***
— Прошу, — Хантер распахивает предо мной дверь и лёгким кивком предлагает пройти. Хмыкаю, но уже без прежнего раздражения. Проскальзываю внутрь склада, у меня нет ни малейшего желания мокнуть и дальше под дождём. Несколько пар глаз устремляются в нашу сторону. Народу здесь не так много: приближённые Хантера и пара человек, что мотаются в город. — Смотрите, кто пришёл, — Трой, сидящий лицом к выходу, расплывается в подобии улыбки во всю свою гадкую рожу. На брате футболка светло-болотного оттенка и тёмные джинсы со старыми потёртыми кедами. Кажется, эти кеды он носил ещё в стае. Меня воротит только от одного взгляда на него. Поднимает руку кверху и машет нам в дебильном приветственном жесте. Придурок. Вечно улыбающийся придурок. Соплеменники, словно пещерные люди, сидят в виде не очень ровного круга. Большая часть из них сидит на подушках, остальные же — на старых матрасах. Наше появление, к моему великому неудовольствию, приковывает всё внимание присутствующих. Мало того, что благодаря мальчику-вожаку приходится участвовать в этом балагане, так ещё и все таращатся будто на местный экспонат. Угрюмо поджимаю губы. Мэтти сидит левее Троя так, что находится сбоку импровизированного центра круга. Его рот в удивлении приоткрывается, брови изумлённо ползут вверх, будто бы вместо меня он увидел что-то невообразимое. Впрочем, так и есть. Я бы сюда не припёрлась по своей воле, если бы могла ослушаться приказа мальчика-вожака. Ноги бы моей не было на этом собрании местных-городоголиков. И Мэтти это прекрасно знает. Его лицо тут же расплывается в широкой добродушной улыбке, но в отличие от моего злого близнеца пёсик явно чувствует себя не в своей тарелке. Прищуриваюсь. Что, очутиться в клане уже кажется не таким привлекательным? — Я не пришла, меня отконвоировали сюда, — едко замечаю, обхватывая себя руками в попытках хоть как-то избавиться от дискомфорта мокнущей липкой одежды. Привычная колкость служит отличным щитом. — Дайте кто-нибудь плед, они же все мокрые, — громким басом вмешивается Марсель, отец Коула, лучшего друга Хантера. Он вертит головой с взъерошенными чёрными волосами. Маленькое скопление стаи тут же оживает, своеобразный круг на полу начинает рушиться, кто-то вскакивает в поисках пледа и матраса для нас. Остальные же начинают передвигать свои подстилки, освобождая место. — Не правда. Никто не обращался с тобой так грубо, как при конвое, — над моим ухом раздаётся тихий шепот мальчика-вожака. Такой, что различить его могла только я. Его дыхание опаляет мочку уха, заставляя всё моё тело покрыться мурашками. Больно пихаю его в бок острым локтём и собираюсь ответить что-то язвительное на его реплику. — Мы нашли только один плед, — сообщает Барт, сведя светлые брови на переносице, нерешительно протягивая нам находку. В его голосе слышится лёгкое чувство вины, заставляющее меня удивлённо моргнуть. Впрочем, в отличие от Тэрри, Барт хоть и презирал меня и моего злобного близнеца, но всегда относился к нам справедливо. Неудивительно, что он здесь. Барт — один из тех, кто постоянно выезжает в город по делам стаи. — Думаю это ничего страшного, мы сможем его поделить. — Как? — с иронией замечаю я. Приподнимаю бровь и фыркаю. — Напополам разорвём? — Если тебе так будет теплее, — мальчик-вожак улыбается уголком губ и всё внимание присутствующих мигом приковано к нам. Так и чувствую их липкие, любопытные взгляды. И почему они вечно на что-то таращатся, словно стая баранов? Хантер же выглядит как мистер невозмутимость и со спокойным, уверенным видом раскрывает плед, рукой указывая мне на свободное место. Опускаюсь на матрас, который нам уже освободили соплеменники. Складываю ноги по турецки. Слева от меня сидит Барт. Рядом с ним находится Нэнси. Она вздрагивает и недовольно морщится, поджав и без того свои тонкие губы. — Что-то не так, Нэнси? — от Хантера не укрывается её гримаса. Нэнси