Рон Уизли и нашествие драконов

Поднимаемся по тропе в горы. Блин, холодновато здесь. Да блин, тут уже снег лежит. Или он вообще на такой высоте не тает? Идем уже часа три. О, какая-то башня. — Рон, тут бандиты засели. — негромко говорит Фендал. — Сможешь их выманить к нам? — Ага, щас часового сниму. — эльф достает свой охотничий лук и стреляет в бандита стоящего у замершего дерева. Второй бандит кидается к нам и я встречаю его струей льда. Идем к башня. Запускаю хаменум ревелио. О, еще кто-то есть наверху. Осторожно поднимаюсь наверх и снова бью струей льда. Опешивший бандит медленно идет ко мне и пошатнувшись падает. Добиваю его. После чего мы осматриваем башню. Передохнув идем дальше, пока не подходим к лестнице ведущей к огромным каменым аркам. Наверху засели пара бандитов с простенькими луками. И один норд с секирой. Пока Фендал привлекал к себе внимание, я рванул на сближение с одним из лучников. Убил его и попал под удар секиры. Твою мать. Хорошо, хоть ничего серьезного. Отхожу за колону и применяю. Чары исцеления. Офигеть. Регенерация как от рябинового отвара. Подождав пока ко мне подойдет норд с секирой бью по нему магией. Фендал добивает второго лучника. — Идем внутрь. — Давай осторожнее. Здесь должны быть еще бандиты. Их в деревне больше было. Да и драугры должны водиться. — Драугры? — Восставшие из мертвых древние воители норды. Деревенские говорят у них здесь гробница. Вроде как родня их лежит. Мда. Открываю дверь и прохожу внутрь храма. Подкрадываемся поближе к костру. — Темный эльф хочет идти вперед, путь идет. — говорит бандит женщине с луком. — Нам же безопаснее. — А что если Арвел не вернется? Я хочу получить свою долю. Блин, похоже придется идти вглубь храма за когтем. Зараза, мне же итак в самую сердцевину храма надо. Ладно наложу на этот драконий камушек чары облегчения веса. Главное чтобы он тут вообще был. — Заткнись и поглядывай вокруг. — обрывает женщину бандит. Блин, спать они похоже не собираются. Обездвиживаю бандита и бью его мечом. Женщина отступает в туннель, но Фендал снимает её. Применяю чары обнаружения жизни. Вблизи никого, только кто-то бродить далеко внизу. — Рон, давай передохнем до утра. — Фендал кивает на спальники. А то я уже задубел просто. — Да уж, надо было хоть меховые плащи взять. — Мне то магия помогает, а вот эльфу действительно холодно. Пока эльф греется у костра, я обыскиваю тела и стоящий рядом сундук. О, магический свиток. Изучаю его. Что-то на успокоение живых. Передаю его эльфу. Устраиваемся спать. Утром перекусив идем в глубь храма. В одном из помещения натыкаемся на бандита, который нажимает на какой-то рычаг в полу. И тут же раздается свист отравленных иголок. Бандит падает замертво. Зараза. Тут еще и ловушки стоят. Осторожно захожу в комнату. Похоже ловушка только на движение рычага открывающего дверь реагирует. Осматриваю помещение. У левой стены стоят три металлических колоны, вращающихся по кругу. На каждой грани колоны изображено животное. Так, а как вас выставить то? Оглядевшись вижу под потолком таблички. Нда, они бы их хоть замаскировали. Выставляю колоны, как нарисовано на табличках, и накинув на себя защиту иду к рычагу. «Вор Ревен Если читатель еще не имел удовольствия прочесть первый том этого цикла, а именно жизнеописание Эслафа Эрола, «Нищего», ему стоит немедленно закрыть эту книгу, поскольку я не собираюсь повторять уже сказанного. И больше я об этом ничего не скажу, мой любезный читатель. В последний раз мы видели Эслафа, когда он был мальчиком, сиротой и нищим неудачником и бежал прочь от своего дома в Эрголарде через дикие леса Скайрима. Он шел и шел, останавливаясь там и сям, пока спустя многие годы не стал юношей. Эслаф обнаружил, что из всех способов раздобыть еду просить людей проявить жалость накладнее всего. Гораздо проще было собирать дары природы в диких местах или красть пищу с прилавков беспечных торговцев, и единственное, что было еще хуже, чем просить еду, это просить работу, чтобы заработать денег и купить ее. Это было какое-то ненужное усложнение. Нет, думал Эслаф, уж лучше быть падальщиком, нищим и вором. Впервые он пошел на кражу вскоре после того, как покинул Эрголард, в лесах южного Тамбуркара, в неприютных землях возле горы Дженсен, к востоку от деревеньки Хорбельд. Эслаф голодал и за последние четыре дня перекусил только тощей сырой белкой, как вдруг почуял запах пищи, а вскоре увидел и дымок. Группа странствующих артистов остановилась на ночлег недалеко от него. Он следил из кустов за тем, как они готовили еду, шутили и пели песни. Он мог бы просто попросить у них еды, но в последнее время ему слишком часто отказывали. Вместо этого он рванулся вперед, схватил кусок мяса прямо из огня, и, дергаясь от ожогов, забрался на дерево, чтобы сожрать мясо, пока барды стояли внизу и хохотали. «И что ты будешь делать дальше, вор? — захихикала симпатичная рыжеволосая девушка, с ног до головы покрытая татуировками. — Как ты собираешься улизнуть от нас, чтобы мы тебя не побили?» Утолив голод, Эслаф осознал, что она была права. Единственным способом спуститься с дерева, не попав в руки артистам, было перебраться по нависающей над ручьем ветке и соскочить на утес, пролетев около пятидесяти футов. Это показалось ему мудрым решением, и Эслаф принялся карабкаться в этом направлении. «Ты ведь знаешь, как больно падать, паренек? — заорал молодой каджит, всего лишь на несколько лет старше Эслафа, худой, но мускулистый, каждое движение которого дышало ловкостью и изяществом. — Ты ведь не хочешь этого. Спускайся к нам и ты не сломаешь себе шею, а отделаешься парой тумаков». «Не переживай, я умею падать», — отозвался Эслаф, но это была ложь. Он просто думал, что для того, чтобы успешно приземлиться, достаточно прыгнуть, а дальше как повезет. Но когда ты смотришь вниз с высоты в пятьдесят футов, поневоле замешкаешься. «Прошу прощения, что усомнился в ваших способностях, о мастер среди воров! — заорал ухмыляющийся каджит. — Конечно, вы знаете, как упасть, вытянувшись и расслабившись и не треснуть, как подброшенное яйцо. Вы с легкостью ускользнете от нас». Эслаф мудро последовал совету каджита и перемахнул через ручей, упав без особенного изящества, но ничего себе не повредив. В следующие несколько лет ему часто приходилось прыгать с большей высоты — как правило, после удачной кражи — и еще более часто под ним не оказывалось никакой воды. Со временем он усовершенствовал технику прыжков. Утром того дня, когда ему исполнился двадцать один год, Эслаф прибыл в западный город Джалленхейм. Он долго выяснял, кто в этом городе самый богатый и заслуживает быть ограбленным. Возле парка в неприступном дворце жил загадочный