Спи дальше, Икари Синдзи

День гнева - день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы, день трубы и бранного крика против укрепленных городов и высоких башен. Соф.1:15-16.

«Иди ко мне. Иди сюда. Помоги мне. Освободи меня. Объединись со мной. Дополни меня». Эта подсадная утка внизу когда-нибудь заткнется? Даже не знаю, что делать с ней, когда сокрушу НЕРВ – бросить внизу, залив тоннами бетона, или же спуститься вниз и разодрать ее на мельчайшие ошметки, пока эта ненавистная пульсация внутри моей души не утихнет? Она пытается мне приказывать! Приказывать МНЕ! И все же с каждым днем мне все проще игнорировать это биение внутри моих клеток, это дрожание границы души. Если не можешь устранить неблагоприятные факторы внешней среды, то постарайся максимально адаптироваться к ним, извлечь выгоду. Оно тянет меня вниз, выворачивает все внутри, и я выплавляю из раздражения ненависть, а из нее – свою прекрасную мелодию. Музыка… Это было музыкой: дым, жар, руины, боль, агония, ужас, ненависть, отчаяние, развороченные животы с вывалившимися кишками, пустые глаза, грохот танковых орудий, взрывы гранат, свист шрапнели, белые обломки костей, выглядывающие из окровавленной плоти, искореженные остовы бронетехники, вой сервомоторов, блики прицелов, звон пустых гильз, крики раненых… Я смеялся(ась). Одежда, что я носил(а), оскалила зубы, демонстрируя эту эмоцию, хотя свидетелей из чужой расы рядом и не наблюдалось. Какие могут быть свидетели, когда ты летишь на высоте сотни метров, хаотично корректируя курс? Угрозы со стороны людей не было, мой маршрут менялся в соответствии с порывами моей души. Тело следует командам разума, который исполняет желания духа. Несвятая троица, пребывающая в идеальной гармонии. Големы, мои пальцы, мои ногти, мои зубы и когти, мои верные воины, мое конвенционное оружие – они пожирали брошенную против меня армию и росли. Песня насилия, разрушения и смерти, моя песня, мой триумф, мой след в этом мире, моя хватка на чужом горле. Люди слабели, а я становился(ась) сильней. Нельзя убить идею, говорите? О, не верьте, не верьте этой низкой лжи. Достаточно лишь уничтожить то, на чем записана концепция. Сожгите книги, вытяните пленку из бобин, раскрошите жесткие диски и, разумеется, не забудьте убить всех до единого, кто успел прочесть, увидеть, понять, поверить. Они считали эту планету своей. Они считали этот город своим. Они считали законы физики, вычисленные их учеными, непогрешимыми. Нет, те из чужих, что были поумнее, осмеливались говорить, что не всегда вода течет вниз, а причина предшествует следствию. Они чуяли, что Вселенная создана не ими и не для них. Это чужая игровая площадка, на которой они резвились до поры до времени, считая себя королями в песчаных замках. Пришло время показать, что стены из песка не могут защитить от тех, кто в них не верит. Избиение младенцев? Царь Ирод? Это их легенды, не мои. Это их ложь о том, что происходило. Дети должны знать свое место, а кровь должна литься. Без кнута нет пряника, без тени нет света. Они должны еще сказать спасибо, что я дал(а) им эту прекрасную цель – големов. Се есть плоть моя, стреляйте в нее. Се есть кровь моя… Ах-ха, купились, гаденыши – это ваша напоит собой улицы Еноха сегодня! Я закладываю виражи над ободранным скелетом города, в который я пришел(ла), который пожрал(а), который сделаю своей столицей, символом Истинного Рая. Сотни и тысяч душ, исторгнутых мной из недавно живых тел, слышат мой смех. Смотрите, смотрите же на меня, ничтожества! Вы мертвы, вы разорваны на части, вы испепелены собственным оружием, вы изгнаны из своих тел Мной! Это Я, Я, Я-Я-Я-Я-Я, убил(а) вас всех! Вы мертвы, а я жив(а)! Я, Каин! Ненависть… Самый сладостный нектар, пища богов! Бессильная ненависть, рвущаяся ко мне снизу, из пустых улиц, полузаваленных обрушившимися зданиями. Отчаяние, отказ принять свое поражение, жажда мести… Наиболее красивый всплеск спектр-запаха идет, когда их души видят, как я забираю сломанные тела, чиню их и наполняю собой, дабы продолжать убивать. Убивать их соратников, друзей, родных. Еще веселее было бы вышвыривать души из еще живых тел, но - нет. Пока нет. Я милосерден(на), я соблюдаю правила, я берегу эту забаву для тех, что отдает приказы, кто мнит себя неуязвимым для расплаты, кто считает себя равным Мне. Жалкие глупцы, они даже не понимают, частью какого завораживающе прекрасного полотна стали. Что с того, что все это представление дано для единственного зрителя, оккупировавшего первый ряд? НЕРВ – там, внизу – способны ли их датчики измерить боль? Страх? Ненависть? Способны ли их машины постичь душу? Может ли компьютер сочинять мелодии? Петь? Осознавать красоту музыки? Аска Сорью Лэнгли. Имя приходит вместе с потоком идущего снизу желания убивать. Да, она слышит мою песню, последний из пилотов НЕРВ поет со мной в унисон. Она превращает моих големов в изуродованные ошметки, в пепел, в ничто – каждое попадание отзывается внутри уколом острой, хотя и вполне терпимой боли. Это злит меня, это заставляет мои частицы портить сырье, пробивая головы и грудные клетки ударами своих конечностей, это означает, что победа будет еще приятней. И что может быть долгожданнее того момента, когда я вытащу упрямую особь из брони и стану медленно рвать на части? Она не должна просить о пощаде, она не должна сдаваться, она не должна видеть оставленную мной лазейку в правилах. Убью ее, убью всех, кто противостоял мне, кто считал, что может спорить с материальным проявлением воли Создателя. Убью тех, кто заложил ту проклятую мину. Убью тех, кто предпочел свою гордыню жизням своих детей. Убью тех, в ком услышу отклик моей песне. Убью тех, кто опасен для