Звёздные. Тень на свету

      После произошедшего на лестнице Вероника планировала посвятить время не сну, а анализу происходящего за чашкой чая. Однако стоило ей присесть на мягкую кровать, накрыться облачным пледом, отпить первый глоток горячего настоя трав, как усталость прошедшей недели словно обухом дала по голове. Вероника успела записать только «странные случаи в Альрамехе. Попытки уби…», как ручка — её собственная, последний пережиток земной жизни на пару с бабушкиным кольцом, — выпала из ослабевших пальцев.       Проснулась девушка уже к вечеру. Свет звезды Арктура угас, оставив лишь сероватый отблеск, а в дверь кто-то громко стучал. Настойчиво, без перерыва. Так, чтобы девушка точно не смогла отмолчаться. Пришлось встать и открыть — заспанной, в мятой пыльной тоге и с растрепанными волосами.       — Добрый вечер, ваше светлейшество Адара, — нисколько не смутилась этому Джамила. — Простите, что потревожила, но его светлейшество Арктур настойчиво просил вас прийти на сегодняшний ужин.       — Ух… Это не могло подождать до завтра? — вредным тоном простонала Вероника.       — Он уверял, что нет, — спокойно ответила Джамила. — Сказал, что это касается вашего… Открытия.       При этом глаза её прищурились, а ладони, сведённые на животе, сжались в кулаки. Меховые браслеты на них едва заметно засветились. Остатки сна и детская вредность, пробившаяся на мгновение сквозь новую личность, слетели как ветром подхваченные. Вероника кашлянула, быстро потерла глаза, отогнав сонливость, и ответила уже спокойнее:       — Простите. Я… Приду. Дайте только переодеться.       — Конечно. У меня и одежда для этого есть, — кивнула Джамила.       Только сейчас Вероника заметила на плече у неё объемную холщовую сумку. Заинтересованная, девушка пропустила служанку в комнату, а сама прикрыла дверь и торопливо пригладила волосы. Джамила сделала вид, что не заметила ни этого жеста, ни смущения Вероники её секундной слабостью. Может, и вправду не заметила. В любом случае, женщина размеренным шагом прошла к рабочему столу, сдвинула в сторону от края чашку уже остывшего чая и сняла с себя сумку.       Из неё на тусклый, сероватый свет, с трудом пробивающийся в солнечное стекло, показалось не то платье, не то всё та же тога, привычная для местных жителей. Вот только… Эта тога была в разы лучше даже той, что носила Вероника, что уж говорить о тех, что она видела на горожанах. Длинная, лёгкая ткань насыщенно-золотого, словно бутоны самых ярких люменов, цвета, она сияла тусклым, но мерным светом. Тёплым таким, согревающим… А по низу её тянулся узор, сверкающий подобно драгоценным камням — белая нить петляла и вилась, превращаясь в деревья и цветы и переходя в свободно парящую на золотой ткани листву, тянущуюся вверх по тоге до самых плеч.       Вероника даже ахнула, рассмотрев это красоту.       — Джамила… Откуда это? Д-для меня? — пробормотала девушка, не отводя взгляда от тоги.       — Специальный наряд для Дня Света. Но, думаю, вы не против будете примерить его и сейчас, — утверждающим тоном произнесла Джамила.       — Что вы, я не могу… Это слишком, — мотнула головой Стивенсон.       Никогда в жизни ей не доводилось видеть такой красоты, не то что её носить. Даже платье в Сириусе совершенно ей не подходило, хоть и выглядело роскошно. Родители не ограничивали девушку в красивом, вовсе нет. Мама нередко предлагала Веронике сходить в магазины и выбрать что-нибудь, но девушка всегда предпочитала красивому практичное. Так было удобнее. Джинсы, футболки, свободные рубашки и даже толстовки — всё это скрывало недостатки и вместе с тем прятало саму Стивенсон от мира. В них она была… Незаметной. Той самой маленькой скромной девочкой, мечтающей о большем, но точно понимающей, что этому не бывать.       