молодой человек по имени Суйойбуд. Эслаф потратил немало времени на внешний осмотр дворца. Укрепленное поместье было для него как человек, чьи привычки и черты характера он старался запомнить. Дворец был относительно новый, и это означало, что Суйойбуд приобрел состояние недавно. Его регулярно обходили стражники, это означало, что богач опасался ограбления, и не зря. Самым примечательным строением во дворце была огромная башня, возвышавшаяся над стенами на сотню футов. Вне всякого сомнения, владельцу открывался с нее отличный вид. Эслаф предположил, что если Суйойбуд был настолько боязлив, насколько казался, то с башни также должен открываться вид на кладовую. Богач должен присматривать за своим состоянием. Это означало, что сокровища находятся не прямо под башней, а укрыты где-то во дворе, за стенами. Свет в башне горел всю ночь, и Эслаф нахально предположил, что лучшее время для ограбления наступит днем, когда Суойбуд пойдет спать. В это время охрана меньше всего ожидает появления вора. Итак, когда полуденное солнце ярко осветило двор, Эслаф быстро залез на стену возле главных ворот и затаился в бойнице. Внутренний двор был плоским и пустынным. Там негде было спрятаться, но там были два колодца; из одного охранники периодически таскали воду, чтобы промочить горло, а к другому только подходили, но не трогали. Он подождал, пока охрана отвлечется на торговца, который привез во дворец товары, и пока они обшаривали повозку, Эслаф изящно соскочил со стены прямо в колодец, мягко приземлившись на ноги. По мнению Эслафа, это была не слишком удачная посадка, так как колодец был заполнен не водой, но золотом, однако ему было известно, как перекатиться после прыжка, так что он ничего себе не сломал. Во влажном подземелье он набил карманы золотом и как раз собирался выйти через дверь, которая, по его предположениям, шла в башню, когда заметил драгоценный камень величиной с яблоко, такой большой, что стоил больше, чем все оставшееся в подвале золото. Эслаф нашел место камню, запихнув его прямо себе в штаны. Дверь действительно вела в башню, и Эслаф пошел по ступеням винтовой лестницы, передвигаясь тихо, но быстро. На самом верху он нашел личные покои хозяина, богато украшенные холодные комнаты с бесценными произведениями искусства, развешанными по стенам. Эслаф предположил, что храпящий под простынями коротышка и был сам Суойбуд, но не стал проверять это предположение. Вместо этого он подкрался к окну и выглянул наружу. Это был сложный прыжок. Ему нужно было выпрыгнуть из башни, перелететь стену и достичь ветвей дерева на другой стороне. Ветки должны были смягчить его падение, а чтобы ничего не переломать, он оставил прямо под деревом небольшой стожок сена. Эслаф как раз готовился к прыжку, когда хозяин комнаты вдруг проснулся. «Мой камень!» — заорал он, увидев вора. Эслаф и хозяин секунду пялились друг на друга, широко раскрыв глаза. Они были очень похожи, и неудивительно — ведь они были кровными братьями. История Эслафа Эрола продолжится в книге под названием «Воин».» Откладываю книгу. Интересно, кто её сюда принес. Она хоть и на пергаменте, но по сравнению с возрастом гробницы слишком свежая. Твою мать, огромные крысы. Блин, если здесь крысы такие, то какого размера охотящиеся на них кошки должны быть? — Кошки? Не, домашние в Скариме не водятся. Тут из кошачих только каджиты бродят, да саблезубые тигры на равнинах. Спускаемся дальше. — Кто идет? Это ты Харгнир? Бьорн? Солин? Открываю сундук под паутиной. Это еще что за зелье. Применяю заклинание опознания. Хм, увеличивает выносливость похоже. Но не сильно. Интересно оно долго будет действовать? Надо кстати посмотреть кто там орет. Вот только не нравиться мне что здесь все паутиной заросло. Неужели опять логово огромных пауков? Блин, ну точно. Вон их яйца. Сжигаю паутину и осторожно заглядываю в зал. С потолка спускается огромный паук. Бля! Отшатываюсь назад. Фендал выругавшись кидается вперед, и начинает наносить ему удары кинжалом. А я выматерившись кидаю в паука чары. Лед почти не действует. А если огнем? Не нравиться тебе тварь. Получай. Сволочь. Да заткнешься ты уже наконец?! Че тот бандит вопит, его что не покусали еще? Фух, добили наконец. Осмотревшись и набрав паучьих яиц, я подхожу к орущему бандиту. Тот так опутан паутиной в проходе, что даже рукой двинуть не может. — Отлично. Чудище мертво. А теперь вытащи меня отсюда пока еще кто-нибудь не появился. — Где золотой коготь? — Да, коготь. Я знаю, как он действует. Коготь, отметины, дверь в зале легенд. Я знаю как это все связано друг с другом. Помоги мне и я все расскажу. Ты не представляешь какую силу крыли здесь норды. Оглядываю его. Весь проход перегородил. Снимать его отсюда придется. — Ладно. Попробую разрезать паутину. — Благостное дыхание Аркея! Спасибо тебе. Сжигаю паутину. Арвел ругается, потом освободившись бежит в глубь гробницы. — Дурак, зачем мне делиться сокровищем? Он уноситься в зал с забальзамироваными воинами. Фендал останавливает меня. — Драугры. — Где? — Вон в полке лежит. — Он же мертв? — Щас встанет. — Эльф достает лук и стреляет в мертвеца. Тот выбирается из ниши, но получив еще пару стрел падает на пол. Из зала слышится крик Арвела. Так, похоже он добегался. Осторожно идем дальше. Еще пара драугров. Убиваем их. Осматриваю тело Арвела. О, коготь. Это что дневник? Пролистываю его. «Мои пальцы дрожат. Золотой коготь наконец-то у меня в руках. А с ним и сила древних нордских героев. Этот болван Лукан Валерий даже не представлял, что любимое украшение его лавки на самом деле — ключ к ветреному пику. Теперь мне осталось лишь добраться до зала историй, и отпереть дверь. В легенде говориться о некоем испытании устроенном нордами для острастки недостойных, но еще сказано, что «если у тебя золотой коготь — решение у тебя на ладони». Достаю эту золотую лапку из трех пальцев и рассматриваю со всех сторон. Изображения животных на пальцах. Хм, там что опять подвижные колоны? Идем дальше. В одной из нишь оказывает более мощный драугр, чем мне попадались раньше. Поджигаю его. Блин, почти не подействовало. Замедляю его. И наношу несколько ударов мечом. Да он еще и маг. Блин, хорошо у меня защита от холода стоит. Прибыли наконец. Из следующего зала на нас полезли драугры. Бью про ним струей огня. О горят твари. И хорошо горят. Добиваем их. А эльф то хорошо ножом машет. Я думал он только из лука стрелять умеет. Подхожу к переходу с раскачивающимся секирами. Останавливаю Фекндала и наложив нас ебя ускорение и защиту быстро пробегаю дальше. О цепь с кольцом. Дергаю за неё. Секиры замирают. Фендал быстро проходит ко мне. Идем дальше. Перейдя через ручеек натыкаюсь на