PETRIKOR

ДЖЕН — Жалкая тварь! Тебя надо было прикончить сразу в роддоме! — с обеденного стола летят хрупкие тарелки и громко разбиваются. Джен хнычет, накрывая свои уши маленькими ладонями. Бегает большими глазами по отцу и матери, что лишь губами говорит: «Всё хорошо, Джинни, не бойся». Но она боится. Не долго думая прыгает со стула и лезет через скатерть под высокий стол. Кроха может уместиться там во весь рост, но сейчас пытается казаться ещё меньше, обнимая свои колени. — Я тебе показал комфортную жизнь, вытащил тебя из грязи. Не требовал ничего кроме наследника, — рычит мужчина средних лет. Оборотень с терпким, тяжелым мускусным запахом, что часто вызывал тошноту у дочери. — А ты, сучка, родила меня человеческую девочку! — Пожалуйста, Макс, — плачет мама с грохотом упав на колени. Джен приподняла скатерть, переживая, вдруг маме больно и некому помочь? Видит, как альфа угрожающе навис над ней. Её длинное платье красиво струилось по полу. Мама была с тёмными густыми волосами и зелёными глазами. Подобная красота очаровывала многих. А запах кровавой розы оставлял после себя мягкий шлейф, что альфы головы сворачивали, вызывая бурю ревности со стороны мужа. — Джинни всё слышит, пожалуйста, дай ей уйти. Ты обидишь ребёнка, — внезапно голос переходит в жалкий скулёж. Отец сжал тонкое горло. — Пожалуйста, любимый. Я молю тебя! — хрипит, схватившись за мужскую руку, что безжалостно душит. — Пусть знает каким бесполезным отродьем родилась, — звонко отвешивает пощёчину жене и сердце ребёнка забивается в сильном ритме. Слёзы беззвучно стекают по пухлым щекам, а отец каждым разом все сильнее ударяет жену, разбитую у его ног. Внезапно сердце сжалось так сильно, казалось вдохнуть воздух невозможно, лёгкие горели. Дрожащими ладонями она водит по мокрым щекам, но те намокают вновь и вновь, становятся липкими, солёными. Детская душа сожалеет о своем рождении. О, как же сильно ей жаль! Из-за неё страдает мамочка! Джен девушка не слабая. Она может постоять за себя и за свою стаю не хуже какого-то альфы. И ведёт компанию отца, справляясь чуть ли не лучше него самого, расширяя её в Азии. Сейчас «Wood.Company» представляет женщина. И никто не смеет оспаривать вслух, но в мыслях каждый высмеивает. Приходится каждодневно доказывать свою ценность, демонстрировать свою силу, чтобы оставаться на месте. Слышать перешёптывания, где святая вера в то, что место она получила незаслуженно. Нападок много. В свете недавних событий, где её пытались прикончить, и Джен определённо умерла бы, не окажись спасённой Пэйтоном (противным волком, который думает, что мир крутится вокруг него). Джен совершенно точно ощутила хрупкость бытия и поняла — она в опасности. Расслабляться нельзя. Компания «Moormeier» без преувеличений на рынке застройщиков больше пятидесяти лет. И около половины зданий Нью-Йорка их проектная работа. Мир действительно мог крутится вокруг Пэйтона: всегда получает то, что захочет, невероятно богат и привлекательный. Оправдано, ведь острые скулы, карие глубокие глаза и бледно розовые губы, что часто растягиваются в довольной ухмылке — слабость для многих омег. Ко всему прочему мужчина излучает уверенность и надежность, ненароком начинаешь чувствовать себя в полной безопасности, теряешь голову и бдительность. Думаешь, что всё решаемо, а самое главное —  хочется довериться. Обещания альфы не кажутся пустыми. Иисусе, они буквально самое горячее, что говорили ей мужчины. К концу предложения Джен уже была готова отдаться забыв обо всем. Так действовал оголённый торс и томный голос, что со всей искренностью доносил: «Если ты согласишься быть моей тебя никто не тронет». Или дурацкая природная и истинная совместимость — она не знает. Наверно всё вместе.  