меня. Убью, убью, убью… Нетерпение – это порок. Похоть – это порок. Жадность – это порок. Самоуверенность – это порок. Гневливость – это порок. Перечисляйте дальше, пока не устанете. Моя одежда громко хохочет вместе со мной, раскидывая передние конечности в стороны. Бог никогда бы не дал «пороков» ни мне, ни людям, если бы это не было еще одним проявлением его воли. Движущей силой эволюции, топливом войны, сутью самой жизни. Я мог(ла) бы терпеливо анализировать оборону Геофронта, искать слабые места, вести осаду по всем правилам. Разгрызть хрупкую скорлупу убежищ, вытащить оттуда сырье, сделать из него пушечное мясо, послать в бой. No fun! No fun, babes! Я чувствую голод, неотступную, все усиливающуюся потребность насытиться. Наполнить себя чужими смертью, болью, отчаянием, страхом. И осознание того, что этот странный провал внутри моей души мне не заполнить никаким количеством оборванных жизней, лишь делает ситуацию еще хуже. И в то же время я испытываю благодарность Тому, что создал меня. Голод ведет меня, он направляет, заставляет познавать новое, адаптироваться, наполняет существование смыслом, мертвую Вселенную – красками. «Заполни меня. Приди ко мне. Будь со мной». Заполни себя сама! Существо, неспособное прокормить себя, недостойно священного права на жизнь! Из памяти поднимаются знания о биологии местной фауны. Да, детеныши – это проблемы. Слабые, никчемные, неспособные самостоятельно выжить во враждебной среде. Акулы рождаются готовыми кусать, пауки пожирают трупы своих матерей, а вот высшие млекопитающие могут лишь паразитировать на старших особях. Ничего, я что-нибудь придумаю и на этот счет. Я есть пылающий меч Господа, я есть Его исцеляющая длань. Я есть Альфа, путь к вечной жизни, я есть Омега, убивающая души. Этот мир мой, эта цивилизация МОЯ! Я буду улучшать и обучать их, я буду заботиться о них и направлять к подлинному величию, я вгрызусь в их генетический код и буду искать там пути сделать из них идеальное живое оружие. НЕРВ – лишь первая битва в грядущей войне. Нет, неверно – это лишь одна из битв в Великой Войне, что идет от сотворения мира и не закончится до тех пор, пока во Вселенной будут хотя бы две разные души. Я строю суперструктуру, я проектирую, я учусь на ходу. Крылья Ангела могут поднимать к небесам, но это ведь не единственное направление, не так ли? Рай и Ад равно наполнены Вестниками Господа. Рай и Ад – это одно и то же место. Воронки над точками прорыва, расположи их симметрично, сделай их одинаковыми, соедини силовыми линиями. Пять реперных точек-вершин, пять точек фокуса на интерсекциях линий. Что такое «реперный» и «интерсекция»? Что такое «гештальтмахер»? Я не помню, это более не имеет значения. Архитектор границ, приятно познакомиться. Наполни силой, закрути по часовой стрелке. Почему по часовой? Не знаю, но система работает, а большего мне не нужно. Инстинкт, вдохновение, божественная воля – я не задаюсь такими вопросами, я просто следую велению своей души. Гравитационное поле - такое надежное, такое незыблемое, такое человеческое. Но они мертвы, все те, кто верил в это, а вместо них над моим городом кружатся частицы моего тела. Перенаправить, ослабить здесь, усилить там. Так просто, если быть избранным творением Бога. НЕРВ, вы видите это? Вы видите приставленное к вашему виску дуло пистолета? И сейчас я вышибу ваши тупые мозги… Я пою, пока гравитационное поле над остовом Токио-3 закручивается в воронки, выстроенные из левитирующих големов, и мнется под моей волей. Я тяну единственную ноту – «убей!» - пока в зонах компенсации пламя рвется вверх многометровыми факелами от притока воздуха. Я пою, когда мусор и обломки начинают медленно воспарять над улицами – моя маленькая пародия на вознесение в Рай. Грешники летят вверх, благословенная плоть несется вниз. Я пою, когда первые «пули» входят в тело НЕРВ, в их драгоценный Геофронт. Бастилия пала. Что там у нас на очереди? Якобинский террор? Или это учинил Кромвель? Ладно, неважно. Тут подойдет и более старый термин – «горе побежденным». Аске Сорью Лэнгли, моему врагу, осталось жить немногим более пяти минут, потому что я уже сжала свои пальцы на кабеле питания ее мерзости и разрезала его. Если я пожру все живое в этом городе и сделаю собой? Если я пожру все живое в Японии и сделаю собой? Если я пожру всю биосферу этой планеты и сделаю собой? Насколько далеко распространятся мои возможности? Я буду богом? Я смогу поглощать и дальше? Я смогу съесть всю вселенную? Никакого отступления не будет, пока моя песня звенит в их душах. Это война, и мы учим ей друг друга. Человек и Ангел – в нашем союзе рождается высшая красота. Картина, от которой невозможно отвести глаз, музыка, поглощающая твое внимание, аромат, от которого ты захлебываешься слюной. Сирены воздушной тревоги радостно воют, возвещая приход своей старшей сестры. Войска маршируют, вооруженные до зубов, готовые убивать и умирать, авиация украшает небо белыми шрамами инверсионных следов, танки и ракетные установки тяжело ворочаются в грязи, за стеклянными оболочками ампул в подземных лабораториях прячутся яды и вирусы, которым еще только предстоит дать имена, ядерные заряды грезят в своих подземных логовах о том миге, когда они высвободят заключенный внутри свет, корежа и разрывая бессмертные души, орбитальные лазеры равнодушно созерцают мир через оптику прицелов, первые зародыши звездных кораблей возникают в снах ученых и инженеров. Кораблей, что примут в себя семена разрушения и созидания. Мы пронесем эту чарующую мелодию за пределы этого мира. Вся Вселенная услышит эту песнь. Нельзя разрушать, не созидая. Я содрогаюсь от противоположных стремлений: немедленное удовлетворение своего голода и