покойника вылезшего из вертикально стоящего саркофага. Отбиваюсь от него, стараясь не попасть под его молот. Осматриваю его. О, аметист. Фендал в это время потрошит сундук. — Есть сто-то интересное? — спрашиваю у эльфа, когда он заканчивает сгребать добычу в сумку. — Хлам. Но продать Лукану можно. — ладно, пошли дальше. Похоже здесь только больше этих ходячих трупов становиться. — Драугры. — Это просто местное название или что-то большее? — Норды говорят, это служители культа драконов превращенные в нежить и охраняющие свои храмы. Может это и байки, но курганов в Скайриме очень много и во всех драугры. Вышли в пещеру с текущим по полу ручьем и срывающемся водопадом куда-то вниз. На природной колоне целая колония каких-то светящихся голубым грибов. Эльф радостно указывает на них. — Это что? — Светящиеся грибы. Хорошо помогают при лечении, и говорят алхими из них зелье для повышения сопротивления молниям варят. — Ну давай тогда соберём их что ли. Они кстати как сильно редкие? — Да во всех пещерах с текущей водой растут. Но в пещерах часто фалмеры живут, так что в них стараются не лезть. — Кто? — Бывшие снежные эльфы. Говорят двемеры отравили их ядом корусов и они ослепли. Но магию свою не утратили. — Что, всю расу?! — не поверил я. — Они у них убежища попросили, когда их люди выселили с поверхности Скайрима. — Мда. А двемеры это? — Эльфы живущие под землей и строящие механизмы. Они давно исчезли неизвестно куда, но их города остались. Идем дальше. Очередной сундук. — Рон, ты ведь маг? — Ага, только я в местной магии не разбираюсь еще. А что? — Да я тут магический свиток нашел. — А ты в курсе как их используют вообще. — Разворачивают и посылают импульс магии, а потом просто мысленно направляют на противника. Бери, я с магией вообще не дружу. Забираю себе свиток с огненным шаром, как на нем написано. Прошли мимо водопада И Фендал нашел огненные стрелы. С интересом разглядываю их. Такое ощущение, что это у стрелы не сталь или железо зачарованные, а просто сгусток огня вместо наконечника. — Фендал, а ты не в курсе их вообще сложно делать? — Да не особо, любой кузнец с правиться. Просто для их изготовления огненную соль используют, а она добывается только из тела огненного атронаха. — Это еще кто такой? — Элементаль из обливиона. Огненных вообще маги часто призывают. — Почему? — У них расход манны на призыв не особо большой, и по размерам они не особо большие, в отличии от тех же ледяных атронахов. Пройдя по мосту из скальной породы у водопада, мы снова оказались в рукотворном коридоре, ведущем в зал. И там судя по звуку шагов кто-то есть. Осторожно выглядываю в зал. Очередной драугр, но этот выглядит по внушительней чем его собратья. Пока я бью по мертвяку магией, эльф отвлекает его на себя. Как то слабо он горел. Наконец минут через двадцать блужданий по храму мы оказались в зале с резными барельефами на стенах. И с огромной металлической дверью в конце зала. На ней были изображены фигурки животных. Попробовал повертеть кольца с ними. Хм, вертятся и довольно легко. Судя по трем дыркам в центре двери в неё надо что-то вставить. Тот бандит писал про коготь. Достаю его и рассматриваю внутреннюю поверхность. На ней изображены три рисунка. Выставляю рисунки на кольцах двери в том же порядке, что и на когте. После чего вставляю коготь в дырки в середине двери. Раздается щелчок. Выдергиваю коготь. Раздается скрежет и дверь начинает идти в низ. За ней открывается лестница вверх. Поднимаюсь по ней и попадаю в огромную пещеру с падающими в неё водопадами откуда-то сверху. Да еще и освещенную светом. Мое внимание сразу привлекает странное сооружение на другом конце пещеры. Какая то стена исписанная письменами на неизвестном языке. И меня неудержимо тянет к ней. В голове раздается чей-то голос, очень похожий на рычание того черного дракона. Подхожу к стене. Одно из слов начинает светиться голубым светом и в моей голове появляется знание, что оно означает. Внезапно за спиной раздается хруст улетающей плиты у саркофага. Проклятье, очередной драугр. И он кричит. В воздухе видно летящую из его рта волну колеблющегося воздуха. Бью его огнем, но он почти не горит. Проклятье он по мне попал. Отхожу в сторонку и накладываю на себя чары исцеления. Решившись, накладываю на себя чары ускорения и пока мертвяк отвлечен на эльфа наношу ему удар мечом по шее. Наконец он падает на пол. Выдыхаем. Я подбираю его меч. Рухлядь конечно. Весь клинок изъеден ржавчиной, но чары на нем интересные. Те пару ударов, которые он мне нанес они ведь еще холодом били. Надо найти мага и выяснить, как они чары на оружие накладывают. Осматриваю саркофаг покойного воителя. О, каменная плита с картой изрисованная точками и линиями. Наверно за ней меня и посылали. Пока я осматриваю покойного и постамент с саркофагом, эльф облазил всю пещеру. Нашел три сундука. Камешки отдал мне. Если найду ювелирные инструменты можно даже что-нибудь из них сделать. Вот интересно зачем здесь лестница ведущая в тупик. Пошел осматривать стены и нашел скрытый рычаг. Дернул за него. Часть стены закрывающая проход поднялась вверх. Подозвал эльфа. Мы вышли в какое-то святилище или могилу. И кстати из прохода ледяным воздухом тянет и свет идет. — Спускаемся. Осторожно спрыгиваю вниз, за мной следует эльф. Вышли из пещерки и оказались на склоне горы с видом на берег озера Илиналта. Полюбовавшись открывшимся нам видом, спускаемся вниз на побережье. Прямо у берега из воды торчит верхушка древнего сооружения. Ныряю в озеро и осматриваю древнюю постройку, ушедшую под воду и уже обросшую ракушками и морскими желудями. Сплавав на островок с торчащими вертикально глыбами камней увидел очередной камень хранитель. На нем была изображена какая-то леди. Внезапно я почувствовал сильное желание прикоснуться к нему. Камень засветился и выбросил в небо голубой луч. А я сразу почувствовал прилив сил. Выплыл на берег и подождав Фендала отправился в лес. Там на берегу речки, около каменого мостика обнаружил огромных серых крабов. Причем они при моем приближении рванули ко мне. Шарахнул по ним заморозкой. Блин, не помогло. А если огнем? О, хорошо пошло. Они хоть и не горят, но видимо огонь им не по нраву. Зажарились. — Фендал, а они как съедобные вообще? — Ага. Обычно у них ноги в масле тушат. Да и мясо у них вкусное. Они готовы уже, наверное. Ты их сильно огнем приласкал. — Ну давай попробуем. Сожрали одного краба. Второго оставили на вечер. У залитого кровью валуна обнаружил бродящую лису. И ведь не боится меня. «4 первого зерна. Должно быть босмеркое происхождение играет мне на руку при общении с животными! Сегодня ко мне подбежала лисичка и стала нахально выпрашивать угощение. У меня с собой не было ничего кроме сладкого рулета, но он ей похоже понравился. Надо узнать работает ли такой прием с лошадьми. Тогда красть их стало бы куда проще. 