PETRIKOR

ДЖЕН — Давай вытащим это, — глухо говорит, доставая нож из глубокой раны. Кровь хлынула новой силой, а Джен подрагивает от того, что её тошнит. — Всё хорошо, — выдыхает. Раненой рукой он легкого сжимает её предплечье и помогает сесть на землю подальше от образовавшейся алой лужицы. У девушки мурашки по коже от вида открытой раны. Даже с такой потерей крови оборотень спокойно продолжает жить. Привычного отвращения нет! Джен не понятна её реакция, но неприязнь она точно не испытывает...скорее восхищается силой, которая находится в этом мужчине. — Ты, вы, — голова идёт кругом. Ей надо было хотя бы перекусить перед выходом. Даже с тревогой и страхом не получается равнодушно реагировать на привлекательное обнаженное тело мужчины. — Что ты планируешь делать со мной? — ослабленная, задаёт вопросы прямо. — Заставлю Эддисон вколоть тебе успокоительное, — его видимо не смущает ни собственная обнаженность, ни открытая кровоточащая рана. Джен почти пропускает мимо ушей знакомое имя. Мигом осознаёт. Как же она не догадалась раньше! — Эддисон? Ты знаешь её? — растеряно моргает. Мужчина отходит на несколько метров, словно боится близости. — Лекарь в моей стае, — щедро делиться информацией, которая оставляет Джен с отвратительным послевкусием. Значит ли это, что спаситель её... теперь уже всё понятно без уточнений. — Пэйтон, — скорее определяет, нежели уточняет. Ясно, как день. — Да. Пэйтон Сильван Мурмаер. Сын Криса Мурмаера. Альфа, Будущий вожак и потомок Лесного Бога, — торжественно представился он. Джен забавно. Значит он её спасает дважды за последние двадцать четыре часа. Девушка всегда знала, что имеет проблемы с благодарностью. Ещё и Мурмаер. Тот, чья стая заключила примирительный договор с людьми и активно влились в общество. К тому же Крис Мурмаер очень часто светиться в новостях с президентом, как представитель оборотней. Стоило же так напороться именно на эту стаю. Смешно. — Эделин Джен Вуд. Дочь Лины и Макса Вуд. Настоящий представитель компании Вуд и, — молчит секунду, чтобы набрать смелости произнести это вслух. — Человек, — наблюдает за мимикой оборотня, хочет увидеть реакцию на свои слова. Пэйтон растерян. Конечно Мурмаер должен знать стаю Вуд. Ту, которая агрессивно относится к людям и не готовы делить с ними земли. Семью Вуд. В которой оборотень убил свою истинную пару, узнав, что она родила ему человека. Эта история потрясла весь мир, в том числе и оборотней. Джен скрывает тремор рук, сжав их в кулак. Она никогда не признает, но ей стыдно представляться под своей фамилией. Прямое доказательство того, какими узами она связана с столь ненавистным ей человеком. Открытое принятие того, что: «Да, это я, из-за меня мой отец убил мою мать». — Моя истинная пара, — выдыхает обреченно, словно ему подсунули уличного пса. Девушка переходит на нервный смех. Не знает, что ввело его подобное заблуждение, но даже предполагать подобное — умора! — Ты и я? — тихо говорит, когда успокаивается. — Не неси чушь! — повышает голос тут же. — Не понял что я сказала? Я Вуд! Мы таких слабаков, как ты! — шипит. — К черту! Зачем я вообще тут объясняюсь, — Джен вскакивает на ноги, быстрыми шагами уходя в глубь леса. Горячие слезы скатываются с мягких щёк. Она всегда боялась этого. Что судьба решит поиздеваться над ней ещё больше и пошлёт истинную пару. — Истинная? — издаёт истеричный смешок. — Тогда тебе крупно не повезло, придурок! У меня запаха нет, течек нет, и, — парень хватает разъяренную девушку за локоть, разворачивает к себе. Джен ударяется об сильную грудь, брыкается сколько сил хватает. Хнычет, не планируя расслабляться. Слёзы маленькими бусинками скатываются по лицу на горячую кожу альфы. Джен уткнувшись в сильную грудь, старается скрывать доказательство своей слабости. Едва слышит низкий голос, что нашептывает: «Всё хорошо, я тут». И поглаживает по спине. — С чего ты взял, что мы истинные? — задыхается в слезах, понижая голос, делает его