обещание еще большей войны в дальнейшем. Почему я не могу получить все и сразу? Я хочу войну! И затем я замираю, медленно отводя внимание от истерзанных сил ССС, стягивая големов к точкам пролома. С них хватит. Они помогли мне, они позволили мне уничтожить НЕРВ, они дали мне шанс показать всем, что я такое. Приз выжившим – их жизнь. Приз выжившим – возможность сразиться в следующий раз. - Передай остальным, что люди выиграли битву за Токио-3, - шиплю я в лицо какого-то солдата, в которого уже вцепился голем, собравшийся сломать сырью шею и заполнить частью меня. – Мы все выиграли. Я уведу свои войска вниз. Этот город объявляется совместным владением людей и Ангела. Вы выиграли, человек. Я тоже. Мои големы вливаются в гигантскую полость Геофронта, как поток раскаленной лавы, что прожигает любую броню, как воды Потопа, который переживут лишь праведники. На такой скорости их слабенькие подобия границ служат не для ускорения, но для защиты и торможения, иначе поток воздуха разорвал бы их на части еще до того момента, как они достигнут поверхности, а инерция вбила бы в землю, превратив конструкцию их тел в бесформенное месиво. Ритуальный акт совокупления, мое семя скоро соединится с людьми, назвавшими себя врагами Творца, вся база будет оплодотворена мной. Приходится чуть ли не силком оттаскивать меньшие частицы меня от сияющего маяка извращения, за броней которого исходит ненавистью последняя из пилотов НЕРВ. Я не собираюсь терять еще несколько минут, ожидая, пока сядут те батарейки, на которых работает киборгизированная мерзость. Пока что она неуязвима для меня, граница ее души просто давит големов, сдирает плоть с костей. Голод. Приоритетная потребность. Пирамида Маслоу. Когда человек питается, то приходит насыщение. Когда Ангел питается, то приходит еще больший голод. Я не могу ждать, когда так близко скрыто множество иных целей. Пирамида… Я смотрю на нее сотнями глаз со всех сторон. Как символично. В них погребали фараонов. Одна из них изображена на бумажных купюрах США. Знак власти. Знак превосходства над копошащимися у подножий простыми людьми. Единственная вершина, венчающая собой массивную структуру. Объединяющая. Ведущая за собой. Как это мило, что чужаки воздвигли ее для моей резиденции. А пока пора накинуть узду на инстинкты и вернуться к тому человеку, что скоро войдет вместе со мной в командный центр НЕРВ. Войдет в окружении моей свиты. Командующий Икари. Тот, для кого я пела все это время. Старый контракт… он хотел, чтобы я помогла уйти ему из НЕРВ. Моя одежда снова оскаливает зубы, когда я думаю о своей маленькой шутке – я отдам симпатяге НЕРВ и позволю решить судьбу тех, кто переживет мой штурм. Освобожденный из камеры узник, ставший главным надзирателем. Жаль, что он недостаточно человечен для того, чтобы уничтожить их всех. Хоть это и шло бы вразрез с моими планами, но такой приказ я бы исполнила с радостью. *** - Орудие Гаусса! Синдзи инстинктивно отпрянул в сторону, когда на площадку приземлилась Ангел. Воздух упруго толкнул его, взъерошив волосы. Глаза девочки были широко распахнуты, рот кривился в застывшей ухмылке. - Мэм? – первым отреагировал Роджерс, державшийся поблизости. - Да вы даже не видите, какую красотищу я нарисовала над городом! – Каин выгнулась назад, махнув рукой в сторону руин Токио-3. – Гравитационная константа, она ведь никакая не константа, ей спокойно можно манипулировать! Гаусс-винтовки – ускорение болванок электромагнитным полем. Я заменила поле границей, а снаряды солдатами! Я большая умница и во всех отношениях хорошая девочка! Синдзи не проронил ни звука. Ангел, в этот момент самодовольно наблюдавшая за городом, как никогда была далека от того, чтобы походить на хоть кого-нибудь «хорошего». Оскаленные зубы, язык, судорожно облизывающий губы, подрагивающие пальцы… Рядом с ним стоял хищник, почувствовавший запах крови. Монстр, наслаждавшийся насилием и смертью. - Ты добилась того, чего хотела, - голос младшего Икари был тих и слаб. Он ненавидел такой голос, он ненавидел собственную неспособность сопротивляться чужой воле. – Прекрати убивать. Каин обернулась к нему. Пронзительный и дикий взгляд, жестокость, высеченная в плоти. О чем можно просить ее? Чужие мольбы для Ангела – просто повод посмеяться. Чужая слабость – приглашение нанести удар. - Останови это! – Синдзи сам не заметил, как преодолел разделяющие их несколько метров и вцепился в плечи девочки. Странно, она не попыталась ни выставить барьер АТ-поля, ни хотя бы парализовать его. – Хватит! Пожалуйста, остановись, довольно, довольно… - его щеки были почему-то мокрыми, а мир стал мутным и расплывчатым. – Что тебе еще нужно?! Что тебе еще нужно?! ЧТО?! Он кричал на Ангела, больше не в силах сдерживать чувства внутри, больше неспособный притворяться, что происходящее не зависит от него, что Икари Синдзи не имеет к этому никакого отношения. Он тряс ее, а Каин даже не пыталась высвободиться, весело хохоча, как будто это все было некоей забавной шуткой, которую ее верный спутник просто пока не понял. - Симпатяга! – она резко подалась вперед, так что их лица оказались друг от друга на расстоянии нескольких сантиметров. – It is done! Свершилось! - О чем ты?.. – мальчик отпустил Ангела и отшатнулся. Что еще она припасла для него? Должен же быть какой-то предел этому бессмысленному насилию, этому чудовищному представлению. - Битва за Токио-3 выиграна японской армией, - девочка хихикнула, подпрыгнув на месте и всплеснув руками. – А еще мной, Каин, вестницей Света! Они выстояли, Синдзи, ты понимаешь? Выстояли! Не отступили, не побежали, не пытались сдаваться! Они дали мне големов для сражения с НЕРВ, но что намного важнее, они дали эту