относится к той части стаи, что терпеть нас не может. Она не агрессивна, как Тэрри или Гантер, но сдерживать своё недовольство физически не может, и оно выливается в её гримасы презрения, косые взгляды, нервно подрагивающие губы, сморщенные в нечто напоминающее куриную жопку, и недовольное цоканье. Вступать в диалог она не старается, и, если возможность складывается так, что с нами можно не общаться, она ею пользуется. Мальчик-вожак присаживается рядом со мной и заботливо укрывает нас пледом так, что торчат одни головы. — Нога затекла, — на лице Нэнси вымученная кривая улыбка. Выражать своё недовольство напрямую вожаку стаи, видимо, не рискует. — Всё хорошо, Хантер, — произнеся это, она поворачивается в сторону Мэтти. Друг выглядит крайне недоумённым, взирая на меня и Хантера под одним пледом. А вот Трой же выглядит настолько довольным, что того и гляди его рожа сейчас треснет от безудержного веселья. Уродец. Конченный ублюдок. Я не могу смотреть на него без злости и желания разодрать ему глотку когтями. Он испортил мою жизнь. Жизнь Мартины. Так и хочется перегрызть ему глотку. — Так и на чём вы остановились? — прерывает затянувшееся молчание мальчик-вожак. Соседство с ним под пледом оказывается не таким уж и плохим. В этот раз он даже не пытается ко мне притронутся. Руками, по крайней мере. Я чувствую, как его мускулистая грудь, касается моего затылка, слышу его мерное дыхание, и его ноги находятся по бокам от меня, так что я оказываюсь в кольце Хантера. От него исходит тепло, и странное чувство уюта или же безопасности. Хочется глупо вилять хвостом. Проклятье. Хмурюсь. И пихаю мальчика-вожака локтём в бок. Пусть отодвинется. — Как неудобно и опасно искать места для превращений, — Трой расплывается в широкой улыбке во все тридцать два клыка. И почему этот говнюк вечно ржёт? — Место, где вы проживаете в городе разве для этого не подходит? — раздаётся мужской бас из толпы. — О, — с притворным сочувствием в голосе протягивает близнец. — Болезненные крики во время превращения в полнолуние, ночью привлекут особое внимание соседей. Если не хочешь стать объектом исследований людей, то стоит побеспокоиться о большей безопасности, — саркастично-снисходительным тоном заключает Трой, разведя руками в сторону. На его губах красуется кривая, гаденькая ухмылка. Ему нравится чувствовать своё превосходство. И где бы ни был этот уродец, он всегда пытается занять место лидера. — И как нужно выбирать места для превращений? — интересуется Томас, внимательно взирая на Троя. Младший брат Хантера выглядит серьёзным. От мальчика-вожака исходит приятное тепло, от него веет дождём, свежестью, хвоей и, как ни странно, мокрой псиной. Мы сидим практически вплотную, моя спина касается его груди. Он так и не отодвинулся, но чем дольше мы сидим вместе, тем меньше мне хочется это прекращать. — Там где мало людей, — встревает в разговор Мэтти, с подозрением покосившись в сторону Троя. После того, как Мэтти узнал всю правду о моём братце, то восторги его мерзкой персоной исчезли. Теперь, когда им приходится находиться вместе или общаться, друг взирает на Троя с недоверием, а иногда в его выразительных глазах можно увидеть нечто похожее на разочарование. Близнец надеялся разрушить нашу дружбу рассказом про Мартину, но у него не вышло. — Сначала мы использовали лес за городом, он не такой большой, как этот, но по городским меркам вполне. Через пару месяцев мы нашли там старую хижину и остались на время обращений. Но это достаточно рискованно, нам крупно повезло, что туда никто не наведывался, и она была покинутой. — Я приходил в старое заброшенное здание в городе, но это было не всегда безопасно. Приходилось уходить в пригород, там был небольшой лесок, но и этот вариант не идеальный, — подаёт голос Трой. Я скучающим взглядом обвожу помещение. Ну и нахрена Хантер притащил меня сюда? Мэтти и мой злой близнец