Доверие, оставленное в прошлом

      У всех потрясений есть предел. Тимофей знал, что люди могут закричать, завизжать, засмеяться, начать быстро дышать или просто неверяще смотреть в пространство. Он даже видел такие примеры, пока проходил практику. Но ещё никто не начинал разговаривать сам с собой. — Ты… Ты… — Вероника замолчала, с задумчивым видом уставившись в потолок. Потом сжала губы, медленно моргая, и активно двигала бровями, впивая свой взгляд в абсолютно рандомные объекты комнаты. Тимофей решил её не трогать, рассудив, что девушке просто нужно переварить полученную информацию. А потом она продолжила говорить, почему-то смотря в стену: — Так, либо я тупая, либо мир сошёл с ума. Нет, скорее уж слепая, в чём меня никак нельзя обвинять. Но это слишком попахивает теорией заговора, вам так не кажется? Эм. Я тоже так думаю, поэтому нам срочно нужны подробности. — Вероника, ты… — Заткнись, — девушка бросила на Тимофея быстрый, но пристальный взгляд. — Думать мешаешь. Итак, если согласовать даты и время, а также добавить в эту солянку слова Киры, то… Да, да, точно. Как я и думала. Если меня не пытаются надуть, то это всё кажется слишком большим совпадением, чтобы быть правдой. А значит для полной картины происходящего не хватает пары важных деталей. Вопрос: каких? Ну с этим мы как-нибудь разберёмся… Потом. Да, — Вероника резко замолчала и кивнула сама себе. Тимофею стало неудобно, что он застал её в таком растерянном состоянии. Вероника повернулась к нему с прояснившимся лицом. — Ну? — Что «ну»? — переспросил Тимофей, стараясь не засмеяться. Произошедшее было слишком странным даже для него, а вот девушка, казалось, не испытывала по поводу своего монолога ни малейшего смущения. — Ты же сама сказала мне заткнуться. — Да, я помню, — Вероника отвела серо-голубые глаза и вздохнула. — Но на данный момент в твоих же интересах пояснить за происходящее. Кто тут, похоже, ни черта не понимает, так это я! А мне такие ситуации очень не нравятся, чтоб ты знал. — Это я помню, — парень устало вздохнул. — Но как ты и сказала, это на самом деле кажется большим заговором.       Вероника прищурилась, не до конца понимая, к чему он клонит. Тимофей посмотрел на неё со странным выражением лица, потом отвернулся и, скрестив руки на груди, стал придумывать как проще объяснить произошедшее с его стороны. Но, как назло, мозг отчаянно отказывался работать, поэтому всё, что осталось, — это выдать правду прямо и без смягчающих подробностей. А как продираться сквозь уточняющие вопросы Вероники, в чьих прелестных чертах сквозило непривычное недоверие, Тимофей решил разобраться потом. В любом случае, может, это поможет ему тоже понять, где в его на первый взгляд простом плане закралась губительная, фатальная ошибка. — Если коротко, то я не собирался тебе говорить про эту тусовку, чтобы ты не видела меня вместе с Ангелиной. Что в итоге, похоже, и случилось. С самого начала планировалось с ней порвать, и мне просто нужен был хороший момент и место, чтобы всё спокойно объяснить. — Да я заметила, как ты это объяснил, — съязвила Вероника, агрессивно фыркнув. — Та-а-ак, — Тимофей нахмурился, уже коря себя за продолжение этой темы, — а что конкретно ты видела? — Ну как тебе сказать: абсолютно всё… до поцелуя.       Если бы сейчас рядом взорвалась атомная бомба, в этой комнате проблемы бы даже не заметили. Теперь, кажется, Тимофей в полной мере осознал, насколько сильно умудрился вляпаться. Это был тот эпизод, который он вообще собирался не упоминать, но раз дело дошло до подобных крайностей… — Звучит бредово, но это точно не то, о чём ты подумала, — Вероника скептически приподняла брови. — Ты мне, конечно, можешь не поверить, но я тебе сейчас всё объясню!       Вероника тоже заметила, как этот факт, уже произнесённый вслух второй раз, резко сместил чашу весов в её пользу. Она задумалась. Он может сейчас начать красиво врать, но вроде как его лицо не кажется озабоченным придумыванием новой версии событий. К тому же не так уж и сложно подставить в его версию имеющиеся у себя факты, чтобы проверить выдумку на очевидную брешь. Вероника не могла позволить себе так просто поверить, но где-то в глубине роились надежды на то, что парень ей не соврёт. Ну а потом можно начать задавать другие интересующие её вопросы. Например: с каких это пор у Тимофея вообще была девушка? — Ладно, — она вздохнула, — давай повествуй. Только учти, что я же не поверю так просто. — Да я уже заметил это по твоему лицу. Так что, вероятно, придётся говорить только правду, если ты сама к этому готова, — Тимофей посмотрел на Веронику. Она нахмурилась, но кивнула, а парню от этого легче совершенно не стало. Он, кажется, вообще не представлял, что когда-нибудь ему придётся объяснять отношения с бывшей перед девушкой, которая ему нравится. Это был странный опыт, и сказать, что полезный, пока не получалось. — Ладно, тогда продолжим… — Вот и почему я должен ехать к родителям именно сегодня? — негодовал Саша в трубку телефона, пока Тимофей вёл машину. — Меня же не будет рядом, так ты наворотишь какой-нибудь ерунды, а потом ещё пожалуешься, что я не помог! — Скорее всего так и будет, но ты не отчаивайся, — сказал Тимофей, переключая передачи, — всё должно пройти по плану. Тут слишком мало пунктов, которые могут пойти не так.       