прекрасную схватку! Я дала им противника, с которым они могли потягаться, а они дали мне свои ненависть и решимость! - Что ты хочешь сказать? – смысл ее слов ускользал, спрятанный за всей этой цветистой шелухой. - Правильное название – одностороннее прекращение огня, - Каин отвесила издевательский реверанс. – Конечно, если они продолжат гоняться за моими малютками, то я снова возобновлю нашу развеселую потасовку, но пока… Пока, Синдзи, наша армия света штурмует оплот ереси – штаб-квартиру НЕРВ. Он отошел назад, переводя взгляд на разрушенный город. От центра Токио-3 осталось не так уж и много. Взрывная волна N2-бомбы смела большинство зданий, к небу вздымался густой жирный дым от многочисленных пожарищ. Периодически что-то взрывалось – военные ли продолжали стрелять в противника, который уже переключился на новую цель, или просто рвались боекомплекты в подбитой бронетехнике. Синдзи не знал этого. Он не знал, сколько людей сейчас отдали свои жизни ради… Ради того, чтобы Ангел проникла в НЕРВ? Это сейчас казалось самым обидным и несправедливым. Где-то там, вдалеке, солдаты, присягнувшие защищать свою страну, свою землю, свои семьи, жертвовали собой, веря, что это не напрасно, что они спасают миллионы сограждан от ужасных чудовищ. Фарс. Дешевая клоунада. Столько смертей – и они лишь помогли Ангелу добиться своей цели. Синдзи не понимал этого, отказывался понимать. Вся эта битва, весь этот ужас… Ведь ничто из этого не было нужно! С тем же успехом НЕРВ просто мог открыть перед Каин все двери и дать ей доступ ко всем своим архивам. Мальчик смотрел на город, ставший могилой для тысяч людей, и не понимал, как такое могло произойти из-за каких-то файлов. Каин устроила настоящую бойню, готовилась к этому несколько недель – собирая войска, анализируя, планируя. И финальной целью было не уничтожение человечества или еще что-нибудь столь же чудовищное, но простой доступ к МАГИ. Синдзи хотел бы верить, что причина в чем-то ином, но никакого двойного дна не было. На всех их встречах Каин расспрашивала об одном и том же – планировка штаб-квартиры и расположение архивов НЕРВ. Процессорные блоки МАГИ находились в командном центре, и именно туда будет направлено острие удара. Столько смертей ради каких-то глупых файлов. Он даже не представлял, что там рассчитывает найти Каин. Тайную правду о войне людей и Ангелов? Координаты ее родного мира? Способ связаться с Богом? Где-то в глубине душе Синдзи крепла уверенность, что она не найдет там ничего. Что все это было впустую. «И что тогда?» Мальчик смотрел на постоянно находящуюся в движении, подпрыгивающую, размахивающую руками, отдающую команды и выслушивающую рапорты фигуру. Что произойдет, когда Каин осознает, что целый месяц гонялась за призраком? «Она будет убивать, - Синдзи ощутил, как внутри поднимаются отчаяние и горечь. – Она же ничего не умеет, кроме этого. Подумает, что НЕРВ как-то обмануло ее, спрятало нужную информацию». Пусть мальчик и находился в иллюзорном мире три с лишним недели, но одновременно сопровождал Ангела, давал советы, выслушивал комментарии, беседовал с ней. Синдзи прекрасно осознавал, что Каин просто неспособна признать, что в чем-то могла ошибиться. Токио-3 повторится еще раз, и еще, и еще – потому что Ангел ищет то, чего не существует, и не смирится с поражением. Подросток смотрел на поглощающие город пожары и видел в них зарево грядущей войны. - Аска… *** - Ева-02 полностью обесточена, - слабо прошептала Майя. На мониторе перед ней была темно-серая схема юнита – абсолютно исправного и при том совершенно беззащитного. Мини-Ангелы раз за разом перехватывали Аску у точек выхода кабелей питания, не давая ей возможности пополнить заряд батарей. АТ-поле было идеальной защитой, но оно не могло уберечь от гибридов пуповину, связывавшую Евангелион и энергосистему Геофронта. Пять минут истекли. От сотен големов немку отделяла лишь броня Евы-02. Майя отчаянно надеялась, что этого окажется достаточно, что враги потеряют интерес к переставшему двигаться юниту, как это было раньше. Уцелевшие камеры внешнего наблюдения не давали изображения места, где замерла Ева. Все, что оставалось девушке – надежда. - Я бы сказал, что это очень плохо, но… - сзади вытянулась рука и положила на стол перед ней пистолет, - ухудшилось только положение Аски. - Что? – вопрос Майи был вызван как словами коллеги, так и фактом наличия оружия. Обернувшись, она увидела Аобу, в чьих руках был пистолет-пулемет. Лицо офицера было напряженным, но без следов замешательства или страха. - Эти проклятые зомби рвутся со всех сторон, - Шигеру покачал головой. – Думаю, наша защита продержится совсем недолго. - Но… - Ибуки посмотрела на лежащий перед ней пистолет, как будто тот был ядовитой змеей, готовой ужалить. – Что мы можем сделать? - Сражаться, - девушка готова была поклясться, что где-то в голосе ее товарища пряталось веселье. – Постараемся продержаться, сколько сможем, и забрать с собой этих тварей побольше. - Мы же не… - Майя судорожно сглотнула, черная сталь гипнотизировала ее. – С ними должны сражаться военные! Евы! - Мы будем использовать все имеющиеся ресурсы для противодействия противнику, - холодно приказал Хьюга. – Что с защитой Терминальной Догмы? - Без повреждений, - Ибуки воспользовалась возможностью отвлечься от рассматривания оружия и стала просматривать сообщения о движении врага. – Это… странно. МАГИ корректируют вектор атаки, но он отличается от предполагаемого. - Чем именно? – нетерпеливо поинтересовался капитан. – Куда движутся големы? - Сюда, - Майя вздрогнула, а затем еще раз глянула на пистолет. – Судя по всему, цель Ангела – командный центр. Его носители уже несколько раз могли проникнуть в