Сломанная кукла

      Услышанное от Ясумото погрузило в долгие раздумья, но я не знала, рассказывать ли все Тёдзи — все-таки он должен был знать правду, что случилось с его мамой. Но...       Оробаси говорил, что мы ничего не могли сделать — не в наших силах что-то изменить, особенно, когда точная судьба Наоки неизвестна. Была ли она сейчас в Сумеру, или же с ней что-то сделали пираты — мы не могли помочь.       От этого становилось грустно. И... мне не хотелось, чтобы Тёдзи потерял свою надежду. Или сошел с ума из-за правды.       Сомнения... терзали.       На этот раз Куникудзуси действительно вернулся через два дня. И нашел меня в саду, где я сидела под деревом и с прищуром смотрела сквозь шелестевшую крону ввысь. Золотые лучи солнца проникали в щелки между листьями и слепили, но я лишь прикрывала ладонью глаза и улыбалась, продолжая свое безделье.       Юноша сел по соседству и не проронил ни слова.       Ветер шумел между деревьев, качал травы и цветы, которые все дни распускались и тянулись к солнцу. Я даже собрала небольшой цветной букетик, который лежал возле ног, и думала принести его домой.       Было… очень хорошо и спокойно.       А потом к нам прилетело насекомое с большими розовыми крыльями. Оно опустилось на голубой цветок и сложило крылья. Я перевела восторженный взгляд на юношу, который хмыкнул, заметив мою реакцию.       — Бабочка, — тихо произнес он.       Я протянула к ней руку, но движение вспугнуло насекомое, и то, сорвавшись с лепестков, стало стремительно улетать под мой растерянный взгляд.       Куникудзуси хохотнул.       — Они трусливы. Поэтому, если хочешь ее поймать, то не стоит делать резких движений. Либо действовать быстро.       Чуть нахмурилась, но кивнула.       Вчера, когда утром вышли с Тёдзи на улицу, то мальчик сильно обрадовался, увидев на крыше соседнего дома птицу. Зяблика, как он назвал ту. И сказал, что они, наконец, возвращались.       Сегодня птиц стало больше. И весь сад наполнялся щебетом, а по веткам прыгали не только зяблики, но и более крупные пернатые, с темным оперением. Самые храбрые спускались на землю и среди травы искали пищу.       А я просто наблюдала.       Пока один желтый зяблик не спланировал к нам, приземляясь на ногу Куникудзуси. Он тоже заметно удивился такому, но не дергался, пристально смотря, как птица повернула голову, шевельнула крыльями, и, кажется, хотела улететь. Только юноша резко вскинул руки, хватая животное, а я от неожиданности отшатнулась — он был слишком быстрым и стремительным.       Мгновение, и Куникудзуси сжал кулак, а затем обернулся ко мне и протянул руки.       Я недоуменно моргнула и приблизилась, когда он слегка распахнул кисти, позволяя увидеть, как в ловушке трепыхалась птичка, но, заметив свет, настороженно замерла, смотря глазом-бусинкой на меня.       Юноша медленно убрал руку, и я отметила, как он второй удерживал зяблика за лапки, не давая улететь.       — Можешь потрогать, — спокойно предложил Куникудзуси.       Кивнула.       И осторожно кончиками пальцев коснулась крыла крохи, встопорщив перышки. Птичка попробовала отшатнуться, но у нее ничего не вышло, только взмахнула бесполезно крыльями. Мягко погладила ее по голове и желтому хохолку — такая приятная на ощупь, чем вызвала улыбку. С блестящим взглядом посмотрела на юношу, который следил за нами с легкой улыбкой.       Он выглядел очень… умиротворенно и спокойно. Расслабленно. А, поймав мой взгляд, слабо хмыкнул и отпустил птичку, которая с щебетом поспешила улететь.       — Не будь столь наивной как она, иначе тоже попадешь в ловушку. И вряд ли будет кто-то к тебе так же снисходителен и отпустит, — Куникудзуси отвернулся и дернул край шляпы. — Никогда не надейся на спасение.       Я, обдумав слова, кивнула.       «Он прос-сит тебя не доверять первому вс-стречному. И первой не с-стремиться заговорить и подойти», — дополнил Оробаси. — «Твоя жизнь и будущее только в твоих руках».       Да, я… поняла. Тёдзи тоже говорил, чтобы я никому не верила.       А жизнь и будущее…       Перевела взгляд в дальний край сада, где находилось святилище.       Вчера… я посетила его из интереса — будут ли все еще витать лепестки сакуры или уже опадут. Но… они все так же парили в воздухе, и на солнце зрелище было невероятно красивым. Поймав один из лепестков, снова ощутила покалывание на пальцах, прислушиваясь к новым ощущениям, и…       Заметила, как туман в голове дрогнул. Но не пропал.       Это было странно, и я не поняла, как так случилось. Оробаси не мог ничего объяснить, так как не понимал, что произошло, да не почувствовал никаких изменений.       Но я… подхватила парившую в воздухе горсть сакуры, которая будто обожгла руку зарядами, а туман… и вправду дернулся, принося звучание далекого голоса. Незнакомого. Женского.              «Забудь»              Возможно, будь этих лепестков больше, я бы смогла развеять туман?..       — Аи? — легкое прикосновение к плечу вывело из раздумий.       Я с вопросом оглянулась на юношу, который мрачно хмурился, всматриваясь в меня.       — Ты все время витаешь где-то в облаках и совсем не слушаешь меня, — он с возмущением скрестил руки на груди и отвернулся.       Недоуменно моргнула.       И… что случилось?..       Поджала губы и опустила взгляд, не понимая, почему Куникудзуси так себя повел. Он ведь… ничего и не говорил, так же?       «Он с-сказал про твои навыки в подведении глаз. С-сказал, что для двух дней практики у тебя вышло с-сносно», — объяснил Оробаси.       Ой. Правда?       Ощутила неприятную вину перед юношей.       Действительно… в облаках витаю.       На глаза попался букет, и я, улыбнувшись неожиданной идее, выхватила один цветок с сиреневыми лепестками, потянулась ближе к юноше, который, заметив мои движения, обернулся, и вдела ему за ухо цветок, наблюдая растерянный вид Куникудзуси.       Кажется, он думал совсем о другом, а я весело улыбалась.       — Как ребенок, — он выдохнул, вернув привычную мрачность на лицо, и ощупал цветок за ухом, но не избавился от того.       Только примял.       Я нахмурилась и снова полезла, чтобы расправить лепестки, а юноша тяжело вздохнул, но не мешал.       Его волосы были мягкими и приятными на ощупь. И я оторопело провела те между пальцами, проигнорировав, как Куникудзуси напрягся и нахмурился. И пока он не оттолкнул, осторожно коснулась чужой щеки и кончиками пальцев провела до подбородка — кожа нежная и гладкая.       Это… очень интересно!       Только вот юноша следил за мной с острым прищуром, а я с долей воодушевление очертила тонкие брови и нос. И только хотела коснуться губ, как Куникудзуси перехватил руку, довольно ощутимо сжав, и отвел ее.       — Достаточно, — холодно отрезал он. — Не знаю, зачем ты это делала, но… люди не любят, когда их трогают, тем более без разрешения. Не совершай больше подобной ошибки, — и отпустил меня.       Я растерянно кивнула, прижав руку к груди.       Нельзя?..       Он тяжело вздохнул и отвернулся.       Неуверенно коснулась его руки и с вопросом заглянула в глаза.       — Что еще? — достаточно резко бросил он.       Я обхватила его руку и приподняла ту, не ощутив сопротивления, а после прижала ладонь к его, вытягивая пальцы. Тут уже не потребовалось удерживать его конечность на весу, так как он понял, что хотела сделать. И снова посмотрела в его глаза.       Мы похожи.       Мы одинаковые.       За исключением мелочи в оттенке волос. Мой ярче, а его более тусклый.       И даже руки, ладони и пальцы… были одинакового размера.       «Близнецы», — назвал Оробаси, понимая, к чему вела.       