Саша вздохнул в трубку и секунды три молчал. Тимофей помнил, как друг отреагировал на его «гениальный план по решению всех проблем», но всё же отговаривать не стал. Саша скорее всего решил, что это и правда лучший выход из ситуации для его непутёвого друга. — Ты так говоришь, а я вот чувствую, что где-то будет прокол. Мамой клянусь, Тимофей, ты точно где-то просчитался. Или же мы оба. Не может всё в твоей жизни быть так просто, — друзья почти синхронно усмехнулись. — А значит, нам остаётся только гадать, что может пойти не так. — Ставлю на то, что Лина отреагирует слишком остро.       Тимофей не до конца был уверен, что его слова будут восприняты всерьёз. И что после доказательств не вспыхнет скандал, который будет в состоянии погрести парня под собой. Он точно знал, что не любит Ангелину, но ведь и в начале их отношений он её не любил. Этот факт не послужит для девушки ярким сигналом к серьёзности его намерений, а значит, придётся сказать о реальной причине. Чего на самом деле ему делать не хотелось. — Боишься, что у Вероники могут возникнуть проблемы? — спросил Саша, уловив напряжённое молчание друга. — Слушай, я знаю, что это тебя напрягает, но Ангелина ведь не настолько влюблена в тебя, чтобы пытаться испортить жизнь одиннадцатикласснице. К тому же она даже не знает, как Вероника выглядит. — Я бы не был в этом так уверен…       Тимофей вспомнил, как однажды Ангелина увидела их с Вероникой фотографию, сделанную Сашей после похода в кино. Можно было понадеяться, что его ещё девушка не обратила внимания или забила, но что-то подсказывало парню, что Ангелина бы так просто не оставила такой подкол от своего бойфренда.       Она всегда была очень увлечена людьми. Даже их практически свободные отношения инициировала именно она, а в то время за Ангелиной бегал весь первый курс. Было странно видеть, как к тебе проявляет внимание одна из самых красивых девушек на журфаке да ещё и предлагает встречаться едва ли не каждый день. Тимофею нравилась её внешность, манера общения и неподдельный интерес, но он никогда не представлял её в качестве своей девушки. Однако, когда она в очередной раз сказала, что согласна на свободные отношения, парень не смог устоять.       Сейчас, спустя полтора года, это казалось Тимофею очень глупой ошибкой. Он попросту дал Ангелине свободу за её отношение, а сам загнал себя в ловушку одиночества. Потому что девушка была ревнива и упряма, а Тимофей всё никак не мог заставить себя влюбиться в неё, даже спустя десятки объятий, поцелуев и подарков. — Слушай, я же тебя предупреждал, что раз ты не влюбился в неё сразу, то смысла тянуть просто нет. Но ты же, как обычно, меня не послушал! — припомнил Саша самый частый из прошлогодних разговоров, который сводился к одному концу: «Слушай, ну я точно уверен, что в конце концов она мне понравится. У нас прекрасные отношения… С единственным минусом — я Лину не люблю». — А вот мне кажется, что Ангелина тебе просто не нравится, — пожал плечами Тимофей, стараясь не отвлекаться от дороги. — И, давай будем честны, никогда не нравилась. — Как и тебе, кстати, — фыркнул Саша, — раз уж двух лет общения не хватило, чтобы утонуть в этом омуте с головой.       Тимофей рассмеялся с этой пафосной фразы. Похоже, что обучение на театральном всё-таки сказалось на обычной манере общения друга. — Может быть, и хватило бы… — Ага, — Саша рассмеялся, чем вызвал у Тимофея недоумённое хмыканье. — А теперь давай вспомним, что на Веронику тебе хватило двух месяцев. Послушай своего старого товарища: ты — идиот, и за это будешь расплачиваться. А почему? Потому что кто-то меня, как всегда, не слушает. — Ты старше меня всего на год, — возмутился Тимофей, — и вообще прекращай выпендриваться. Я уже подъезжаю. — Ахах, ладно. Удачи, потому что без неё ты не выживешь, — Саша снова засмеялся, а Тимофей раздражённо сбросил вызов. Его лучший друг всегда любил стебаться, но тем не менее советы давал рабочие и всегда поддерживал, когда требовалось. За это Тимофей и ценил его больше всех из своего круга знакомых и друзей, хотя и часто бесился с почти отцовской манерой обращения. Да и вообще, не нравилось ему осознавать, что Саша, кажущийся слишком уж взрослым, старше всего на год, а в жизни повидал словно в сотни раз больше. Но именно поэтому общество такого человека и было полезно, хоть и не всегда приятно, когда дело доходило до обсуждения очередных проблем в личной жизни. Которой у Саши не было, поэтому его Тимофею стебать было не за что. Не всегда приятное обстоятельство, но друга это устраивало, а значит, Тимофея тоже.       Припарковав машину, парень лёгкой походкой пошёл к месту встречи с друзьями. Проходящие мимо знакомые или просто девушки, провожающие его жадным взглядом, не могли бы и представить, какие тяжёлые мысли бродили у этого красавчика в голове. Тимофей укорил себя за излишние переживания. «Ну не судьба человечества же решается. Почему я вообще так парюсь из-за всей этой белиберды?» Поэтому даже неприятные мысли не смогли остановить его от исполнения собственного плана. Тимофей был не только самоуверен, но и предпочитал жизнь сегодняшним днём. Скорее всего он пожалеет о такой установке в будущем, но там судьями выступать будем не мы.       