15-е первого зерна. Эта мохнатая надоеда никак от меня не отвяжется! Он повсюду за мной ходит. Даже в канализацию полезла! Что ж по крайней мере она не шумит. И не привлекает внимание стражников. 1-е руки дождя. Лисица умеет вынюхивать ценности. Этим утром она откапала в земле серебряный медальон. Мне бы его ни по чем не заметить, если бы она не стала рыть ямку. Наверное, её внимание привлекают блестящие предметы. 9-е руки дождя. Похоже, Сладкий рулет мне послали сами боги. Мне ужасно с ней повезло: своими зоркими глазами и отличным чутьем она даст фору любому вору, даже Вексу. Уже и не припомню, когда в моем кошельке было столько денег. При ходьбе я звякаю, как целое имперское войско. 25-е руки дождя. Пожалуй, опробую свои навыки приручения на волках, что бегают за городом. Некоторые воры в последнее время не добро на меня косятся. Но если со мной будет ручной волк они дважды подумают прежде, чем напасть.» Достаю из сумку пирожное и присаживаюсь у лисички. — Эй, Сладкий рулет, хочешь вкусненького? Лисица хватает зубами пироженку и съедает её. Погладив животное, я снимаю с лисы ошейник. — Этот лес твой новый дом. Лиса фыркает и убегает в кусты. Пока бродил по лесу наткнулся на стоящую на холме башню. Решил ради интереса подняться на её вершину. И нарвался на начинающую некромантку. Та только завидев меня бросилась поднимать труп, а потом попыталась заморозить меня. Активировав щит, я приблизился к женщине и заехал ей мечем по шее. Что меня удивило, поднятый труп сразу же рассыпался прахом. Пошел осматривать башню. Нашел две книжки. Одну про местных демонов. «Книга даэдра Азура, чья сфера заря и закат, магия междуцарствия сумерек, известна как Лунная Тень, Мать Розы и Королева Ночного Неба. Боэтия, чья сфера обман и тайные сговоры, планы убийств, покушений, предательства и свержения власти. Клавикус Вайл, чья сфера дарование сил и исполнение желаний посредством ритуалов и соглашений. Хермеус Мора, чья сфера чтение потоков Судьбы, прошлого и будущего, небес и звезд, он властелин сокровищ знаний и памяти. Хирсин, в чьем ведении находятся Охота, спорт даэдра, Великая Игра, Погоня, известный как Охотник и Отец Зверолюдей Малакат, чья сфера покровительство изгнанникам и презираемым, хранитель Верных Клятв и Кровавых Проклятий. Мерунес Дагон, чья сфера разрушение, изменения, революции, энергия и амбиции. Мефала, чья сфера смертными не познана; известна под именами Прядильщица Сетей, Прядильщица и Паучиха; известно лишь, что она вмешивается в дела смертных для собственного развлечения. Меридия, чья сфера смертными не познана; связана с энергиями всего живущего. Молаг Бал, чья сфера господство над смертными и порабощение их; более всего он жаждет пожинать души смертных и заманивать их в свои сети, сея семена споров и раздоров в царствах смертных. Намира, чья сфера древняя Тьма; известная как Дух Даэдра, правитель разных духов тьмы и теней; ассоциируется с пауками, насекомыми, личинками, и прочими отталкивающими тварями, внушающими смертным непреодолимое отвращение. Ноктюрнал, чья сфера ночь и тьма; известна как Повелительница Ночи. Периайт, чья сфера низшие уровни Обливиона, известен как Надзиратель. Сангвин, чья сфера радость жизни и пирушки, а также снисходительность к темным натурам. Шеогорат, чья сфера Безумие, и чьи мотивы неизвестны. Вермина, чья сфера царство снов и ночных кошмаров, и из чьего царства исходят злые предзнаменования. [Под заголовком «Малакат» вы обнаружите особо выделенную ссылку на БИЧ, благословленный Малакатом и предназначенный для смертных. Вкратце, там говорится о том, что всякий даэдра, пытающийся воззвать к силе этого оружия, будет изгнан в потоки Обливиона] «Из легендарных артефактов даэдра многие хорошо известны, как например Звезда Азуры или Вабба Шеогората. Другие менее известны, как Бич, он же Молот Маккана и Погибель Даэдра…» «…хотя Малакат благословил Бич для использования против даэдра, он не думал, что булава попадет в руки даэдра и будет служить инструментом в междоусобных войнах между кайтифами и проклятыми. Тогда Малакат проклял оружие так, что если кто-то из темных попытается воззвать к его силе, пустота откроется и захватит этого даэдра, и бросит его в потоки Обливиона, откуда невозможно выбраться в Реальный и Нереальный Миры.» Вторая книга была про врата обливиона. Пороговые мосты «Лиминальные (пороговые) мосты Теория и практика путешествий из Мундуса в Обливион Камилонви Алинорская Транслиминальное перемещение ускоренных объектов или существ без помощи постоянных гиперагональных медиумов невозможно, или же приводит к мгновенной ретромиссии перемещаемых объектов. Только транспонтиновая циркумпенетрация лимена может позволить перемещение в течение более чем бесконечно малого отрезка времени. Хотя в теории существуют и другие гиперагональные посредники, единственным известным артефактом, способным поддерживать длительную циркумпенетрацию является сигильский камень. Сигильский камень — это образец пре-мифического квази-кристаллического морфолита, трансформированный в многомерный артефакт посредством нанесения магического сигила даэдра. Хотя в природе встречаются и другие морфолиты, такие как «камни душ», экзотические морфолиты, необходимые для изготовления сигильского камня, можно найти только в Обливионе и без помощи даэдра добыть их нельзя. Морфолиты и сигилы можно добыть, лишь общаясь непосредственно с лордами даэдра, поэтому необходимо, чтобы транслиминальный механик обладал практическими навыками вызова, хотя можно обойтись и специально сконструированным магическим инструментарием, если механик имеет достаточные познания в колдовстве. Общение и торговля с лордами даэдра — эзотерическая, но давно известная практика, находящаяся за пределами области нашего исследования. [1] Если сигильский камень имеется в наличии, то транслиминальный механик должен сперва подготовить морфолит к получению сигила даэдра. Начнем с помещения. Стены и потолок комнаты должны быть выполнены из белого камня, пол вымощен черной плиткой, все поверхности должны быть ритуально очищены с помощью раствора солей пустоты в эфире. Механику следует обеспечить отсутствие естественного освещения и колебаний воздуха в помещении. В центре комнаты должен стоять квадратный стол с блюдом для морфолита. Нужно подготовить четыре кадильницы с горвиксом и харрадой. В день равноденствия механик должен поместить морфолит на блюдо и читать Книгу Закона, не останавливаясь, от рассвета до заката того же дня. Затем механик может