Последнее желание

~*~

Нурико неотрывно глядел на свои тонкие пальцы и легонько потирал их костяшки, пытаясь хоть как-то заполнить воцарившуюся тишину. Затем, наконец, он взглянул на безмолвную девушку, сидящую рядом, и устало ей улыбнулся. — Тот день… — он замолчал и потряс головой. — Ты даже не представляешь, что ты сделала для меня, Миака. Ты… ты спасла меня. Если бы рядом не было тебя, удерживающей меня от… от зацикливания на всем этом… я бы мог потратить всю свою жизнь, проживая ее за кого-то другого. Корин умерла, Миака… и чувство было такое… как будто часть меня умерла вместе с ней. Я просто не мог смириться с этим… Я думаю даже, что не хотел. Но я смирился. Потребовалось много, очень много времени… И всегда ты была рядом, помогала мне, заставляла меня… улыбаться. Не знаю, благодарил ли я тебя когда-нибудь за это. — Его улыбка смягчилась, и теплота заполнила его нежно-фиолетовые глаза, придавая умиротворенное выражение его бледным, плавным чертам лица. — Ну что ж, — отталкиваясь от стены и поднимаясь, наконец сказал он и широко ей улыбнулся, — пойдем дальше. У меня такое чувство, что этот офис уже устал от наших излияний, поэтому не будем сегодня опаздывать, ага? Миака улыбнулась, поднялась на ноги и отряхнула спину от пыли. — Ага, — поддержала она таким же ласковым голосом. — Пойдем… Нурико.