прекрасно сами справляются. Склад, в котором мы находимся сейчас, это большое одноэтажное здание с множеством различных вещей. Как и все остальные постройки в клане, он состоит из дерева. Собрание «анонимных городоголиков» проводится в складе, где стая хранит различные вещи. У нас два помещения под склад, и одно из них используется для хранения припасов еды. Другой же, в котором мы сейчас — для вещей, разнообразных рабочих инструментов, полотен ткани, всякого барахла, какого можно только найти в клане, личные вещи. В этих крошечных сараях, в которых невероятно, тесно не вмещается практически ничего. Поэтому вся одежда на другие времена года находится в картонных коробках на складе, откуда потом берётся и заменяется, а старая после стирки возвращается обратно в коробку. Всё помещение уставлено многочисленными коробками. Потолки здесь достаточно высокие, их подпирает пара деревянных балок, поставленных между друг другом на приличном расстоянии. В самой задней части припаркованы две машины стаи. Для них предусмотрены отдельные двери, чтобы они могли беспрепятственно въезжать и выезжать. Когда мы сбегали с Троем из клана, внедорожников было трое. Мои глаза в ужасе округляются, и едва сдерживаюсь от того, чтобы не подпрыгнуть на месте. Воздух застревает в лёгких, и на несколько секунд весь мир будто перестаёт существовать, сузившись до посетившей меня пугающей мысли. Мы по уши в дерьме. И всё из-за этого говнюка с неконтролируемой тягой к убийствам. Моя спина покрывается неприятным липким потом, а бодрый рассказ Троя сливается в неразличимый гул. Машина. Каждый вдох даётся с трудом, будто мои лёгкие сдавливают невидимые железные тиски. Голова начинает кружиться от поступающего, захватывающего меня целиком ужаса. Ноги предательски дрожат, и если бы я не сидела, то точно бы упала. Я надеюсь, у этого урода хватило мозгов избавится от тачки Дрейка. Иначе мы окажемся в такой заднице, которую я даже представить не могла. Почему, когда ты думаешь, что хуже быть не может, происходит всё, чтобы доказать обратное? Даже если стая не станет прочёсывать город в поисках той машины, то не факт, что на неё не наткнутся местные копы. Если, конечно, мой братец не утопил её в какой-то речке. Надеюсь, ему хватило на это мозгов. Я надеюсь, его извращённый злодейский мозг не дал сбой, и он сделал так, что эту чёртову машину не найдут. А если копы выйдут на Троя, значит ли это, что я нигде не буду в безопасности? Говнюк. Я уверена, что Трой захочет утащить меня с собой ради развлечения. В горле чувствуется неприятное ощущение тошноты, а рот наполняется едкой, кислой слюной. Из-за него моя жизнь под угрозой в клане, так теперь ещё вне клана! Проклятье. И почему он только родился? — Роксана, — встревоженный голос Хантера выводит меня из оцепенения. — На тебе нет лица, всё в порядке? — его тёплая ладонь, осторожно касается моей руки и не сильно сжимает её. По телу разливается приятное успокоение. Мне всё ещё не хватает воздуха. Но прикосновение вожака возвращает меня в реальность. Несколько глаз в недоумении таращатся на меня, Мэтти и Трой в том числе. Друг выглядит напуганным, его лицо бледное, светлые брови решительно сведены вместе на переносице, а губы застыли в упрямом выражении, словно одно неосторожное движение — и Мэтти кинется ко мне на помощь. Близнец же, напротив, взирает на меня с подозрительным, хитрым, почти лисьим прищуром. — Одежда холодная — бурчу я, покосившись на Хантера. — Прости, — над самым моим ухом раздаётся тихий голос вожака с едва различимыми нотками нежности. На моей шее появляются предательские мурашки при звуке его голоса. Чёрт. И с каких пор я стала так реагировать на него? Чёрт, чёрт, чёрт! Голос Хантера довольно тихий, но я замечаю, как Барт бросает в нашу сторону быстрый, слегка любопытный взгляд. И тут же с невозмутимым видом возвращается к рассказу Мэтти о том, на что нужно обращать внимание при поиске мест для превращений. Вижу, что Мэтти успел подготовиться, и его чрезвычайная увлечённость стаей раздражает. Недовольно соплю. И тут тёплая рука Хантера привлекает меня к себе и бережно обнимает за плечи. Под пледом, для остальной стаи его жест остаётся незамеченным. Мой затылок находится у него на груди, и я слишком отчётливо слышу стук его сердца.***