представить очищенный морфолит лорду даэдра, чтобы тот подписал камень. Как только на камень нанесен сигил даэдра, он становится настоящим сигильским камнем — мощным артефактом, накапливающим магическую энергию подобно камню душ, однако обладающим несравненно большей мощностью. Именно сигильский камень может предоставить то количество магической энергии, которое необходимо для заклинания, поддерживающего циркумпенетрацию лимена. Чтобы открыть врата в Обливион, механик должен напрямую обратиться к лорду даэдра, который поставил свой знак на сигильском камне. Повелитель даэдра и механик заключают договор вызова [2], после чего механик активирует заряженный сигильский камень, который немедленно переносится через пороговый барьер в точку, где начертан его сигил, и таким образом открывает временный портал между Мундусом и Обливионом. Этот портал остается открытым в течение некоторого времени; длина интервала зависит от силы лиминального барьера в данной точке. Самый длинный зарегистрированный интервал был равен нескольким минутам, так что полезность таких врат весьма ограничена. [1] Студенты, интересующиеся данным вопросом, могут ознакомиться с основами этой дисциплины, прочитав труды Альбрехта Теофаннеса Бомбидиуса и Галериона Мистика. [2] Рекомендованные примеры таких договоров можно найти в «Книге магических договоров» Териона или «Одиннадцати ритуальных формах» Раллибаллы.» Хм, а может получиться их использовать для попадания на Землю? Иду по дороге, пока не останавливаюсь у придорожных руин. Решаю ради интереса заглянуть туда и натыкаюсь на какого-то лесного духа. Дух сразу же кидается на меня и Фендала. Рублю его, так как огонь на нег не очень подействовал. Дух бьет по мне своей магией. На остатках сил выскакиваю из руин, пока эльф берет драку с духом на себя. Лечу ожоги очень похожие на укусы насекомых. Возвращаюсь обратно. Дух еще сопротивляется. Снова атакую его. Внезапно он падает на колено и начинает лечиться. Блин. Пытаюсь его добить, но не получается. Хорошо он хоть магию перестал использовать видать мана закончилась. Снова наношу рубящие удары. Дух шатается и в конце падает затихнув. Фух, отбились. Идем осматривать руины. — Фендал а это кто вообще был? — Сприган. — Видя мое непонимание эльф поясняет. — Лесной дух. Живет в деревьях и на лесных полянках. Очень агрессивен. Может призывать на помощь животных. — А ты так умеешь? Ты ведь тоже лесной эльф. — Да только не на долго и только раз в сутки. Надо кстати из спригана стержневой корень достать. Эльф склоняется с ножом над телом лесного духа. Внутри руин нахожу полный каталог чар для оружия и чье-то святилище. «Полный каталог чар для оружия составленный Ивонной Бьен, исследовательницей Синода В этом каталоге вы найдете все виды чар для оружия, которые могут применять современные маги. Мы не утверждаем, что этот список полон. Достаточно часто происходят открытия и появляются новые чары, так что этот труд вскоре устареет. Наши последователи могут затем редактировать эту книгу по своему усмотрению. На оружие (например, топоры или луки) можно наложить различные заклинания. Самые распространенные — это огонь, мороз и молния. Эти простые, но полезные чары обжигают, замораживают или бьют электричеством того, чью кровь проливает оружие. Несколько менее популярны чары, которые вытягивают магическую энергию или запас сил. Они лишают мага возможности колдовать, выматывая его, а воина — лишают запаса физических сил. В отличие от стихийных чар, эти не могут убить врага сами по себе, хотя само оружие и может отнять жизнь. Еще реже встречаются чары страха. Они представлены двумя вариантами — для живых и для нежити. Первый будет работать только против живых существ, но бесполезен против нежити или магических устройств, таких как атронахи и двемерские автоматы. Второй обратит в бегство драугров, скелетов, вампиров и т.п. Чары, способные напугать двемерские машины, пока никому не известны. Весьма коварные, но довольно популярные чары — это захват душ. Через пролитую кровь притягивается сама душа жертвы. Если она вскоре умрет, душа будет помещена в ближайший камень душ. Эти чары следует использовать только против животных и чудовищ. Применять их против людей или эльфов — просто омерзительно. Заметно реже встречаются чары поглощения. Они представлены в трех вариантах, поглощающих здоровье, магическую энергию или запас сил. Оружие становится мостом, через который украденная у жертвы энергия передается держащему оружие. Эти чары называют еще вампирическими. Как уже говорилось, поглощение магической энергии или запаса сил само по себе не смертельно. А вот поглощение здоровья может и лишить жертву жизни. Самые редкие чары — изгнание и паралич. Изгнание работает только против призванных атронахов и нежити, поднятой некромантами. Изгнание разрушает связь между магом и его созданием. Призванные атронахи возвращаются на родной план Обливиона. Поднятые мертвецы обретают покой. Следует заметить, что нежить, обладающая собственной волей, не подвержена такому изгнанию. Парализация — проста и смертельно опасна. Жертва замирает и не может пошевелиться в течение короткого времени. Эти чары очень высоко ценятся у воинов. Парализованного противника легко сразить. Важно помнить, что многие создания неподвластны параличу, например атронахи, скелеты, ледяные привидения и двемерские автоматы.» Свернули с дороги на ответвление ведущие в гору. И с боку нашли заброшенный лагерь охотников. Видно, что люди здесь недавно были, но никого нет. «Легенда Дома Крейтли Балот-Кул ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ФЕОФОН — имперец, 24 года, вор НИРИМ — босмер, 20 лет, вор СИЛЕНУС КРЕЙТЛИ — имперец, 51 год, торговец ДОМИНИЦИЯ КРЕЙТЛИ — его жена, 40 лет ЭЛЬВА КРЕЙТЛИ — их дочь, 16 лет МИНИСТЕС КРЕЙТЛИ — их сын, 11 лет Декорации: Знаменитый посещаемый призраками дом Крейтли в Чейдинхоле, первый и второй этаж. Это требует возведения на сцене второго уровня, где будет происходить значительная часть действия. Сцена в темноте. Слышится скрип, шаги по лестнице, звук дыхания, но ничего не видно. Сверху доносится голос. ЭЛЬВА (за кулисами) Эй!.. Есть там кто? МИНИСТЕС (за кулисами) Может, разбудить папу? ЭЛЬВА (за кулисами) Нет… Наверно, показалось… Свет фонарика опускается по лестнице, и видно, что худенькая красивая девочка ЭЛЬВА, нервничая, спускается по лестнице на сцену. При свете фонарика зритель начинает видеть второй этаж пыльного старого дома. Одна лестница ведет наверх, другая вниз, на сцену. Большой камин (без огня) находится на сцене слева. Стол, запертый сундук и платяной шкаф завершают обстановку. МИНИСТЕС (за кулисами) Эльва, что ты делаешь? ЭЛЬВА