Мертвец: Глоток Воздуха

Черная, мрачно искрящаяся масса у Денни в руке растворялась на глазах. Рот был залит слюной и привкусом железа. Денни не задумываясь, слил эту дрянь в унитаз, вытер лицо чистым полотенцем и посмотрел в свое бледное, изможденное лицо. «Ничего, приятель», - сказал он себе ободряюще, - «По крайне мере, теперь ты можешь быть уверен, что с головой у тебя все в порядке». Вчера, когда отец ворвался в спальню к Денни, он увидел тоже самое, что и мальчик. Значит, случившееся не было галлюцинацией. Значит, Денни все-таки не псих – узнать об этом в его ситуации было очень важно. Впрочем, сама по себе ситуация от этого не улучшилась. Когда родители, не дождавшись машины скорой помощи, повезли Денни в больницу на папином внедорожнике, у мальчика случился припадок. Джек и Медди Фентоны после ничего не желали говорить сыну, но Денни помнил, как черная гадость текла у него из ушей, носа, глаз, как его рвало этой отвратительной дрянью, и какой ужасный, абсолютный страх он испытал, подъезжая к больнице. По обрывочным воспоминаниям Денни установил, что в двери больницы его затаскивало как минимум два санитара, при осмотре врача отцу приходилось держать Денни за руки, чтобы он не вырывался и, что Денни постоянно в безумном, полуобморочном состоянии кричал, что его окружают мертвецы. А потом ему, очевидно, вкололи успокоительное, и он проснулся только утром, в мокрой от пота кровати: никакой эктоплазмы или привкуса во рту больше не было. Одна усталость. Родители вошли в палату сразу после разрешения врача. Мама искренне пыталась скрыть свою злость на мужа, но Денни видел, что ночью, пока он спал, родители ругались. Как утверждал лечащий врач Денни: случившееся могло быть признаками серьезного токсичного отравления. Сухость во рту, рвота, выделения из ушей и глаз, галлюцинации. Мама полагала, что виной всему какие-то особые испарения, выделяющиеся из сломанного портала. Отец мрачно молчал, но Денни понимал папину версию событий без всяких слов. С привычной для себя фанатичностью, Джек Фентон верил, что виной сыновьего припадка стала сущность, выпущенная им при аварии Мипифа. Все это, впрочем, было неважно. Сама имея докторскую степень по медицине, мама воспользовалась своими полномочиями по выписке Денни сразу, как наблюдение врачей стало излишним. Выходя из больницы, она держала сына за руку и одним только взглядом велела Джеку Фентону не подходить слишком близко. Джек виновато повиновался. Сев на заднее сидение внедорожника, Денни притворился спящим и смог выслушать короткую перебранку родителей. - Медди, - начал Джек осторожно, - ты же не можешь верить этой чуши про отравление? Вчера вся комната нашего сына была в… ну, ты сама знаешь в чем. Что если я оказался прав? И некое существо, возможно обладающее разумом, вчера побывало у Денни в комнате? - Тем хуже для тебя, Джек Фентон, - отрезала мама, крутанув яростно руль, - я не позволю тебе подвергать риску наших детей. Ты слышал, что кричал Денни про мертвецов? Хочешь, чтобы у него на почве твоих исследований начались отклонения? - Отклонения?! Медди, если мы решили с тобой изучать вопросы смерти и возможности посмертного существования, тебе необходимо признать, что призраки и мертвецы реальны. - Я признаю, Джек. По крайне мере, допускаю такую возможность… Но то, что произошло вчера, было ужасным. И если станет вопрос между исследованиями и здоровьем детей, ты прекрасно знаешь, что я выберу. - Мы никогда не были близки к ответу так, как сейчас! - Не смей, Джек. Просто не смей говорить об этом сразу же, после того, как Дэниель попал в больницу. Отец замолчал, но мама выглядела рассерженной весь оставшийся день, и не пожелала спускаться в лабораторию. Когда же туда отправился Джек, Медди пришла в такое бешенство, что отказалась разговаривать с ним вовсе. Вернувшаяся с занятий Джесмин полностью поддерживала маму. Впрочем, в своих суждениях