Джен без передышек борется за свою жизнь, которая постоянно подвергается опасности с разных сторон. В самом детстве родители должны принимать позицию защитника. Быть теми, к кому можно прийти с любой проблемой и получить чего недостаёт: любви, поддержки. Но для Джен подобное было роскошью, и во взрослом возрасте ей безумно этого не хватает. Поэтому предложение было заманчивым. Всё внутри скрутилось приятным спазмом, а сладостные волны удовольствия пробудили желание. Оказавшись в плену сильных рук и дав возбуждению делать своё дело, Джен полностью потеряла голову, как и требовал голос в её голове. Язык альфы творил невероятное, распылял огонь в прежде холодном сердце. Ножки предательски дрожали и только благодаря Пэйтону, что так крепко прижимал к себе — девушка оставалась стоять. Сложно отрицать связь между ними, ведь Джен тоже ощущала её. И не могла быть равнодушной к личному запаху альфы, что кружил ей голову похлеще алкоголя, завладевая рассудком. В её жизни было немало мужчин, жаждущие внимания, и отказывать им было более чем привычно. Она не ждала того самого принца на белом коне, просто, в ней не было желания. Не хотелось ни секса, ни романтики. Подобное казалось пустой тратой времени. А теперь Джен сладостно оттягивает нижнюю губу альфы, теряется в пространстве и не думает ни о чем кроме — пожалуйста, пожалуйста! Понятия не имеет о чем просит, но не может прекратить. — Пожалуйста что? — с ехидством тянет и это действует, как пощечина для девушки. Она пытается оттолкнуть Пэйтона от себя, но того с места сложно сдвинуть. Дурацкая гора мышц! — Отвянь! И свяжись с городом, — с металом в голосе приказывает. Параллельно пытаясь успокоить безумное сердце. Девушка боялась, что её щёки заалели. — К тому же нужно проверить место падения и концы моего каната. Предполагаю, что его обрезали, — не знает зачем решает довериться, рассказывает о своих предположениях. Наверно, ей жутко стыдно за поцелуй секундой ранее, потому она пытается сместить внимание. Хватка альфы на талии грубеет, а сам он мрачнеет. — Не молчи, идиот. Либо будь полезен, либо оставь меня в покое, — старается уйти от касаний, когда природных запах альфы душит своей тяжестью, оседая на лёгких. Детский страх накрывает Джен. Она помнит отца и то, как менялся его запах стоило ему быть недовольным ею или матерью. Воспоминания вновь всплывают и девушка не может ничего с собой поделать, когда в панике, пытается сбежать, быть дальше, спрятаться. Под стол, в шкаф, буквально куда угодно, лишь бы не быть перед глазами альфы, что разозлён! Руки Джен скручивают за спиной и Пэйтон с тревогой пытается заглянуть в глаза разбушевавшейся дамы. — Отпусти меня! Иначе, клянусь Луной, я вырву твою трахею зубами и заставлю захлебываться в собственной крови! — Детка, — зовёт совершенно нежно, но это прозвище! Какое же оно глупое! Ель обретает мягкие нотки, совсем невесомые. Альфа специально выпускает свои феромоны, чтобы успокоить свою (вздумал, что свою) омегу. И Джен не ощущая опасности, тяжело выдыхает весь воздух, что когда либо вдохнула. Неуверенно заглядывает в глаза Пэйтону, ища там хоть что-то, за что можно будет предъявить. Например малость агрессии. Но ничего кроме безмерной нежности, смешинок не находит. — Детка? — повторяет он и Джен издевательски закатывает глаза, мол «Ты серьезно?», при этом вопросительно мычит, отзываясь. Пэйтон удовлетворительно улыбается. — Чего ты так испугалась? Меня? Девушка делает