Я просто проверить… Иди в кровать, Министес. Когда девочка проходит у стола, мы замечаем, что босмер Нирим ловко проскальзывает за ее спиной вне ее поля зрения, старательно избегая освещенных мест. Она не замечает его, а он тем временем подкрадывается к ней, бесшумно ступая по твердому деревянному полу. Когда он уже почти подкрался к ней, вдруг откуда-то снизу раздается треск. Это заставляет босмера отступить и вновь скрыться за столом. Девочка, кажется, не заметила этого звука, и Нирим, выглядывая из-за стола, наблюдает за ней. МИНИСТЕС (за кулисами) Что-нибудь нашла? ЭЛЬВА Нет. Наверно, мне просто показалось, но я пойду проверю внизу. МИНИСТЕС (за кулисами) А огонь горит? Мне холодно… Эльва смотрит на давно потухший камин. Туда же смотрит Нирим. ЭЛЬВА Конечно, горит. Ты что, не слышишь, как трещат дрова? МИНИСТЕС (за кулисами) Ну да, наверно… Эльва вдруг подпрыгивает, услышав что-то, что нам не слышно. Она обращает свое внимание вниз, на лестницу, ведущую к первому этажу. ЭЛЬВА Эй?.. Эльва спускается, освещая путь фонариком. Она, похоже, не замечает имперца Феофона, несущего большой мешок с награбленным, у которого в руках есть свой собственный фонарик, и тот спокойно проходит мимо нее. ФЕОФОН Извините, леди. Мы тут грабим вас. Эльва продолжает медленно, нервно спускаться по лестнице, которую мы теперь видим в свете ее фонаря. Она осматривает комнату с низкими потолками, обчищенную ворами, а наверху продолжается действие. Фонарь Феофона освещает второй этаж. ФЕОФОН Прячешься, Нирим? Я же говорил тебе. Они не видят нас и не слышат. Нирим робко выходит из-за стола. НИРИМ Я поверить не могу, что это призраки. Они кажутся такими живыми. ФЕОФОН Ага. Вот что так отпугивает отсюда суеверных. Но они не навредят нам. Они просто живут в прошлом, как и все призраки. НИРИМ …В ту ночь, когда их убили. ФЕОФОН Хватит думать, что ты сам обратишься в призрака. Я тут набрал массу всего — серебряные подсвечники, шелк, и даже немного золота… А ты что нашел? Нирим держит пустую сумку. НИРИМ Извини, Феофон, я как раз думал начинать… ФЕОФОН Тогда займись тем сундуком. Ты за ним и пришел. НИРИМ О, да. У меня талант к этому делу, а у тебя масса возможностей для его применения… и оборудование. Ты ведь наполнил фонари заранее, правда? Я не могу работать в темноте… ФЕОФОН Не волнуйся, Нирим. Я обещаю. Сюрпризов не будет. Нирим подпрыгивает, когда мальчик Министем появляется на лестнице. Паренек тихонько пробирается к камину. Он ведет себя так, будто разжигает огонь, подкладывая в него дров, расталкивая тлеющие угли, хотя ни дров, ни углей, ни огня в камине нет. ФЕОФОН У нас есть масса времени, дружище. Никто в этот дом не ходит. Если кто и увидит свет в окнах, то подумает, что это призраки. Нирим начинает возиться с замком на сундуке, а Феофон открывает платяной шкаф и начинает изучать его содержимое, которое представляет собой большей частью полусгнившую ткань. Нирим отвлекается, глядя на мальчика. НИРИМ Эй, Феофон, а давно они умерли? ФЕОФОН Лет пять назад. Почему ты спрашиваешь? НИРИМ Ну, разговор поддержать. Пока они разговаривают, внизу Эльва, осмотрев маленькую комнатку, действует так, словно запирает входную дверь. ФЕОФОН Разве я не рассказывал тебе эту историю? НИРИМ Нет, ты сказал только: «Эй, я знаю место, где можно хорошо поживиться, где никого нет, кроме призраков». Я думал, что ты шутишь. ФЕОФОН Без шуток, партнер. Пять лет назад здесь жили Крейтли. Хорошие люди были. Ты видел их дочку Эльву и мальчика Министеса. Родители Силенус и Доминиция, если я правильно помню, спят наверху. Нирим справился с замком на сундуке и начал в нем копаться. В это время Министес поднимается от «огня», видимо, согревшись, и останавливается у лестницы. МИНИСТЕС Эй! От голоса мальчика Нирим, Феофон и Эльва одновременно подскакивают. ЭЛЬВА Ты в кровати? Я пойду, проверю чердак. МИНИСТЕС Я тебя подожду. НИРИМ Что случилось? ФЕОФОН Вообще их разорвали на части. Наполовину съели. Никто так и не узнал, кто это сделал. Хотя слухи ходили, конечно… Эльва открывает дверь на чердак и входит туда. Свет исчезает с первого этажа. Министес терпеливо ждет на лестнице, бормоча под нос какую-то песенку. НИРИМ Какие слухи? Феофон, изучив содержимое платяного шкафа, помогает Нириму разобраться с золотом в сундуке. ФЕОФОН Неплохая добыча, да? Ну вот, слухи… Говорят, что старуха Доминиция была ведьмой перед тем, как вышла замуж за Силенуса. От всего отказалась ради него, чтобы стать хорошей женой и матерью. Но другие ведьмы не очень хорошо к этому отнеслись. Они нашли ее и подослали к ней какое-то существо поздно ночью. Нечто ужасное, порождение ночных кошмаров. МИНИСТЕС Эльва? Эльва, что ты так долго? НИРИМ О, боже, мы что увидим, как их убили? Прямо тут? МИНИСТЕС Эльва! СИЛЕНУС (за кулисами) Что там у вас? Хватит играться, идите спать. МИНИСТЕС Папа! Министес испуганно бежит вверх по лестнице. По дороге он сбивает Нирима с ног и продолжает бежать, как будто ничего не случилось, в темноту на третий этаж (за кулисы). ФЕОФОН Ты в порядке? Нирим, бледный, вскакивает на ноги. НИРИМ Ничего! Он коснулся меня?! Но как призрак может коснуться меня?! ФЕОФОН Ясное дело… Конечно, может. Некоторые. По крайней мере. Ты же слышал о духах предков, охраняющих гробницы, и о призраке короля Даггерфолла. Если бы они не могли коснуться тебя, то какой от них был бы прок? Почему это тебя удивляет? Ты думал, они пройдут сквозь тебя, что ли? НИРИМ Да! СИЛЕНУС, человек за кулисами, осторожно выходит на лестницу. ДОМИНИЦИЯ (за кулисами) Не оставляй нас одних, Силенус! Мы пойдем с тобой! СИЛЕНУС Подождите, тут темно. Я принесу свет. Силенус подходит к остывшему очагу, выставляет вперед руку — и вдруг в его руке появляется горящий факел. Нирим в ужасе отпрыгивает назад. НИРИМ Я почувствовал его! Я почувствовал жар от огня! СИЛЕНУС Успокойся, все в порядке. Министес проводит свою маму Доминицию вниз по лестнице, где они присоединяются к Силенусу. ФЕОФОН Не понимаю, чего ты боишься, Нирим. Должен сказать, я разочарован. Я не представлял, что ты такой суеверный. Феофон идет по лестнице вверх. НИРИМ Куда ты? ФЕОФОН Там еще один этаж. НИРИМ А мы не можем просто уйти отсюда? Нирим наблюдает за семьей, идущей за Силенусом и его факелом, вниз, на первый этаж. СИЛЕНУС Эльва? Скажи что-нибудь, Эльва. ФЕОФОН Вот, ты видишь? Если ты не любишь призраков, то тебе надо как раз на третий этаж. Теперь все четверо внизу. Феофон уходит вверх, за кулисы, но Нирим останавливается наверху на лестнице, и смотрит вниз, на семью. Он видит троих человек, они оглядываются, и, в конце концов, поворачиваются к двери подвала. НИРИМ Все… четверо? Силенус открывает дверь подвала. СИЛЕНУС