Но, судя по виду, Куникудзуси ничего не понял и продолжал хмуро смотреть на меня. Вздохнула и мотнула головой, убирая ладонь и снова садясь прямо, наблюдая за окружающей природой.       — Я не пойму, — тихо заговорил юноша. — Как ты всему так быстро научилась? Ты говорила при встрече, что проснулась десять дней как, но… мне потребовалось время и меня учили люди, как ухаживать за собой, держать приборы, говорить, читать и писать. А ты… за десять дней? И еще оберег починила. Это… Оробаси сделал? — и он требовательно посмотрел на меня.       Он… ничего не умел, когда проснулся?       Растерянно моргнула и посмотрела на свои руки.       Я ведь и удивлялась при пробуждении, что умею жить. Что за пеленой тумана были воспоминания, знания и навыки, спрятанные и укрытые. Я знала об этом. Что что-то было, но в то же время… многое не понимала о мире.       Будто разбитая на осколки — основа есть, но остальные части разбросаны вокруг. И не могу собрать, так как… нечем.       Как та самая разбитая чашка, которую утром Тёдзи случайно уронил. И кроме ее дна все было расколото в крошку.       Я подняла взгляд на юношу и просто пожала плечами.       Не могу дать ответа. Я… не знаю.       Куникудзуси хмурился, но больше ничего не спросил.       — Тебе надо возвращаться, — отчужденно произнес он, посмотрев на небо. — Скоро мальчик вернется домой.       Хм? Уже?       Время быстро пролетело… и солнце успело уйти за горы…       Из-за гор я так и не увидела закат… хотя Тёдзи говорил, что за ними должен быть второй оберег и деревня Хиги, поэтому тучи все еще закрывали ту часть неба. А горы и Голова Змея были как граница, и между ними был вырезан туннель с дорогой, который соединял две области.       Осторожно и медленно поднялась, используя ствол дерева как опору. Юноша внимательно проследил, и после этого сам встал с травы. А букет остался лежать на земле. Вздохнула и снова наклонилась, чтобы подобрать цветы.       И я очень удивилась, когда Куникудзуси решил сопроводить до дома, а не сразу ушел, как мы покинули сад. Но мои недоуменные взгляды он игнорировал, идя рядом с самым невозмутимым видом.       А у дома мы столкнулись с уставшим и чумазым Тёдзи, который, заметив нас, приободрился и даже помахал рукой.       — Добрый вечер, — с улыбкой кивнул мальчик, подойдя ближе, и с интересом спросил. — А вы останетесь с нами на ужин?       — Нет, я планировал уже уйти, — мотнул головой Куникудзуси.       — Простите, а вы… брат Аи? — крикнув, из-за дома вышел Кадзи, и явно торопился, чтобы застать нас.       Ребенок нахмурился, и, заметив его реакцию, с подозрением на мужчину глянул и юноша. А я просто стояла за ними двумя, уже представляя, чего ожидать.       Положила ладонь на плечо Тёдзи, чтобы привлечь внимание, и кивнула на дом, а после указала на его грязные руки и одежду. Мальчик вздохнул и понимающе кивнул — надо умыться и переодеться, прежде чем ужинать. А со взрослым и сам Куникудзуси разберется.       Так что ребенок оставил нас.       — На любой твой вопрос «нет». И не советую испытывать мое терпение, — довольно резко сказал Куникудзуси, отчего Кадзи опешил и сбился с шага, так и не приблизившись толком.       — Ваша сестра может помочь и… — сделал попытку мужчина, но был грубо перебит.       — Если я узнаю, что вы давили на нее или каким-то иным образом повлияли, заставив влезть в очередную авантюру, то я вас просто сотру. Ясно? — он твердо и жестко смотрел на человека, который закивал и попятился, вскинув руки.       Кадзи поспешил уйти, а Куникудзуси скрестил руки на груди и с отвращением следил, как мужчина скрывается между домами.       — Надеюсь, тебе повторять не надо? — холодно спросил он и обернулся на меня.       Кивнула.       Хоть и стало жутко. И не по себе от произошедшего.       Он был… пугающим. Даже несмотря на яркий цветок за ухом.       — Пф, «может помочь»… — фыркнул с пренебрежением юноша и снова посмотрел на заброшенную деревню, о чем-то раздумывая.       