С поправкой на признание

      На первом этаже резко стало шумно. Отани не мог понять, почему в этот раз его гиперактивная мать и ни в чем ей не уступающая сестра устроили разгром. Его это особо и не интересовало. Ему только недавно стало лучше. Сегодняшнее утро он вообще не помнил. Мама сказала жар был сильным. Чёрт, уже завтра концерт Умибозу. Он так хотел на него сходить. Похоже придётся пропустить в этот раз. А ведь весь дом пришлось отмыть ради денег на билеты. А затем ещё и в очереди простоять несколько часов. Отани уткнулся в подушку и простонал. Ну, какого хрена? Остаётся лишь надеяться, что к завтрашнему дню ему станет лучше.       — Эй, Ат-чан! Ат-чан, просыпайся! Утром он чуть было не помер, но сейчас ему лучше. Проходи, я принесу чай.       После этих слов дверь в его комнату хлопнула, и он нехотя оторвал голову от подушки.       — Что за шум? — протерев глаза, он понял, что перед ним стояла Коидзуми, которая едва сдерживала смех. — А ты что здесь забыла?!       — Как себя чувствуешь, — Коидзуми пыталась быть серьёзной, но веселье, плескавшееся в её глазах, выдавало девушку с головой, — Ат-чан?       Отани чувствовал себя отвратительно. Она припёрлась в его дом, когда он болеет и ещё ржёт? За что ему этот стыд?       — Ты посмеяться пришла?       — Всего лишь проведать, и…       В следующую секунду в комнату ворвались мать с сестрой. Они поставили пирожные и налили всем чай. Пока они кушали, мама с сестрой наперебой задавали Коидзуми вопросы. Коидзуми, казалось, спокойно отвечала на них, пока сам Отани готов был рычать от злости. Какого хрена здесь происходит?!       — Так какой у тебя рост, Риса?       — 172.       — Воу, Ат-чан намного ниже. Так не круто!       — Что в этом такого? — злобно зыркнул на родню Отани.       — Так ведь Риса-чан твоя девушка, разве нет?       — Нет! И вашего мнения никто не спрашивал! — после этих слов ему, наконец, удалось выставить мать с сестрой за дверь.       Как только дверь захлопнулась, атмосфера в комнате резко изменилась. Отани часто оставался с Рисой наедине. Они много раз ходили вдвоём на концерты, в караоке и просто потусить. Сейчас же всё было как-то странно.       — Я пришла тебя проведать, — Риса протянула ему пакет с фруктами, — а ещё учитель просил оценки передать.       — Ты их видела? — чуть было не поперхнулся воздухом Отани.       — Почти такие же плохие как мои, — Коидзуми улыбнулась самой своей идиотской улыбкой, — так что я в шоке, что ты вообще умудрился заболеть! Ты же идиот, а…       — …идиоты не болеют, ага, — тяжело выдохнул Отани, чистя мандаринку.       Он посмотрел на Рису, бодро что-то рассказывающую о сегодняшних проделках Харуки и Сейко в школе. Отани особо не вникал. Ему было трудно сконцентрироваться. Во время их разговора он собрался с мыслями лишь в тот момент, когда он сказал, чтобы она шла на завтрашний концерт одна. Коидзуми отказалась. Сказала, что пойдёт только с ним. И после этих слов Отани снова уплыл в поток полубессознательного. Возможно, именно температура мешала собрать мысли в кучу. Он не мог считать смысл слов, которые говорила Коидзуми, поэтому просто наблюдал за тем как одна эмоция на её лице сменяется другой. Это было на столько увлекательным занятием, что Отани даже не особо заметил, как на столе между ними появился торт.       — У тебя сегодня день рождения? — Коидзуми внимательным взглядом изучала шоколадную надпись на торте. Отани усмехнулся.       — Подумать только, два года дружбы, и ты совершенно ничего обо мне не знаешь, — Отани отправил дольку мандаринки, — хотя, наверное, для друзей это нормально. Вот если бы мы встречались, это было бы совсем другим делом.       — А мы могли бы?       — Что?       — Ну… встречаться?       У Отани всё плыло перед глазами, но Коидзуми он видел достаточно чётко. Отани поймал себя на мысли, что если перестанет на неё смотреть, то вероятно отключится. Его мозг не особо справлялся с аналитикой ситуации, в которой оказался его владелец. Он в комнате наедине с девушкой. Точнее с его подругой, которая девушка. Точнее гигантская богиня. Его одноклассница Коидзуми. Риса. Интересно ему кажется, или она правда какая-то красная?       — О чём ты?       Отани посмотрел на неё пристальней, ухватываясь за последние частички стабильности в этом вращающейся комнате.       — Слушай, я понимаю сейчас не лучшее время, но… — у Отани на секунду вырубился слух, а взгляд сфокусировался на рисинке, запутавшейся в локоне волос Коидзуми. Вот дурёха. Чавкает так сильно, что еда изо рта вылетает?       — … и поэтому я так долго тебе не говорила, — краем уха Отани услышал обрывок фразы. О чём Риса говорила? О том, что рисовые ванны принимает? Он потянулся по направлению к своей маленькой белой цели. Он обязан был снять его и подшутить. Даже если она побьёт его — это того будет стоить. Хоть душу отведёт, а то она странная какая-то.       — …люблю!       «Наверное, она сказала, что любит Умибозу, » — подумал Отани и отключился пока тянулся за рисом.