ещё попытку вырваться. Волосы в беспорядке и единственное на что способна Джен — нервно сдуть с лица те, что особенно мешают, и убивать взглядом невероятно раздражающего альфу. Смело подняв подбородок она шипит точно дикая кошка: — Так я тебе и доложила всё. Ты кого из себя возомнил? — подбирается ближе к карим глазам, что невероятно искрят, словно ему всё это проносит жуткое удовольствие. Глаза Джен же горят красным огнём, что способен испепелить всё поселение. Она опасно щурится. Огонь разгорается ещё ярче. Пэйтон раздражает своей ухмылкой. — Ты скажи где витают твои мысли. Я мигом опущу тебя на землю, альфа. — Конкретно сейчас я хочу оторвать голову тому, кто подверг твою жизнь опасности, — спокойно, всё ещё с легкой улыбкой и мягко обволакивающим запахом величественной чёрной ели. Джен в растерянности. Она открыто принюхивается и цокает, не слыша никаких резких ноток. Альфа спокоен. — Не выглядишь разозлённым, — снова брыкается, будто для профилактики, чтобы не расслаблялся. — Как я могу? Ты же испугалась меня, — склоняет в бок голову, отнимая воздух у девушки. Быть не может, что к ней настолько внимательны, чтобы альфа контролировал себя. Джен знает, что это очень сложно. Альфы от природы очень агрессивны. От того и её воротит от идеи быть с волком. Они творят всякое, прикрываясь инстинктами. По большей части так и есть, не мудрено, сколько волков убили из-за ревности. Другому альфе не повезло оказаться поблизости, когда у занятой омеги, внезапно, началась течка. Или по глупости решил, что домогаться беременной омеги хорошая идея. Безусловно подобное понять можно, но альфы мало способны контролировать себя и в других ситуациях, например, как её отец. — Я зол. Очень зол. Я мог потерять тебя так и не встретив. Конечно, блять, я зол. — Как ты так хорошо справляешься с собой? — игнорирует прошлые слова Пэйтона, задавая интересующийся вопрос прямо. — Будущий вожак обязан уметь контролировать себя и своего волка, — заводит прядь волос за ушко девушки. Не представляет, что каждым словом всё ближе к тому чтобы завоевать сердце Джен. И он даже не прикладывает особых усилий. Лишь рассказывает о себе. — Да и, кажется, мой волк готов отсечь себе лапу, если ещё раз напугает тебя. — Всё это конечно трогательно, но мне надо к месту падения, — холодно кидает вновь, скрывая безумно бьющееся сердце. Она понимает, что устраивает глупые качели, но будто бы не может иначе. — Сейчас же. С тобой или без тебя. — Без проблем. Сбегаю в душ и поговорим об этом, — ерошит челку с небольшой улыбкой. — Поговорим? Мне кажется мы достаточно всё обсудили! Альфа безмолвно поднимает руку, требуя замолчать. Вуд ненавидит себя, когда подчиняется, сомкнув губы. — Мы обсудим, — твёрдо повторяет, с тоном не терпящим пререканий. В ответ ему хмыкают, поднимая высокомерный взгляд. Джен было уже хочет съязвить, но её опережает мужской голос. — Не вынуждай ругаться. Тебе лучше не знать меня в плохом настроении, Эделин. Альфа сверкает мышцами спины, пропадая в дверях, и Джен злостно хватается за подушку на кровати, швыряет. Хочется кричать от ярости и несправедливости. Из душа донеслось звучание льющейся воды. Джен протирает ладонями горящее личико, тяжело выдыхая весь воздух. — Мерзкий, противный, эгоистичный и лицемерный! Все альфы такие! Чтоб тебя! — все проклятия в мире кажутся недостаточными для Мурмаера. — Я тебя практически ненавижу имей в виду!  