PETRIKOR

ПЭЙТОН — Тебя ранил человек! Какое бесстыдство! — вожак ударяет по столу кулаком, пугая всех присутствующих громким грохотом. Пэйтоново предплечье перемотано на скорую руку. Кровь всё ещё капает с кончиков пальцев. По сравнению со всеми прошлыми ранами эта едва ли царапина, но отец в бешенстве. — Опозорил стаю. Будущий вожак не должен быть такой лёгкой добычей, — выплевывает слова. Крису омерзительно понимать, что его сына, могущественного альфу, потомка Божьей силы, ранил простой человек. Старший Мурмаер рвёт и мечет с тех пор, как слухи распространились по поселению. Тяжелый взгляд Криса пронзает каждого в зале переговоров, заставляя трусливо опускать головы, и только Пэйтон остаётся бесстрастным. — Знаешь, что будет если слухи выйдут в город? — опасно скалиться. — Где такое видано, чтобы человек мог ранить сына вожака и уйти безнаказанным? — скривит лицо уже не скрываемом презрении к сыну. Вожака не волнует состояние Пэйтона. Лишь положение в стране. Альфа привык к тому, что не стоит на первом вместе у своих родителей, и может это верный подход для тех, кто контролирует тысячи волков. — Найдите её и соберите стаю. Чтобы видели, что будет с каждым, кто решит самовольничать на наших землях, — слова доходят до волчьей части Пэйтона, и действуют на него, как красный платок для быка. Из груди вырывается предупреждающий рык. Все кто двинулись по приказу отца тут же застыли. — На место, — приказывает сквозь зубы. Альфа не выделялся терпением, но и несдержанность не демонстрировал. Разрывал себе душу, терпел боль, несправедливость, агрессию, внешне оставаясь хладнокровным. Пэйтон превосходно справлявшийся раньше с собою, сейчас чувствует проросшие волчьи когти, и озлобленное животное рычание, что не может, не хочет, заглушать. Оборотень и так уделил достаточно времени отцу, чтобы тот высказал своё недовольство. Смирение кончилось, когда Крис решил, что кто-то из этих жалких щенков имеет право тронуть Джен. — Девушка у меня дома, — бросает он и знает, что этого будет достаточно, чтобы никто не думал выполнять приказ отца. Только самоубийца полезет к нему, чтобы забрать Джен. Альфы чувствует давление, покорно склоняют голову еще ниже, кто-то откровенно порыкивает. Волкам сложно подчиняться другому волку, не вожаку, но Пэйтон не терпит пререканий. — Что ты устроил тут? – возмущается мать, нарываясь подняться. Крис останавливает её поток недовольства, восхищенно пялясь на Пэйтона. Словно увидел впервые. Точно зачарованный. — Она твоя пара? — сам встает с отсиженного места. Он озадачен...и заинтересован. Пэйтон поднимает брови с вопросом в глазах. Всё-таки эта девушка является человеком. Подозрительно предполагать, что Джен его пара, не зная подробностей её семьи. Ведь простой человек не может быть парой для оборотня. Подобное невозможно. — К чему такая радость, отец? — недовольно спросил альфа. С появлением пары наследник едва контролирует себя, потому тот незаметно делает несколько глубоких вдохов. Не хочет разнести зал. — Конечно я буду! Ты нашёл свою пару! — подходит к сыну, принимаясь гладить крепкие плечи. Пэйтону некомфортно. Он знает своего отца. Что-то не так подсказывает шестое чувство, и оно никогда не ошибалось прежде. Мама не произнесла ни слова пока Крис устраивал представление. Лишь смотрела с сожалением. — Не буду тебя задерживать, иди уже к своей омеге! Не заставляй её ждать, — они будто говорят на разных языках. Пэйтон ясно выразился, что она человек. — Понятия не имею что ты задумал, но если это будет касаться Джен, — злостно шепчет у уха, чтобы услышал только Крис. — Не останусь в стороне. Надо будет применю силу, ясно? — Давно хотел увидеть тебя именно таким, — с родительской любовью гладит плечи. Словно хочет добавить ещё слов, да не осмеливается. — Иди, не стоит оставлять истинную в таком состоянии.