Однако теперь она была Адарой. Звёздной. И стремилась стать как можно лучше в этой роли. Наверное, ей подобалось одеваться ярче… Но перебороть страх видимости одним моментом было невозможно.       Джамила не стала сюсюкаться с ней. Коснувшись ткани тоги, женщина холодным тоном ответила:       — Ваше светлейшество, эта тога сшита специально для вас. С учётом всех особенностей. Уверяю, вы будете выглядеть в ней прекрасно. Тем более, на этом ужине не будет никого кроме вас, его светлейшества Арктура и ваших друзей. Проявите уважение к нашим швеям и наденьте это платье.       А вот такая постановка вопроса уже откликнулась в душе Вероники. Вздохнув, девушка подошла к столу и осторожно взяла тогу. Она была такой мягкой, такой красивой… И ведь её действительно шили специально для неё. Будет не вежливо отказываться.       — Ладно… Я надену. Сама, хорошо?       — Конечно, — кивнула Джамила. — Я дождусь вас за дверью. Не торопитесь, его светлейшество Арктур имеет привычку опаздывать.       В этом сомневаться точно не приходилось. Но Вероника не стала этого говорить и только согласно угукнула.       В конце концов, Лукас ведь решился с ней поговорить. Сам, без укора и уговоров. Надо было действовать, а не вести себя как маленькая капризная девочка, которой пройтись тяжело. Герои себя так не ведут. И Вероника не будет.       Тога села идеально. Мало того, что ткань была невероятно мягкой и удобной, словно кусочек облачного пола, так она ещё и сидела на Веронике как влитая — скрывала пухлость, закрывала ключицы, но при этом открывала правое плечо, тонкое и круглое. Совсем не так, как то платье, в котором Веронике предложили пойти на обед с Эланей и в котором Стивенсон чувствовала себя пугалом… Девушка даже не ожидала, что это будет так приятно — выглядеть красивой. Однако же, вот оно как бывает.       — А представь, как тебя увидят в этом другие люди… — протянула Карин за спиной Вероники. — Немного поработать с причёской и, уверяю, ты станешь настоящей Богиней.       — Н-ну ладно тебе, Карин, не льсти мне, — пробормотала Вероника, торопливо расчесав волосы так, чтобы они спадали на плечи каштановыми волнами. — Зови красивой, но уж точно не Богиней.       — Ха-ха, ладно, ладно, скромница, тут уж настаивать не буду, — рассмеялась наставница.       Карин звучала так, словно ничего не произошло. Словно не было жуткого нападения ещё пару часов назад, её пугающих слов и предсказаний… Может, женщина радовалась тому, что всё действительно идёт быстро, как она и надеялась. А может, просто не хотела портить Веронике настроение.       Признаться, Стивенсон тоже не хотела его себе портить. Но не могла не думать о происходящем во дворце. Хотелось бы, чтобы всё было в порядке, однако теперь девушка понимала — в Альрамехе так же не безопасно, как и в Сириусе. Может, даже ещё больше, потому что здесь и в комнате было не найти покоя. Чего стоила только та змея… Бр.       Несмотря на попытки радоваться разговору с Лукасом и надежду на откровение, Вероника нервничала. Настолько, что не удержалась и осмотрелась, выходя из комнаты. Словно бы стены могли схлопнуться вокруг неё, как ступени лестницы.       — Вы готовы, ваше светлейшество? — настиг её голос Джамилы.       Вероника едва заметно дрогнула, но быстро взяла себя в руки, приободрилась и ответила:       — Конечно!       