Олега и Ангелину оказалось слишком легко найти. Они тусовались у фонтана, а парень привлекал взгляды голубыми волосами и чёрной байкерской одеждой. На его фоне низкая и ухоженная Ангелина в платье и туфлях казалась инородной, хотя не испытывала по этому поводу ни малейшего дискомфорта. Олег что-то бурно рассказывал, смеясь и жестикулируя, девушка улыбалась и иногда вставляла спокойные фразы. Тимофей замер в толпе, наблюдая за этими двумя. Ему, право дело, давно казалось, что между ними могло бы что-то произойти, но он был той самой преградой. Глаза Олега ярко горели при взгляде на Ангелину, он, казалось, не отводил от неё карие омуты ни на секунду. С другой стороны, его спутница практически не обращала внимания на собеседника, словно даже не вслушивалась в его речь. Она выжидающе оглядывала толпу, и Тимофей знал, что она ищет его. Он знал, но продолжал молча стоять на месте, наблюдая за парой друзей. После этой вечеринки Ангелина вряд ли продолжит постоянно выискивать его глазами под густыми ресницами, а Олег возможно станет более настойчивым и получит свой шанс. Этого Тимофею бы очень хотелось, потому что он чувствовал себя глупо, наблюдая за действительно влюблённым парнем. Каждый смотрящий со стороны легко бы это заметил, но Ангелина игнорировала все знаки и намёки. Сердце кольнуло. Тимофей вспомнил, что тоже смотрел на девушку, которая ему нравится, и она абсолютно не замечала этого. «А может ты просто любишь её не так сильно, раз уж Вероника не смогла заметить очевидное?» — пронеслось в голове голосом Саши. Прикусив губу, Тимофей отогнал назойливую мысль. Это было бы слишком просто.       Наконец, он дал себе разрешение идти дальше. Он сглотнул, когда Ангелина заметила его и бросилась на шею с чувственными объятьями. Олег кивнул, и в глазах его читалась боль и ревность. Не хотелось разрушать дружбу из-за девушки, и это осознание только сильнее укрепило Тимофея в правильности сегодняшнего решения. Он приобнял Ангелину, вспоминая все разы, когда они так же стояли в объятьях друг друга, а он не мог найти в себе ту самую искру истинного и жгучего чувства. И благодарил свою неуверенность за то, что она не позволила ему потакать её желанию зайти дальше обычных поцелуев. Хотя, смотря на эту девушку, в головах большинства парней сразу возникали надлежащие мысли. Тимофей признавал себя грешным в этом деле, но в любом случае это были лишь мысли. «Представить можно много чего, но это совершенно не значит, что тебе хватит смелости повторить это в реальной жизни». — Привет, Тимочка! — сладким голосом сказала Ангелина, смотря парню прямо в глаза. И в этот момент любой посторонний наблюдатель заметил бы в зелёных глазах истинное обожание, граничащее с любовью. Не укрылось это ни от Тимофея, ни от Олега, хотя они оба испытывали от этих больших глаз противоречивые чувства.       Тимофей понимал, что ему льстит внимание такой девушки. Именно благодаря Ангелине он в полной мере осознал свою привлекательность, научился вести себя как чей-то парень и познал мастерство девушек в манипуляции. И ему становилось стыдно, хоть и самую малость, что весь этот опыт уйдёт обратно не к этой яркой, общительной и очевидно влюблённой девушке, а к слегка асоциальной, закрытой и своеобразной Веронике. Но в большей степени Тимофею просто было жаль подругу: ему совершенно не хотелось разбивать её сердце, хотя она давно должна была бы заметить, что её сети так и не смогли надёжно опутать его душу. — Привет, Лина, Олег, — Тимофей улыбнулся, стараясь казаться искренним. Ангелина отлипла от него и схватила за руку, тут же потащив куда-то, что-то быстро говоря по пути. Парень её не слушал: пытался уловить момент, чтобы сказать нужные слова. — Слушай, мы с Олежкой там такие классные ларьки с мороженым видели, обалдеть. Ты обязан попробовать один вместе со мной. А ещё там на одной из площадей танцпол сделали, так что ты будешь смотреть как я танцую и восхищаться, — Ангелина смущённо захихикала, хитро смотря на Тимофея, обескураженного подобной прытью в постановке планов. Увы, Олег, который плёлся сзади, в них никак не фигурировал.       Поэтому давайте отвлечёмся от сладкой парочки и поговорим об этом таинственном неформале. Сейчас он шёл сзади, слушая болтовню Ангелины, и молча завидовал Тимофею. Искренне недоумевал, как тот не влюбился в эту добрую, искреннюю и божественную девушку, а продолжал вести себя слегка отстранённо. С раздражением Олег представлял, как сам бы падал перед Ангелиной на колени, дарил подарки и говорил самые нежные и влюблённые слова. Его друг так не делал, зато получал от девушки едва ли не поклонение. Конечно, это не дотягивало до уровня его восхищения этой девушкой, но Олег не мог ненавидеть Тимофея. Поэтому он просто с грустью наблюдал, как самая прекрасная нимфа этого мира падает на колени перед Орфеем, молча тоскующем по своей Эвридике. Олег не знал, какая девушка из всех окружавших Тимофея могла запасть в душу этого эталона современных женщин, но она бы всё равно никогда не сравнилась с Ангелиной. И это было единственным, за что он не мог испытывать к другу тёплых чувств.       Тем временем Ангелина уже была готова вовлечь своего парня в водоворот веселья, несущегося среди толпы подростков. Но Тимофей одёрнул себя и решил, что пора прекращать оттягивать неизбежное. Естественно, он мог вообще не затевать этот разговор, а начать клеиться к Веронике просто так, признаться ей и поставить Лину перед фактом. Но он знал, что ни одна из девушек такого подхода не оценит. По факту получится, что Ангелине он будет изменять, а Вероника станет любовницей. Тимофей никогда бы не посмел поставить ни одну из них в подобное положение только из-за своей трусости. — Слушай, Лин, — он остановился и схватил свою девушку за руку. Она удивлённо обернулась, посмотрев на него невинными глазами. — Нам надо поговорить. — Так давай поговорим, — пожала плечами Ангелина, не понимая сути разговора. — Наедине, — уточнил Тимофей, — и это важно. — Ладно, но реально важным может быть только наше расставание, — Ангелина засмеялась, а Тимофей почувствовал гнилой привкус на языке. Он вымученно улыбнулся и коротко посмеялся. Повернувшись к Олегу парень извиняющимся тоном сообщил, что хочет поговорить со своей девушкой наедине. — Конечно, без проблем, — однако спокойным Олег вообще не выглядел. «Не волнуйся, друг, уже через десять минут ты будешь мне благодарен», — подумал Тимофей, уводя Ангелину подальше от толпы.       