***

— Какой же Отани придурок! — Риса, он буквально лежал с жаром и ничего не соображал. — Да, Риса-чан, Отани-сан просто упал на тебя. Это… то что я думаю. Никто ни в чем не виноват. Так получилось… — Тихару права! А тебе нужно поумерить пыл. Это просто случайность. — Мой первый поцелуй — случайность. Что ж чего можно было ожидать от клоунессы… — Боженька, надеюсь в следующей жизни у меня будет много денег, раз уж в этой жизни я имею дело с ней! — Нобу!!

***

      Последний год старшей школы. Отани и не заметил, как пролетело два года учёбы. И вот он на пороге третьего. Время подвести промежуточные итоги. Учёба? Средне. Победы в баскетбольных матчах? С переменным успехом. Девушка? Конечно, Отани не был обделён женским вниманием, но не сказать, чтобы это внимание было приятным. Три фанатки, бегавшие за ним пока, получше не подвернётся вариант, девочка-сюрприз Сейко, накинувшаяся на него с поцелуями, и Кандзаки, пытавшаяся с ним сойтись на фоне разбитого сердца. Вот и весь улов в старшей школе. Не то, чтобы Отани хотел встречаться с толпой девчонок, как придурок Харука. Ему было бы достаточно просто девушки, с которой ему было бы классно проводить время вместе.       — Ещё год вместе с коротышкой в одном классе?!       Но пока что единственная девушка, с которой Отани имел дело на постоянной основе, — его сумасшедшая подруга.       — Я тебя вообще-то слышу!       Риса сверкнула глазами. Секунды ей хватило, чтобы оказаться рядом с ним и вцепиться в его волосы:       — Заткнись, недорослик! Я тебя прибью! Какого хрена ты делаешь что-то, а потом… — посмотрев прямо ему в глаза, Риса замялась и выпустила из рук его волосы. — Ах, хватит с меня!       Быстрым шагом девушка пошла в сторону школьного здания. Исихара и Танака поспешили за ней.       — Да что с этой сумасшедшей не так! — выкрикнул с досады Отани. — Будто бы я ещё год хотел с ней в одном классе отколачиваться. Этот Гори-сенсе!..       — А разве ты не обрадовался Отани-сан?       Отани зыркнул на Судзуки. Да с чего бы ему радоваться?! Он же просто снова будет мелким Отани. Их с Коидзуми будут снова дразнить Олл хансин кёдзин, а Гори, наверное, припас для них должности старост. Ничего из этого Отани и даром не сдалось.       — Судзуки, брат, это бесполезно, — Накао потрепал по макушке друга, — наш капитан не слишком сообразителен, так ещё и упёртый как баран. Таким образом его наставить на путь истинный невозможно. Однажды сам докумекает. Пойдёмте в класс. Скоро звонок.       Отани фыркнул. Не нужно его никуда наставлять! Он сам прекрасно знает, что ему нужно. Да, он не был расстроен тем фактом, что они снова в одном классе. Коидзуми его лучшая подруга всё-таки. Но вот её реакция на новость раздражала. Она вообще серьёзно подбешивала, начиная с дня концерта Умибозу. Игнорщица хренова. Он ей даже специально купленное для неё полотенце отдать не мог. Даже сейчас оно у него в сумке валялось. Как можно быть такой неблагодарной? Тот факт, что Коидзуми не знала о том, что он купил ей мерч Умибозу, Отани предпочёл забыть.       Но час от часу не легче. В классе ждало новое испытание для его ментального здоровья. А именно Коидзуми с отвратительно-мечтательным выражением лица.       — Интересно, в каком он классе?       Отани аж передёрнуло от зрелища. Коидзуми томно смотрела куда-то вверх. Отани кинул беглый взгляд на потолок, но не обнаружил на нём фото персонажей из отомэ-игры. Потому он осмелился спросить.       — Кто?       — Кейн-сама! — незамедлительно последовал эмоциональный ответ.       — Исихара, что с ней? Коидзуми совсем двинулась из-за своих игр?       — Ах если бы виноваты были только игры, — удрученно вздохнула Исихара, плетясь к своей парте.       В последнее время Отани плохо понимал, что происходит в его жизни. Коидзуми злилась, Исихара тяжко вздыхала, Накао и Судзуки как-то странно на него поглядывали, а Танака словно проявляла сочувствие к нему при любом удобном поводе. Но больше всего его злило то, что Риса злилась на него. И хрен поймёшь почему. Это только сильнее бесило. Отани бесило всё, что он не понимал.       Хотя сегодняшнее поведение подруги удалось объяснить спустя десять минут появлением помощника их классного руководителя и нового учителя английского (самого ненавистного предмета Отани) в одном лице, Майтаки Кунигути. Это был самый отвратительно-смазливый мужик, которого Отани когда-либо встречал в жизни. А Коидзуми, какого-то хрена, едва ли не пожирала глазами. Этого!.. Да почему он? Он же такой приторный и фальшивый! От одного взгляда на учителя Отани хотелось прочистить желудок.       — Он похож на персонажа из отомэ-игры, которую любит Риса, — шепнула Нобу во время классного часа. Это отвлекло его от сверления глазами препода. Это стало его фатальной ошибкой. Так, с лёгкой руки Коидзуми, он в третий раз подряд стал старостой класса.       А потом начались адские дни Отани. Коидзуми бегала за Майти-сенсеем вместе с толпой девочек, основала клуб и постоянно говорила о нём. Отани бесило каждое доброе слово, сказанное об их учителе. Его внезапной союзницей в противостоянии обсуждению каждого года жизни Майти в хронологическом порядке стала лучшая подруга Коидзуми. Исихара скрипела зубами каждый раз, когда Коидзуми упоминала Майти. Благодаря этой коалиции им удалось зарубить тему. Но долго это не продлилось. Исключить Майти из своей жизни Отани не мог. Он был везде: класс, коридоры, столовая, учительская. Он, казалось, преследовал его. И — как назло! — вскоре тренер отправился на больничный. Временная замена? Конечно же, Майти! Парни в команде были от него в восторге. Да и, объективно, как тренер он был не так уж и плох. В меру мягок, в меру строг. Но всё в нём раздражало. Особенно его личная группа поддержки во главе с Коидзуми.       Клуб Майти. Как же его бесили эти одержимые старым мужиком девчонки. Бегали вокруг, крича о своей любви, капали слюной на его фотки, задавали смущающие личные вопросы и гордо называли всё это «исследованием жизни великого человека». Осуждать фанатов айдолов было не в принципах Отани. Он и сам визжал как девчонка, когда на сцену поднимался Умибозу. Но этот клуб Майти его раздражал до нервного тика.       — Погуляем сегодня? — предложила Исихара, пока все собирали вещи. В классе не было только Коидзуми, которая убежала как только прозвенел звонок.       — Можно зайти в то семейное кафе, — поддержала её Танака. Судзуки и Накао с радостью согласились.       — Отани, ты с нами? — Судзуки повернул на него голову. В голове Отани внезапно пролетела мысль, что друг жутко похож на кота. Отани потребовалась вся выдержка, чтобы не заржать и оставить эту мысль при себе.       — Да, хотелось бы пробовать новые напитки в меню.       — Отлично, значит идём впятером! — хлопнула в ладоши Исихара.       — А Риса? — Отани произнёс это быстрее, чем успел подумать. Последствия такого прокола будут тяжёлыми.       — Ри-са, — Исихара решила произнести имя подруги чуть ли не по слогам, чтобы удостоверится, что все гиены её услышали, — сегодня будет после уроков занята в клубе.       Отани понимал, почему Исихара смотрит на него с такой ухмылкой. Ну и что? Имя Коидзуми что ли запретное? Он же знает, что это её имя. Почему бы не назвать? Тем более они вообще знают друг друга достаточно давно и в целом они с Рисой… что? Отани захотелось выдрать на себе пару клочков волос.       — Я чуть позже присоединюсь к вам в кафе, — пробурчал Отани, — напишите мне адрес.       И он поплёлся к классу. Внутри было тихо. Все уже разошлись по домам. Солнце заливало комнату мягким жёлтым светом. Отани приземлился на парту и стал ждать. Ему нужно было поговорить с Коидзуми. Потому что на деле основной причиной, почему Отани ненавидел и Майти, и клуб его фанаток, было то, что она стала реже появляться в его жизни. Они уже месяц не ходили в караоке, она всё реже стала приходить на их дружеские посиделки. И он не понимал, что сделал не так, потому что с остальными ребятами она общалась также и их казалось не волновал этот клуб. Даже Исихару, которая по началу негодовала сильнее даже самого Отани. Видимо даже она что-то нашла в этом противном Майти.       — Что ты здесь делаешь? — спросила Коидзуми, стоя на пороге.       — Тебя жду, — пожал плечами Отани, разворачиваясь на парте в сторону одноклассницы.       — Зачем?       — Хочу поговорить, — Отани смотрел Коидзуми прямо в глаза, пока она не закрыла их, — мне кажется мы стали меньше общаться. Есть какая-то причина? Ты стала странной после концерта. Что-то произошло там? Или что-то произошло, когда ты ко мне приходила?       — Ничего не случилось! — Коидзуми закричала, вновь открыв глаза. Она казалась смущенной. — Ты надумал себе невесть что просто потому, что раньше я ничем не занималась, а сейчас у меня клуб. Вот и вся разница.       — Зачем тебе вообще этот дебильный клуб? — кулак Отани врезался в поверхность парты, на которой он сидел.       — Хочу хоть чем-то тебя развлечь, раз уж никто не сможет полюбить такую гигантшу, как я! — она выкрикнула это, и в голосе её было слышно отчаяние.       — Коидзуми, что за…       — Отани, — тут же перебила она, — скажи честно, ты правда не помнишь, как поцеловал меня?!       Отани показалось, что в его черепушке бомба взорвалась. Он сделал что? Бред. Да как бы он смог? Он был в абсолютно невменяемом состоянии. Вообще шок, что он встал на ноги на следующий день.       Коидзуми сверлила его взглядом, ожидая ответа. Отани не знал, что сказать. Он не помнил ничего кроме мандаринов в своих руках в тот вечер. Да и вообще он этих всех злобных взглядов не боится. Он может быть и не помнит чего-то, но целовать Рису он бы не стал! Верно?       — Коидзуми, тебе не кажется, что шутка переходит грань?       Риса шумно выдохнула и в два шага оказалась рядом с ним. Она опустила ладони по обе стороны от него и придвинулась максимально близко к его лицу. Отани чувствовал её дыхание на коже. Его организм неожиданно сошёл с ума: дыхание спёрло, сердце застучало предательски громко, а ладони вспотели. Симптомы были похожи на грипп, которым он переболел в марте, вот только в этот раз температуры у него не было.       — Твоё лицо было также близко к моему, когда мы разговаривали у тебя дома, — почти прорычала девушка, — а потом ты придвинулся и поцеловал меня.       — Зачем бы мне это делать? — удивился Отани.       — Я откуда знаю? — пожала плечами Коидзуми. — Это ты меня поцеловал. Так, что это было?       И тут вдруг у Отани проснулся мозг. Внезапно в голове появился образ Коидзуми в его комнате. Она что-то говорила, но он не помнил ни слова. Зато помнил белое пятнышко в волосах.       — Вспомнил! — Отани схватил Рису за плечи немного отодвигая её от себя. — Я придвинулся, чтобы зерно риса у тебя из волос убрать. Ещё думал, как тебя подколоть.       — Рис?       — Рис!       Коидзуми на секунду закрыла глаза. Затем набрала побольше воздуха в лёгкие, схватила Отани за воротник рубашки придвигая его к себе ещё ближе, чем раньше, и закричала:       — Конечно же рис! Я — японка! Я ем рис. Много риса! Я торопилась к тебе, придурок, а ты мало того, что поцеловал без спросу, так ещё и подколоть меня в такой момент решил?!       — Какой момент?! — злобный взгляд Отани столкнулся с яростью, плескавшейся в значках Рисы, но ему было плевать. Он должен ответить. — Ты несёшь бред! Не может быть, чтобы мы целовались! Я этого вообще не помню!       — Ах не помнишь?! Так я напомню!       Риса резко притянула Отани к себе за воротник, и мягко врезалась своими губами в его. Она прижалась к нему, крепко зажмурившись, а вот Отани так и не смог закрыть глаза. Он даже двинуться не мог. Это было похоже на паралич. На те несколько секунд, что Риса вцепившись в его рубашку прижалась к его губам, он замер, разглядывая лицо подруги. В голове была пустота. В ушах набатом било сердце.       Коидзуми отстранилась также резко, как и приблизилась. От этого показалось весь мир резко зазвучал и перевернулся. Особенно громким был звук его падения на пол. Вместе с партой. Риса подхватила свою сумку и выкрикнула:       — Считай, что мы квиты.       После чего растворилась в коридорах школы. Отани остался сидеть на полу, не понимающе оглядываясь по сторонам. Он моргал, пытаясь осознать, что чёрт возьми произошло. Коидзуми поцеловала его. Она была на столько зла на него, что поцеловала. Потому что он её поцеловал, когда болел. В этом дело? Зуб за зуб, поцелуй за поцелуй?       Отани не мог поверить, что они целовались. Она подошла и поцеловала его. Она злилась, а на его нижней губе была маленькая ранка, которую она оставила своим резким прикосновением. Отани подушечками пальцев тронул губы и в голове вспыхнул образ подруги, в глазах которой плескалась чистая ярость. А ещё было что-то знакомое в ощущениях от поцелуя. Отани целовался с немногими девушками, но точно знал — поцелуи были разными. И хотя в поцелуе было много злости, возникало такое чувство, что он уже целовал эти губы. Или хотя бы касался. Он не знал воспоминание это было или фантазия, но в голову пришло изображение покрасневшей Коидзуми. Смущенной и взволнованной. А потом нежное прикосновение его губ к её и пустота. Сердце Отани замерло между двух ударов. Он действительно поцеловал Рису. Поцеловал и отключился. Отани взъерошил волосы, и застонав, опрокинул лицо на руки.