по поводу папиной страсти Джесс порой была суровее многих научных критиков, называя отцовскую работу «метафизикой» и «абсурдной мистификацией». Джесс вообще любила обидные и умные слова. *** Денни неловко прошел в свою комнату. Он чувствовал себя подозрительно неплохо. Ни озноба, ни тошноты, ни видений. Может он действительно отравился чем-то в лаборатории? Версию эту, увы, пришлось отбросить, хотя бы из-за того, что у смерти Денни был свидетель в лице Сэм, а вчерашнюю появившуюся в комнате эктоплазму видел папа. Ни грамма вещества, правда, в комнате сегодня не обнаружилось, но два свидетеля есть два свидетеля. С этим не поспоришь. Обретя наконец способность трезво мыслить и радуясь хорошему самочувствию, Денни присел на край заправленной кровати, и стараясь не вслушиваться в родительскую перебранку внизу, решил разложить все известные ему факты по полочкам. И так. Перво-наперво приходилось признать – неделю назад, забравшись в портал отца, Денни умер. По крайне мере был очень близок к смерти, но вечером обнаружил себя здоровым, зрячим и без всяких повреждений на теле. Если судить по комиксам и фильмам, то был признак полной регенерации клеток, а такое без причины не случается. Второе – чтобы ни было между этими двумя событиями, смертью и пробуждением, Сэм это «что-то» до смерти напугало. Подругу Денни напугать не так просто. Третье – всю неделю ему виделось не пойми что, его тошнило, болела голова и мучили кошмары. Но после вчерашнего выброса, будем называть это «эктоплазмой» - неприятные ощущения прошли. Четвертое – такая же эктоплазма, как ту, которой рвало вчера Денни, отец обнаружил в портале после аварии. Если сделать допущение, что ничего потустороннего с «той стороны» Денни не выпускал, приходилось признать, ее выделял Денни, когда… умер? Нет. Скорее, когда он чудесным образом ожил. Трупы эктоплазмы не выделяют, ее выделяют медиумы или возможно вселившиеся в них призраки. Допустим. «Допустим», - Денни упал на кровать и уставился в белый потолок, - «Допустим. Когда твои родители - ученые изучающие жизнь после смерти, допустить можно вообще что угодно. Этот же их сверхсекретный проект с порталом в мир мертвых… Ну, Мипиф, он мог наверное как-то меня изменить». Денни резко встал. Подошел к шкафу, где хранились всякие канцелярские принадлежности и достал маленький ножик для резки бумаги. Если его поджарило в портале, а вечером он обнаружил себя без всяких ожогов и с заново восстановленными глазами, можно предположить, что он стал кем-то вроде Росомахи? Что ж, это можно было проверить прямо сейчас. Денни резанул себя по пальцу. - Ай, - тут же сунул палец в рот, пара капель крови упала на белую футболку, - больно, зараза. Когда он снова посмотрел на палец, царапина была по-прежнему там и никаким чудесным образом не заживала. Стало обидно. Денни прошелся по комнате, взад-вперед. Родители на первом этаже все еще ругались. Это нервировало. Денни чувствовал себя виноватым, в том, что они ссорятся. Поэтому, когда через несколько часов тошнота стала медленно возвращаться, не бросился к маме за помощью, а зашел в ванную комнату, выплюнул черную дрянь изо рта и смыл в унитаз. Нет. Ничего страшного. От этого не умирают – он уже выяснил. На секунду Денни показалось, что когда он плевался черной дрянью, глаза у него немного позеленели. Но при более внимательном рассмотрении, ничего необычного мальчик не обнаружил. В дверь ванной комнаты постучали. Во рту появился ледяной привкус железа. «Нет, только не снова». Денни обернулся на дверь. Медная ручка запотела, а на ее поверхности возникли маленькие отпечатки пальцев. В зеркале над раковиной в нижнем углу мелькнула тень. Денни понял, что стоит от этой тени в одном шаге, и судорожно подавив крик, прижался к стене. Зажмурился. - Мама! – послышался ему детский, звонкий голосок, - Мама! Открой дверь! Открой дверь, пожалуйста! Мама! Мама! Мама! - МАМА! – Денни