***
Период откровенной паники, когда едва ли не вся Набу бросилась куда-то бежать, чего-то решать и кого-то в морду лица уговаривать предоставить всю имеющуюся информацию, прошел на удивление быстро. В кабинете Руви Наберрие собралось совсем немного народа, но настроены все оказались решительно и по-деловому. Джеф на первые роли не стремился, позволив тётушке Джобал руководить процессом. Чем та и занялась. В настоящий момент выспрашивал детали у пришедшей в себя Пуджи. Без особого успеха, впрочем. Внятного рассказа категорически не выходило. И чем больше наводящих вопросов задавала тетушка Джобал, тем больше у Джефа крепло убеждение, что дело не в шоке и не в ударе головой о землю при падении из взлетающего шатла. Память девушке очевидно подтерли. Что ненавязчиво намекало на участии в нападении сильного форсюзера. Мало того, обрывки воспоминаний слишком похожи на внушение. Как ещё можно воспринять бессвязный рассказ о том, как они тихо-мирно сидели на берегу озера, потом провал в памяти, потом борт взлетающего корабля и отчаянный прыжок в на ходу закрывающуюся аппарель. — И что им мешало сперва закрыть люки, а уж потом взлетать? — глубокомысленно промолвил Панака, — В общем, ничего не мешало. Но суть не в этом. Выпрыгни кузина Пуджа на ходу из взлетающего корабля, то шишкой на лбу и переломом лучевой кости она определенно не отделалась. — Что вы хотите сказать? — взвилась Джобал. — Судя по характеру травм, кузину пытались схватить, она сопротивлялась. В завязавшейся драке получила по голове, и ее бросили на берегу за ненадобностью. — И внедрили в память воспоминание о стартующей корабле... Такое вообще возможно? — С джедаями не знаком, а ситхи — пожалуй, могут. В кабинете повисла гнетущая тишина. Нарушил ее до этого притихший Панака. — Гунганы это! Больше некому! Эти хаттовы подводные артели "Напрасный труд" трясти надо! — Полагаете, похищенных вовсе не вывозили с планеты? — задумчиво посмотрела на подчинённого Джобал. Но на ее вроде бы спокойном лице нет-нет, а проявлялись следы титанической работы мысли: просчитывания вариантов политический, военно-политических и, упаси Великая, просто военных раскладов. — Иначе зачем было так активно намекать на транспорт похитителей? — У гунганов есть форсюзеры? — Вот это — проблема, — несколько скис Панака. — Над проблемой работать надо, — властно одернула капитана госпожа Наберрие. И оба собеседника как по команде повернулись к просматривающему нечто на своем датападе коммандеру. — Наверное, сообщить лорду Вейдеру о случившемся следует мне, — начала Джобал. — Не нужно. Я уже связался с милордом. — И?.. — не выдержала слишком долгой паузы Джобал. Джеф снисходительно пожал плечами. С бульварной репутацией шефа, в соответствии с которой тот, кто сообщил милорду такую весть, должен стать трупом, коммандер ничего поделать не мог. Хотя как опытный управленец Джобал должна бы понять, куда вернее стал бы трупом тот, кто промедлил с передачей такой информации. Но сплетни-страшилки про киборга-убийцу оказались сильней. Рациональные доводы перед авторитетом народного мифотворчества бессильны. Поэтому заговорил Джеф о другом. Конкретно, о деле. — Лорд Вейдер отдал приказ ближайшему имперскому кораблю, и оттуда мне передали информацию о зафиксированных за последние два часа выходах из атмосферы Набу. — Много зафиксировали? — Тысяча триста семнадцать. Из них шестьсот семьдесят — пассажирские рейсы. В основном по маршрутам внутри системы, треть идут в имперский Центр. Ещё один рейс на Эриаду. Пассажиров каждого из бортов проверят в ближайшем порту. Как и шестьсот двадцать ушедших в рейс