Леша Зимухин — веселый парень, учился в Чародоле… У Женя было одно преимущество: великие не дотягивали до третьего курса. Их разбирали за первые два года, а потому почти все знакомые Жени уже обрели себе наставников и не тратили время на университеты. Они зачитывались старыми пыльными (порой запрещенными) книгами днями, а ночами встречались друг с другом и устраивали в ЧарБарвихе тусовки. И Женя чувствовала себя другим человеком. — Я не могу. — Хватит трусить, — строго осадил Лазарев и развернул к себе за плечи. — Мы спасаем их. Тех девчонок. Подруг твоих подруг. Лазарев знал слабое место Жени. Святое слово «друг» всегда ее отрезвляло, вот и сейчас она опустила глаза вниз и посмотрела на тонкий алый браслет — подарок Кати. Вспомнила, как Катя пыталась сдержать слезы, пока они вместе сидели в комнате Жанны, как зло говорила: «Ты ее не заменишь», и Жене не оставалось ничего, кроме как согласиться: друга никто не заменит. Слишком важная часть жизни, чтобы вырезать незаметно. — Пошли, — сухо бросила Женя и вышла из машины. Колдуны и ведьмы вливались в клуб. Они шутили, смеялись, Женя узнавала во взрослых красивых девушках своих некогда невзрачных подруг, которых дергала за косички, с которыми воровала из столовой сладкие булки, которым рассказывала на ночь страшилки, с кем играла в кукол. Парни, такие взрослые и высокие, а не так давно они сбегали с уроков и купались в речке все вместе, потом играли в футбол и дрались. Ага, врежь сейчас такому… Женя призналась себе, что рада их видеть, но это было тяжело. Брони Поддубного не осталось, и Женя чувствовала что-то противное, давящее на грудь больше радости от встречи. Для них всех она была Елагиной. Девчонкой, которой больше не было. Она просто исчезла, оставив оправдания Лазареву, своему папе, даже дяде Леше. Ей было все равно, и скоро об этом все забыли. Почти никто не знал о случившемся. Но Волконский знал. И это давало повод Жене его искренне ненавидеть. «Если страшно — самое время действовать», — и Жене было страшно так, что она протащила Сережу через длинную очередь и первой зашла в зал.