***

— Риса, что с тобой? Я не дождалась твоего звонка, поэтому сама набрала. Что-то случилось? — Да. Нобу прости, я не хочу это обсуждать сейчас. — Оу. Отани? — Ага. — Расскажешь, когда будешь готова. Может отвлечь тебя? Поможешь с выбором кофты под мою новую юбку. Жёлтую. Мы её ещё купили, когда вместе гуляли. — Секунду, вспомню весь твой гардероб.

***

      Риса кривлялась рядом с Майти. У Отани аж зубы заскрипели. Она улыбалась их учителю блаженной или скорее тупой улыбкой, пытаясь выдавить из себе что-то отдалённо напоминавшее флирт. Значит она сначала его целует, а на следующий день флиртует с этим великовозрастным казановой? Да, как она вообще смеет себя вести так фривольно! Она должна отвечать за свои поступки.       — Эй, Коидзуми, — Отани позвал её. Он не в бешенстве. Он совершенно спокоен. Риса в своей клоунской манере демонстративно осмотрела весь коридор, не глядя на него. Совсем. Ещё и дурацкие комментарии оставила про его рост. Ладно. Теперь он не был спокоен.       — Значит, поматросила и бросила? — Отани старался говорить максимально безэмоциональным тоном. Потому что это её раздражает. Потому что так он её выбесит в разы больше. А этого он почему-то жаждал.       Риса врезала ему со всей силы. Отани чуть не взвыл от боли. Но в то же время он почувствовал себя счастливым. Майти-сенсей, молча наблюдавший за этой миниатюрой, то и дело строил глазки Коидзуми и хитро улыбался самому Отани. Когда подлый старпёр, как этот Майти, улыбается вам — стоит готовиться к войне.       День в школе пролетел быстро. Учёба, перемена, учёба. Коидзуми и до этого редко к нему подходила, а сейчас относилась к нему не лучше, чем к малознакомому однокласснику. От этого дни Отани стали безнадёжно скучными и однообразными. Он скорее существовал, чем жил. Как оказалось, общение с Коидзуми составляло значительную часть его повседневной жизни. Баскетбол не приносил особого удовольствия. Особенно Отани не нравились перешёптывания за спиной. Парни из клуба обсуждали их отношения с Рисой так, будто они были парочкой и расстались. Но они не были парочкой. И Отани не понимал своих чувств относительно данного обстоятельства.       Сегодня он шёл домой один. Обычно в дни, когда у него не было тренировок, они с Коидзуми ходили домой вместе. Она шутила и много говорила про Умибозу. Но сейчас у неё в голове только клуб Майти. Этот Майти!.. От досады Отани пнул камень. Звук от удара ботинка о камень не смог заглушить голос Мими:       — Ат-чан! Ат-чан! Я так рада тебя видеть! Я принесла тебе молоко!       Девушка, которая скорее всего вымахает ещё выше Рисы накинулась на него с объятиями и поцеловала в щеку. Она делала так всегда, так что Отани привык. Это было чем-то обыденным. Похожим на поцелуй в щеку от его старшей сестры. И абсолютно не похожим на поцелуй Рисы. Наверное, неправильно сравнивать поцелуй в щёку с поцелуем в губы, но в голове Отани они почему-то встали в один ряд. Чувства, которые он получил во время поцелуев были разные. Когда Мими прижалась губами к его щеке, он подумал: «Ладно, перетерпим…». Но если бы тоже самое сделала Риса, он бы не терпел. Он бы наслаждался.       Отани буркнул Мими приветствие в ответ и быстро забежал в дом. Закрыв дверь, он прикрыл глаза: в голове всплыла воображаемая сцена. Риса сидит рядом с ним на скамейке. Они смеются и шутят. А потом она резко приближается и целует его в щёку. Отстраняется и говорит сущую тупость. И почему-то эта секундная фантазия показалась Отани такой сладкой. Манящей. Щёки против воли покраснели.       Нет.       Да нет же.       Отани помотал головой. Нет. Он собирался поступать в универ. Ему нужно уже начинать готовиться. У него нет времени на всякие глупости. Да и не мог же он… даже думать об этом не стоит.

***

— Риса, мне кажется, это заходит слишком далеко.

— Что?

— Твой игнор. Может пора идти с Отани на мировую?

— Нобу, ты же знаешь ситуацию. Я не имею ни малейшего понятия, что с этим делать. Всё было хорошо. Мы общались. А потом этот поцелуй… спутал все карты.

— Честно говоря, ты все это время думала о нём как о парне. Я не смогла бы назвать ваши взаимоотношения дружбой при всём моём желании. Не знаю, что я наблюдала в течение этих двух лет, но дружбой это не было.