шахты, ведущие вниз, но продолжают выдерживать прежнее направление движения. - Захватив это место и уничтожив МАГИ, противник обеспечит себе возможность прорваться к Терминальной Догме без малейших помех, - голос заместителя Фуюцки звучал сухо и устало. – Есть какие-нибудь результаты по автопилотам? - Нет, - после короткой паузы доложила Майя, обращаясь к данным из ангаров, где техники тщетно пытались запустить оставшиеся у них Евангелионы. – Паразитные сигналы в системах псевдопилотов продолжают усиливаться, запуск невозможен. - Это оставляет нас практически безоружными, - мрачно озвучил Аоба ту мысль, что терзала их всех с того момента, как батареи Евы-02 разрядились. НЕРВ оказался в положении осажденной крепости, и надежды на помощь извне быстро таяли. Защитный купол Геофронта, укрывавший от Ангелов, теперь также надежно отрезал их от возможности запросить помощь у армии. С разрушенными подъемниками и взорванными грузовыми туннелями единственным, кто сейчас сохранил возможность посылать сюда подкрепления, был Ангел. Майя медленно подняла со стола пистолет и нащупала рычажок предохранителя. Все команды системе защиты штаб-квартиры уже были отданы, теперь лишь оставалось ждать. Девушка даже не обратила внимания на то, как Командующий Икари покинул зал. На экранах внутренней системы наблюдения гибриды хищно вертели головами и совершали невозможные прыжки на десятки метров, медленно отыскивая путь к цели, обходя затопленные бакелитом коридоры и взрывозащитные двери. *** Шах и мат. Я методично прощупываю их оборону, выискиваю уязвимые места. Почему они не учатся на собственной истории? Попытка придерживаться строго оборонительной стратегии неминуемо ведет к поражению в войне. Они должны были атаковать меня, наносить контрудары, обходить с флангов, бить из засад, а вместо этого лишь пытаются закупорить все проходы, запечатав себя в этой гробнице. Глупцы, всякая дверь, что была заперта, может быть открыта. Всякий замок желает, чтобы кто-то подобрал код к нему. Даже мертвая сталь и это странное почти моментально твердеющее вещество лишь задерживают меня, но не останавливают. Прямо сейчас я даже не особо спешу. Персонал НЕРВ не представляет собой никакой угрозы моим големам, убивать их просто скучно. А Господь завещал его творениям жить максимально полной и интересной жизнью, так что я придумываю развлечение самостоятельно. В данном случае это – «преодолеть защиту противника с минимальными потерями». Трехмерная головоломка под видом пирамиды. Если бы Синдзи не потратил уйму времени, терпеливо разъясняя мне запутанное строение огромного комплекса, то големы давно бы перешли к построению очередного гравитационного орудия и стали бы тупо долбить бесчисленные преграды. Но это было бы совершенно неизящно и… да, примитивно. Не стоит полагаться на одну-единственную тактику, считая ее универсальной. Это не только сделает мое поведение предсказуемым, но и обратит войну в рутину. Нет уж, я такого не допущу! И потому мое решение сейчас – это не выбитые двери, но тихий скрежет отмычки в замке. Я иду по техническим туннелям и вентиляционным коробам, ползу вдоль силовых кабелей, парю в вертикальных шахтах. Ну а если преграда неожиданно оказывается слишком крепкой, а обходных путей не найти, то всегда можно вернуться к старому доброму «бей-круши-ломай». В моей игре есть ровно одно неизменное правило – я выигрываю. *** - Пожалуйста… У них не было ни единого шанса. Синдзи смотрел на картину бесцельного разрушения, что сменила собой сиявшие в ночи горделивые небоскребы Токио-3. - Каин, НЕРВ уже проиграл. Ты победила. - Я знаю, - отозвалась Ангел, выписывавшая руками пассы в воздухе, притопывавшая ногами и что-то напевающая под нос. Мальчик понимал, что сейчас она пребывает в тысячах разных тел, объединенных общей волей. – Но, кажется, этого не хотят признавать наши враги. - Они не враги, - Синдзи напрягся. – НЕРВ тоже сражаются за человечество. Ты… ты ведь сама говорила, что хочешь захватить Геофронт, а не уничтожать. - А чем я тут с самого утра занимаюсь, по-твоему? – удивилась Каин, оглядываясь на него. – Но я тебе уже говорила, что в кризисные времена необходимо придерживаться единоначалия. Институт и все разработки будут находиться под нашим прямым контролем. «Нашим… мы…» - эти слова проходили сквозь него, распускаясь внутри витками колючей проволоки. Они оба стали убийцами. Нет, не так – она и была такой с самого начала. Убийцей стал пилот-предатель Икари. «Мы…» Если это «мы» истинно, то почему он ничего не может сделать для того, чтобы остановить творящееся безумие? - Не нужно больше убивать… - Это был их выбор, не мой, симпатяга, - протянула девочка, растянув губы в тонкой улыбке. – Они выбрали смерть, и я принесла им ее. Я соблюдаю правила боя: те, что сложат оружие, будут пощажены. - Они этого не сделают… - тихо прошептал Синдзи. НЕРВ будет сражаться с врагом до последнего, но у людей в Геофронте не было надежды выстоять. Каждая минута противостояния просто умножала число жертв. Для того чтобы это закончилось, одна из сторон должна была одержать победу. Одна из сторон… Он мог бы попытаться оборвать безумие. Подойти к одному из наемников, попросить оружие – автомат там или дробовик, приблизиться к Ангелу и нажимать на спуск, пока магазин не опустеет. АТ-поле не станет преградой, она же не ожидает от него такого. Она… доверяет ему. Синдзи вздрогнул, когда девочка обернулась и внимательно глянула на него, чуть нахмурившись, а затем перенесла свое внимание обратно на чернеющие руины города. Что-то почувствовала? «Она не ставит от меня защиту, потому что знает, что я просто неспособен ничего сделать, - подросток сжал и разжал правый кулак, вспоминая