***

Все происшествия последнего дня перевернули жизнь Пэйтона. А девушка на его кровати вообще кажется плодом фантазий! Великая Луна, как же он рад, что нашёл её. Мог бы он предположить, что его истинная будет Вуд? Никогда. Сильная, красивая, с запахом его комфорта, успокоения. Бойкая и невероятно смелая. Ох, чего стоило только словесная перепалка с такой женщиной. Кровь закипала в венах, а возбуждение загоралось невиданной силой. Губы совершенные, тело безупречное. Если это и очередной его сон, то он самый сладкий. — Вот тебе и сюрприз, да? — устало тянет Райли, что отсиживается в тёмном кресле. — Что будешь делать теперь? С трудом отрывая глаз с истинной Пэйтон принимается беспокойно бродить по комнате. Смотрит на мебель своей спальни так будто видит её впервые — светлые стены и вычурная мебель, как и полагается его титулу. Цвета золота обивка, прозрачный балахон над кроватью и несколько, невероятно дорогих, старых картин увешанных на стене. Альфе едва ли нравилось всё это. Комната выглядит холодной и словно...словно не его. Единственное, что он любит это камин напротив кровати. Огонь в нём настоящий и поддерживается круглосезонно. Перед сном, когда в особняке особенно тихо, можно услышать, как похрустывают горящие дрова. Пэйтон любит этот промежуток времени. — Для начала добьюсь прощения, — уверенно начинает. Райли закатывает глаза. — Великая Луна! Прощения? Ты ей несколько раз жизнь спас! А она чем тебе оплатила? Стоило тебе довериться, как нож этой, — альфа поднимает руку в усмирительном жесте, светловолосая, краснея от злости послушно затыкается. — Следи за тем, что говоришь. У моего волка куда меньше терпения, если дело касается Джен, — с угрозой звучит холодный голос. — И звучи тише. Не разбуди её раньше времени. Райли выдыхает пораженная. Он ещё никогда не позволял себе так относиться к своей подруге, да и ни к кому. Парня словно подменили. Пэйтон сам чувствует изменения, но ничего с собой поделать не может. Райли после долгого молчания выдаёт шепотом: — Её отец убил свою истинную пару. Будь хотя бы немного осторожен, ладно? Я переживаю. — Чтобы причинить мне вред нужно куда больше какого-то ножа, Райли. И ты это прекрасно знаешь, — устало опирается на спинку кровати. Волк внутри тревожится, что Джен почувствует себя небезопасно, когда проснётся. Волнуется, что его пара с утра ещё ничего не ела. Светловолосая наблюдает за ним и с грустью улыбается. Словно знает, видит больше Пэйтона. — Чтобы причинить тебе вред ей и не нужен нож. После затянувшегося молчания Райли с тяжелым вздохом выходит из комнаты, прикрывая дверь. Альфа переводит взгляд на спящее, красивое личико и не может видеть в нём угрозы. Джен во сне кажется ещё более беззащитной, губы расслаблены, а ресницы моментами подрагивают. Присутствие девушки делает его кровать комфортней и более желанной для сна. Прежде Пэйтон никогда не испытывал такого спокойствия. Жаль, правда, что запах Джен стал едва ощутимым. Если он сейчас...ляжет рядом? Уткнётся в хрупкую на вид шею, вдохнёт полной грудью свой любимый запах? Да, волк хочет именно этого. И как же сложно ему противиться. Пэйтон не замечает, оказывается близь с Джен. Подушечками пальцев ведёт вдоль щёк, ко лбу, аккуратно касается волос. — Нежная, — выдыхает восхищенно. — Красавица моя, — неуверенно приближается губами к приятно пахнущей макушке и оставляет невесомый поцелуй. Есть ли смерть лучше, чем от рук его истинной пары? Альфа бы даже не сопротивлялся, позволяя этим красивым рукам отнять его жизнь. Быть убитым ею — привилегия, черт возьми. Пэйтон чувствует себя грёбаным извращенцем, трогая спящую девушку, и думая о своей смерти от этих красивых рук. Наверно он всё-таки сошел с ума. Сложно не думать о том, как присутствие пары влияет на него. Прежние черты характера сменились. Теперь мир альфы крутиться вокруг одного конкретного человека. Слушая истории о смене поведения волков, когда те встречают свою истинную, Пэйтон фыркал. Да не может быть всё настолько плохо. Конечно он захочет заботиться, будет защищать, любить...