Мертвец: Глоток Воздуха

Джек Фентон торопливо брел домой, оглядываясь по сторонам. В руках он держал большую картонную коробку. На поясе у мужчины болтался странный агрегат с мигающими экранами, голыми проводами и грозными, ярко-алыми кнопками. Под мышкой были зажаты бумаги с диаграммами, цифрами, сложными многомерными таблицами. Если бы Джек не снискал среди соседей славу сумасшедшего, последние могли бы принять его за опасного преступника, несущего в коробке взрывное устройство, для какой-нибудь террористической акции. Так же они только и приняли его, что за знакомого психа, мучащего город постоянными визитами в морг и на городское кладбище. Тем более у порога Джека ждала Медди Фентон, и грозно скрестив на груди руки, обещала нарушителю спокойствия скорую расправу. - Джек Фентон, - сказала Медди, - если у тебя в коробке чьи-то кости, клянусь нашей лабораторией, я лично донесу на тебя в полицию! Денни бредущий из школы по противоположной улице навострил слух. Вандализм и разорение могил не совсем то, чем занимался папа. Но когда-то его действительно могли отдать под суд именно по этим двум статьям, и мама не упускала шанса напомнить о давнем, неприятном случае, когда представлялась такая возможность. Джек поморщился. Прошептал, подходя к дому: - Тише Медди! Ты не поверишь, что я обнаружил! С тех пор как взорвался портал, сканеры просто взбесились! Поэтому я думаю… я думаю, что во время взрыва в наш мир был мощный выброс инородной энергии! Возможно, энергии имеющей мыслительную или даже осязательную форму! Как… как тогда, в колледже. - Джек, - зашипела Медди, выхватывая из рук мужа коробку, - тогда, в колледже, тебя чуть не упекли в психушку. - Так у меня же не было тогда публикаций в национальном научном журнале! Тут родители заметили Денни, остановившегося на первой ступеньке к дому и тут же замолчали. Отец неловко поинтересовался, как у Денни дела в школе. Мама велела ему отнести коробку в лабораторию. - Папа хочет сказать, что выпустил в наш мир приведение? – уточнил Денни, принимая коробку, коробка оказалась почти невесомой, - так, па? - Лично тебе папа ничего не хочет сказать, - мама строго глянула на Джека и повторила, - а теперь отнеси коробку куда велено. Не видишь - взрослые разговаривают. Пришлось войти в дом и отправиться к лаборатории. У двери, ведущей в подвал, Денни замер. Сглотнул. Он не спускался туда всю неделю, со дня аварии, хотя раньше постоянно пытался пробраться вниз, почитать выдержки из папиного лабораторного журнала, поэкспериментировать с оборудованием или покопаться в старинных, еще средневековых фолиантах, покупаемые мамой за огромные деньги. Родители вообще не скупились в деньгах на приобретение любых вещей, связанных с призраками, загробным миром или какими-нибудь черными проклятиями. Они говорили, что хотя люди в старину были необразованными, они имели куда более ясный взгляд на сверхъестественное. В их записях, среди суеверий и глупостей, всегда могла затесаться жемчужина той сложной головоломки, которую родители решали. - Видишь! – говорил отец, демонстрируя Денни свою гордость, кусочек замороженной эктоплазмы (очень напоминающей крашенную марлю) со спиритического сеанса тридцатых годов, - моду на спиритизм породили шарлатаны и жулики, но вот, мы видим с тобой неоспоримое доказательство неизвестной нам материи, благодаря тому, что медиум мог открыто проводить свой сеанс, не страшась общественного скептицизма. Когда у отца начинали гореть глаза, Денни хорошо понимал, почему соседи считают его сумасшедшим. Но кусочек странного, черно-дымного нечто, повисшего в кусочке льда, он видел перед собой и спорить с отцом, не имея ни каких данных об этом «нечто» (химический анализ был отцом строго воспрещен), оказалось трудно. Вообще же лаборатория была обычным подвалом, в котором не было ничего необычного, не считая некоторых жутких вещиц и, разумеется, громоздкого Межпространственного Искусственного Портала Имени Фентона у дальней стены. М.И.П.И.