грузовиков. И примут меры, отклонись они от заявленного курса. — Осталась двадцать семь бортов, — блеснул знанием арифметики за второй класс Панака. — Один доставил воду и продукты на имперский звездный разрушитель, ведущий данное наблюдение. Остальные — частные борта. Четырнадцать успели уйти в гипер. Одиннадцать задержали на орбите под благовидным предлогом и аккуратно досматривают. Ещё один сам никуда не летит: отошёл на миллион километров от планеты и завис в пустом пространстве. Судя по радиоперехвату — там молодежная вечеринка, подальше от родительских глаз и пересудов. Командир крейсера испрашивает разрешения властей Набу на досмотр этой дискотеки. — Имперские военные корабли способны собирать столь подробную информацию о состоянии дел на гражданских трассах... — слегка обозначила недовольство Джобал. Джеф предпочел отшутиться. — У имперского флота острые не только глазки и ушки их сканеров, но и зубки их батарей. Не рассказывать же о том, что вблизи Набу находится специальный разведывательный борт, буквально под завязку набитый всякой аппаратурой для наблюдения за всем и вся. — Так как насчёт разрешения на досмотр? — напомнил коммандер. — Пусть ещё сюда имперского офицера пришлют, чтобы всякая гунганская сволочь изворачиваться не посмела, — едва ли не прыгал на месте от нетерпения Панака. Он уже унесся прочь устанавливать рабочее взаимодействие с силами имперского флота, а глава клана Наберрие продолжала стоять, отвернувшись к окну. Джеф молчание не прерывал, ожидая, когда тетушка соберётся с мыслями. Наконец Джобал повернула к собеседнику остающееся каменно-спокойным лицо. Искать на таком следы смятения иль тем более слез — глупость несусветная. Командер и не искал. — Джеф, вы лучше знаете Люка и Лею. Не могли они устроить этот глупый розыгрыш, чтобы удрать на орбитальную вечеринку? То, что я слышала о принцессе Лее... — Да уж, с племянничками не соскучишься. Разыграть лопоухого Ржа-Ржу могли бы. Но ударить Пуджу — нет. — Жаль. Хотелось бы надеяться на то, что случившееся — просто милое недоразумение. — А судьбой Леи Органа вы, тетушка, интересовались... — Что я по-вашему, тварь бесчувственная, судьбой внучки не интересоваться? Или дура набитая, чтоб не понять двухходовую комбинацию идиота Органы? Да на его самодовольной роже все написано было. — Почему не стали оспаривать право воспитывать ребенка? — Если бы ты сообщил о причастности Органы к смерти Падме, то оспорила бы. Но ты сообщил об обратном, и мы решили, что оставить все как есть будет правильнее. Благополучие клана не должно подвергаться риску из-за сомнительной политической разборки. С Органа-Антиллесами мы бы справились. Но ситхи с джедаями... В условиях смены политического режима это было слишком. Но вернёмся к сегодняшним проблемам. Вы полагаете, что дети ещё на Набу? — Не знаю. Я бы не исключал ни одну из версий. — Даже побег на вечеринку? — Даже похищение гунганами. — Впрочем, обоими вариантами уже занимаются. Пойду-ка я пообщаюсь кое с кем из дома Палпатин. Да и милой Брехе позвонить следует.Глава 22 Броненосец в потемках
12 апреля 2024 г. в 17:28
— Разрешите, сэр?
Капитан Панака — матёрый царедворец. Так мастерски, без единого бранного слова или непочтительного жеста показать, что его собеседник — дерьмо, надо уметь. Только и коммандер не из глухого леса погулять вышел. Льду ответного "Вы что- то хотели, милейший?" Дарт Вейдер в лучшие годы обзавидовался бы. Но сколько взглядами друг друга ни буравь, все равно к делу переходить надо.
— Смею вам сообщить, сэр, ваши племянники вновь покинули охраняемую территорию.
— Вас что-то не устраивает?