это и так ясно, но полностью потерять себя? Последние двадцать четыре часа Пэйтон удивлялся своему поведению. Совершенно непривычной себе вспыльчивости, агрессии. Ему кажется, что всё в мире хочет навредить Джен. Будто оставь он её одну, то случится что-то страшное. И с этой тревогой Пэйтон пытается заниматься привычными делами — проверяет работу посёлка, контролирует патрульных волков и остальные мелочи, что лежат на его плечах. Отец говорит: «Твои люди должны быть у ног, а не сидеть на шее. Осанка ровная, без груза». Альфе подобная мораль неприятна. Может, он слишком жертвенный, но если у него есть свободное время почему не использовать её в пользу стаи? — Выпустите меня! — доходит до его слуха отчаянный и разгневанный голос его пары, стоит приблизиться к особняку. — Знаете, что удерживать человека насильно незаконно? Я сравняю с землей это гребаное здание и вашу дурацкую деревню, если сейчас же не выпустите меня! ПЭЙТОН! Альфа не может сдержать улыбки слыша насколько бойкая девушка попалась ему. Он предполагал, что с ней будет нелегко, но чтобы эта сложность была настолько приятной? Едва ли. Сохраняя серьезное выражение лица Пэйтон проходит мимо слуг, что выстроились возле дверей спальной комнаты. — Как хорошо, что вы вернулись! — выдыхает Эль. Она была кем-то наподобие дворецкого. Светлые волосы, морщинистое доброе лицо и строгая одежда. Эль пахла старыми книгами, древесной библиотекой...что-то такое Пэйтон не определил, но ему определённо он нравился. — Госпожа практически разнесла ваши покои! — Оставьте нас, — просит уверенно. Все тело напряжено от предстоящей встречи с Джен. Великая Луна, если она будет такой же возбуждающей, как в лесу, то альфа не уверен, что сможет сдержать порыв, и не впиться в губы. Стоит войти в комнату, как в нос ударяет природный запах его истинной и все разумные мысли вылетают из головы. Что там было? Сдержаться? Чёрта с два. Джен красная, растрепанная, сидит на краю кровати. В пэйтоновой футболке. Она полностью переоделась в его одежду, потому их запахи смешались замечательным, идеальным образом. Сжимая челюсть альфа старается дышать через раз и не смотреть на девушку. Для него это все слишком. Джен буквально самая красивая девушка, что ему представлялось увидеть. Длинные тёмные волосы, сияющие на солнце и определенно мягкие на ощупь. Правильные черты лица, пухлые губы, чувственные глаза, которые сейчас отражают настоящую агрессию и умудряются выглядеть при этом настолько возбуждающие, что Пэйтон чувствует давление в брюках. Пышная грудь вздымается при каждом глубоком вдохе девушки, а округлые бёдра выглядят до одури желанно. — Ты меня вообще слышишь, кретин! — резко поднимается и только сейчас Пэйтон понимает, что с ним вообще-то говорят. — Детка, — поднимает руки в примирительном жесте, мол, я безоружен, прояви жалость. — Нам надо сначала успокоиться, — моё возбуждение и твою злость — думает, но не осмеливается говорить вслух, плечо внезапно начинает ныть, напоминая о том на что способна его истинная. И как назло, картинка самоуверенного личика Джен, когда она всадила нож, всплывает в голове и альфа возбуждается ещё больше. Дерьмо. — Детка? Не могу поверить! Какая ещё детка! — краснеет ещё сильнее. — Хорошо, — соглашается, нервно придумывая что сказать. — Давай присядем всё-таки, м? Нужно выдохнуть и мы поговорим спокойно. — Ты похитил меня, — пробегается взглядом больших глаз по телу мужчины. Волку неосознанно хочется покрасоваться. Напрячь сильную грудь и расправить широкие плечи. — И удерживаешь тут насильно. Понимаешь, что я могу написать заяву на тебя, придурок? — Ты моя истинная пара, — говорит, как