Место было выбрано не случайное, хотя парню и было откровенно всё равно, где разбивать сердце своей лучшей подруге. Точнее девушке, но в свете последних событий его жизни он уже не мог так её про себя называть: хотелось как можно быстрее переместить это обращение к другой. Тимофей просто шёл, держа Ангелину за руку, и осматривал окрестности, пытаясь подобрать слова. Получалось у него из рук вон плохо, тем не менее своих попыток прекращать он не стал, в тайне надеясь, что Ангелина сама решит проблему с резко кончившимся красноречием.       Он привёл её к забытому и заросшему спуску к пирсу, где когда-то давно любил сидеть со своим отцом. Песчаную широкую дорогу, круто уходящую в поворот, окаймляли высокие и густые кустарники, прямо возле воды росла раскидистая ива. Её длинные ветки, плачущие об одиночестве в этом месте, касались воды, и каждый незначительный порыв ветра пускал по зелёной глади реки размашистые круги. Подступ к тёплой, ещё летней воде затруднял густой камыш, среди которого можно было увидеть стайку маленьких утят. Они смешно перекрикивались, словно в поисках своей матери, которую Тимофей заметить не смог. В этом месте царила практически идиллия, не считая уток, и парень даже пожалел, что здесь пройдёт не совсем приятный разговор. Он вдруг подумал, что тут и правда можно было бы признаться — что было бы иронично в свете произошедших событий — но лучше не стоит планировать настолько далеко.       Ангелина рассматривала окружение, не проявляя при этом особого интереса. Тимофей задумчиво смотрел на неё и в последний раз пытался-таки понять, почему у него не вышло влюбиться в такую идеальную девушку. Сколько парней, да и не только, продали бы свою душу ради одного заинтересованного взгляда, означающего призрачный, но шанс. А ему подали всё на блюдечке, но как-то совершенно не сложилось. «Может, ты не поддался, потому что всё оказалось слишком просто? Даже усилий прилагать не пришлось. А ты у нас, вроде как, человек азартный, — голос лучшего друга из прошлого неожиданно ворвался в мысли, — так что неудивительно, что тебе не за что было зацепиться. Откуда взяться интересу? Но ты, конечно, продолжай делать вид, что я не прав». И Саша оказался прав — Тимофею пришлось это признать спустя полгода. — Миленькое местечко, — сказала Ангелина, поправляя своё зелёное свободное платье. Обруч, который Тимофей подарил ей на прошлый День Рождения, блестел на солнце и отбрасывал на иссиня-чёрные волосы причудливые зелёные и синие блики под цвет камней, вплетённых в кружево. Тогда, задумавшись о красивом подарке, он сразу подумал про Лину, как только увидел похожее изделие. Оно пленяло своей утончённостью, было словно идеально создано, чтобы подчеркнуть природную красоту Лины и лишь усилить её пленительный образ греческой богини. — Да, навевает воспоминания, — мягко сказал Тимофей, слабо улыбнувшись. Даже если здесь и были проведены некоторые памятные события, всё равно события, связанные с отцом, оставляли кислое послевкусие. Ему не хотелось обсуждать эту тему, да и было этому не место и не время. — Какие? — Сейчас это неважно, — Тимофей вздохнул. — Слушай, повод, по которому я тебя позвал и правда… Важный. — Да ладно тебе, — рассмеялась Ангелина, расслабленно помахав руками, — я же сказала, что есть лишь одна важная тема. Всё остальное, — она покачала бёдрами, наблюдая за парнем из-под чёрных ресниц, — мы как-нибудь переживём. — Ты сегодня так оптимистично настроена. — А какая я ещё сегодня? — кокетливо намекнула девушка, поправив локон, выбившийся из идеально уложенных прямых волос. — Красивая, — вздохнул Тимофей, почему-то не чувствуя былого энтузиазма в произнесении чувственных комплиментов, — да и ты сама это прекрасно знаешь. Я не раз тебе говорил, что ты одна из самых красивых девушек нашего универа.       Ангелина смущённо улыбнулась, в блаженстве прикрыв глаза. Тимофей знал, что ей безумно приятно получать от него комплименты, даже когда это повторение одних и тех же слов из раза в раз. Наверное слушать что-то от человека, которого любишь приятно всегда, даже если сказанное не блещет оригинальностью. И вообще, парень умел делать девушкам комплименты, даже если редко пользовался этой своей чертой. — Вот поэтому мы идеальная пара. Ты ведь тоже самый красивый парень, которого я когда-либо встречала! — восторженно прошептала Ангелина, приложив руки к груди. — Ну, это ты загнула. Наверняка есть люди намного лучше, — покачал головой Тимофей, но улыбка всё-таки блеснула на его губах. — Не глупи, — шутливо ткнула его Ангелина, — у влюблённого человека есть лишь один эталон истинной красоты. — Возможно ты права…       Тимофей сглотнул, понимая, что не может больше поддаваться на её уводящие от темы разговоры. Ангелина всегда была такой: не любила что-то серьёзное, любила себя и любила его, при этом выставляя этот союз примером для самих богов. Хотя парень и был уверен в себе, подобные сравнения иногда загоняли его в тупик, ведь он не видел в них обоих чего-то сверхъестественного. Хотя Лина, казалось, искренне верила, что их двоих свела судьба и они идеальная пара из мыльной оперы. С другой стороны, Тимофей был с ней согласен, но был лишь один нюанс, не дающий ему принять веру Ангелины в их предназначение: он её не любил. Да, признавал её выдающуюся красоту, милый и добрый характер, завораживающее красноречие, но всё это скорее походило на описание преданным фанатом своей любимой звезды. Они не знали их в лицо, но восхищались. Любили ли? Вряд ли. И этот факт, грызущий парня уже год, сейчас привёл к тому, где он находился. — Конечно же я права, — она ухмыльнулась, — поэтому ты — самый идеальный для меня, а я — самая идеальная для тебя.       