холодный враждебный металл пистолетной рукояти. Вещи, созданной, чтобы нести смерть. – Что я – слабак». Но он ведь может – чисто теоретически – осуществить это? Ему дадут оружие, ведь все наемники знают, что с «заместителем» Ангела не стоит спорить. И тогда можно подойти, прицелиться, выстрелить – быстрее, чем она успеет отреагировать. «А потом меня убьют», - у него не было иллюзий по этому поводу. Несколько десятков вооруженных людей, которых удерживали в повиновении обещание огромного богатства и смесь из страха и уважения к Ангелу. Если он… убьет Каин, то уничтожит все их надежды. Часть из людей Роджерса уже поклонялась двойнику Аянами, считая ее истинной посланницей Бога. Другая часть… мальчик чувствовал, что в сердцах некоторых из них поселился нарастающий страх перед той силой, которая заявила права на этот город и на весь мир. Но и эти люди не посмеют перечить Ангелу. Как бы ни пугали их действия Каин, альтернативы были еще хуже. Во время бури самое безопасное место – ее эпицентр. С ней они прокляты. Без нее – обречены. Синдзи согнул руки в локтях и глянул на раскрытые ладони. Левая… он коснулся ей Рей. Настоящей, не притворяющегося человеком существа, что стояло рядом. Почувствовал мягкость и тепло другого тела. Застыл в том мгновении, парализованный, потерявший себя в чужом взгляде. Правая… он держал в ней оружие. Ангел обожала устраивать маленькие состязания в меткости и настаивала на том, чтобы пару ей составлял именно младший Икари. В конце концов, навыки в стрельбе у них обоих находились на зачаточном уровне, так что это было честной борьбой. Другой он… тот Синдзи хорошо научился стрелять. Его рука начинала дрожать только от усталости, его внимание фокусировалось только на цели, у него не было сомнений в себе, неудачи и промахи не подрывали его настроя. Вставить магазин, передернуть затвор, навести ствол на цель, вдохнуть с силой, насыщая кровь кислородом, выдохнуть, снимая лишнее напряжение с мускулов, сделать обычный вдох, задержать дыхание… выстрел. Кролика отбросило к задней стенке клетки, вздрогнувшей от удара. Белое тельце пару раз изогнулось, замолотило в воздухе лапами и замерло. Синдзи отложил в сторону винтовку, стянул наушники вниз, пересек огневой рубеж, открыл дверцу и проверил животное. Удостоверившись, что оно действительно мертво, он пошел обратно на позицию, обратив внимание на то, что мишень Ангела по-прежнему была жива. Зверек, испуганный шумом выстрела и запахом крови собрата, забился в угол клетки и судорожно дрожал, смотря на мальчика своими красными глазами. Яркие лампы под потолком зала, середина которого была расчищена под стрельбище, заливали все помещение резким холодным светом, не дающим теней. - Ты промахнулась? – поинтересовался он, становясь рядом с Вестницей, внимательно наблюдавшей за ним. Сейчас она была непривычно серьезна, либо хотела такой казаться. В отличие от своего помощника, Ангел не пользовалась ни баллистическими очками, ни наушниками. Проведенная белой краской короткая линия, да пара ящиков, на которых лежали запасные обоймы и само оружие – вот и все, что выдавало новую функцию зала. - Нет. Я не стреляла, - отозвалась Каин. Синдзи чуть приподнял бровь, обозначая непонимание. Соревнование подразумевало то, что должны участвовать несколько участников, иначе термин терял смысл. - Скажи, для тебя имело значение во что стрелять – в жестяную банку или в живое существо? – негромко спросила Ангел, склонив голову набок. - Кролик был неподвижен, - мальчик сделал короткую паузу. – Новая цель проще – она больше размером, - он еще подумал. – Можно внести дополнительное условие – целиться в определенную часть тела. Но это не создает принципиального отличия от того, чтобы аналогичным образом изменить условия при стрельбе по банкам. Использование живых мишеней имеет смысл, если позволить им перемещаться свободно по залу. Отработка навыков стрельбы по хаотично движущейся цели может быть полезна. - И еще лучше, если заменить животных на тех, кто обладает разумом, - медленно проговорила Каин. – Предположим, достать каких-нибудь пленников, дать им свободу маневра на ограниченной площади, соорудить подобие лабиринта, подбросить иллюзию надежды… Например, что последнего выжившего мы отпустим. - Это сопряжено с риском, - Синдзи помотал головой. – Тебе придется использовать в этих состязаниях границу своей души для гарантии безопасности. Я могу быть травмирован или убит. Мишени попытаются скооперироваться и уничтожить нас. Такой вариант будет для них предпочтительнее, чем питать себя надеждой на то, что один из них выживет. Если они будут рассудительны, то поймут, что ты никого не будешь отпускать. - Ну, собственную безопасность легко обеспечить, - уголок рта девочки шевельнулся в намеке на улыбку. – Найти помещение повыше, поставить платформу в центре – или вообще мостки, убрать снизу все, кроме максимально тяжелых объектов, которые не поднимут даже несколько людей разом… Как тебе? Мальчик помолчал, анализируя предложение Вестницы. - Рекомендую ограничиться животными, - сообщил он, наконец. – Если об этом узнают наемники, то это может войти в конфликт с их моралью. Я не советую… - Выведи их из расчетов! – оборвала его Ангел. Появившееся на ее лице удивление тут же сменилось раздражением. Синдзи не понимал, что вызвало такую реакцию – его несогласие или нечто иное, но его долгом было честно отвечать на вопросы и помогать Вестнице во всем. - Если убрать данный фактор, то твое предложение обеспечит максимальный уровень адекватности стрелковых навыков условиям реального боя, - мальчик задумался. – Кажется, это близко к военным тренировкам. - Стрельба холостыми патронами не учит тебя