будто это все объясняет, но для Пэйтона в принципе так и есть. Джен его. Где ей ещё быть, если не с ним? Что-то меняется в взгляде девушки после этих слов. Она расслабляется всем телом, и одновременно настораживается. — Когда в меня кололи всякую хрень ты не переживал об этом, — скрещивает руки на груди, задумчиво склоняя голову. Следующее произносит медленно, с усмешкой, зная какую реакцию получит: — Альфа. Лёгкие сдавливает, а член в брюках дёргается. Эта девчонка словно ходит по лезвию и ей это, черт возьми, нравится. Пэйтон глубоко затягивает воздуха, но тут же жалеет об этом, когда мозг туманит природных запах Джен. Теперь в нём играют нотки фиалок и должно быть эти изменения значат какие-то эмоциональные изменения. Возбуждение? Слишком легко. Самодовольство? Должно быть. Пэйтон любит игры, потому делает шаг ближе, внушительной стеной закрывая девушку от мира. Он видит, как Джен реагирует — слегка растерялась и появилась нервозность от близости. — Если обратить внимание на то, что ты ранее пыталась зарезать меня – мы в расчёте, — склоняет голову набок, хищные глаза сужая. — Омега, — низко выдыхает, приближаясь. Джен переступает с ноги на ногу неловко. Быстро несколько раз моргает длинными ресницами. Кажется он слишком смутил и так бледную, уставшую пару. — Я не омега, — бурчит неуверенно. Он знает, что Джен родилась человеком, но присутствие природного запаха и то, как волк тянется к ней — похлеще, чем к любой другой омеге — вызывает некоторые сомнения. К тому же...что ему мешает звать свою пару подобным образом? — Почему же? Очаровательная омега с невероятным запахом, — говорит, что думает. Как будто между мозгом и языком не осталось никаких преград. Джен напротив розовеет, но старательно делает вид, что эти слова вызывают в ней сильное недовольство. Милая. — У меня нет запаха, придурок, — собирает нервно волосы, перекидывая их на левое плечо. Наперекор словам его накрывают нежные нотки последождевого леса и редких цветов. Пэйтон терпеливо выдерживает язвительность, но сохранить серьезность не способен, потому его лицо светлеет улыбкой. — У тебя определённо есть запах, — закручивает прядку женских волос на палец. — И он сводит меня с ума, — И желание коснуться Джен невообразимо давит. Хочется ощутить мягкость её кожи, жар тела. — Слишком уж ты самодовольный для того, кого ранил человечек, — с усмешкой и внезапным резким движением она рвёт края пэйтоновой футболки на себе, обнажая плоский живот, где заметно выделен пресс. Будто длина одежды её раздражает и неудобна. Мужчина задерживает дыхание неосознанно и почти теряет голову. Как же ему нравится эта дерзость, смелость. Девушка невероятная. Она связывает порванные края под грудью. — Передай Эддисон благодарность. Я чувствую себя замечательно, — синяки на рёбрах выглядят и правда лучше. Джен сама похорошела. Вернулся здоровый румянец, природный запах. Пэйтон кивает себе, соглашаясь с девушкой. Эдд надо поблагодарить за хорошую работу. — И вот ещё что, — начинает ехидно. Одуряюще горячая уверенность. — Если ты собрался держать меня тут, то поставь лучших ребят, альфа. Я полна сил и желания сбежать. — Тебя никто не держит силой, — ерошит свои волосы демонстрируя свою расслабленность и полное нежелание устраивать третью мировую. Пэйтон устало осматривается, выбирая между душем и продолжением разговора. Решает выбрать второе, чтобы потом, когда всё будет менее напряженно плавно перейти к первому. Альфа стягивает тонкую ветровку. — По крайней мере пока тебе не грозит опасность свалиться в лесу от утомления. — Я могу уйти? — удивляется, расставляя руки по бокам. Получает короткий кивок. Может конечно. Пэйтон не собирается запирать её дома, как собственную игрушку или типа того. Джен издает смешок. — Да ладно, большой мальчик. Не лги мне. Ты пойдёшь за мной. Ветровка небрежно