Эльва? Что ты делаешь в подвале, девочка?.. ДОМИНИЦИЯ Ты видишь ее? НИРИМ Все четверо, Феофон? СИЛЕНУС Думаю, да… Я кого-то вижу… Эй!.. НИРИМ А что если призраков пять, Феофон?! Силенус выставляет факел вперед, через подвальную дверь, и вдруг огонь затухает. Первый этаж погружается в темноту. Министес, Доминиция и Силенус кричат, но мы не видим, что там происходит. Нирим почти в истерике, и кричит вместе со всеми. Феофон быстро сбегает вниз по лестнице с третьего этажа. ФЕОФОН Что такое?! НИРИМ Что если призраков пять?! Мужчина, его жена, девочка, мальчик… и то, что убило их?! ФЕОФОН А что убило их? НИРИМ И вдруг это призрак, который тоже может нас коснуться?! Как остальные! В темноте первого этажа слышится скрип открываемой двери, хотя все еще ничего не видно, и слышится тяжелая поступь когтистых лап. Шаг за шагом, это существо идет к лестнице. ФЕОФОН Не расстраивайся. Даже если оно может нас коснуться, с чего ты взял, что оно этого хочет? Все остальные даже не заметили, что мы тут. Фонарь Феофона начинает потихоньку затухать. Он открывает вентиль пошире. НИРИМ А вдруг это не призрак, Феофон! Что если это то самое существо, живое… И оно ничего не ело уже пять лет… Шаги замедляются, тяжело поднимаясь по лестнице, хотя мы не видим, что это. Нирим замечает, что свет потухает, несмотря на попытки Феофона открыть вентиль еще шире. НИРИМ Ты же сказал, что наполнил лампы! Свет окончательно потухает, и сцена погружается в темноту. НИРИМ Ты же пообещал наполнить лампы! Рядом слышится тяжелая поступь и жуткий рев. Мужчины кричат. Занавес.» Любопытная история. Откладываю книжку на пенек, служащий столом. О, дневничок. Пролистываю его на последнюю запись. «Сегодня попалось небольшое медвежье логово. Шкуры в отличном состоянии. За них дадут хорошую цену. Разобьем сегодня лагерь а завтра с утра перебьем зверюг. Надеюсь оставшихся стрел хватит, иначе придется взяться за меч.» Похоже медведи оказались сильнее охотников. В сумке в палатке нахожу еще одну книжку. «2920, Месяц Высокого солнца (т. 7) Карловак Таунвей 4, месяц Высокого солнца, год 2920-й Имперский город, Сиродил Император Реман III и его потентат Версидью-Шайе совершали прогулку в Имперских Кущах. Северные сады, украшенные изваяниями и фонтанами, нравятся императору, потому что они — прохладнейшее укрытие в городе посреди летнего зноя. Незатейливые, выстроенные ярусами клумбы с серо-голубыми цветами и зеленью окружали их со всех сторон. «Вивек принял условия мира от принца, — сказал Реман. — Мой сын возвратится, не минет и двух недель». «Превосходная весть, — осторожно заметил потентат. — Надеюсь, данмеры будут чтить условия. Мы могли бы попросить и большего. Крепость у Черных Врат, к примеру. Но, полагаю, принц знает, что разумно. Он не станет вредить Империи всего лишь ради мира». «Намедни я думал о Ридже и о том, что побудило ее участвовать в заговоре против меня меня, — сказал император, остановившись, чтобы полюбоваться статуей Королевы Рабов Алессии, а затем продолжил. — И единственная причина, которая приходит мне на ум, в том, что она тоже чрезмерно обожала моего сына. Она могла любить меня за власть и силу, но все же он юн, красив и когда-нибудь наследует мой трон. Должно быть, она решила, что когда смерть настигнет меня, ей достанется император, обладающий и властью, и молодостью». «Принц… был ли он вовлечен в этот заговор?» — спросил Версидью-Шайе. Непросто было играть в эту игру, ибо никто не знал, кто падет следующей жертвой мнительности императора. «О нет, не думаю, — молвил Реман с улыбкой. — Нет, его сыновняя любовь весьма крепка». «А известно ли вам, что Корда, сестра Раджи, состоит послушницей в консерваториуме Морвы, что в Хегате?» — спросил потентат. «Морва? — озадачился император. — Я забыл, а что это за божество?» «Страстная богиня плодородия йокуданцев, — ответил потентат. — Но не чересчур страстная, в отличие от Дибеллы. Скромна, но, безусловно, чувственна». «Я устал от страстных женщин. И императрица, и Риджа — все они слишком страстны, а жаждущие любви потом жаждут власти, — император пожал плечами. — Но жрица-послушница, которой не чужды плотские влечения, — это мне по сердцу. А что ты говорил о Черных Вратах?» 6, месяц Высокого солнца, год 2920-й Крепость Турзо, Сиродил Риджа стояла безмолвно и смотрела в холодный каменный пол, пока император говорил. Никогда прежде не видел он ее столь бледной и безрадостной. Она лишь могла тешиться тем, что обрела свободу и возвращалась в родные земли. Что ж, если она отправится в путь тотчас, то еще поспеет в Хаммерфелл к Празднику Торговли. Казалось, ничто из сказанного им не находило отклика в ее душе. Казалось, полтора месяца заточения в крепости Турзо сломили ее дух. «Я подумывал о том, — сказал, наконец, император, — чтобы взять твою младшую сестру Корду во дворец на время. Полагаю, она предпочла бы двор консерваториуму в Хегате, а ты как считаешь?» Наконец-то хоть какое-то движение души. Риджа глянула на императора со звериной ненавистью и в ярости бросилась на него. За время заточения ее ногти отросли изрядно, и сейчас она вонзила их в его лицо, целя в глаза. Он вскричал от боли, и стражи оттащили ее, избивая рукоятями своих мечей, покуда она не лишилась чувств. Целителя позвали немедля, но император Реман III все же лишился правого глаза. 23, месяц Высокого солнца, год 2920-й Балмора, Морровинд Вивек вынырнул из воды, ощутив, как влага смыла летний зной с его кожи, и принял полотенце от одного из слуг. Сота Сил наблюдал за старинным приятелем с балкона. «Похоже, ты заработал еще несколько шрамов с тех пор, как я видел тебя в последний раз», — заметил чародей. «Хвала Азуре, новых нет, — засмеялся Вивек. — Когда ты прибыл?» «Чуть более часа назад, — сказал Сота Сил, спускаясь по ступенькам к краю водоема. — Я думал, что явлюсь положить конец войне, однако ты справился и без меня». «Да, довольно и восьмидесяти лет беспрестанных битв, — ответил Вивек, обнимая Соту Сила. — Мы пошли на уступки, но и они тоже. Когда старый император почиет, может наступить золотой век для нас. Принц Джуйлек мудр не по годам. А где Альмалексия?» «Отправилась за герцогом Морнхолда. Они будут здесь завтра пополудни». Тут друзей отвлекло зрелище, открывшееся за углом дворца — всадница ехала по городу, держа путь к ступеням парадного входа. Было очевидно, что женщина скакала во весь опор. Они приняли ее в кабинете, куда она ворвалась, тяжело дыша. «Нас предали, — выдохнула она. — Имперская армия осадила Черные Врата». 