Вечерняя мошкара вьётся в безудержном танце над языками пламени. Часть из них тут же в них и сгорит. Глупые. Их притягивает то, что их убивает. Отмахиваюсь от насекомых, кружащих возле моего лица. И почему все эти жуки в клане настолько назойливые? Или они вместе с моими соплеменниками прошли тайные курсы: «Как довести окружающих своим присутствием?» Недовольно морщусь и уныло обвожу взглядом поляну. Дождь закончился около часа назад, и, несмотря на тёплое августовское солнце, поляна, конечно же, не успела просохнуть. Дождливая погода — один из моих самых ненавистных моментов в стае. Весь лес превращается в грязь, и если в образе волка это напрягает не настолько сильно, то в обличие человека это изрядно действует на нервы. Что ни шаг, то приключение на мою задницу — как бы не поскользнуться и не упасть в грязь. Перспектива очищать обувь от засохших комьев земли меня тоже не радует. Да и смысл? Пока лужи не высохнут, она так и будет липнуть. А когда ты находишься в лесу, среди грязи, это становится ещё той бессмысленной пыткой. Сидеть на поляне под дождём ещё хуже, чем зимой. Зимой тебя согревают горячая еда и костёр, в дополнение с тёплыми вещами. В дождливую погоду сидишь на мокрых брёвнах, под ливнем, сжавшись, словно взъерошенный, потрёпанный жизнью воробей. Да ещё костру приходится строить защиту от дождя, чтобы он не потух еще при зажигании. Большая часть соплеменников подстилает на мокрые поленья плед или нечто похожее, но это не сильно помогает. Ткань довольно быстро становится влажной и неприятно холодит. Уныло обвожу взглядом поляну. Вся часть стаи ещё не успела собраться за ужином, а те, кто пришёл, ютятся на поленьях. В этот раз, скорее всего, обойдётся без музыки и танцев. Мэтти уже в компании Джильды и её друзей. Они о чём-то оживлённо болтают, ученица целительницы по-хозяйски обвивает руку пёсика, а тот не сводит с неё щенячьего взгляда. Блевать тянет от этой слащавости. Отлично. Мэтти не так давно здесь, но уже успел найти себе пассию. И куда же делась великая клановская презрительность к чужакам? Оборачивается и, заметив меня, широко улыбается и машет, явно предлагая присоединится к их компании. Ещё чего. У меня совершенно нет желания сидеть с соплеменниками и наблюдать за тошнотворным общением Мэтти и Джильды. Да и уверена, большая часть из их компании либо замолчит, либо попытается перебраться на другие брёвна при моём появлении. Мотаю головой и, сомкнув челюсть, отправляюсь в дальний конец поляны к свободному месту. Прежде чем я отворачиваюсь, друг успевает одарить меня виновато-грустным взглядом. С прибытием в стаю мы отдалились друг от друга. Теперь большую часть времени Мэтти занимает Джильда. Опускаюсь на тонкое подобие матраса на моём бревне и лениво устремляю взгляд на языки пламени. Из-за пасмурного неба сегодня на поляне царит полумрак, который обычно накрывает лес позже. Яркие петухи огня в этой полутьме завораживают, притягивают к себе взгляд так, что сложно оторваться. На долю секунды я понимаю, почему стая одержима костром. — Позволь составить тебе компанию, — мальчик-вожак присаживается на бревно рядом со мной. — Мне не нужна компания, — отрезаю, недовольно покосившись на Хантера, а затем на содержимое своей тарелки. Сегодня на ужин нечто среднее между супом и рагу, и выглядит оно крайне непривлекательно. — Блюдо выглядит не очень, но оно довольно вкусное, — произносит Хантер, проследив за моим угрюмым взглядом. — Попробуй. Бросаю взгляд на него и, состроив кислую