Вымещает все эмоции на мебели: ударяет ногой по комоду, сталкивая с него очевидно дорогую вазу с цветами; Стаскивает постельное бельё и рвёт занавески. Дикая злоба не проходит даже когда в комнате не остаётся ничего ценного. Опускается на корточки, понимая насколько была напряженная всё это время. Пэйтон — просто безумство для её рассудка. Стыдно, как никогда прежде. Джен за всю свою жизнь не была настолько эмоциональной, как в последние сутки. Всё дело в истинности, да? Конечно. Вуд досадно хмурится. Теперь ей хочется плакать и чтобы Мурмаер успокаивал, заботился. Вот чёрт. Неужели она действительно повелась на красивое личико? Огромная проблема в том, что Пэйтон не просто красивое лицо. Он внимательный, ласковый. Смотрит так будто положит весь мир к неё ногам стоит попросить. Хотелось бы приписать все положительные стороны к истинности. Но Джен знает. Предназначенность Луной — не всегда достаточно для хорошего отношения к себе от альф. Лина Вуд была истинной парой Макса Вуд. И это не помешало ему убить свою жену. Определенно естество обостряется, когда дело касается своей омеги, хочется обезопасить её, позаботиться о потомстве, сделать семью счастливой. Но бывают и ситуации, когда инстинкт альфы поглощается животной агрессией. Видимо ненависть к человеческой девочке была сильней любых проявлений истинности. И это помешательство. Безусловно отношение Пэйтона к Джен не только последствие волчьих повадок, но и чистого, искреннего желания быть с ней. Звуки из душевой затихают. Джен встревоженно поднимается, понимая, что провела это время в раздумьях о Пэйтоне. Мотает головой, замечая своё отражение в зеркале. Дурацкий беспорядок на голове. Если совсем честно Джен не помнит, когда её вообще в последний раз волновал внешний вид, но теперь есть навязчивая мысль быть красивой для Мурмаера. Раздраженно вздохнув Джен пытается открыть дверь, но та не поддается. — Конечно же она, блять, закрыта, — пинает дверь ногой, скрещивая руки на груди. Невероятно раздражает, что её ограничивают. — Твой запах во время сильных эмоций, — как между прочим звучит за спиной, заставляя Джен резко обернуться. — Сейчас он резче. Тот же хвойный лес, но уже в снежном морозе. Невероятно. Никогда раньше не встречал подобного, — очарован искренне, с блеском в глазах. Секундно растерявшись девушка смутилась. Альфа говорит о её запахе, что с роду отсутствовал. — Невероятно, что ты его вообще ощущаешь, — жмёт плечами, стараясь скрыть возникшую в душе радость. У неё нет времени на подобные беседы. При этом, если быть честной с собой, то Джен хотела бы уделить им время позже. В спокойной атмосфере. Пэйтону она конечно же не признается, что заинтересована. — Дверь. Открой. — Нет, — На нём черные брюки и футболка. Волосы слегка влажные. Всем видом демонстрирует, что сейчас никуда не собирается. Валится на постель. Или на то, что от неё осталось. Матрас и одна подушка. Джен прикрывает глаза от тупого отчаяния. — Расслабься. Идём присядь. — Меня пытались убить. А ты держишь меня тут! Хотя обещал, что выпустишь! Что я смогу уйти! — сжимает кулаки, чувствуя жгучую обиду. — Ты сказал, что не будешь удерживать меня силой. — Позволь исправить, что я сказал не это. То есть не только это. Не стану удерживаю силой, пока тебе не грозит опасность, — заводит руки за голову, устраиваясь поудобней. — Оказалось, что кто-то хочет твоей смерти. — Я могу постоять за себя. И ты это знаешь, — сквозь зубы шипит. — Не делай из меня слабачку! — Эделин, почему ты лично должна заниматься расследованием? Мои ищейки прекрасно с этим справятся, — жмёт плечами. Джен терпеливо вздыхает, прикрывая глаза. Совершенно не ясно почему мужчина считает, что имеет право силой запирать Вуд у себя. Немыслимо — быть настолько далеко от цивилизации своим