Ф. по утверждению отца мог преобразовывать инородную, «эктоплазмическую» материю в материю осязаемую, и наоборот, тем самым открывая возможность путешествовать в иной, невидимый человеку мир. «Мир Мертвых», - говорил он, когда в порыве вдохновения, ему не хватало научного лексикона. Денни набрался смелости и толкнул дверь. Свет автоматически загорелся, реагируя на движение. Денни осторожно начал спускаться по шаткой лестнице с коробкой в руках. Он честно убеждал себя, что ничего ужасного в данный момент не происходит. Хотя воспоминание прошлой недели тут же вонзилось в память. И еще усталый, испуганный голос Сэм: «Не звони мне больше». На середине лестницы холод, преследующий Денни в школе, вернулся. Пошатнувшись, он едва не выронил папину коробку. Зябко ежась, Денни вгляделся в темные углы лаборатории. Со стены на него мрачно смотрел анатомический плакат с подписанными органами человека, над плакатом висела печально известная репродукция «Плачущего мальчика». «Поставлю коробку на стол и все», - решил Денни, побежал вниз сломя голову. Метнулся к лабораторному столу и вдруг замер. Почерневший от копоти, помятый, с выгнутыми краями Портал по прозвищу Мипиф грозно возвысился над Денни, заставляя мальчика окоченеть. Он вспомнил. Вспомнил, как полез чинить портал, вспомнил, как Сэм весело желала ему не шибануться током, как Мипиф внезапно заработал, и Денни пронзило таким зарядом напряжения, что глаза лопнули, а кожа обуглилась. Как он выполз наощупь из портала к Сэм, схватил ее за руку и велел звонить в скорую, хотя какая-то часть Денни уже знала, что скорая тут не поможет. Сердце отбивало свою последнюю судорожную дробь. - АААА! – закричал мальчик, голова закружилась, коробка упала на пол, раскрылась. Из коробки вывалились прозрачные, полиэтиленовые пакеты с чем-то очень неприятным, черным внутри. Наклонившись пониже, Денни понял, что это черное и необъятное немного походит на кусочек эктоплазмы из папиной коллекции. У Денни заболела голова. Глаза покрылись пеленой. Тошнота и привкус железа во рту стали почти невыносимы. Со стен лаборатории на Денни смотрели старые, черно-белые фотографии медиумов, с вытекающим, засвеченным вспышкой веществом из ушей, рта и носа. Ему казалось, что вещество на фотографиях приходит в движение, закинувшая голову старуха со снимка спиритического сеанса шестидесятого года в Новом Орлеане медленно открывала беззубый, полный эктоплазмы рот. Денни отпрянул от коробки. Видение исчезло. - Денни, ты кричал? – в лабораторию ворвался папа, а следом и мама, оба были явно встревожены, - что произошло? - Упал, - прошептал Денни слабо, снова уставился на пакеты с черным веществом и выдавил, - ма, па, это то, о чем я думаю, да? - Денни… - Это эктоплазма?! Да? Где вы ее взяли? Пап! Когда-то отец говорил Денни, что обычно эктоплазма не имеет материальной формы. Что были единичные задокументированные случаи, когда эктоплазма, выделяемая медиумом, могла иметь настоящую оболочку, а не только ее видимость. Джек Фентон нахмурился. Сделался серьезным. Он помог Денни подняться на ноги, сложил пакеты обратно в коробку и сказал: - Да, сын. Но ты никому не должен говорить об этом, ясно? - Но… - Я сегодня носил образцы в Научный Центр на экспертизу, - Джек виновато посмотрел на Медди, - неделю назад, после взрыва, эктоплазма обнаружилась на полу Мипифа, но я не рисковал тешить тебя ложными надеждами, Медди, пока не убедился бы в достоверности своего открытия. Чтобы не вышло… ну, как в колледже. Мама ошарашенно молчала, придерживая Денни за плечо. Потом спросила: - Джек, ты хоть понимаешь, что это значит? - Это значит, что Мипиф работает, - сказал Джек торжественно, - не знаю уж, как и почему, но взорвавшись, он впустил в наш мир мощный заряд инородной материи и эта материя оставила следы. Они перед тобой. - Мы… если мы доведем работу до конца… - Да, - многозначительно кивнул Джек и улыбнулся, когда Медди кинулась ему на шею с восхищенным визгом. Денни молча ждал, пока родительская радость утихнет. Он смотрел на коробку, на портал и думал… думал… Догадка была слишком страшной, чтобы Денни мог признать ее основной своей версией событий, но что если… Что если ничего Мипиф не выпускал? Что если следы эктоплазмы на полу были оставлены Денни при аварии? В работе отца говорилось, что материя преобразовывается в обе стороны из потусторонней в реальную и наоборот. Что если, оказавшись во время работы Мипифа внутри, он, Денни, сам преобразовался в нечто потустороннее? И поэтому не умер, как по логике вещей, ему положено было. А превратился… во что? В призрака, что ли? Для призрака в нем, пожалуй, было слишком много плотности и слишком мало эктоплазмы. Родители, пока Денни строил догадки, прекратили праздновать и, заметив, что сын все еще здесь, в два голоса начали убеждать его, чтобы Денни никому ничего не говорил. - Сам подумай, Джесс не захочет жить в доме, где возможно поселилась инородная нематериальная сущность, - попросил папа, уже уверовавший, что существо, оставившее следы эктоплазмы, находилось в лаборатории, как минимум несколько дней после аварии. Мама, настроенная