На секунду у Тимофея перед глазами вспыхнул образ высокой шатенки, растерянно смотрящей на него лисьими серо-голубыми глазами. Она склонила голову в непонимании, а потом широко улыбнулась и засмеялась. Тимофей почувствовал, как сам улыбается. Следующие его слова слетели с губ сами по себе, словно опасаясь, что хозяин не посмеет сказать простую истину. — Про меня ты скорее всего не права.       В зелёных глазах появился страх и она отшатнулась от Тимофея, словно ошпаренная. Ангелина тяжело дышала, схватившись за сердце, и только по её едва шевелящимся губам Тимофей смог прочитать немой вопрос: «Что?» Парень понял, как облажался, поэтому быстро сообразил, как сгладить углы. И даже практически не соврал. — Я имею в виду, что ты прекрасна. Идеальных людей, честно говоря, не бывает. Я не считаю людей идеальными, как бы они мне ни нравились. Поэтому ты просто очень красива.       Девушка похлопала ресницами и улыбнулась. Она снова подошла к Тимофею, все следы шока мгновенно исчезли с её лица. — Блин, ну не пугай же ты меня так, — она притворно разозлилась, но не смогла так придуриваться слишком долго. Её лицо снова вернуло на себя солнечную улыбку нюдовых губ, а зелёные глаза блестели под стать камням в обруче. — А то я могу решить, что ты хочешь сказать, будто считаешь какую-то другую девку лучше меня.       Тимофей поморщился. Он отвёл взгляд, стараясь вернуть себе холодный разум и перестать зацикливаться на диссонансе между двумя девушками из его жизни. Он и так слишком часто сравнивал их, пытаясь понять, почему его так тянет к Веронике, хотя рядом всегда есть добрая, весёлая и красивая Ангелина. «Хотя Вероника тоже добрая и весёлая, когда я её не раздражаю, а красивая она вообще по умолчанию просто потому что». Но всё-таки спектакль следовало заканчивать, в очередной раз заметил про себя Тимофей. — Послушай, Ангелина, — он набрал в грудь воздух, мысленно ненавидя себя за собственное сердце, — прекрати увиливать от темы. Ты сама назвала этот повод важным. — Что ты имеешь…       Девушка замерла, словно громом поражённая, словно Антарктида полностью растаяла, словно совсем рядом взорвался артиллерийский снаряд. Словно Тимофей только что сказал ей, что больше не любит её. Если вообще хоть когда-то любил, если ему самому не хотелось в это верить. Ангелина смотрела не него как загнанный зверь, угодивший в капкан по наводке человека, которому доверял. Она тяжело дышала, словно пыталась справиться со слезами. — Так ты… Меня бросаешь? — прошептала она, не сдвинувшись с места.       Тимофей виновато отвёл взгляд. Этого хватило, чтобы Ангелина осознала всю горькую правду. Она медленно подошла к нему, прикусив губу и опустив голову. Парень не решался поднять на неё взгляд, рассматривая песчаную дорогу под своими ногами. Он знал, что Ангелина не понимает истинной причины его стыда. Он извинялся даже не за то, что влюбился в другую. Он молчаливо молил прощения за то, что так и не смог полюбить её спустя всё то время, что им было отведено вместе. — Тогда… Можно последнюю просьбу? — тихо спросила Ангелина. Она глубоко вздохнула. — Я понимаю, что ты не можешь это контролировать и… Можно последний поцелуй? Ну, чтобы я смогла хорошо его запомнить. И после я не буду больше мешать тебе и той… Другой.       Тимофей отстранённо подумал, что она всё-таки верила в его любовь. И что она заслуживает получить это последнее помилование с его стороны, хотя парень и ненавидел чувствовать себя палачом, зачем-то дающим право последнего желания, даже зная, что трагический конец всё равно неизбежен. Он смотрел на Ангелину, пытаясь понять, насколько больно ей сделал. И почему что-то тревожно ворошится глубоко внутри, намекая, что всё не может быть так просто. Что подобная сумасшедшая, по его меркам, любовь не может спокойно окончиться одним поцелуем. — Один поцелуй и всё? Ты не станешь отговаривать меня или искать её, чтобы сравнить вас обеих? — настороженно спросил Тимофей. Ему не верилось в такую реакцию. — Да, я просто… Должна принять это, если правда тебя люблю, — Ангелина медленно подняла голову, с надеждой вглядываясь в голубые глаза. Вьющаяся прядь бросала на них тень, но девушка всё равно видела, какие они яркие и глубокие. — Ладно, тогда… — Тимофей облегчённо выдохнул и наклонился к Ангелине.       Он дотронулся до её губ, мысленно вспоминая, как просто было это делать ещё пару месяцев назад. Пока до него окончательно не дошло, что это не тот человек. Медленно и мягко, стараясь дать ей прочувствовать его раскаяние, Тимофей мял её пухлые губы в клубничной помаде, не решаясь привычным жестом положить свои руки на тонкую талию. Или он просто не хотел этого делать. Ангелина стояла, не шевелясь, даже не отвечая. Это показалось Тимофею знаком, что этот спектакль, который, похоже, не приятен ни ей, ни ему, пора заканчивать.       