скинута на кровать, а сам мужчина взялся за края своей футболки и стянул её. Пойдёт. — Отлично, что ты понимаешь это, — от глаз альфы не скрывается безумной интерес к его телу от девушки. — Ухаживания основная часть перед тем, как я сделаю тебя официально своей. Джен натурально удивляется, а после, когда понимает всю суть вскидывает голову в весёлом хохоте, показывая, что не воспринимает его слова всерьез. — О, я едва сдерживаю себя, боюсь будет невежливо, если продолжу смеяться, — Она с искорками в глазами кусает губу, останавливая рвущуюся улыбку. Джен смахивает несуществующие слёзы и выдыхает тяжело. — Кажется ты ещё не понял реальность происходящего, и носишь дурацкие розовые очки. Я Вуд, — произносит, словно клеймит себя. — Понимаешь что это значит? Мой отец убил мою мать на моих глазах, потому что я к десяти не обратилась волком. Всю свою жизнь я росла с убийцей матери и его новой любовницей, которую называла «мамой» от страха быть избитой. И об этом знал весь мир. И никто не пытался помочь ребёнку, боясь гнева моего отца. Я не кичусь своим сложным характером, но знаю, что тебе, — пробегается взглядом по мужчине, оценивая. — Мурмаеру, — пренебрежительно бросает. — Действительно нечего ловить со мной. Я сожру тебя до того, как ты успеешь позвать меня на первое свидание. Альфа довольно хмыкает. Вот как мы заговорили. Ещё никто, блять, никогда не смел с таким нисходительством и обесцениванием говорить с Мурмаером. Ведь все знают, что только глупец станет недооценивать его альфу. Пэйтон делает парочку неторопливых шагов к Джен, что совершенно не ожидала подобного вновь. Мужчина бесспорно огорчён, понимая какая ноша пала на плечи его истинной пары. Ему жаль. Если бы он мог, то забрал бы каждую полученную физическую и моральную боль, чтобы Джен не знала горьких слёз и её детство было полно радости. Не может. Но в его силах постараться над её настоящим, будущем. Он знает, что способен на большее, чем девушка думает и хочет доказать Джен, что любить её не сложно. — Не смотри на меня так, — подрагивающим голосом просит и выставляет руки перед собой, создавая между ними расстояние. — Ты понял хоть что-нибудь из сказанного мной? — Понял, что ты хочешь безопасности. Хочешь, чтобы я оберегал тебя, защищал. Чтобы никто не смел причинять тебе боль, — аккуратно отпускает женские руки и готов довольно мурчать, когда она не сопротивляется. Только растерянно хлопает ресницами вслушиваясь в его нежный, с нотками угрозы голос. — Чтобы весь этот мир от страха был готов на всё ради тебя. Поверь мне. Моя фамилия станет для тебя визитной карточкой и уверенностью, что будь перед тобой оборотень или человек — он предпочтёт разрезать себе горло, чем причинить тебе боль. Пользуясь растерянным состоянием девушки, большие ладони альфы легли на поясницу, притягивая Джен к себе. Оказавшись близко, запах омеги одурманивал и так обезумевший рассудок, сдерживать волка получалась едва ли. Обнаженная кожа под пальцами горела, и раскрытые полные губы приглашали в танец страсти. Не видя сопротивления Пэйтон поддался желанию и жадно поцеловал девушку. Сладостное удовольствие прошлось по телу импульсом, когда девушка ответно двинула губами, не менее требовательно лаская рот языком. Джен тяжело дыша застонала. Альфа оттянул её за волосы на затылке, чтобы заглянуть в затуманенные глаза, продолжая этот страстный поцелуй. Запах омеги приобрел сладкие нотки корицы и оседал на языке. Джен сама была вкуснющей на вкус. И не собиралась податливо подстраиваться. Терзала губы, покусывала, грубо оттягивая. Член нуждался в прикосновениях и это чуть ли не единственный раз, когда Пэйтону хватает только поцелуя, чтобы тот твёрдо стоял, мучая давлением. Джен гладит ладонями крепкие плечи и руки, позволяя во второй раз их запахам смешаться. У альфы нет ни малейшего сомнения. Они будут вместе.