***

      Вау. Он завис. Риса скандировала кричалки во имя Майти. Ненавистного старика, которого она в своих молитвах лелеяла. И Отани злило это до зубного скрежета. Он терпеть это не мог, но сейчас ему было плевать. Сидя на парте, Отани смотрел в окно, где видел Рису. Только Рису. Возможно у него сломалось зрение? Зачем бы ему разглядывать её во всех подробностях? Он отвернулся. А затем взгляд вернулся к ней. В руках он крутил напульсник, который она подарила ему на первом году старшей школы. Из груди вырвался тяжёлый вздох.       — Чего вздыхаешь? — хлопок по плечу. Это пришёл Накао. Похоже его едва не застукали.       — Да кушать хочется. Сходим в столовку? — Отани отвёл взгляд от окна. Не стоит расписываться в собственном безумстве перед остальными. Взглянув в хитрые глаза друга, Отани обнаружил в них дьяволят, танцующих с плакатами «Я знаю, куда ты смотрел!», что Отани совсем не нравилось       — Угу, — Накао многозначительно кивнул, — погнали.              В коридоре Отани окликнул Майти-сенсей. Он развернулся, и настроение упало на уровень дна. Этого мужика он хотел придушить.       — Начиная с завтрашней тренировки я буду заменять тренера пока он не выздоровеет. Пожалуйста, предупреди команду.       Отани кивнул. Говорить с Майти он не хотел, но совсем никак не отреагировать было бы грубо. Накао широко улыбнулся учителю, и они решили пройти мимо. Но в глазах Майти Отани успел увидеть блеск, который не сулил ничего хорошего:       — Кстати, меня придут поддержать девочки из клуба Майти. Надеюсь вы, капитан Отани, не против зрителей? Я бы не хотел расстраивать Коидзуми.       — Приводите, кого хотите, — прорычал Отани, — какое мне до этого дело?       Накао даже рот раскрыть не успел для ответа учителю, как ураган Отани унёс его в сторону столовой. Там он ещё долго возмущался и гундел, покрывая учителя словами, которые присутствуют исключительно в словарях обсценной японской лексики (это, кстати, подметил Судзуки, подсевший к ним за стол).       — Братан, может успокоишься? — ненавязчиво, но прямолинейно предложил Накао. — Твоя булка остывает.       — Да я не могу! — стукнул кулаками по столу Отани. — Бесит меня этот мужик и всё!       — Из-за Коидзуми, — понимающе закивал Судзуки, ловко подбирая палочками комочек риса.       — В каком смысле? — не понял Отани.       — Ревность — это мучительное сомнение в чьей-нибудь верности и любви. Я лично считаю определение несколько размытым, но оно самое популярное. Разве это не то, что ты чувствуешь, Отани?       Судзуки подхватил палочками помидорку и отправил себе в рот. Сделал он это под аккомпанемент из попыток Отани выдавить из себя хоть слово и едва сдерживаемых смешков Накао. Судзуки продолжал безмятежно есть. У Отани начал дымиться мозг. Ситуацию спас, как не странно Харука.       — Эй, коротышка! Век бы тебя не видел, но здесь больше нет мест. Как живётся без внимания Рисы? Надеюсь ты скоро засохнешь.       — Как же ты меня бесишь, — фыркнул Отани, но без особой отдачи.       Харука подхватил палочками ролл с огурцом. Затем ещё один. И ещё. Харука не отводил взгляда от жующего булку Отани. Коротышка смотрел куда-то вбок и хмурился.       — А что случилось с недоросликом? — Харука звучно опустил палочки на стол. — Я уже пять минут сижу здесь и до сих пор не одной шутки про каппу!       — Я тебе не Коидзуми, чтобы заниматься подобной хренью, — закатил глаза Отани. А потом ещё раз укусил булку.       — И, кстати, придурок, почему ты ешь хлеб? — левая бровь Харуки подозрительно поползла наверх. — Что случилось с этим скупым пенсионером в детском теле? Он же жить не мог без риса!       Отани залился краской. Рис. Ха-ха. Любимая пища любого японца. Омурайс, онигири, оякодон, карри, тяхан, гохан и сукияки. В каждом из этих блюд рис. Каждое блюдо Отани обожал. До прошлой недели. Потому что на прошлой неделе он вспомнил про то, как Риса навестила его во время болезни. Как он увидел рис в её волосах. Как поцеловал её, он уже не помнил. Зато воспоминания об их втором поцелуе, инициатором которого была Риса, оставались весьма яркими. Настолько, что были способны заставить всё его лицо светиться красным цветом.       — Почему он краснеет от одного упоминания риса? Этот придурок чем-то болен? — завопил на всю столовую Харука.       Накао хитро улыбнулся. Вся его хитрая моська выдавала знание тайны. Тайны, центром которой был Отани. Судзуки лишь спокойно положил палочки на пустую миску, в которой до этого лежал рис.       — Поведение Отани можно классифицировать как психоэмоциональное влечение, — уголки его губ дрогнули, исказив прямую линию его рта в лёгкое, едва заметное подобие усмешки.       — Ага, вот только он у нас тормоз, так что пока до него не дошло! — рассмеялся Накао.       — Я вообще-то тоже здесь! — сказал Отани, яростно оторвав зубами кусок булки.       Да пошли они все… к чёрту!

***

— Ты пришла на тренировку поддерживать Майти, верно?

— Конечно!

— Тогда почему ты смотришь на Отани?

— Просто вылавливаю момент, чтобы запугать коротышку своим злобным взглядом!

— Или пытаешься запечатлеть в памяти то, как сексуально он пьёт воду.

— Ничего подобного! Мой взгляд преисполнен ярости.

— Не-а, твой взгляд буквально говорит: «Отани, возьми меня в свои крепкие руки и делай всё, что захочешь!»

— Божечки, Нобу! Что за извращенские мыслишки! Не отвлекай меня, мы с девочками должны повторить гимн Майти.

— Как скажешь, мисс чибисен.

— Ой да заткнись ты!