Но как только он хотел отпрянуть, чтобы навсегда положить этим отношениям конец, Ангелина ожила. Она обвила его шею своими руками, заставляя наклониться ближе, и начала отвечать так отчаянно, словно без этого развернётся земля. Словно его суховатые губы, отдающие вкусом недавней мятной конфеты, единственное, что удерживало Ангелину от полёта в бездну. Она начинала задыхаться, но продолжала отчаянно цепляться за свой последний миг уже расколотого другой счастья, чувствуя, как её уже бывший парень не испытывал и капли той страсти, что раньше витала в их поцелуях. Когда она начала это замечать, но не хотела признавать? Ещё полгода назад, когда Тимофей стал уворачиваться от французских поцелуев, целовать коротко и редко. А последний поцелуй был едва ли не пару недель назад. Ангелина не могла поверить, что не заметила, как его глаза перестали гореть при взгляде на неё, как он больше не стремился проводить с ней больше времени, часто стал пропадать и улыбаться, глядя в телефон.       Она запустила одну руку ему в волосы и прижалась ближе. Тимофей чувствовал, как девушка близка к падению, поэтому обвил её талию своими руками, не решаясь первым разорвать этот противоречивый поцелуй. Отчаяние и безразличие, горечь и раскаяние — всё смешалось, оставляя только выжженные чувства и неприятный привкус на языке, когда Тимофей оторвался от Ангелины, уже понимая, что ей самой не хватит воли окончить этот акт милосердия. Или очередную, первую пытку, которую предстояло пережить Ангелине. — Мне жаль, — прошептал Тимофей, поддерживая подругу, безвольно повисшую в его объятьях. Он прикусил губу, не в силах поверить, что смог впервые довести её до слёз. А Ангелина тихо всхлипывала, прижимаясь к нему. — Чем она лучше меня? — бормотала она, между очередными горькими содроганиями. — Неужели я недостаточно красива? Или умна? Или тебе стало со мной скучно? Скажи мне, Тимка, что я сделала не так? — Ничего. Просто так получилось. Мне правда очень жаль, ты была прекрасной девушкой. — Тем не менее сейчас твоё сердце принадлежит другой, — Ангелина отстранилась от него, вытирая мокрые дорожки на лице. Вдруг она посмотрела парню в глаза: — И я никак не смогла этому помешать.       Тимофей пристыженно отвёл взгляд, чувствуя себя последним идиотом. Он не ожидал слёз, просто не хотел верить, что подарит лучшей подруге настолько глубокую рану. — Мне нужно… Побыть одной, — Ангелина отвернулась, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. — Увидимся в универе.       Тимофей не смог ничего сказать. Он просто кивнул, даже зная, что Ангелина этого не увидит. В отчаянном порыве утешить её разбитое сердце рука потянулась к плечу, но Тимофей одёрнул себя. Здесь его сочувствие будет лишним. В конце концов, во всём этом театре виноват только он. — Потом я вернулся к условленному месту, но не нашёл там Олега. Я ему позвонил, он пришёл, и мы поехали помогать Саше. Я не видел Ангелину, а Олег не говорил мне, что хоть кого-то встретил. Просто отмахнулся, что нас не было слишком долго и он пошёл поглазеть на танцпол, — Тимофей перевёл дыхание. — Это всё, что я могу сказать.       Вероника пристально смотрела на него, пытаясь найти малейшие несостыковки со своей историей, но не могла. Ей хотелось поверить, правда хотелось. Но что-то останавливало, погано твердило: «Он наверняка тебе лжёт. Зачем ты ему? Решил поиграть с маленькой невинной девочкой, чтобы потом бросить. Всё слишком хорошо складывается». Вероника была согласна с этим голосом, она уже перегорела все свои попытки доверять несмотря ни на что. К тому же слова, которые постоянно твердила Кира, твёрдо укоренились в мозге, не давали чувствам взять верх. Да и какие чувства? Она похоронила их в тот день, сожгла и растоптала, чтобы ничего не мешало ей просто общаться с ним. А теперь он говорит ей это и смотрит с такой открытой надеждой, что стыдно за свою преждевременную реакцию становится. Но Вероника знала, что не виновата. Да и молчанием эту ситуацию решить никак нельзя. — Значит, ты с ней расстался, потому что хочешь встречаться со мной, а твои друзья поголовно решили скрыть этот факт, выставив тот эпизод в худшем для тебя свете, — вынесла вердикт Вероника, растерянно смотря на парня. — А тебе не кажется это странным? — Уже очень даже кажется, — кивнул Тимофей, — но я не смогу им просто так предъявить, что они пытаются мне мешать. Без доказательств. — Верно, в конце концов, это твои друзья, а я просто девочка, — Вероника пожала плечами. — Слушай, я вообще-то не это сказал, — раздражённо напомнил Тимофей. — Если я просто так предъявлю Ангелине или Олегу, что они мне не сказали, что видели тебя, плюс то, что ты сказала про Ангелину, то выйдет, что я не доверяю своим друзьям, поверил тебе, просто потому что влюбился. А значит, они будут оказывать мне противодействие. Я конечно тебя люблю, но не хотелось бы так сразу половину друзей послать. В худшем случае Ангелина может заявить, что ты ревнуешь и хочешь удостовериться, что она не посмеет снова ко мне лезть. А она опасный человек, хочу я тебе сказать. Олег в любом случае будет на её стороне. Они знают, как ты выглядишь и твоё имя. Мне не хочется этого говорить, но я за тебя волнуюсь больше, чем следовало бы. — Но ты же сказал, что Ангелина… — Вероника задумалась, — смирилась? Типа, зачем ей теперь ко мне лезть?       Тимофей вспомнил, как Ангелина намекала на продолжение их отношений. И изменения в её поведении. Он не собирался думать плохо на лучшую подругу, но не хотел рисковать второй раз. — Да, она так сказала. Но от того, что кто-то что-то говорит, это автоматически не становится вечной правдой. Лучше я сам с этим поделикатнее разберусь, — Тимофей заметил скепсис и откровенный намёк на лице Вероники и не смог подавить раздражённый выдох. — Да, к моим словам это тоже относится. Но я не собираюсь оставлять их просто голословными.       