убивать, - Каин снова была серьезна – по крайней мере, внешне. – Она не учит тебя тому, насколько живучим может оказаться противник. Она не учит тебя выслеживать добычу по следу из капелек крови. Синдзи молча кивнул, принимая ее аргументы. - И все-таки… - Ангел снова посмотрела на две клетки. Один кролик лежит неподвижно, другой лишь перепуган. – Когда ты сейчас стрелял, то уже знал, что не улучшаешь свои навыки. Так? - Да. - Тогда… скажи мне, симпатяга, ради чего умер кролик? - Ты предложила его в качестве мишени, - непонимающе отозвался парень. - И ты следуешь моим приказам… - Каин не оборачивалась. – Скажи, а если я прикажу выстрелить в меня, ты подчинишься? - Твои жизнь и благополучие являются высшей ценностью для каждого человека, - Синдзи насторожил данный вопрос. Какую цель могла бы преследовать такая команда? - Отвечай на вопрос. Да или нет? - Да. - Хороший мальчик… - Вестница приблизилась к нему, став совсем рядом и проведя рукой по лицу. – Послушный мальчик… - Синдзи отметил, что из ее левого глаза показалась одинокая слеза. Ангел моргнула, коснулась пальцами щеки, а затем посмотрела на них, будто не понимая, откуда на них взялась влага. - Тебе плохо? – уточнил подросток. Такая реакция могла быть вызвана болью, терзавшей тело, либо душу. - Не притворяйся, симпатяга, не нужно… - она снова коснулась его щеки, оставив на коже прохладный след своей слезы. – Слова, в которых нет движения души – это просто колебания воздуха, мертвый звук. - Я лишь хочу помочь тебе, Каин, - отозвался мальчик. - Я лишь хотела помочь тебе, Синдзи… - эхом прозвучал ответ, а в следующий миг Ангел резко развернулась и быстрым шагом двинулась к выходу из зала, превращенного в импровизированное стрельбище. – Отдай кролика на кухню, пусть приготовят из него что-нибудь! – крикнула она у двери. - Что делать с живым? – ответа на этот вопрос он не получил. Выполнив поручение Каин, он вернулся и посмотрел на клетку с оставшимся кроликом, затем поднял ее и понес к выходу. Животное все еще было под действием стресса, но не предпринимало никаких активных действий, только часто вздымавшиеся бока выдавали его состояние. Синдзи отметил, что данная реакция вполне отвечает ситуации, в которой находилось создание. В принципе, даже испуг был лишен смысла. Страх и вызванная им мобилизация резервов организма никак не могли вызволить кролика из клетки или повлиять на решения людей, которые определяли его судьбу. Кролик мог бы оставаться совершенно спокойным. - И что мне с этим делать? – повторил недавний вопрос младшего Икари капитан Роджерс, смотря на врученного ему зверька с таким выражением, будто мальчик протянул ему гранату с выдернутой чекой. - Отдайте его одному из ваших людей. Пусть покормит его, - Синдзи поразмыслил над ситуацией. – Если в течение двух дней от меня или Несущей Свет не поступит каких-либо указаний на этот счет, то можете поступать с ним по своему усмотрению. - Провалиться мне на этом месте, если вы, ребята, не самая странная парочка из всех, что я видел, - проворчал американец. – Сначала купи им кроликов, а затем «делай с ними что хочешь». Проклятье… Он не мог. Не мог заставить себя увидеть в стоявшем рядом Ангеле огромного монстра, что слепо крушил и убивал. Не мог вычеркнуть из памяти те моменты, когда она пыталась шутить в том подземном зале, где они втроем прятались поначалу. Не мог забыть, как она морщилась, пока Синдзи и Рей путано отвечали на ее детские вопросы. Ангела не интересовало, почему небо синее, нет, ей было интересно, как люди общаются между собой, как находят общий язык, в чем заключен смысл их жизни, как человек может примириться с фактом собственной смертности, почему они верят в богов... Каин тогда была одновременно пугающей и забавной, могущественный Ангел, осторожно присматривающийся к шоколадному батончику и пытающийся понять, как снять обертку. Она училась у них. Она пыталась обучить их: объясняла, как лучше всего использовать «границу души» - АТ-поле - в бою, размышляла о том, получится ли у нее самой пилотировать Евангелион и что из этого может выйти… «Я хочу помочь вам!» «Я хочу процветания человечества!» «Вы нравитесь мне! Вы интересные!» Тогда, наверно, Синдзи в первый раз за эти месяцы почувствовал, как начинает уходить копившееся внутри напряжение. Уверенность в том, что будущее принесет лишь новые ужасы. Ожидание новых сражений. Они смогли договориться с Ангелом. А Каин, конечно же, сможет договориться с другими своими собратьями. Война могла быть остановлена, больше никто не погибал бы… Подросток старался понять, кто же был виноват в том, что сейчас его новый дом обращен в руины, что обещание прекратить насилие обернулось чудовищной и бессмысленной бойней. Он искал имя, лицо человека, который нес бы за все это ответственность, но в уме вертелся лишь один странный вопрос: «have I been guilty all this time?» «Наверно… наверно, каждый из нас сотворил это», - в мире больше не было ни правых, ни виноватых, своих и чужих. Не было черного и белого, света и тьмы, добра и зла. Мир был машиной, равнодушной ко всему, лишенной смысла. Каин говорила, что никакого Бога в понимании людей не существует. Смешно, Ангел, который не верит в Бога. «Пусть все закончится… - Синдзи закрыл глаза и отрешился от окружающей реальности. Скоро големы захватят НЕРВ, и Каин найдет или не найдет свои ответы. Скоро она сделает очередной ход. Скоро… - Пожалуйста, я ничего не хочу. Просто… просто оставьте меня в покое, все вы. Я… так устал… Пожалуйста…» Его глаза снова открылись, лишь когда Каин пронзительно завизжала. *** - Почему? Оно смотрело на стоящего перед ним человека. Форма тела говорила о том, что это особь женского пола. В передних