мину, подцепляю эту бурду на кончик ложки. Остается надеется, что мальчик-вожак — единственный сосед на сегодня. Не уверена, что найдётся много желающих разделить со мной ужин, но Хантер — глава стаи. И уж вниманием мы точно не будем обделены. Косые, любопытные взгляды нам точно обеспечены. — Не хочешь прогуляться после ужина? — как бы невзначай интересуется, бросая на меня быстрый взгляд. — Зачем? — приподнимаю бровь и мрачно взираю на мальчика-вожака. — Не говори своё «меня заботит каждый член стаи», я в этот бред не поверю. Его губы трогает лёгкая улыбка. Он отпивает глоток чая из кружки и наклоняет голову на бок. — Хочу показать тебе кое-что красивое, — тепло произносит Хантер, продолжая улыбаться, как последний придурок. Поправочка. Благородный придурок. — Я выросла здесь, — одариваю его тяжёлым взглядом и сухо добавляю. — Ты правда думаешь, что в этом лесу меня можно чем-то удивить? — Надеюсь, что так, — беззлобно усмехается он. Странная еда на вкус оказалась действительно не так плоха, хоть и выглядела совершенно не аппетитно. Я бы даже сказала отвратительно. Будто до меня её кто-то ел. Поляна постепенно заполняется оборотнями, повсюду слышатся их громкие, шумные голоса, смех. Пара человек подбрасывает несколько веток в костёр, остальные же рассаживаются по брёвнам. К моему счастью, к нам никто не присоединяется. На поленья возле нас потихонечку стекается народ, несколько человек кидает в нашу сторону заинтересованные взгляды, но не более. В основном, все заняты болтовнёй между собой, и глядя на то, с какой скоростью они болтают, я не понимаю, когда они ещё успевают пожрать. Может быть, именно поэтому все посиделки в стае растягиваются до поздна. Мальчик-вожак в этот раз не стремится заводить разговор, и несколько минут мы молча уплетаем ужин. Ещё одна причина, почему оборотни так много жрут, это приёмы пищи на свежем воздухе. Даже у обычного человека аппетит значительно повышается, что уж говорить о нас. Организму оборотня требуется больше ресурсов для поддержания своего тела. Мы не идеальны, несмотря на распространённое мнение благодаря фильмам. Переломы у нас не заживают за пару минут, новая конечность не может отрасти, мы так же болеем, но мы определённо крепче по иммунитету, чем люди. Однако мы совершенно не похожи на тех оборотней в представлении новомодных фильмов. Идея прогулки с Хантером не вызывает у меня ни капли восторга. По многим причинам. Первая из них: я не нуждаюсь в компании кого-то. И уж тем более Хантера. Особенно его. Не могу быть милой с ним, это выше моих сил. Хотя я не бываю милой ни с кем, даже с Мэтти. Но и привычную грубость в общении с вожаком я использовать не могу. А ещё меня бесит то, что мой злой близнец может быть прав. Скорее всего, прав. А это значит, что, следуя своему дурацкому плану, он будет пытаться подложить меня в койку к Хантеру. — Ну и погодка, — Энтони присаживается на свободное место рядом с мальчиком-вожаком. — Не помешал? — Если я скажу, что да, ты уйдёшь? — не поднимая взгляд, едко интересуюсь я. — Нет, — усмехается Энтони, окинув меня недоверчивым взглядом. На его плече сидит ворон, и первый раз за сегодня я вижу его настолько близко. Довольно крупный, с иссиня-чёрными перьями, и даже в этом полумраке видно, как они лоснятся. Энтони явно хорошо ухаживает за птицей. Ворон с интересом поворачивает голову на бок, после чего громко каркает. — Не боишься, что он улетит? — Хантер кивает на его нового питомца, который сидит на плече у хозяина без поводка или хотя бы чего-то подобного. — Нет, у нас с Морти полное взаимопонимание, — он чешет птицу возле клюва, взъерошивая тому мелкие чёрные блестящие пёрышки. Питомец будто в подтверждении слов горделиво пушит перья от осознания собственный важности. Красивый. — Как ты его завёл? — мальчик-вожак с любопытством разглядывает птицу. — Первое время одному в городе было одиноко, как-то