На голову Веронике свалился мягкий сугроб. С одной стороны было приятно, а с другой — она просто не могла подобрать слов, чтобы как-то прокомментировать это. Она хлопала глазами и смотрела на Тимофея, который ликующе ухмыльнулся такой реакции. Ну, раз реакция есть, значит не всё ещё потеряно. — Что ты там не собираешься? — шокированно переспросила Вероника, подавшись вперёд, чем вызвала у Тимофея ещё один смешок. Она показалась ему безумно милой с румянцем на лице и отсутствием желания на него наорать. — Я сказал, что собираюсь тебе доказать, что ты можешь доверять моим словам, — услужливо повторил он, подавляя в себе желание подойти к ней ближе. — Ты ведь уже сказала, что я нравился тебе. Не вижу проблемы в том, чтобы вызвать это чувство второй раз. — Ха, а ты уверен, что у тебя получится? — Вероника откинулась на спинку дивана, решив скрыть свои истинные чувства, которые она сама не понимала, за баррикадой из сарказма, стёба и самоуверенности, которой она не ощущала. — Вполне, — хмыкнул Тимофей и запустил одну руку себе в волосы. — Я всегда умел делать всё, чтобы добиться того, что хочу. — Меня? — решила пошутить Вероника. — Тебя, — просто согласился Тимофей, словно разговаривал с официантом, предлагающим принести ещё кофе. — Чему ты так удивлена? — Тому, как ты себя ведёшь, — на автомате ответила Вероника, пытаясь обработать произошедший разговор. — Ты никогда так не разговаривал. — Причин не было, — пожал плечами Тимофей. — Но разве меня можно винить, что я стараюсь сделать всё, что в моих силах, м?       Он замолчал, рассматривая Веронику. Она всё ещё шокированно глядела на него, в глазах бушевало море из множества эмоций, и понять, о чём думает эта девушка, у Тимофея не получилось. Он мог только надеяться, что не зашёл слишком далеко с самого начала. И на самом деле остался лишь один вопрос, на который парень так и не получил ответа. Это было для него чертовски важно. На самом деле это был простой вопрос, но с возможностью растоптать всё, что он мог бы получить. — Если ты позволишь, конечно. Да, — Тимофей кивнул сам себе, решив, что это должен быть вопрос с подчёркнутой важностью, — Вероника, позволишь ли ты мне тебя добиваться? — А можно помедленнее?! — высоким голосом испуганно вскрикнула Вероника. — Я же не успеваю обрабатывать информацию, прекрати косплеить рельсы! — Почему рельсы? — Тимофей нахмурился, осознав, что не помнит, откуда взялась эта шутка. Вероника посмотрела на него так, что парню стало страшно за её психику. — Да потому что они прямые, твою мать! — сорвалась девушка, повысив свой голос едва ли не на октаву.       Тимофей поглаживал Веронику по голове, сидя перед ней на корточках. Он терпеливо ждал, пока первоначальный шок спадёт, а девушка перестанет таращиться на свои руки, словно видит их впервые. Он и сам понял, что слегка перегнул. Поспешил с событиями, слишком быстро вываливая на неё свою истинную суть, хотя должен был догадаться, что Вероника к такому готова точно не будет. С другой стороны он это сказал, а она его не послала. Радует хотя бы этот факт, потому что не отправит ли Вероника его ждать ещё месяц, оставалось только гадать. Парень методично касался её шелковистых волос, погрузившись в свои мысли, пока Вероника тоже думала о своём.       Она не была готова к такому повороту событий. Её вполне устраивало смотреть на него влюблёнными глазами и ночью представлять себе нереальные варианты подобного признания. Только в них она всегда радостно бросалась на шею. А сейчас Вероника не чувствовала, что сдастся так просто. Корень зла, появившийся три месяца назад, разрастался, сковывая её прошлые чувства, не оставляя им место в её душе. Вероника соврала, когда сказала, что окончательно их похоронила. Уже сейчас она чувствовала, что они есть. Глубоко, надёжно зарытые, но существующие и готовые снова расцвести, если дать им плодотворную почву. Только вот сейчас над ними стоял разум. Скучный, но необычайно полезный разум, который твердил, что эта игра может плохо кончиться. Или это уже была не игра, не её бессмысленная фантазия. Вокруг была реальность, не такая суровая, но полная неожиданных поворотов, лжи, высокомерия и случайностей. Случайность, которая свела их вместе, случайность, разбившая её сердце, и возможная случайность, которая расставит всё на свои места.       И сейчас решить могла только она. Здесь нет Киры, мамы, интернета, книги, музыки, которые могли дёргать за ниточки и вертеть, вертеть, достигая нужного им результата. Сейчас была только она, её беспокойные, мечущиеся в клетке мысли и его тёплая рука, гладящая её по голове. Как только она упала обратно и замерла, стараясь успокоить себя, он тут же оказался рядом. Вопросов не задавал, словно чувствуя свою вину, просто молчаливо утешал, наверное погружённый в свои, неведомые ей мысли. И именно от этого захотелось поверить. Просто поверить и забыть про случайные неслучайности, отдаться в руки течению судьбы, несущемуся сквозь каньоны и пороги, сворачивая в самых неожиданных местах. Но с твердой уверенностью, что в конце будет ровная гладь, скроющая за собой все пережитые потрясения.       Вероника помнила, что она боится. Раньше всегда боялась идти на новые поступки, нарушать правила и рисковать. Так почему она колеблется теперь, когда на кону стоит нечто большее, чем даже диплом или отношения подруги? Почему она позволяет себе молча терпеть все водопады и не пытается найти спасительную бухту? Почему просто не хочет дать шанс не столько ему, сколько… Себе? Да, себе. Она сама знала, что второй такой шанс вряд ли будет. Что возможно она пострадает. Может, обретёт нечто большее. «Весь мир — игра, а ты в ней — пешка. И ни к чему, поверь мне, спешка. Ищи ходы. Рискуй. Меняй. Но никогда не забывай… Ты только для себя играй».       