Джамиле, кажется, это понравилась. Она кивнула и развернулась, но Вероника успела увидеть, как уголки её губ дернулись вверх. Что ж, хоть что-то. В конце концов, рядом с Джамилой Вероника чувствовала себя в большей безопасности, чем в одиночку. Был бы ещё Мэрин рядом, может, девушка смогла бы расслабиться окончательно… Но его не было, и до самой столовой Стивенсон твёрдо упиралась ногами в пол и чутко прислушивалась, не прозвучит ли рядом чуждый шелест, шлепающий звук шагов.       Вот ведь какая забавная ситуация — после того случая со змеёй Вероника отчаянно хотела направить энергию куда-то ещё, рисковать, готова была наслаждаться красотой так, словно бы она была последней в её жизни… А здесь и сейчас ей было страшно. Кажется, настигло осознание. Интересно, почему именно сейчас? Может, потому, что в это спокойное мгновение, когда она была такой красивой и шла на встречу с друзьями, девушке хотелось жить больше всего на свете?       В любом случае, Вероника боялась. Давила страх ногой, убеждала себя, что с Джамилой ей не должно быть страшно, что она стала сильнее, что после сна магия вернулась к ней… И всё равно оглядывалась и зябко ежилась, когда ветерок касался кожи, словно чьи-то тонкие пальцы, тянущиеся к горлу.       И всё же… Несмотря ни на что, теперь ей удавалось контролировать себя. Если раньше страх парализовал, то теперь — мотивировал. Есть что-то хорошее в паранойе Мэрина. Иногда.       В итоге на пути в зал ничего страшного не произошло. Они просто спокойно дошли к открытой площадке, где Стивенсон уже ждали.       — Вероника! — почти сразу же рванул к ней Лукас.       На этот раз не налетел, словно маленький ребёнок. И вообще — остановился на пол пути. Выглядел при этом настолько неловко, насколько только мог. Вероника увидела за его спиной Мэрина, закидывающего в рот один за другим орешки из стоящей по центру миску, и сразу поняла, почему Лукас такой красный. Мэрин умел смущать. И морально давить — тоже.       — Привет, Лукас, — кивнула Вероника мальчику, надеясь мягким тоном сгладить возможную грубость напарника.       Лукас попытался было вновь сыграть ребенка, но почти сразу же замотал головой. Старался вести себя взрослее?       — Пойдём, Вероника, — подтвердил он её мысль.       — Да, мелкая, давай к нам. Тут намечается серьёзный разговор, — усмехнулся Мэрин.       — Нужна помощь. Я один не справляюсь, — пошутил Тимоти.       А может, и не совсем пошутил. Он, конечно, хохотнул в конце фразы, но судя по тому, как были поджатыми его губы и нахмурены брови, в шутке была доля правды. Вероника прекрасно понимала Тимоти. Разозлённый Мэрин походил на грузовик — останавливать его было так же сложно.       — Мэрин, надеюсь, ты не действовал с Лукасом как обычно? — быстро включилась в разговор девушка.       — Доверяю диалог вам. Я скоро вернусь с ужином и если дела примут скверный оборот — сама вступлю в ваш… Спор, — шепнула ей в спину Джамила.       Вероника сделала вид, что ничего не услышала. Не стоило нагнетать и так плохую атмосферу. Иначе откровение действительно могло зайти не туда. Лукас и так сделал ей большое одолжение своей наивностью и желанием подружиться. Надо было сделать всё, чтобы и второе он им тоже оказал — открылся. Это позволило бы заручиться поддержкой ещё одного Звёздного, его доверием и дружбой на будущее.       Поэтому Вероника тряхнула руками, как бы сбросив с себя напряжение, и направилась к столу.       — Так что, Мэрин? — протянула она, демонстративно сев рядом.       Ей он ничего не сделает. Тоже прикипел. И доказал это, косо глянув на напарницу и сморщившись. Кого-нибудь другого Мэрин может и стукнул бы, а вот от Вероники только отодвинулся, словно опасаясь, что это она его стукнет.       — Да ничего я ему не делал. Буду ещё об эту соплю руки марать, — буркнул он, вперив внимательный взгляд в севшего напротив Лукаса.       