конечностях было оружие, но слишком слабое, чтобы представлять значимую угрозу. Кроме того, вектора агрессии не было. - Куномасу-сан, пожалуйста… вы же еще здесь? Вы слышите меня? Оно оценило обстановку, обратившись к органам чувств собратьев. Непосредственная опасность отсутствовала, следовательно, нужно было ответить на вопрос. Горло напряглось, проталкивая воздух наружу, придавая звукам определенную форму. - Да. В ответ сверкнула вспышка радости. Существо ощутило неуверенность. Перед ним был союзник? То, что необходимо защищать, чьи команды следуют в очередности за волей большего «я»? Но этого спектр-запаха оно раньше не встречало. Новый союзник? - Вы… узнаете меня? Это я, Майя. - Нет, - радость стала угасать, чужая граница отступала назад. - Прошу вас, вспомните! Куномасу-сан, мы же работали вместе! Я – Ибуки Майя, заме… временно исполняющая обязанности начальника Третьего отдела, а вы работали в криобиологии, у вас там еще такой смешной паренек был, никак не мог волосы привести в порядок. Куномасу-сан… Оно разобралось в происходящем. Это была ожидаемая ситуация, хотя большая часть сказанного и осталась для создания совершенной бессмыслицей. Имена, должности – это были пустые колебания воздуха. - Человек. Мертв, - существо контролировало свои голосовые связки, общаясь с чуждым видом. – Ангел. Теперь. - Нет… - скорбь, печаль, боль, но агрессии все еще не ощущается. - Почему?.. – прежний непонятный незавершенный вопрос. – Зачем вам все это? - Приказ, - откликнулось оно. - Чей? Кто-то командует Ангелами? Чьи команды вы исполняете? - Я. - Я? Что это означает? Оно не ответило, столкнувшись с запретом на предоставление данной информации иному виду. - Пусть даже мы и способны общаться, но все равно не можем понять друг друга… Женщина отошла назад, села в кресло и уставилась на свое оружие. Голем молчал, контролируя свой участок зала. Временами вспыхивали алые векторы агрессии, когда кто-то из выживших других особей менял статус с нейтрального на враждебный, но короткие очереди оружия собратьев, сосредоточившихся по помещению, мгновенно устраняли угрозу. - Почему я? Оно молчало, ожидая конкретизации вопроса. - Почему вы пощадили меня? Только меня? - Нет, - существо обратилось к собратьям. – Семь людей. Здесь живы. Не враги. - Не враги? - Не атакуют, - пояснило создание. - Подождите, но… - чужая граница излучала целый набор быстро переходящих друг в друга спектр-запахов. – Это потому, что я не смогла выстрелить? - Не смогла, - оно не могло воспроизвести нужную интонацию, чтобы обозначить свои слова как вопрос. – Оружие. Есть. Питание внутри. Патроны. Нет. - Оно заряжено… - прошептала женщина. - Сделала выбор, - создание убедилось в правильности собственной оценки. Оно уже знало, что приоритетом при идентификации врагов является не их способность причинять вред общности, но намерение сделать это. Иногда было сложно разобраться, когда стремление к самосохранению подавляло все иные сигналы, но рано или поздно страх уходил, оставляя истинные мотивы иных. Агрессия / отсутствие агрессии / желание помочь. Три варианта спектр-запаха, три варианта поведения для меньших «я». - Так… если бы никто не стрелял?.. – Майя смотрела в мертвое лицо коллеги, которым завладела враждебная и чуждая сущность. Это было намного проще, чем вглядываться в окружающий ее хаос. Из-за соседнего стола виднелась чья-то неподвижная рука, кисть была раздроблена, рядом валялся бесполезный автомат. Шигеру? Макото? Кто-то еще? – Если бы никто не стрелял в вас? - Прошли сюда. Безопасность. Контроль места, - хриплый, искаженный голос, лишенный намека на эмоции. - Контроль? - Наше. Дом. База. Оружие. Машины. - Вы хотите использовать технологии НЕРВ против человечества… - девушка обхватила голову руками, осознав ужасающую перспективу. Ангелы и так были практически непобедимыми противниками, а если Шестнадцатый завладеет Евангелионами, то мир обречен. – Почему вы хотите нас уничтожить? Из-за чего эта война? - Уничтожаю врагов. Майя молчала, пока внутри постепенно складывались воедино детали головоломки. А в следующий миг она метнулась к пульту, молясь, чтобы успеть, и осознавая, что все равно опоздала. - Говорит лейтенант Ибуки Майя, временно исполняющая обязанности начальника Третьего отдела! Как старший командующий офицер, находящийся на посту, я приказываю всем немедленно сложить оружие! Вы меня слышите? Это лейтенант Ибуки Майя! Прекратить огонь! Всему персоналу НЕРВ – не стреляйте в гибридов! Это… это приказ! – в первый раз в жизни девушка говорила так громко и уверенно, стараясь скрыть от своих невидимых слушателей обуревавшие ее страх и неуверенность. Она сейчас поставила на карту не только свою, но и жизни бессчетного числа людей, надеясь на то, что правильно интерпретировала крошечные странности в действиях противника. – Если можете меня слышать, то немедленно прекратите… Майя замерла, увидев мигавшую иконку в верхнем левом углу монитора. - Специальная команда 582… - прошептала девушка. Она не понимала – не было ни предупреждения МАГИ, ни сирен, ни надписей на центральном голографическом дисплее. Только неумолимо сменявшие друг друга цифры. «Я вижу их только потому, что у меня теперь допуск Акаги-сан», - пришло озарение. Командующий НЕРВ Икари Гендо устало улыбнулся, смотря на неподвижную исполинскую фигуру Евангелиона, облепленную десятками ангельских гибридов. Его губы беззвучно шевельнулись, но с них не сорвалось ни звука. Нужная команда уже была отдана. «Так близко, Юи… Так близко…» - МАГИ, отмена!!! – отчаянно закричала Майя, видя, как синхронно двинулись с места големы по всему залу, поворачивая к девушке головы, видя, как «1» превращается в «0», видя… Свет.