— С точки зрения сохранности парковых сооружений — вполне устраивает. Но в сложившихся обстоятельствах я не могу взять на себя ответственность за безопасность гостей.
— Можно подумать, вы брали на себя ответственность хоть за чью-то безопасность.
Сказанное было не просто хамством, но ещё и несправедливым хамством. Винить капитана Панаку во всех тех безумствах, в которые регулярно встревала кузина Пад, не стоит. Хотя и профи экстра-класса капитана не назовешь. Дело не в этом.
Просто у Панаки начал складываться ритуал ежеутренних доносов на Скайуокеров. Опять же, едва ли это была его инициатива, скорее, воля клана Наберрие. Возможно, что невысказанная, но очевидная. Дело в том, что появление детей Амидалы вогнало клан в ступор. Теоретически, новое родство открывало радужные перспективы. Которые, правда, лежали далеко за пределами не только Набу, но и всего сектора Чоммель. А значит, находились вне зоны интересов рода Наберрие. Во всяком случае, его старшего поколения. Вот и смотрели Джобал и Руви на нечаянно приобретённых внуков с осторожным недоумением. Зачем бередить уже затянувшуюся рану? Зачем менять устоявшийся семейный уклад? Все ж и так неплохо было. Только если ушедшего в большой мир Джефа можно просто вычеркнуть из семейных раскладов, относиться к нему, как к любому из не-Наберрие, то от этих Скайуокеров так просто не отмахнешься.
Поэтому все чаще в глазах родственников мелькал страх. Не перед детьми, конечно. А перед их отцом, который детям всяко ближе и родней давно умершей матери и которого здесь слишком привыкли считать причиной всех бед и неурядиц семьи за последнюю четверть века. Привыкли настолько, что это невозможно скрыть. Оно из всех щелей само лезет.
Первый раз так, чтоб совсем откровенно, на могиле Падме вырвалось. Кто-то из тёток привычно запричитал, мол, кабы милая Падмочка была поразборчивее, беды бы не случилось. Люк не отрываясь смотрел на могильную плиту и на опрометчивое замечание не отреагировал. Лея же заметила, ни к кому конкретно не обращаясь.
— И нас бы не случилось.
Тут Люк отмер и задал "детский" вопрос.
— Если отец помог освободить Набу от войск Торговой Федерации, то почему вы потом не помогли ему и не выкупили бабушку, которая осталась на Татуине совсем одна?
Ответом стало коллективное невнятное блеяние. И страх того, что если этим детским вопросом проникнется бабушкин сын, то последствия могут случиться совсем недетские.
В общем, здоровой атмосферу на вилле Наберрие не назовешь. Хотя дети не унывали. Своего общества никому не навязывали. С теми, кто шел с ними на контакт, общались дружелюбно. Прежде всего таковой оказалась кузина Пуджа. Девушке практически двадцать, но она с вполне искренним интересом проводит время с подростками. Причем не только во дворце, но и в их вылазках за пределы поместья. Почему? Не мудрствуя лукаво Джеф спросил ее об этом прямо.
— Почему нет? — и не подумала смущаться та. — Во-первых, с ними реально забавно. В наших садах такая открытость почти не водится. Во-вторых, я хочу, чтобы у них остались теплые воспоминания о доме их матери. Я ответила на ваш вопрос, коммандер?
И так игриво ему подмигнула, что Джеф аж опешил. И озаботился тем, чтобы у девушки появился напарник подходящего возраста. Мыслью о том, что в четырех стенах сидеть детям скучно, а по городу бегать опасно, лорд Вейдер проникся, стоило адъютанту доложить обстановку. В итоге на третий день визита к Скайуокерам присоединился ещё один телохранитель: молодой, смахивающий на клона парень по имени Боба. Фамилию ни милорд, ни сам Боба не назвали. Джеф тоже интересоваться не стал.
Благо ребята никаких особо выдающихся безобразий не совершали. За пределы парковой зоны убегали главным образом купаться.