Мальчик пискнул и сжался, как будто силясь спрятаться за низким облачным столиком. Или, на крайний случай, провалиться под пол. Тимоти торопливо прикрыл его, попытался заболтать расспросами о его неделе, но конечно это не сработало. Лукас всё равно смотрел на Мэрина — напуганно, напряжённо. Кажется, Антарес наговорил ему не просто грубостей…       Пытаясь спасти ситуацию, Вероника нахмурилась и хлопнула Мэрина по руке. Наверное, играть с тигром было опасно, но в какой-то мере это сработало — напарник ощерился и перевёл внимание на Стивенсон. Та быстро шепнула ему:       — Мы здесь для другого, Мэрин. Держи себя в руках. Поговорим спокойно.       — Вот ты и говори спокойно. А я буду говорить так, как хочу, — шикнул парень, одернув руку.       Но, вопреки этой дерзкой фразе, замолчал. И даже смотреть перестал. Вместо этого он принялся выводить на облачном столе какие-то узоры. Вероника приняла это как одобрение и позволила себе мимолетную улыбку. Она понимала, как Мэрину тяжело было сдерживаться сейчас и мысленно очень благодарила его за то, что он прислушался к ней. К этому прогрессу девушка всё никак не могла привыкнуть. В хорошем смысле.       Но надо было действовать быстро.       — Так, Лукас… — начала Вероника. — Что это за платье?       Нейтральная тема — хороший способ настроить собеседника. Сработало и на этот раз. Лукас перестал кивать Тимоти, словно болванчик, и повернулся к девушке. Глаза его засверкали, а голова чуть поднялась.       — Нравится? Я каждому такие наряды заказал. Бука надеть не захотел, но у него тоже есть. Ну и ладно, зато вы с Тимми красивые — хихикнул он, указав на Тимоти.       И вправду, тот был одет в похожую праздничную тогу. Только её, в отличии от девушкиной, скрепляли не невидимые узелки, а большая брошь в форме золотой звезды. Да и узоры были совсем другие — словно бы пуговицы-звездочки. В ней Тимоти выглядел ещё прекраснее, чем обычно. Особенно на фоне Мэрина, одетого в ту же одежду, что носил и в Сириусе — водолазку без рукавов и мешковатые штаны вроде шаровар, но теперь еще и без броских украшений, за исключением разве что браслетов на запястьях. Золотой цвет так хорошо подчёркивал смуглую кожу и чёрные волосы Тимоти…       Вероника поняла, что краснеет, и поспешила вернуться к разговору.       — Очень красиво. Спасибо, Лукас, — пробормотала она, всё ещё косясь на Тимоти.       — К Дню Света готовы по полной, — рассмеялся тот.       Тимоти улыбался легко и непринуждённо, но… Вероника чувствовала — он тоже смотрит на неё. И даже видела это. С того выхода в город она держалась от напарника на расстоянии, потому что всё никак не могла простить себя за то, что не только использовала его, но и подвергла опасности. Может, зря… Обговори они всё заранее, чувствовала бы она себя сейчас так же неловко под его взглядом? Как невовремя!       — Я рад, что вам понравилось, — не заметил напряжения Лукас.       — А знаешь, что ещё понравилось бы нам? — не сдержался Мэрин. — Если бы ты рассказал, почему спектакль свой играешь!       Недолго музыка играла, недолго радость прожила… Приободрившийся было Лукас сразу сдулся, а приятное смущение Вероники как рукой сняло. Пришлось забыть о таком красивом Тимоти и о его взглядах в угоду сглаживания углов.       — Мэрин, мягче, — шикнула девушка. — Но вообще… Да, Лукас, нам бы хотелось знать, что за игру ты вёл.       Лукасу ничего не осталось, как выдохнуть и начать говорить:       — Это… Было так заметно?       — С первого дня, — подтвердил Тимоти.       Словно старший брат, он похлопал Лукаса по плечу, но Вероника отметила, как при этом парень ухватился за тогу мальчика. Конечно, Тимоти же не знал о сцене на лестнице… Но до чего быстро включился в их с Мэрином авантюру! Вероника не переставала восхищаться им.       — Да, Лукас. Тимоти прав — мы всё поняли ещё в первую встречу, — выдохнула девушка, пытаясь сосредоточиться. — Не догадались только об одном… Почему?       — Потому что… Детям проще, — словно откровение выдал Лукас. — От них не требуют ответственности, соблюдения правил, быть умнее, лучше, идеальным, самым-самым, наследником папы и гордостью мамы!..       Голос Лукаса сорвался. Он шмыгнул носом, дёрнулся было к Тимоти, но тут же отстранился, пытаясь выпутаться из его хватки. Не получилось. Тогда мальчику осталось только продолжить. Никто не торопил его — даже Мэрин.       — Ребёнку нужно просто быть, чтобы его любили, — наконец выдохнул Лукас. — А я хотел… Чтобы меня любили. Поэтому с первого дня здесь, когда только увидел Джамилу, решил… Строить из себя ребёнка. Я ведь и похож на него. Пятнадцать лет, а всё ещё даже расти толком не начал, и, ну, почему бы и нет? Почему бы и не попробовать, не воспользоваться шансом, если здесь меня никто не знает, если я могу получить то, что хочу, лишь за небольшой спектакль, за роль, которую мне всегда так хотелось сыграть?       — Пятнадцать? Да, в этом есть смысл, — пробормотал Тимоти. — Но зачем строить из себя непойми что? Эти игры, эти ужимки… Мы бы приняли тебя и так.       — Но он ведь этого не знал, — выдохнула Вероника.       Как она и думала — это семейное. Даже без подробностей дочь психиатра прекрасно понимала, откуда у человека могут появляться такие мысли. Если тебя любили раньше и не любят сейчас, значит, любили за что-то. Значит, надо вернуться к этому, чтобы тебя снова любили. Конечно, это не так. Но как объяснить такое пятнадцатилетнему мальчику?       — Откуда мне было знать?! — подкрепил её мысль криком Лукас. — Мама перестала любить меня, когда я вырос… Для отца я стал лишь… Наследником! Гордостью семьи. А все остальные… Не милых не любят. Подростки злые, подростки жестокие, подростки почти взрослые, а взрослых любить не обязательно. То ли дело дети. Их любят все…       — Сомнительное заявление, — фыркнул Мэрин. — Ну, вот тебе урок на будущее — правда открывается. А дешёвые спектакли, действующие на нервы, уж точно радости не вызывают.       — Грубо, но я склонен согласиться, — кивнул Тимоти, наконец отпустив сжавшегося в комочек Лукаса. — Жалость — это не любовь. А ничего хорошего кроме неё таким поведением не заслужишь.       — Лукас… — стушевалась Вероника.       Ей так много хотелось сказать. Провести психологическую беседу, как-то поддержать его, действовать, как папа — уверенно и нежно. Но все слова куда-то подевались. И всё, что осталось — действия.       Встав на колени, девушка перетянулась через стол. Нашла ладонью лицо Лукаса. Нежно коснулась его, утирая выступившие на глаза слезы…       — Я понимаю тебя. И прощаю. Давай начнём всё сначала, хорошо? Больше не будем строить из себя непойми что?       Лукас поднял голову и посмотрел на неё. Действительно, пятнадцать лет, а всё ещё такой по-детски хрупкий… Словно и не было мальчишечьего взросления. Словно бы Лукас так и остался ребенком, а не подростком на два года младше Вероники.       — Ой, опять это лицо… — буркнул за спиной Мэрин. — Не смотри ты на неё так! Давай, раскрой рот и скажи «да».       — Мэрин, не порть момент. Дай Веронике довести дело до конца, — шикнул на него Тимоти.       А сам придвинулся поближе к Лукасу. Словно настоящий старший брат. На этот раз мальчик не стал отодвигаться. Он только медленно кивнул и одними губами произнёс:       — Да… Спасибо… Спасибо!       