не по себе, — Энтони сводит густые брови на переносице. — После стаи, когда вокруг тебя куча друзей, семья… город кажется большим и одиноким. Людей я по большей части сторонился, да и сейчас не обзавёлся множеством друзей, — морщится, словно от зубной боли и на мгновение его взгляд темнеет. — Заводить собаку… Ну это было бы странно, кошки на меня шипели, а ворон мне показался самым оптимальным вариантом, — он с подозрением косится в мою сторону. Энтони один из тех не многих, кто не знает, как к нам относится. Способен общаться без агрессии и снисходительного тона, будто делая одолжение, но каждый раз смотрит на нас так, будто бы мы бомба замедленного действия, готовая рвануть в любой момент. — А вы что сбежали? — Энтони недоверчиво косится в мою сторону, подцепляя ложечкой неаппетитную жижу. Ворон на его плече склоняет головку и, блеснув глазами, с интересом наблюдает за хозяином. — От большой любви стаи к нам, — криво усмехаюсь, поправляя съезжающую миску с едой с моих колен. Сейчас бы нормальный стол и стул, а не вот это. Ещё немного и эта жижа окажется на земле. Кошусь в сторону Хантера и замечаю, что на его лбу пролегла мрачная тень. Энтони же выглядит несколько смущённым. Самым важным толчком к нашему уходу была смерть Мартины, потом от горя умер и её отец, и словно в завершение за месяц до нашего побега умерла и наша бабушка. Прибавить к этому бесконечное чувство вины. Оставаться здесь было невыносимо. — Ну, я сбежал спустя год, после вас, — бормочет Энтони. Словно кому-то интересны его откровения. — Почему? — спокойным тоном интересуется Хантер. А нет, кому-то это всё-таки интересно. — Да так, ерунда, — отмахивается тот и словно в подтверждении его слов Мортимер громко каркает. А Энтони смущается и неловко чешет затылок. — Так, когда ты собираешься нас отпустить? — суетливо дергается, вызвав неудовольствие ворона. Тот громко каркает и, расправляя крылья, обиженно взмахивает ими. — Как только закончится расследование, — невозмутимо отвечает Хантер. — Слушай, — Энтони морщится и с замешательством в глазах бормочет. — Я тоже сомневаюсь, что смерть Мартины была несчастным случаем, но, — он запинается, медлит. После чего осторожно добавляет. — Столько времени прошло, что ты хочешь найти? Бросаю беглый взгляд на парня. Мне хочется провалиться под землю и накрыться этим самым бревном, на котором я и сижу, лишь бы не быть здесь и не слушать разговор о Мартине. Так странно принимать участие в беседе о том, чья кровь на твоих руках. Мерзко. Я не могу сидеть здесь и делать вид, будто не знаю всей правды. Я бы возмущалась и протестовала, требуя ответов от Хантера о нашем возвращении. Но не могу. Не имею права. Не после того, что мы сделали с Мартиной. Но и молчать, прежняя я не стала бы. Уже дерзила бы и бунтовала, требуя отпустить меня в город. Это полная задница. Сжимаю тарелку в руках сильнее. Надеюсь, они не обратят внимание на моё молчание. И не учуят запах вины. — Расследование не стоит на месте, но большей информацией я не готов делится, — властно заключает мальчик-вожак и бросает на меня беглый взгляд. — Хорошо. Надеюсь, ты не собираешься держать нас здесь слишком долго, — ворон на плече Энтони наклоняет голову. Он собирается что-то сказать, но его реплику прерывает бодрый, радостный голос Томаса. Рид поднимается с бревна и мигом большинство взглядов приковываются к нему. Его щёки покрываются румянцем, а глаза лихорадочно поблёскивают в полумраке. Сидящая рядом с ним Стэфани вскакивает со своего места и обвивает руку Тома ручонками. Её лицо буквально светится от счастья, пухлые губы растянуты в довольной умалишённый улыбке. — Мы хотим кое-чем поделиться, — торжественно объявляет младший брат Хантера, едва голоса утихают на поляне. Ничего хорошего это не предвещает. — Мы хотим пожениться, — в полном восторге верещит Стэфани. Проклятье. Только свадьбы в клане мне не хватало.