более скептично, пока не предавала открытию никакого потустороннего характера: - Или появиться, - заметила она, глядя насмешливо на Джека. Денни пообещал молчать и быстро покинул лабораторию. Ему там внизу было не по себе. Добравшись до своей комнаты, Денни захлопнул дверь, закрыл ее на задвижку и прислушался: вышли родители из подвала или нет. Потом он надел наушники, сел за компьютер и принялся играть в самую глупую, из всех известных ему игр, надеясь тем самым отвлечься от тревожных предположений. Не мог же он в самом деле предположить, что во время аварии видоизменил собственную структуру. Человеческий организм - это сложный механизм, заменив одну часть другой, ты сломаешь всю систему! Но эктоплазма появилась в Мипифе именно тогда, когда там оказался Денни. Когда он там умер. В комнате похолодало. Окно запотело. - Черт, - взвыл Денни и, закрыв глаза, увеличил громкость музыки на максимум, потому что сквозь наушники он начинал слышать за дверью незнакомые, порывистые голоса. Они звучали слишком четко и твердо для того чтобы принадлежать «призракам» из сказок, но человеческими их тоже язык назвать не поворачивался. Один голос причитал: «Мой ребенок! Мой ребенок! Мой ребенок!», а другой плакал: «Не убивай меня!». Музыка в наушниках загремела, оглушая Денни, но привкус во рту по-прежнему напоминал о страшной сцене, развернувшийся в его галлюцинациях. Это ведь не могло происходить на самом деле? Не могло? Не могло? «Сэм», - умоляюще подумал Денни, сжимая окоченелыми руками мышку, - «Ты мне нужна». Позвонить он девочке, впрочем, не решился. *** Вокруг было темно. Денни бежал в темноте. Дальше и дальше. Он не знал почему вокруг царит такая темень. Это сам мир погряз во мраке, или его незрячие, залитые кровью глаза? В нос било запахом горелого мяса. Кожу жгло болью. Потом он остановился, чтобы перевести дыхание и впервые в этой непроглядной тьме увидел впереди человека. Мальчик стоял к Денни спиной. Его одежда дымилась. Руки были покрыты страшными ожогами. Волосы встали дыбом и поседели. Денни попятился. Мальчик обернулся. С ужасом Денни понял, что видит в изуродованных, обожженных чертах мальчика самого себя. Глубокие раны на месте глаз кровоточили. В самой их сердцевине сверкали два маленьких, зеленых огонька. - Сэм, - прохрипел мальчик и упал на спину, протянул к Денни дрожащую, покрытую черными язвами руку, - Сэм! Звони в скорую! Потом он закрыл воспаленные, сложенные гармошкой веки и перестал дышать. В панике Денни упал перед самим собой мертвым на колени, начал трясти его за плечи, он просто не мог позволить самому себе умереть. - Нет! Очнись! Не смей умирать! Не смей убивать нас! – просил Денни и плакал. Мальчик открыл глаза. Глаза опять были здоровы. Только покрылись зеленой, мертвой корочкой. Раны затягивались у Денни на глазах, кожа мальчика становилась гладкой и очень белой. Седые волосы оседали. Посмотрев прямо на Денни мальчик облизнул сухие губы и сказал: - Я не умираю. Ты умираешь. Мертвец. Денни закричал. И кричал до тех пор, пока не проснулся. *** Из зеркала на Денни смотрел тот самый страшный призрак: бледный, поседевший с мертвыми зелеными глазами, только лицо было не зловещим, а испуганным. Он парил в метре над Дениной кроватью и слабо светился фосфорным светом, какой бывает на могилах в ранние стадии разложения трупа. Денни снова закричал. На этот раз крик получился убедительнее, потому что кричал он наяву. Мальчик над кроватью тоже закричал. Взмахнул руками. Упал на кровать. Только тут Денни и понял, когда больно ударился затылком о спинку кровати, что мальчик с зелеными, мертвыми глазами он и есть. От страха дыхание перехватило. Он лежал недвижимый и перепуганный, пока в комнату не вбежал Джек Фентон. - Что случилось, Денни? – спросил отец и вскрикнул. Денни решивший, что дело в его странной внешности, вскочил. Но теперь в зеркало уставился обычный черноволосый подросток, бледный, правда, это только с перепугу. - Дурной сон, - выдавил Денни растерянно. Он же… он же, был уверен, что проснулся. - Господи Боже, - прошептал отец и подошел ближе. Включил свет. Денни снова бросило в дрожь. Вся кровать была в комьях бурлящей, черно-золотистой субстанции, ползущей по подушке, застрявшей в одеяле, залезший в матрас. И сам Денни весь был в эктоплазме – на ощупь она почти не чувствовалась, но мальчика знобило и тошнило от одного только ее вида. «Это не со мной….», - думал Денни, когда отец вытаскивал его из под одеяла, звонил в скорую, и будил маму, - «Это не со мной». Вслух он ничего сказать не мог. Его рвало.