метнулся к двери. Когда он схватился за ручку, его всего передернуло от холода, будто он прошел сквозь невидимое морозное облако. Дверь открылась без всяких препятствий. - Мама! – снова позвал он и побежал вон из комнаты, на первый этаж, где родители продолжали спорить, следует ли им и дальше заниматься исследованиями на территории дома. - Да, сынок? – Медди удивленно вскрикнула, когда Денни обнял ее и прижался к груди, - что случилось? Тебе опять плохо? - Нет,- Денни облизнул губы, посмотрел на мрачного, виновато жмущегося к двери папу, - мам, папа совсем не виноват в том, что случилось. По правде… по правде, я думаю… то что случилось, поможет вам в ваших исследованиях, разве нет? - Молодец, сын! Ты говоришь, как настоящий ученный, – воодушевился Джек, но тут же сник под суровым взглядом жены, - в смысле, я был бы не против, если бы ты по подробнее рассказал мне о том, что было перед тем, как я вбежал к тебе в комнату… если мама, конечно, позволит… и… ты не будешь против. Да, Медди? Но Медди и слушать ничего не желала. Выгнав Джека вон из кухни, она усадила Денни за стол, взяла его за руку и сказала: - Сынок. Тебе вовсе не следует думать, что раз мы с папой занимаемся такими странными исследованиями, ты обязан во всем нам потакать. Если это тебя пугает, просто скажи и я обещаю, что больше никаких экспериментов в доме проводиться не будет. На самом деле, Денни хотел сейчас говорить совсем о другом. Денни хотел рассказать маме об аварии и поделиться своими догадками. Мама бы точно знала, что с этим следует сделать. Но произнести вслух фразу: «Извини, мам, я кажется, на днях случайно умер», - оказалось сложнее, чем можно себе представить. Он пытался. Пытался собраться с силами и мыслями, когда зазвонил телефон. - Сейчас, милый, - Медди поцеловала Денни в затылок и подошла к телефону, сняла трубку, - Алло? Дом Фентонов? Простите, кто? Медди вдруг замолчала. Ее лицо сделалось мрачным. Она посмотрела на Денни, сказала резко: «Денни, иди в свою комнату. Потом поговорим», - а потом позвала папу к телефону. Ничего хорошего в ее взгляде Денни не разглядел. Когда он поднимался по лестнице на второй этаж, то слышал, как мама жестко сказала отцу: «Пусть только попробуют тронуть моего мальчика!». - Тише, Медди, - попросил Джек, - дети могут нас услышать. И мама, что удивительно - замолчала. В комнате Денни было тихо. Но он все никак не мог заставить себя зайти. Воспоминания о крике незнакомой девочки были еще слишком четкими. Дверь, ведущая в соседнюю комнату, открылась. В коридоре появилась рыжая голова Джесс. Сестра спросила: - Денни, не хочешь переночевать у меня? Я слышала от родителей… тебя мучают кошмары? Не смотря на то, что принять такое приглашение, значит обречь себя на выслушивание критики Джесс в адрес папы и его «фанатизма», Денни благодарно согласился. Как он и думал, следующей фразой Джесс было: - Конечно, тебя будут мучить кошмары, с такими-то изысканиями. *** Ночью, Денни с беззвучным криком проснулся у Джесс в комнате и встал с расстеленного на полу матраса. Странное, болезненное любопытство влекло его к зеркалу. Медленно перебираясь в темноте, спотыкаясь о книги, раскиданные всюду, Денни подошел к стоящему в углу трельяжу. Судорожно вздохнул. Стиснул зубы. Ему потребовалось много времени, чтобы снова взглянуть в свое отражение без дрожи. Но ученый всегда должен признавать истину, какой бы невероятной она не была, - так говорил папа. Возможно только эти слова и помогли мальчику поднять взгляд. По ту сторону стекла на Денни Фентона смотрел седоволосый мальчик, с бледной, синеватой, как у трупа, кожей и зелеными, покрытыми мертвой пленкой, глазами. Мертвец. Денни сжал кулаки и приказал себе не отводить от отражения взгляда. Он должен признавать истину. Хочет того или нет - истина никуда не денется. Она так и будет смотреть на него зелеными глазами мертвеца. Паника постепенно отступала...