И про целостность паркового комплекса — это Панака зря. Просто устоявшееся местное правило "По газонам не ходить" — само по себе дурацкое. Особенно, если в парке и дорожек толком нет, а любоваться красотами следует из окошка или с летающей платформы. Так что пусть спасибо скажут за то, что прогулочная платформа Скайуокеров не заинтересовала. А то бы модернизировали до уровня боевого космолета, не меньше. Но не сложилось. После каменных джунглей супертехнологичного Корусанта детям хотелось бегать по травке и плескаться в водичке.
— В компании молодых гостей замечен гунган, — напомнил о себе Панака.
— Вы имеет что-то против?
— Нет, но...
Обвинение в расизме и ксенофобии капитану не улыбалось, и тему он предпочел не развивать. Джеф усугублять тоже не стал. Он здесь не за этим.
В конце концов, из бесконечных разговоров со всеми подряд постепенно удавалось выловить крупицы информации о событиях тринадцатилетней давности. Почему бы не продолжить разговор с капитаном Панакой? Благо, уходить он не торопился.
— И все же вас что-то беспокоит, капитан?
— Не люблю гунганов. Я не расист, но... Их появление всегда не к добру.
— Например?
— Будь у сенатора Наберрие был нормальный помощник, а не Джа Джа Бинкс, многих бед удалось бы избежать.
— Хм, раньше не замечал, но, наверное, из-за нежного возраста наших королев, к ним инфантилизм приписывается пожизненно. Винить в несчастье кого угодно, лишь бы не самого несчастного — просто несерьёзно.
— По-вашему госпожа Падме сама во всем виновата? — взвился Панака.
— Хочу сказать, что кузина сама выбрала свой путь. И отвечала за свой выбор тоже сама.
Спорить Панака не стал. Хотя, наверное, хотел. Не успел просто. За распахнутым по случаю теплого аромата цветущего сада окна раздались отвлекшие собеседников вопли. Спрашивать о том, как столь нежелательный на территории виллы гунган здесь очутился, было лишним. Табунами эти парни во владениях Наберрие не шастают, значит, у незваного гостя есть на то существенные причины. Едва ли приятные. Но наверняка требующие быстрых решений. Так чего время тянуть. Джеф высунулся наружи и махнул гунгану рукой. Тот в три прыжка оказался рядом. Коммандер едва успел посторониться, чтобы не столкнуться с поленившимся искать дверь гунганом.
— Ты как здесь оказался? — Панака не нашел ничего умнее, как наехать на поднявшего волны брызг отряхивающегося гостя.
— Моя в Великом озере нырнуть, из Зелёного вынырнуть.
— Зелёное — это пруд в парке?
— А на Великом купались близнецы - Скайуокеры?
Теперь уже оба офицера двинулись на гунгана.
— Ваша правый, однако. А меня Ржа-Ржа Пуду зовут. Только не время оно улыбаться. Большая беда пришла на Великое озеро.
— Что?!
— Украли. Всех украли. И близнецов украли. И девушку Пуджу украли. И сторожа Бобу украли. И железного болтливого сторожа украли. И Ржа-Ржа Пуду тоже украли.
— Стоп! Как же тебя украли, если ты здесь?
— Убежал, однако. Шибко бежал, потом в воду прыгнул. А перед тем девушка Пуджа ругалась сильно, и ее воры из своей летучей машины выпихнули. Тут-то Ржа-Ржа Пуду наружу и прыгнул.
— А остальные?
— Совсем украли, однако.
Джеф Наберрие бросил взгляд на Панаку. Но того учить не надо: капитан охраны дома Наберрие уже разговаривал по трем коммуникаторам сразу. Коммандер полез за своим, чтобы связаться с силами имперского флота в секторе.
Информация подтвердилась практически сразу. Разбросанные на берегу вещи, следы приземления крупного челнока на песке, и лежащая без сознания с множественными ушибами и несколькими переломами Пуджа Наберрие особых иллюзий не оставляли.