Вероника вспомнила мамино стихотворение. И решилась сыграть в русскую рулетку, поставив на кон всё. Чтобы в лучшем случае потерять ничего. Но, как это всегда бывает, за всё хорошее приходится платить. Но, усмехнувшись, Вероника решила, что пора бы вступать в крупные игры хозяйки жизни, чтобы иметь хотя бы один шанс сорвать истинный куш. Она думала, что не была готова. Но, будем честны, она никогда не была бы готова. — Я согласна, — Вероника подняла голову. Она встретилась с ним взглядами, на мгновение потерявшись во взволнованных омутах, но тут же вздохнула, отводя глаза. — Один шанс. Один. — Мне больше не надо, — прошептал Тимофей, облегчённо кивнув. — Я точно не облажаюсь. — Мечтай.       Вероника фыркнула, но тут же вздрогнула. Она снова посмотрела на Тимофея, чувствуя как волнами накатывает смущение. Парень нежно взял её холодную руку, лежащую на коленях, и поцеловал тыльную сторону ладони. Он поднял глаза на Веронику и, хитро прищурившись, поцеловал вторую ладонь. Девушка вспыхнула и вырвала руки, не знаю, куда себя деть от смущения. — Ты. Ты. Ты. Прекрати выводить меня из душевного равновесия, придурок! — сказала она, испуганно слушая своё сердце. Это была неправильная реакция. Слишком быстрая. Отвергнутая разумом. Это было очень плохо. — Ну, на самом деле я не сделал ничего выдающегося, — Тимофей встал, давая Веронике больше личного пространства. Он вернулся к столу, чтобы взглянуть на время на телефоне. — Ты, кстати, в курсе, что уже полседьмого? — Нет, — коротко ответила Вероника, всё ещё ощущая тёплое прикосновение к своим ладоням. — Но лучше бы мне вернуться домой. Я обещала кое-кому помочь.       Она встала с дивана, прихватив с собой чашку, и пошла на кухню. Тимофей проводил её озадаченным взглядом. — Кому ты собираешься помогать в семь вечера в пятницу? — Соседу, — буднично донеслось из кухни. — Обещала объяснить русский. — Русский? — ещё сильнее офигел Тимофей. Он пошёл за Вероникой в прихожую. — Так у тебя же тоже не всё нормально… — Да я про грамматику, — сказала она, надевая пальто и посмотрев на парня из-за плеча. — Он кореец, практически не шарит за язык. Вот я и помогаю, когда нужно. Самоутверждаюсь слегка, так сказать.       «Кореец, сосед, парень, русский? Что ещё есть интересного, о чём я не знаю?» — подумал Тимофей, обречённо вздохнув, когда Вероника вылетела в коридор. И ведь не начнёшь расспрашивать: она ненавидела бессмысленную ревность. Хотя, была ли она бессмысленная, ещё предстояло понять, а Тимофей не собирался лезть в неприятные темы в нестабильной пока ситуации. Возможно потом…       Он сбежал по лестнице и нашёл девушку у своей машины. На улице всё ещё шёл снег. Вероника завороженно смотрела на небо, слегка приоткрыв рот. Тимофей посмотрел на неё, хмыкнул и скомандовал: — Лезь в машину, бесшапочная. Иначе пойдёшь пешком. — Какой-то ты стал резко жестокий, — буркнула девушка, но в машину залезла. Когда Тимофей тоже сел на водительское место, Вероника решила, что сейчас самое время для крайне важного вопроса. — А с каких пор у тебя вообще была девушка?       Если бы у Тимофея была возможность подавиться воздухом, то он бы показательно это сделал. Но такой реакции не последовало. Парень просто на секунду замер, но увиливать не стал. Скорее всего потому, что ему надо было вести машину в снег. — Примерно с конца первого курса. Ангелина сама предложила встречаться, — сказал Тимофей, краем глаза наблюдая за реакцией Вероники. — Ага… А почему ты ни разу мне не сказал? — Не видел в этом смысла. — А в свете недавних событий? — Информация стала неактуальна, — хмыкнул Тимофей. Вероника посмотрела на него раздражённо и обиженно. — Ты хоть когда-нибудь прекратишь меня стебать? — спросила она, хотя сама уже знала ответ. — Вряд ли. Ты так мило краснеешь, когда злишься на мой язык, — он хитро посмотрел на неё, ухмыльнувшись. От этого вида Вероника резко отвернулась, чтобы этот чёртов психолог заметил как можно меньше. Она смотрела в окно, но ничего не видела. Мимо проносились только хлопья снега. — Раздражаешь, — пробормотала она, не оборачиваясь. — Я знаю.       До дома доехали в молчании. Вероника не знала, злится она или смущается, но в любом случае с этим парнем она не могла больше разговаривать. Ей нужно было переварить произошедшее в одиночестве.       Как только машина остановилась, Вероника молниеносно выскочила наружу, но припустить к подъезду не дала гордость. Она обернулась, ожидая пока Тимофей подойдёт к ней. — Ты решила, что стоять под снегом лучше, чем быть в машине? — скептически спросил он. — Нет, просто я не могу находиться с тобой в закрытом пространстве, — фыркнула Вероника. — Там плотность тупых шуток увеличивается в разы.       Тимофей хмыкнул и подтолкнул её к подъезду. — Тогда можешь сразу сочувствовать будущей себе и запасаться валидолом. Такие испытания тебе придётся проходить часто. А теперь иди и хоть раз попробуй надеть шапку зимой, когда я тебя вижу. Пока. — Ладно, — озадаченно произнесла Вероника, пока ноги сами несли её в подъезд. — Пока.       Только оказавшись внутри, она остановилась. Похлопала глазами, а потом, когда до неё дошёл смысл последней его фразы, точнее тонкого намёка, прозвучавшего среди, казалось бы, безобидных слов, нахмурилась. В этот момент она в полной мере осознала, на что добровольно и с энтузиазмом подписалась. Вздохнув, она громко вопросила у светлого подъезда: — Это чё сейчас было?       В какой-то из квартир громко залаяла собака. Вероника ёще раз злобно рыкнула и пошла по лестнице вверх, стараясь хоть как-то развеять свои мысли.