Слезы покатились по раскрасневшимся щекам, но Лукас тут же выпутался из рук Вероники и жёстко утер их тыльной стороной ладони. Тимоти и Стивенсон переглянулись. Да, пожалуй, им обоим стоило немного слезть с мальчика.       Но это точно нужно было отпраздновать. Не сдержавшись, Вероника протянула Тимоти кулачок. Как они сработали вместе!.. Ей нужно было разделить эту победу со вторым её творцом.       Удивительно, но Тимоти её понял. Их руки быстро соприкоснулись — большая, узловатая ладонь Тимоти и мягкая ладошка Вероники. Кожа у него была всё такой же тёплой… Стивенсон заулыбалась и наконец села. Вот теперь всё точно хорошо! Хотя бы с этой стороны.       Они хорошо сработали. Успели даже до начала ужина. За двадцать минут перерыва от разговора до еды Лукас как раз успел успокоиться и даже найти в себе силы веселиться.       Конечно, свою маску лишь приспустил. И то, очевидно, с опаской. Потому что, когда Джамила и слуги вошли на площадку с едой, он вновь повел себя как капризный ребёнок — развалился на облачном полу и потребовал:       — Джамила, я хочу пирог!       — Только после ужина, — с ледяным спокойствием отозвалась служанка.       — Но я хочу сладкого! Сейчас… — договорить он не успел.       Очевидно, вспомнил, что вроде как хотел вести себя взрослее. Виновато глянув на Тимоти и Веронику, мальчик кашлянул, окончательно завалился на пол, но всё же неохотно протянул:       — Ладно. Ужин так ужин. Может, тогда потом к пирогу будет и чай?       — Как вы пожелаете, ваше светлейшество, — уже теплее отозвалась Джамила.       Вероника почти почувствовала, как Джамила посмотрела на неё — с недоверием, тяжело, словно пытаясь прочитать мысли. Но вреда её воспитаннику никто не причинил, предъявлять было нечего. Поэтому она помогла слугам расставить блюда с едой и отошла, пока девушки и юноши в белых тогах разливали по тарелкам супы.       По площадке разлился терпкий запах. У Вероники в животе заурчало. Пожалуй, стоило всё же пообедать… Голода девушка не чувствовала только до этого момента. Стоило взгляду зацепиться за светлый бульон в миске, как рот наполнился слюной, а в животе словно чёрная дыра открылась, так сильно в нём всё заболело. Стивенсон забыла обо всём, кроме ароматной еды. Даже напряжение чуть отступило.       Но к супу им не дали даже прикоснутся. Едва миски оказались перед гостями, едва Вероника схватилась за ложку, как Джамила громко хлопнула в ладоши и произнесла:       — Стойте! Соберите еду.       — Э? Джамила! — воскликнул Лукас. — Что такое? Я кушать хочу!       — Действительно, — поддержал его Тимоти. — Это немного невежливо — отбирать еду почти из рук, не думаете?       — Простите, светлейшие Звёздные, — склонилась перед ними в поклоне женщина. — Произошла ошибка. Мне только что передали, что вам доставили блюда министров. Не могу оставить это так. Позвольте заменить блюда.       — Да мы бы и это съели, — повёл плечом Тимоти.       — Пахнет очень вкусно, — улыбнулась Вероника, с тоской глядя на суп.       И только Мэрин ничего не сказал. Он молча смотрел в свою тарелку и казался мрачнее грозовой тучи. Кажется, никак не мог смириться с откровением Лукаса.       В любом случае, Джамила оказалась непреклонна. По её приказу слуги собрали тарелки и унесли их. Старшая служанка тоже вышла. Гости остались предоставлены сами себе.       — Ух… А я уже понадеялась попробовать, — печально выдохнула Вероника. — Еда была так близко…       — Даже хлеб забрали, — удивился Тимоти. — Неужели и он для министров?       — Ну, на самом деле, да, повара готовят для меня и для министров отдельно, потому что… — пустился в объяснения Лукас.       Веронике послушать их не довелось. Едва Тимоти отвлёкся на Лукаса, как Мэрин дёрнул её за край тоги.       — Идём со мной. Подстрахуешь, — шепнул он, поднявшись из-за стола.       Спектакль он при этом разыграл ещё лучше Лукаса. Хмурясь и бурча себе под нос, парень попытался опереться на ещё недавно загипсованную ногу — и едва не завалился на Веронику. Девушка подорвалась и поддержала его.       — Всё в порядке? — подыграла она, помогая Мэрину стоять.       — Нет конечно! — шикнул он. — Ногу свело. Помогай давай.       — Может, я? — кинулся на помощь Тимоти.       — Сиди, не дергайся, — опередил его Мэрин.       Взгляды парней при этом столкнулись, а Мэрин что-то шепнул одними губами. Вероника не поняла, что, а вот Тимоти, кажется, догадался. Выдохнув, он сел обратно, словно ничего и не произошло.       — Куда ты, бука? — самым наивным тоном спросил Лукас, когда Вероника повела его к выходу.       — В туалет, — коротко отозвался Мэрин.       Больше вопросов он себе задать не позволил. Хлопнув Веронику по плечу, парень ловко попрыгал на одной ноге вперёд, утягивая за собой помощницу. Стивенсон пришлось даже поторопиться, чтобы их игра не треснула по швам.       Едва дверь закрылась за ними, как Мэрин встал на обе ноги.       — Иди за мной. Старайся не бросаться в глаза. Если попадешься, делай вид, что меня нет, и скажи, что ищешь туалет, но не туда забрела. Уж постарайся быть убедительной, — быстро проинструктировал он её, утягивая влево, в коридор, проходящий мимо кладовки слуг.       — Зачем, Мэрин? — шёпотом спросила Вероника.       — Узнаешь, — просто усмехнулся напарник.       Больше разговоров не вышло — Вероника услышала далёкие ещё разговоры. Пришлось притаиться. И вовремя.       Мэрин вывел напарницу в небольшой уголок, из которого ничего не было видно — ни их, ни тех, кто говорил. Но вот слышно… Слышно было всё.       — Почему вы не проверили раньше?! — шипела Джамила.       — М-мы проверили… — пробормотал ей в ответ девичий голос. — Н-но яд, видно, не сразу сработал… Я прибежала как только наш проверяющий…       — Едва успела, — оборвала её старшая служанка. — Минутой позже — и мы бы лишились всех Звёздных сразу. Я предупреждала вас, что стоит на кону!       — Т-так точно, ваше светлейшество… Простите меня, рабу вашу, — проскулила девушка.       Кажется, она заплакала. Веронике не было до этого дела. Её словно оглушило страшное слово — яд.       Кто-то отравил еду. Снова поставил их жизни на грань. Второй раз за день, между прочем! Но теперь так подло, гадко, скрытно… Чтобы всё вышло без боя, чтобы не пришлось драться с той Меткой, что поставил убийце Лукас…       Вероника почувствовала, что её затрясло. Но тут же сжала ладони в кулаки и выдохнула, пока страх не захлестнул её волной, как в тот раз после змеи в постели.       Сейчас было не до страха. Только что их пытались отравить. Убийца явно наглел с каждым разом всё больше. Если сначала он пытался обставить всё осторожно, даже игриво, то теперь действовал напролом, лишь бы сработало. Он был в отчаянии.       А это значит, что им всем стоило бояться. Потому что теперь убийца явно готов был пойти на всё, лишь бы цель его удалась.       Вероника и Мэрин переглянулись. Кажется, их посетила общая мысль…       То, что происходило во дворце, шло под знаменем Пожирателя. И контролировать это Джамила была больше не в силах.       — Теперь поняла, почему надо уезжать? — шепнул Мэрин.       Да, Вероника поняла… Может, и так. Но разве они имели право оставить здесь Лукаса вот так просто? Что важнее — их жизнь и цель или этот мальчик, такой наивный и добрый, ещё совсем недавно плакавший у неё на глазах?       Это был тот выбор, который Вероника не хотела принимать в одиночку.