таким тихим. — Я даже не верю в это. — Глупая, тебе плохо. Нам нужно вернуться в стаю. Я обещаю, что ты поедешь в город, когда тебе станет лучше, — его сердце бьется с невероятной скоростью, а жар тела позволяет греться об него. Джен почти поверила ему. — Если я твоя истинная, то никуда ты меня не отпустишь, — вытирает слёзы с щек, и не понимает почему она расклеилась. Откуда столько доверия к неизвестному парню? Ещё и Мурмаеру! Отец высмеял бы её! — Я не сказал, что отпущу тебя. И не сказал, что ты поедешь одна. Я тебя ждал, моя девочка, — окровавленную ладонь подносит к мягкой щеке и ласково поглаживает. Выглядит жутким. Зрачки расширены и жадно бегают по женскому лицу. На секунду Джен испугалась того с каким обожанием на неё смотрят. Но если они истинные, то это нормально...да? — И не отпущу. — А если я не хочу? Тебя. Всего этого. Если просто уйду сейчас, — воинственно начинает, позволяя себе постоять так ещё секунду. Сильная кровавая вонь не способна скрывать нотки черной ели. Природный запах Пэйтона оказался настолько впечатляющим! Он навевал ей воспоминания с детства, когда она с бабушкой разгуливала по северной Венгрии. Трагическая смерть матери потрясла маленькую девочку. От неё скрывали долгое время причины и последствия. Единственным способом оказалось отправить Джен с бабушкой отдыхать, и без опасений поработать с психологом. В другой стране. Этот запах связан с самым лучшим промежутком в её жизни, когда бабушка — мамина мама — была ещё жива. Джен была уверена, что ощутить этот комфорт сможет только рядом с ней, но теперь, оказалась в объятиях неизвестного оборотня. И наслаждается близостью. — Мне жаль, но у тебя нет такого варианта, — голос оборотня пропитан раскаянием, будто бы ему действительно жаль, — Я бы тебя не выпускал с самого начала, если бы знал, — заглядывает в глаза, его длинные ресницы, чувственные губы и глаза. Встретила бы она его в других условиях, если бы не подозревала, что её пытались убить, если бы имела хоть какую-то связь с городом. Если бы он не был наследником Мурмаеров. Если бы. — Не могу. Мне нужно вернуться, — отчаянно шепчет, с трудом перенося мысли о разлуке. Вот что такое истинность? — Прости, — глубоким бархатным баритоном говорит. Накрывает руками щёки Джен и та старается не морщиться от воспоминаний, как ранила его. Горячие касания приятно отказывались в груди. На небе их соединили. Луна захотела, чтобы Вуд стала Мурмаер. Ну не шутка ли? Альфа опустился ближе к губам, и Джен охает. Он хочет её поцеловать. В эту же секунду их губы встречаются в требовательных и влажных ласках. Пэйтон забирает то, что по праву принадлежит ему, вызывая стон наслаждения. Одежда и каждый кусочек обнаженной кожи пачкаются кровью оборотня. Он притягивает Джен к себе. Только оказавшись тесно прижатой к крепкому телу, вспоминает — Пэйтон же обнаженный! Волны наслаждения от столь интимной близости накрыли её, даря уверенность в своих действиях. Хотя и ножки подкосило, её крепко удерживали, словно самую хрупкую и лёгкую. Джен никогда не ощущала себя настолько безопасно. С самого рождения. Страстно сминая его губы, сливаясь в первом поцелуе, она теряет бдительность. Доверяется. Впервые. И только когда её шея отдаёт внезапной болью, резко оборачивается на третьего человека — Эддисон, которая держит в руках пустой шприц. Не сложно догадаться, что его содержание теперь в её организме. Невольно вспоминаются несерьёзно брошенные слова Пэйтона: «Заставлю Эддисон вколоть тебе успокоительное». Господи! Какой же она была наивной! За девушкой ещё несколько волков. Так неприятно отзывается в сердце, она возвращает своё внимание к Пэйтону, он что-то говорит, но разобрать сложно. Какой же чертовски привлекательный. Даже ощутив укол предательства она всё ещё восхищается мужской красотой, и чувствует себя в полной безопасности. Абсурд. Жизненная сила ускользает из человека, оставляя её тряпкой свисать на руках у наследника Мурмаеров.