мировоззрением. А ещё Пэйтон имеет наглость использовать её второе имя. Как будто бы тот факт, что она его истинная пара делает альфу владельцем девушки. Джен хватается за тяжелую лампу, что валяется на полу, ударяет несколько раз по ручки двери со всей силы. С звонким треском железо разлетается по комнате. Руки заныли. Замок цел. — Всегда делаешь всё, что хочешь? — с некой досадой говорит. Джен переводит светящиеся злостью глаза на альфу. Неужели она действительно должна будет сделать так, как хочет Пэйтон? Как же её раздражает только мысль оказаться покладистой. Тот уже поднялся с кровати, и направляется к ней. Может заметил, что девушка почти смирилась. А может видит вселенскую усталость от перепалки на лице. — Никогда не приходилось плясать под дудку самодовольных альф, которые возомнили из себя защитниками, — поднимает указательный палец, тыкая им в сторону Пэйтона. Костяшки руки кровоточат. — Ненавижу тебя. — От ненависти до любви? — довольно улыбается и смотрит так ласково, нежно кисть обхватывает. Все слова застряли в горле комом, пока тот ведёт к кровати, сажая на край. До головокружения приятный запах, что до этого старательно игнорировался, от близости стал слишком. Джен напрягает челюсть. Следит за Мурмаер взглядом. Как он достаёт небольшую аптечку из шкафа, устраивается рядом. — Я буду сидеть в четырех стенах, пока твои ищейки идут по следу? — тихо говорит, растеряв все силы. Карие глаза на секунду взглянули на неё, и вернулись к ранкам, чтобы продолжить заботливо обрабатывать. Джен шумно выдыхает. — Ясно. — Дай мне сутки, — шепчет, клея пластырь. Девушка не верит своим ушам. Мало. — Всего сутки? — уточняет, когда аптечку возвращают на место. Пэйтон согласно кивает, принимаясь поднимать разбросанные вещи. На мгновение Джен стыдно за тот бардак, который она устроила. Комната, как после Армагеддона. — Волки быстрее доберутся до места падения, следуя по твоему запаху. Там поймают след чужаков. Если покушение было от оборотней, то к рассвету уже притащат, — обыденно говорит, возвращая комод в нужное положение. — С людьми сложнее. До утра постараются управиться. Так что тебе не стоит зря рваться. — Ты не понимаешь, — разочаровано покачала головой. — Мне не нужна причина, чтобы уйти отсюда. А у тебя не может быть ни одного аргумента, чтобы продолжать держать меня тут. Это незаконно, — смотрит прямо в глаза, ожидающе. — У меня есть другая жизнь. Есть друзья. Компания в конце концов. Вдруг я в отношениях? Все мои близкие переживают. — В отношениях? — опасно щуриться. И Джен вдруг хочет смеяться. — Великая Луна, ты услышал только это из всего, что я сказала? — поднимается на ноги, демонстративно скрещивая руки на груди. — Думаешь всё, как ты ждут истинную пару, как в романах? — продолжает тайно веселясь. — Я вообще не ожидала, что встречу тебя. И мой парень тоже. Пэйтон повторяет позу девушки и посмотрел с таким видом, мол, кому ты тут лапшу на уши вешаешь... — Запах альфы на тебе я бы ощутил сразу, Эделин, — хмурится. — Он человек, — с укором говорит. Понимает, что врёт и надеется на Винни, близкого друга, который не будет против поиграть в парня. Сначала поиздевавшись конечно же. Внезапно Пэйтон прыскает, посмеивается над Джен и она переживает, что тот умеет читать мысли. — Человек? Серьезно? И как он выдерживает подобное? — указывает пальцем на разгромленную комнату. Вуд опять почти стыдно. — Он не удерживает меня силой у себя дома! — возмущается. Почему она вообще должна чувствовать стыд за то, что её вынудили повести подобным образом. Наглое, красивое лицо альфы бесило. — И не