***

Легкий колокольный звон, отдающийся эхом грохот сотен ног, шагающих по коридору, приглушенный запах удона и соевого соуса, идущий из столовой… осторожно вздыхая, Миака остановилась на миг у парадных дверей школы, прикрыв глаза в наслаждении. Казалось, прошло СТОЛЬКО времени с тех пор, как она была здесь в последний раз… Столько времени с тех пор, как она была обычным подростком, и всем, о чем она беспокоилась, было: куда сесть за завтраком и что взять из еды… Ааах, как же хорошо было вновь вернуться к нормальной жизни! Услышав слабый плеск воды, Миака приоткрыла глаза, совсем чуть-чуть, и посмотрела на мир сквозь дымку темных ресниц. В тот же миг она узнала источник звука — склонившись над ближайшим фонтанчиком, Нурико довольно прихлебывал воду… и, как она заметила с тайной улыбкой, весьма неуклюже пытался обрызгать свою рубашку достаточно большим количеством воды. Пропуская мимо ушей внезапные потоки проклятий, слетающие с губ фиолетововолосого Хранителя, она слегка нахмурилась и постаралась закончить свои мысли. Для них… она пропала всего на пару дней, не так ли? Они думали, что она совсем не изменилась… что она все та же Миака — наивная обжора со странной прической… Для них она была той же, что и всегда. Они не знали, что она попала в книгу, встретила в ней всех этих замечательных людей и вызвала бога Судзаку… Они даже не догадывались. Они не знали, что она изменилась… Не знали, что изменился и их собственный мир. От таких мыслей улыбка ее исчезла, и на лице отразилась грусть. «Точно… я почти забыла. Книги же больше не существует. Ее… ее никогда не существовало. Не было никакой Жрицы Судзаку… и Хранители всегда были не более чем простыми старшеклассниками. Странное… ощущение». Она подпрыгнула, внезапно увидев перед собой два больших лиловых глаза, которые, перестав удивленно моргать, тут же прищурились. — Миака? Что такое? На мгновение она потеряла дар речи. — Э-э-э… что ты, Нурико! Все замечательно… Юноша еще долго изучал ее, в подозрении сжимая губы… но потом вдруг пожал плечами и немного отошел назад. — Как скажешь. — Затем он встал рядом с ней и прислонился спиной к стене. — Слушай, Миака… ты же все еще собираешься идти сегодня со мной на мюзикл, так? Ее желудок заурчал в протесте… но она заставила себя проигнорировать это… Ради Нурико, конечно же. — Э-э… ага. Нурико расплылся в улыбке. — Чудненько. Ну тогда: до скорого! Пора на занятия. Внезапно, необъяснимо, ее объяла тяжелая, удушливая паника, заставив глаза расшириться, и руки ее затряслись. Заметив в ней изменения, Нурико удивленно уставился на нее. — Миака? — обеспокоенно спросил он. — Что случилось? Она потрясла головой, глядя прямо перед собой и тщетно пытаясь ухватиться хоть за какую-то нить своих мыслей… Но они кружили слишком быстро в ее голове, питаемые этим странным, всепоглощающим страхом… Страхом темной, пугающей реальности… Господи, что происходит…? — Н…Нурико, — с трудом выговорила она. — Нурико… пожалуйста… не уходи… не уходи больше… Он горячо замотал головой, протягивая руки, чтобы бережно обнять ее за плечи. — Не волнуйся, я не уйду. Но… Миака, ты плохо выглядишь… Может тебе лучше сесть?.. Миака смогла только покачать головой в ответ. По ее спине бегали мурашки, и она изо всех сил, но тщетно пыталась понять что происходит… что случилось… ПОЧЕМУ… Казалось… это все казалось странно знакомым, как будто она уже была здесь раньше, испытывала такое раньше… Но, господи, что это? Почему она так… так разволновалась ни с того, ни с сего? Так испугалась? Неужели что-то… должно случиться? Ледяная волна страха накрыла ее, заставив вздрогнуть. Корин умерла в этой реальности… Так неужели… неужели это значит, что Нурико тоже умрет? Что… что все, кто умер в том мире… Нет. Нет, она не позволит такому случиться… этого НЕ СЛУЧИТСЯ! Это было ее последним желанием! Желанием о мире, где все они смогли бы жить! Где Нурико смог бы отпраздновать свой девятнадцатый день рождения, где Тирико смог бы вырасти и пойти в колледж… где Хотохори смог бы увидеть рождение сына, где Мицукаке и Сёка смогли бы жить и быть счастливыми… боги. Боги, этого не может быть… не может… нет. Нет. Чувство, должно быть, подводит ее. Судзаку же любящий бог, не правда ли? Да… да… он не способен на такую жестокость… По крайней мере, по отношению к ней — своей Жрице. Ведь это было ее ПОСЛЕДНИМ ЖЕЛАНИЕМ. Господи… И вдруг наваждение, подобное вцепившимся в тело и разум когтям… куда-то исчезло. Вслед за ним разом ушла и вся сила из ног, и Миака почувствовала как падает… Но Нурико вовремя схватил ее и аккуратно опустил на прохладный мраморный пол. Миака бессильно закрыла глаза и заставила себя сосредоточиться на дыхании и сдерживании горячих слез, подступивших к горлу. «Нет, — поклялась она молча. — Нет. Я не позволю им умереть… Не позволю!» На этой мысли Миака сделала последний глубокий вздох… и открыла глаза. Нурико стоял на коленях прямо перед ней; его тонкие, нежные руки уверенно держали ее за плечи, а широко распахнутые глаза с тревогой взирали на нее. — Миака, — осторожно произнес он, вглядываясь в нее так, как будто бы ожидал, что она вот-вот рассыплется. — Миака… что с тобой? — Нурико… — чуть слышно произнесла она, а затем вдруг подалась вперед и крепко обхватила руками его шею, все сильнее прижимаясь к нему. — Нурико, — отчаянно прошептала она. — Нурико, пожалуйста… пожалуйста, не покидай меня… Она почувствовала, как напряглись его мускулы при ее внезапном объятии, как ускорилось дыхание, и как тихий стук его сердца стал чаще… но затем, спустя мгновение, он расслабился. Напряжение покинуло его тело, и он крепко обнял ее в ответ. — Не покину, — пообещал он, и она почувствовала на своей шее его теплое дыхание. Его рука скользнула вниз по ее волосам, и эти обманчиво-тонкие руки сжали ее крепче. — Я не покину тебя, Миака. Никогда. Но несмотря на слова, еще звучавшие в ее голове, и на тепло его тела, что сейчас окружало и успокаивало ее… с лица Миаки не сходило тревожное выражение, и в глазах все поплыло от слез. Ведь тогда он тоже так говорил… правда?