я желаю

К первому из них Смерть пришел с песней.   Это была глупая песнь, пропетая почти бесчувственным бессмертным голосом, однако она принесла с собой отголосок далекого смеха. Она прозвенела ясно и чисто над последним темным порогом, и даже эта холодная темнота на мгновение как будто вобрала в себя нечто иное: жар походного костра, тепло вкусного обеда в животе и прикосновение дружеской ладони к плечу, собранные воедино.   Даже темные глаза Смерти на миг потеплели от этого воспоминания, и он благодарно склонил голову. Потом он взял своего друга за руку, и за руку, как равного, он отвел его туда, где тихо переговариваются между собой тени-библиотекари, где ни одна история не будет забыта.       Ко второй из них он пришел с уважительным поклоном.   Его немедленно обняли сильные маленькие руки, и их нежность согрела даже его холодную кожу. Он обнял ее в ответ и прижал к груди, и улыбнулся, когда услышал, что она все еще им гордится.   После долгих уговоров он согласился расправить крылья, и они не ушли – улетели вместе: один – темный, как сама ночь, вторая – сияющая, как ясный день, крылом к крылу над вечной чернотой. Они летели вместе, разделяя восторг полета так же, как когда-то разделяли пыл сражения. Вместе они прилетели на светлый берег, где никогда не садится солнце – и глаза Смерти слезились на обратном пути: наверное, из-за ослепительного сияния Вечносвет.     К последней Смерть пришел с поцелуем.   Им обоим пришлось прождать куда дольше, чем им хотелось бы; однако оба они научились терпению. Когда они, наконец, встретились вновь, его губы были все так же холодны; взгляд его был далек, и двигался он со странной грацией, не присущей смертным. Время меняет людей, - подумала она с грустной улыбкой, - время, сила и бессмертие; они изменили и ее саму тоже. Однако любовь в этом далеком взгляде не изменилась ни на йоту, и, когда он взял ее за руки так бережно, будто держал святыню, она почувствовала ее нетленное тепло. Любовь осталась, нестареющая, немеркнущая, навсегда.   Их взгляды встретились. Ожиданию пришел конец.   - Ты сдержал обещание.   Смерть посмотрел на нее с гордостью и нежностью, глубокими, как благоговение, как сама его вера.   - Глас Бури, - позвал он ее так, было положено, но потом сердце его потребовало, чтобы он назвал ее: - Кики…   - Только без глупостей, - пошутила она, обнимая его; и впервые за столетия она расплакалась, когда Смерть подхватил ее на руки и перенес через порог, как когда-то в их первую брачную ночь. И так, обнимая, он унес ее в далекую, расцвеченную звездами темноту, куда она и отправлялась.   И тьма смерти навсегда наполнилась теплом.