выводит из себя! — Как жаль, — наигранно звучит низкий голос. Мурмаер делает несколько шагов к разгоряченной девушке. И та пришла в растерянность, подаваясь назад. — Значит ли это, что он не видел, настолько ты сексуальна, когда злишься? — Кретин, — шепчет, столкнувшись со стеной лопатками. Джен оказалась в опасной близости с оборотнем, что даже на расстоянии овладевал её рассудком. Чего же ожидать теперь? Пальцы рук подрагивают, но она поднимает их на уровень мужской груди. Пытается защититься от влияния. Бегает глазами совершенно очевидно. — Отойди. — Посмотри на меня, — бархатно просит. И Вуд закатывает глаза, хоть и умирает каждым новым вздохом горячего мужчины рядом. Всё тело реагирует на альфу. — Посмотри. На меня, — твёрже. Уже приказывает. Тем более его слова будут проигнорированы. Джен толкает Мурмаера, но пора бы принять, что эту гору мышц не сдвинуть с места. Сердце колотится с такой скоростью, словно она отбивалась от стаи волков. Неожиданно горячая рука взяла за щёки и заставила смотреть на Пэйтона. — Мне сломать тебе её? — с многообещающей угрозой говорит Вуд. — Расстанься с ним, — тонкие брови поднялись в изумлении. Альфа был серьёзен. — Извини? — голос выдавал всё потрясение. Вуд надеется, что ей послышалось. — Расстанься с ним и дело с концом, — произносит, как решение какой-то проблемы. Джен нервно хихикает, отнимая руку от своего лица. Она разгорячена и терпеть не может, когда ей указывают, а Мурмаер позволяет подобное себе регулярно. — Прекрати говорить что мне делать или чего мне не делать, — угрожающе шипела. — Иначе я каждый раз буду делать, то что тебе не понравится! — Прекрати действовать мне на нервы, — придавливает к стенке всем телом. — Ты ранила меня ножом, разгромила всё в комнате. Сломала подарки от близких мне людей. Сломала дурацкую дверную ручку! И продолжаешь вести себя так будто бы ты жертва хотя я не сделал ничего сомнительного в твою сторону! И твоё это напущенное равнодушие... — Ничего сомнительного? — безумно улыбается. — Удерживать человека силой — не сомнительно, идиот? Какого поведения ты ожидал? — Грёбанного доверия? Спокойного разговора? — с запалом говорит. Но Джен не готова отступать. — Я просто хочу быть уверенным в твоей безопасности. — С чего мне доверять тебе? Ты ведёшь себя так будто бы мы и впрямь влюбленная парочка, — она знает, что делает больно словами. Великая Луна, Джен просто не умеет вовремя затыкаться. Злость, которая пылала в ней последние несколько часов не может оставаться в ней. Вуд поняла, как задеть Пэйтона, видит по глазам, что держит палец на курке и собирается выстрелить. — Но это не так. Я тебя не люблю. И не полюблю никогда. Тем более имею полное право быть в отношениях с другим мужчиной! Истинность не то же, что и любовь. Понимаешь? Мурмаер с пустым лицом хмыкает, осматривая девушку, затем комнату. Чёрная ель тяжелеет, почти невыносимо режет лёгкие, напоминая табак. Джен страшно и тяжело дышать, но она не даёт себе проявлять слабость. В голове кружились различные фразы, которые она могла бы сказать, только рот не открыть. Всё существо альфы давит. Тошнота подкатила к горлу, а ноги стали совсем ватными. Через мгновение оборотень быстрым шагом направился к выходу. Одним пугающе-громким и сильным ударом кулака проламывает дверь. Вуд вскрикивает, сжав рот ладонью. Слёзы наворачиваются сами, предательски скатываясь по щекам. Мурмаер уходит вон. По инерции, почти содранная с петель дверца захлопывается вторым грохотом. Джен скатывается по стенке на колени, оставаясь совершенно одна. Дверь открыта, как ей и хотелось всё это время.