Мы постояли так какое-то время в молчании, пока сумерки не открасили округу, а Куникудзуси не развернулся и направился к крыльцу дома.       Я удивленно моргнула.       Но… он же хотел уходить…       — Я передумал, — будто почувствовав мой вопрос, ответил он и толкнул входную дверь, проходя в мягко освещенную комнату, где уже горел очаг.       — О! Тогда добро пожаловать, — улыбнулся Тёдзи, который успел умыться и сменить одежду, и занялся разогревом еды.       — Можно и без этих церемоний, — отмахнулся юноша и, разувшись и оставив на прошлом месте шляпу, прошел к очагу.       Я следовала за ним по пятам. Как и села рядом. А букет из цветов просто не знала куда деть, поэтому положила возле себя.       — Они завянут, — заметив это, спокойно сказал юноша. — Их лучше поставить в воду и на свет. Так они проживут дольше.       Моргнула, осмысливая слова, и кивнула.       Пришлось снова подняться и использовать для букета одну из чашек, куда налила воды и поставила на полку около окна, куда падал свет солнца большую часть дня. После чего вернулась к Куникудзуси, присаживаясь рядом.       И отмечая, что он все еще сидел с цветком за ухом.       Забыл? Или так и оставил?..       Но… смотря на него, невольно на губы наползала легкая улыбка.       — Хорошо, что вы с ним поговорили, — Тёдзи нахмурился. — Ну, с Кадзи. Они уже надоели на шахтах, — мальчик грел в чайнике воду для чая, и между тем разложил в три чашки риса, а рядом немного варенной рыбы на тарелку. — Постоянно спрашивали об Аи.       — Какие настырные… — пробормотал Куникудзуси и в конце оборвал себя, будто хотел что-то добавить, но остановился.       — Ага, — кивнул мальчик и первым делом дал пиалу с теплым рисом мне, а потом посмотрел на нас с улыбкой. — Вы очень похожи. Ну, внешне, — дополнил он, когда юноша вскинул бровь. — И вы есть друг у друга! Это здорово! Я бы тоже хотел, чтобы у меня была сестра, но… в то же время рад, что у меня нет ее, — Тёдзи нахмурился и опустил мрачный взгляд на вторую пиалу, которую молча передал Куникудзуси. — Не хотел бы, чтобы она переживала весь этот ужас. Даже не знаю, смог бы справиться со всем, зная, что надо заботиться не только о себе, но и о сестре…       Юноша задумчиво смотрел на свою порцию, но не притрагивался к той, погруженный в мысли. Мальчик между тем заварил чай и поставил тот настаиваться — как всегда напиток будет готов, когда мы закончим с ужином.       После этого приступили к пище в немного гнетущей тишине.       — Тёдзи, — смотря в тарелку, Куникудзуси заговорил с каплей задумчивости, — у вас нет специй? Соли?       — А… — мальчик стушевался и опустил взгляд. — Это то немногое, что есть у меня. Простите.       — Неважно, — вздохнул юноша и взял чайничек с чаем, после чего слегка залил свою порцию жидкостью под наш удивленный взгляд, проигнорировав пару попавших на еду листочков.       Закончив, он вернул чайник на место и перемешал рис, продолжив после этого есть.       — А так можно было? — удивленно моргнул ребенок.       Куникудзуси хмыкнул и подхватил палочками кусок рыбы из общей тарелки.       — Вполне, — а после положил ту к себе в пиалу, отмокать с чаем.       Я просто растерянно следила за этим. И…       Тоже хочу попробовать!       Поэтому повторила за юношей, который вполглаза наблюдал за мной.       Очень… интересный вкус. Горьковатый… и с послевкусием сладким. Но…       Мне нравилось.       Я с восторгом глянула на расслабленного Куникудзуси, а он насмешливо фыркнул. Тёдзи отчего-то хохотнул, но последовал нашему примеру, добавляя в рис чай.       Мы ели в тишине, каждый думая о своем, а за окном стремительно темнело. Но было уже не так тяжело, как ранее после слов Тёдзи.       Не знаю… но мне… было хорошо в компании Куникудзуси и мальчика.       И спокойно.