24, месяц Высокого Солнца, год 2920-й Балмора, Морровинд Впервые за семнадцать лет с тех пор, как Сота Сил отбыл в Артейум, три члена Трибунала Морровинда встречались в одном месте. И все трое предпочли бы встретиться при иных обстоятельствах, чем нынешние. «Насколько я знаю, когда принц возвращался на юг в Сиродил, вторая имперская армия пришла с севера, — сообщил Вивек своим соотечественникам, хранившим каменное выражение на лицах. — Разумно предположить, что Джуйлек не знал о предстоящей атаке». «Но нельзя исключать и того, что он заранее задумал отвлечь нас, пока император готовил поход на Черные Врата, — заметил Сота Сил. — Случившееся следует считать нарушением перемирия». «Где герцог Морнхолда? — спросил Вивек. — Мне хотелось бы выслушать его соображения». «Он встречается с Матерью Ночи в Тель Аруне, — тихо молвила Альмалексия. — Я убеждала его прежде переговорить с тобой, но он сказал, что дело нельзя более откладывать». «И он призовет Мораг Тонг? Для внешних дел?» — Вивек покачал головой и обратился к Сота Силу: «Пожалуйста, сделай, что сможешь. Убийство лишь все усугубит. Это дело следует решить дипломатией или битвой». 25, месяц Высокого солнца, год 2920-й Тель Арун, Морровинд Мать Ночи приняла Сота Сила в своей зале, освещенной лишь луной. Она была смертоносно прекрасна в своем простом платье черного шелка, ниспадавшим на диван. Жестом она отпустила стражей в красных одеждах и предложила чародею вина. «Ты лишь немного разминулся со своим другом, с герцогом, — прошептала она. — Он был очень несчастен, но я думаю, что мы в силах помочь его горю». «Он нанял Мораг Тонга для убийства императора?» — спросил Сота Сил. «А ты прямолинеен в речах, не так ли? Это хорошо. Люблю людей, говорящих прямо: они не тратят время зря. Но, конечно, я не стану обсуждать с тобой наш разговор с герцогом, — она улыбнулась. — Ведь это повредит моим делам». «А что, если я предложу тебе равную плату золотом за то, чтобы император остался жив?» «Мораг Тонг убивает во славу Мефалы и корысти ради, — сказала она задумчиво, словно обращаясь к своему бокалу вина. — Мы не убиваем просто так. Это было бы опошлением идеи. И если герцог доставит свое золото в трехдневный срок, мы доведем до конца наше дело. Боюсь, мы и помыслить не можем о принятии встречного предложения. Хотя мы и дельцы в той же мере, что и религиозный орден, мы не подчиняемся закону предложения и спроса, Сота Сил». 27, месяц Высокого солнца, год 2920-й Внутреннее море, Морровинд Сота Сил смотрел на воды уже два дня кряду, ожидая известного ему судна, и, наконец, увидел его. Большой корабль под флагом Морнхолда. Чародей взлетел и перехватил корабль прежде, чем тот вошел в гавань. Из пальца его вырвался сноп пламени, скрыв его голос и внешность под обличием даэдра. «Покиньте корабль! — проревел он. — Или вы все потонете вместе с ним!» В действительности Сота Сил мог бы спалить судно единым огненным шаром, но он предпочел выждать, покуда моряки не попрыгают с палубы в теплую воду. Когда он удостоверился, что на борту не осталось ни души, он собрал свою силу в разрушительную волну, сотрясшую воздух и воду. Корабль вместе с герцогской платой Мораг Тонг пошел ко дну Внутреннего моря. «Мать Ночи, — подумал Сота Сил, направляясь к берегу, чтобы известить начальника порта о моряках, требующих спасения. — Все подчиняются предложению и спросу — такова правда жизни!» Год продолжается, наступает месяц Последнего зерна.» Хм, интересно. А Моран Тонг еще существует. И что это за Трибунал такой у темных эльфов? — Фендал а Трибунал это кто? — Ты имеешь в виду новый трибунал или старый? — Их что несколько? — Да. Сначала у данмеров трибуналом были лорды даэдра. Азура, мефала и кто-то еще. Не помню кто. Не интересовался. — А потом? — А потом к власти пришли трое данмеров Альмалексия, Вивек и Сота сил. Но лет двести назад они потеряли свою силу. Так что темные эльфы вернулись к почитанию старого Трибунала. Наконец то появилась арка в стене Фолкрита. Мда заходи кто хочешь и делать что хочешь. Спускаемся по дороге к городку. С лева стоит таверна. Справа лавка. И дальше по дороге видно огромное деревяное строение. Видимо дворец ярла. Захожу в таверну. Надо отдохнуть и поесть. Да и вообще ночь уже на улице. В таверне много людно не смотря на поздний час. — Тебе здесь нечего делать, гость. Разве что ты хочешь кого-то похоронить. — Приветствует меня стрик, сидя на деревяном стуле. Судя по его кожаной броне — он бывалый вояка. — Ты упоминал о похоронах? — Фолкрит славиться своим кладбищем, гость. Мы похоронили больше мертвых, чем ты можешь себе представить. Я только что отдал последние почести на погребальном костре боевому товарищу Берету. Не хотел старик лежать в холодной земле. Ты можешь отнести его прах Рунилу, жрецу Аркея. Он благословит душу Берита в последний путь. — Почту за честь. Старик лезет в сумку на поясе и достает мешочек с прахом. — Спасибо. Забираю мешочек. Мимо меня проходит старик в богато украшенной одежде. — Когда-то я был ярлом. Но мне посоветовали покинуть пост, когда я принял сторону Братьев бури. — жалуется мне старик. — Говорю тебе, это был имперский заговор! — Ты сказал, что был некогда ярлом? — Да, не так давно. Кто-то скажет, что я отказался от титула, потому что стар. Но дело не в том. До меня дошли сведения, что в Фолкрите промышляют имперские шпионы. Несколько удачных взяток и они нашли себе друзей. И вот, знать вдруг потребовала нового ярла. Пока в их карманах звенели имперские септимы. Они дали мне титул тана, а на мое место посадили моего племянничка, Сидгейра. Вот уж он то настоящий друг Сиродила. — ворчит старик. — Ты сказал против тебя что-то замышляют? — Не против меня. Против всего Фолкрита. Эти имперские ублюдки шпионят за каждым из нас. Вчера я видел, как кузнец Лод писал письмо. Наверное, докладывался в Солитьюд генералу Туллию. Если ты ратуешь за победу Скайрима заберись в дом Лода и добудь это письмо. — Будет сделано. — Хорошо. И не сболтни кому чего лишнего. У империи везде здесь уши! Я, конечно, зайду в гости к Лоду, но, по-моему, у старика просто паранойя. Подхожу к музыканту, наигрывающему весь вечер мелодии и поющему под лютню. — Чем ты занимаешься? — Я бард — С гордостью говорит блондин. — из коллегии бардов Солитьюда. Таким скитальцам как ты стоит подумать о том, чтобы вступить в неё. — Интересно, а библиотека там есть? Бард начинает стучать что-то на барабане. Подхожу к трактирщице. — Добро пожаловать в «Мертвецкий мед». — Какие у вас ходят слухи? — Люди говорят, что в Рифтене есть кто-то, кто может… переделать твое лицо. Полностью изменить твой облик. Ты веришь в это? — о, да не уж-то собрат разбирающийся в трансфигурации живого? Надо сходить поболтать. — Я хочу снять комнату. — выкладываю десяток монет на стойку. После чего я и Фендал поужинали и завалились на кровать спать.